- Все с самого начала шло кувырком. Я знал, на что я иду. Но ты не должна бояться, - Тошка стоял мрачнее тучи, руки в карманах брюк, напряженное тело, готовое к атаке в любую секунду,- Тебя не тронут, ты ничего не знаешь…
-Но я хочу знать! Я имею право знать из-за чего мне нужно уехать из страны, почему я лишаюсь тебя… - последние слова я прошептала, а Тошка закрыл глаза, лишь бы не смотреть на меня.
-Если я расскажу тебе, тогда и твоей жизни будет угрожать опасность.
-Но кто сказал, что она мне сейчас не угрожает! – крикнула я. – Только не прикидывайся дурачком! Я не настолько глупа, чтобы не понимать, почему ты отправляешь нас в другую страну. Опасность есть, так? Они не поверят, что я ничего не знаю. Ты просто обязан мне все рассказать!
-Я обязан обеспечить безопасность твою и сына.
-Антон!
Тишина долгая, мучительная, уже было поверила, что он, как обычно, ничего не скажет.
-Ты что-нибудь слышала о Бересове? - после долгих раздумий спросил он.
-Да. Довольно известный политик в нашей области. Внес много программ по защите детей и окружающей среды.
-А по совместительству смотрящий за областью: контрабанда оружия в страны Ближнего Востока, работорговля детьми, ну и, конечно, наркота.
-Понятно, оказался Бересов полным дерьмом,- осторожно произнесла я,- Но причем здесь ты?
Антон сел на диван, уставился в пол и начал рассказывать.
-К бабке Тамаре тогда приехали его люди и тонко мне намекнули, что если не стану работать на них, то лишусь своей головы прямо там. Я, конечно, мог поперек них пойти, даже один, но Митяй на тебя глаз положил, ублюдок. Слава за ним идет такая, что даже проститутки бояться его как огня - мразь и садист. А когда тебя этот сукин сын увидел, у него аж слюнки потекли, на лбу было написано, каким пыткам он тебя подвергнет, сделай я неверный шаг. Я дал свое согласие, понимая, что в конце они от меня избавиться как от ненужного элемента в своей цепочке.
Пропал у них груз с оружием, который Бересов, тот же Батя, направил в Ингушетию. Не доехал состав, на полпути потерялся. Вот здесь я Бате и подвернулся со своими возможностями и талантами.
-Как в Ингушетию? Там ведь наши! Там…- у меня дыхание перехватило, а Тошка горько усмехнулся и продолжил:
-Батя, конечно, и не вспомнил бы про меня, если бы не тот инцидент с теми тремя подонками. А вернее одним, очень избалованным ублюдком, который по несчастью оказался племянником его близкого кореша. Итак, груз я нашел.
-И это все?
-Конечно, нет,- злорадно усмехнулся он,- Пока я Батин груз разыскивал, многое, что успел увидеть,- Тошка поднял на меня свои глаза, и я поневоле вздрогнула - столько ненависти я не видела никогда,- Я вышел на ту мразь, которая занималась подбором детей в восточные бордели для Бересова.
Я охнула, и сердце мое сжалось.
-Детям от десяти до тринадцати лет, не больше. Он скупал их у директоров приютов, куда вкладывал немалые деньги, причем из федерального бюджета. Как раз по той программе по защите детей, как ты говорила.
-Но как об этом не стало известно? Ведь это же дети!
-Не будь наивной! Кто сейчас заботиться о судьбе сирот? Кому они нужны? Все очень и очень просто: ребенок исчезал, а его отмечали как сбежавшего, неуправляемого с расшатанной психикой. На самом деле детей туда подбирали тихих и забитых.
Я нашел эту тварь и убил. Конечно, Бате это не понравилось, очень не понравилось, так как я нарушил его давно налаженную связь с борделями за границей. Чтобы найти очередного посредника понадобиться очень много времени, для того чтобы проверить человека, ввести его в курс дела. … Потом я сдал его груз с оружием фэшникам. Много денег Батя потерял, очень много миллионов долларов. Ну, а для своей страховки я "одолжил" у Бати всю его черную бухгалтерию по работорговле и надежно спрятал, и на ухо кое-кому шепнул, что в случае моей смерти эти документы попадут туда, куда надо. Теперь понимаешь, какая редкая сволочь стоит у власти? Зачем я это сделал? Потому что сам сирота. Потому что они так или иначе меня бы убрали после выполнения задания. А так у меня есть один мизерный шанс остаться в живых.
