Глава 1. Страж без плоти и морские твари
…Тихие улицы таэлдирского посёлка с неказистым названием Копотня, состоящего из приземистых низких ладных домиков, были совершенно пусты, – стояло время традиционного семейного ужина в честь Дня прихода богов, его же просто Дня богов, одного из самых главных праздников календаря Рулевии и многих других стран континента. Отмечали его в день летнего солнцестояния, когда мир Иной и Погранье максимально сближались друг с другом.
Сегодня, если, конечно, верить старинным преданиям, боги собственной персоной под видом простых смертных проникали в Погранье, чтобы, то ли от праздного любопытства, то ли от какой скуки, ходить среди простых смертных. По тем же легендам весь этот день, от рассвета до самого захода солнца, любой гость мог оказаться самым что ни на есть настоящим божеством.
Следуя древним обычаям, любого пришлого незнакомца обязательно надо было радостно привечать и всячески ублажать угощениями и добрым словом. Это частенько приводило к тому, что самые разнообразные бродяги, побирушки и прочие проходимцы устраивали себе настоящий пир и без зазрения совести крали какое столовое серебро или ещё что ценное из гостеприимного дома. Впрочем, традицию соблюдали строго уже далеко ни одно столетие, и показательные порки особо обнаглевших после него тоже стали чем-то вроде народных развлечений и были, по сути, неотъемлемой и самой любимой для многих частью этого замечательного светлого праздника.
Жители Копотни перед ночными гуляньями, которыми завершался этот день, собирались своими семьями за щедрым столом, богатым местными кушаньями: огромными пирогами с мясом, пирожками с яйцом гаргари и луком, запечными в форме птиц, копченой колбасой из конины или, на столах победнее, из плоскохвостого барсука.
Гулянья в честь Дня богов проводились на огромной поляне возле посёлка, и поэтому даже необходимые суетливые приготовления к ночным гуляньям не затронули его центральных улиц, на которых не было ни души, кроме семилетней худенькой девочки в белом праздничном платьице.
Светловолосой девочки по имени Камилла, которая в этот момент даже не предполагала, что через десять лет она уедет в столичную Академию, чтобы стать магичкой, и весьма преуспеет в этом деле…
Сейчас же она рассеянно бродила по посыпанной гравием дороге, прокручивая в голове очередную некрасивую ссору с отцом, который с годами становился всё невыносимей в своём самодурстве. Даже большой праздник нисколько не повлиял на его чересчур вспыльчивый нрав, когда он устроил выговор матери Камиллы практически на пустом месте и в очередной раз довёл супругу до слез, а следом и саму Камиллу с её младшей сестрой.
Родитель будущей магички, Кэрм Маллеч, в последние годы крайне болезненно воспринимал своё сложившееся по ряду причин положение. Ранее признанный, и, как поговаривали, гениальный игрок в пан чо (настольную логическую игру, нашедшую своих поклонников по всему континенту), когда-то бравший огромные призовые в международных соревнованиях, к сожалению, Кэрм вообще не был хорош ни в чем другом. Не доверяющий своей жене ни копейки из бюджета, он сам моментально проматывал все свои легкие выигрыши, а заодно и нажитое уже далеко не лёгким трудом добро, чем в итоге и вынудил всю свою семью переехать из Эрги обратно в его родной край. Чтобы не прозябать в нищете в столице, а достойно, как он сам упрямо всем твердил, вернуться к своим корням.
Хотя мать Камиллы, Эдна, и была дипломированным магом стихий, и теоретически могла бы вносить свою лепту в семейный заработок, но это в основном подразумевало частые и долгие командировки, и Кэрм был всегда категорически против подобного. Эдна всё спускала с рук супругу, искренне считая, что жить вместе с гением не может быть легко, забывая, однако, что страдает от тирании Кэрма не только она одна, но и их, на тот момент ещё только двое, детей. Глава семейства, в глубине души прекрасно понимая, что он собственно сам виноват в существующем положении вещей, всё равно спускал накапливающийся гнев на всех окружающих его людей. Доставалось и всепрощающей жене, и малым детям, и даже их соседям, уже не всегда здоровающихся с вечно ворчливым и хмурым мужчиной.
