- Никип?
- Я са-ма, - процедила, вытирая рот свисающим рукавом.
- Кх-хе. Ну, попробуй «сама».
И попробовала. По горячему песку босиком – скорость заметно прибавляется. Тем более, «легкость» в организме значительно возросла. Лишь «запечатлела» напоследок своих «спасителей» - вдруг, пригодится? И услышала вслед:
- Так-так… И сколько за эту русалку хотите? – новый поворот в моей непутёвой судьбе. Жаль лишь, «цену» ему я так и не расслышала…
Истратив весь свой запал на прыжки по береговой полосе, я очень скоро выдохлась. Так, что вновь упасть и не вставать. Однако здесь повезло:
- Поготь ка: надо начальство дождаться, - парень сам тормознул у первой лестничной ступени и наглядно скрестил на груди руки.
Я на ближайшую из них – упала:
- О-о…
- Чего, совсем плохо? – не то уточнил, не то – посочувствовал.
- Угу… Голова… Никип ведь?
- Ага, - с прищуром оскалились мне.
- А я где, Никип?
- Кх-хе! Видать, точно тебя «шандарахнули».
- Угу, видать, - и впервые притронулась к своему ноющему лбу. – О-о… Ты хоть скажи мне: это Божьи скалы или уже материк?
- Материк. Южное чидалийское побережье. А место… - и отвернул голову к солнечному заливу. – Место - Бухта Роз. «Розе Бэй». Слыхала о таком?
- Не-ет… По-моему, нет. Так здесь что, розы разводят? – по крайней мере, ясно б стало, по какой оказии меня сюда «купили». Однако парень ответить не успел:
- Как тебя зовут?
Я от этого тихого голоса, почему-то, вздрогнула:
- Зоя.
- Так-так, Зоя, - одарил меня еще одним цепким взглядом вернувшийся «покупатель». – Ты – девочка взрослая и, надеюсь, в истерики впадать не станешь. Не хотелось бы портить такое красивое лицо еще одной… шишкой.
- А что, есть, от чего? – без особого интереса уточнила я.
Мессир Леон многострадально вздохнул:
- Это, смотря как, ты к жизни относишься. Можно, например, полагать, что сегодня тебе дважды в ней крупно повезло: когда тебя из воды достали, и когда от этих скотов спасли. А можно и считать себя жертвой злого рока.
- Тоже дважды?
- В этом, Зоя, все и дело.
- Так вы мне просто скажите: зачем я вам сдалась в этой цветочной бухте? А то у меня от ваших философских вывихов… - и шумно выдула воздух от по новой накатившего спазма.
Мужчина в ответ хмыкнул:
- Я понимаю… Послушай меня, Зоя. Пытать тебя своими «вывихами» больше не стану, а вот что скажу: любой долг приходится отдавать. И будем считать, ты этому месту… кое-что задолжала. За свое телесное и душевное здоровье. А вот каким образом ты затраченное сюда вернешь… - обменялся он взглядом с застывшим статуей Никипом. – Поживем – увидим. Сейчас же: мыться, потом к нашему замечательному лекарю и спокойно отдыхать. Здоровье здесь – самое главное.
- Угу-у, - напрягла я последние свои, не отбитые «крохи». – А что это за место то такое?
- Розе Бэй… Лучший в Чидалии «дом для уединенных свиданий».
- Мама… моя.
- Никип! Помоги девушке встать и… в общем, помоги…
Зачем?.. Зачем?.. Зачем?.. Вопрос, единственный из огромной кучи второстепенных, упрямо долбился в голову и не давал покоя. Потому что именно он был причиной всему. Зачем? Зачем я тогда от него ушла? Ведь, если б осталась в каюте, в кровати… Не было б теперь этих приторно розовых стен, приторно розовых штор и высоких каменных заборов. С одной стороны – недосягаемая жизнь. С другой – бесконечные розы. В бесконечных тенистых аллеях, клумбах и вазах. Я розы с детства не особо люблю. А здесь они – везде. И теперь олицетворяют собой «приторно благоухающую клеть». Так, зачем?!.. Вот так седьмой день подряд. Между цветами и огорожами. Лишь иногда отвлекаясь от бесконечных «Зачем?».
В первый раз – первой же ночью. Я тогда почти успела заснуть. Когда в комнату тихо вошли двое: Леон и дама. Голос – скрипучий. Но, не по-стариковски скрипучий, а… с какой-то стервозностью:
- А шрам все-таки, будет, - будто меня здесь вовсе нет – горящей свечой, едва ли не в лоб. Я – «крепко сплю». – Придется челку ей выстричь.
