ГЛАВА 1. Последнее проклятие Эллис
За окном вьюжила метель. Эллис завороженно смотрела, как в замысловатом танце кружатся снежинки, и рассеянно слушала причитания девицы. И чего некоторым людям неймется? Все кого-то проклянуть пытаются, заговорить, околдовать… Эта госпожа Фостер уже третий раз приходит. То красоте подруги завидует (Дорогая Эллис, а не могли бы вы ее из красотки дурнушкой сделать?), то соседка платье такое же купила (Дорогая Эллис, а не могли бы вы эту ужасную женщину проклясть, чтоб она располнела и платье ей мало стало?).
Эллис, конечно, могла бы. Она ведь черная колдунья. Потомственная Ларсон. Талантливая. У нее проклятия с языка только так слетают. Только вот и у черных колдуний совесть есть. А у семьи Ларсон еще и проблемы с законом... Поэтому все запросы посетителей Эллис тщательно фильтровала и старалась делать так, чтобы и клиенты довольными оставались, и ведьму, в случае чего, обвинить не смогли. Например, красавица-подруга становилась дурнушкой лишь на пару дней, потому что на носу у нее возникал большой прыщик, а соседка, которую угораздило купить такое же платье, неожиданно округлялась в тех местах, которые по природе своей должны быть полными и притягивающими взгляд. Да, платье ей становилось мало, но она об этом уже не переживала.
В общем, несмотря на свою любовь к проклятиям и мелким пакостничествам, Эллис все-таки была вовсе не злая, какой хотела казаться. И когда к ней приходили вот такие клиентки, заламывающие руки и ноющие: «Прокляните его немедленно! Вот сию же секунду, чтоб неповадно было! Пусть у него все отсохнет!» — ведьмочка начинала зевать и подумывать о смене профессии. Младшая сестренка открыла же свою лавку добрых дел, вышла замуж за красавца-полисмага и живет счастливо, так почему она не может? Да, маму и бабушку удар хватит, но это ведь ее жизнь.
— Прокляните его немедленно! Вот прям сию же секунду! Пусть у него все отсохнет!
— Какая злющая! — уважительно прокаркал ворон Фирч, а Эллис лишь вздохнула и, с сожалением отворачиваясь от заснеженного окна, сухо уточнила:
— Вот прям все? Не пожалеете?
— Какая тут жалость! — шмыгнула носом девушка.
Ведьма еще раз внимательно оглядела посетительницу. Молоденькая ведь совсем, хорошенькая, судя по всему, хотя одета специфично: в закрытое платье и шляпу с вуалью, из-за которой можно разглядеть только огромные глаза, сверкающие от обиды и гнева. И чего её так тянет испортить себе карму?
— У нас свадьба на носу, а он... шашни с какими-то девками крутит! Ну его!
— Конкретнее? — соизволила улыбнуться Эллис. — Мне от вас нужна четкая формулировка. Запрос. И полное имя несчастного напишите на обратной стороне фотокарточки. Ах да, еще его адрес, во избежание путаницы, так сказать.
— Его зовут Ник Томсон! Он живет в десятом доме на улице Туманов, — отчеканила девушка и, решительно размазав слезы вместе с тушью и пудрой по щекам, выпалила: — Я хочу, чтобы он до конца своих дней оставался холостяком! Не видать ему никакой свадьбы и любимой женщины!
— Да будет так, — хмыкнула черная ведьма, лениво накручивая на палец прядь смоляных волос. — Десять золотых, и я все сделаю. Это будет мое последнее зимнее проклятие...
Не обращая внимания на гостью, изумленно хлопающую ресницами, и фамильяра, который от удивления свалился с её плеча, Эллис, напевая себе под нос, села за стол и достала сундучок со всем необходимым. К темному заклинанию необходимо было подготовиться, тем более если оно последнее.
***
О своем желании Эллис высказалась и на следующий вечер, когда настало время колдовства. И Фирч, решивший, что до этого хозяйка просто неудачно пошутила, начал возмущаться.
— С ума сошла?! — каркал фамильяр, кружась по комнате и сметая все, что плохо лежало. — Тебя сестренка Викки заразила добротой? Или Сабри напоила чем?
