ГЛАВА 1
Нотариус Мария Норсавна Круглякова активировала запись заседания, проверила идентификаторы участников и, убедившись в их корректности, подняла взгляд.
– Согласно завещанию Найны Ними, её имущественный комплекс, включающий жилой дом на планете Зимелия и брачное агентство «Подари себе счастье», передаётся вам, Лима Кронт. Перечисленные объекты, как я указала выше, объединены в единый наследственный комплекс, их разделение или отчуждение по частям не допускается до снятия обременений. Завещателем также установлен годовой мораторий на закрытие и продажу агентства. Приняв наследство, вы подтверждаете согласие с указанными условиями.
– Ещё бы знать, как им управлять, – едва слышно пробормотала Лима, прекрасно понимая, какой груз ложится на её плечи, и в то же время ясно осознавая, что отказываться она не собирается.
– Что скажете, госпожа Кронт? – уточнила нотариус, не сводя с неё внимательного взгляда и одновременно боковым зрением наблюдая за Тимом Ниминым.
Племянник Найны по линии её покойного супруга сидел справа от нотариуса. Высокий, атлетически сложенный брюнет, одетый безупречно и с очевидной тщательностью, он держался слишком вольготно, словно присутствовал не на официальном заседании, а на театральной постановке, где от него ожидали эффектного выхода. В голубых глазах сквозила насмешка и циничная самоуверенность, губы то и дело подрагивали в полуулыбке, выдавая его настроение.
Лима кивнула, стараясь скрыть волнение и сохранить собранность. Отказываться от наследства она не могла, не только потому, что это связывало её с прошлым, но и потому, что у неё попросту не было возможности приобрести дом на небольшой курортной планете в спокойном секторе содружества разумных. Именно в этом доме прошло её детство, именно здесь она знала счастье, когда будущее ещё казалось ярким и безоблачным, полным надежд.
– Я принимаю наследство, – произнесла она уверенно, хотя голос чуть дрогнул.
На лице Тима появилось выражение плохо скрытой досады. На мгновение он потерял показную невозмутимость и прожёг её холодным взглядом, после чего медленно перевёл глаза на нотариуса.
– Что за нелепость? – бросил он с ледяной интонацией. – Агентство должно принадлежать мне.
– Господин Нимин, – строго произнесла Мария Норсавна, – на это возражение уже давались разъяснения.
– Фиксируйте, – ровно сказал Тим, скользнув по Лиме взглядом, в котором читалась угроза. – Я заявляю о недействительности завещания и оставляю за собой право его обжаловать. Инвестиции, которые я вкладывал в агентство, должны быть учтены отдельно.
– Ваше возражение внесено в протокол, – сухо отметила нотариус, фиксируя данные в системе. – Разъясняю, что спор о действительности завещания подлежит рассмотрению исключительно судом, поэтому прошу соблюдать порядок.
Тим усмехнулся и впился в Лиму тяжёлым взглядом, в котором сквозила открытая враждебность, но она лишь едва заметно приподняла бровь, стараясь сохранить внешнее спокойствие. Под столом её пальцы сильнее сжались, суставы побелели от напряжения, и только это невольное движение выдавало, что сердце бьётся быстрее обычного.
– Агентство? – его голос прозвучал с ядовитой насмешкой, растягивая каждое слово. – Ты никогда им не управляла и не имеешь ни малейшего представления, что это такое. Думаешь, сумеешь справиться? И дом тебе не принадлежит. С семнадцати лет, как уехала в академию, больше сюда и не возвращалась. С какого права ты вообще претендуешь на наследство?
– Тим, ты даже моей тёте не приходишься кровным родственником, – ответила Лима ровно, чуть глубже вдохнув, чтобы сбить дрожь в голосе и удержать его на одном тоне. – Поэтому подобные вопросы тебя не касаются.
– Убирайся туда, откуда явилась. Лучше сразу откажись, Лима.
Нотариус, не торопясь подняв голову от голограммы, посмотрела на него поверх очков с выражением строгого неодобрения.
