— Андрей?
Почти бывший оторвался от телефона, на котором что-то читал и с удивлением уставился на меня.
— Вера?
— А ты тут чего?
— А ты чего?
— Еду…
Андрей неоднозначно хмыкнул и снова уставился в телефон. Я села, не дождавшись приглашения и постаралась его не замечать.
Мы заказали ужин, оба взяли выпить и уткнулись в свои тарелки.
— Куда едешь? — без особого интереса спросил Андрей.
— К Нюте в Хабаровск. А ты?
Он удивленно приподнял бровь, но язвить не стал.
— К другу в Сибирское Усолье. Туда и обратно. Надеюсь, ты успеешь к разводу в срок? Переносить не хочется.
— Успею. Не переживай. Как твои попутчики? — решила я зачем-то продолжить разговор.
— Чета пенсионеров и тихий парнишка. Скучно.
— А давай меняться? — я даже подалась вперед, чтобы вымолить у него такое замечательное место. — У меня в купе мамаша и трое маленьких зевластых детишек. Они мне житья не дают, я там и минуты спокойно посидеть не могу! Давай меняться, а? Ты же любишь маленьких, а у меня их там целое купе!
И пока я распиналась, умоляла, Андрей смотрел на меня с плохо скрываемой иронией, криво усмехаясь и недобро щурясь. Вот так он смотрел на меня каждый раз, когда мы начинали разговор о том, чтобы завести себе ребёнка. «Завести ребёнка». Выражение-то какое глупое, словно собаку завести, но с той проблем нет, выгулял пару раз в день и всё, а тут днями и ночами слушать плач, менять вонючие пеленки, лечить, если заболеет. Андрей очень хотел детей, но я категорически отказывалась брать на себя ответственность за чью-то хрупкую жизнь. И фигуру это портит! Вот так мы и докатились, собственно, до развода.
Он дослушал до конца, потом наклонился и тихо, с ядом в голосе произнес:
— Нет, не буду я меняться. Тебе полезно такое соседство!
И тут же, резко изменившись в лице, враз подобрев, поднял свой бокал и торжественно произнес:
— Тост! За детей!
— Да пошёл ты! — зашипела я, взорвавшись от его цинизма, вскочила, намереваясь уйти, но вспомнив, куда придется возвращаться, села обратно.
— Иди к черту, Зимнинский!
— И тебя туда же, дорогая!
Темно и тихо. Я с чувством глубокого удовлетворения зашла в своё купе, разделась и легла спать. И всё-таки этот праздник я провела вполне прилично, несмотря на своего почти бывшего. Он вел себя галантно, нервы не трепал и под звон курантов мы, как и весь шумный и счастливый вагон-ресторан, встретили Новый год. Я загадала желание с последним ударом и очень надеюсь, что оно сбудется.
Что загадала?
Быть счастливой.
Разбудил жуткий скрежет! Я открыла глаза, и тут же сильный толчок сбросил меня на пол. На голову посыпались вещи, вагон тряхнуло, с верхних полок, визжа, попадали мальчишки. Перепуганная мамаша завопила, и всё погрузилось во тьму.
Я старалась не двигаться, даже вздохнуть лишний раз боялась, чтобы не столкнуться с невыносимой болью, на миг сковавшей моё тело и тут же растаявшей среди звенящей тишины. Лежала на полу, закрыв глаза, и думала только о том, что жива, повезло.
Случилось что-то страшное. В ушах всё еще слышался душераздирающий вопль перепуганной мамаши. Поезд сошел с рельс? Наверняка. Тряхнуло нас основательно.
— Тётя?
Тихий детский голосок раздался над самым ухом, маленькая ладошка легонько хлопнула меня по щеке. Я осторожно открыла глаза и увидела одного из сорванцов, кажется, мамаша звала его Валя. Точно, рыжий, тощий, глазастый Валя, да к тому же конопатый. Антошка из мультика, точь-в-точь.
— Чего тебе? — спросила я шёпотом, все еще боясь шевелиться.
— А мы где?
Что за глупые вопросы? Хотела отогнать от себя назойливого мальчишку, но передумала. Ребенок наверняка напуган. И возможно, у него что-то болит, падали они с братом смачно, помню. Я осторожно пошевелила руками, потом ногами, медленно села и, не ощутив ни малейших признаков боли, облегченно выдохнула. Мы были в своем купе, сидели среди кучи разбросанных вещей.
