Именно поэтому согласились на встречу с отчимом. Если я прав… Теперь это не только политика, но и личный интерес Пятого рода. Астиры мстительны и такое вряд ли простят или забудут.
– Да… Натворил твой отчим с этими псиполями делов…
– Не он начал, но он поддержал. Благими намерениями…
Моя голова была, словно в тисках, каждый пульсирующий удар сердца отдавался острой болью в висках. Воздух вокруг казался пронизывающе холодным, и я инстинктивно потянулась за одеялом, чтобы обернуться им плотнее. Но мои пальцы скользнули по грубой ткани стандартной кушетки медблока. Я резко открыла глаза, но яркий свет лампы, висевшей прямо надо мной, заставил меня мгновенно сжать обратно веки.
– Чёрт, – вырвалось у меня шёпотом, и я зажмурилась ещё крепче.
Тут же меня накрыло лёгкое беспокойство. Это был шлейф эмоций, который я улавливала даже с закрытыми щитами на сознание. Чужие эмоции, сейчас я чувствовала смесь тревоги и профессионального интереса. Гремучая смесь...
Еле сдержала себя, чтобы не скривиться. Память начала высыпать на неподготовленное сознание воспоминания пережитых событий. Стресс и физическое истощение поставили меня на грань срыва и выгорания. Я почувствовала, как моё тело отзывается на каждое движение — мышцы болели и судорожно сжимались, словно я только что пробежала марафон, а не просто проснулась... да нет, очнулась на кушетке.
– Очнулась? Вот и замечательно, – голос Стивена прозвучал справа от меня.
Я почувствовала, как что-то щёлкнуло и зажужжало, а моё запястье охватил холод. Вздрогнула, а потом уловила, как мужчина расслабился и, по-моему, даже с облегчением выдохнул.
Поморщилась, осознавая, что на меня надели и активировали датчик, который мгновенно начал сбор и анализ моих биометрических данных.
– Что ты делаешь? – сипло прошептала я, снова разлепив веки и повернув голову на бок. Уставилась на главного дока станции.
Стивен был одет в синий рабочий комбинезон. Уставший, не выспавшийся — это хорошо читалось по тёмным кругам под его глазами, да и в целом по немного измученному и недовольному, помятому выражению на его лице. Он был задумчив, почесал пальцами щёку, покрытую лёгкой щетиной, и быстро начал вводить на маленьком считывающем сканере, который прицепил к моей руке, незамысловатую комбинацию команд. Потом нахмурился и перевёл острый взгляд сначала на меня, а потом на свой планшет.
– Пытаюсь понять, что с тобой, – вздохнул он. – Двое суток ты не приходила в сознание, хотя физические показатели... нет, они конечно не в норме, – Стивен покачал головой. – Но не критичные. Это странно и беспокоило. Я уже думал сегодня применить протокол принудительного пробуждения... Но это не сон, – опять вздохнул он. – Похоже, твой мозг, анализируя все показатели тела, самостоятельно ввёл его в это состояние... Даже теряюсь, как это назвать. В общем, тебе нужен был отдых, и тело воспользовалось этим, даже немного восстановилось. Хотя это далеко не предел его возможностей.
Моё веко нервно дёрнулось, и я вспомнила, кто на самом деле ввёл меня в это состояние. “Интересно, на какие точки Кир тогда нажал? И понимал ли он, что я сразу не очнусь? Может, он это сделал специально? Но зачем? Чтобы выиграть время или... он заботился?”
Стивен, заметив моё растерянное выражение лица, продолжил:
– Я ввёл команду на сканере для детального анализа твоих нейропоказателей и гормонального баланса. Также мы проведём полное повторное сканирование мозга, чтобы выявить возможные изменения в нейронной активности. Это поможет нам понять, что с тобой происходит.
– То есть быстро ты меня отсюда не отпустишь? – иронично спросила я, чувствуя, как напряжение медленно покидает моё тело.