Антон снова начал с двойным упорством разглядывать пол. Прошло минут пять не меньше, когда он поднял свои глаза, полные горести и решимости.
-Уезжай из страны. Ты верно подметила, я самого начала знал, что тебя не оставят в покое. Боюсь, что ты для них единственный козырь против меня. Не думай обо мне. Если я выживу, я приеду к вам. Уезжай, слышишь, хорошая моя…
Из глаз моих брызнули слезы. Я даже не могу передать, какая ярость клокотала внутри меня.
-Я уеду, черт с тобой! Но ты, сукин сын, приедешь ко мне! Ты не посмеешь сдохнуть, когда ты так нужен!
Тошка обнял меня и даже тихо рассмеялся:
-Узнаю тебя. Ты сама нежность и очарование,- он немного помолчал, а потом тихо и нежно произнес:
-Я не шутил. Я действительно не хочу тратить время на разговоры.
Я посмотрела ему в глаза. Ясный, чистый взгляд его серых глаз больше не обдавал меня холодом. Тихо вздохнув, я покосилась на свой заметно округлившийся живот – неужели я еще возбуждающе выгляжу? Тошка понял мой взгляд по- своему:
-Я не причиню ребенку вреда.
О, Господи, Тошка, я в этом даже не сомневалась.
Мне не спалось. Я в очередной раз прокручивала всю информацию, которую услышала от Антона. Неужели нет выхода? И какой же он упрямый! Даже слышать ничего не хочет о моем отце. И это в такой-то ситуации? Но боюсь, тут замешена не только гордость. Он не хочет подставлять никого, кто мне дорог. Но я не могу сидеть сложа руки!
Потихонечку пробравшись на кухню, и прикрыв за собой дверь, я включила давно забытый сотовый телефон и набрала номер отца.
-Ну, наконец-то, мать твою! - рявкнул он в трубку и вздохнул от облегчения - Ты чего вытворяешь? И это в твоем-то положении! Ты где пропадала? Где ты?
Я помолчала пару секунд и тихо сказала:
-Если ты закончил, могу ли я тебя попросить? - отец громко выругался, но трубку не бросил.
-Как там Кир? - начала я с главного.
-Нормально. Ваша няня просто образец терпения и понимания. Я почти каждый день навещаю его.
-Спасибо тебе.
-О чем ты? Он мой внук. И твой сын, кстати, ты не забыла? - я только зубами скрипнула, – Надо полагать, Антон с тобой?
-Нет, его нет в городе, он спрятал меня и куда-то уехал,- почему-то соврала я. Пока не поговорю, ничего ему не скажу.
-А о сыне он не забыл?
-Он справедливо предположил, что с Киром ты нам поможешь.
-Что ж, тоже верно. Зачем звонишь? Не удосужилась до этого отца известить, так что сейчас беспокоишься?
-Пап, поговорить надо.
-Да уж догадался, не дурак. Где ты?
-Я не могу сказать…
-Какого черта?!
-Пап, я, правда, не могу, на то есть причины, не злись. Давай возле причала в семь.
-Я подъеду,- вздохнул мой отец и отключился.
На улице почти рассвело. А я никак не могла придумать, куда бы отправить Антона с утра пораньше, чтобы не заметно улизнуть из дома. Было уже шесть пятнадцать, когда я решила действовать.
Широко открыв дверь в ванную комнату, я прошествовала к белому фаянсовому туалету и склонившись вызвала рвоту. На третий мой стон Антон подскочил как ошпаренный.
-Девочка, как ты? - Я посмотрела на него измученным взглядом, и ничего не сказала. Умылась холодной водой и с видом мученицы прошла в комнату. Тошка с растерянным видом шел за мной.
-Может тебя в больницу отвезти? Давай я Владу позвоню, - ситуация принимала неверный оборот.
-Хватит с меня Влада! Меня от одного его вида уже мутит. Лучше съезди в аптеку, купи чего-нибудь от тошноты, - сказала я и прилегла на диван, прикрыв глаза.
