Я отрицательно качнула головой, рассматривая первые морщинки у глаз невероятно красивой женщины. Кстати сказать, эти морщинки и не портили, а, наоборот, только придавали какую-то стать, величие, — О, это наша Старшая Верховная, по совместительству моя подруга! — продолжила Иветта, теперь пристально рассматривая мои руки, — О, ужас, какие ногти! Эрьяна, ты же должна следить за ними, ну что ты?! — я недоуменно проследила за предметом её недовольства, решительно не понимая, что ей не нравится. Ну-да, ногти у меня не такие красивые, как у неё — длинные ухоженные, покрытые чем-то глянцевым, оттенка малины. Мои же были обломаны, какие-то погрызаны, немного грязные и с заусенцами. Но мою мать, похоже, долго ничего не привлекало и она продолжила рассказ о Старшей Верховной, с которой мне предстоит познакомиться сегодня уже вечером на ужине.
— Что за ужин? — спросил отец, недовольно поджимая губы.
— Ты можешь уйти уже, тебя в нашем кругу друзей никто не ждёт, — легкомысленно махнула женщина на мужа рукой. Саниэль зарычал, вызвав надменно приподнятую идеальную ровную и красивую бровку Иветты.
— Иветта! — рыкнул отец не так громко, конечно, как при появлении в этом доме, но все же, слишком резко и неожиданно.
— Не рычи, — хмыкнула она, быстренько вставая. И уже мне затараторила, — Пойдём, я подготовила несколько нарядов для тебя, придётся, правда, завтра все ушить и закидать швею срочной работой... Ну, ей не привыкать, я очень люблю новые наряды! — усмехнулась ведьма, поправляя высокую грудь в глубоком декольте.
— Иветта! — снова рык от отца и я, только раскрыв рот, наблюдала то за одним, то за другим.
— Да что тебе? — руки в бока, а сама задорно сверкает голубыми глазами. Я осторожно принюхалась, отметив, что в этом доме отец давно не появлялся, да и с матерью близкого контакта, похоже, тоже давно не было. Следом удивлённо уставилась на родителей. Так это правда? Они не живут вместе.
— Что за ужин? — повторил отец, отрастив когти и вставая, грозно нависая над мамой.
— Придут Адель, Келен и Женевьева со своими мужьями и детьми. — ответила Иветта и поманила меня пальцем.
— Я пр-р-риду, — рыкнул отец, уходя, напоследок хлопнув дверью. Мама тяжко вздохнула, проводив взглядом ушедшего папу, и пошла вглубь дома, даже не соизволив посмотреть, иду ли за ней или нет.
Нет, дед говорил, что моя мать «кукла легкомысленная», но я не думала, что так явственно это увижу. Весело будет, наверное, общаться с родной матерью, как с подружкой какой-то... которых у меня и не было вовсе. Схватила свою сумку и поспешила за мамой-кукушкой, быстро осматривая уютный дом. Все поместье, никак иначе я его назвать не могла, в связи с размерами, было обставлено элегантной мебелью, расписными вазами и огромными картинами в резных рамах. Привыкшая к простому и абсолютно не нарядному убранству домов в Аукендоне, я восхищённо озиралась, острым зрением рассматривая все детали, привлекающие внимание.
— Эрьяна, ты где там? — послышался со второго этажа голос... мамы. Непривычно будет называть молодую женщину, красотой которой восхищаешься так, да, наверное, и не буду. Лишь про себя. А так даже представления не имею, как мне называть эту... красотку.
— Я здесь, — тихо ответила, но похожа не была услышана. Отвыкла оттого, что люди не могу слышать, как оборотни. Повторила громче и сразу услышала торопливые постукивания каблучков над головой. Ага, мама наверху что-то делает.
— Эрьяна! Иди сюда, я наверху! — прокричало это чудо, стараясь изо всех сил, надрывая свои голосовые связки, а я тихо зашипела, тряхнув головой. Привыкать к людям придётся очень долго. Очень долго.