На самом деле, меня устраивал такой вариант развития событий. То, что я эмпатик, не покажет ни одно оборудование, а время на отдых и... мне нужно было обдумать всё произошедшее и услышанное, а ещё совершенно не хотелось никого видеть, особенно руководство. Да и на душе почему-то было неуютно, словно у неё оторвали внушительный кусок и забыли вернуть на место.
– Лея, ты и сама знаешь ответ на свой вопрос, – хмыкнул Стивен. – Предположу, что это был сарказм.
– Так я не приходила в себя двое суток? – прошептала я и заёрзала на кушетке, собираясь подняться, но как только моя голова оторвалась от подушки, потолок закружился перед глазами, виски запульсировали от боли, и я со стоном опустила голову обратно на подушку и опять зажмурилась.
– Лея, если ты продолжишь меня нервировать, окажешься в камере регенерации на неделю под усиленным протоколом! – недовольно произнёс Стивен, бросая на меня осуждающий взгляд. – Ты же врач, должна всё понимать!
– Почему сразу не отправил меня туда? – проворчала я, снова осторожно открывая глаза и взглянула на Стивена.
– Во-первых, ты была без сознания, и помещать тебя в камеру без понимания сути происходящего было бы неразумно. Этот… твой случай нестандартный. Я по тебе диссертацию писать буду, – пожал плечами Стивен. – Во-вторых, у меня всего семь камер, и твоё состояние не было критическим.
– А кто критический? – затаив дыхание, спросила я.
– Не волнуйся, с твоими всё в порядке, уже выписал их. Ринтора тоже освободили из карцера, так что ему не будет скучно, – хмыкнул Стивен, откладывая планшет в сторону и начиная подключать к моему телу систему для внутривенного введения медикаментов. Он заметил мой мрачный взгляд и усмехнулся. – Не переживай, я покажу тебе все назначения. Мы ведь коллеги, и я не монстр. Но лечить врача — дело неблагодарное. Как только ты поправишься, я внесу в твоё личное дело рекомендации о снятии с активных заданий. Тебя либо отправят на Землю, либо переведут в мой отдел.
– Неблагодарный эгоист, – вздохнула я, понимая, что на его месте поступила бы точно так же. – Что там такого ужасного, если ты сам говоришь, что не критично?
– Не критично не означает, что ты сможешь долго оставаться в адекватном состоянии, если будешь часто попадать в подобные ситуации. Твоя работа — это риск, и риска тебе хватило с головой. Пойми, Лея, это не личное. Ты сама понимаешь, что в один прекрасный момент не сможешь выполнять свои обязанности как врач, а во время миссии это может стоить чьей-то жизни.
– Не сгущай краски, Стивен, и не списывай меня раньше времени со счетов, – фыркнула я. – Ты прав только отчасти. Работа врача всегда связана с эмоциональными всплесками, особенно если речь идёт о настоящем враче. Так что...
– Не путай специфику нашей профессии с личностными фобиями, полученными в результате пережитых событий, – перебил меня Стивен.
– Стивен, я...
– Я тебя предупредил, – пожал он плечами, давая понять, что дискуссия закрыта.
– Любая коллегия психологов приравняет твои рекомендации к нулю, – хмыкнула я.
– Сначала пройди их, – рассмеялся Стивен, покачивая иронично головой.
– Что ты делаешь? Я согласна на регенерационную камеру и витаминчики, но…
– Это и есть почти витаминчики, – иронично приподнял бровь Стивен, активируя систему введения медикаментов.
– Женщины, дети? Что с ними? – вздохнула я.
Их судьба меня очень беспокоила, хотя логика подсказывала, что если я на станции АБР, то и с ними всё должно быть в порядке, но...
– Некоторые, как и ты, получают медикаментозное лечение, а с другими работают психологи, – Стивен продолжал задумчиво изучать данные на планшете.
– А остальные? – еле слышно прошептала я.
– Все, кого ты со своей командой поместила в спасательные модули, находятся в стабильном состоянии. Что касается ШГОНов, их забрали свои, – усмехнулся Стивен. – Нам не доверяют.
– Тройка, девятка? Что с ними?