Собрался он минут за пять и уехал, выжимая из машины все лошадиные силы. Ближайшая аптека была в пятнадцати минут езды, нужно торопиться. Быстро надев спортивный костюм, я выбежала из дома. Пройдя быстрым шагом пару кварталов, я поймала машину и доехала до причала. Отец был уже там. Он стоял, облокотившись о свою машину и нервно курил.
-Привет,- сказала я ему. Он кивнул и отбросил сигарету. Ходить вокруг да около не имело смысла, и я начала рассказывать ему все то, что узнала от Антона. Но не сказала где сам Антон, какое-то предчувствие предостерегало меня от этого. По мере моего рассказа лицо отца становилось все более отчужденным.
-Пап, я понимаю, что сам Антон никогда к тебе не обратиться. За него прошу я. Я знаю, что у тебя достаточно связей, чтобы помочь, - закончила я. Отец достал новую сигарету и закурил.
-Я знал, что ваш союз добром не кончиться,- изрек он, глядя куда-то в сторону.
-Пап, не начинай. Сейчас не время.
Он резко ко мне обернулся.
-Не время, ты права! А ты не хочешь поинтересоваться, каким образом я все это устрою? Тебя это не волнует? Ты кроме своего мужа уже больше ни о ком не думаешь! Кстати, мужа бывшего, прошу заметить.
-Я всего лишь, обратилась с просьбой,- удивленно проговорила я, не ожидая от него такой вспышки.
-Мой ответ «нет».
У меня возникло ощущение, будто мне влепили пощечину, так неожиданно и резко прозвучал его ответ.
-Почему?
-Я не обязан объяснять.
-О, да, ты не обязан,- с горечью сказала я,- Ты вообще никогда не считал нужным объясняться со мной. Даже тогда, когда отправлял меня на все четыре стороны из родного дома после смерти Лешки.
-А ты жестока… - отец даже посерел лицом.
-Не более чем ты.
-Да, пойми ты… Я работаю на Бересова…И что я теперь укушу ту руку, которая меня кормит?! Ты хоть представляешь, где я буду после этого? - выпалил он.
В глазах потемнело, и мир пошатнулся. Большим усилием воли я заставила себя не терять нить сознания.
-Ты…ты…работаешь на эту… мразь? - с брезгливостью переспросила я. Отец промолчал. – И чем же ты занимаешься? Надеюсь, ты хотя бы в работорговле не замешан?!
Отец уверенно посмотрел мне в глаза.
-Нет. Я бы с удовольствием открутил ему шею за это. Но… это бизнес, детка. Я не вмешиваюсь в его личные дела.
-Личные?!? - опешила я, - Папа, ты же любишь детей…Тьфу, твою мать! После такого известия даже слова «любишь детей» приобретают другой смысл! Твоя помощь детским домам - блеф?
-Нет,- угрюмо произнес он.
-Бересов кормиться с этой же кормушки…
-Я не занимаюсь торговлей детьми! - заорал он на меня,- Теперь все? Какого черта, ты лезешь туда, куда нормальная баба и не подумала бы!
-Я хочу, чтобы ты помог Антону.
-Опять все с начала! - простонал он,- Пойми, девочка,- начал он, вкрадчиво заглядывая мне в глаза,- Антон переступил границу дозволенного, я не вправе вмешиваться.
-А как же я? Теперь я тоже в курсе. Меня убьют, папа, - я знала, что жестоко так с ним разговаривать.
-Этого не случиться! Ты воспользуешься предложением Антона и уедешь за границу, поняла? Я буду помогать тебе.
-Папа, он тебе жизнь спас!
-А перед этим пытался ее отнять,- хладнокровно заключил мой отец,- Хватит! Антон умрет, а ты уедешь!
Я смотрела на него и не узнавала в этом чужом жестоком не человеке своего отца. Вот так, походя, он отправлял на смерть отца своего внука, человека, которого я любила…
Я развернулась и пошла прочь. Мир рухнул. Антон…Тошка…Любимый…Отец…Руки, убаюкивающие меня перед сном… Два горячо мною любимых человека и гигантская пропасть между ними.