Юная Камилла, вопреки желаниям отца и в отличие от своей младшей сестрёнки, росла крайне своенравным и упрямым ребёнком, которого сломать оказалось неожиданно сложнее, чем её взрослую мать. Девочка уже далеко не впервые убегала, громко хлопая за собой дверью и порой ночуя на сеновале или в сарае, если ночи были достаточно для этого теплыми. И в такие моменты разлада в семье ноги рано или поздно приносили её к центральному месту посёлка, единственному месту, где было хоть что-то примечательное в этом захолустье.
Вот и сейчас она наблюдала, как багровые лучи заходящего солнца окрашивали желтый камень угловатого изваяния на небольшой вытоптанной площадке в красноватый оттенок.
Напротив грубо высеченной фигуры мужчины со строгим взглядом и в схематично изображенных свободных одеяниях, стоял огромный железный громоздкий поднос, где валялось множество подношений: от всякой бесполезной мелочевки до серебряных и золотых колец и цепочек, которые здесь оставили местные жители в честь грядущего праздника. Воровство в посёлке было делом скорее житейским, но никакой даже самый отъявленный авантюрист не решится украсть собственность кровавого бога, отмщение для которого является самой его сутью.
Вернису, как богу возмездия, совершенно неважно ни твоё сословие, ни положение, ни состояние или же его полное отсутствие. Кровавый бог судит исключительно по делам твоим и воздаст тебе по поступкам, если уж ему будет суждено обратить на тебя свой пристальным, всепроникающий взгляд.
В полночь единственный на весь поселок служитель Верниса должен прийти сюда, отнести на поляну поднос и сжечь пожертвованное в магическом пламени под одобрительные возгласы толпы, где всё лежащее сейчас перед Камиллой исчезнет в горстке пепла. Селяне искренне верили, что если богу будут угодны эти дары, то он рассудит справедливо, отведёт беду от невинных и сурово накажет всех виноватых.
Для незнающих приезжих увидеть статую бога отмщения здесь, в этом совсем небольшом и миролюбивом посёлке, всегда было крайне неожиданно и даже неприятно, как обнаружить в аппетитном куске белого пышного хлеба художественно запёкшегося упитанного таракана. Зачем такой суровый бог нужен этому спокойному краю, где ничего никогда не происходит?
Однако, пару-тройку столетий назад это место для людей нельзя было назвать таким уж благополучным.
Многие века в этих краях властвовало сразу несколько вампирских кланов, и таэлдирцы на протяжении долгого времени были в состоянии постоянного изматывающего противостояния до самого конца тысячелетней войны. Именно в те времена имя Верниса и зазвучало в Таэлдире впервые, – но тогда в этих местах ему поклонялись исключительно сами вампиры.
Когда тысячелетняя война была закончена, а кланы разбиты и вытеснены во Внешний мир, таэлдирцам так и не удалось спокойно выдохнуть. Уже людские бароны начали кровавый дележ за власть, и до крайности озлобленное население неожиданно нашло себя в вере бога возмездия, которая объединяла партизанские отряды, пытающиеся отбить, наконец-то, свободу простому люду.
Все эти испытания порядком закалили характер местного населения. И хотя тяжёлые времена минули, Вернис всё так же оставался любим и почитаем во многих местах Таэлдира, в том числе и в этом маленьком поселении Копотня, названном так из-за многочисленных поджогов в те смутные времена.
В голове юной Камиллы уже с самого утра засела одна терзающая её мысль, и она нервно теребила тонкое колечко в руке, – единственное своё украшение, подаренное ей ещё её покойной бабкой.
Да, безусловно, Вернис был строгим и суровым богом. Но кто, как не он, нашёл бы управу на её взбалмошного отца, ежедневно доводившего всю свою семью?
