- Ага… У меня здесь где-то… Точно - в столе, - и резко развернулся прямо туда. А возвратился уже с откупоренной по дороге банкой. – Это – мазь на травах и еще чем-то. От приличного аптекаря. Надежное средство, уже проверенное. Давайте намажем прямо сейчас.
Я принюхалась - хватило на расстоянии:
- Нет.
Капитан сунул банку под свой нос и тоже раздул ноздри:
- Почему?.. По-моему, вполне. Дегтем, немного, разве что.
- А имущество собственное не жалко?
- У меня в запасе еще есть.
- Угу… Тогда, только после вас.
- Не понял?
- Спину свою мне покажите.
- Что?.. Ладно, - медленно потянулся мужчина к пуговицам… Утро удивлений было в полном разгаре…
И капитан удивительно покорно встал передо мной спиной… Да. Нечета моим саднящим бороздкам:
- Это чем же вас так?
- Отлетевшим куском от перил, наверное, - двинул он правым плечом.
- И стойте спокойно, - для начала, как «бывалый специалист», решила я проверить наличие опухоли вокруг глубокой неровной борозды.
Он тоже, для начала, вздрогнул. Под моими осторожными пальцами. А потом, глубоко вдохнув, надолго замер.
Мужская кожа была мягкой и приятно теплой. И пахла… как будто, солнцем. И еще чем-то, знакомым. Или… Да нет, не пОтом и табаком. Но, жутко знакомым. Слово другое трудно сейчас подобрать. Я лишь поймала себя на том, что, вдыхаю этот запах, едва не уткнувшись носом… Зоя! Ну, ты и…
- Капитан.
- Да-а?
- У меня к вам… просьба, - и с чего вообще огласилась?
- Громко сейчас не вопить? – в ответ повернул он голову.
- Нет. Я – про Дахи, - и первый раз мазнула вдоль длинной раны. Капитан промолчал… - Вы меня слышите?
- Да. Так что там с Дахи?
- Ему здесь очень нравится, - провела еще раз рукой. Потом еще. – Вам не больно?
- Нет… Ему здесь нравится. Что дальше?
- И он бы очень хотел… ну, остаться на «Летунье»… Насовсем.
- То есть?
- То есть, в вашей команде.
- Ясно… Зоя?
- Что?
- Вы уже закончили?
- Пожалуй. Только мазь еще не успела впитаться.
- Тогда сейчас – ваша очередь, - развернулся ко мне мужчина. И взял из поднятой руки банку. – К стулу подойдите. Я на него сяду. Так будет удобнее.
- Я могу и сама.
- Сами вы не все увидите. Здесь ведь зеркала нет.
- Так я…
- Зоя, подойдите ко мне. Я буду аккуратно. Обещаю.
Да что же за утро сегодня такое?!.. И, закрыв глаза, закусила губу…
Капитан в лекарском деле блеснул не хуже меня. В смысле, сначала «проверил опухоль»:
- Значит, Дахи хочет остаться на «Летунье»? – выдохнул он где-то в районе моего живота.
- Угу.
- А вы за него решили у меня просить? – мазь тоже оказалась теплой. И приятно мягкой… То есть, не мазь, а…
- Угу.
- И даже ради этого впервые обратились ко мне, ну, не по имени, а, хотя бы, «капитан»?
- Вот уж, неправда. Я и вчера ночью к вам так обращалась. Сразу перед тем…
- Точно… Я и забыл… - мама моя… я сейчас сама про все позабуду. Если эта «пытка» еще продлится:
- Вы еще… не закончили?
- Нет. Стойте смирно. Надо хорошо мазь втирать… Насчет Дахи, Зоя… Если вы за него просите, то и сами должны стать для ребенка примером.
- В каком… смысле?
- Ну, хотя бы, не выражаться матом… И не перечить старшему по чину. Опять же, хотя бы, в присутствии его подчиненных… Вы меня понимаете?
- Угу…
- Вы мне… обещаете?.. Зоя?
- Хо-рошо.
- Я закончил, - уф-ф… да чтоб тебя.
- Однако… капитан, вы могли бы быть и более великодушным к Дахи. Без моих попутных «обещаний».
- Это с чего, вдруг? – глянул он снизу вверх.
- Да хотя бы, с того, что ребенок – круглый сирота. И не меньше, а может быть и гораздо больше меня, нуждается в опеке.