– Часть из них с синяками, ушибами, огнестрельными ранениями, – вздохнул Стивен. – Но ими занимаются медики ШГОНов. В отдельном секторе станции. Туда сейчас никого не пропускают.
– Ты сказал "часть"? Не все вернулись?
– Я не провидец, Лея, – пожал плечами Стивен. – Я видел далеко не всех, нас не допускают к ним. Ситуация была отнюдь не детской, и, насколько я понял, всё прошло далеко не гладко. Все ли вернулись — я не в курсе. За тех, кого передали моим заботам, я рассказал, а об остальном... Начальство не докладывает мне о происходящем, но твоим состоянием оно, кстати, интересовалось. Лея, сейчас на станции небольшой хаос. ШГОНы шныряют здесь как у себя дома, а ар Кьюги злой как собака. Думаю, он не в восторге от происходящего. В свете этих событий было проведено экстренное собрание всех руководителей боевых и исследовательских подразделений для пересмотра стратегических планов и распределения ресурсов. Наш... мой отдел не приглашали, твоя группа сейчас временно списана из активных проектов. Не знаю, радоваться этому или нет, но... Как-то так, – Стивен пожал плечами. – Мой тебе совет: пока Николя не до тебя, не попадайся ему на глаза.
– Чтобы ему икалось, – проворчала я, вздохнув. Если бы не эта миссия... и решение ар Кьюри о моём в ней участии, сколько бы нервных клеток сохранилось. – Что ж так плохо-то? – растирая виски, спросила сама у себя, потом жалобно посмотрела на Стивена. – Так значит, двое суток я не приходила в себя? – снова у него переспросила.
Стивен взглянул на меня с сожалением и, вздохнув, начал опять объяснять:
– Двое. У тебя очень сильное истощение. Все твои синяки и ушибы... Я считаю, что проблема глубже и сидит где-то на эмоциональном, психическом уровне. Твоё состояние было стабильным, но показатели нейроактивности и гормонального баланса колебались и сейчас колеблются. Меня интересует, почему это происходит и во что это может вылиться. Ну и, естественно, как быстро тебя поставить на ноги, хотя лучше запереть пока здесь. Хоть выспишься, – задумчиво произнёс Стивен. – Мы провели полное сканирование твоего мозга, и результаты показали изменения в активности лимбической системы, что указывает на очень глубокий эмоциональный стресс. Но теперь эту процедуру нужно провести повторно. Также мы обнаружили следы фармакологических стимуляторов, которые ты использовала во время миссии. Лея, их показатели в разы превышают допустимую норму! Я тебе препараты выделял не для того, чтобы ты себя угробила!
– Калечила я исключительно себя, – виновато прикусив губу, прошептала я.
– Не оправдание!
– Протокол разрешает такие действия в экстремальных ситуациях, – пожала плечами. – Стивен, поступи я иначе, могла бы ещё у пиратов отбросить копыта.
– Как грубо, – Стивен скривился.
– По факту! Я… – вздохнула и опять растёрла пальцами виски, пытаясь унять назойливую и тупую боль. – Скажем так, не была уверена, что окажусь здесь и… рада, но… удивлена.
– Ладно, – Стивен махнул рукой, немного успокоившись. До меня дошло, что именно сейчас меня раздражало: шлейф эмоций доктора. Он очень сильно варьировался и впадал из одной крайности в другую. – Это, кстати, возможно, усугубило нынешнее твоё состояние. Поэтому ты останешься здесь под наблюдением, пока мы не убедимся, что твоё состояние стабилизировалось полностью.
– Я, собственно, никуда не спешу, – иронично произнесла я.
– Вот и славно, – одобрительно усмехнулся Стивен. – Люблю, когда пациенты покладистые и разумные. А ты сама что скажешь? Что с тобой происходит, Лея?