Я, Валя и его брат, выглядывающий что-то в окне.
Я, Валя и его брат.
— Мама ваша где?
— А мамы нет, — пискнул Валя и его носик тут же покраснел. Похоже, реветь надумал.
— Как это? Куда она пошла?
— Тут вообще никого нет, — испуганно прошептал Валя и всхлипнул.
Такой ответ мне совершенно не понравился. Я встала, открыла дверь купе, в надежде увидеть в тамбуре мамашу и обмерла. Сразу за дверью расстилалось широкое, засыпанное ослепительно-белым снегом поле!
Закрыла дверь, постояла немного и снова выглянула наружу.
Поле.
Закрыла, постояла, выглянула.
Поле.
— Мама дорогая!
— Где? Где мама? — Валя рванулся к двери, но я схватила его за плечи и заставила притормозить.
— Нету там никого.
Он снова хлюпнул носом, и его глаза заблестели слезами. Этого еще не хватало.
— Мы тут одни, — второй мальчишка отлип от окна, и я с удивлением заметила в его глазах не детскую серьезность. Никогда бы не подумала, что сорванцы — братья. Если Валя-Антошка был светлокожим и рыжим, то этот, помнится, Митя, носил черную кудрявую шевелюру, имел темный загар и слегка раскосые карие глаза. Возможно, братья были погодками, так как ростом и возрастом не особо отличались. Ну, приблизительно лет по девять-десять.
Пока я соображала, как мы оказались в пустынном поле и куда подевался остальной народ, куча вещей на полу зашевелилась, и из-под них выглянула маленькая детская голова. Третий ребенок!
— Мила! — взвизгнул Валя, подскочил к дитю и помог выбраться.
Отлично! Еще один сюрприз, который даже ходить не умеет!
— Её здесь не было, — Митя сел на стол, свесил ноги и нахмурился, разглядывая, как Валя, продолжая хлюпать носом, прижимает к себе сестренку. — Точно не было. Я проверял. Откуда тут Мила?
И посмотрел на меня.
— Встречный вопрос, что тут творится? — рявкнула я, чувствуя, как начинаю беситься.
Всё слишком нереально. Вагон, даже если и сошел с рельс, должен быть с людьми и мамашами! Но мы в купе, которое удивительным образом, автономно стоит в поле!
— Это я виноват, — всхлипнул Валя, — я попросил Деда Мороза отправить меня в сказочную страну.
— А нас заодно прихватило, — не удержалась от колкости я. — Короче, детки, я наружу. Надо проверить, что тут и как.
— Мы с вами! — тут же встрепенулся Валя.
— Ну да, делать мне больше нечего, как с малявками по снегу тащиться. Тут ждите!
И мысленно проклиная всё на свете, занялась поиском шубы.
Детки как-то резко притихли, Митя слез со стола, присел рядом с сестрой и братом, и все трое уставились на меня так, словно я собиралась отдать их монстрам на съедение.
Старательно игнорируя настороженно-испуганные взгляды, я продолжала поиски.
— Вы не можете нас оставить, — тихо произнес Митя.
— Я вернусь.
— Папа тоже обещал, когда вот так собирался. И не вернулся.
— Как?
Шуба не находилась, я начинала закипать. Ещё эти трое ноют, бесит!
— Зло.
Короткое острое слово хлестнуло по нервам. Я и так была на грани срыва и выслушивать всякий бред не желала, но когда повернулась, чтобы высказаться и заткнуть малышню, натолкнулась на три пары испуганных глаз. Даже девочка (чтобы понимала!), почуяв напряжение братьев, затаилась, прижавшись к Вале. Впервые в жизни я столкнулась с настоящими детскими эмоциями, и резкие слова застряли в горле.
— В смысле, зло? — Я устало присела на чужой чемодан. — Вас папа бросил?
— И мама, и папа, — пискнул Валя. — И не один раз!
— В смысле?
Я с удивлением посмотрела на место, где раньше сидела мамаша. Блин, даже имени ее не знаю.