- Зоя, Дахи такой же «круглый сирота», как я – пуговица от королевского камзола.
- Вы ему что, совсем не верите?
- Я просто, знаю его родителей. По крайней мере, отца. Он когда-то был неплохим плотником на ремонтной верфи. Пока не спился. Что же касается матери, то здесь, действительно, не позавидуешь. Она их бросила, когда мальчику было года четыре. А в лучшие свои времена «блистала» на сцене «Фортуны». И танцевала там вполне…
- Что?! Да не может этого… А как же отец его отпустил одного с острова?
- А как он его на столб отпустил? Зоя, ребенок давно живет самостоятельной жизнью и…
- Ну, надо же, какой… Ну, я ему! – и, не дослушав, ринулась прямо к двери, услышав лишь смех за спиной. - Дахи!!!
Мальчик, уже приодетый в примерно такую же «форму», как я, радостно оскалился мне от двери в камбуз:
- Монна Зоя! Доброе утро! А я тут теперь…
- Дахи! Надо поговорить!
- Про что, монна Зоя?! Мне сейчас некогда - я коку нашему…
- Про твое, о-очень «круглое» сиротство! Жди меня там!
- Ой-ёй-ёй! А-а-а!
- Ты куда?! Стоять!.. Все равно догоню!
И какая знакомая сцена! Правда, углов и проулков здесь не было. Однако по ступеням и через снасти тоже можно долго носиться. Пока не… ба-бах!
- Дахи! Мое ведро! – воздел руку со шваброй матрос. Сам же «скакун» еще какое-то время, вместе с «добычей» ладно скользил по мокрой гладкой палубе. Пока к нему не присоединилась я… Хлобысь!
- О-ой!.. Вот ты и попался! И отвечай мне…
- Монна Зоя! Детей бить - грех. Тем более, Ангелу, - пропыхтел тот прижатым мною плотно к доскам.
- Да что ты говоришь, маленький врун? А обманывать про смерть собственных родителей, когда они еще живы, не грех?
- О-о. Так я о вас же пёкся, монна Зоя. Я вас от греха избавлял. Ведь, знали бы вы, что я – не сирота, вступились б за меня столько раз? А? А то – бо-ольшой грех.
- Чего?.. Ну, ты и… - и на пару с мальцом, прыснула со смеху…
- Монна Зоя…
- Ладно, Дахи, вставай. Но, сначала дай мне обещанье больше не врать.
- Хорошо, - подскочил тот, вслед за мной с мокрых досок. – А у меня для вас знатная новость – капитан меня в команду взял.
- Что?.. Погоди. А откуда ты это…
- Так я его утром сам попросил. Он сразу и согласился, - просиял во все щеки малец. Я же воззрилась на близкий капитанский мостик:
- Вот, значит, как? Сразу?
- Ага.
- Еще утром?
- Так точно, монна Зоя… Капитан, сэр! Я только что монне Зое рассказал про то, что я теперь – младший матрос в вашей команде!
- Яков… У меня – срочные дела… Меня до обеда никому не отвлекать!
- Ах, так?! Да я… Да вы… - и какого хоба я давала все эти обещания?..
_____________________________________
Сноски:
1 - Небольшое палубное судно с треугольными парусами. Часто используется флибустьерами из-за его быстроходности и маневренности.
Послеобеденный ветер, океанский, шальной, носился по широкой палубе бригантины и подрывал вдогонку за собой матросов. Тут же, вслед за изменившимся «курсовым углом», меняли дополнительные паруса, и «Летунью» неизбежно мотало, как пьяного по раздольному полю. Однако на завершении «мелочей» такая погодная оказия ничуть не сказалась. И корабль уже задорно пестрел островами новых «временных» перил. Что касается тросов, то их заменили еще в зоне видимости Божьих скал. Ну, и вылетевшие стекла, конечно, поставили. И даже успели помыть. Я же сидела сейчас на перевернутом ящике, недалеко от распахнутой двери камбуза, и наблюдала за слаженной местной жизнью. Для меня она вообще – большое «женское» открытие. И те суровые загорелые мужики, что ночью еще заряжали на нижней палубе пушки, сейчас драили, бегали и обезьянами висели на мачтах. И это уже две их «ипостаси». Третья (единственно мне знакомая) неизбежно проявлялась дома. Там бывшие «герои-швабрёры» довольно скоро начинали грустить. Поэтому в Канделверди было много мест для подобной «грусти». Иногда очень громкой и опасной для окружающих (могло и попутно в морду прилететь, особенно, если «грустец» в нетрезвом виде). А ведь надо быть еще и отцом? Мужем? Зятем, в конце концов?.. Да-а… Вторым открытием для меня стала подлинная причина ранней седины черноволосых чидалийских красавиц…
- … Да в Чидалии везде то едят, монна Сусанна! Кроме нашего острова. Ну, там, где я раньше жил. Да ведь, монна Зоя?