Быстро сориентировавшись, пошла по запаху Иветты за ней и оказалась в просторной комнате с огромной двуспальной кроватью с балдахином, нежными стенами, украшенными желтоватой тканью, похожей на атлас, женский будуар, заваленный новой косметикой и сундучками с открытой крышкой, в которых было навалено кучей всякие украшения и побрякушки, милых девичью сердцу. Мама обнаружилась в смежном с комнатой помещении, по всей видимости, являющейся гардеробом. Это я определила по висящим разноцветным платьям на одной стороне «шкафа», обовью на другой, шляпками и шарфами на третьей и везде обязательно были огромные зеркала и золотых рамах, которые отражали ошарашенную меня с диким взглядом испуганной кошки.
— Эрьяна, это теперь твоя комната! — радостно хлопнула в ладоши Иветта и принялась рассматривать платья, бухтя что-то о «не предусмотрела, что такая худая будешь».
— Я же буду жить в общежитие Академии... — осторожно сказала я, следя за каждым движение мамы. Не хватало ещё предстать на ужин или того хуже в первый день в Академии, словно тортик с вишенкой на макушке. А большая часть платьев именно тортики, так не любимые мной, напоминали, большинство шляпок — вишенку, ту самую.
— Ну, так на выходные будешь же выбираться в город. Танаис прекрасный город! Думаю, дочка Жев с тобой подружится, и будете гулять дни напролёт! Так! А вот и платье на вечер! Оно очень изящное! Самое то! — протараторила опять женщина, выуживая из вороха кружев и оборок невесомую тёмную с блесками ткань. Меня на ужин сразу в сорочке ночной хотят отправить? Я, конечно, не из стеснительных, но... Там же не оборотни будут, не считая отца и, собственно, меня.
— Это что? — спросила, складывая руки на груди и смотря прямо на слишком радостную мать.
— Платье! Даже ушивать не надо! — воскликнуло это... чудо, вручая нежную на ощупь ткань. Я деликатно промолчала, прищурившись.
— Оно не слишком откровенное? — спрашиваю все же прямо Иветту уже во всю подбирающую туфли.
— Глупости какие! Оно скромное! А с твоей внешностью надо быть великолепной, прекрасной, женственной! Тем более ты моя дочь, а это, уж поверь мне, важно! — воскликнула моя мать под мой тяжкий слаженный вздох. Женщина же увлечённо припевала, рассматривала платья... предназначенные мне, судя по всему. Взглянула ещё раз на тонкую тряпку в моих руках. Очень скромное, ничего не скажешь. Спина открыта, все обтягивает до нижних округлостей, затем идёт клёш и буйством складок спадает к ногам. Ну, раз мама говорит это надеть, значит, так и сделаем.
— Ну, располагайся! А я пойду, схожу в Школу, надо решить пару вопросов, — известила меня Иветта и умчалась, оставив с кучей вопросов. Какая Школа?
Плюхнувшись на пуфик напротив самого большого зеркала в будуаре, я в очередной раз тяжело вздохнула. Незнакомые запахи щекотали нос, голова уже разболелась, мышцы нещадно ныли, моля об обращении и я слегка захныкала - заскулила, как щенок. Но, тряхнув головой, принялась расхаживать по дому, рассматривая и принюхиваясь ко всему.
В нос ударил отвратительный запах, благоухающий из большой комнаты, смежной с покоями матери. Рыкнув, вошла в комнату и поняла, что здесь не один запах, ненавистный уже мне, а несколько — мужчины, человеческие. По традициям клана оборотней, единственная, пара, не может изменять своему супругу, а тут такие ароматы... Но на Иветте я ничего не почувствовала, может, и нет факта измены как таковой.
— Сеньорита Нарр, — прошелестели за спиной и я, полуобратившись, резко обернулась. Призрак в одежде дворецкого.
— Что? — зарычала, не скрывая ярости. Был бы человеком, убила уже... Или нет, я же почувствовала бы его запах. Да и призрак уже мёртв, убить его никто не может, только рассеять.
