ГЛАВА 1 – Фамильяры бывают разные, но если ваш фамильяр белка...
– Стой, поганка мелкая! Прибью! Честное слово, прибью! А ну, отдай мне волос немедленно! Зараза рыжая! – с моих губ срывались исключительно замысловатые фразы, которые вряд ли можно было бы назвать вежливыми или умными изречениями, достойными благовоспитанной леди. Но я же ведьма! Мне можно, особенно когда эмоции бурлят и требуют выхода.
Я ворчала и ругалась, скрючившись в три погибели, пытаясь протиснуться под узкий каменный прилавок. Мало того что эта задача не из лёгких сама по себе, так попробуй ещё выковырять из узкой щели, расположенной в самом дальнем углу, рыжую нахальную белку, которая украла у меня волос единорога и спряталась там, злобно сверкая на меня своими глазищами.
– Хватило же ума взять себе белку фамильяром! – возмутилась я на саму себя. А кого здесь ещё можно винить? Только себя родимую! Зверёк понравился... – Да ты знаешь, что я за этот волос степному орку жменю цветков синего папоротника отсыпала?!
– Не отдам! – прошипела в ответ Рыжая, тряхнув головой, не особо впечатлившись моими словами. Она ещё глубже вжалась в щель и любовно прижала к своей пушистой белой грудке длинный сверкающий волос из гривы единорога, зажатый в маленьких беличьих лапках.
– В следующий раз сама пойдёшь в полнолуние на погост! Будешь там цветки синего папоротника искать! – зло проворчала я, чеканя каждое слово и прищурилась. На языке вертелись и другие нецензурные фразы, но стоило попробовать достучаться до жадного сознания моего фамильяра по-хорошему. Ну, почти по-хорошему... Задача не из лёгких, но иногда решаемая. – Да пойми ты! – рыкнула я и возмущённо ударила ладонью по деревянному полу. – Если мы зелье для старосты не сварим в точно оговоренный срок, он нас такими налогами дополнительными обложит... – я зло выдохнула. – И ведь не только это! Это всё цветочки! Старый жлоб опять будет пускать слух по селению, что ведьмы им тут не нужны и что от ведьм все беды. А ещё с большим удовольствием напишет донос в пресветлый храм — там, между прочим, инквизиция обосновалась. Давно мы с тобой от “добрых” людей, которые хотели нас на костре сжечь, не бегали?
– Так отдай ему какую-то из склянок с готовым уже зельем, как раньше, пусть отвяжется от нас! Вон их сколько у тебя! Красненькие, зелененькие... – возмутилась белка. – Он в них всё равно ничего не понимает! Сама говорила, что сила самовнушения очень много значит для человека! Порой исцеляется тот, кто просто верит в успех и волшебство. Вот пусть сам себе и внушает, что излечился от своих мужских проблем, – проворчала обиженно Рыжая, а сама покосилась на волос, который держала в лапках, и клацнула зубами. – Разве можно такую красоту в зелье? Это же святотатство! Ты посмотри, какой он красивый, какой блестящий! У-у-у... – у неё даже голос изменился, задрожал от восторга. – Не отдам!
– А ну, иди сюда, клептоманка мелкая, – прошипела я, усерднее втискиваясь между ножек прилавка и пытаясь пролезть ещё дальше, чтобы наконец дотянуться до её уютного убежища.
Протянула руку, попыталась схватить за пушистый рыжий хвост. С досадой почувствовала, как тонкие шёлковые волоски проскользнули между моих пальцев, а Рыжая ещё глубже вжалась в своё вынужденное убежище и оскалила на меня резцы. Даже зарычала!
Надо же, на кого зубы скалит и не боится главное!
Я просто умилилась от такого зверского выражения на беличьей мордочке. Ей-богу, оборотень бы увидел, позавидовал бы, даже они так профессионально скалиться не умеют. Выразить в одном выражении мордашки всю тщетность бытия, обиду, жадность и угрозу: "только попробуй забрать, палец откушу!"