— Тихо, не каркай! — морщилась Эллис, пытаясь поймать своего фамильяра за хвост. — Тихо, я тебе говорю, а то мама услышит!
— Ровена, твоя дочь спятила! Она позорит семью Ларсон! Вернее, пытается опозори... Ай! Еще она плохо обращается со своим драгоценным фамильяром!
— Перья пообрываю! — пригрозила Эллис, хватая колоду карт, чтобы запустить ею в шумного ворона.
— Вот! Не вздумай кидаться, дорогой ведь артефакт... Эллис, ай...
Колода до ворона не долетела. Эллис хоть и ссорилась иногда со своим практически единственным другом (у Ларсон как-то с друзьями не складывалось, кроме общительной Викки), но никогда птицу не обижала. Однако ворон все равно испуганно взметнулся к столу и перевернул все, что на нем лежало, включая флакон с несмываемыми чернилами. Глядя, как коробка с новенькими свечами, чистый еще блокнот и фотокарточка несчастного, обреченного на вечную холостяцкую жизнь, пропитываются черной жидкостью, Эллис почувствовала внезапную усталость. Чернила были от сестренки Викки, а та маг-бытовик и работу свою любила. В общем, заклинаниями не выведешь.
— Ничего, ничего, не паникуй, — мгновенно начал успокаивать её Фирч, пытаясь клювом спасти хотя бы фото. — Да зачем тебе его портрет? Ты и на имени прекрасно проклинаешь.
— А ты помнишь, как его звали? — тоскливо отозвалась ведьма. Казалось бы, ничего страшного не случилось, ведь можно связаться с заказчицей и попросить выслать новое фото, но госпожа Фостер, обрадовавшись, что ее неверный жених получит сполна, оплатила проклятие и ускакала прочь, сказав напоследок, что уедет на время к маме залечивать душевные раны. Это теперь надо искать адрес её мамы, объяснять ситуацию... Не в духе Эллис так заморачиваться.
— Томсон! — обрадованно каркнул Фирч.
— Ага, можно подумать, в Камелии мало Томсонов, — фыркнула ведьма. — Мне нужно имя. Кажется, что-то там на Н...
— Ник, Найт, Норт? — сходу предложил ворон, и Эллис глубоко задумалась.
— Кажется, Ник.
— Кажется?
— Нет, не кажется. Точно Ник. Ник Томсон! Я вспомнила!
— Кар… — с сомнением протянул ворон.
— Почему ты мне не веришь? — мгновенно ощетинилась ведьма. Эллис терпеть не могла, когда в ней сомневались. — У меня профессиональная память уже выработалась! — заявила она, хватаясь за самописное перо и пытаясь найти хоть один чистый лист в испачканном блокноте.
— Верю, верю, пиши уже, чего замерла, — сразу же пошел на попятную ворон. Его еще маленьким птенцом подарили Эллис в день ее совершеннолетия, поэтому характер своей хозяйки он давно изучил. Непоследовательная, вспыльчивая, мстительная. Проще согласиться и промолчать.
— Фирч, а как звучит полное имя от укороченного Ник?
— Кар, что за вопрос, Николас, конечно.
— Действительно, чего это я, — пробормотала Эллис, красивым почерком выводя на листе нужное имя. Но затем на лице ведьмы все же промелькнуло сомнение, и она задумчиво прикусила губу. — Ладно, пусть будет Николас Томсон, — наконец, решила девушка. — Но чтобы не промахнуться, укажем в заклинании его адрес, его она тоже записала, помнишь?
— Да, — радостно вспорхнул ей на плечо Фирч. — Что-то про улицу Туманов и дом… дай-ка вспомнить...
— Десять, — облегченно выдохнула ведьма. — Она со слезами сказала: «Его зовут Ник Томсон! Он живет в десятом доме на улице Туманов!» Фух… Ну вот и славно. Все-таки мы с тобой, мой дорогой пернатый, отличная команда. А теперь не мешай, мне надо сосредоточиться. И не каркай так сурово, я же не заявляю, что бросаю проклятия насовсем, просто мне надо немного отдохнуть. Переключиться. Все, говорю, сгинь, зло зовет!
