Сон менеджера
Сон видел Костя — менеджер по продажам. Обычный такой, средний продажник: безликий, бездушный, холенный, в костюме с галстуком и в затемнённых очках. Костя всегда ходил в очках, с золотистой оправой. Называл их — затонированными, как стёкла в машине. Это чтобы покупатель не видел алчного блеска, после удачной продажи. Удобно, ты видишь, а тебя нет. Вся власть у тебя, говори, что хочешь, лепи про товары, втюхивай.
Год назад Костя набрал кредитов. Много кредитов. Надо было соответствовать статусу менеджера, пусть и среднего звена. Всё как полагается: машина иномарка, с терпимым пробегом в семнадцать тысяч километров, и квартира-студия в новом районе, таком многолюдном и разноликом, что напоминал древний Вавилон. Зато квартирёнка досталось по бросовой цене, и Костя рассчитывал погасить кабалу лет за десять.
Работал он много и страшно. Экономил на всём. Питался домашними обедами, которые готовил сам. Талант у него был, из одного продукта суметь приготовить два блюда, а если повёзет — три. Экономил Костя на транспорте: машину эксплуатировал, только когда надо было в центральный офис, съездить с отчётом. Перед коллегами понтануться, автомобилем блеснуть. Дескать не лыком шит: кручусь, план по продажам выполняю, не хуже вас. А так на общественном транспорте и пробок нет.
Костино скупердяйство позволяло ему выплачивать ежемесячный кредитный взнос и оставлять заначку на пятницу. Как говорили в его менеджерских кругах: «Пятница – развратница. Надо напиться. А проще, снять стресс». Были ли у него какие-нибудь мысли, кроме непрестанных забот о погашении кредита, выполнения плана продаж, экономии на всём радостном и приносящем телесные удовольствия? Да, были.
Когда он был пьян, он скулил как дворовая собака. «Разве это жизнь», — говорил он, —«Бардак это, а не жизнь». Кроме того, он говорил иногда, что хотел бы уехать в какой-нибудь солнечный городок у моря, открыть маленький ресторанчик и готовить вкусную еду из простых натуральных продуктов. И тогда не надо продавать пылесосы. Костя напивался в говно, каждую пятницу. И в эту обычную, серо-нудную пятницу он напился.
Странное было чувство. Костя понимал, что это необычный сон. Что-то ему подсказывало, что он не проснётся в своей двенадцатиметровой квартире-студии в новом районе на окраине большого, вечно пасмурного города. Он видел себя лежащим на чёрном асфальте, у того самого бара, где он отмечал конец рабочей недели.
Дело было противной, слякотной осенью. Недостаток витаминов, солнечных дней и любовных возлияний сделали Костю вконец нервным и раздражительным. Последнее время пылесосы плохо продавались, девушки его не любили и цены в магазинах росли не по дням, а по часам. Кредиты —гранитным, могильным камнем душили Костю, из-за этого он плохо спал и мучился постоянными размышлениями: «Где бы найти подработку, чтобы поправить свои финансовое положение?»
А тут Славик со своим креативным предложением — пройти по бабкам, впарить им пылесос недорого. Можно до кучи предложить чудо- массажёр для дряхлой, старой спины, который снимает боль и позвоночник оздоровляет. Этих массажёров в доме Славика было хоть завались. Семь лет назад они начинали с этих волшебных деревянных рогаликов для хребта, как называл их Славик. По дешёвке оптом их отдала Славке его пассия, когда работала в ортопедическом магазине. Какую-то некондицию у них нашли и списали. Тогда они лихо раскидали товар по старикам. Расписывали свойства массажёров так, что Станисловский бы позавидовал и поверил, и купил. Как устоять бабулькам против двух молодых, импозантных парней, в костюмах и галстуках, сверкающих белым оскалом? Никак, не устоять.
— А почему нет? Давай попробуем. Пройдём по квартирам днём. Пенсионеры все по домам. Сейчас корона, они боятся нос высунуть. А мы в масках. Начнём с пылесоса и как бонус — массажёр втюхаем.