— Мы не родные маме, — Митя встал, схватил сестру и пересадил ее на свою полку. — Меня и Валю мама забрала из детского дома. А когда у неё родилась Мила, наш новый папа ушёл. Мы ехали к бабушке. Мама сказала, что там нас никто у неё не отнимет и не обидит.
— Жесть.
Я задумалась и с удивлением поняла, что мне стыдно. За своё поведение, за мысли, за всё!
— Одеваемся и на выход, — произнесла я, тяжело вздохнув. — Будем держаться вместе. Да, и зовут меня тётя Вера.
Какое-то время мы бродили вокруг купе, решая, в какую сторону двигаться, но повсюду было бесконечное снежное поле. Идти наугад, в такую даль с тремя детьми я боялась, ждать неизвестно чего в странном одиноком купе совсем не хотелось.
Вот засада!
Завернув в очередной раз за угол, мы наткнулись на непонятно откуда появившегося огромного снеговика.
— Вау! — Валя задрал голову, разглядывая внушительную, выше моего роста снежную фигуру, слепленную из трех огромных комков. — Какой классный!
Я удобнее устроила Милу на руках, и в который раз осмотрелась. Ну и что тут творится?
Снеговик неожиданно зашевелился, и мы услышали звонкое:
— Пошли, что ли?
Дружно заорав от неожиданности и испуга, мы развернулись и бросились бежать! Учитывая, что прятаться было негде, рванули за купе. Позади нас слышались быстрые тяжелые шаги. Я обернулась и заорала еще громче: снежная фигура, как в фильмах ужасов, бежала за нами, тяжело переваливаясь на коротких ногах. Как только мы забегали за угол, тут же появлялся снежный монстр, и мы снова пускались в бега, нарезая круги. Валя так испугался, так разогнался, что перегнал снеговика и сделал лишний круг. Я схватила его за шарф, и мы дружной толпой снова пошли на забег. Снеговик оказался не из дураков, развернулся и отловил нас на встречном повороте.
— Бей его! — завопил Митя и смело бросился на монстра, молотя кулаками и ногами круглый снежный бок. Валя тут же присоединился к брату, а потом и я, посадив Милу на снег и издав визгливый клич. Кулак больно ударился в плотный ком, и где-то на грани сознания в голову пришла мысль, что это полный бред! Так не бывает!
Снеговик, почуяв отпор, ойкнул и побежал. Уже от нас. Мальчишки победно заголосили, а я подумала, что загнали мы монстра за маленькое купе. Сейчас он обежит его и вернется.
Подхватила Милу и скомандовала:
— За мной!
Забежав в купе, я попыталась закрыть дверь, но та напрочь застряла. Ожидая, что снеговик вот-вот вернётся, я отчаянно дергала за ручку и с ужасом понимала, что спрятаться тут не получится. В голове не укладывалось происходящее, но мои глаза видели, и руки помнили плотный живой снежный ком, который я недавно отчаянно лупила.
— Тёть Вер! — завизжал Митя, я обернулась на его крик. В окно купе на нас смотрел снеговик.
— Бежим! — закричала я, подхватила Милу и рванула вперед, в надежде бежать быстрее снежного монстра.
— Стойте! — раздалось, звонкое, за нашими спинами, — Не туда! Не в ту сторону!
Мы бежали по твердому насту, и в моей голове была одна только мысль: не провалиться бы. Снеговик бежал за нами и звонко повторял, что нужно в другую сторону, что туда нельзя.
Мальчишки убежали вперед, я оглянулась посмотреть на нашего преследователя и с удовольствием отметила, что мы оказались быстрее, а когда повернулась, мальчишки в ужасе бежали обратно.
Я не сразу сообразила, что происходит, но когда из-под снега появилась темная фигура, резко остановилась. Фигура на секунду зависла над землей, а потом снова скрылась под снегом. Через мгновение она появилась много ближе, почти с мальчишками рядом. И тут я отчетливо ее разглядела.
Конечно, так не бывает, но я видела Бабу Ягу!
— Бегите! — заорала я, чувствуя, что ничего хорошего от нового знакомства нам не светит. — Валя, Митя!
Мила пискнула у меня на руках, я прижала ее к груди и бросилась к мальчишкам. Жуткий образ их детских сказок снова рухнул в снег и вынырнул рядом с братьями.