– Господин Нимин, вы не являетесь наследником по данному завещанию. Прошу следить за выражениями.
– Был наследником, – бросил Тим, наклонившись вперёд так, что свет упал на его резкие черты лица. – До тех пор, пока за месяц до смерти тётя вдруг не переписала всё на эту… – он сделал короткую паузу, губы скривились в злой усмешке. – Уж слишком удобно, не находите? И сама смерть Найны выглядит, мягко говоря, странно.
– Если вы хотите выдвинуть обвинения, – сухо произнесла нотариус, слегка наклонив голову, – обращайтесь в Следственный комитет. Здесь подобные заявления недопустимы. В противном случае прошу не мешать процедуре и соблюдать порядок.
Тим снова усмехнулся, на этот раз криво, и откинулся на спинку кресла, сцепив руки на груди так, словно поставил невидимую преграду между собой и происходящим.
Нотариус перевела взгляд на Лиму и, выдержав короткую паузу, уточнила:
– Госпожа Кронт, подтверждаете ли вы готовность вступить в права наследования?
Холодная дрожь пробежала по спине Лимы, но она не позволила себе выдать ни страха, ни колебаний. Она поправила локон, выбившийся из причёски, выпрямила плечи и посмотрела прямо на Марию Норсавну.
– Да, подтверждаю, – ответила без спешки и на одном дыхании Лима, не позволяя себе ни малейшего взгляда в сторону Тима.
– Прекрасно, тогда оставьте оттиск большого пальца на электронном заявлении, подтверждая своё согласие, – произнесла нотариус спокойным и отточенным голосом и, активировав программу, протянула Лиме планшет.
Лима взяла устройство в обе руки, чуть сильнее, чем следовало, сжав его пальцами, и быстро пробежала глазами по содержанию заявления, чтобы убедиться, что текст соответствует озвученному. Она кивнула себе, глубже вдохнула, чтобы удержать равновесие, и прижала подушечку пальца к сканирующей поверхности. Сенсор мягко вспыхнул зелёным светом, фиксируя подтверждение, и короткий звуковой сигнал сообщил о завершении операции. После этого она вернула планшет нотариусу, стараясь держать себя уверенно, хотя пальцы едва заметно дрогнули от напряжения.
– Прошу внести в протокол, – произнесла Лима ровным тоном, – чтобы орган надзора направил временного наблюдателя, обеспечил немедленную смену ключей доступа к информационным системам агентства и уведомил клиентов о смене владельца.
– Да, конечно, – ответила Мария Норсавна, кивнув и уже скользя пальцами по сенсорной панели, фиксируя каждое слово. – Сейчас секретарь принесёт вам бумажные копии документов, вы сможете ознакомиться с ними и подписать, а я параллельно внесу сведения в общегалактические реестры.
Тим негромко фыркнул и покачал головой, демонстрируя раздражение, но с места не сдвинулся, давая понять, что уходить не намерен. Лима сделала вид, что его не замечает, и, подняв руку к переносице, слегка потёрла её пальцами, снимая напряжение. Её взгляд скользнул по кабинету и задержался на деталях: высокие стеллажи с архивами уходили к самому потолку, на полированном столе лежали аккуратные стопки дел, рядом мерцал ровным синим светом голографический экран. Просторное помещение дышало строгостью и порядком, а в воздухе чувствовался лёгкий запах старых бумаг, в котором смешивался аромат жасмина, исходивший от чашки с чаем на краю стола.
Нотариус, женщина восьмидесяти лет, выглядела собранной и уверенной, её движения оставались размеренными и точными, без лишних жестов. В её профессии не оставалось места эмоциям или ошибкам, и в каждом слове ощущался накопленный опыт. Восемьдесят лет уже давно не считались старостью: благодаря медицине и генетическим корректорам тело сохраняло форму, сопоставимую с тридцатью земными годами прошлого, а ум и профессиональная выносливость оставались на прежнем уровне.