С утра обошли новый, кишащий разноплеменным людом район, где Костя жил. Ловко проскакивали в парадную вместе со школьниками, пока кодовая дверь не захлопнется, тревожно пиликая. У каждого в руке вместительный баул, набитый, мобильными роботами-пылесосами. Места мало занимают, а стоят дорого.
Разделили подъезды. Один налево, другой направо. В одной квартире Костик задержался дольше обычного. Старушенция уж больно привередливая попалась. Сама ещё бойкая, в разуме, так просто не проведёшь. Рыжей, огненной башкой крутит во все стороны, чудо техники осматривает. Бабуля в леопардовых лосинах и джемпере махровом, который скатанными шерстинками топорщится в разные стороны. Костя зорким взглядом обшарил обстановку — дорого-богато. На полу ворсистые дорожки; в шкафах чешский хрусталь доисторических времён, то есть с прошлого века; на стене плазма огромная — 42 дюйма. Костя сам мечтал, о таком экране, но кредиты удавкой душат, не дают вздохнуть, полной грудью.
— Ну чего, вы Татьяна Николаевна, это самый лучшей наш экземпляр. Сам ездит по полу и чистит. Увлажнение пола, воздуха, механическая уборка щётками, дезинфекция, большой объём пылесборника. Вам не надо гнуть спину, утруждаться. Робот-пылесос всё за вас сделает. А вы сидите и отдыхайте! Всего пятьдесят пять тысяч, для вас лично скидка целых пять тысяч рублей.
Татьяна Николаевна встряхнула ядрёными прядками завивки и выказала подозрение:
— Вижу я, что сам катается. Интересно так. Не сильно шумит. Но вот дорогой же, собака, пятьдесят тысяч…Вот сейчас катается, а вы уйдёте, так сразу перестанет ездить. И что я буду делать?
— Да не волнуйтесь вы, Татьяна Николаевна, у него гарантия год. Я вам все документы приготовил. В сервисном центре вам устранят неполадку бесплатно. А ещё вам подарок: массажёр «Грация», от нашей фирмы.
— И что бесплатно? — округлила глаза пожилая женщина, — дайте попробовать!
Костя вытащил из баула блестящую упаковку, развернул и подал старухе деревянные рогалики. Она принялась шоркать ими спину, как вдруг из соседней комнаты появился огромный чёрный котяра, неимоверной пушистости и красоты. Он осторожно подошел к жужжащему роботу-пылесосу, не спеша обнюхал, и грациозно вспрыгнул на китайское устройство по уборке напольного покрытия. Устройство натужно крякнуло, на миг остановилось, но продолжило свою деятельность. Костя с облегчением выдохнул: «Слава Богу. Пронесло. Не сломалось».
Восторгу рыжей старухи не было предела.
— Барсюша, мой хороший, —запричитала она, —вот кому нужен этот пылесос. Моему родному! Катайся, сколько хочешь. Молодой человек, беру, — решительно возвестила кудрявая бабуля.
Она скинула на диван деревянный рогалик, подошла к шкафу с доисторическим хрусталём, достала из одной вазочки моток денежных купюр, скрученных резинкой и отслюнявила Косте ровно пятьдесят тысяч.
Всё, на сегодня довольно. Больше так может не повезти. Костя спускался на лифте, как на крыльях. Это же два месяца муторных продаж. А тут сразу — улов. Не буду говорит Славке, а то сглазит. Скажу, что по десятке продавал. Типа, удалось только два впарить и то с трудом.
Славка уже на улице. Нервно курит. Топчется на холодной дорожке, в своих натуральных, демисезонных туфлях от ECCO. Всегда так, они трендово одевались, чтобы шибче впечатлить покупателей. Не важно, кто попадётся: домохозяйка, пенсионеры или люди среднего класса. В многоэтажках, других не бывает, все категории тут. Богатенькие они все в частных домах. Сердце радостно прыгает: погашу кредит сразу за три месяца. Себе передых устрою. Может съезжу в деревню. Матери обещал. Нагнал угрюмость на лицо и Славке удручённо произнес:
— Ну, что, Слав, как у тебя? — и не дожидаясь ответа, продолжил, — у меня хреново всё: два по семь впарил, аж в глотке пересохло, сколько трендеть пришлось. Давай, на сегодня хватит.
