Глава 1. Во всем виновата роза
Воздух в зельеварне был густым и сладковато-горьким, как и подобает логову потомственной черной ведьмы. На дубовых полках, гнувшихся под тяжестью склянок и сушеных трав, пылились толстые справочники по травам, а по углам висели связки луковиц мандрагоры, заботливо обмотанные ватой, чтобы их крики не тревожили покой по ночам.
— Итак, нам понадобится… пара игл кипариса, две ягоды толокнянки, пять лепестков розовой розы, а затем пару капель слюны паука-птицееда и всего-то капля прошлогодней росы, которую собрали возле потенциального возлюбленного, — сосредоточенно бормотала Сабри, водя красным острым ноготком по своему же рецепту.
— Сабри, Сабри, вода закипает, не проворонь! — запищала ее фамильяр, маленькая летучая мышка по имени Зизи, трепыхая кожистыми крыльями на плече у хозяйки.
— Когда это я могла такое проворонить? — фыркнула Сабри. Она спешно повернулась к котлу и начала по очереди бросать туда все тщательно подобранные и проверенные ингредиенты.
— Буквально вчера, — посмела напомнить об оплошности хозяйки Зизи и юрко метнулась в сторону, когда та замахнулась на нее засаленным полотенцем.
— Молчи, крылатая, — отрезала ведьма. — То была роковая случайность.
— Боюсь спросить, а что тогда было позавчера? — пискнула Зизи, и Сабри нахмурилась, вспомнив, что позавчерашнее зелье у нее тоже выкипело напрочь, даже дно медного котла успело покрыться слоем гари.
— Очаг был неисправен, — попыталась оправдаться она.
— Ммм… — скептически протянула мышка.
— А позапозавчера я недоглядела и кинула в зелье протухшую мандрагору, ясно тебе?! — угрожающе рявкнула зельеварка, не давая своей крылатой помощнице припомнить, как ее зелье для улучшения памяти превратилось в… в общем, она так и не поняла, во что оно превратилось, но память та зеленая вонючая жижа точно бы не улучшила, скорее навсегда отвадила бы клиента. А их и так у семейки Ларсон поубавилось.
Вернее, у некоторых родственничков поубавилось… Если быть точнее, то у нее и у мамы. А вот младшенькая Викки в своем далеком заснеженном городке Холлинхол приобрела популярность. Ее «Лавка добрых дел» пользуется большим спросом. Эллис, средненькая сестра, которая буквально в прошлом году вышла замуж и съехала из родового особняка, тоже завязала со своими проклятиями и приворотами. Теперь наоборот — занимается тем, что их снимает.
Только бабушка, мама и сама Сабри еще пытались как-то сохранить честь потомственных черных ведьм семьи Ларсон.
Но в последнее время у Сабри что-то упрямо не складывалось с любовными зельями. Буквально неделю назад к ней пришла рыдающая девушка, которой она варила зелье любви по своему фирменному, проверенному годами рецепту, и в сердцах бросила:
— Ни стыда у вас ни совести, зачем же так людей обманывать!
— У Ларсон отродясь ни стыда ни совести не было, — согласилась Сабри, но все-таки уточнила: — А в чем, собственно, дело? Деньги мы отрабатываем честно, никакого обмана.
— Я ему подлила зелье в чай, как вы и сказали, ждала, что с поцелуями набросится, а он… он… — тут она снова разрыдалась.
Сабри, не отличающаяся тактичностью и терпением, вздохнула, скрепя сердце протянула посетительнице чистый носовой платок, а потом поторопила:
— Так что он?
— Сказал, что его от меня воротит! Вот! — высказалась девушка. — Вы какой-то не приворот, а отворот сделали!
— Да быть не может! — возмутилась Сабри и глубоко задумалась. Может, это какая-то индивидуальная непереносимость некоторых компонентов? Надо бы разобраться…
— Хорошо, я сделаю повторное зелье, — вздохнула ведьма. — А в качестве компенсации предложу вам выбрать другие зелья. Сварю совершенно бесплатно.
Девушка, не будь дура, посовещалась с родней и на следующий день принесла целый список. Чего там только ни было. И зелье от простуды, и для улучшения памяти, и средство от изжоги…
— Можно подумать, я не потомственная черная ведьма, а посредственная травница какая-то, — проворчала Сабри, но отказываться от своих слов не стала и пообещала все выполнить через пару недель.