- Монна Фелиса, она пока не готова. Я вообще по ее поводу сильно…
- А это – уже не твоя забота. Я сама знаю, по какому поводу и когда. Ты за ней присмотри. А, насчет челки… с этими чувственными веснушками…
- «Джованна».
- «Юная роза»?.. А что, не дурно, Леон. Только, если она начнет гостей портовым матом крыть, как Никипа, когда он ее сюда тащил…
- Монна Фелиса, подобного не повторится. И это - уж точно, моя забота.
- Знаю я. Не переусердствуй. И вообще… - исчез под моими веками свет. – Без меня ее не трогай. Я через неделю вернусь, вот тогда и посмотрим, что из нее выйдет и… - тихо закрылась за ними дверь.
Это был первый раз. Во второй я удивилась сильнее: наличию магии, натыканной здесь повсюду. Только действовала она как-то странно - ноюще томно в области живота. Видно, специально для «Роз», потому как у обычных служителей на шеях болтались аметистовые «защиты». Мне тоже пришлось «нацеплять» защиту баголи. Сразу, как поняла, точнее, услышала «конечный магический эффект». В темной беседке, за изгородью из всё тех же благоухающих роз. Здесь такие изгороди были повсюду. Они и делили местный «сад» на две отдельные части: «для приема гостей» и «служебную». Я пока шлялась во второй. От забора до забора. От охранника до охранника. Иногда, не одна. Но, это был уже третий случай. Пожалуй, самый здесь «удивительный».
Милая девушка Марит. С черными кудряшками и такими глазами, что видят всё. Даже то, чего в природе не существует. Моя здесь «отдушина» и приставленная мессиром Леоном прислуга. Хотя, второе – не важно. Важно, что она меня отвлекала. От моих бесконечных «Зачем?». Иногда, тоже бесконечной, болтовней. А через три дня и…
- У тебя бумага, Марит, есть? И карандаш?
- Для чего? – хлопнула та глазами и замерла с подушкой в руках.
Да, чтоб, хоть на время замолкла!
- Рисовать тебя буду.
- О-о, монна Зоя, а вы точно умеете?.. Найду! - и нашла. А потом мы с ней вместе нашли «задний план». Без приторных роз (и без соглядатаев). – Вот тут подойдет? А как мне сидеть? А может, волосы распустить? Монна Зоя, и губы мне можно, ну, чтобы пухлее? – ага, и рот – поменьше:
- Можно… Марит, а что за место?
- О, здесь когда-то была конюшня для пони. Наша хозяйка их держала для… ну…
- Не надо, - а я здесь сильно «продвинулась» в «образовательном» плане.
- Угу. А потом ее разобрали, лишь две стены остались и сюда стаскивают всякий хлам. Вот, например, эту кровать. Ее третьего дня один… Что, тоже, «не надо»?.. Угу. Или этот клавесин. Он был почти новый. И на нем…
Ба-бах!.. Я даже куда-то села… «Что такое «Розе Бэй» знаешь? Место в укромной бухточке на нашем южном побережье?»… «Я ведь его давно знаю. И когда-то он мне очень сильно помог»… мама моя… Сусанна…
- … и вот, он был совсем новый, когда… Монна Зоя, вы меня совсем не слушаете.
- Я тебя… слушаю. А почему его сюда унесли?
- Так я же и говорю, - вынимая шпильки из кудрей, кивнула Марит. – Я сама тогда здесь еще не работала. Это года четыре назад было, а моя знакомая, ну, вы ее видели, с зубами, как у крола, так она мне рассказывала, что раньше прислуживала той самой…
- Какой «самой»?
- Соттоле, «Розе в пепле». Так ее здесь звали. Это – ее клавесин. Только, она отсюда сбежала. Угу. Со своим «абитуалем». Так здесь «постоянных поклонников» у Роз называют.
- Да ты что?
- Угу, - распахнула Марит еще шире глаза. – И наша хозяйка на нее была очень зла. Очень. Якобы, она этой Соттоле доверяла - в свои помощницы ее готовила, а та сперла у нее все деньги из тайника в кабинете и сбежала… С ним, с этим…
- Понятно…
«Постоянный поклонник» и «Роза в пепле»… Деловые компаньоны… Друзья… И зачем я, все-таки, от него тем утром ушла? Зачем? Зачем? Зачем?..