— Ладно, согласен. И у меня тухляк, — не стал спорить Славик.
«Как же это произошло?» — вопрошало легкое, не отягощённое земной гравитацией существо Кости. Костя — менеджер лежал бездвижным предметом у бара «Пивная кружка». Вокруг суетились сотрудники заведения, кто-то в мобильный крикнул:
— Скорая! У нас человека избили, весь в крови! Срочно приезжайте!
Рядом Славка стоит истуканом, ничего не понимает. Потом заорал:
— Полицию вызывайте! Его не только избили, но и ограбили!
И вправду, Костик подлетел ближе: пустой кошелек юродивым, дранным куском дерматина лежал рядом с правым ботинком.
Приехала оперативная бригада полиции. С ними разговаривал Славка.
— К нам подсели незнакомые парни, трое, местные. Борзые такие, с наездами. Типа это их бар. Задираться стали. Дескать мы не по-пацански одеты, в костюмах и галстуках, как пидары. Ну Костян выпил и завёлся, так-то он не конфликтный. Давай — выйдем. Поговорим как мужики. А этот стриженный амбал ему: «Ты что ли, мужик? Да ты пидорок, в колготках! Ну докажи!». Мы и вышли. Костя сразу вмазал ему, чётким боксёрским ударом. Того от неожиданности повело. Потом двое подключились. Меня чернявый сразу вырубил, я отлетел. Очнулся, вижу, как все трое Костю молотят. Ну как увидели кровь — сразу драть! Кто его ножом пырнул, я не знаю.
Вот оно как…Косте стало невыносимо горько.
Он заметил, что приехала скорая, двое врачей хлопотали, пытались реанимировать его. «А как же тело моё? Может я еще оживу? А кредиты? А студия, а машина? Надо попробовать нырнуть обратно. Может, что получится. В кино видел. Там еще известный артист играет. Не вспомню никак».
«Умер, точно теперь. Это ясно. Ныряй, не ныряй… — без толку.»
Костя не додумал терзающую его мысль. Внезапно, рядом с телом нарисовался дядя Толя, мамин второй муж, который пять лет назад скончался. Первый, тот что Костин отец бросил их, когда он был трёхлетним ребёнком. Он и не помнит его. Мама говорила, что нашёл себе молодую прошмандовку в городе, туда и свалил. С концами свалил. Только мизерные алименты посылал, так для формальности. Позже, он слышал, что своих наплодил двух или трёх. Так вот дядя Толя его воспитывал. Добрый, хозяйственный был, если бы не онкология, так бы и жили с матерью. Подошёл к Костяну и легонько пнул его распластанное тело и отрешённо сказал:
— Костик, пошли. Хватит валятся. Поднимайся.
— Да я здесь, дядя Толя. За вами. Уже встал. Куда идти то?
— А вот ты где. Должен был из тела выйти, ну как это, типа душа твоя бессмертная выпорхнула. Наверху, долго припирались, не могли решить, кого за тобой посылать. Вот я с запозданием и прибыл. Но не страшно. Пошли. Пора.
Дядя Толя взял за руку Костю, и они невесомыми облачками вспорхнули над унылым, осенним вечером.
Как-то представлял себе Костя, что вот так должно быть после смерти. Да и в кино показывали. Поднимались с дядей Толей все выше и выше, туда к солнцу. Но подвальное небо всё не заканчивалось. Только проблески утренней зари намекали, что скоро путь окончится. Дядя Толя крепко держал его за руку и угрюмо молчал.
— Не должен я с тобой разговаривать, — процедил дядя Толя. — Моё дело тебя доставить по назначению. Там есть кому тебя судить.
— Ой, да ладно. Что страшный суд что ли, всё по библии? И что я такого сделал, что меня судить будут? Жил как все, как мог. Жаль, правда родился в Мухасранске и родители у меня были простые колхозники. А батя бросил. Жил так сказать в неполной семье.
Костя уже начал боятся, вдруг засудят не за что, не про что. Как оно часто бывает. Как у них в деревне. Кого-то за мешок картошки на три года упекут. А кто машинами зерно вывозил, тому по хер. Только жиреют и дома строят.