- Если ты про бананы, то я их не ем. И не потому что, на «твоем острове» их едят лишь обезьяны, - вновь прищурилась я в мачтовую высоту. Дахи скептически хмыкнул и запустил в стоящую между нами кастрюлю очередную очищенную картофелину. Б-бульк. - Да, чтоб… Пожалуйста, осторожнее. Бумага же, – и как я раньше вообще не ругалась?.. И когда я успела ругаться привыкнуть? – И сядь в прежнюю позу. Ты все время вертишься, а я – рисую.
- Монна Зоя, я, вообще-то - на службе. И занят важными делами.
- Да ты что? А-ха-ха-ха-ха! – громко хохоча, откинула голову Сусанна. Младший матрос «Летуньи» показал ей свой розовый язык. Я ему – тоже. Чтоб не выпендривался. Потом вспомнила про «пример»:
- Если я тебе мешаю, то, могу и уйти.
- Нет, вы сидите. И я тоже сяду, - выпрямил спину ребенок.
Сусанна, прочистив горло, снова откинулась на перила:
- Кстати, по поводу бананов: Вито их любит. Особенно, по-деревенски. Может один смести целое блюдо и рычит, когда кто-нибудь ему в этом мешает… Даниэль! Ты сегодня бананы на ужин приготовишь?! Как обычно?!
- Конечно, монна Сусанна! – высунулся из распахнутой на палубу двери румяный во все лицо, кок. – Специально вчера на рынок сбегал.
- Отлично… Как ты сказал, Дахи? «Только, обезьяны»? А-ха-ха-ха-ха!
Младший матрос окончательно над своей кастрюлей сник.
- А что за рецепт такой: «Бананы по-деревенски»? Деревянными ложками их едят? – глядя на него, решилась я перекричать громоподобный женский смех.
- Можно и вилкой… Даниэль!
- Да, капитан! Уже сковороду разогреваю! – ага, видно у одного из «сильно занятых» на этом судне, «важные дела» уже закончились.
Мужчина, в подтверждение моих ехидных домыслов (про себя-то можно), облокотился на перила рядом с Сусанной:
- А вы себе сырой картошкой аппетит перебиваете?
- Неа, - лукаво скривилась ему та. – Лично я тебя здесь жду: куда же ты еще обязательно явишься?
- Согласование меню не входит в мои капитанские обязанности, - скосившись на горизонт, буркнул в ответ мужчина. – Что ты хотела?
- О, Виторио, у тебя много других «обязанностей», кроме капитанских… Это сугубо деловой разговор.
- Да?.. Тогда, пойдем… Зоя, жду вас на ужин в корабельной гостиной… Зоя, вы меня слышите?
- Да, капитан, - под пристальным взглядом обоих уверила я… Б-бульк. – Все, с меня хватит.
- Монна Зоя! Корабль качнуло. И меня - тоже. Я еще не привык.
- Угу. Тогда, прямо сейчас привыкай к своему нарисованному расплывшемуся носу… Ладно. Бумага подсохнет, всё исправлю…
И маленький отважный мальчуган был прямое тому подтвержденье (это я про исправление ляпов на бумаге и ошибок в жизни). Потому как теперь он – младший матрос на достойной уважения бригантине и торчит совсем рядом, уволенный до рассвета со службы:
- Вон там? Вы их видите, монна Зоя? Вы их видите?! – рот до ушей и глаза восторженно-огромные. Пришлось ему врать:
- Угу, - хотя… - А! Вот! Вижу! - теперь мне и вправду повезло разглядеть далекие мелькающие спины дельфинов.
- Параллельно нашему курсу идут, - вскинул ладошку ко лбу Дахи.
- За перила не вывались.
- Неа… Двое… Мне про них книжку читали. Ну, не мне - я просто слушал. Так там говорилось, что дельфины – очень умные. Они сразу различают: плохой человек или хороший. Тонет.
