– Ой-ой-ой! Тоже мне мамочка! Это я вас там наконец растормошу. Оторвёмся напоследок!
Мы невольно засмеялись в ответ на зажигательную улыбку Лурии, но тут же постарались снова принять печальный вид.
Умение сохранять серьёзное лицо понадобилось мне, когда пришла очередь нести траурную вахту у портрета умершего короля. В пару со мной не поставили ни одну из моих подруг, как мы ни просились. Уж очень смешной контраст получался. И Хельга, и Лурия были высокими статными девушками, а я рядом с ними выглядела совсем уж пигалицей. Так что в пару мне подобрали такую же невысокую однокурсницу.
Мы стояли на лестничном пролёте рядом с украшенным траурной гирляндой портретом покойного короля Леона, и меня впервые настигло понимание, что что-то меняется в нашей жизни, будущее утратило прозрачную определённость, и вспомнился глупый вскрик Рыбы Ламар: «Кровь и смерть!». Лурия тогда смеялась над ним, а я снова видела обречённый взгляд Ламар, когда принесла ей в палату очки. И становилось не по себе.
Преподавательница тогда ничего не сказала, только торопливо нацепила их на нос. Она шумно выдохнула, на мгновение прикрыла глаза и успокоено откинулась на подушку.
– Зачем они вам? – не выдержав, спросила я. – В них же обычные линзы. Они даже не помогают видеть.
Ламар помолчала, и когда я, извинившись, уже собралась уходить, внезапно ответила:
– Они помогают не видеть… Когда твой дар проснётся, ты поймёшь, - и отвернулась к стене.
После происшествия её довольно быстро выписали, и она вновь вела пары у притихших студентов. Вначале, говорят, госпожа Ламар держалась отрешённо, словно слушала что-то, неведомое остальным, и не обращала внимание на студентов. Но нам такого везения не перепало. К нашей группе она пришла уже совершенно оправившейся и, как и прежде, заставляла всех трепетать одним взглядом. Про свои слова Рыба Ламар больше не вспоминала, а напрямую спрашивать о том, что ей тогда привиделось, никто не рискнул.
Не знаю, как другие, а я старательно вытеснила из головы мысли о странных словах преподавательницы и холоде, что охватил меня тогда. А сейчас, когда я стояла у портрета и наблюдала непривычно серый поток людей, обтекавший нас, вдруг испугалась: а что если нас и правда ждёт что-то страшное? Но верить в это не хотелось. Что плохого может произойти? На трон после короля Леона сядет принц Анджей. Он единственный ребёнок короля, признанный наследник, так что борьбы за престол не будет. Ведь всем известно, что королевство цело, пока на троне кровь Карродингов.
Да, он наверняка начнёт реформы, «начнёт гонять это старичьё», как говорила Лурия, но я не представляла какие. Что бы ни начал менять молодой король, вряд ли это коснётся таких провинциальных мышек, как я. Так что мне бояться нечего.
Стоя у портрета, я старательно пыталась представить, что может измениться в моей жизни от смены правителя. И не находила ничего, кроме отмены практики. Принц Анджей еле успел на похороны отца и коронации не будет до того, как истекут сорок дней строгого траура. Это как раз приходилось на начало нашей практики. Вдруг из-за всех этих важных церемоний столицу закроют и нас не пустят? Это единственное, что приходило мне в голову.
Сомнений добавили слова Олафа. Однажды он заскочил к нам, чтобы увидеть Хельгу как раз, когда закончились пары, и мы решали, где перекусить перед тем, как отправиться в библиотеку, готовиться к завтрашнему семинару. Лурия нас покинула, сказав, что не хочет тратить такой чудесный весенний день на затхлую библиотеку.
– Я лучше вечером перепишу твой конспект, Кэсси. Ты ведь не откажешь подружке?
За пять лет учёбы она привыкла пользоваться моими конспектами и отказать ей – значит поссориться. А ссориться с ней я не хотела. И Лурия, подхватив под руку Павла, одного из наших немногочисленных однокурсников, летящей походкой ушла в весеннюю даль улицы. Мы провожали их взглядами и прозевали появление Олафа. Я даже вздрогнула, когда меня подхватила под локоть мужская рука.