- Монна Зоя, я принесла ваш ужин… Монна Зоя!
- Что?.. Да, - и спустила ноги с широкого подоконника. – Только, я не хочу.
- Хм. Вы опять? Меня мессир Леон ругать будет, - водрузила Марит набитый разнос на стол.
- Ругать?.. А ты сама-то уже ела?
Девушка, вздохнув, дернула плечом:
- Неа. Пока не успела. Мы большой зал мыли. Завтра хозяйка из столицы возвращается - будет вечерний прием для гостей.
- Да неужели? Тогда, садись и ешь. Что там сегодня?
- Рыба в сливочном соусе, - скосилась Марит на блюдо. – А…
- Давай. Яблоком потом зажуешь ее запах. Бе-е…
- Отчего «бе-е» то, монна Зоя? Наш повар очень вкусно готовит. Или вы – не с побережья, раз рыбу на дух не переносите?
- Я раньше ее любила. А вот сейчас… Бе-е.
- Ну, как скажете, - решилась, наконец, та. – М-м… А вот эту булочку с тмином можно?
- Бе-е… Можно.
- Хм… У меня тоже такое бывает, - вздохнула и потерла в предвкушении руки. – М-м-м… Перед «женским проклятьем».
- Это как? – подхватив грушу из вазы, уселась я напротив.
- Ну… перед этими нашими…
- А-а… Так у меня… у меня…
- Монна Зоя, вы что, грушей подавились? Монна Зоя.
- Марит, у меня… кажется, их… они… Их у меня нет. Такого раньше никогда…
- Чего, «нет»? – открыла та рот, позабыв про еду.
- «Проклятья женского».
- И давно?
- Уже дней… пять… Мама моя…
- Святая Мадонна! Будь славен твой плод, возрождаемый в каждом женском чреве!.. А что? Моя бабушка всегда так говорит?
- Мама моя…
_________________________________________
Сноски:
1 - Старая, очень известная чидалийская сказка о заколдованном мужчине, ночью – искусном и страстном любовнике, днем – бездушном тиране.
- … да и какая у этой Элды фигура? Страхолюдина. Дылда в платье. Она и вкуса в нарядах не знает: фамбарушки попышнее навесит, прикроет ими свои тощие формы и…
- Марит.
- …фланирует по здешним дорожкам. А на весенний Равнодень так и вовсе…
- Марит! Да мать же твою! Марит.
Девушка растерянно замерла на вдохе:
- Ой, монна Зоя. Так о чем мы?
- О моих выпирающих формах, - хмуро уставилась я на нее через стол. – Да только тебя куда-то сносит все время… Так, к чему это? Ты ж меня уверяла, что «эксперт»?
- Конечно, - шустро отмерла та. – Я здесь уже много всего навидалась и наслушалась… Значит, «завыпирали»? И «заныли»? - я еще раз прощупала. Марит подперла пальчиком губы. – Ага… Ну, если не к «женскому проклятью», то… Святая Мадонна! Будь славен твой…
- Я в тебя грушей брошу.
- Следующий признак: тошнота на какой-то запах. Полоскать позже начинает. И здесь до этого обычно не доходит, - скосилась она на меня. – Вас же, монна Зоя, тошнит?
- А может это быть, например, от прежнего удара в лоб?
- Может. Только не после того, как даже синяк на лбу пожух… Еще беременные могут постоянно спать. Или постоянно злиться.
- Да что ты? Я всегда такая. И «постоянно спать» не хочу.
- Ну-ну…
- Это – от безделья.
- Как скажете, монна Зоя. Не я же из нас двоих…
- А это, Марит – еще очень большой вопрос.
- Так его при вашей фигуре лишь месяца через три смогут разглядеть.
- Что?
- «Большой вопрос». Он у всех по-разному растет. Да только тоже, не здесь.
- Это ты к чему опять повторяешь?
- А, не знаю еще, - дернула девушка плечом. – У вас надо будет спросить: хотите вы этого ребеночка или нет? А?..