– Ты уже сформулировал верный диагноз, Стивен. Это стрессовый срыв, – фыркнула я, не собираясь объяснять Стивену все тонкости моего состояния. Я и сама пока смутно понимаю, что со мной происходит. Несмотря на паршивое состояние, была внутренняя уверенность, что выкарабкаюсь и восстановлюсь. – Эмоциональный срыв, да и… Нужно было сразу после миссии на Тиосии запереться у тебя в медблоке и отключить коммуникатор к чертовой бабушке, и гори все отчёты медным пламенем. Не успела… – вздохнув, произнесла я. – Стивен, у меня болит каждый мускул, голова кружится и раскалывается. Мне бы чудодейственное обезболивающее.
– Я назначу тебе анальгетик, который следует принимать каждые восемь часов в течение двух дней, – вздохнул Стивен. – Твои показатели продолжают скакать, и мне это не нравится. – Док протянул мне свой планшет, и я задумчиво уставилась в сенсорный экран, прикусив нижнюю губу. Стивен продолжил: – Твои показатели биохимического анализа крови и нейросканирования действительно говорят о том, что ты подверглась очень сильному стрессу. Мне сложно представить, насколько сильному и что именно на тебя так повлияло, и как это отразится на тебе в будущем.
– Док, я не сумасшедшая и пополнять их ряды не собираюсь!
– Речь не об этом, – серьёзно произнёс Стивен. – Я вижу изменения в активности твоей нервной системы, что указывает на мощный эмоциональный дисбаланс, нестабильность! Я хочу назначить тебе полный спектр витаминов и минералов, а также препараты для стабилизации нейробаланса. Также мы проведём дополнительное обследование, чтобы исключить любые скрытые травмы. Они могут быть! Так что… к работе я тебя не допущу, и думаю, одной неделькой ты не отделаешься.
– Так я и не возражаю, – прошептала, снова переключая своё внимание на данные своих показателей. – Руководство не заругает тебя за такие действия?
– Лея, сними корону с головы, – фыркнул Стивен. – В твоей группе кроме тебя ещё четыре медика. Правда, их уровень квалификации не дотягивает до твоего, но… собственно, я твою группу к работе тоже не допускаю пока, и не только я. Так что все будут “отдыхать” на тренировочной базе. Физическая нагрузка порой выбивает дурость из головы. Ваши функции временно разделят между собой другие группы АБР.
– Может, так и правильно, – прошептала я. Мой взгляд зацепился за колеблющиеся графики и постоянно изменяющиеся цифры.
Уровень кортизола в крови повышен. Эндокринные показатели нестабильны, а уровень адреналина ненормально высок. Вот тебе и последствия за использование большой дозы стимуляторов и блокаторов. Вздыхаю и хмурюсь, перелистывая страницу на планшете. Серотонин и дофамин, снижены, что объясняет мое эмоциональное истощение.
Мысленно делаю себе подзатыльник. Ведь частично сама виновата в таком положении вещей. Да… бедный Стивен, он такое, наверное, видит впервые. Тут не только физическое истощение, но и действительно глубокий эмоциональный стресс, и не только он! Удивительно, что я сейчас в адекватном состоянии. Воздействие психоволн, возможно, усилило мою эмпатическую реакцию, вызывая сильную перегрузку нервной системы. Мало того, я ещё активно использовала дар целителя, откат от вмешательства в чужое биополе пришёл намного раньше, чем я ожидала. Придётся расхлёбывать. Хорошо, что Стивен не совсем понимает, что со мной происходит на самом деле. Нет, он, конечно, видит и… начинает задаваться ненужными вопросами, но… надеюсь, постепенно всё спишет на обычный стресс. Я же планирую быть самым лучшим пациентом в мире. Я усмехнулась и вздохнула.
Мне грозило выгорание, но до него, слава богу, не дошло. А сейчас я буду медленно восстанавливаться, и через некоторое время всё придёт в полную норму.
– Знаешь, Стивен, дико ощущать себя пациентом, – вернула планшет доку. – Вот сама вижу весь этот противоречивый бред и… Слушай, я сейчас не ощущаю этого стресса или каких-либо изменений. Только физический дискомфорт и усталость, а нервы и эмоции… не поверишь, давно не чувствовала себя настолько расслабленной и спокойной, как удав.