Я не знала, что делать, орала, пыталась бежать быстрее, не представляя, как буду бороться со старой бабкой в развивающихся на ветру лохмотьях, но тут услышала странный гул позади. Обернулась и сорвала горло от визга: на меня катился огромный снежный ком! Я упала на колени, прикрывая собой Милу, готовая оказаться раздавленной двухметровой снежной глыбой, но ком прокатился мимо, врезался в бабку, засыпав её снегом. Перепуганные мальчишки быстро сообразили, что к чему и рванули к нам.
Тем временем, снежный ком распался на три шара и собрался в знакомого нам снеговика. Монстр звонко заверещал, подпрыгнул и дал бабке такого пинка, что Яга, злобно воя, мигом набрала немалую скорость и пропала за горизонтом.
— Ну говорю же, не туда! — снеговик по-человечески отряхнул пушистые руки и вразвалочку пошел к нам. — Вон туда надо, в другую сторону.
Не зная, бояться мне или уже перестать трястись, я обернулась и ахнула!
Прямо за нашим купе величаво возвышался расписной терем, огороженный небольшим ледяным заборчиком.
— Дом Деда Мороза! — восхищенно выдохнул Валя.
— Тёть Вер, это галлюцинации? — тихо спросил Митя, дёрнув меня за рукав.
Тем временем снеговик подошёл, остановился неподалеку и настороженно спросил:
— Драться не будете?
Мы повернулись к нему и на всякий случай дружно сделали шаг назад.
— А ты нас не съешь? — осторожно спросил Валя.
— Нет.
— А ты нас спас?
— Да.
Во время допроса снеговик совершенно не двигался, выговаривая слова непонятно каким способом, потому что рта у него не было. Я предоставила Вале вести диалог, а сама попыталась осмотреться. Снежный монстр агрессии не проявлял, терем никуда не исчез, обидеть нас никто не пытался.
— А как тебя зовут? — не унимался Валя.
— Шустрик, — ответил снеговик. — А пойдёмте в терем, пока Маета не вернулась.
— Маета? — переспросила я. — Баба Яга, что ли?
— Маета, — упрямо повторил Шустрик. — Идёмте!
Выбор был невелик, да и мальчишки уже тянули меня за шубу, возбужденно обсуждая того, кто в тереме живет. Присутствие снеговика их совсем не смущало, я бы сказала, они приняли его как должное, а вот я с трудом могла поверить в то, что рядом со мной шагает огромная снежная фигура, и идем мы в её сопровождении к прекрасному терему, которого минуту назад тут не было.
Резное крылечко мелодично звякнуло обледенелой половицей, крепкая, покрытая инеем дверь бесшумно отворилась, и мальчишки влетели внутрь, позабыв мой инструктаж об осторожности. Я почувствовала приятную теплоту жилого дома, вдохнула аромат свежей выпечки и апельсинов. В этом доме даже на пороге ощущался Новый год! Неужели и правда, дом Деда Мороза?
— Вау, вот это да!
— Обалдеть!
Мальчишки носились по небольшому холлу, украшенному гирляндами и елочными игрушками. На беленых потолках висели огромные блестящие снежинки. Прямо перед нами возвышалась высокая деревянная дверь, украшенная искусной резьбой. За ней послышалась тяжелая поступь, и мы замерли в легком испуге и предвкушении.
Снеговик, зашедший с нами и странным образом не таявший от домашнего тепла, играл с малышкой в «ку-ку». Мила поначалу пугалась, но потом осмелела и весело повизгивала, когда снежная голова с угольками вместо глаз и морковкой вместо носа появлялась из-за огромных снежных рук.
И вот, дверь открылась, и на пороге появился Он!
Я представляла Деда Мороза несколько иначе. Но: короткие курчавые волосы, маленькие усики и аккуратная бородка. Если бы не расшитый золотом красный армяк, подпоясанный атласным кушаком, я бы сказала, что пред нами появился какой-нибудь профессор.
— С Новым годом! — басовито поприветствовал нас Дед Мороз. — Добро пожаловать, гости дорогие! Проходите к столу, — хозяин широко махнул рукой, приглашая нас в комнату, из которой только что пришёл. — Голодные, небось?
— Да! — хором заорали мальчишки.
— Проходите, проходите, не стесняйтесь!
Я вошла и замерла на пороге, открыв от удивления рот.