— Разрешите подать завтрак в малой гостиной? — холодно поинтересовался мужчина, при жизни бывший, наверное, сердцеедом. Успокоившись, отдала распоряжение принести мой завтрак в мою комнату и ушла. Никаких нервов так не хватит, даже непоколебимых и бесстрастных моих.
— Сеньорита Нарр, сейчас прибудет сеньор Майо, желающий отведать завтрак в вашей компании. Через полчаса спускайтесь в малую гостиную, — прошелестел воздух рядом со мной и я почувствовала, что чужого присутствия больше нет рядом. Исчез, поганец! Даже не сказав, кто такой этот Майо.
«Может, он обращался не ко мне, а к матери?» — колыхнулась одновременно надеждой и злостью сердце в груди.
Ждать положенных тридцать минут я не стала, разом же направившись в нужное помещение. Где меня уже ждали с наглой и широкой улыбкой. У них в Танаисе мода на такие улыбки? На софе развалился, а как ещё сказать, мужчины, внешне выглядевший лет на сорок, но чувствовалось, что внешний возраст лишь муляж и под личиной красивого статного и весёлого черноволосого мужчины скрывается умный старик.
— О, доброе утро! — хмыкнул он, даже не вставая при появлении дамы в помещении. Может, я слишком старомодна и традиции теперь совсем другие? Между тем мужчина продолжил, ехидно рассматривая меня снизу доверху, — Я Лориан Майо, слышала обо мне, кошечка?
— Нет, — зло рыкнула, садясь напротив мужчины. Ненавижу, когда вот так обращаются.
— Какая потеря! Все в союзе Дейур знают про воскресшего из мира мёртвых сына ужасной Наэль Кровавой, а ты, значит, нет... — хмыкнул он, а я раздражённо уставилась на него, не понимая, что ему нужно.
— Что вам нужно, сеньор Майо? — сдерживаясь, спросила я вежливо. Клыки уже царапали губы изнутри, когти уже проделали пару дыр в кресле, обтянутом медовым бархатом. Лориан широко улыбнулся и, молча, смотрел, как призрачные слуги накрывают маленький круглый столик неподалёку от нас. Ещё раз рыкнув, повторила вопрос, не скрывая злости.
— Тише будь, кошечка. Я твой друг, никак не враг, — выдал этот мужчина и уселся за столик, с видом голодного ребёнка уставившись на принесённые яства, — Я единственный ведьмак в союзе... — сказал Майо, даже не поднимая на меня взгляда.
— Меня это должно волновать? — осторожно спросила мужчину, сидящего напротив меня и с превеликим удовольствием поедающего угощения, поданные призрачными слугами.
— Х-м-м... — сделал задумчивый вид Лориан и с любимой ехидной улыбкой ответил, — Нет! Миленькая кошечка, я всего-то твой наставник, по совместительству друг семьи...
— Семьи? — невесело усмехнулась я, — Какая семья? Можете не говорить, я и так знаю, что родители не живут вместе. А судя по запахам в доме, моя мать не брезгует обществом посторонних мужчин. Вот поэтому оборотни стараются не искать свою пару среди не двуипостастных.
Майо, внимательно слушая меня, ни на секунду не позволил наглой усмешки сползти с лица. А как только я закончила, поиграл бровями, ещё один!, и засмеялся во все горло. Я раздражённо нахмурилась, пытаясь отгородиться от слишком громких звуков и глухой злости на этого мужчину.
— А ты забавная, кошечка! — наконец ответил он, вытирая не существующие слезы от смеха, позёр, — Смотри в чём тут суть. Да, твои родители, не живут вместе и, вообще... часто ругаются по поводу и без него... Но они не бывают друг от друга дальше, чем несколько миль. Ах, да... они не изменяют друг другу, более того, охотно пользуются друг другом, девочка!
Я прищурилась на весёлого ведьмака, воспринимая его слова подозрительно.
— А мужчины? — тихо спросила я, хищно наблюдая за собеседником.