– Не обольщайся, – хмыкнул Стивен и выключил планшет, взяв его под мышку.
– Да… Натворил твой отчим с этими псиполями делов…
– Не он начал, но он поддержал. Благими намерениями…
ГЛАВА 6
Моя голова была, словно в тисках, каждый пульсирующий удар сердца отдавался острой болью в висках. Воздух вокруг казался пронизывающе холодным, и я инстинктивно потянулась за одеялом, чтобы обернуться им плотнее. Но мои пальцы скользнули по грубой ткани стандартной кушетки медблока. Я резко открыла глаза, но яркий свет лампы, висевшей прямо надо мной, заставил меня мгновенно сжать обратно веки.
– Чёрт, – вырвалось у меня шёпотом, и я зажмурилась ещё крепче.
Тут же меня накрыло лёгкое беспокойство. Это был шлейф эмоций, который я улавливала даже с закрытыми щитами на сознание. Чужие эмоции, сейчас я чувствовала смесь тревоги и профессионального интереса. Гремучая смесь...
Еле сдержала себя, чтобы не скривиться. Память начала высыпать на неподготовленное сознание воспоминания пережитых событий. Стресс и физическое истощение поставили меня на грань срыва и выгорания. Я почувствовала, как моё тело отзывается на каждое движение — мышцы болели и судорожно сжимались, словно я только что пробежала марафон, а не просто проснулась... да нет, очнулась на кушетке.
– Очнулась? Вот и замечательно, – голос Стивена прозвучал справа от меня.
Я почувствовала, как что-то щёлкнуло и зажужжало, а моё запястье охватил холод. Вздрогнула, а потом уловила, как мужчина расслабился и, по-моему, даже с облегчением выдохнул.
Поморщилась, осознавая, что на меня надели и активировали датчик, который мгновенно начал сбор и анализ моих биометрических данных.
– Что ты делаешь? – сипло прошептала я, снова разлепив веки и повернув голову на бок. Уставилась на главного дока станции.
Стивен был одет в синий рабочий комбинезон. Уставший, не выспавшийся — это хорошо читалось по тёмным кругам под его глазами, да и в целом по немного измученному и недовольному, помятому выражению на его лице. Он был задумчив, почесал пальцами щёку, покрытую лёгкой щетиной, и быстро начал вводить на маленьком считывающем сканере, который прицепил к моей руке, незамысловатую комбинацию команд. Потом нахмурился и перевёл острый взгляд сначала на меня, а потом на свой планшет.
– Пытаюсь понять, что с тобой, – вздохнул он. – Двое суток ты не приходила в сознание, хотя физические показатели... нет, они конечно не в норме, – Стивен покачал головой. – Но не критичные. Это странно и беспокоило. Я уже думал сегодня применить протокол принудительного пробуждения... Но это не сон, – опять вздохнул он. – Похоже, твой мозг, анализируя все показатели тела, самостоятельно ввёл его в это состояние... Даже теряюсь, как это назвать. В общем, тебе нужен был отдых, и тело воспользовалось этим, даже немного восстановилось. Хотя это далеко не предел его возможностей.
Моё веко нервно дёрнулось, и я вспомнила, кто на самом деле ввёл меня в это состояние. “Интересно, на какие точки Кир тогда нажал? И понимал ли он, что я сразу не очнусь? Может, он это сделал специально? Но зачем? Чтобы выиграть время или... он заботился?”
Стивен, заметив моё растерянное выражение лица, продолжил:
– Я ввёл команду на сканере для детального анализа твоих нейропоказателей и гормонального баланса. Также мы проведём полное повторное сканирование мозга, чтобы выявить возможные изменения в нейронной активности. Это поможет нам понять, что с тобой происходит.
– То есть быстро ты меня отсюда не отпустишь? – иронично спросила я, чувствуя, как напряжение медленно покидает моё тело.
На самом деле, меня устраивал такой вариант развития событий. То, что я эмпатик, не покажет ни одно оборудование, а время на отдых и... мне нужно было обдумать всё произошедшее и услышанное, а ещё совершенно не хотелось никого видеть, особенно руководство. Да и на душе почему-то было неуютно, словно у неё оторвали внушительный кусок и забыли вернуть на место.