- И что, «плохих» не спасают? – уточнила я, тоже с рукой у лба.
- Они их заигрывают. Совсем до смерти, - авторитетно сообщил мне малец.
- Угу… А еще бенанданти любят изображать дельфинов, пронзенных трезубцем. Или якорем – тайным символом креста. Потому что когда-то, в предтечном мире, эти животные были помощниками главного морского бога.
- Ничего себе, - выдохнул Дахи. – А откуда вы про такое знаете?
- Сама читала в одной, очень умной книжке одного, очень умного ученого, - в ответ многознающе скривилась я.
Правда, можно было еще добавить, что дельфин в переплетении с этим самым якорем в символике баголи означает «Осторожно, опасность!». Да зачем ребенку такие «ученые» подробности знать? С него и выданных хватило:
- Значит, монна Зоя, вы и вправду, «фея».
- С чего ты такое взял?
Ребенок смущенно почесал пятерней ухо:
- Так, матросы вас между собой «феей» зовут. А один, самый старый, тот, что перила сегодня чинил…
- Плотник?
- Ага. Он сказал, что, пока вы на корабле, болтанки нам не видать.
- Значит, я – «погодная фея»? – не хуже Сусанны огласилась я смехом. – Одно хорошо: ты теперь точно знаешь, что я не Ангел. Да и не фея. Я – баголи. Предсказательница народа накейо. Слышал о таком?
- Это который с «оборотнями Христа» воевал?
- Угу. Он самый.
- И у вас в помощниках тоже есть… кто-нибудь? – совсем шепотом уточнил малец.
- А как же, - доверительно качнулась я к нему. – Птицы. Млинзи. Большие пестрые аисты.
- Вот это ничего себе… И вы ими командуете?
- Ни разу не пробовала. Только читала, как это делается. В той же, очень умной книжке. Я ведь совсем недавно узнала, что баголи. А до этого думала, что просто сумасшедшая.
- Вы? – внимательно посмотрел на меня младший матрос. Даже отстранился для обзора. – Да нет. Я сумасшедших видал - в порту в Божьих скалах живет один. Хромой и лохматый. За тетками с рынка гоняется, которые сладостями торгуют. Вы на него не похожи.
- Вот это облегчение, - смеясь, обняла я мальца за плечи. – А почему именно их гоняет?
- Так это, - громко вздохнул тот. – Он раньше лекарем был. Зубодёром. И, когда бежит, кричит все время: «Слуги сатаны! Ввергаете народ в страдания изуверские!»
- Угу. Понятно… - прищурились мы с Дахи вновь на красиво идущих параллельно кораблю, двух океанских дельфинов…
В серо-желтушных сумерках ветер оставил, наконец, в покое спустившую на ночь паруса, «Летунью». Унёсся гонять по небу ленивые облака. Последние же сейчас устроили целый парад форм и оттенков. И даже висящее низко солнце сквозь их полупрозрачную завесу смотрелось моим размытым пятном на бумаге. Правда, бледно-желтого цвета, выбеленного в сердцевине. А сразу под ним – не то еще облака, не то далекие горы ближайшего острова архипелага… Вот мы и приплыли. Хотя, моряки говорят: «пришли»…
- И что ты опять там увидела? Новую «натуру»?.. Зоя?
- Нет, – вздохнув, оторвала я взгляд от окна. – Цвета сегодня какие-то странные, - и опустила глаза еще ниже, - А это и есть: «Бананы по-деревенски»? - хотя, могла б и не спрашивать - кроме них на столе «обезьяньей еды» больше не наблюдалось.
Капитан, видно, подумал примерно, то же:
- Здесь – без альтернатив. Пробовать будете, Зоя?
Я посмотрела на улыбающуюся Сусанну, на румяную, благоухающую медом и ванилью, горку и бросила судьбе вызов. – Всенепременно. Если вы не против, капитан?
- А почему - «против»? Главное здесь – распробовать вкус, - и расплылся в улыбке. Ну, точь-в-точь - ребенок с конфетой у глаз.
- Пути Господни выше людских голов… Вито, а мне тоже можно?
- Так ты же их не ешь? – ну надо же! Он еще и искренне изумился.
Однако Сусанна решила вести себя, «как взрослая»:
- А и вправду. Я и забыла… Рубен, можно мне чашечку кофе? И медового ликера туда плесни.