– Привет, девчонки! Здорово, что я вас поймал!
Олаф поцеловал порозовевшую щёчку Хельги и энергично потянул нас вперёд.
– Пошли в кафе, перекусим. Мы в патруле сегодня. Отпросился у ребят на время обеда. Думал, что перехвачу потом что-нибудь на улице. Но раз так быстро нашёл вас, красавицы, то ещё успеваем в «Кружевнице» посидеть.
– Ладно, ребята, я вас тогда оставлю. Хельга, встретимся в библиотеке.
Мне не хотелось мешать паре.
– Глупости, Кэсси! Не порть мне удовольствие пообедать в компании двух красивых девушек. Знаешь, как мне друзья позавидуют - вдвойне, - засмеялся Олаф. – Ты не представляешь, как уже надоело за эти дни видеть только мужские рожи. Сегодня нас первый раз выпустили в город.
– Да я лучше в нашу столовую схожу, - попыталась ещё раз найти повод оставить подругу с женихом.
– Ерунда! В «Кружевнице» вкуснее. Или ты сомневаешься, что мне хватит денег прокормить двух голодных студенток? Обижаешь!
Говоря это, Олаф энергично тащил нас в сторону кофейни, и я сдалась.
В кофейне я старательно смотрела в меню, чтобы не смущать целующуюся пару. Но целовались они недолго. Похоже, у Олафа было не так много времени, и желание пообедать победило. Хельга с умилением смотрела на то, как парень торопливо ест, подкладывала ему кусочки мяса со своей тарелки. Я по его примеру тоже сосредоточилась на обеде. Не каждый раз удавалось поесть такие вкусности.
Наконец Олаф утолил голод и в ожидании десерта откинулся на высокую спинку скамьи.
– Хельга, ты почти не ела. Ешь давай, - с грубоватой заботой сказал он, - ещё насмотришься на меня. Надоесть успею.
– А почему у вас так строго? Не отпускают? Вроде в городе спокойно, - спросила я.
– Это больше для порядка. Должен быть резерв для усиления, - пояснил парень. – Так полагается в случае нештатных ситуаций. А смерть короля вполне себе нештатная ситуация. Мало ли – вдруг соседи захотят воспользоваться моментом, или волнения какие подымутся.
– Какие соседи? Какие волнения?
– Никаких. Не волнуйся, Хельга. Я же говорю – это только для порядка. Ничего такого не будет.
Нам принесли ягодный пирог, и его соблазнительный запах отвлёк на время от разговоров.
Хельга вдруг вспомнила про происшествие с Рыбой Ламар:
– Конечно, ничего такого не будет. А у нас, представляешь, что случилось, - и она со смехом пересказала случившееся.
Хельга сумела представить это как забавное представление глупой и неудачливой предсказательницы. Она явно хотела развеселить жениха. Даже я, видевшая всё своими глазами, и то хихикала, слушая её рассказ. Олаф тоже улыбался, но потом неожиданно стал серьёзным.
– Странно всё это. У нас старые оборотни тоже ходят какие-то мрачные. Будто ждут чего-то плохого. Они ничего не говорят, но один однокурсник, из ихних, говорит, что Анджей – не сын короля. В нём не та кровь.
– Молчи! – вскрикнула Хельга и прижала ладонь к его рту.
Олаф воспользовался моментом и поцеловал её ладошку. Политика и опасные разговоры быстро забылись.
После кофейни Хельга сказала, что проводит жениха до места его встречи с товарищами. Я подождала, пока нагруженный пакетами с выпечкой из «Кружевницы» Олаф вместе с невестой сядут в наёмный экипаж, и пошла в библиотеку.
Вечером мне хотелось поделиться с Лурией услышанной сплетней. Но потом посмотрела на целую галерею портретов принца, висящую на стене над её кроватью, и передумала.
Что мы всё-таки отправляемся в столицу, я поверила только на борту дирижабля.