Однако вместе с этим некоторые сомнения всё же подтачивали уверенность девочки. Слишком уж много пугающих историй Камилла успела услышать о Вернисе, который порой совершенно не стеснялся применять самые суровые наказания. Со своим детским, пока ещё ничем незамутнённым взглядом, Камилла так и не смогла решить для себя, действительно ли Вернис так справедлив, как все здесь уверенно говорят, или же он просто бессмысленно кровожаден.
И девочка, никак не решаясь сделать подношение, продолжала стоять и смотреть на мрачные тени, растущие на лице изваяния. Когда зайдёт солнце, просить о чем-либо бога уже будет поздно, и, возможно, Камилла лишь отсрочивала момент принятия решения, в надежде, что скоро потребность в нём просто отпадет.
- Ты только посмотри… - раздался вдруг в отдалении несколько раздосадованный голос, - И эти туда же. Отсюда вижу, что там валяется какая-то дешёвая мелочевка… Богу отмщения приносят в жертву бусы за четверть золотого, уму непостижимо!
- Чего ты хочешь? У любого культа, едва он становится массовым, легко размывается сама суть, чтобы он стал пригодным для простого люда. – Ответил ему мягкий женский голос. – Вспомни только Брианну. Эта похотливая зловредная сучка теперь имеет образ вселюбящей и всепрощающей матери. Впрочем, эта смена имиджа пошла ей только на пользу...
Камилла быстро повернулась на звук.
У края площади, с интересом разглядывая изваяние, застыли двое. Очень высокая и худощавая женщина со светлыми короткими волосами, сложив руки на груди, мягко улыбалась одними губами. Она была одета в лёгкий дорожный темно-зеленый костюм и светлый плащ. Её спутник, тоже очень высокий, стройный мужчина с заостренным орлиным носом и острыми скулами, смотрел на статую Верниса так, будто она лично взяла у него в долг одну крайне кругленькую сумму и отдавать её совершенно не собирается.
Эти двое были чем-то очень похожи, но если женщина была скорее некрасива и даже нескладна, то мужчина, напротив, был очень хорош собой, имея какую-то особую, жесткую красоту. Его светлые растрепанные волосы были небрежно, с петухами, забраны в хвост, одет он был в кожаный тёмный доспех и немаркий плащ. Судя по качеству одежды, они были достаточно состоятельными людьми и при этом путешествовали совсем недолго, – на их одеяниях не было никакой дорожной грязи или других следов долгого пути.
Первое, о чем подумала Камилла, так это то, что в их поселок приехала какая-то весьма обеспеченная дама со своим телохранителем, – на поясе у мужчины висел меч, женщина же была совсем налегке. Подобных приезжих здесь почти не бывало, и девочка во все глаза уставилась на незнакомцев, разглядывая узоры на красивой ткани на худощавой женщине и причудливый доспех на её спутнике.
Двое почувствовали её взгляд и синхронно повернулись к ней. Мужчина как-то с досадой вздрогнул, а женщина вдруг вполне искренне заулыбалась.
- Ну что ты, - с укором она сказала своему спутнику, - Надо же сегодня уметь радоваться подобным мелочам. Смотри же, какой прелестный ребёнок. Милая, здравствуй, что ты здесь делаешь совсем одна в этот час?
Камилла неуверенно улыбнулась:
- Добрый день! Я..
Девочка замешкалась с ответом. Женщина отчего-то вызывала у неё доверие, но так или иначе нехорошо было так просто рассказывать что-то о себе незнакомцам. Наверное, стоило вернуться домой, ведь на улице никого кроме них не было, и Камилла не чувствовала себя комфортно наедине с посторонними.
Незнакомка перевела взгляд на руки Камиллы и увидела, что та что-то сжимала. Женщина вдруг широко ухмыльнулась и беспардонно ткнула локтём в бок своего спутника, от чего тот недовольно поморщился:
- Смори-ка, милая девочка, кажется, хочет сделать подношение кровавому богу!