Минут через пять я «распробовала вкус». Виторио, возможно, «слегка удивленный», поспевал вилкой за мной и пытался отвлечь посторонними темами:
- Про баголи все прочитали?
Я принюхалась - хватило на расстоянии:
- Нет.
Капитан сунул банку под свой нос и тоже раздул ноздри:
- Почему?.. По-моему, вполне. Дегтем, немного, разве что.
- А имущество собственное не жалко?
- У меня в запасе еще есть.
- Угу… Тогда, только после вас.
- Не понял?
- Спину свою мне покажите.
- Что?.. Ладно, - медленно потянулся мужчина к пуговицам… Утро удивлений было в полном разгаре…
И капитан удивительно покорно встал передо мной спиной… Да. Нечета моим саднящим бороздкам:
- Это чем же вас так?
- Отлетевшим куском от перил, наверное, - двинул он правым плечом.
- И стойте спокойно, - для начала, как «бывалый специалист», решила я проверить наличие опухоли вокруг глубокой неровной борозды.
Он тоже, для начала, вздрогнул. Под моими осторожными пальцами. А потом, глубоко вдохнув, надолго замер.
Мужская кожа была мягкой и приятно теплой. И пахла… как будто, солнцем. И еще чем-то, знакомым. Или… Да нет, не пОтом и табаком. Но, жутко знакомым. Слово другое трудно сейчас подобрать. Я лишь поймала себя на том, что, вдыхаю этот запах, едва не уткнувшись носом… Зоя! Ну, ты и…
- Капитан.
- Да-а?
- У меня к вам… просьба, - и с чего вообще огласилась?
- Громко сейчас не вопить? – в ответ повернул он голову.
- Нет. Я – про Дахи, - и первый раз мазнула вдоль длинной раны. Капитан промолчал… - Вы меня слышите?
- Да. Так что там с Дахи?
- Ему здесь очень нравится, - провела еще раз рукой. Потом еще. – Вам не больно?
- Нет… Ему здесь нравится. Что дальше?
- И он бы очень хотел… ну, остаться на «Летунье»… Насовсем.
- То есть?
- То есть, в вашей команде.
- Ясно… Зоя?
- Что?
- Вы уже закончили?
- Пожалуй. Только мазь еще не успела впитаться.
- Тогда сейчас – ваша очередь, - развернулся ко мне мужчина. И взял из поднятой руки банку. – К стулу подойдите. Я на него сяду. Так будет удобнее.
- Я могу и сама.
- Сами вы не все увидите. Здесь ведь зеркала нет.
- Так я…
- Зоя, подойдите ко мне. Я буду аккуратно. Обещаю.
Да что же за утро сегодня такое?!.. И, закрыв глаза, закусила губу…
Капитан в лекарском деле блеснул не хуже меня. В смысле, сначала «проверил опухоль»:
- Значит, Дахи хочет остаться на «Летунье»? – выдохнул он где-то в районе моего живота.
- Угу.
- А вы за него решили у меня просить? – мазь тоже оказалась теплой. И приятно мягкой… То есть, не мазь, а…
- Угу.
- И даже ради этого впервые обратились ко мне, ну, не по имени, а, хотя бы, «капитан»?
- Вот уж, неправда. Я и вчера ночью к вам так обращалась. Сразу перед тем…
- Точно… Я и забыл… - мама моя… я сейчас сама про все позабуду. Если эта «пытка» еще продлится:
- Вы еще… не закончили?
- Нет. Стойте смирно. Надо хорошо мазь втирать… Насчет Дахи, Зоя… Если вы за него просите, то и сами должны стать для ребенка примером.
- В каком… смысле?
- Ну, хотя бы, не выражаться матом… И не перечить старшему по чину. Опять же, хотя бы, в присутствии его подчиненных… Вы меня понимаете?
- Угу…
- Вы мне… обещаете?.. Зоя?
- Хо-рошо.
- Я закончил, - уф-ф… да чтоб тебя.
- Однако… капитан, вы могли бы быть и более великодушным к Дахи. Без моих попутных «обещаний».
- Это с чего, вдруг? – глянул он снизу вверх.
- Да хотя бы, с того, что ребенок – круглый сирота. И не меньше, а может быть и гораздо больше меня, нуждается в опеке.
- Зоя, Дахи такой же «круглый сирота», как я – пуговица от королевского камзола.
- Вы ему что, совсем не верите?