Боялись вначале, что всё сорвётся. Ректор опять вёл переговоры, и в Академии подтвердили о готовности нас принять. Тогда засомневались мои родители. Точнее, отец. Он твердил: смутное время лучше пересидеть дома. А мама с ним спорила:
– Ты хочешь, чтобы дочь упустила такой шанс выбраться из нашей дыры? Вон, прошлогодние студентки из тех, кто поехал в столицу, все там и остались. Им сразу после выпуска предложили хорошую работу. Чем наша Кэсси хуже?
– Наша дочь ничем не хуже, - улыбнулся отец. – Но пока принц Анджей не взошёл на престол, возможны волнения, и наша девочка как раз окажется там.
– Во-первых, Королевская Академия в Баории – самое безопасное место. Во-вторых, Кэсси – разумная девочка и в политику не лезет.
В конце концов мама уговорила отца и родительское благословение на полёт в столицу было получено.
У Хельги в семье было то же самое, только наоборот: мама не хотела её отпускать, но отец настоял. Судя по рассказам Хельги, у меня сложилось впечатление, что её мама вообще считала образование для девушки лишним. Замужество – вот единственный путь к счастью. И Хельга, несмотря на свой сильный дар, вряд ли продолжила бы учёбу после школы, если бы не Олаф. Их обручили с детства и мамы представляли, что свадьба состоится почти сразу после того, как Хельга закончит школу. Они всё распланировали заранее. Олаф, который старше невесты на три года, к этому времени уже должен работать в отцовской фирме, зарабатывать и быть вполне готовым содержать юную супругу. Но Олаф взбунтовался и поступил в Королевскую Военную Академию.
Вот тогда-то отец Хельги и поддержал дочь в её желании учиться.
– Дорогая, раз Олаф станет офицером, то ей не помешает знать что-то кроме домоводства. Ей придётся, возможно, покинуть родной Харран и жить среди других народов. Ты же знаешь, что не все придерживаются наших традиций. У многих офицеров жёны тоже образованные. Ты же не хочешь, чтобы Хельга выглядела на их фоне деревенщиной. Это не очень здорово для семейного счастья, - голос отца звучал ласково и успокаивающе. – Если Хельга выучится, то будет готова и к дальнему гарнизону, и к жизни в столице. Олафу не придётся краснеть из-за неё.
Институт артефакторики показался им самым подходящим для этой цели. Учиться там меньше, и знания не слишком перегрузят девичью головку. Но у Хельги обнаружился настоящий талант артефактора и созданные ею приспособления пришлись весьма к месту на отцовской кондитерской фабрике.
И теперь, когда решался вопрос о поездке в столицу отец Хельги решительно сказал жене:
– Дорогая, мы уже столько вложили в учёбу девочки, что стоит всё довести до конца. А чтобы нам было спокойно, отправим с ней Олафа. Он за ней присмотрит.
Услышав об этом, мама Хельги кивнула, улыбнулась своим мыслям, и больше не спорила.
– Если девочек будет сопровождать почти готовый боевой маг, мне будет спокойнее, - сказала она.
Когда мы рассказывали о баталиях, что разгорелись в наших домах по поводу поездки, то Лурии поделиться с нами оказалось нечем. Её тётя относилась ко всему с философским спокойствием. Она считала, что, обеспечив племяннице возможность учиться в институте, выполнила долг перед покойной сестрой и всё дальнейшее тётю уже не интересовало.
– Какие волнения? – смеялась над опасениями наших родителей Лурия. – Кто будет против того, чтобы королём стал принц Анджей? У короля Леона ведь других детей нет.
– Говорят, что и принц… - шёпотом начала Хельга и не рискнула договорить.
– Принц – красавчик! – оборвала её Лурия. – Всем этим старым пердунам устроит, как только сядет на трон. Наведёт новые порядки! Как в царстве его невесты. Надоела наша замшелость!
Лурия говорила с таким напором, что мы с Хельгой отступали. Не хватало ещё из-за политики ссориться.