Почти бывший оторвался от телефона, на котором что-то читал и с удивлением уставился на меня.
— Вера?
— А ты тут чего?
— А ты чего?
— Еду…
Андрей неоднозначно хмыкнул и снова уставился в телефон. Я села, не дождавшись приглашения и постаралась его не замечать.
Мы заказали ужин, оба взяли выпить и уткнулись в свои тарелки.
— Куда едешь? — без особого интереса спросил Андрей.
— К Нюте в Хабаровск. А ты?
Он удивленно приподнял бровь, но язвить не стал.
— К другу в Сибирское Усолье. Туда и обратно. Надеюсь, ты успеешь к разводу в срок? Переносить не хочется.
— Успею. Не переживай. Как твои попутчики? — решила я зачем-то продолжить разговор.
— Чета пенсионеров и тихий парнишка. Скучно.
— А давай меняться? — я даже подалась вперед, чтобы вымолить у него такое замечательное место. — У меня в купе мамаша и трое маленьких зевластых детишек. Они мне житья не дают, я там и минуты спокойно посидеть не могу! Давай меняться, а? Ты же любишь маленьких, а у меня их там целое купе!
И пока я распиналась, умоляла, Андрей смотрел на меня с плохо скрываемой иронией, криво усмехаясь и недобро щурясь. Вот так он смотрел на меня каждый раз, когда мы начинали разговор о том, чтобы завести себе ребёнка. «Завести ребёнка». Выражение-то какое глупое, словно собаку завести, но с той проблем нет, выгулял пару раз в день и всё, а тут днями и ночами слушать плач, менять вонючие пеленки, лечить, если заболеет. Андрей очень хотел детей, но я категорически отказывалась брать на себя ответственность за чью-то хрупкую жизнь. И фигуру это портит! Вот так мы и докатились, собственно, до развода.
Он дослушал до конца, потом наклонился и тихо, с ядом в голосе произнес:
— Нет, не буду я меняться. Тебе полезно такое соседство!
И тут же, резко изменившись в лице, враз подобрев, поднял свой бокал и торжественно произнес:
— Тост! За детей!
— Да пошёл ты! — зашипела я, взорвавшись от его цинизма, вскочила, намереваясь уйти, но вспомнив, куда придется возвращаться, села обратно.
— Иди к черту, Зимнинский!
— И тебя туда же, дорогая!
***
Темно и тихо. Я с чувством глубокого удовлетворения зашла в своё купе, разделась и легла спать. И всё-таки этот праздник я провела вполне прилично, несмотря на своего почти бывшего. Он вел себя галантно, нервы не трепал и под звон курантов мы, как и весь шумный и счастливый вагон-ресторан, встретили Новый год. Я загадала желание с последним ударом и очень надеюсь, что оно сбудется.
Что загадала?
Быть счастливой.
***
Разбудил жуткий скрежет! Я открыла глаза, и тут же сильный толчок сбросил меня на пол. На голову посыпались вещи, вагон тряхнуло, с верхних полок, визжа, попадали мальчишки. Перепуганная мамаша завопила, и всё погрузилось во тьму.
Я старалась не двигаться, даже вздохнуть лишний раз боялась, чтобы не столкнуться с невыносимой болью, на миг сковавшей моё тело и тут же растаявшей среди звенящей тишины. Лежала на полу, закрыв глаза, и думала только о том, что жива, повезло.
Случилось что-то страшное. В ушах всё еще слышался душераздирающий вопль перепуганной мамаши. Поезд сошел с рельс? Наверняка. Тряхнуло нас основательно.
— Тётя?
Тихий детский голосок раздался над самым ухом, маленькая ладошка легонько хлопнула меня по щеке. Я осторожно открыла глаза и увидела одного из сорванцов, кажется, мамаша звала его Валя. Точно, рыжий, тощий, глазастый Валя, да к тому же конопатый. Антошка из мультика, точь-в-точь.
— Чего тебе? — спросила я шёпотом, все еще боясь шевелиться.
— А мы где?
Что за глупые вопросы? Хотела отогнать от себя назойливого мальчишку, но передумала. Ребенок наверняка напуган. И возможно, у него что-то болит, падали они с братом смачно, помню. Я осторожно пошевелила руками, потом ногами, медленно села и, не ощутив ни малейших признаков боли, облегченно выдохнула. Мы были в своем купе, сидели среди кучи разбросанных вещей.