- Я просто, знаю его родителей. По крайней мере, отца. Он когда-то был неплохим плотником на ремонтной верфи. Пока не спился. Что же касается матери, то здесь, действительно, не позавидуешь. Она их бросила, когда мальчику было года четыре. А в лучшие свои времена «блистала» на сцене «Фортуны». И танцевала там вполне…
- Что?! Да не может этого… А как же отец его отпустил одного с острова?
- А как он его на столб отпустил? Зоя, ребенок давно живет самостоятельной жизнью и…
- Ну, надо же, какой… Ну, я ему! – и, не дослушав, ринулась прямо к двери, услышав лишь смех за спиной. - Дахи!!!
Мальчик, уже приодетый в примерно такую же «форму», как я, радостно оскалился мне от двери в камбуз:
- Монна Зоя! Доброе утро! А я тут теперь…
- Дахи! Надо поговорить!
- Про что, монна Зоя?! Мне сейчас некогда - я коку нашему…
- Про твое, о-очень «круглое» сиротство! Жди меня там!
- Ой-ёй-ёй! А-а-а!
- Ты куда?! Стоять!.. Все равно догоню!
И какая знакомая сцена! Правда, углов и проулков здесь не было. Однако по ступеням и через снасти тоже можно долго носиться. Пока не… ба-бах!
- Дахи! Мое ведро! – воздел руку со шваброй матрос. Сам же «скакун» еще какое-то время, вместе с «добычей» ладно скользил по мокрой гладкой палубе. Пока к нему не присоединилась я… Хлобысь!
- О-ой!.. Вот ты и попался! И отвечай мне…
- Монна Зоя! Детей бить - грех. Тем более, Ангелу, - пропыхтел тот прижатым мною плотно к доскам.
- Да что ты говоришь, маленький врун? А обманывать про смерть собственных родителей, когда они еще живы, не грех?
- О-о. Так я о вас же пёкся, монна Зоя. Я вас от греха избавлял. Ведь, знали бы вы, что я – не сирота, вступились б за меня столько раз? А? А то – бо-ольшой грех.
- Чего?.. Ну, ты и… - и на пару с мальцом, прыснула со смеху…
- Монна Зоя…
- Ладно, Дахи, вставай. Но, сначала дай мне обещанье больше не врать.
- Хорошо, - подскочил тот, вслед за мной с мокрых досок. – А у меня для вас знатная новость – капитан меня в команду взял.
- Что?.. Погоди. А откуда ты это…
- Так я его утром сам попросил. Он сразу и согласился, - просиял во все щеки малец. Я же воззрилась на близкий капитанский мостик:
- Вот, значит, как? Сразу?
- Ага.
- Еще утром?
- Так точно, монна Зоя… Капитан, сэр! Я только что монне Зое рассказал про то, что я теперь – младший матрос в вашей команде!
- Яков… У меня – срочные дела… Меня до обеда никому не отвлекать!
- Ах, так?! Да я… Да вы… - и какого хоба я давала все эти обещания?..
_____________________________________
Сноски:
1 - Небольшое палубное судно с треугольными парусами. Часто используется флибустьерами из-за его быстроходности и маневренности.
ГЛАВА 13
Послеобеденный ветер, океанский, шальной, носился по широкой палубе бригантины и подрывал вдогонку за собой матросов. Тут же, вслед за изменившимся «курсовым углом», меняли дополнительные паруса, и «Летунью» неизбежно мотало, как пьяного по раздольному полю. Однако на завершении «мелочей» такая погодная оказия ничуть не сказалась. И корабль уже задорно пестрел островами новых «временных» перил. Что касается тросов, то их заменили еще в зоне видимости Божьих скал. Ну, и вылетевшие стекла, конечно, поставили. И даже успели помыть. Я же сидела сейчас на перевернутом ящике, недалеко от распахнутой двери камбуза, и наблюдала за слаженной местной жизнью. Для меня она вообще – большое «женское» открытие. И те суровые загорелые мужики, что ночью еще заряжали на нижней палубе пушки, сейчас драили, бегали и обезьянами висели на мачтах. И это уже две их «ипостаси». Третья (единственно мне знакомая) неизбежно проявлялась дома. Там бывшие «герои-швабрёры» довольно скоро начинали грустить. Поэтому в Канделверди было много мест для подобной «грусти». Иногда очень громкой и опасной для окружающих (могло и попутно в морду прилететь, особенно, если «грустец» в нетрезвом виде). А ведь надо быть еще и отцом? Мужем? Зятем, в конце концов?.. Да-а… Вторым открытием для меня стала подлинная причина ранней седины черноволосых чидалийских красавиц…
- … Да в Чидалии везде то едят, монна Сусанна! Кроме нашего острова. Ну, там, где я раньше жил. Да ведь, монна Зоя?