— А свои аргументы ты предъявишь суду. Мне не за чем. Я за тебя, если что похлопочу, Костик. Все же ты мне как родной был. Да пришли уже. «Видишь в воротах встречают тебя», — произнес дядя Толя и указал вперёд рукой.
Не заметил Костя, как поднялись они так высоко, что звёзды стали яркими и большими. Казалось их можно тронуть и обжечься. Из-за гребня возвышенности, на которою они взошли, показался краешек давно закатившейся луны. Она как будто торопилась уйти, но дядя Толя и Костик её нагнали. Они пошли по дугообразному мосту. Теперь стало светло. Ослепительно от того, что звёзды светили в самый центр арки-входа, как раз напротив моста. Костя оглянулся в последний раз. Там безумно далеко внизу, в земном мире живых людей — таял мистический город, сверкающий цветными всполохами радости, любви, горя, надежды, обмана, предательств, и отчаянной веры в лучшее. Косте стало невыносимо тоскливо. Как жаль, он так хотел еще пожить: влюбиться безбашенно, жениться наконец, выплатить чёртовы кредиты, стать начальником отдела продаж, да мало ли чего ещё…
Они подошли к блестящей арке. Их встречал обычный мужчина, совсем не напоминающий ангела, как хотелось Косте. Ну чисто менеджер. Среднего роста, в модном, клетчатом костюме, в зауженных брюках, галстуке. На гладко выбритом лице, затемнённые очки, поблёскивают золотистой оправой. Костик даже хотел сматериться, но потом поостерёгся: «Вдруг мои мысли читают иховы ангельские агенты. И меня за это в ад спровадят. Мужик этот похож на меня, только старше раза в два. Вот облом то.»
Мужик услышал мысли Кости и назидательно изрёк:
— Константин Семёнович, за маты в ад не отправляют. Не надо бояться ада. Зачастую жизнь на земле — это и есть ад. Проходите через арочку, не стесняйтесь.
Костя с дядей Толей прошли за арку. Взору предстал обычный, приторно-скучный кабинет. Точно такой, как у Кости, в офисе. Ну только что, вместо потолка звёздное небо освещает комнату, за место ламп дневного света. В центре большой стол, на нём ноутбук фирмы APPLE. На стене плазма Samsung — 43 дюйма, какую хотел Костя домой. По бокам от стола мягкие кресла. Комната переливается разными цветами: от жутко чёрного до ослепительно белого. «Видно, какие-то датчики ловят настроение и передают в цвете. Вообще прикольно здесь. Будто и не помирал» — подумал Костя, — все как у нас в реальности.
— Меня Марком Гаврилычем, зовут кстати, — представился мужчина, точная копия Кости в зрелом возрасте. — Я в здешнем департаменте — менеджер по работе с клиентами. Встречаю вновь прибывших. Садись напротив плазмы. Я тебе кино включу, посмотришь все поворотные моменты своей жизни. Может, где проймёт, пригодится для раскаяния. Только как сам понимаешь — искреннего. — Марк Гаврилович увидел, что, Костя занервничал и поспешил его успокоить, —да не волнуйся. Всё будет ОК. А да, вот еще наушники возьми. Так лучше будет.
Менеджер по работе с клиентами небесного департамента, подал Косте наушники, взял пульт и недолго щёлкая кнопками включил фильм- биографию Константина Пупыкина — тридцати двух лет, роста выше среднего, синеглазого шатена из деревни Верхние Пупки, что на северо-западе, как гласили титры.
Тем временем подал голос дядя Толя:
— Гаврилыч, а кто сегодня по графику дежурит? Слышал, что с кадрами совсем туго. В канцелярии одна дамочка сказала по секрету, что департамент расширяется, новую вселенную стали осваивать. Вроде там гуманоиды живут, на людей похожи. И поэтому шеф лучших профессионалов отправил туда. А здесь молодёжь неопытная, да совместители с нижних ярусов. Не порядок это.