А вот это, весьма… О-ох… И лучше не думать. Да как это сделать, если так «угораздило»? Родить своему любимому мужчине долгожданного первенца. Притом, что сама ему, пока – неизвестно кто. Даже, невзирая на его убежденье в главенстве для ребенка отца. И наплевав на вероятность вообще без обоих остаться. И все равно, я бы… Зачарий… «Поэтому, мое полное имя даже в расшифровке не нуждается…». Я ведь в первый момент о нем даже не вспомнила. И сколько там дней прошло с той ночи у озера?.. Как раз, чтобы успеть… «зачать»…
Два разных мужчины. И оба друг друга ненавидят. Хороший «подарок» обоим. Кого ж «осчастливить»? Виторио? «Я беременна, но, не уверенна, что отец – ты, любимый». И даже, если б он мне в ту ночь объяснился и замуж позвал, как мне туда идти после «такого»? Ведь я буду ЭТО знать. Да и он, тоже, хотя бы, догадываться…
А теперь мой бывший будущий муж: «Здравствуй, Зача. Дело в том, что я тебя больше не люблю. И вообще скоро рожу. И, возможно, не от тебя, а от своего нового опекуна». И вот тут, в апофеозный момент, «проявляется» мой третий мужчина – Арс, в дом которого я с этим «подарком» припрусь. И он меня любит, конечно. Но, вот, простит ли? Поймет?.. Да, Зоя. Ну ты и дура… А ведь к ним еще надо вернуться. Из-за этих заборов и роз. И, есть ли она у меня, эта «дорога назад»?..
- Монна Зоя, вы мне так и не ответили?
- Конечно… хочу, Марит. Я, ведь – сирота. И я очень хочу сама стать кому-нибудь мамой, - только мне лишь странно чуть-чуть, что мысль эта пришла именно здесь и сейчас. Но, это уже – неважно. Это – лишний вопрос. Тем более, на самый «главный» я себе только что им же ответила: зачем я тем утром от него ушла.
- Так это у вас вряд ли выйдет. И родить и сбежать.
- Что… совсем безнадежно?
Марит сочувственно со своего конца стола скривилась:
- Угу. И чревато к тому ж. Хозяйка беременность не хуже мага чует и сразу меры принимает. А про «сбежать»… Как-то по прошлой осени, пробовала одна махнуть наружу. Она такая несчастная была. Еще и до того, как попробовала - от «рубашечников» здесь, в Розе Бэй, скрывалась.
- От кого?
- От бенанданти. Они хотели ребенка у нее забрать. Конечно, когда он родится. У бенанданти ведь считается, что, если отец – из клана, то и дети его непременно тоже должны…
- Понятно, - сглотнув слюну, отметила я. – И что было дальше?
- С той несчастной?.. Ну, наша хозяйка, как только узнала, кто будущий отец, довела дело до конца - дождалась положенного срока, а потом сама ребенка, девочку, «рубашечникам» сдала. Прямо отцу на руки.
- А мать как же?
- А она следом за ними хотела. Много раз. Потом, смирилась со временем и…
- И что?
- Розанера. Так ее здесь зовут.
- Мама моя…
- Угу.
- Что, и совсем, никак?
- Это вы про побег?.. Бесполезно.
- Но, ведь у этой, как ее, «Розы в пепле»…
- Соттолы?.. О-о, – свела губы в трубочку Марит. – Так она ж, с помощником? Он здесь такой шум устроил. Хозяйка, говорят, после всю охрану сменила. Вместе с прежним начальником.
- С помощником, значит? – да где ж его теперь, этого…
- Монна Зоя!
- Что?
- Я не смогу.
- Что, Марит?
- Да вам помочь. Мне ведь тут еще работать. К тому ж… ну, у меня… - раздула она ноздри. – дружок - из них же, из охраны. И как я его под «такое»?
- Угу… Я поняла. Дружки, они разные… бывают. Я сама, Марит, что-нибудь придумаю.
- Сами?!
- Сама. Ведь, как там бабушка твоя говорит?
- Святая Мадонна! Будь славен твой плод, возрождаемый в каждом женском чреве! – дуэтом процитировали мы мудрого автора. И на душе сразу стало светло.
Ну и пусть будущий отец пока неизвестен. Ну и пусть, со мной самой судьба решила «круто сыграть». Этот ребенок – еще и мой. В первую очередь - мой. Вот на том мы с судьбой и сойдемся:
- Только, у меня к тебе одна просьба будет, Марит.
- Клянусь этим же Божественным образом, монна Зоя – никому. Даже, под страшной пыткой.
- Угу, - надеюсь, «пытка» эта будет молчаньем…
Да мне бы и самой… помолчать. Тем более, в нынешнем «положении». Однако не получилось. И ведь, что обидно, только с «положением» этим смирилась.