Я, Валя и его брат, выглядывающий что-то в окне.
Я, Валя и его брат.
— Мама ваша где?
— А мамы нет, — пискнул Валя и его носик тут же покраснел. Похоже, реветь надумал.
— Как это? Куда она пошла?
— Тут вообще никого нет, — испуганно прошептал Валя и всхлипнул.
Такой ответ мне совершенно не понравился. Я встала, открыла дверь купе, в надежде увидеть в тамбуре мамашу и обмерла. Сразу за дверью расстилалось широкое, засыпанное ослепительно-белым снегом поле!
Закрыла дверь, постояла немного и снова выглянула наружу.
Поле.
Закрыла, постояла, выглянула.
Поле.
— Мама дорогая!
— Где? Где мама? — Валя рванулся к двери, но я схватила его за плечи и заставила притормозить.
— Нету там никого.
Он снова хлюпнул носом, и его глаза заблестели слезами. Этого еще не хватало.
— Мы тут одни, — второй мальчишка отлип от окна, и я с удивлением заметила в его глазах не детскую серьезность. Никогда бы не подумала, что сорванцы — братья. Если Валя-Антошка был светлокожим и рыжим, то этот, помнится, Митя, носил черную кудрявую шевелюру, имел темный загар и слегка раскосые карие глаза. Возможно, братья были погодками, так как ростом и возрастом не особо отличались. Ну, приблизительно лет по девять-десять.
Пока я соображала, как мы оказались в пустынном поле и куда подевался остальной народ, куча вещей на полу зашевелилась, и из-под них выглянула маленькая детская голова. Третий ребенок!
— Мила! — взвизгнул Валя, подскочил к дитю и помог выбраться.
Отлично! Еще один сюрприз, который даже ходить не умеет!
— Её здесь не было, — Митя сел на стол, свесил ноги и нахмурился, разглядывая, как Валя, продолжая хлюпать носом, прижимает к себе сестренку. — Точно не было. Я проверял. Откуда тут Мила?
И посмотрел на меня.
— Встречный вопрос, что тут творится? — рявкнула я, чувствуя, как начинаю беситься.
Всё слишком нереально. Вагон, даже если и сошел с рельс, должен быть с людьми и мамашами! Но мы в купе, которое удивительным образом, автономно стоит в поле!
— Это я виноват, — всхлипнул Валя, — я попросил Деда Мороза отправить меня в сказочную страну.
— А нас заодно прихватило, — не удержалась от колкости я. — Короче, детки, я наружу. Надо проверить, что тут и как.
— Мы с вами! — тут же встрепенулся Валя.
— Ну да, делать мне больше нечего, как с малявками по снегу тащиться. Тут ждите!
И мысленно проклиная всё на свете, занялась поиском шубы.
Детки как-то резко притихли, Митя слез со стола, присел рядом с сестрой и братом, и все трое уставились на меня так, словно я собиралась отдать их монстрам на съедение.
Старательно игнорируя настороженно-испуганные взгляды, я продолжала поиски.
— Вы не можете нас оставить, — тихо произнес Митя.
— Я вернусь.
— Папа тоже обещал, когда вот так собирался. И не вернулся.
— Как?
Шуба не находилась, я начинала закипать. Ещё эти трое ноют, бесит!
— Зло.
Короткое острое слово хлестнуло по нервам. Я и так была на грани срыва и выслушивать всякий бред не желала, но когда повернулась, чтобы высказаться и заткнуть малышню, натолкнулась на три пары испуганных глаз. Даже девочка (чтобы понимала!), почуяв напряжение братьев, затаилась, прижавшись к Вале. Впервые в жизни я столкнулась с настоящими детскими эмоциями, и резкие слова застряли в горле.
— В смысле, зло? — Я устало присела на чужой чемодан. — Вас папа бросил?
— И мама, и папа, — пискнул Валя. — И не один раз!
— В смысле?
Я с удивлением посмотрела на место, где раньше сидела мамаша. Блин, даже имени ее не знаю.