И вот мы сидели внутри дирижабля, готовые взлететь от счастья без всякой магии. Я рядом с Лурией, напротив – Хельга с Олафом. Родителям Хельги и Олафа пришлось очень постараться, чтобы парню разрешили на неделю отлучиться. Мы все немного волновались – как нас там, в Академии, встретят?
Не знаю, как у девочек, а у меня к этому присоединялось ещё и волнение от первого полёта. До сих пор я никогда не выбиралась за пределы нашей провинции. Даже когда пару раз отец вывозил нас к морю, это было побережье Харрана, куда мы добирались на дилижансе. Беспокоило меня то, что дирижабль летел почти без использования магии. Разве что ткань изготавливали с её помощью, чтобы обеспечить нужную прочность, да инструменты для навигации у пилотов тоже не обошлись без неё. Но всё же я предпочла, чтобы энергия, обеспечивающая движение, была магической, а не каким-то паром и ветром.
Вылетели мы на рассвете, и весь первый час я неотрывно смотрела в окно на расцвеченные встающим солнцем облака и проплывающую внизу землю. Потом нам принесли лёгкий завтрак: кофе или чай на выбор и по паре бутербродов. У меня в сумке лежали пирожки, испечённые мамой, но я постеснялась их доставать. Да и хотелось узнать, чем кормят настоящих путешественников.
Потом мы немного поболтали, пытаясь представить что ждёт нас в столице. Затем, устав от разговоров, замолчали. Сейчас Хельга дремала, положив белокурую голову на широкое плечо жениха. Он тоже прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Хельга часто шутила над его способностью засыпать в любой обстановке.
Лурия рассматривала каталог «небесных товаров», что предлагали всем пассажирам, а я вновь смотрела в окно, где внизу виднелись горы, отделявшие нашу провинцию от центральной части королевства.
Лететь предстояло долго – восемь часов. Хотя дирижабль мог запросто лететь даже дольше, но состоятельные пассажиры, а другие почти и не пользовались этим весьма дорогим видом транспорта, не привыкли терпеть даже мелкие неудобства. Поэтому компания «Аэровояж» запланировала остановку в Рионии, центре соседней провинции.
Мы уже предвкушали, как погуляем по твёрдой земле, прежде чем лететь дальше. Никто, кроме Олафа, Рионии ещё не видел. Воздушный порт располагался на окраине города и до известных на весь мир дворцов и храмов добраться нам не удалось бы. Но и без дворцов можно найти что-нибудь интересненькое. Говорят, здесь готовят самую вкусную рыбу шер.
Олаф, который летал чаще, рассказывал нам о приличном трактирчике, куда стоит сходить:
– Девчонки, вы просто не представляете, какое там пиво и жаркое! Пальчики оближешь, - он выразительно зажмурил глаза и чмокнул кончики пальцев. - Это рядышком. Как раз успеем. И цены не слишком высокие. Там и рыбу местную готовят неплохо.
Олаф так выразительно расписывал тамошнюю кухню, что мы только слюнки сглатывали и хотелось прямо сейчас выскочить из гондолы и мчаться в трактир. Вдруг раздался усиленный магией голос капитана дирижабля:
– Дамы и господа! Посадки в Рионии не будет. Приносим извинения за доставленные неудобства, - и прерывая возникающие вопросы и возгласы, невыразительной скороговоркой продолжил. – Принц Анджей отрёкся от престола в пользу дяди, принца Михася.
В салоне повисла ватная тишина. Все растерянно переглядывались.
– Это что, шутка? – раздался чей-то недоуменный вопрос.
– Такими вещами не шутят! – ответил другой пассажир. – Тем более капитан.
– Что за ерунда? – спросила Лурия, хмуря брови. – Принц Михась же старый, всего на пару лет младше короля Леона. И детей у него нет. С чего это вдруг он станет королём? И вообще, я не верю, что принц Анджей добровольно мог отказаться от своего законного права!
– Лурия, здесь не место для обсуждения таких вопросов, - остановил её Олаф. – Вот приземлимся и узнаем все подробности. Тогда и будет о чём говорить. Сейчас это пустое сотрясение воздуха.
Оставшуюся часть пути мы почти не разговаривали.