Домой я зашла как в полусне. На дорогу назад ушло много времени. Но я даже не заметила этого. Стоя в дверном проеме, я облокотилась о дверь, пытаясь прийти в себя. Мне нужно смириться с этим. Смириться можно, но можно ли понять. Господи, какой же дурой я была все эти годы! Я ведь никогда не задавалась вопросом, откуда в нашей семье такие деньги, наивно предполагая, что их можно заработать честным трудом. Чего еще я не знала? Помниться отец не сильно обрадовался, когда мы с Лешкой решили пожениться, почему? Теперь мне в этом виделся совсем другой подтекст. Зато в отношения с Антоном отец не вмешивался. И теперь спокойно говорит о его убийстве. Я судорожно вздохнула. Не думать, иначе я сойду с ума. Прийти в себя меня заставила другая мысль: Тошка дома, и судя по всему давно, но как-то подозрительно тихо.
Я прошла в комнату и увидела, что он сидит в кресле, бледный, и взгляд какой-то мутный.
-Антон, - позвала я его, он медленно повернул голову в мою сторону, посмотрел на меня, и молча, вернулся в исходное положение.
-Почему ты не спрашиваешь, где я была?
-Я не хочу знать.
Ущипните меня! Я что сплю?
-Тошь, это не то, о чем ты подумал, - осторожно начала я. Он усмехнулся и опять ничего не сказал.
-Тошь…Я не видела Яна, честное слово, и ни с кем другим я тоже не была…в этом плане.
-Тогда с кем ты встречалась? – он холодно на меня посмотрел, но, в то же мгновение, холод в его глазах исчез, и взгляд стал просто потерянным.
-Я не могу сказать…
-Хорошо, не говори.
Тут я малость обалдела. Ничего себе перемены в любимом!
-С чего это вдруг такое смирение перед судьбой? - не удержалась я от вопроса.
-Я достал тебя своей ревностью, да? - будто не слыша моего вопроса, спросил он,- Мне не хочется омрачать наш последний день. Уже не имеет значения, с кем ты будешь завтра.
Черт, почему же мне так больно от его слов! Я ведь хотела свободы, хотела жить по-другому.
-Я вижу, ты удивлена, - тепло улыбнулся мне он, но глаза были серьезными. – Знаешь, есть одна притча: «В одной школе Учитель по философии, заходя в класс, где сидел его самый лучший ученик, увидел, как тот ест рыбу, спросил его:
-Что ты делаешь?
-Я ем рыбу, потому что я ее очень люблю,- ответил ученик.
Учитель разозлился и ударил ученика.
-Ты не любишь рыбу! Если бы ты ее любил, то отпустил бы ее обратно в море. Ты любишь вкус рыбы у себя на устах, а значит, любишь себя».
-Вот так и я,- продолжил Антон,- Очень долгое время любил себя. Но сейчас все не так. Я отпускаю тебя в море, рыбка, потому что люблю.
-Отпускаешь? – хрипло пробормотала я,- Но я не хочу больше свободы! Я никогда не находила сил уйти от тебя, ты меня возвращал…А, впрочем, возвращалась я сама, если бы я захотела, ты бы меня не нашел. Ты моя зависимость, мой наркотик.
-Поэтому уходи.
-Ты не давал мне дышать! - выкрикнула я,- Я нуждалась в тебе даже тогда, когда ты был извергом, животным.
-Это не жизнь,- сказал он, - И это не любовь.
-Но сейчас все не так! Мы оба изменились. У нас есть шанс, Тошка! Прошу тебя, не отталкивай меня.
-Ты хочешь умереть вместе со мной? - глаза его вспыхнули гневом,- Но подумай, на кого ты оставишь Кирилла? Да и не имеешь ты права распоряжаться еще не родившимся ребенком!
Он прав. Я подвергаю опасности не только свою жизнь. А Кирилл? Если бы Антон знал, насколько он прав – на отца Кира я теперь не оставлю ни за что. Воспоминания об отце, о нашем разговоре, повергли меня в еще большее отчаяние.
-Давай завтракать,- закрыл тему Антон,- Потом мы проведем весь день вместе, наш последний день. На утро ты уйдешь.
Утро. Я боялась его. Я гнала его в мыслях прочь. Пусть ночь задержится, не уходит так скоро. Пусть будет солнечное затмение, если оно способно подарить мне тьму, несколько минут. Пожалуйста.
-Я знаю, что ты не спишь,- раздался голос Антона за дверью. Сон…Сна не было в помине! Были только часы, стрелки которых передвигались с дьявольской скоростью.
Я открыла дверь, и, глядя ему в глаза, прошептала:
-Еще один день, пожалуйста. Один, я больше не попрошу тебя ни о чем.