Ворон послушно примостился на подоконнике, откуда с любопытством принялся наблюдать за хозяйкой. Эллис неспешно достала серебряную тарелку, свечи, затем положила на тарелку бумажку с именем и адресом, щелкнула пальцами, вызвала небольшой всполох и начала бормотать заклинание. Сразу же во всем особняке замигали магические лампочки, по полу заклубился черный туман, и все ведьмы Ларсон на мгновение замерли, прислушиваясь и пытаясь понять, кто из них творит очередное темное дело: старая ведьма Агнесса задумчиво отодвинула шар предсказаний и уважительно кивнула, мать Эллис, Ровена, лишь хмыкнула, сразу учуяв колдовство средней дочери, и продолжила варить кофе, сестра Сабри, методично режущая корень ромашки, недовольно поморщилась, а в славном далеком Холлинхоле младшая сестренка Викки, единственная светлая магичка среди Ларсон, внезапно поежилась и выдавила слабую улыбку, обратившись к своему фамильяру:
— Ну вот, где-то опять Эллис со своими проклятиями шалит. На этот раз сильное заклинание. Даже здесь его чувствую.
А где-то в столице Камелии, на улице Туманов, в доме под десятым номером вдруг на ровном месте запнулся симпатичный молодой человек. И многочисленные папки с бумагами выпали из его рук.
— Чертовщина какая-то, — пробормотал мужчина, с опаской оглядываясь вокруг. На миг ему показалось, что ему спину вонзился миллион холодных иголок. Но в доме никого, кроме него, не было. Кузен еще утром уехал просить прощения у своей девушки, а больше никто здесь и не жил.
Оглянувшись еще раз и нервно поежившись, Ник Томсон принялся собирать папки с важными документами. Мужчине было невдомек, что он только что получил последнее зимнее проклятие от черной ведьмы по имени Эллис. Никто не знал, к чему это приведет.
ГЛАВА 2. Спасибо, что в этот раз не помогли!
Ничто не предвещало беды. Вьюга стихла, и всю неделю Эллис занималась оставшимися запросами. Так, по мелочам, без проклятий. Наоборот, даже хорошее попадалось: временную маску красоты навести, удачу на экзамен подкинуть, любимому ночные кошмары развеять. Казалось, что дни текли спокойно и размеренно, но что-то неуловимое таилось в тишине, предчувствие надвигающегося хаоса не оставляло чуткую Эллис в покое.
Она действительно намеревалась уйти в небольшой отпуск сразу после празднования Дня Снежного духа, поэтому хлопотала над тем, чтобы никаких долгов не осталось. Родные Эллис, услышав о том, что проклятийница внезапно собралась отдохнуть от ведьминских дел, обеспокоенно переглянулись.
— Не к добру это, — мрачно высказалась ведьма Ровена и поджала карминно-красные губы. Сколько бы Эллис ни старалась, но такую помаду найти никак не удавалось. Все оттенки оказывались не те, словно именно этот создали исключительно для старшей Ларсон. Впрочем, может, так оно и было. С Ровены станет — подговорит лавочника косметических средств. Если так задуматься, то и благовония у Ровены были очень редкими. Может, она держит в страхе всю столицу, и ей в единственном экземпляре делают и помаду, и духи, и платья... Здорово быть настолько известной. Наверняка Эллис такое не ждёт.
— Эллис, с тобой вообще-то разговаривают, — закаркал ей в ухо Фирч, и ведьма испуганно отмахнулась от фамильяра.
— Говорю, что перед Днем Снежного духа всегда происходит какая-то чертовщина, — повторила бабушка Агнесса. — В том году Викки съехала и в итоге вышла замуж за полисмага, которого теперь охраняет от родни…
— Эта свадьба была нам только на руку, — возразила Эллис. — Отец Алекса служит в местном отделе полисмагии и больше не выписывает нам штрафы. По-родственному, так сказать.
— Он не выписывает, а вот его коллеги — очень даже, — поморщилась Сабри, которой недавно снова прилетело предупреждение за длительный эффект приворотного зелья. Сама виновата, впрочем, слишком усердствует.