— Завтра с ними познакомишься! Это мужья сестёр круга силы Иветты, — заухмылялся брюнет вновь.
— Сестёр? — неуверенно протянула я, от волнения пряча отросшие когти, которые по традиции вспороли кожу на руках. Ну вот какие тут красивые руки, мама?
— Все ведьмы между собой сестры, — пояснил Майо и тут же, забавно корчась, протянул, — чёрные сестры... Ладно, разговорила меня ты, болтушка! Мне пора! Сходи, прогуляйся, город посмотри! В Академии строгие порядки, выходных практически не бывает! Так что... гуляй на месяц вперёд чтоб хватило. Советую зайти в трактир Брома и просто по мастерским, что интересного найдёшь! — мужчины, хлопнув себя по ногам, встал и ушёл.
Так и не притронувшись к еде, я ушла в отведённую мне комнату с полным непониманием всего происходящего в груди. До поступления в Академию у меня было всего три дня, и я хотела потратить их разумно, а не на какие-то ужины и знакомство с непонятными людьми.
— Сеньорита Нарр... — прошелестел у входа в комнату призрак в обличие пожилой женщины в пышном домашнем платье слуги. Я внимательно уставила на полупрозрачную женщину, не желая даже отвечать. Раздражение и злость не давали покоя, и я прибывала в полуобращенном состояние. Сейчас меня даже симпатичной и не назовёшь. Призрак, заметив, что я, наконец, смотрю на неё своими полностью звериными глазами, протянул небольшой пузатый конверт со словами, — Просил передать сеньор Нарр. А также он просил передать вам сообщение о том, что раз вы его дочь, то должны быть должным образом вооружены и защищены. Сходите сегодня же в эльфийскую мастерскую в Золотом Проулке и купите амулеты для вашей магии и пару метательных ножей для самозащиты. Первое время вам придётся трудно в Академии, — Женщина, рассекая воздух полупрозрачным туманом, исходящем от её одеяния, поклонилась и ушла.
От конверта действительно пахло отцом, также был слабый запах человека и пишущих материалов. И что же папа мне написал? Разорвав конверт с краю своими острыми, не хуже ножей, так рекомендованные для приобретения мне, достала сложенное письмо, а также бумажные драгоценные бумаги. В Аукендоне не было бумажных денег, только монеты. Но оборотни знали, что в больших городах ввели денежную систему вампиров, довольно быстро и широко распространяясь.
На идеально ровном желтоватом листе были выведены каракули, я их по-другому назвать не могла, Саниэля, которые гласили точные адреса мастерских и список необходимых амулетов... Амулет усиления кровавой магии, защитный амулет рода, поисковой амулет, боевой амулет третий степени... Это, конечно, интересно, но в городе двуипостастных никогда не носили амулетов. Более того, предостерегали их носить, с малых лет вкручивая в головы потомства, что всякий амулет несёт отдачу, а именно отрицательно влияющую на животную ипостась отдачу. Вреда своей Эри я хотела в последнюю очередь, поэтому решила пойти против «советов» отца. Может, ему и всё равно на своего зверя, а мне нет.
Дом моей матери находился недалеко от Академии, центральная большая чернокаменная башня которой виднелась за высокими изящными домами соседей Иветты. Не доставая до карниза центральной башни, высились пики черепичных конусных крыш ещё четырёх башен поменьше, на остриях были вывешены флаги: чёрный, расчерченный пополам белой полосой; зелёный с золотистыми руками, сложенными в виде чаши; ярко-алый с чёрным мечом, оплетённым серебряными нераскрытыми снежными розами; и последний — стальной, на котором изображалось что-то похожее на эльфийский в виде ромба щит, расшитый золотыми и серебряными вензелями. Впечатляет, ничего не скажешь... Только если меня не подводит память, раньше было пять факультетов, да и факультет ведьминства никто не отменял. Насчёт этого я не переживала, прекрасно понимая, что пропажу пятого факультета Академии магии объяснят в первые же дни на вступительных ознакомительных лекциях. А вот с ведьминством было не совсем понятно.