Его лицо скривилось как от боли, но он промолчал и только отрицательно покачал головой.
-Но я хочу знать! Я имею право знать из-за чего мне нужно уехать из страны, почему я лишаюсь тебя… - последние слова я прошептала, а Тошка закрыл глаза, лишь бы не смотреть на меня.
-Если я расскажу тебе, тогда и твоей жизни будет угрожать опасность.
-Но кто сказал, что она мне сейчас не угрожает! – крикнула я. – Только не прикидывайся дурачком! Я не настолько глупа, чтобы не понимать, почему ты отправляешь нас в другую страну. Опасность есть, так? Они не поверят, что я ничего не знаю. Ты просто обязан мне все рассказать!
-Я обязан обеспечить безопасность твою и сына.
-Антон!
Тишина долгая, мучительная, уже было поверила, что он, как обычно, ничего не скажет.
-Ты что-нибудь слышала о Бересове? - после долгих раздумий спросил он.
-Да. Довольно известный политик в нашей области. Внес много программ по защите детей и окружающей среды.
-А по совместительству смотрящий за областью: контрабанда оружия в страны Ближнего Востока, работорговля детьми, ну и, конечно, наркота.
-Понятно, оказался Бересов полным дерьмом,- осторожно произнесла я,- Но причем здесь ты?
Антон сел на диван, уставился в пол и начал рассказывать.
-К бабке Тамаре тогда приехали его люди и тонко мне намекнули, что если не стану работать на них, то лишусь своей головы прямо там. Я, конечно, мог поперек них пойти, даже один, но Митяй на тебя глаз положил, ублюдок. Слава за ним идет такая, что даже проститутки бояться его как огня - мразь и садист. А когда тебя этот сукин сын увидел, у него аж слюнки потекли, на лбу было написано, каким пыткам он тебя подвергнет, сделай я неверный шаг. Я дал свое согласие, понимая, что в конце они от меня избавиться как от ненужного элемента в своей цепочке.
Пропал у них груз с оружием, который Бересов, тот же Батя, направил в Ингушетию. Не доехал состав, на полпути потерялся. Вот здесь я Бате и подвернулся со своими возможностями и талантами.
-Как в Ингушетию? Там ведь наши! Там…- у меня дыхание перехватило, а Тошка горько усмехнулся и продолжил:
-Батя, конечно, и не вспомнил бы про меня, если бы не тот инцидент с теми тремя подонками. А вернее одним, очень избалованным ублюдком, который по несчастью оказался племянником его близкого кореша. Итак, груз я нашел.
-И это все?
-Конечно, нет,- злорадно усмехнулся он,- Пока я Батин груз разыскивал, многое, что успел увидеть,- Тошка поднял на меня свои глаза, и я поневоле вздрогнула - столько ненависти я не видела никогда,- Я вышел на ту мразь, которая занималась подбором детей в восточные бордели для Бересова.
Я охнула, и сердце мое сжалось.
-Детям от десяти до тринадцати лет, не больше. Он скупал их у директоров приютов, куда вкладывал немалые деньги, причем из федерального бюджета. Как раз по той программе по защите детей, как ты говорила.
-Но как об этом не стало известно? Ведь это же дети!
-Не будь наивной! Кто сейчас заботиться о судьбе сирот? Кому они нужны? Все очень и очень просто: ребенок исчезал, а его отмечали как сбежавшего, неуправляемого с расшатанной психикой. На самом деле детей туда подбирали тихих и забитых.
Я нашел эту тварь и убил. Конечно, Бате это не понравилось, очень не понравилось, так как я нарушил его давно налаженную связь с борделями за границей. Чтобы найти очередного посредника понадобиться очень много времени, для того чтобы проверить человека, ввести его в курс дела. … Потом я сдал его груз с оружием фэшникам. Много денег Батя потерял, очень много миллионов долларов. Ну, а для своей страховки я "одолжил" у Бати всю его черную бухгалтерию по работорговле и надежно спрятал, и на ухо кое-кому шепнул, что в случае моей смерти эти документы попадут туда, куда надо. Теперь понимаешь, какая редкая сволочь стоит у власти? Зачем я это сделал? Потому что сам сирота. Потому что они так или иначе меня бы убрали после выполнения задания. А так у меня есть один мизерный шанс остаться в живых.