Лима Кронт сидела напротив нотариуса, она выпрямила спину, аккуратно придвинула к себе чашку с чаем и попыталась сосредоточиться на настоящем моменте. На ней были чёрные обтягивающие джинсы и серый спортивный топ, подчёркивающий тонкую талию и пышную, аккуратную грудь, а поверх топа Лима накинула тёмно-синюю рубашку, оставив её пуговицы расстёгнутыми. Образ дополняли удобные кроссовки, и в нерабочее время Лима обычно выбирала именно такой стиль, совмещавший комфорт с аккуратностью и сдержанной деловитостью.
Её светло-золотистые волосы, собранные в строгую причёску, мягко поблёскивали в свете ламп, и лишь несколько непослушных прядей выбились, обрамляя лицо. Ярко-зелёные глаза были устремлены в чашку, и за этим спокойным взглядом скрывалось напряжение, потому что сердце билось быстрее, чем хотелось бы. Воспоминания о доме детства настойчиво возвращались, и вместе с ними крепло ощущение, что именно этот дом остаётся её настоящей связью с прошлым. Там жили бабушка, мать и тётя, там она когда-то была счастлива, и именно эту связь с прошлым она не хотела потерять. Она искренне не понимала, какое отношение ко всему этому имел Тим и почему считал возможным оспаривать её право.
Лима моргнула и попыталась отогнать навязчивые тени прошлого, но память снова возвращала её к событиям, от которых невозможно было отстраниться. В пятнадцать лет она осталась сиротой: родители погибли в составе научно-исследовательской экспедиции на дикой, ещё плохо изученной планете в дальнем рукаве галактики. Нападение на тот сектор совершила раса мистирков — разумных насекомых, хищных и безжалостных, для которых нападение на людей было обычным актом агрессии.
После трагедии тётя Найна Ними не оставила племянницу и оформила опеку, хотя её супруг выступал против этого решения. Тимур Нимин отличался жёстким и эгоистичным характером, но обладал достаточным влиянием благодаря должности начальника одного из подразделений налогового управления на Зимелии. О его нечистоплотности ходили настойчивые слухи, и, вероятно, именно это стало причиной его ранней смерти. Для тёти же тяжёлая утрата мужа оказалась ударом, подточившим здоровье, и её окончательно сломало упорное нежелание обращаться за помощью к медикам. Сегодня Лима сидела здесь именно потому, что эта цепочка событий завершилась смертью самой Найны, и от осознания этого сердце неприятно сжалось, потому что тётю она любила, несмотря на то что за последние два года они почти не общались: Лима была занята работой и постоянной борьбой за собственное существование, а Найна целиком погрузилась в дела агентства.
Сейчас Лиме было двадцать пять лет. Она окончила юридическую академию с отличием, прошла год практики в одном из лучших межгалактических адвокатских агентств, затем проработала два года младшим адвокатом и уже год вела частную практику, получив разрешение на самостоятельную деятельность. Однако клиентов у неё пока было немного, и профессиональный путь, несмотря на успехи, оставался тяжёлым и требовал постоянного напряжения сил.
Из раздумий Лиму выдернул мягкий звук двери, плавно отъехавшей в сторону, и в кабинет вошла помощница нотариуса с толстой папкой в руках, которую сразу же передала Марии Норсавне и, не задерживая ни на ком взгляда, так же поспешно удалилась.
Нотариус уверенным движением раскрыла папку, вытянула тонкую стопку бумаг, отложила её в сторону, а саму папку протянула Лиме.
– Здесь подтверждение права собственности на дом, счета агентства и учредительные документы, – произнесла она размеренно, указывая на закладки. – Обратите внимание: управляющий агентства подал заявление об увольнении, часть документов при описи отсутствовала, остальное хранится в самом агентстве, чтобы не нарушать текущий рабочий процесс. К агентству временно прикреплён особый наблюдатель. Кроме того, по ряду контрактов возможны судебные иски в случае нарушения сроков. Мой совет — не откладывать, а сразу вникнуть в дела агентства и по возможности закрыть действующие договоры. Разумнее всего будет как можно скорее нанять нового управляющего.