– Лея, ты и сама знаешь ответ на свой вопрос, – хмыкнул Стивен. – Предположу, что это был сарказм.
– Так я не приходила в себя двое суток? – прошептала я и заёрзала на кушетке, собираясь подняться, но как только моя голова оторвалась от подушки, потолок закружился перед глазами, виски запульсировали от боли, и я со стоном опустила голову обратно на подушку и опять зажмурилась.
– Лея, если ты продолжишь меня нервировать, окажешься в камере регенерации на неделю под усиленным протоколом! – недовольно произнёс Стивен, бросая на меня осуждающий взгляд. – Ты же врач, должна всё понимать!
– Почему сразу не отправил меня туда? – проворчала я, снова осторожно открывая глаза и взглянула на Стивена.
– Во-первых, ты была без сознания, и помещать тебя в камеру без понимания сути происходящего было бы неразумно. Этот… твой случай нестандартный. Я по тебе диссертацию писать буду, – пожал плечами Стивен. – Во-вторых, у меня всего семь камер, и твоё состояние не было критическим.
– А кто критический? – затаив дыхание, спросила я.
– Не волнуйся, с твоими всё в порядке, уже выписал их. Ринтора тоже освободили из карцера, так что ему не будет скучно, – хмыкнул Стивен, откладывая планшет в сторону и начиная подключать к моему телу систему для внутривенного введения медикаментов. Он заметил мой мрачный взгляд и усмехнулся. – Не переживай, я покажу тебе все назначения. Мы ведь коллеги, и я не монстр. Но лечить врача — дело неблагодарное. Как только ты поправишься, я внесу в твоё личное дело рекомендации о снятии с активных заданий. Тебя либо отправят на Землю, либо переведут в мой отдел.
– Неблагодарный эгоист, – вздохнула я, понимая, что на его месте поступила бы точно так же. – Что там такого ужасного, если ты сам говоришь, что не критично?
– Не критично не означает, что ты сможешь долго оставаться в адекватном состоянии, если будешь часто попадать в подобные ситуации. Твоя работа — это риск, и риска тебе хватило с головой. Пойми, Лея, это не личное. Ты сама понимаешь, что в один прекрасный момент не сможешь выполнять свои обязанности как врач, а во время миссии это может стоить чьей-то жизни.
– Не сгущай краски, Стивен, и не списывай меня раньше времени со счетов, – фыркнула я. – Ты прав только отчасти. Работа врача всегда связана с эмоциональными всплесками, особенно если речь идёт о настоящем враче. Так что...
– Не путай специфику нашей профессии с личностными фобиями, полученными в результате пережитых событий, – перебил меня Стивен.
– Стивен, я...
– Я тебя предупредил, – пожал он плечами, давая понять, что дискуссия закрыта.
– Любая коллегия психологов приравняет твои рекомендации к нулю, – хмыкнула я.
– Сначала пройди их, – рассмеялся Стивен, покачивая иронично головой.
– Что ты делаешь? Я согласна на регенерационную камеру и витаминчики, но…
– Это и есть почти витаминчики, – иронично приподнял бровь Стивен, активируя систему введения медикаментов.
– Женщины, дети? Что с ними? – вздохнула я.
Их судьба меня очень беспокоила, хотя логика подсказывала, что если я на станции АБР, то и с ними всё должно быть в порядке, но...
– Некоторые, как и ты, получают медикаментозное лечение, а с другими работают психологи, – Стивен продолжал задумчиво изучать данные на планшете.
– А остальные? – еле слышно прошептала я.
– Все, кого ты со своей командой поместила в спасательные модули, находятся в стабильном состоянии. Что касается ШГОНов, их забрали свои, – усмехнулся Стивен. – Нам не доверяют.
– Тройка, девятка? Что с ними?
– Часть из них с синяками, ушибами, огнестрельными ранениями, – вздохнул Стивен. – Но ими занимаются медики ШГОНов. В отдельном секторе станции. Туда сейчас никого не пропускают.