- Если ты про бананы, то я их не ем. И не потому что, на «твоем острове» их едят лишь обезьяны, - вновь прищурилась я в мачтовую высоту. Дахи скептически хмыкнул и запустил в стоящую между нами кастрюлю очередную очищенную картофелину. Б-бульк. - Да, чтоб… Пожалуйста, осторожнее. Бумага же, – и как я раньше вообще не ругалась?.. И когда я успела ругаться привыкнуть? – И сядь в прежнюю позу. Ты все время вертишься, а я – рисую.
- Монна Зоя, я, вообще-то - на службе. И занят важными делами.
- Да ты что? А-ха-ха-ха-ха! – громко хохоча, откинула голову Сусанна. Младший матрос «Летуньи» показал ей свой розовый язык. Я ему – тоже. Чтоб не выпендривался. Потом вспомнила про «пример»:
- Если я тебе мешаю, то, могу и уйти.
- Нет, вы сидите. И я тоже сяду, - выпрямил спину ребенок.
Сусанна, прочистив горло, снова откинулась на перила:
- Кстати, по поводу бананов: Вито их любит. Особенно, по-деревенски. Может один смести целое блюдо и рычит, когда кто-нибудь ему в этом мешает… Даниэль! Ты сегодня бананы на ужин приготовишь?! Как обычно?!
- Конечно, монна Сусанна! – высунулся из распахнутой на палубу двери румяный во все лицо, кок. – Специально вчера на рынок сбегал.
- Отлично… Как ты сказал, Дахи? «Только, обезьяны»? А-ха-ха-ха-ха!
Младший матрос окончательно над своей кастрюлей сник.
- А что за рецепт такой: «Бананы по-деревенски»? Деревянными ложками их едят? – глядя на него, решилась я перекричать громоподобный женский смех.
- Можно и вилкой… Даниэль!
- Да, капитан! Уже сковороду разогреваю! – ага, видно у одного из «сильно занятых» на этом судне, «важные дела» уже закончились.
Мужчина, в подтверждение моих ехидных домыслов (про себя-то можно), облокотился на перила рядом с Сусанной:
- А вы себе сырой картошкой аппетит перебиваете?
- Неа, - лукаво скривилась ему та. – Лично я тебя здесь жду: куда же ты еще обязательно явишься?
- Согласование меню не входит в мои капитанские обязанности, - скосившись на горизонт, буркнул в ответ мужчина. – Что ты хотела?
- О, Виторио, у тебя много других «обязанностей», кроме капитанских… Это сугубо деловой разговор.
- Да?.. Тогда, пойдем… Зоя, жду вас на ужин в корабельной гостиной… Зоя, вы меня слышите?
- Да, капитан, - под пристальным взглядом обоих уверила я… Б-бульк. – Все, с меня хватит.
- Монна Зоя! Корабль качнуло. И меня - тоже. Я еще не привык.
- Угу. Тогда, прямо сейчас привыкай к своему нарисованному расплывшемуся носу… Ладно. Бумага подсохнет, всё исправлю…
И маленький отважный мальчуган был прямое тому подтвержденье (это я про исправление ляпов на бумаге и ошибок в жизни). Потому как теперь он – младший матрос на достойной уважения бригантине и торчит совсем рядом, уволенный до рассвета со службы:
- Вон там? Вы их видите, монна Зоя? Вы их видите?! – рот до ушей и глаза восторженно-огромные. Пришлось ему врать:
- Угу, - хотя… - А! Вот! Вижу! - теперь мне и вправду повезло разглядеть далекие мелькающие спины дельфинов.
- Параллельно нашему курсу идут, - вскинул ладошку ко лбу Дахи.
- За перила не вывались.
- Неа… Двое… Мне про них книжку читали. Ну, не мне - я просто слушал. Так там говорилось, что дельфины – очень умные. Они сразу различают: плохой человек или хороший. Тонет.
- И что, «плохих» не спасают? – уточнила я, тоже с рукой у лба.
- Они их заигрывают. Совсем до смерти, - авторитетно сообщил мне малец.