Пряча под глубоким тёмным капюшоном плащика яркие и густые рыжие лохмы, а также взволнованные янтарные глазища, я неспехом шла по улицам, запоминая запахи, людей, звуки... Первый час было невыносимо тяжело, так, что Эри рвала грудь когтями, просясь наружу. От дикости второй ипостаси жгло грудь, и я начинала тихо скулить от боли, ели слышно, так что ни один человек не смог услышать.
— Что за ужин? — спросил отец, недовольно поджимая губы.
— Ты можешь уйти уже, тебя в нашем кругу друзей никто не ждёт, — легкомысленно махнула женщина на мужа рукой. Саниэль зарычал, вызвав надменно приподнятую идеальную ровную и красивую бровку Иветты.
— Иветта! — рыкнул отец не так громко, конечно, как при появлении в этом доме, но все же, слишком резко и неожиданно.
— Не рычи, — хмыкнула она, быстренько вставая. И уже мне затараторила, — Пойдём, я подготовила несколько нарядов для тебя, придётся, правда, завтра все ушить и закидать швею срочной работой... Ну, ей не привыкать, я очень люблю новые наряды! — усмехнулась ведьма, поправляя высокую грудь в глубоком декольте.
— Иветта! — снова рык от отца и я, только раскрыв рот, наблюдала то за одним, то за другим.
— Да что тебе? — руки в бока, а сама задорно сверкает голубыми глазами. Я осторожно принюхалась, отметив, что в этом доме отец давно не появлялся, да и с матерью близкого контакта, похоже, тоже давно не было. Следом удивлённо уставилась на родителей. Так это правда? Они не живут вместе.
— Что за ужин? — повторил отец, отрастив когти и вставая, грозно нависая над мамой.
— Придут Адель, Келен и Женевьева со своими мужьями и детьми. — ответила Иветта и поманила меня пальцем.
— Я пр-р-риду, — рыкнул отец, уходя, напоследок хлопнув дверью. Мама тяжко вздохнула, проводив взглядом ушедшего папу, и пошла вглубь дома, даже не соизволив посмотреть, иду ли за ней или нет.
Нет, дед говорил, что моя мать «кукла легкомысленная», но я не думала, что так явственно это увижу. Весело будет, наверное, общаться с родной матерью, как с подружкой какой-то... которых у меня и не было вовсе. Схватила свою сумку и поспешила за мамой-кукушкой, быстро осматривая уютный дом. Все поместье, никак иначе я его назвать не могла, в связи с размерами, было обставлено элегантной мебелью, расписными вазами и огромными картинами в резных рамах. Привыкшая к простому и абсолютно не нарядному убранству домов в Аукендоне, я восхищённо озиралась, острым зрением рассматривая все детали, привлекающие внимание.
— Эрьяна, ты где там? — послышался со второго этажа голос... мамы. Непривычно будет называть молодую женщину, красотой которой восхищаешься так, да, наверное, и не буду. Лишь про себя. А так даже представления не имею, как мне называть эту... красотку.
— Я здесь, — тихо ответила, но похожа не была услышана. Отвыкла оттого, что люди не могу слышать, как оборотни. Повторила громче и сразу услышала торопливые постукивания каблучков над головой. Ага, мама наверху что-то делает.
— Эрьяна! Иди сюда, я наверху! — прокричало это чудо, стараясь изо всех сил, надрывая свои голосовые связки, а я тихо зашипела, тряхнув головой. Привыкать к людям придётся очень долго. Очень долго.
Быстро сориентировавшись, пошла по запаху Иветты за ней и оказалась в просторной комнате с огромной двуспальной кроватью с балдахином, нежными стенами, украшенными желтоватой тканью, похожей на атлас, женский будуар, заваленный новой косметикой и сундучками с открытой крышкой, в которых было навалено кучей всякие украшения и побрякушки, милых девичью сердцу. Мама обнаружилась в смежном с комнатой помещении, по всей видимости, являющейся гардеробом. Это я определила по висящим разноцветным платьям на одной стороне «шкафа», обовью на другой, шляпками и шарфами на третьей и везде обязательно были огромные зеркала и золотых рамах, которые отражали ошарашенную меня с диким взглядом испуганной кошки.