Мы невольно засмеялись в ответ на зажигательную улыбку Лурии, но тут же постарались снова принять печальный вид.
Умение сохранять серьёзное лицо понадобилось мне, когда пришла очередь нести траурную вахту у портрета умершего короля. В пару со мной не поставили ни одну из моих подруг, как мы ни просились. Уж очень смешной контраст получался. И Хельга, и Лурия были высокими статными девушками, а я рядом с ними выглядела совсем уж пигалицей. Так что в пару мне подобрали такую же невысокую однокурсницу.
Мы стояли на лестничном пролёте рядом с украшенным траурной гирляндой портретом покойного короля Леона, и меня впервые настигло понимание, что что-то меняется в нашей жизни, будущее утратило прозрачную определённость, и вспомнился глупый вскрик Рыбы Ламар: «Кровь и смерть!». Лурия тогда смеялась над ним, а я снова видела обречённый взгляд Ламар, когда принесла ей в палату очки. И становилось не по себе.
Преподавательница тогда ничего не сказала, только торопливо нацепила их на нос. Она шумно выдохнула, на мгновение прикрыла глаза и успокоено откинулась на подушку.
– Зачем они вам? – не выдержав, спросила я. – В них же обычные линзы. Они даже не помогают видеть.
Ламар помолчала, и когда я, извинившись, уже собралась уходить, внезапно ответила:
– Они помогают не видеть… Когда твой дар проснётся, ты поймёшь, - и отвернулась к стене.
После происшествия её довольно быстро выписали, и она вновь вела пары у притихших студентов. Вначале, говорят, госпожа Ламар держалась отрешённо, словно слушала что-то, неведомое остальным, и не обращала внимание на студентов. Но нам такого везения не перепало. К нашей группе она пришла уже совершенно оправившейся и, как и прежде, заставляла всех трепетать одним взглядом. Про свои слова Рыба Ламар больше не вспоминала, а напрямую спрашивать о том, что ей тогда привиделось, никто не рискнул.
Не знаю, как другие, а я старательно вытеснила из головы мысли о странных словах преподавательницы и холоде, что охватил меня тогда. А сейчас, когда я стояла у портрета и наблюдала непривычно серый поток людей, обтекавший нас, вдруг испугалась: а что если нас и правда ждёт что-то страшное? Но верить в это не хотелось. Что плохого может произойти? На трон после короля Леона сядет принц Анджей. Он единственный ребёнок короля, признанный наследник, так что борьбы за престол не будет. Ведь всем известно, что королевство цело, пока на троне кровь Карродингов.
Да, он наверняка начнёт реформы, «начнёт гонять это старичьё», как говорила Лурия, но я не представляла какие. Что бы ни начал менять молодой король, вряд ли это коснётся таких провинциальных мышек, как я. Так что мне бояться нечего.
Стоя у портрета, я старательно пыталась представить, что может измениться в моей жизни от смены правителя. И не находила ничего, кроме отмены практики. Принц Анджей еле успел на похороны отца и коронации не будет до того, как истекут сорок дней строгого траура. Это как раз приходилось на начало нашей практики. Вдруг из-за всех этих важных церемоний столицу закроют и нас не пустят? Это единственное, что приходило мне в голову.
Сомнений добавили слова Олафа. Однажды он заскочил к нам, чтобы увидеть Хельгу как раз, когда закончились пары, и мы решали, где перекусить перед тем, как отправиться в библиотеку, готовиться к завтрашнему семинару. Лурия нас покинула, сказав, что не хочет тратить такой чудесный весенний день на затхлую библиотеку.
– Я лучше вечером перепишу твой конспект, Кэсси. Ты ведь не откажешь подружке?
За пять лет учёбы она привыкла пользоваться моими конспектами и отказать ей – значит поссориться. А ссориться с ней я не хотела. И Лурия, подхватив под руку Павла, одного из наших немногочисленных однокурсников, летящей походкой ушла в весеннюю даль улицы. Мы провожали их взглядами и прозевали появление Олафа. Я даже вздрогнула, когда меня подхватила под локоть мужская рука.