— Мы не родные маме, — Митя встал, схватил сестру и пересадил ее на свою полку. — Меня и Валю мама забрала из детского дома. А когда у неё родилась Мила, наш новый папа ушёл. Мы ехали к бабушке. Мама сказала, что там нас никто у неё не отнимет и не обидит.
— Жесть.
Я задумалась и с удивлением поняла, что мне стыдно. За своё поведение, за мысли, за всё!
— Одеваемся и на выход, — произнесла я, тяжело вздохнув. — Будем держаться вместе. Да, и зовут меня тётя Вера.
***
Какое-то время мы бродили вокруг купе, решая, в какую сторону двигаться, но повсюду было бесконечное снежное поле. Идти наугад, в такую даль с тремя детьми я боялась, ждать неизвестно чего в странном одиноком купе совсем не хотелось.
Вот засада!
Завернув в очередной раз за угол, мы наткнулись на непонятно откуда появившегося огромного снеговика.
— Вау! — Валя задрал голову, разглядывая внушительную, выше моего роста снежную фигуру, слепленную из трех огромных комков. — Какой классный!
Я удобнее устроила Милу на руках, и в который раз осмотрелась. Ну и что тут творится?
Снеговик неожиданно зашевелился, и мы услышали звонкое:
— Пошли, что ли?
Дружно заорав от неожиданности и испуга, мы развернулись и бросились бежать! Учитывая, что прятаться было негде, рванули за купе. Позади нас слышались быстрые тяжелые шаги. Я обернулась и заорала еще громче: снежная фигура, как в фильмах ужасов, бежала за нами, тяжело переваливаясь на коротких ногах. Как только мы забегали за угол, тут же появлялся снежный монстр, и мы снова пускались в бега, нарезая круги. Валя так испугался, так разогнался, что перегнал снеговика и сделал лишний круг. Я схватила его за шарф, и мы дружной толпой снова пошли на забег. Снеговик оказался не из дураков, развернулся и отловил нас на встречном повороте.
— Бей его! — завопил Митя и смело бросился на монстра, молотя кулаками и ногами круглый снежный бок. Валя тут же присоединился к брату, а потом и я, посадив Милу на снег и издав визгливый клич. Кулак больно ударился в плотный ком, и где-то на грани сознания в голову пришла мысль, что это полный бред! Так не бывает!
Снеговик, почуяв отпор, ойкнул и побежал. Уже от нас. Мальчишки победно заголосили, а я подумала, что загнали мы монстра за маленькое купе. Сейчас он обежит его и вернется.
Подхватила Милу и скомандовала:
— За мной!
Забежав в купе, я попыталась закрыть дверь, но та напрочь застряла. Ожидая, что снеговик вот-вот вернётся, я отчаянно дергала за ручку и с ужасом понимала, что спрятаться тут не получится. В голове не укладывалось происходящее, но мои глаза видели, и руки помнили плотный живой снежный ком, который я недавно отчаянно лупила.
— Тёть Вер! — завизжал Митя, я обернулась на его крик. В окно купе на нас смотрел снеговик.
— Бежим! — закричала я, подхватила Милу и рванула вперед, в надежде бежать быстрее снежного монстра.
— Стойте! — раздалось, звонкое, за нашими спинами, — Не туда! Не в ту сторону!
Мы бежали по твердому насту, и в моей голове была одна только мысль: не провалиться бы. Снеговик бежал за нами и звонко повторял, что нужно в другую сторону, что туда нельзя.
Мальчишки убежали вперед, я оглянулась посмотреть на нашего преследователя и с удовольствием отметила, что мы оказались быстрее, а когда повернулась, мальчишки в ужасе бежали обратно.
Я не сразу сообразила, что происходит, но когда из-под снега появилась темная фигура, резко остановилась. Фигура на секунду зависла над землей, а потом снова скрылась под снегом. Через мгновение она появилась много ближе, почти с мальчишками рядом. И тут я отчетливо ее разглядела.
Конечно, так не бывает, но я видела Бабу Ягу!
— Бегите! — заорала я, чувствуя, что ничего хорошего от нового знакомства нам не светит. — Валя, Митя!
Мила пискнула у меня на руках, я прижала ее к груди и бросилась к мальчишкам. Жуткий образ их детских сказок снова рухнул в снег и вынырнул рядом с братьями.