— Эрьяна, это теперь твоя комната! — радостно хлопнула в ладоши Иветта и принялась рассматривать платья, бухтя что-то о «не предусмотрела, что такая худая будешь».
— Я же буду жить в общежитие Академии... — осторожно сказала я, следя за каждым движение мамы. Не хватало ещё предстать на ужин или того хуже в первый день в Академии, словно тортик с вишенкой на макушке. А большая часть платьев именно тортики, так не любимые мной, напоминали, большинство шляпок — вишенку, ту самую.
— Ну, так на выходные будешь же выбираться в город. Танаис прекрасный город! Думаю, дочка Жев с тобой подружится, и будете гулять дни напролёт! Так! А вот и платье на вечер! Оно очень изящное! Самое то! — протараторила опять женщина, выуживая из вороха кружев и оборок невесомую тёмную с блесками ткань. Меня на ужин сразу в сорочке ночной хотят отправить? Я, конечно, не из стеснительных, но... Там же не оборотни будут, не считая отца и, собственно, меня.
— Это что? — спросила, складывая руки на груди и смотря прямо на слишком радостную мать.
— Платье! Даже ушивать не надо! — воскликнуло это... чудо, вручая нежную на ощупь ткань. Я деликатно промолчала, прищурившись.
— Оно не слишком откровенное? — спрашиваю все же прямо Иветту уже во всю подбирающую туфли.
— Глупости какие! Оно скромное! А с твоей внешностью надо быть великолепной, прекрасной, женственной! Тем более ты моя дочь, а это, уж поверь мне, важно! — воскликнула моя мать под мой тяжкий слаженный вздох. Женщина же увлечённо припевала, рассматривала платья... предназначенные мне, судя по всему. Взглянула ещё раз на тонкую тряпку в моих руках. Очень скромное, ничего не скажешь. Спина открыта, все обтягивает до нижних округлостей, затем идёт клёш и буйством складок спадает к ногам. Ну, раз мама говорит это надеть, значит, так и сделаем.
— Ну, располагайся! А я пойду, схожу в Школу, надо решить пару вопросов, — известила меня Иветта и умчалась, оставив с кучей вопросов. Какая Школа?
Плюхнувшись на пуфик напротив самого большого зеркала в будуаре, я в очередной раз тяжело вздохнула. Незнакомые запахи щекотали нос, голова уже разболелась, мышцы нещадно ныли, моля об обращении и я слегка захныкала - заскулила, как щенок. Но, тряхнув головой, принялась расхаживать по дому, рассматривая и принюхиваясь ко всему.
В нос ударил отвратительный запах, благоухающий из большой комнаты, смежной с покоями матери. Рыкнув, вошла в комнату и поняла, что здесь не один запах, ненавистный уже мне, а несколько — мужчины, человеческие. По традициям клана оборотней, единственная, пара, не может изменять своему супругу, а тут такие ароматы... Но на Иветте я ничего не почувствовала, может, и нет факта измены как таковой.
— Сеньорита Нарр, — прошелестели за спиной и я, полуобратившись, резко обернулась. Призрак в одежде дворецкого.
— Что? — зарычала, не скрывая ярости. Был бы человеком, убила уже... Или нет, я же почувствовала бы его запах. Да и призрак уже мёртв, убить его никто не может, только рассеять.
— Разрешите подать завтрак в малой гостиной? — холодно поинтересовался мужчина, при жизни бывший, наверное, сердцеедом. Успокоившись, отдала распоряжение принести мой завтрак в мою комнату и ушла. Никаких нервов так не хватит, даже непоколебимых и бесстрастных моих.
— Сеньорита Нарр, сейчас прибудет сеньор Майо, желающий отведать завтрак в вашей компании. Через полчаса спускайтесь в малую гостиную, — прошелестел воздух рядом со мной и я почувствовала, что чужого присутствия больше нет рядом. Исчез, поганец! Даже не сказав, кто такой этот Майо.