– Привет, девчонки! Здорово, что я вас поймал!
Олаф поцеловал порозовевшую щёчку Хельги и энергично потянул нас вперёд.
– Пошли в кафе, перекусим. Мы в патруле сегодня. Отпросился у ребят на время обеда. Думал, что перехвачу потом что-нибудь на улице. Но раз так быстро нашёл вас, красавицы, то ещё успеваем в «Кружевнице» посидеть.
– Ладно, ребята, я вас тогда оставлю. Хельга, встретимся в библиотеке.
Мне не хотелось мешать паре.
– Глупости, Кэсси! Не порть мне удовольствие пообедать в компании двух красивых девушек. Знаешь, как мне друзья позавидуют - вдвойне, - засмеялся Олаф. – Ты не представляешь, как уже надоело за эти дни видеть только мужские рожи. Сегодня нас первый раз выпустили в город.
– Да я лучше в нашу столовую схожу, - попыталась ещё раз найти повод оставить подругу с женихом.
– Ерунда! В «Кружевнице» вкуснее. Или ты сомневаешься, что мне хватит денег прокормить двух голодных студенток? Обижаешь!
Говоря это, Олаф энергично тащил нас в сторону кофейни, и я сдалась.
В кофейне я старательно смотрела в меню, чтобы не смущать целующуюся пару. Но целовались они недолго. Похоже, у Олафа было не так много времени, и желание пообедать победило. Хельга с умилением смотрела на то, как парень торопливо ест, подкладывала ему кусочки мяса со своей тарелки. Я по его примеру тоже сосредоточилась на обеде. Не каждый раз удавалось поесть такие вкусности.
Наконец Олаф утолил голод и в ожидании десерта откинулся на высокую спинку скамьи.
– Хельга, ты почти не ела. Ешь давай, - с грубоватой заботой сказал он, - ещё насмотришься на меня. Надоесть успею.
– А почему у вас так строго? Не отпускают? Вроде в городе спокойно, - спросила я.
– Это больше для порядка. Должен быть резерв для усиления, - пояснил парень. – Так полагается в случае нештатных ситуаций. А смерть короля вполне себе нештатная ситуация. Мало ли – вдруг соседи захотят воспользоваться моментом, или волнения какие подымутся.
– Какие соседи? Какие волнения?
– Никаких. Не волнуйся, Хельга. Я же говорю – это только для порядка. Ничего такого не будет.
Нам принесли ягодный пирог, и его соблазнительный запах отвлёк на время от разговоров.
Хельга вдруг вспомнила про происшествие с Рыбой Ламар:
– Конечно, ничего такого не будет. А у нас, представляешь, что случилось, - и она со смехом пересказала случившееся.
Хельга сумела представить это как забавное представление глупой и неудачливой предсказательницы. Она явно хотела развеселить жениха. Даже я, видевшая всё своими глазами, и то хихикала, слушая её рассказ. Олаф тоже улыбался, но потом неожиданно стал серьёзным.
– Странно всё это. У нас старые оборотни тоже ходят какие-то мрачные. Будто ждут чего-то плохого. Они ничего не говорят, но один однокурсник, из ихних, говорит, что Анджей – не сын короля. В нём не та кровь.
– Молчи! – вскрикнула Хельга и прижала ладонь к его рту.
Олаф воспользовался моментом и поцеловал её ладошку. Политика и опасные разговоры быстро забылись.
После кофейни Хельга сказала, что проводит жениха до места его встречи с товарищами. Я подождала, пока нагруженный пакетами с выпечкой из «Кружевницы» Олаф вместе с невестой сядут в наёмный экипаж, и пошла в библиотеку.
Вечером мне хотелось поделиться с Лурией услышанной сплетней. Но потом посмотрела на целую галерею портретов принца, висящую на стене над её кроватью, и передумала.
Прода от 08.05.2021, 07:57
Глава 5. Полёт
Что мы всё-таки отправляемся в столицу, я поверила только на борту дирижабля.