– Ты сказал "часть"? Не все вернулись?
– Я не провидец, Лея, – пожал плечами Стивен. – Я видел далеко не всех, нас не допускают к ним. Ситуация была отнюдь не детской, и, насколько я понял, всё прошло далеко не гладко. Все ли вернулись — я не в курсе. За тех, кого передали моим заботам, я рассказал, а об остальном... Начальство не докладывает мне о происходящем, но твоим состоянием оно, кстати, интересовалось. Лея, сейчас на станции небольшой хаос. ШГОНы шныряют здесь как у себя дома, а ар Кьюги злой как собака. Думаю, он не в восторге от происходящего. В свете этих событий было проведено экстренное собрание всех руководителей боевых и исследовательских подразделений для пересмотра стратегических планов и распределения ресурсов. Наш... мой отдел не приглашали, твоя группа сейчас временно списана из активных проектов. Не знаю, радоваться этому или нет, но... Как-то так, – Стивен пожал плечами. – Мой тебе совет: пока Николя не до тебя, не попадайся ему на глаза.
– Чтобы ему икалось, – проворчала я, вздохнув. Если бы не эта миссия... и решение ар Кьюри о моём в ней участии, сколько бы нервных клеток сохранилось. – Что ж так плохо-то? – растирая виски, спросила сама у себя, потом жалобно посмотрела на Стивена. – Так значит, двое суток я не приходила в себя? – снова у него переспросила.
Стивен взглянул на меня с сожалением и, вздохнув, начал опять объяснять:
– Двое. У тебя очень сильное истощение. Все твои синяки и ушибы... Я считаю, что проблема глубже и сидит где-то на эмоциональном, психическом уровне. Твоё состояние было стабильным, но показатели нейроактивности и гормонального баланса колебались и сейчас колеблются. Меня интересует, почему это происходит и во что это может вылиться. Ну и, естественно, как быстро тебя поставить на ноги, хотя лучше запереть пока здесь. Хоть выспишься, – задумчиво произнёс Стивен. – Мы провели полное сканирование твоего мозга, и результаты показали изменения в активности лимбической системы, что указывает на очень глубокий эмоциональный стресс. Но теперь эту процедуру нужно провести повторно. Также мы обнаружили следы фармакологических стимуляторов, которые ты использовала во время миссии. Лея, их показатели в разы превышают допустимую норму! Я тебе препараты выделял не для того, чтобы ты себя угробила!
– Калечила я исключительно себя, – виновато прикусив губу, прошептала я.
– Не оправдание!
– Протокол разрешает такие действия в экстремальных ситуациях, – пожала плечами. – Стивен, поступи я иначе, могла бы ещё у пиратов отбросить копыта.
– Как грубо, – Стивен скривился.
– По факту! Я… – вздохнула и опять растёрла пальцами виски, пытаясь унять назойливую и тупую боль. – Скажем так, не была уверена, что окажусь здесь и… рада, но… удивлена.
– Ладно, – Стивен махнул рукой, немного успокоившись. До меня дошло, что именно сейчас меня раздражало: шлейф эмоций доктора. Он очень сильно варьировался и впадал из одной крайности в другую. – Это, кстати, возможно, усугубило нынешнее твоё состояние. Поэтому ты останешься здесь под наблюдением, пока мы не убедимся, что твоё состояние стабилизировалось полностью.
– Я, собственно, никуда не спешу, – иронично произнесла я.
– Вот и славно, – одобрительно усмехнулся Стивен. – Люблю, когда пациенты покладистые и разумные. А ты сама что скажешь? Что с тобой происходит, Лея?