Антон снова начал с двойным упорством разглядывать пол. Прошло минут пять не меньше, когда он поднял свои глаза, полные горести и решимости.
-Уезжай из страны. Ты верно подметила, я самого начала знал, что тебя не оставят в покое. Боюсь, что ты для них единственный козырь против меня. Не думай обо мне. Если я выживу, я приеду к вам. Уезжай, слышишь, хорошая моя…
Из глаз моих брызнули слезы. Я даже не могу передать, какая ярость клокотала внутри меня.
-Я уеду, черт с тобой! Но ты, сукин сын, приедешь ко мне! Ты не посмеешь сдохнуть, когда ты так нужен!
Тошка обнял меня и даже тихо рассмеялся:
-Узнаю тебя. Ты сама нежность и очарование,- он немного помолчал, а потом тихо и нежно произнес:
-Я не шутил. Я действительно не хочу тратить время на разговоры.
Я посмотрела ему в глаза. Ясный, чистый взгляд его серых глаз больше не обдавал меня холодом. Тихо вздохнув, я покосилась на свой заметно округлившийся живот – неужели я еще возбуждающе выгляжу? Тошка понял мой взгляд по- своему:
-Я не причиню ребенку вреда.
О, Господи, Тошка, я в этом даже не сомневалась.
Мне не спалось. Я в очередной раз прокручивала всю информацию, которую услышала от Антона. Неужели нет выхода? И какой же он упрямый! Даже слышать ничего не хочет о моем отце. И это в такой-то ситуации? Но боюсь, тут замешена не только гордость. Он не хочет подставлять никого, кто мне дорог. Но я не могу сидеть сложа руки!
Потихонечку пробравшись на кухню, и прикрыв за собой дверь, я включила давно забытый сотовый телефон и набрала номер отца.
-Ну, наконец-то, мать твою! - рявкнул он в трубку и вздохнул от облегчения - Ты чего вытворяешь? И это в твоем-то положении! Ты где пропадала? Где ты?
Я помолчала пару секунд и тихо сказала:
-Если ты закончил, могу ли я тебя попросить? - отец громко выругался, но трубку не бросил.
-Как там Кир? - начала я с главного.
-Нормально. Ваша няня просто образец терпения и понимания. Я почти каждый день навещаю его.
-Спасибо тебе.
-О чем ты? Он мой внук. И твой сын, кстати, ты не забыла? - я только зубами скрипнула, – Надо полагать, Антон с тобой?
-Нет, его нет в городе, он спрятал меня и куда-то уехал,- почему-то соврала я. Пока не поговорю, ничего ему не скажу.
-А о сыне он не забыл?
-Он справедливо предположил, что с Киром ты нам поможешь.
-Что ж, тоже верно. Зачем звонишь? Не удосужилась до этого отца известить, так что сейчас беспокоишься?
-Пап, поговорить надо.
-Да уж догадался, не дурак. Где ты?
-Я не могу сказать…
-Какого черта?!
-Пап, я, правда, не могу, на то есть причины, не злись. Давай возле причала в семь.
-Я подъеду,- вздохнул мой отец и отключился.
На улице почти рассвело. А я никак не могла придумать, куда бы отправить Антона с утра пораньше, чтобы не заметно улизнуть из дома. Было уже шесть пятнадцать, когда я решила действовать.
Широко открыв дверь в ванную комнату, я прошествовала к белому фаянсовому туалету и склонившись вызвала рвоту. На третий мой стон Антон подскочил как ошпаренный.
-Девочка, как ты? - Я посмотрела на него измученным взглядом, и ничего не сказала. Умылась холодной водой и с видом мученицы прошла в комнату. Тошка с растерянным видом шел за мной.
-Может тебя в больницу отвезти? Давай я Владу позвоню, - ситуация принимала неверный оборот.
-Хватит с меня Влада! Меня от одного его вида уже мутит. Лучше съезди в аптеку, купи чего-нибудь от тошноты, - сказала я и прилегла на диван, прикрыв глаза.
Собрался он минут за пять и уехал, выжимая из машины все лошадиные силы. Ближайшая аптека была в пятнадцати минут езды, нужно торопиться. Быстро надев спортивный костюм, я выбежала из дома. Пройдя быстрым шагом пару кварталов, я поймала машину и доехала до причала. Отец был уже там. Он стоял, облокотившись о свою машину и нервно курил.