Боялись вначале, что всё сорвётся. Ректор опять вёл переговоры, и в Академии подтвердили о готовности нас принять. Тогда засомневались мои родители. Точнее, отец. Он твердил: смутное время лучше пересидеть дома. А мама с ним спорила:
– Ты хочешь, чтобы дочь упустила такой шанс выбраться из нашей дыры? Вон, прошлогодние студентки из тех, кто поехал в столицу, все там и остались. Им сразу после выпуска предложили хорошую работу. Чем наша Кэсси хуже?
– Наша дочь ничем не хуже, - улыбнулся отец. – Но пока принц Анджей не взошёл на престол, возможны волнения, и наша девочка как раз окажется там.
– Во-первых, Королевская Академия в Баории – самое безопасное место. Во-вторых, Кэсси – разумная девочка и в политику не лезет.
В конце концов мама уговорила отца и родительское благословение на полёт в столицу было получено.
У Хельги в семье было то же самое, только наоборот: мама не хотела её отпускать, но отец настоял. Судя по рассказам Хельги, у меня сложилось впечатление, что её мама вообще считала образование для девушки лишним. Замужество – вот единственный путь к счастью. И Хельга, несмотря на свой сильный дар, вряд ли продолжила бы учёбу после школы, если бы не Олаф. Их обручили с детства и мамы представляли, что свадьба состоится почти сразу после того, как Хельга закончит школу. Они всё распланировали заранее. Олаф, который старше невесты на три года, к этому времени уже должен работать в отцовской фирме, зарабатывать и быть вполне готовым содержать юную супругу. Но Олаф взбунтовался и поступил в Королевскую Военную Академию.
Вот тогда-то отец Хельги и поддержал дочь в её желании учиться.
– Дорогая, раз Олаф станет офицером, то ей не помешает знать что-то кроме домоводства. Ей придётся, возможно, покинуть родной Харран и жить среди других народов. Ты же знаешь, что не все придерживаются наших традиций. У многих офицеров жёны тоже образованные. Ты же не хочешь, чтобы Хельга выглядела на их фоне деревенщиной. Это не очень здорово для семейного счастья, - голос отца звучал ласково и успокаивающе. – Если Хельга выучится, то будет готова и к дальнему гарнизону, и к жизни в столице. Олафу не придётся краснеть из-за неё.
Институт артефакторики показался им самым подходящим для этой цели. Учиться там меньше, и знания не слишком перегрузят девичью головку. Но у Хельги обнаружился настоящий талант артефактора и созданные ею приспособления пришлись весьма к месту на отцовской кондитерской фабрике.
И теперь, когда решался вопрос о поездке в столицу отец Хельги решительно сказал жене:
– Дорогая, мы уже столько вложили в учёбу девочки, что стоит всё довести до конца. А чтобы нам было спокойно, отправим с ней Олафа. Он за ней присмотрит.
Услышав об этом, мама Хельги кивнула, улыбнулась своим мыслям, и больше не спорила.
– Если девочек будет сопровождать почти готовый боевой маг, мне будет спокойнее, - сказала она.
Когда мы рассказывали о баталиях, что разгорелись в наших домах по поводу поездки, то Лурии поделиться с нами оказалось нечем. Её тётя относилась ко всему с философским спокойствием. Она считала, что, обеспечив племяннице возможность учиться в институте, выполнила долг перед покойной сестрой и всё дальнейшее тётю уже не интересовало.
– Какие волнения? – смеялась над опасениями наших родителей Лурия. – Кто будет против того, чтобы королём стал принц Анджей? У короля Леона ведь других детей нет.
– Говорят, что и принц… - шёпотом начала Хельга и не рискнула договорить.
– Принц – красавчик! – оборвала её Лурия. – Всем этим старым пердунам устроит, как только сядет на трон. Наведёт новые порядки! Как в царстве его невесты. Надоела наша замшелость!
Лурия говорила с таким напором, что мы с Хельгой отступали. Не хватало ещё из-за политики ссориться.