– Ты уже сформулировал верный диагноз, Стивен. Это стрессовый срыв, – фыркнула я, не собираясь объяснять Стивену все тонкости моего состояния. Я и сама пока смутно понимаю, что со мной происходит. Несмотря на паршивое состояние, была внутренняя уверенность, что выкарабкаюсь и восстановлюсь. – Эмоциональный срыв, да и… Нужно было сразу после миссии на Тиосии запереться у тебя в медблоке и отключить коммуникатор к чертовой бабушке, и гори все отчёты медным пламенем. Не успела… – вздохнув, произнесла я. – Стивен, у меня болит каждый мускул, голова кружится и раскалывается. Мне бы чудодейственное обезболивающее.
– Я назначу тебе анальгетик, который следует принимать каждые восемь часов в течение двух дней, – вздохнул Стивен. – Твои показатели продолжают скакать, и мне это не нравится. – Док протянул мне свой планшет, и я задумчиво уставилась в сенсорный экран, прикусив нижнюю губу. Стивен продолжил: – Твои показатели биохимического анализа крови и нейросканирования действительно говорят о том, что ты подверглась очень сильному стрессу. Мне сложно представить, насколько сильному и что именно на тебя так повлияло, и как это отразится на тебе в будущем.
– Док, я не сумасшедшая и пополнять их ряды не собираюсь!
– Речь не об этом, – серьёзно произнёс Стивен. – Я вижу изменения в активности твоей нервной системы, что указывает на мощный эмоциональный дисбаланс, нестабильность! Я хочу назначить тебе полный спектр витаминов и минералов, а также препараты для стабилизации нейробаланса. Также мы проведём дополнительное обследование, чтобы исключить любые скрытые травмы. Они могут быть! Так что… к работе я тебя не допущу, и думаю, одной неделькой ты не отделаешься.
– Так я и не возражаю, – прошептала, снова переключая своё внимание на данные своих показателей. – Руководство не заругает тебя за такие действия?
– Лея, сними корону с головы, – фыркнул Стивен. – В твоей группе кроме тебя ещё четыре медика. Правда, их уровень квалификации не дотягивает до твоего, но… собственно, я твою группу к работе тоже не допускаю пока, и не только я. Так что все будут “отдыхать” на тренировочной базе. Физическая нагрузка порой выбивает дурость из головы. Ваши функции временно разделят между собой другие группы АБР.
– Может, так и правильно, – прошептала я. Мой взгляд зацепился за колеблющиеся графики и постоянно изменяющиеся цифры.
Уровень кортизола в крови повышен. Эндокринные показатели нестабильны, а уровень адреналина ненормально высок. Вот тебе и последствия за использование большой дозы стимуляторов и блокаторов. Вздыхаю и хмурюсь, перелистывая страницу на планшете. Серотонин и дофамин, снижены, что объясняет мое эмоциональное истощение.
Мысленно делаю себе подзатыльник. Ведь частично сама виновата в таком положении вещей. Да… бедный Стивен, он такое, наверное, видит впервые. Тут не только физическое истощение, но и действительно глубокий эмоциональный стресс, и не только он! Удивительно, что я сейчас в адекватном состоянии. Воздействие психоволн, возможно, усилило мою эмпатическую реакцию, вызывая сильную перегрузку нервной системы. Мало того, я ещё активно использовала дар целителя, откат от вмешательства в чужое биополе пришёл намного раньше, чем я ожидала. Придётся расхлёбывать. Хорошо, что Стивен не совсем понимает, что со мной происходит на самом деле. Нет, он, конечно, видит и… начинает задаваться ненужными вопросами, но… надеюсь, постепенно всё спишет на обычный стресс. Я же планирую быть самым лучшим пациентом в мире. Я усмехнулась и вздохнула.
Мне грозило выгорание, но до него, слава богу, не дошло. А сейчас я буду медленно восстанавливаться, и через некоторое время всё придёт в полную норму.
– Знаешь, Стивен, дико ощущать себя пациентом, – вернула планшет доку. – Вот сама вижу весь этот противоречивый бред и… Слушай, я сейчас не ощущаю этого стресса или каких-либо изменений. Только физический дискомфорт и усталость, а нервы и эмоции… не поверишь, давно не чувствовала себя настолько расслабленной и спокойной, как удав.
– Не обольщайся, – хмыкнул Стивен и выключил планшет, взяв его под мышку.