- Я са-ма, - процедила, вытирая рот свисающим рукавом.
- Кх-хе. Ну, попробуй «сама».
И попробовала. По горячему песку босиком – скорость заметно прибавляется. Тем более, «легкость» в организме значительно возросла. Лишь «запечатлела» напоследок своих «спасителей» - вдруг, пригодится? И услышала вслед:
- Так-так… И сколько за эту русалку хотите? – новый поворот в моей непутёвой судьбе. Жаль лишь, «цену» ему я так и не расслышала…
Истратив весь свой запал на прыжки по береговой полосе, я очень скоро выдохлась. Так, что вновь упасть и не вставать. Однако здесь повезло:
- Поготь ка: надо начальство дождаться, - парень сам тормознул у первой лестничной ступени и наглядно скрестил на груди руки.
Я на ближайшую из них – упала:
- О-о…
- Чего, совсем плохо? – не то уточнил, не то – посочувствовал.
- Угу… Голова… Никип ведь?
- Ага, - с прищуром оскалились мне.
- А я где, Никип?
- Кх-хе! Видать, точно тебя «шандарахнули».
- Угу, видать, - и впервые притронулась к своему ноющему лбу. – О-о… Ты хоть скажи мне: это Божьи скалы или уже материк?
- Материк. Южное чидалийское побережье. А место… - и отвернул голову к солнечному заливу. – Место - Бухта Роз. «Розе Бэй». Слыхала о таком?
- Не-ет… По-моему, нет. Так здесь что, розы разводят? – по крайней мере, ясно б стало, по какой оказии меня сюда «купили». Однако парень ответить не успел:
- Как тебя зовут?
Я от этого тихого голоса, почему-то, вздрогнула:
- Зоя.
- Так-так, Зоя, - одарил меня еще одним цепким взглядом вернувшийся «покупатель». – Ты – девочка взрослая и, надеюсь, в истерики впадать не станешь. Не хотелось бы портить такое красивое лицо еще одной… шишкой.
- А что, есть, от чего? – без особого интереса уточнила я.
Мессир Леон многострадально вздохнул:
- Это, смотря как, ты к жизни относишься. Можно, например, полагать, что сегодня тебе дважды в ней крупно повезло: когда тебя из воды достали, и когда от этих скотов спасли. А можно и считать себя жертвой злого рока.
- Тоже дважды?
- В этом, Зоя, все и дело.
- Так вы мне просто скажите: зачем я вам сдалась в этой цветочной бухте? А то у меня от ваших философских вывихов… - и шумно выдула воздух от по новой накатившего спазма.
Мужчина в ответ хмыкнул:
- Я понимаю… Послушай меня, Зоя. Пытать тебя своими «вывихами» больше не стану, а вот что скажу: любой долг приходится отдавать. И будем считать, ты этому месту… кое-что задолжала. За свое телесное и душевное здоровье. А вот каким образом ты затраченное сюда вернешь… - обменялся он взглядом с застывшим статуей Никипом. – Поживем – увидим. Сейчас же: мыться, потом к нашему замечательному лекарю и спокойно отдыхать. Здоровье здесь – самое главное.
- Угу-у, - напрягла я последние свои, не отбитые «крохи». – А что это за место то такое?
- Розе Бэй… Лучший в Чидалии «дом для уединенных свиданий».
- Мама… моя.
- Никип! Помоги девушке встать и… в общем, помоги…
Зачем?.. Зачем?.. Зачем?.. Вопрос, единственный из огромной кучи второстепенных, упрямо долбился в голову и не давал покоя. Потому что именно он был причиной всему. Зачем? Зачем я тогда от него ушла? Ведь, если б осталась в каюте, в кровати… Не было б теперь этих приторно розовых стен, приторно розовых штор и высоких каменных заборов. С одной стороны – недосягаемая жизнь. С другой – бесконечные розы. В бесконечных тенистых аллеях, клумбах и вазах. Я розы с детства не особо люблю. А здесь они – везде. И теперь олицетворяют собой «приторно благоухающую клеть». Так, зачем?!.. Вот так седьмой день подряд. Между цветами и огорожами. Лишь иногда отвлекаясь от бесконечных «Зачем?».
В первый раз – первой же ночью. Я тогда почти успела заснуть. Когда в комнату тихо вошли двое: Леон и дама. Голос – скрипучий. Но, не по-стариковски скрипучий, а… с какой-то стервозностью:
- А шрам все-таки, будет, - будто меня здесь вовсе нет – горящей свечой, едва ли не в лоб. Я – «крепко сплю». – Придется челку ей выстричь.