-Привет,- сказала я ему. Он кивнул и отбросил сигарету. Ходить вокруг да около не имело смысла, и я начала рассказывать ему все то, что узнала от Антона. Но не сказала где сам Антон, какое-то предчувствие предостерегало меня от этого. По мере моего рассказа лицо отца становилось все более отчужденным.
-Пап, я понимаю, что сам Антон никогда к тебе не обратиться. За него прошу я. Я знаю, что у тебя достаточно связей, чтобы помочь, - закончила я. Отец достал новую сигарету и закурил.
-Я знал, что ваш союз добром не кончиться,- изрек он, глядя куда-то в сторону.
-Пап, не начинай. Сейчас не время.
Он резко ко мне обернулся.
-Не время, ты права! А ты не хочешь поинтересоваться, каким образом я все это устрою? Тебя это не волнует? Ты кроме своего мужа уже больше ни о ком не думаешь! Кстати, мужа бывшего, прошу заметить.
-Я всего лишь, обратилась с просьбой,- удивленно проговорила я, не ожидая от него такой вспышки.
-Мой ответ «нет».
У меня возникло ощущение, будто мне влепили пощечину, так неожиданно и резко прозвучал его ответ.
-Почему?
-Я не обязан объяснять.
-О, да, ты не обязан,- с горечью сказала я,- Ты вообще никогда не считал нужным объясняться со мной. Даже тогда, когда отправлял меня на все четыре стороны из родного дома после смерти Лешки.
-А ты жестока… - отец даже посерел лицом.
-Не более чем ты.
-Да, пойми ты… Я работаю на Бересова…И что я теперь укушу ту руку, которая меня кормит?! Ты хоть представляешь, где я буду после этого? - выпалил он.
В глазах потемнело, и мир пошатнулся. Большим усилием воли я заставила себя не терять нить сознания.
-Ты…ты…работаешь на эту… мразь? - с брезгливостью переспросила я. Отец промолчал. – И чем же ты занимаешься? Надеюсь, ты хотя бы в работорговле не замешан?!
Отец уверенно посмотрел мне в глаза.
-Нет. Я бы с удовольствием открутил ему шею за это. Но… это бизнес, детка. Я не вмешиваюсь в его личные дела.
-Личные?!? - опешила я, - Папа, ты же любишь детей…Тьфу, твою мать! После такого известия даже слова «любишь детей» приобретают другой смысл! Твоя помощь детским домам - блеф?
-Нет,- угрюмо произнес он.
-Бересов кормиться с этой же кормушки…
-Я не занимаюсь торговлей детьми! - заорал он на меня,- Теперь все? Какого черта, ты лезешь туда, куда нормальная баба и не подумала бы!
-Я хочу, чтобы ты помог Антону.
-Опять все с начала! - простонал он,- Пойми, девочка,- начал он, вкрадчиво заглядывая мне в глаза,- Антон переступил границу дозволенного, я не вправе вмешиваться.
-А как же я? Теперь я тоже в курсе. Меня убьют, папа, - я знала, что жестоко так с ним разговаривать.
-Этого не случиться! Ты воспользуешься предложением Антона и уедешь за границу, поняла? Я буду помогать тебе.
-Папа, он тебе жизнь спас!
-А перед этим пытался ее отнять,- хладнокровно заключил мой отец,- Хватит! Антон умрет, а ты уедешь!
Я смотрела на него и не узнавала в этом чужом жестоком не человеке своего отца. Вот так, походя, он отправлял на смерть отца своего внука, человека, которого я любила…
Я развернулась и пошла прочь. Мир рухнул. Антон…Тошка…Любимый…Отец…Руки, убаюкивающие меня перед сном… Два горячо мною любимых человека и гигантская пропасть между ними.
Домой я зашла как в полусне. На дорогу назад ушло много времени. Но я даже не заметила этого. Стоя в дверном проеме, я облокотилась о дверь, пытаясь прийти в себя. Мне нужно смириться с этим. Смириться можно, но можно ли понять. Господи, какой же дурой я была все эти годы! Я ведь никогда не задавалась вопросом, откуда в нашей семье такие деньги, наивно предполагая, что их можно заработать честным трудом. Чего еще я не знала? Помниться отец не сильно обрадовался, когда мы с Лешкой решили пожениться, почему? Теперь мне в этом виделся совсем другой подтекст. Зато в отношения с Антоном отец не вмешивался. И теперь спокойно говорит о его убийстве. Я судорожно вздохнула. Не думать, иначе я сойду с ума. Прийти в себя меня заставила другая мысль: Тошка дома, и судя по всему давно, но как-то подозрительно тихо.