«Может, он обращался не ко мне, а к матери?» — колыхнулась одновременно надеждой и злостью сердце в груди.
Ждать положенных тридцать минут я не стала, разом же направившись в нужное помещение. Где меня уже ждали с наглой и широкой улыбкой. У них в Танаисе мода на такие улыбки? На софе развалился, а как ещё сказать, мужчины, внешне выглядевший лет на сорок, но чувствовалось, что внешний возраст лишь муляж и под личиной красивого статного и весёлого черноволосого мужчины скрывается умный старик.
— О, доброе утро! — хмыкнул он, даже не вставая при появлении дамы в помещении. Может, я слишком старомодна и традиции теперь совсем другие? Между тем мужчина продолжил, ехидно рассматривая меня снизу доверху, — Я Лориан Майо, слышала обо мне, кошечка?
— Нет, — зло рыкнула, садясь напротив мужчины. Ненавижу, когда вот так обращаются.
— Какая потеря! Все в союзе Дейур знают про воскресшего из мира мёртвых сына ужасной Наэль Кровавой, а ты, значит, нет... — хмыкнул он, а я раздражённо уставилась на него, не понимая, что ему нужно.
— Что вам нужно, сеньор Майо? — сдерживаясь, спросила я вежливо. Клыки уже царапали губы изнутри, когти уже проделали пару дыр в кресле, обтянутом медовым бархатом. Лориан широко улыбнулся и, молча, смотрел, как призрачные слуги накрывают маленький круглый столик неподалёку от нас. Ещё раз рыкнув, повторила вопрос, не скрывая злости.
— Тише будь, кошечка. Я твой друг, никак не враг, — выдал этот мужчина и уселся за столик, с видом голодного ребёнка уставившись на принесённые яства, — Я единственный ведьмак в союзе... — сказал Майо, даже не поднимая на меня взгляда.
— Меня это должно волновать? — осторожно спросила мужчину, сидящего напротив меня и с превеликим удовольствием поедающего угощения, поданные призрачными слугами.
— Х-м-м... — сделал задумчивый вид Лориан и с любимой ехидной улыбкой ответил, — Нет! Миленькая кошечка, я всего-то твой наставник, по совместительству друг семьи...
— Семьи? — невесело усмехнулась я, — Какая семья? Можете не говорить, я и так знаю, что родители не живут вместе. А судя по запахам в доме, моя мать не брезгует обществом посторонних мужчин. Вот поэтому оборотни стараются не искать свою пару среди не двуипостастных.
Майо, внимательно слушая меня, ни на секунду не позволил наглой усмешки сползти с лица. А как только я закончила, поиграл бровями, ещё один!, и засмеялся во все горло. Я раздражённо нахмурилась, пытаясь отгородиться от слишком громких звуков и глухой злости на этого мужчину.
— А ты забавная, кошечка! — наконец ответил он, вытирая не существующие слезы от смеха, позёр, — Смотри в чём тут суть. Да, твои родители, не живут вместе и, вообще... часто ругаются по поводу и без него... Но они не бывают друг от друга дальше, чем несколько миль. Ах, да... они не изменяют друг другу, более того, охотно пользуются друг другом, девочка!
Я прищурилась на весёлого ведьмака, воспринимая его слова подозрительно.
— А мужчины? — тихо спросила я, хищно наблюдая за собеседником.
— Завтра с ними познакомишься! Это мужья сестёр круга силы Иветты, — заухмылялся брюнет вновь.
— Сестёр? — неуверенно протянула я, от волнения пряча отросшие когти, которые по традиции вспороли кожу на руках. Ну вот какие тут красивые руки, мама?