Лима аккуратно взяла папку, почувствовав под кончиками пальцев плотный, чуть шероховатый край страниц, и раскрыла её так, чтобы видеть каждую деталь. Она пролистала первые листы, пока взгляд не наткнулся на надпись: «Лир Мстиркт — Особый клиент. Риск иска и штрафных санкций». По коже мгновенно пробежал неприятный холод, а в животе образовался тугой комок, и стало ясно, что именно эта строка превратится в её главную проблему в самое ближайшее время.
Тим уловил её реакцию: его губы изогнулись в короткой ухмылке, он подался чуть вперёд и сцепил пальцы, положив руки на колени. Его взгляд скользнул по надписи на листе, затем остановился на лице Лимы, и в этом внимательном молчании читалась уверенность, что именно этот пункт разрушит её планы и заставит отступиться.
Нотариус поднялась со стула, обошла стол и положила перед Лимой несколько документов.
– Подпишите вот здесь, здесь и здесь, – спокойно сказала она, указывая на нужные места.
Лима сдержанно кивнула, взяла ручку и, стараясь сохранить ровный почерк, оставила подписи одну за другой. Лёгкая дрожь в пальцах почти выдала её внутреннее напряжение, и чтобы движения выглядели уверенными, она крепче прижала ладонь к поверхности стола.
Тим чуть наклонил голову набок, наблюдая за каждым её движением, словно проверяя, не сорвётся ли она под его взглядом. Он молчал, но выражение глаз не оставляло сомнений: ему доставляло удовольствие видеть, как нелегко ей давались эти подписи.
Мария Норсавна собрала свои экземпляры, аккуратно сложила их в отдельную папку и вернулась на своё место.
– Госпожа Кронт, поздравляю, – произнесла она без лишней церемонии. – Теперь вы являетесь полноправной владелицей и дома, и агентства. Напоминаю: в течение года вы не имеете права продать агентство или закрыть его, иначе последуют санкции. В течение этого срока деятельность будет находиться под надзором особого распорядительного фонда. Все данные внесены в базы.
– Да, я понимаю, – ответила Лима и, собрав свои экземпляры, аккуратно сложила их, захлопнула папку и положила рядом, ближе к себе. Поднявшись с места, она выпрямила плечи, чуть склонила голову в уважительном поклоне нотариусу и ровным голосом произнесла: – Благодарю вас, Мария Норсавна.
Тим откинулся на спинку кресла, медленно выдохнул сквозь зубы и больше не вмешивался, но сам факт его молчаливого присутствия ощущался тяжёлым давлением, словно тень, неотступно нависавшая над Лимой и не позволявшая ей почувствовать облегчение даже в этот формальный момент завершения процедуры.
– Это моя работа, – спокойно произнесла нотариус и слегка пожала плечами, словно подводя итог. Она перевела взгляд на Тима. – Что ж, не стану задерживать и вас, господин Нимин, процедура завершена, с её результатами вы ознакомлены, – голос её стал жёстче и строже, чем раньше.
– До скорой встречи, Мария Норсавна, – хмыкнул Тим, и в его словах прозвучала скрытая угроза, от которой лицо нотариуса едва заметно изменилось, выдавая мимолётное раздражение. Он резко поднялся, шагнул к двери и быстро покинул кабинет, плотно прикрыв её за собой.
– Неприятный тип, – сдержанно сказала Мария Норсавна и бросила внимательный взгляд на Лиму. – Будьте осторожны, госпожа Кронт. Тим Нимин действительно числился основным наследником до того момента, пока Найна Ними не изменила завещание. Племянника со стороны покойного супруга она в известность не поставила. Что между ними произошло, мне неизвестно, но я хорошо помню, что, когда Найна пришла переписывать документ, она была заметно взволнована и сердита.