Да, у меня талантливый фамильяр! В следующий раз на погост с собой возьму, буду умертвий ею пугать. Почему мне такая умная мысль пришла только сейчас? Тут талантище пропадает, а я одинокий бег с препятствиями практикую…
– Моё! – завизжала Рыжая, переходя на ультразвук. У меня даже глаз задёргался. Она визжала, и пытаясь лапами подцепить свой хвост, чтобы спрятать его от меня подальше.
– Твоё? – возмутилась я. – Да я полночи через могилы прыгала, играя с местными упырями в догонялки. В детстве так не бегала! А потом до утра на высоченной сосне просидеть в обнимку со стволом дерева, ожидая рассвета, как тебе? Ты же знаешь, что я высоты боюсь! А ну верни волос, поганка мелкая! Мне до вечера зелье “Силы” сварить нужно!
– Так вари! Чего ты ко мне прицепилась? Видишь, тебе есть чем заняться, – резонно заметила она. Рыжая нахалка одной лапой держала свой хвост, а другой — волос единорога, всё это любовно прижимая к своей груди. – Он мне в коллекцию нужен, а ради меня ты второй раз на погост не пойдёшь, чтобы цветов папоротника насобирать, а потом выменять их на ещё один волос единорога у орков. Знаю я тебя, что тебе страдания бедного, маленького фамильяра! Никто меня не любит… – жалобно захныкала паршивка.
– Что значит вари? – моему возмущению не было предела. – Зелье без волоса единорога силу мужскую этому пню трухлявому и озабоченному, ещё в придачу старому и противному, не восстановит, – я зло прищурилась. – Думаешь, он такой маленькой детальки не заметит, когда по бабам пойдёт эффект проверять? Ещё больше на меня обозлится! Я, конечно, в прошлый раз поубавила ему и его подхалимам пыл в вопросах вредительства ведьмам, но кто сказал, что ему ума не хватит вызвать инквизитора прямо сюда? Не хочу с места срываться снова, места тут хорошие, тихие, никто лишних вопросов не задаёт… Почти не задаёт, – вздохнув, поправила себя и, усмехнувшись, произнесла. – А главное — родственнички любимые не могут меня здесь найти. Им и в голову не придёт меня в такой глуши искать. А в бега опять подаваться из-за твоей жадности? Забыла, как мы с тобой по лесам да оврагам ночевали с одной коркой хлеба на ужин? Надоело! Это ты шишками перекусить можешь, а я нет!
– За папоротником ещё раз пойдёшь? – моя белка сначала любовно покосилась на волос в лапе, а потом зло и обиженно посмотрела на меня.
– Совсем сдурела? – у меня даже глаза от такой наглости фамильяра расширились и челюсть отвисла. – Меня в прошлый раз лесоруб с сосны два часа снимал. Представь себе, не мог мои руки от дерева отцепить. А когда от ствола отодрал... я потом за каждую ветку цеплялась! Мужик надолго это запомнил! И я тоже! Теперь мне всю его немаленькую семью бесплатно лечить приходится и сглазы снимать. А они, как назло, прямо нарываются на неприятности! Вот оно мне надо? Теперь после каждого “чиха” ко мне бегут!
– То есть, в теории от умертвий побегать ты не против. Вся загвоздка в деревьях? – сделала эта поганка свои выводы. – Знаешь... Я тут подумала, ты просто не в ту сторону побежала. В следующий раз от погоста не в сторону леса беги, там, где деревьев много, а в поля. Проблема решена! Нет дерева – нет страха высоты, нет проблемы! – задумчиво произнесла Рыжая и так нагло посмотрела на меня, словно уже всё решила за нас обоих. Я аж закашлялась, чуть не подавившись от возмущения!
– А может, ты сама туда сходишь? Вместо меня? Я не злая, я тебе даже путь укажу, могу и проводить! Пнуть под хвост для ускорения! – возмутилась я, активнее втискиваясь под прилавок и переворачиваясь на бок, так будет проще пролезть.