Почему-то это её искренне повеселило. Такая реакция показалась Камилле практически оскорбительной, и она поджала губы, до боли в пальцах сжимая кольцо. Мужчина как-то странно улыбнулся, сдерживая пробивавшийся какой-то нервный смешок, но глаза его при этом уставились на Камиллу с долей интереса, и девочка почувствовала себя ещё более неуютно.
- Извините, мне уже…
- Ой, да не обращай на нас внимания! Мы не хотели отвлечь тебя от процесса подношения, - ободряюще улыбнулась светловолосая женщина и кивнула своему спутнику, - пойдём что ли, посмотрим поближе, что уже принесли в дар богу крови.
Двое не спеша подошли к подносу. Камилла продолжила стоять рядом, всё также не решаясь положить кольцо на поднос, но и не решаясь так просто отсюда уйти.
Солнце тем временем всё ниже клонилось к горизонту, уменьшая количество времени, отмеренного девочке на раздумья.
- Как меняются времена… Раньше люди отдавали самое важное, ценное, что-то лично им дорогое, чтобы исполнилось их сокровенное желание мести. Теперь же достаточно положить… это что, самодельная брошь из бисера?.. Вот так хамство, - пренебрежительно фыркнул мужчина. – И при этом от бога требуется выполнить какую-то несусветную чушь, так ему мало свойственную. То есть богу крови должно быть дело до излишне сварливой соседки или паршивом на совесть меняле?
- Будь проще, брат. Мы не в главном храме и это не маги крови, - качнула головой женщина. – Такое внимание тоже дорогого стоит, всякие почитатели нынче важны. Раз уж меняются времена, должны меняться и боги…
– Вот ты, девочка, – упрямо продолжил незнакомец и повернул голову к вздрогнувшей от неожиданности Камилле. – Чего же ты хочешь?.. Вижу, ты считаешь, что твой отец несет горе твоей семье. Тогда, что ты предпочитаешь: чтобы он свернул голову при падении с лошади или же лучше это будет, скажем, сердечный приступ? Какую смерть ты бы ему выбрала? Неужели ты думаешь, что кровавый бог, если уж услышит тебя, как-то иначе решит ваши семейные проблемы?
Камилла с неподдельным ужасом уставилась на отчего-то разозленного светловолосого мужчину, буравящего её колючим взглядом. Откуда он вообще мог узнать?..
- Ну вот зачем ты пугаешь ребёнка? – с укором сказала его спутница и громко фыркнула. – Какое счастье, хвала бесконечности, что у тебя нет детей.
- В каком-то смысле есть, но сейчас это неважно…
Внезапно мужчина сделал шаг и беспардонно приподнял голову Камиллы за подбородок, цепко вглядываясь в её глаза.
Ту буквально парализовало от нахлынувшего страха, и девочка при всём своём огромном желании отстраниться, вырваться и убежать, не смогла пошевелить даже пальцем. Спутница мужчины слегка занервничала и нахмурилась, глядя на него с легким недоумением. Казалось, минула целая вечность, когда мужчина заговорил, загадочно улыбаясь:
– Я думаю, дитя, тебе всё же стоит положить своё приношение. Пусть это будет авансом, на событие, которое случится ещё нескоро. Кто знает, может, от этого будет зависеть твоя жизнь. Думаю, сегодня кровавый бог тебя действительно услышит. Сегодня же особый день, не так ли?
Он выпустил Камиллу и не спеша отступил к своей спутнице. Камилла, словно завороженная, послушно положила кольцо под немигающим взглядом мужчины. Оно брякнуло о металл подноса и моментально затерялось среди горы другого добра.
– Ладно, – тихо сказала женщина, со смешанными чувствами взглянув на Камиллу. – Пойдём, брат. Уже закат, а мы хотели заглянуть ещё в пару мест… Удачи тебе, девочка.
Они развернулись и пошли прочь, не оглядываясь. Ветер лениво пошевелил полы их плащей.