- Монна Фелиса, она пока не готова. Я вообще по ее поводу сильно…
- А это – уже не твоя забота. Я сама знаю, по какому поводу и когда. Ты за ней присмотри. А, насчет челки… с этими чувственными веснушками…
- «Джованна».
- «Юная роза»?.. А что, не дурно, Леон. Только, если она начнет гостей портовым матом крыть, как Никипа, когда он ее сюда тащил…
- Монна Фелиса, подобного не повторится. И это - уж точно, моя забота.
- Знаю я. Не переусердствуй. И вообще… - исчез под моими веками свет. – Без меня ее не трогай. Я через неделю вернусь, вот тогда и посмотрим, что из нее выйдет и… - тихо закрылась за ними дверь.
Это был первый раз. Во второй я удивилась сильнее: наличию магии, натыканной здесь повсюду. Только действовала она как-то странно - ноюще томно в области живота. Видно, специально для «Роз», потому как у обычных служителей на шеях болтались аметистовые «защиты». Мне тоже пришлось «нацеплять» защиту баголи. Сразу, как поняла, точнее, услышала «конечный магический эффект». В темной беседке, за изгородью из всё тех же благоухающих роз. Здесь такие изгороди были повсюду. Они и делили местный «сад» на две отдельные части: «для приема гостей» и «служебную». Я пока шлялась во второй. От забора до забора. От охранника до охранника. Иногда, не одна. Но, это был уже третий случай. Пожалуй, самый здесь «удивительный».
Милая девушка Марит. С черными кудряшками и такими глазами, что видят всё. Даже то, чего в природе не существует. Моя здесь «отдушина» и приставленная мессиром Леоном прислуга. Хотя, второе – не важно. Важно, что она меня отвлекала. От моих бесконечных «Зачем?». Иногда, тоже бесконечной, болтовней. А через три дня и…
- У тебя бумага, Марит, есть? И карандаш?
- Для чего? – хлопнула та глазами и замерла с подушкой в руках.
Да, чтоб, хоть на время замолкла!
- Рисовать тебя буду.
- О-о, монна Зоя, а вы точно умеете?.. Найду! - и нашла. А потом мы с ней вместе нашли «задний план». Без приторных роз (и без соглядатаев). – Вот тут подойдет? А как мне сидеть? А может, волосы распустить? Монна Зоя, и губы мне можно, ну, чтобы пухлее? – ага, и рот – поменьше:
- Можно… Марит, а что за место?
- О, здесь когда-то была конюшня для пони. Наша хозяйка их держала для… ну…
- Не надо, - а я здесь сильно «продвинулась» в «образовательном» плане.
- Угу. А потом ее разобрали, лишь две стены остались и сюда стаскивают всякий хлам. Вот, например, эту кровать. Ее третьего дня один… Что, тоже, «не надо»?.. Угу. Или этот клавесин. Он был почти новый. И на нем…
Ба-бах!.. Я даже куда-то села… «Что такое «Розе Бэй» знаешь? Место в укромной бухточке на нашем южном побережье?»… «Я ведь его давно знаю. И когда-то он мне очень сильно помог»… мама моя… Сусанна…
- … и вот, он был совсем новый, когда… Монна Зоя, вы меня совсем не слушаете.
- Я тебя… слушаю. А почему его сюда унесли?
- Так я же и говорю, - вынимая шпильки из кудрей, кивнула Марит. – Я сама тогда здесь еще не работала. Это года четыре назад было, а моя знакомая, ну, вы ее видели, с зубами, как у крола, так она мне рассказывала, что раньше прислуживала той самой…
- Какой «самой»?
- Соттоле, «Розе в пепле». Так ее здесь звали. Это – ее клавесин. Только, она отсюда сбежала. Угу. Со своим «абитуалем». Так здесь «постоянных поклонников» у Роз называют.
- Да ты что?
- Угу, - распахнула Марит еще шире глаза. – И наша хозяйка на нее была очень зла. Очень. Якобы, она этой Соттоле доверяла - в свои помощницы ее готовила, а та сперла у нее все деньги из тайника в кабинете и сбежала… С ним, с этим…
- Понятно…
«Постоянный поклонник» и «Роза в пепле»… Деловые компаньоны… Друзья… И зачем я, все-таки, от него тем утром ушла? Зачем? Зачем? Зачем?..