— Ладно тебе, дядя Толя ворчать. Знаешь же, что Приказ был — оптимизация бюджетных средств. А там новые возможности, ресурсы и главное, экология чистейшая. Стратосфера офигенная! — Он развернулся к Косте и торопливо проговорил:
Сон видел Костя — менеджер по продажам. Обычный такой, средний продажник: безликий, бездушный, холенный, в костюме с галстуком и в затемнённых очках. Костя всегда ходил в очках, с золотистой оправой. Называл их — затонированными, как стёкла в машине. Это чтобы покупатель не видел алчного блеска, после удачной продажи. Удобно, ты видишь, а тебя нет. Вся власть у тебя, говори, что хочешь, лепи про товары, втюхивай.
Год назад Костя набрал кредитов. Много кредитов. Надо было соответствовать статусу менеджера, пусть и среднего звена. Всё как полагается: машина иномарка, с терпимым пробегом в семнадцать тысяч километров, и квартира-студия в новом районе, таком многолюдном и разноликом, что напоминал древний Вавилон. Зато квартирёнка досталось по бросовой цене, и Костя рассчитывал погасить кабалу лет за десять.
Работал он много и страшно. Экономил на всём. Питался домашними обедами, которые готовил сам. Талант у него был, из одного продукта суметь приготовить два блюда, а если повёзет — три. Экономил Костя на транспорте: машину эксплуатировал, только когда надо было в центральный офис, съездить с отчётом. Перед коллегами понтануться, автомобилем блеснуть. Дескать не лыком шит: кручусь, план по продажам выполняю, не хуже вас. А так на общественном транспорте и пробок нет.
Костино скупердяйство позволяло ему выплачивать ежемесячный кредитный взнос и оставлять заначку на пятницу. Как говорили в его менеджерских кругах: «Пятница – развратница. Надо напиться. А проще, снять стресс». Были ли у него какие-нибудь мысли, кроме непрестанных забот о погашении кредита, выполнения плана продаж, экономии на всём радостном и приносящем телесные удовольствия? Да, были.
Когда он был пьян, он скулил как дворовая собака. «Разве это жизнь», — говорил он, —«Бардак это, а не жизнь». Кроме того, он говорил иногда, что хотел бы уехать в какой-нибудь солнечный городок у моря, открыть маленький ресторанчик и готовить вкусную еду из простых натуральных продуктов. И тогда не надо продавать пылесосы. Костя напивался в говно, каждую пятницу. И в эту обычную, серо-нудную пятницу он напился.
Странное было чувство. Костя понимал, что это необычный сон. Что-то ему подсказывало, что он не проснётся в своей двенадцатиметровой квартире-студии в новом районе на окраине большого, вечно пасмурного города. Он видел себя лежащим на чёрном асфальте, у того самого бара, где он отмечал конец рабочей недели.
Дело было противной, слякотной осенью. Недостаток витаминов, солнечных дней и любовных возлияний сделали Костю вконец нервным и раздражительным. Последнее время пылесосы плохо продавались, девушки его не любили и цены в магазинах росли не по дням, а по часам. Кредиты —гранитным, могильным камнем душили Костю, из-за этого он плохо спал и мучился постоянными размышлениями: «Где бы найти подработку, чтобы поправить свои финансовое положение?»
А тут Славик со своим креативным предложением — пройти по бабкам, впарить им пылесос недорого. Можно до кучи предложить чудо- массажёр для дряхлой, старой спины, который снимает боль и позвоночник оздоровляет. Этих массажёров в доме Славика было хоть завались. Семь лет назад они начинали с этих волшебных деревянных рогаликов для хребта, как называл их Славик. По дешёвке оптом их отдала Славке его пассия, когда работала в ортопедическом магазине. Какую-то некондицию у них нашли и списали. Тогда они лихо раскидали товар по старикам. Расписывали свойства массажёров так, что Станисловский бы позавидовал и поверил, и купил. Как устоять бабулькам против двух молодых, импозантных парней, в костюмах и галстуках, сверкающих белым оскалом? Никак, не устоять.
— А почему нет? Давай попробуем. Пройдём по квартирам днём. Пенсионеры все по домам. Сейчас корона, они боятся нос высунуть. А мы в масках. Начнём с пылесоса и как бонус — массажёр втюхаем.