– Ты что? И свою благородную шёрстку испортить в той грязи и пыли? – Рыжая отрицательно покачала головой. – Я твоим внешним видом в прошлый раз налюбоваться успела. Домой пришла под обед: грязная, злая, волосы спутанные, в них ветки торчат, ещё в придачу иголки сосновые и листья дубовые. И всё это богатство в разные стороны торчит. Нет, я, конечно, всё понимаю, экстравагантно, но... А одежда? Вся изодрана, в дырах, на лице грязевые разводы. Красавица! Натуральная ведьма! Хоть портрет пиши и сразу к эльфам на выставку... – хихикая, произнесла Рыжая. – Слушай... А это ведь идея! Вот тогда ты образу тёмной ведьмы полностью соответствовала! Можно сказать, оправдала ожидания! Может, и правильно, что ты решила именно этот образ на себя примерить? – задумчиво проговорила она. – Ты, кстати, заметила, что у тебя после этого случая и клиентов побольше стало? Делай выводы!
– И не жалко тебе хозяйку свою? – мрачно спросила я Рыжую поганку.
– Жалко, – вздохнула Рыжая бестия, щёлкая зубами. – Но волос единорога мне жальче больше! Он один... пока что. Ох, бедная я несчастная... Никто меня не любит…
– Ну всё, достала, – я, наконец, втиснулась под прилавок и сделала резкий бросок вперёд, чтобы схватить эту мелкую нахалку.
Рыжая мелочь взвизгнула, подскочила и, перепрыгнув через мою руку, вывернулась, сделала сальто в воздухе, показывая чудеса акробатики, и нырнула в следующий проём прилавка, унося с собой волос единорога. Мне пришлось, словно змея, ползти между ножек, стеночек и полочек, чтобы попробовать её догнать.
А главное, что обиднее всего... ведь не сломаешь этот чёртов прилавок! Эксклюзивная каменная постройка от гномов из Серединных земель, сделано на века. Всё предусмотрено: полочки, стоечки, места для схрона в случае неожиданного появления инквизиции. Вот только почему они не предусмотрели такие нестандартные ситуации?
Да потому, что это только мне так везёт! У других фамильяры вменяемые, клептоманией не страдающие!
Я — Айвана Родериг, ведьма в двадцатом поколении, Высшая Ведьма Ковена рода Родериг, для друзей просто Айка. Только вот этих друзей у меня раз-два и обчёлся. Даже с родственниками, точнее с бабушкой своей, умудрилась поругаться. А попробуй тут не поругаться, когда тебя за некроманта замуж выдать пытаются. Ну и что, что мы с ним суженые. Вот радости среди умертвий жить…
Они же, некроманты, на всю голову больные, с фантазией у них туго и замки, в которых живут, все мрачные как на подбор, холодные и неуютные, из слуг — только зомби. Некроманты предпочитают минимизировать вокруг себя прислугу из живых, тёплых людей, ссылаясь на специфику своей магии и желание жить в тишине.
Ага, как же, так мы им всем и поверили. Просто любой вменяемый человек предпочитает общество себе подобных, вполне живых существ, а не холодных ходячих трупов. Вот от них — некромантов и бегут, словно от пожара или стихийного бедствия. А эти мрачные типы придумали для себя вот такое оправдание и утешение. Правду признавать никто не хочет! Особенно если она болезненная. По крайней мере так говорила моя учительница по мелкой нечисти.
И вот как жить с таким мужем? Я лес, природу люблю, а он... Вот уж действительно две половинки одного целого... Как Богиня Ведьма могла такое допустить, чтобы моим суженым некромант оказался? А ей, бабушке моей, видите ли, правнучку подавай, наследницу ведьминского рода Родериг. Причём срочно! Ибо внучка надежд не оправдала!
А с рождением детей у нас, ведьм, туго, только от суженого родить можем. У некромантов, собственно говоря, такие же проблемы с деторождением. Именно из-за этого нас мало!
Надо же было богам так разгневаться на нас обоих, чтобы связать его с вредной и эгоистичной ведьмой, а меня — с холодным и тоже эгоистичным некромантом. Наши жизни сплелись в одну ниточку.
Я тоскливо посмотрела на запястье своей руки, на котором красовался потемневший по контуру, красивый и изящный узор чёрной лилии, оплетённой зелёным плющом. Знак рода Мерстинов и Родеригов. И ведь не сотрёшь, не выжжешь, боги свой выбор сделали, и он обжалованию не подлежит. Боги…
Они соединяли, на их божественный взгляд, наиболее подходящие друг для друга пары, одарённые силой. Ну правильно, они соединили, а мучиться всю жизнь нам!