- Монна Зоя, я принесла ваш ужин… Монна Зоя!
- Что?.. Да, - и спустила ноги с широкого подоконника. – Только, я не хочу.
- Хм. Вы опять? Меня мессир Леон ругать будет, - водрузила Марит набитый разнос на стол.
- Ругать?.. А ты сама-то уже ела?
Девушка, вздохнув, дернула плечом:
- Неа. Пока не успела. Мы большой зал мыли. Завтра хозяйка из столицы возвращается - будет вечерний прием для гостей.
- Да неужели? Тогда, садись и ешь. Что там сегодня?
- Рыба в сливочном соусе, - скосилась Марит на блюдо. – А…
- Давай. Яблоком потом зажуешь ее запах. Бе-е…
- Отчего «бе-е» то, монна Зоя? Наш повар очень вкусно готовит. Или вы – не с побережья, раз рыбу на дух не переносите?
- Я раньше ее любила. А вот сейчас… Бе-е.
- Ну, как скажете, - решилась, наконец, та. – М-м… А вот эту булочку с тмином можно?
- Бе-е… Можно.
- Хм… У меня тоже такое бывает, - вздохнула и потерла в предвкушении руки. – М-м-м… Перед «женским проклятьем».
- Это как? – подхватив грушу из вазы, уселась я напротив.
- Ну… перед этими нашими…
- А-а… Так у меня… у меня…
- Монна Зоя, вы что, грушей подавились? Монна Зоя.
- Марит, у меня… кажется, их… они… Их у меня нет. Такого раньше никогда…
- Чего, «нет»? – открыла та рот, позабыв про еду.
- «Проклятья женского».
- И давно?
- Уже дней… пять… Мама моя…
- Святая Мадонна! Будь славен твой плод, возрождаемый в каждом женском чреве!.. А что? Моя бабушка всегда так говорит?
- Мама моя…
_________________________________________
Сноски:
1 - Старая, очень известная чидалийская сказка о заколдованном мужчине, ночью – искусном и страстном любовнике, днем – бездушном тиране.
ГЛАВА 16
- … да и какая у этой Элды фигура? Страхолюдина. Дылда в платье. Она и вкуса в нарядах не знает: фамбарушки попышнее навесит, прикроет ими свои тощие формы и…
- Марит.
- …фланирует по здешним дорожкам. А на весенний Равнодень так и вовсе…
- Марит! Да мать же твою! Марит.
Девушка растерянно замерла на вдохе:
- Ой, монна Зоя. Так о чем мы?
- О моих выпирающих формах, - хмуро уставилась я на нее через стол. – Да только тебя куда-то сносит все время… Так, к чему это? Ты ж меня уверяла, что «эксперт»?
- Конечно, - шустро отмерла та. – Я здесь уже много всего навидалась и наслушалась… Значит, «завыпирали»? И «заныли»? - я еще раз прощупала. Марит подперла пальчиком губы. – Ага… Ну, если не к «женскому проклятью», то… Святая Мадонна! Будь славен твой…
- Я в тебя грушей брошу.
- Следующий признак: тошнота на какой-то запах. Полоскать позже начинает. И здесь до этого обычно не доходит, - скосилась она на меня. – Вас же, монна Зоя, тошнит?
- А может это быть, например, от прежнего удара в лоб?
- Может. Только не после того, как даже синяк на лбу пожух… Еще беременные могут постоянно спать. Или постоянно злиться.
- Да что ты? Я всегда такая. И «постоянно спать» не хочу.
- Ну-ну…
- Это – от безделья.
- Как скажете, монна Зоя. Не я же из нас двоих…
- А это, Марит – еще очень большой вопрос.
- Так его при вашей фигуре лишь месяца через три смогут разглядеть.
- Что?
- «Большой вопрос». Он у всех по-разному растет. Да только тоже, не здесь.
- Это ты к чему опять повторяешь?
- А, не знаю еще, - дернула девушка плечом. – У вас надо будет спросить: хотите вы этого ребеночка или нет? А?..