С утра обошли новый, кишащий разноплеменным людом район, где Костя жил. Ловко проскакивали в парадную вместе со школьниками, пока кодовая дверь не захлопнется, тревожно пиликая. У каждого в руке вместительный баул, набитый, мобильными роботами-пылесосами. Места мало занимают, а стоят дорого.
Разделили подъезды. Один налево, другой направо. В одной квартире Костик задержался дольше обычного. Старушенция уж больно привередливая попалась. Сама ещё бойкая, в разуме, так просто не проведёшь. Рыжей, огненной башкой крутит во все стороны, чудо техники осматривает. Бабуля в леопардовых лосинах и джемпере махровом, который скатанными шерстинками топорщится в разные стороны. Костя зорким взглядом обшарил обстановку — дорого-богато. На полу ворсистые дорожки; в шкафах чешский хрусталь доисторических времён, то есть с прошлого века; на стене плазма огромная — 42 дюйма. Костя сам мечтал, о таком экране, но кредиты удавкой душат, не дают вздохнуть, полной грудью.
— Ну чего, вы Татьяна Николаевна, это самый лучшей наш экземпляр. Сам ездит по полу и чистит. Увлажнение пола, воздуха, механическая уборка щётками, дезинфекция, большой объём пылесборника. Вам не надо гнуть спину, утруждаться. Робот-пылесос всё за вас сделает. А вы сидите и отдыхайте! Всего пятьдесят пять тысяч, для вас лично скидка целых пять тысяч рублей.
Татьяна Николаевна встряхнула ядрёными прядками завивки и выказала подозрение:
— Вижу я, что сам катается. Интересно так. Не сильно шумит. Но вот дорогой же, собака, пятьдесят тысяч…Вот сейчас катается, а вы уйдёте, так сразу перестанет ездить. И что я буду делать?
— Да не волнуйтесь вы, Татьяна Николаевна, у него гарантия год. Я вам все документы приготовил. В сервисном центре вам устранят неполадку бесплатно. А ещё вам подарок: массажёр «Грация», от нашей фирмы.
— И что бесплатно? — округлила глаза пожилая женщина, — дайте попробовать!
Костя вытащил из баула блестящую упаковку, развернул и подал старухе деревянные рогалики. Она принялась шоркать ими спину, как вдруг из соседней комнаты появился огромный чёрный котяра, неимоверной пушистости и красоты. Он осторожно подошел к жужжащему роботу-пылесосу, не спеша обнюхал, и грациозно вспрыгнул на китайское устройство по уборке напольного покрытия. Устройство натужно крякнуло, на миг остановилось, но продолжило свою деятельность. Костя с облегчением выдохнул: «Слава Богу. Пронесло. Не сломалось».
Восторгу рыжей старухи не было предела.
— Барсюша, мой хороший, —запричитала она, —вот кому нужен этот пылесос. Моему родному! Катайся, сколько хочешь. Молодой человек, беру, — решительно возвестила кудрявая бабуля.
Она скинула на диван деревянный рогалик, подошла к шкафу с доисторическим хрусталём, достала из одной вазочки моток денежных купюр, скрученных резинкой и отслюнявила Косте ровно пятьдесят тысяч.
Всё, на сегодня довольно. Больше так может не повезти. Костя спускался на лифте, как на крыльях. Это же два месяца муторных продаж. А тут сразу — улов. Не буду говорит Славке, а то сглазит. Скажу, что по десятке продавал. Типа, удалось только два впарить и то с трудом.
Славка уже на улице. Нервно курит. Топчется на холодной дорожке, в своих натуральных, демисезонных туфлях от ECCO. Всегда так, они трендово одевались, чтобы шибче впечатлить покупателей. Не важно, кто попадётся: домохозяйка, пенсионеры или люди среднего класса. В многоэтажках, других не бывает, все категории тут. Богатенькие они все в частных домах. Сердце радостно прыгает: погашу кредит сразу за три месяца. Себе передых устрою. Может съезжу в деревню. Матери обещал. Нагнал угрюмость на лицо и Славке удручённо произнес:
— Ну, что, Слав, как у тебя? — и не дожидаясь ответа, продолжил, — у меня хреново всё: два по семь впарил, аж в глотке пересохло, сколько трендеть пришлось. Давай, на сегодня хватит.