И вот мы сидели внутри дирижабля, готовые взлететь от счастья без всякой магии. Я рядом с Лурией, напротив – Хельга с Олафом. Родителям Хельги и Олафа пришлось очень постараться, чтобы парню разрешили на неделю отлучиться. Мы все немного волновались – как нас там, в Академии, встретят?
Не знаю, как у девочек, а у меня к этому присоединялось ещё и волнение от первого полёта. До сих пор я никогда не выбиралась за пределы нашей провинции. Даже когда пару раз отец вывозил нас к морю, это было побережье Харрана, куда мы добирались на дилижансе. Беспокоило меня то, что дирижабль летел почти без использования магии. Разве что ткань изготавливали с её помощью, чтобы обеспечить нужную прочность, да инструменты для навигации у пилотов тоже не обошлись без неё. Но всё же я предпочла, чтобы энергия, обеспечивающая движение, была магической, а не каким-то паром и ветром.
Вылетели мы на рассвете, и весь первый час я неотрывно смотрела в окно на расцвеченные встающим солнцем облака и проплывающую внизу землю. Потом нам принесли лёгкий завтрак: кофе или чай на выбор и по паре бутербродов. У меня в сумке лежали пирожки, испечённые мамой, но я постеснялась их доставать. Да и хотелось узнать, чем кормят настоящих путешественников.
Потом мы немного поболтали, пытаясь представить что ждёт нас в столице. Затем, устав от разговоров, замолчали. Сейчас Хельга дремала, положив белокурую голову на широкое плечо жениха. Он тоже прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Хельга часто шутила над его способностью засыпать в любой обстановке.
Лурия рассматривала каталог «небесных товаров», что предлагали всем пассажирам, а я вновь смотрела в окно, где внизу виднелись горы, отделявшие нашу провинцию от центральной части королевства.
Лететь предстояло долго – восемь часов. Хотя дирижабль мог запросто лететь даже дольше, но состоятельные пассажиры, а другие почти и не пользовались этим весьма дорогим видом транспорта, не привыкли терпеть даже мелкие неудобства. Поэтому компания «Аэровояж» запланировала остановку в Рионии, центре соседней провинции.
Мы уже предвкушали, как погуляем по твёрдой земле, прежде чем лететь дальше. Никто, кроме Олафа, Рионии ещё не видел. Воздушный порт располагался на окраине города и до известных на весь мир дворцов и храмов добраться нам не удалось бы. Но и без дворцов можно найти что-нибудь интересненькое. Говорят, здесь готовят самую вкусную рыбу шер.
Олаф, который летал чаще, рассказывал нам о приличном трактирчике, куда стоит сходить:
– Девчонки, вы просто не представляете, какое там пиво и жаркое! Пальчики оближешь, - он выразительно зажмурил глаза и чмокнул кончики пальцев. - Это рядышком. Как раз успеем. И цены не слишком высокие. Там и рыбу местную готовят неплохо.
Олаф так выразительно расписывал тамошнюю кухню, что мы только слюнки сглатывали и хотелось прямо сейчас выскочить из гондолы и мчаться в трактир. Вдруг раздался усиленный магией голос капитана дирижабля:
– Дамы и господа! Посадки в Рионии не будет. Приносим извинения за доставленные неудобства, - и прерывая возникающие вопросы и возгласы, невыразительной скороговоркой продолжил. – Принц Анджей отрёкся от престола в пользу дяди, принца Михася.
В салоне повисла ватная тишина. Все растерянно переглядывались.
– Это что, шутка? – раздался чей-то недоуменный вопрос.
– Такими вещами не шутят! – ответил другой пассажир. – Тем более капитан.
– Что за ерунда? – спросила Лурия, хмуря брови. – Принц Михась же старый, всего на пару лет младше короля Леона. И детей у него нет. С чего это вдруг он станет королём? И вообще, я не верю, что принц Анджей добровольно мог отказаться от своего законного права!
– Лурия, здесь не место для обсуждения таких вопросов, - остановил её Олаф. – Вот приземлимся и узнаем все подробности. Тогда и будет о чём говорить. Сейчас это пустое сотрясение воздуха.
Оставшуюся часть пути мы почти не разговаривали.