— Все ведьмы между собой сестры, — пояснил Майо и тут же, забавно корчась, протянул, — чёрные сестры... Ладно, разговорила меня ты, болтушка! Мне пора! Сходи, прогуляйся, город посмотри! В Академии строгие порядки, выходных практически не бывает! Так что... гуляй на месяц вперёд чтоб хватило. Советую зайти в трактир Брома и просто по мастерским, что интересного найдёшь! — мужчины, хлопнув себя по ногам, встал и ушёл.
Так и не притронувшись к еде, я ушла в отведённую мне комнату с полным непониманием всего происходящего в груди. До поступления в Академию у меня было всего три дня, и я хотела потратить их разумно, а не на какие-то ужины и знакомство с непонятными людьми.
— Сеньорита Нарр... — прошелестел у входа в комнату призрак в обличие пожилой женщины в пышном домашнем платье слуги. Я внимательно уставила на полупрозрачную женщину, не желая даже отвечать. Раздражение и злость не давали покоя, и я прибывала в полуобращенном состояние. Сейчас меня даже симпатичной и не назовёшь. Призрак, заметив, что я, наконец, смотрю на неё своими полностью звериными глазами, протянул небольшой пузатый конверт со словами, — Просил передать сеньор Нарр. А также он просил передать вам сообщение о том, что раз вы его дочь, то должны быть должным образом вооружены и защищены. Сходите сегодня же в эльфийскую мастерскую в Золотом Проулке и купите амулеты для вашей магии и пару метательных ножей для самозащиты. Первое время вам придётся трудно в Академии, — Женщина, рассекая воздух полупрозрачным туманом, исходящем от её одеяния, поклонилась и ушла.
От конверта действительно пахло отцом, также был слабый запах человека и пишущих материалов. И что же папа мне написал? Разорвав конверт с краю своими острыми, не хуже ножей, так рекомендованные для приобретения мне, достала сложенное письмо, а также бумажные драгоценные бумаги. В Аукендоне не было бумажных денег, только монеты. Но оборотни знали, что в больших городах ввели денежную систему вампиров, довольно быстро и широко распространяясь.
На идеально ровном желтоватом листе были выведены каракули, я их по-другому назвать не могла, Саниэля, которые гласили точные адреса мастерских и список необходимых амулетов... Амулет усиления кровавой магии, защитный амулет рода, поисковой амулет, боевой амулет третий степени... Это, конечно, интересно, но в городе двуипостастных никогда не носили амулетов. Более того, предостерегали их носить, с малых лет вкручивая в головы потомства, что всякий амулет несёт отдачу, а именно отрицательно влияющую на животную ипостась отдачу. Вреда своей Эри я хотела в последнюю очередь, поэтому решила пойти против «советов» отца. Может, ему и всё равно на своего зверя, а мне нет.
Дом моей матери находился недалеко от Академии, центральная большая чернокаменная башня которой виднелась за высокими изящными домами соседей Иветты. Не доставая до карниза центральной башни, высились пики черепичных конусных крыш ещё четырёх башен поменьше, на остриях были вывешены флаги: чёрный, расчерченный пополам белой полосой; зелёный с золотистыми руками, сложенными в виде чаши; ярко-алый с чёрным мечом, оплетённым серебряными нераскрытыми снежными розами; и последний — стальной, на котором изображалось что-то похожее на эльфийский в виде ромба щит, расшитый золотыми и серебряными вензелями. Впечатляет, ничего не скажешь... Только если меня не подводит память, раньше было пять факультетов, да и факультет ведьминства никто не отменял. Насчёт этого я не переживала, прекрасно понимая, что пропажу пятого факультета Академии магии объяснят в первые же дни на вступительных ознакомительных лекциях. А вот с ведьминством было не совсем понятно.
Глава третья
Пряча под глубоким тёмным капюшоном плащика яркие и густые рыжие лохмы, а также взволнованные янтарные глазища, я неспехом шла по улицам, запоминая запахи, людей, звуки... Первый час было невыносимо тяжело, так, что Эри рвала грудь когтями, просясь наружу. От дикости второй ипостаси жгло грудь, и я начинала тихо скулить от боли, ели слышно, так что ни один человек не смог услышать.