А вот это, весьма… О-ох… И лучше не думать. Да как это сделать, если так «угораздило»? Родить своему любимому мужчине долгожданного первенца. Притом, что сама ему, пока – неизвестно кто. Даже, невзирая на его убежденье в главенстве для ребенка отца. И наплевав на вероятность вообще без обоих остаться. И все равно, я бы… Зачарий… «Поэтому, мое полное имя даже в расшифровке не нуждается…». Я ведь в первый момент о нем даже не вспомнила. И сколько там дней прошло с той ночи у озера?.. Как раз, чтобы успеть… «зачать»…
Два разных мужчины. И оба друг друга ненавидят. Хороший «подарок» обоим. Кого ж «осчастливить»? Виторио? «Я беременна, но, не уверенна, что отец – ты, любимый». И даже, если б он мне в ту ночь объяснился и замуж позвал, как мне туда идти после «такого»? Ведь я буду ЭТО знать. Да и он, тоже, хотя бы, догадываться…
А теперь мой бывший будущий муж: «Здравствуй, Зача. Дело в том, что я тебя больше не люблю. И вообще скоро рожу. И, возможно, не от тебя, а от своего нового опекуна». И вот тут, в апофеозный момент, «проявляется» мой третий мужчина – Арс, в дом которого я с этим «подарком» припрусь. И он меня любит, конечно. Но, вот, простит ли? Поймет?.. Да, Зоя. Ну ты и дура… А ведь к ним еще надо вернуться. Из-за этих заборов и роз. И, есть ли она у меня, эта «дорога назад»?..
- Монна Зоя, вы мне так и не ответили?
- Конечно… хочу, Марит. Я, ведь – сирота. И я очень хочу сама стать кому-нибудь мамой, - только мне лишь странно чуть-чуть, что мысль эта пришла именно здесь и сейчас. Но, это уже – неважно. Это – лишний вопрос. Тем более, на самый «главный» я себе только что им же ответила: зачем я тем утром от него ушла.
- Так это у вас вряд ли выйдет. И родить и сбежать.
- Что… совсем безнадежно?
Марит сочувственно со своего конца стола скривилась:
- Угу. И чревато к тому ж. Хозяйка беременность не хуже мага чует и сразу меры принимает. А про «сбежать»… Как-то по прошлой осени, пробовала одна махнуть наружу. Она такая несчастная была. Еще и до того, как попробовала - от «рубашечников» здесь, в Розе Бэй, скрывалась.
- От кого?
- От бенанданти. Они хотели ребенка у нее забрать. Конечно, когда он родится. У бенанданти ведь считается, что, если отец – из клана, то и дети его непременно тоже должны…
- Понятно, - сглотнув слюну, отметила я. – И что было дальше?
- С той несчастной?.. Ну, наша хозяйка, как только узнала, кто будущий отец, довела дело до конца - дождалась положенного срока, а потом сама ребенка, девочку, «рубашечникам» сдала. Прямо отцу на руки.
- А мать как же?
- А она следом за ними хотела. Много раз. Потом, смирилась со временем и…
- И что?
- Розанера. Так ее здесь зовут.
- Мама моя…
- Угу.
- Что, и совсем, никак?
- Это вы про побег?.. Бесполезно.
- Но, ведь у этой, как ее, «Розы в пепле»…
- Соттолы?.. О-о, – свела губы в трубочку Марит. – Так она ж, с помощником? Он здесь такой шум устроил. Хозяйка, говорят, после всю охрану сменила. Вместе с прежним начальником.
- С помощником, значит? – да где ж его теперь, этого…
- Монна Зоя!
- Что?
- Я не смогу.
- Что, Марит?
- Да вам помочь. Мне ведь тут еще работать. К тому ж… ну, у меня… - раздула она ноздри. – дружок - из них же, из охраны. И как я его под «такое»?
- Угу… Я поняла. Дружки, они разные… бывают. Я сама, Марит, что-нибудь придумаю.
- Сами?!
- Сама. Ведь, как там бабушка твоя говорит?
- Святая Мадонна! Будь славен твой плод, возрождаемый в каждом женском чреве! – дуэтом процитировали мы мудрого автора. И на душе сразу стало светло.
Ну и пусть будущий отец пока неизвестен. Ну и пусть, со мной самой судьба решила «круто сыграть». Этот ребенок – еще и мой. В первую очередь - мой. Вот на том мы с судьбой и сойдемся:
- Только, у меня к тебе одна просьба будет, Марит.
- Клянусь этим же Божественным образом, монна Зоя – никому. Даже, под страшной пыткой.
- Угу, - надеюсь, «пытка» эта будет молчаньем…
Да мне бы и самой… помолчать. Тем более, в нынешнем «положении». Однако не получилось. И ведь, что обидно, только с «положением» этим смирилась.