Я не знала, что делать, орала, пыталась бежать быстрее, не представляя, как буду бороться со старой бабкой в развивающихся на ветру лохмотьях, но тут услышала странный гул позади. Обернулась и сорвала горло от визга: на меня катился огромный снежный ком! Я упала на колени, прикрывая собой Милу, готовая оказаться раздавленной двухметровой снежной глыбой, но ком прокатился мимо, врезался в бабку, засыпав её снегом. Перепуганные мальчишки быстро сообразили, что к чему и рванули к нам.
Тем временем, снежный ком распался на три шара и собрался в знакомого нам снеговика. Монстр звонко заверещал, подпрыгнул и дал бабке такого пинка, что Яга, злобно воя, мигом набрала немалую скорость и пропала за горизонтом.
— Ну говорю же, не туда! — снеговик по-человечески отряхнул пушистые руки и вразвалочку пошел к нам. — Вон туда надо, в другую сторону.
Не зная, бояться мне или уже перестать трястись, я обернулась и ахнула!
Прямо за нашим купе величаво возвышался расписной терем, огороженный небольшим ледяным заборчиком.
— Дом Деда Мороза! — восхищенно выдохнул Валя.
— Тёть Вер, это галлюцинации? — тихо спросил Митя, дёрнув меня за рукав.
Тем временем снеговик подошёл, остановился неподалеку и настороженно спросил:
— Драться не будете?
Мы повернулись к нему и на всякий случай дружно сделали шаг назад.
— А ты нас не съешь? — осторожно спросил Валя.
— Нет.
— А ты нас спас?
— Да.
Во время допроса снеговик совершенно не двигался, выговаривая слова непонятно каким способом, потому что рта у него не было. Я предоставила Вале вести диалог, а сама попыталась осмотреться. Снежный монстр агрессии не проявлял, терем никуда не исчез, обидеть нас никто не пытался.
— А как тебя зовут? — не унимался Валя.
— Шустрик, — ответил снеговик. — А пойдёмте в терем, пока Маета не вернулась.
— Маета? — переспросила я. — Баба Яга, что ли?
— Маета, — упрямо повторил Шустрик. — Идёмте!
Выбор был невелик, да и мальчишки уже тянули меня за шубу, возбужденно обсуждая того, кто в тереме живет. Присутствие снеговика их совсем не смущало, я бы сказала, они приняли его как должное, а вот я с трудом могла поверить в то, что рядом со мной шагает огромная снежная фигура, и идем мы в её сопровождении к прекрасному терему, которого минуту назад тут не было.
***
Резное крылечко мелодично звякнуло обледенелой половицей, крепкая, покрытая инеем дверь бесшумно отворилась, и мальчишки влетели внутрь, позабыв мой инструктаж об осторожности. Я почувствовала приятную теплоту жилого дома, вдохнула аромат свежей выпечки и апельсинов. В этом доме даже на пороге ощущался Новый год! Неужели и правда, дом Деда Мороза?
— Вау, вот это да!
— Обалдеть!
Мальчишки носились по небольшому холлу, украшенному гирляндами и елочными игрушками. На беленых потолках висели огромные блестящие снежинки. Прямо перед нами возвышалась высокая деревянная дверь, украшенная искусной резьбой. За ней послышалась тяжелая поступь, и мы замерли в легком испуге и предвкушении.
Снеговик, зашедший с нами и странным образом не таявший от домашнего тепла, играл с малышкой в «ку-ку». Мила поначалу пугалась, но потом осмелела и весело повизгивала, когда снежная голова с угольками вместо глаз и морковкой вместо носа появлялась из-за огромных снежных рук.
И вот, дверь открылась, и на пороге появился Он!
Я представляла Деда Мороза несколько иначе. Но: короткие курчавые волосы, маленькие усики и аккуратная бородка. Если бы не расшитый золотом красный армяк, подпоясанный атласным кушаком, я бы сказала, что пред нами появился какой-нибудь профессор.
— С Новым годом! — басовито поприветствовал нас Дед Мороз. — Добро пожаловать, гости дорогие! Проходите к столу, — хозяин широко махнул рукой, приглашая нас в комнату, из которой только что пришёл. — Голодные, небось?
— Да! — хором заорали мальчишки.
— Проходите, проходите, не стесняйтесь!
Я вошла и замерла на пороге, открыв от удивления рот.