Чего она никак не ожидала, так это того, что за неделю не управится ни с одним заказанным зельем. Вон, семь дней на исходе, а результат — испорченный котел, пол в пятнах, зря потраченные редкие ингредиенты… и уязвленное самолюбие.
— Пора признать, что с твоим даром что-то не то, — произнесла вслух Зизи то, что сама ведьма решительно отказывалась принимать.
— Нормально все с моим даром! — огрызнулась Сабри и с вызовом швырнула в бурлящую, уже подозрительно розовую жидкость последний ингредиент — пять лепестков розовой розы.
И тут произошло невероятное. Раздался не просто хлопок, а оглушительный, сокрушительный БУМ, от которого с полок посыпались склянки. Ярко-розовая шапка пара с шипением взметнулась к потолку, а затем осела густым, сверкающим туманом. Ошеломленную Сабри и перепуганную до полусмерти Зизи с ног до головы осыпало мириадами розовых, переливающихся в свете огня блесток. Они покрыли все вокруг — волосы ведьмы, крылья фамильяра, рабочий стол и пол — словно кто-то взорвал гигантскую хлопушку, наполненную магическим блестящим порошком. В зельеварне воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим шипением догорающих углей в очаге и испуганным писком Зизи, выглядывавшей из-под полотенца.
По ступенькам послышался быстрый цокот каблуков, затем дверь резко распахнулась и в комнату ворвалась старшая ведьма Ларсон, мама Ровена.
— Сабри, дочка, ты в порядке? Что случи… — Ведьма прервала себя на полуслове и ошарашенно замерла.
Сабри, глядя, как на шикарные черные кудри матери плавно опускаются розовые блестки, сразу снимая с той всю напускную строгость, истерично хихикнула.
— Тебя что, Викки покусала? — нахмурилась Ровена, сразу вспомнив свою младшенькую, которая единственная родилась со светлым даром и всегда носила розовое и сиреневое. Хлопушки и блестки тоже любила, кстати.
Удостоверившись, что с ее старшей дочерью все хорошо, ведьма уперла руки в бока и поджала свои невероятно алые губы. Про губную помаду матери у них в семье легенды ходили. Никто не знал, какой именно это оттенок и где Ровена ее заказывает. Та же упрямо отказывалась выдавать дочерям свою тайну, заявляя, что унесет ее с собой в могилу.
— Викки, между прочим, не такая добренькая, как все вы считаете, — фыркнула Сабри. — Она у меня столько зелий украла перед отъездом. Годовой запас считай! А воровство, сама понимаешь, к списку добрых дел не относится.
— Ну так она же все-таки Ларсон, — гордо хмыкнула Ровена, и поучительно добавила: — Кража у своих за таковую не считается.
— И поэтому ты у меня всех клиентов увела, когда я твою помаду сперла? — обиженно припомнила Сабри.
— Перед Днем снежного духа негоже вспоминать былые ссоры, — наставительно произнесла ведьма. — Так что у тебя случилось? Не заболела?
Она протянула руку и на всякий случай пощупала прохладный лоб Сабри. Затем брезгливо отряхнула ладони от прилипших на них розовых блесток и задумчиво выдала:
— На болезнь не похоже, проклятия или сглаза на тебе не вижу…
— Во всем виноваты розы, — поморщилась Сабри. — Переборщила с лепестками.
— Розы, значит? — понимающе прищурилась матушка. — Ну что ж, розы так розы. Ты это…загляни к Эллис. У той глаз позорче моего будет, может, сглазил тебя кто-то все-таки… Лишним не будет.
— Загляну, — уныло согласилась Сабри, пытаясь выудить из-под этого розового безобразия веник. — Зизи, вылазь давай, помогай… У меня даже в глазах рябит. Мам, где там летающая швабра, которую тебе Викки на день рождения прислала? Не помешает сейчас… Лихо полы намоет!
Ровена ушла, тактично пожелав удачи с уборкой, а Сабри, глядя на то, как подаренные сестрой швабра и метла лихо разделываются с блестками, усиленно размышляла… Что с ней творится, в самом-то деле? Действительно простой сглаз или пора бить тревогу?
За окном, меж тем, бушевала вьюга. Совсем скоро настанет День Снежного духа, а в этот праздник вот уже несколько лет подряд с семейкой Ларсон что-нибудь да приключалось.
Неужели настал ее черед поддержать эту дурацкую традицию?