— Ну не может же он еще и коллег своих подговорить, — снова вступилась за родственника Эллис и заработала пару подозрительных взглядов.
— А чего это наша проклятийница вдруг встала на путь добра? — прищурилась Ровена. — С Викки недавно общалась? Признаться, у нее есть талант. Недавно так мне мозги промыла, что я от крупного заказа на проклятые браслеты отказалась.
— Да, Викки может, — согласилась Эллис. — Но я с ней давно не связывалась. Просто... надоело мне этим заниматься, понимаете?
— Не понимаем, — категорично отрезала мама и строго добавила: — Еще одна такая беседа, и я пожалуюсь прабабушке Агате, она вычеркнет тебя из завещания, как и Викки.
— Мам, ты прости, но наша прабабушка Агата каждый год свое завещание переписывает. И все время кого-то туда вписывает или вычеркивает. Мне кажется, что она никогда не умрет.
— Конечно, не умрет, — захихикала Сабри. — Она ведь каждый месяц заказывает у меня зелье долголетия.
— Так ты возьми да ингредиент какой перепутай, — посоветовала Эллис. — Глядишь, и завещание все-таки вступит в силу.
— Мам, ты зря волнуешься, — рассмеялась старшая сестра. — Эллис по-прежнему полна злости. Подумаю над твоим советом, дорогая...
— А ну, цыц, негодницы! — прикрикнула на них бабушка. — Ишь, удумали. Съездили бы лучше за подарками, что ли, развеялись. Пока толкучек возле лавок нет.
И сестры, переглянувшись, решили, что бабушка права. Почему бы не прикупить себе красивое платье к празднику и не запастись парочкой сувениров для подарков? Эллис не отказалась бы от красивого блюдца — ведь все знают, что в День Снежного духа, в славный светлый праздник, люди дарят друг другу подарки, творят добро и оставляют на украшенном игрушками подоконнике блюдечко с холодным молоком для того самого Снежного духа. По легендам, если к утру блюдечко опустеет, значит, ты вел себя хорошо, и год у тебя будет счастливый.
В прошлый раз, когда они отмечали праздник в Холлинхоле у сестры, блюдце действительно опустело. Эллис сначала обрадовалась — ведь на ее памяти это произошло впервые, — а потом случайно подслушала разговор Викки и узнала, что молоко бессовестно выпил какой-то там невидимый мерцающий кот Мун. Стало жутко обидно, ведь даже темные ведьмы верят в чудеса, а Эллис, несмотря на свои вечно черные костюмы, ведьминские шляпы и многочисленные проклятия, так хотелось поверить во что-то светлое и доброе... Может, ей уже найти суженого и влюбиться? Хотя нет. От этой любви одни проблемы. Вот будет она потом, как мама, тайно жалеть о разводе с мужем, или, как ее многочисленные посетительницы, мечтать о том, как бы посильнее отомстить за разбитое сердце. Отогнав подальше непрошенные мысли, Эллис пошла собираться.
Нарядились сестры быстро, и им удачно подвернулся свободный экипаж. На этом удача, впрочем, закончилась, потому что в ателье, где они намеревались раздобыть новые наряды, было много народа. Сабри уже начала подговаривать сестру, чтобы она пустила какое-нибудь безобидное проклятие, дабы разогнать очередь возле примерочных, но к Эллис неожиданно подошла симпатичная молодая особа и начала радостно трясти ее за руку.
— Госпожа Эллис, как же я рада вас видеть! — заявила девушка, которая, того и гляди, бросится обниматься.
Эллис, не любившая, когда ее трогают без разрешения, нахмурила черные брови и отодвинулась. Только Фирчу было позволено сидеть на ее плече в любое время. Фамильяр-то и напомнил, что эта за девушка.
— Эта та самая, которая просила некого Ника Томсона проклясть… Просто к тебе она обычно приходит в шаль закутанная или в шляпке с вуалью. Наверняка сглаза какого боится.
— Госпожа Фостер? — наконец-то признала ее без вуали Эллис и соизволила улыбнуться. — Как ваши дела? Уже вернулись от мамы?