Я прошла в комнату и увидела, что он сидит в кресле, бледный, и взгляд какой-то мутный.
-Антон, - позвала я его, он медленно повернул голову в мою сторону, посмотрел на меня, и молча, вернулся в исходное положение.
-Почему ты не спрашиваешь, где я была?
-Я не хочу знать.
Ущипните меня! Я что сплю?
-Тошь, это не то, о чем ты подумал, - осторожно начала я. Он усмехнулся и опять ничего не сказал.
-Тошь…Я не видела Яна, честное слово, и ни с кем другим я тоже не была…в этом плане.
-Тогда с кем ты встречалась? – он холодно на меня посмотрел, но, в то же мгновение, холод в его глазах исчез, и взгляд стал просто потерянным.
-Я не могу сказать…
-Хорошо, не говори.
Тут я малость обалдела. Ничего себе перемены в любимом!
-С чего это вдруг такое смирение перед судьбой? - не удержалась я от вопроса.
-Я достал тебя своей ревностью, да? - будто не слыша моего вопроса, спросил он,- Мне не хочется омрачать наш последний день. Уже не имеет значения, с кем ты будешь завтра.
Черт, почему же мне так больно от его слов! Я ведь хотела свободы, хотела жить по-другому.
-Я вижу, ты удивлена, - тепло улыбнулся мне он, но глаза были серьезными. – Знаешь, есть одна притча: «В одной школе Учитель по философии, заходя в класс, где сидел его самый лучший ученик, увидел, как тот ест рыбу, спросил его:
-Что ты делаешь?
-Я ем рыбу, потому что я ее очень люблю,- ответил ученик.
Учитель разозлился и ударил ученика.
-Ты не любишь рыбу! Если бы ты ее любил, то отпустил бы ее обратно в море. Ты любишь вкус рыбы у себя на устах, а значит, любишь себя».
-Вот так и я,- продолжил Антон,- Очень долгое время любил себя. Но сейчас все не так. Я отпускаю тебя в море, рыбка, потому что люблю.
-Отпускаешь? – хрипло пробормотала я,- Но я не хочу больше свободы! Я никогда не находила сил уйти от тебя, ты меня возвращал…А, впрочем, возвращалась я сама, если бы я захотела, ты бы меня не нашел. Ты моя зависимость, мой наркотик.
-Поэтому уходи.
-Ты не давал мне дышать! - выкрикнула я,- Я нуждалась в тебе даже тогда, когда ты был извергом, животным.
-Это не жизнь,- сказал он, - И это не любовь.
-Но сейчас все не так! Мы оба изменились. У нас есть шанс, Тошка! Прошу тебя, не отталкивай меня.
-Ты хочешь умереть вместе со мной? - глаза его вспыхнули гневом,- Но подумай, на кого ты оставишь Кирилла? Да и не имеешь ты права распоряжаться еще не родившимся ребенком!
Он прав. Я подвергаю опасности не только свою жизнь. А Кирилл? Если бы Антон знал, насколько он прав – на отца Кира я теперь не оставлю ни за что. Воспоминания об отце, о нашем разговоре, повергли меня в еще большее отчаяние.
-Давай завтракать,- закрыл тему Антон,- Потом мы проведем весь день вместе, наш последний день. На утро ты уйдешь.
Утро. Я боялась его. Я гнала его в мыслях прочь. Пусть ночь задержится, не уходит так скоро. Пусть будет солнечное затмение, если оно способно подарить мне тьму, несколько минут. Пожалуйста.
-Я знаю, что ты не спишь,- раздался голос Антона за дверью. Сон…Сна не было в помине! Были только часы, стрелки которых передвигались с дьявольской скоростью.
Я открыла дверь, и, глядя ему в глаза, прошептала:
-Еще один день, пожалуйста. Один, я больше не попрошу тебя ни о чем.
Его лицо скривилось как от боли, но он промолчал и только отрицательно покачал головой.