- Угу… А еще бенанданти любят изображать дельфинов, пронзенных трезубцем. Или якорем – тайным символом креста. Потому что когда-то, в предтечном мире, эти животные были помощниками главного морского бога.
- Ничего себе, - выдохнул Дахи. – А откуда вы про такое знаете?
- Сама читала в одной, очень умной книжке одного, очень умного ученого, - в ответ многознающе скривилась я.
Правда, можно было еще добавить, что дельфин в переплетении с этим самым якорем в символике баголи означает «Осторожно, опасность!». Да зачем ребенку такие «ученые» подробности знать? С него и выданных хватило:
- Значит, монна Зоя, вы и вправду, «фея».
- С чего ты такое взял?
Ребенок смущенно почесал пятерней ухо:
- Так, матросы вас между собой «феей» зовут. А один, самый старый, тот, что перила сегодня чинил…
- Плотник?
- Ага. Он сказал, что, пока вы на корабле, болтанки нам не видать.
- Значит, я – «погодная фея»? – не хуже Сусанны огласилась я смехом. – Одно хорошо: ты теперь точно знаешь, что я не Ангел. Да и не фея. Я – баголи. Предсказательница народа накейо. Слышал о таком?
- Это который с «оборотнями Христа» воевал?
- Угу. Он самый.
- И у вас в помощниках тоже есть… кто-нибудь? – совсем шепотом уточнил малец.
- А как же, - доверительно качнулась я к нему. – Птицы. Млинзи. Большие пестрые аисты.
- Вот это ничего себе… И вы ими командуете?
- Ни разу не пробовала. Только читала, как это делается. В той же, очень умной книжке. Я ведь совсем недавно узнала, что баголи. А до этого думала, что просто сумасшедшая.
- Вы? – внимательно посмотрел на меня младший матрос. Даже отстранился для обзора. – Да нет. Я сумасшедших видал - в порту в Божьих скалах живет один. Хромой и лохматый. За тетками с рынка гоняется, которые сладостями торгуют. Вы на него не похожи.
- Вот это облегчение, - смеясь, обняла я мальца за плечи. – А почему именно их гоняет?
- Так это, - громко вздохнул тот. – Он раньше лекарем был. Зубодёром. И, когда бежит, кричит все время: «Слуги сатаны! Ввергаете народ в страдания изуверские!»
- Угу. Понятно… - прищурились мы с Дахи вновь на красиво идущих параллельно кораблю, двух океанских дельфинов…
В серо-желтушных сумерках ветер оставил, наконец, в покое спустившую на ночь паруса, «Летунью». Унёсся гонять по небу ленивые облака. Последние же сейчас устроили целый парад форм и оттенков. И даже висящее низко солнце сквозь их полупрозрачную завесу смотрелось моим размытым пятном на бумаге. Правда, бледно-желтого цвета, выбеленного в сердцевине. А сразу под ним – не то еще облака, не то далекие горы ближайшего острова архипелага… Вот мы и приплыли. Хотя, моряки говорят: «пришли»…
- И что ты опять там увидела? Новую «натуру»?.. Зоя?
- Нет, – вздохнув, оторвала я взгляд от окна. – Цвета сегодня какие-то странные, - и опустила глаза еще ниже, - А это и есть: «Бананы по-деревенски»? - хотя, могла б и не спрашивать - кроме них на столе «обезьяньей еды» больше не наблюдалось.
Капитан, видно, подумал примерно, то же:
- Здесь – без альтернатив. Пробовать будете, Зоя?
Я посмотрела на улыбающуюся Сусанну, на румяную, благоухающую медом и ванилью, горку и бросила судьбе вызов. – Всенепременно. Если вы не против, капитан?
- А почему - «против»? Главное здесь – распробовать вкус, - и расплылся в улыбке. Ну, точь-в-точь - ребенок с конфетой у глаз.
- Пути Господни выше людских голов… Вито, а мне тоже можно?
- Так ты же их не ешь? – ну надо же! Он еще и искренне изумился.
Однако Сусанна решила вести себя, «как взрослая»:
- А и вправду. Я и забыла… Рубен, можно мне чашечку кофе? И медового ликера туда плесни.
Минут через пять я «распробовала вкус». Виторио, возможно, «слегка удивленный», поспевал вилкой за мной и пытался отвлечь посторонними темами:
- Про баголи все прочитали?