И где только я проштрафиться успела? Вроде зла не творила, мать моя, богиня Ведьма, за что же прогневалась на меня? А ты, мать Природа? Жила в добре, горя не знала... ну... мелкие пакости делала, язвила... но я же ведьма! Природа у нас такая!
А сейчас вынужденно проживаю в забытом богами маленьком городке Урус у самого края людских земель. Эти земли граничат с владениями степных орков, поэтому на улицах мелких городов встретить зеленомордого не такая диковинная редкость, как в центре человеческого царства.
Народ тут стрессоустойчивый, к различным неприятностям привычный. Так что появление одной маленькой ведьмы в их городке они вынести смогли и постепенно даже привыкли ко мне и смирились. Поначалу в штыки воспринимали, даже на костре спалить хотели, но то больше по научению старосты. Злобный и противный тип…
Пришлось мне особенно активных людишек проклятиями разного рода наградить, чтобы активности у них поубавилось. Потом две недели вокруг моей лавки круги накручивали, обхаживали, чтобы сняла волшбу, задабривали как умели. А я добрая... почти! Как третья неделя от наложения проклятия пошла, так и пожалела. Я ведь действительно совсем не злая, даже наоборот — добрая, где-то там внутри, глубоко так внутри, если хорошенько покопаться и поискать совесть.
А вот со старостой дела обстоят хуже, пришлось общий язык искать, хоть особо не хотелось. Долго мы друг на друга косились, а потом я с духом собралась и пришла к нему в гости со своей настойкой из мухоморов, так сказать, познакомиться и, наконец, поговорить по душам. Что же, общий язык мы в конечном итоге нашли, хоть под утро меня дичайшая головная боль мучила. Так и договорились, что я изредка по мелочи буду общественно полезные заказы выполнять во благо городка, а он о моём присутствии забудет. Точнее сделает вид, что всё так, как и должно быть.
Только рожа эта хитрая, ещё и для себя в личных целях по мелочи всё выпрашивать стал. Делать было нечего, согласилась и на это, но в отместку полностью головную боль с него тогда не сняла. Запомнил гад!
Вот сейчас он за вдовой купеческой приударить решил. Она женщина видная, в теле и при больших деньгах. Главное, сама осталась одна, так сказать, одинёшенька, и он холост. А куда женщине в таких местах диких самой жить? Она же не ведьма, как я. Это староста так рассуждает. Правда, этот козёл в человеческом обличии первое время и в мою сторону косился, но всё же решил не рисковать, и я с облегчением выдохнула…
А сейчас этот “хороший” человек решил совместить приятное с полезным. Да только дама требовательная оказалась, а он в возрасте том, когда глаза ещё хотят, а остальные части тела и органы через раз работают. Но от денег отказываться-то не хочется, и в грязь лицом упасть тоже не особо хочется, вот он ко мне и пришёл за помощью. А точнее поставил перед фактом и нагло шантажировал!
Пришлось торговаться...
К чему мы пришли? Я ему зелье со специфическим эффектом и неразглашение этой информации, а он мне постоянный патент с налоговой скидкой и лавку в постоянное владение, а не за арендную плату, как сейчас. Ну а если нет..., то костёр или застенки пресветлого храма. Инквизиторы народ специфический, мало ли что им в голову придёт, могут сразу на костёр, а могут сначала в пыточные камеры определить.
Ни первое, ни второе меня особо не прельщало.
Пока я, как змея, по полу ползала, Рыжая шустро выскользнула из-под прилавка и ломанулась со всех лап в сторону входной двери. Я за ней следом побежала, когда смогла, наконец, освободиться из каменного плена своего прилавка.
– Стой, зараза!
– Пи-и-и…
Я почти схватила её за хвост! Но… Дверь резко распахнулась, впуская внутрь нежданных гостей. Ко мне пожаловали староста, его купчиха и тот самый лесоруб, который меня с ели недавно снимал. Остальной народ остался стоять на улице, только испуганно заглядывал в мою лавку.