— Ладно, согласен. И у меня тухляк, — не стал спорить Славик.
***
«Как же это произошло?» — вопрошало легкое, не отягощённое земной гравитацией существо Кости. Костя — менеджер лежал бездвижным предметом у бара «Пивная кружка». Вокруг суетились сотрудники заведения, кто-то в мобильный крикнул:
— Скорая! У нас человека избили, весь в крови! Срочно приезжайте!
Рядом Славка стоит истуканом, ничего не понимает. Потом заорал:
— Полицию вызывайте! Его не только избили, но и ограбили!
И вправду, Костик подлетел ближе: пустой кошелек юродивым, дранным куском дерматина лежал рядом с правым ботинком.
Приехала оперативная бригада полиции. С ними разговаривал Славка.
— К нам подсели незнакомые парни, трое, местные. Борзые такие, с наездами. Типа это их бар. Задираться стали. Дескать мы не по-пацански одеты, в костюмах и галстуках, как пидары. Ну Костян выпил и завёлся, так-то он не конфликтный. Давай — выйдем. Поговорим как мужики. А этот стриженный амбал ему: «Ты что ли, мужик? Да ты пидорок, в колготках! Ну докажи!». Мы и вышли. Костя сразу вмазал ему, чётким боксёрским ударом. Того от неожиданности повело. Потом двое подключились. Меня чернявый сразу вырубил, я отлетел. Очнулся, вижу, как все трое Костю молотят. Ну как увидели кровь — сразу драть! Кто его ножом пырнул, я не знаю.
Вот оно как…Косте стало невыносимо горько.
Он заметил, что приехала скорая, двое врачей хлопотали, пытались реанимировать его. «А как же тело моё? Может я еще оживу? А кредиты? А студия, а машина? Надо попробовать нырнуть обратно. Может, что получится. В кино видел. Там еще известный артист играет. Не вспомню никак».
«Умер, точно теперь. Это ясно. Ныряй, не ныряй… — без толку.»
Костя не додумал терзающую его мысль. Внезапно, рядом с телом нарисовался дядя Толя, мамин второй муж, который пять лет назад скончался. Первый, тот что Костин отец бросил их, когда он был трёхлетним ребёнком. Он и не помнит его. Мама говорила, что нашёл себе молодую прошмандовку в городе, туда и свалил. С концами свалил. Только мизерные алименты посылал, так для формальности. Позже, он слышал, что своих наплодил двух или трёх. Так вот дядя Толя его воспитывал. Добрый, хозяйственный был, если бы не онкология, так бы и жили с матерью. Подошёл к Костяну и легонько пнул его распластанное тело и отрешённо сказал:
— Костик, пошли. Хватит валятся. Поднимайся.
— Да я здесь, дядя Толя. За вами. Уже встал. Куда идти то?
— А вот ты где. Должен был из тела выйти, ну как это, типа душа твоя бессмертная выпорхнула. Наверху, долго припирались, не могли решить, кого за тобой посылать. Вот я с запозданием и прибыл. Но не страшно. Пошли. Пора.
Дядя Толя взял за руку Костю, и они невесомыми облачками вспорхнули над унылым, осенним вечером.
***
Как-то представлял себе Костя, что вот так должно быть после смерти. Да и в кино показывали. Поднимались с дядей Толей все выше и выше, туда к солнцу. Но подвальное небо всё не заканчивалось. Только проблески утренней зари намекали, что скоро путь окончится. Дядя Толя крепко держал его за руку и угрюмо молчал.
— Не должен я с тобой разговаривать, — процедил дядя Толя. — Моё дело тебя доставить по назначению. Там есть кому тебя судить.
— Ой, да ладно. Что страшный суд что ли, всё по библии? И что я такого сделал, что меня судить будут? Жил как все, как мог. Жаль, правда родился в Мухасранске и родители у меня были простые колхозники. А батя бросил. Жил так сказать в неполной семье.
Костя уже начал боятся, вдруг засудят не за что, не про что. Как оно часто бывает. Как у них в деревне. Кого-то за мешок картошки на три года упекут. А кто машинами зерно вывозил, тому по хер. Только жиреют и дома строят.
— А свои аргументы ты предъявишь суду. Мне не за чем. Я за тебя, если что похлопочу, Костик. Все же ты мне как родной был. Да пришли уже. «Видишь в воротах встречают тебя», — произнес дядя Толя и указал вперёд рукой.
Не заметил Костя, как поднялись они так высоко, что звёзды стали яркими и большими. Казалось их можно тронуть и обжечься. Из-за гребня возвышенности, на которою они взошли, показался краешек давно закатившейся луны. Она как будто торопилась уйти, но дядя Толя и Костик её нагнали. Они пошли по дугообразному мосту. Теперь стало светло. Ослепительно от того, что звёзды светили в самый центр арки-входа, как раз напротив моста. Костя оглянулся в последний раз. Там безумно далеко внизу, в земном мире живых людей — таял мистический город, сверкающий цветными всполохами радости, любви, горя, надежды, обмана, предательств, и отчаянной веры в лучшее. Косте стало невыносимо тоскливо. Как жаль, он так хотел еще пожить: влюбиться безбашенно, жениться наконец, выплатить чёртовы кредиты, стать начальником отдела продаж, да мало ли чего ещё…
***
Они подошли к блестящей арке. Их встречал обычный мужчина, совсем не напоминающий ангела, как хотелось Косте. Ну чисто менеджер. Среднего роста, в модном, клетчатом костюме, в зауженных брюках, галстуке. На гладко выбритом лице, затемнённые очки, поблёскивают золотистой оправой. Костик даже хотел сматериться, но потом поостерёгся: «Вдруг мои мысли читают иховы ангельские агенты. И меня за это в ад спровадят. Мужик этот похож на меня, только старше раза в два. Вот облом то.»
Мужик услышал мысли Кости и назидательно изрёк:
— Константин Семёнович, за маты в ад не отправляют. Не надо бояться ада. Зачастую жизнь на земле — это и есть ад. Проходите через арочку, не стесняйтесь.
Костя с дядей Толей прошли за арку. Взору предстал обычный, приторно-скучный кабинет. Точно такой, как у Кости, в офисе. Ну только что, вместо потолка звёздное небо освещает комнату, за место ламп дневного света. В центре большой стол, на нём ноутбук фирмы APPLE. На стене плазма Samsung — 43 дюйма, какую хотел Костя домой. По бокам от стола мягкие кресла. Комната переливается разными цветами: от жутко чёрного до ослепительно белого. «Видно, какие-то датчики ловят настроение и передают в цвете. Вообще прикольно здесь. Будто и не помирал» — подумал Костя, — все как у нас в реальности.
— Меня Марком Гаврилычем, зовут кстати, — представился мужчина, точная копия Кости в зрелом возрасте. — Я в здешнем департаменте — менеджер по работе с клиентами. Встречаю вновь прибывших. Садись напротив плазмы. Я тебе кино включу, посмотришь все поворотные моменты своей жизни. Может, где проймёт, пригодится для раскаяния. Только как сам понимаешь — искреннего. — Марк Гаврилович увидел, что, Костя занервничал и поспешил его успокоить, —да не волнуйся. Всё будет ОК. А да, вот еще наушники возьми. Так лучше будет.
Менеджер по работе с клиентами небесного департамента, подал Косте наушники, взял пульт и недолго щёлкая кнопками включил фильм- биографию Константина Пупыкина — тридцати двух лет, роста выше среднего, синеглазого шатена из деревни Верхние Пупки, что на северо-западе, как гласили титры.
Тем временем подал голос дядя Толя:
— Гаврилыч, а кто сегодня по графику дежурит? Слышал, что с кадрами совсем туго. В канцелярии одна дамочка сказала по секрету, что департамент расширяется, новую вселенную стали осваивать. Вроде там гуманоиды живут, на людей похожи. И поэтому шеф лучших профессионалов отправил туда. А здесь молодёжь неопытная, да совместители с нижних ярусов. Не порядок это.
— Ладно тебе, дядя Толя ворчать. Знаешь же, что Приказ был — оптимизация бюджетных средств. А там новые возможности, ресурсы и главное, экология чистейшая. Стратосфера офигенная! — Он развернулся к Косте и торопливо проговорил:
