ГЛАВА 1
– Да чтоб тебя… – выдохнула Найра, теряя равновесие и едва не цепляясь за стену. Каблуки, казавшиеся ещё час назад уместным решением, в этой обстановке выглядели настоящим издевательством.
– Найра? – послышался знакомый хрипловатый голос с лёгкой ноткой удивления. Узнаваемый, уверенный — Ким.
Он вынырнул из полутени возле груды разобранных обшивок: высокий, поджарый, со светлой щетиной и прядями тёмных волос, прилипших ко лбу. Универсальный механик, отличный специалист. Работал у неё уже полгода. Самой фирме «М-Ли» был всего год.
Найра едва заметно поморщилась, услышав голос. Ким был незаменим в ангарах, но его чрезмерное внимание раздражало. «Нет» он либо не слышал, либо притворялся, что не слышит.
– Давай помогу, – негромко предложил он, вытирая ладони о штанины. Масло въелось в кожу настолько глубоко, что казалось — не отмоется уже никогда.
Ким сделал два широких шага, сокращая расстояние до неё, и оказался рядом, присев на корточки, не оставив ей ни секунды на протест. Одна его ладонь скользнула под штанину, уверенно обхватывая лодыжку, другая легла на каблук. Одним резким, отточенным движением Ким освободил её ногу, выдернув туфлю из плотного захвата. Она слетела с ноги и с глухим стуком ударилась о пол, перекатившись на бок.
Найра, не ожидавшая такого напора, едва не потеряла равновесие. Инстинктивно схватилась за его плечи — пальцы коснулись рубашки, тёплой от его тела, ощутили, как под тканью напряглись мышцы. Найра резко отдёрнула руки, словно обожглась, и, сдерживая внутреннее замешательство, аккуратно освободила ногу из его рук. Сделала шаг в сторону, глубоко вдохнула, заставляя себя выровнять дыхание и выдавить вежливую улыбку.
– Спасибо, Ким. Но не стоило. Я бы справилась сама.
Он поднял голову, всё ещё оставаясь в прежней позе, сидя на корточках. Уголки губ изогнулись в усмешке. Взгляд, скользнувший снизу вверх, был внимательным, цепким, с оттенком оценки, почти хищной.
Найра присела, быстро подняла туфлю и надела её на ногу, потом выпрямилась и расправила брюки. Ткань элегантных чёрных брюк сдержанно поблёскивала серебристой вышивкой вдоль боковых швов, плотно облегая бёдра и подчёркивала плавную линию силуэта. Посадка была заниженной, открывая участок кожи между поясом и топом. Ниже бедра брюки мягко расходились клёшем, в движении напоминая юбку.
Верх дополнял укороченный белоснежный топ, прикрывающий только грудь и подчёркивающий рельефный пресс и тонкую, спортивную талию. Сверху — небесно-голубая рубашка свободного кроя, небрежно заправленная лишь с одной стороны. Волосы, как всегда, были собраны в высокий хвост: тяжёлые платиновые пряди ровно спадали по спине, а одна тонкая прядь у виска оставалась свободной — намеренный жест, в котором читалось упрямство и тонкий вызов. На запястье поблёскивал универсальный браслет: функциональный интерфейс, совмещавший в себе средства связи, доступ и идентификацию.
– Тебе идёт такой светский образ, – заметил Ким, вставая. Глаза скользнули по ней с лёгким прищуром.
– Вела переговоры с малой палатой торговцев. Переодеться не успела, – с лёгким смешком сказала Найра и пожала плечами. Поправив ремень сумки, не оглядываясь, направилась в сторону общего зала.
Внутри было прохладно. Привычный шум инструментария, запах металла и масла — здесь её настоящая территория.
«М-Ли» — частная инженерная компания, зарегистрированная на имя Найры Митришиной.
Митришина… Девичья фамилия матери. Найра невольно усмехнулась — едва заметно, с горечью.
Уже шесть лет она использовала это имя — неофициально, но законно.
После гибели родителей, когда ей было всего десять лет, опекуном стал дядя Норос Торэс — человек властный, сдержанный до холодности, не допускавший ни малейших отклонений от тщательно выверенного им порядка. Он возглавлял корпорацию Торэс — одну из крупнейших в автономии. Компания занималась добычей и обработкой энергетических кристаллов, разработкой и производством шаттлов — в том числе военного класса, — а также созданием модульных защитных систем. Настоящий промышленный монстр, один из столпов Фенирсарской автономии и постоянный участник звёздной Конфедерации.
Он придерживался старого патриархального уклада: женщины — витрина рода, мужчины — сила, воля и разум. Отношения с племянницами у него были особенные, настороженно-покровительственные, особенно на фоне того, что своих детей у Нороса пока не было. Но он уже начал присматриваться к кандидаткам на политический брак — считал, что время пришло. Ему был нужен сын. Племянниц он не воспринимал как наследниц — лишь как ресурс, как инструмент для усиления фамилии.
И Найру, и Карину — её старшую сестру — он лишил прямого доступа к корпоративным структурам, считая это «не женским делом». Но по закону обе имели частичный доступ к семейным счетам — как прямые наследницы. Карина всегда была покладистой: сдержанная, тихая, вызывающая у семьи одобрение и гордость. Её ставили в пример. Найра — напротив, с юных лет нарушала ожидания, спорила, рвалась к самостоятельности. Упрямство, стремление к свободе — это было в ней, наверное, с самого рождения. И никакое воспитание, никакое давление не могли это изменить.
Чтобы удержать её под контролем, дядя заключил с ней негласную сделку. Она имела относительную свободу — лишь бы раз в квартал появлялась в доме рода, сопровождала его на приёмах, участвовала в политических и благотворительных вечерах и не давала поводов для сплетен. В глазах его круга — узкого, влиятельного, консервативного — она должна была выглядеть безупречно: платья, бриллианты, фото из бутиков и с курортов. Глянцевая обложка, не более. Легкомысленная, изнеженная, ни к чему не стремящаяся — такой её должны были видеть именно там. И никто в этом кругу не должен был заподозрить, что за фасадом скрывается совсем другая жизнь — настоящая, вырванная у него шаг за шагом.
Найра большую часть времени жила в Этэрии, работала руками, лично принимала клиентов, копила сбережения и надеялась однажды выкупить у семьи свою независимость — до последней кредитной единицы.
Дядя мог в любой момент перекрыть ей кислород: отозвать доступ к счетам, аннулировать её резидентский статус — он был оформлен через родовую визу — или подать запрос на пересмотр лицензий. Да, он уважал в ней характер, ум, выдержку… но она оставалась не тем, кто нужен. Не мальчик. Не наследник рода.
Пока она играла по его правилам, он позволял ей дышать. Но стоило оступиться — он не задумываясь задействует каждый рычаг давления. Загонит обратно в клетку.
Главным условием оставалось то, что никто из окружения рода Торэс не должен был узнать правду о её двойной жизни. Именно эта скрытая сторона существования, тщательно оберегаемая от посторонних глаз, делала её по-настоящему уязвимой.
Выторговать глоток свободы ей помогла юридическая коллизия…
При поступлении в Лётную академию Земли Найра указала данные как Найра Митришина — взяла девичью фамилию матери. Её биометрический идентификатор остался прежним, тот же, что и в документах Найры Торэс. Но этого было достаточно: системы всё сверяли по ЕБИ — единому биометрическому идентификатору, который действовал во всех автономиях Конфедерации.
ДНК, сетчатка, отпечатки, нейросетевой след, энергетический отпечаток — всё это привязывалось к одной-единственной личности. И если не подделаны коды, не нарушен закон, и цель — не скрыться, а учиться, жить… то никто не задавал лишних вопросов.
Вот так она и получила сразу два образования. Официально — Найра Торэс, выпускница Института Искусств, как и её старшая сестра. С дипломом, с идеальной светской осанкой, с умением вести себя на приёмах и выглядеть дорого. На деле — выпускница технического факультета Лётной академии, под именем Найра Митришина. С пилотской лицензией на малые и средние суда, включая модели военного класса. Специалист по технической диагностике, проектированию и ремонту шаттлов.
Конфедеративные базы видят эту связку: Митришина — это Торэс. Но пока она не выходит на уровень политических, военных или корпоративных структур, эта информация остаётся нераскрытой. Не для чужих глаз.
Да, это разрешено законом. Если фамилия по линии родства, если всё прозрачно. Мало кто пользуется этой лазейкой. А Найра воспользовалась — и не пожалела.
Теперь в базе у неё несколько имён. Основное — Найра Торэс. Альтернативные: Найра Митришина — как учебная идентификация и как лицензия пилота. А ещё — как владелица инженерной фирмы «М-Ли».
Эта фирма находилась на промышленной окраине одного из космопортов Фотуции. Здание было арендованным: три модуля — ангар с подъёмной платформой, небольшой офис-склад и мастерская. Оборудование — подержанное, частично восстановленное вручную. Она сама собирала, настраивала, шлифовала. Её пальцы знали, как звучит хорошо откалиброванный стабилизатор, обоняние знало, как пахнет металл, который вот-вот начнёт трескаться.
В штате было десять человек. Два техника по двигателям, навигационный инженер, специалист по обшивке, администратор, ИИ-контроллёр и пара стажёров. Все знали её как Найру Митришину — частного владельца из «центрального сектора». С ней работали на равных, без снисходительности и формального почтения. Её уважали — не за фамилию, а за реальное дело. Не заискивали, не подыгрывали. Почти все…
С Кимом всё было иначе. Опытный универсальный механик, незаменимый в ремонтах — и при этом чересчур самоуверенный. Его отношение давно вышло за рамки профессионального: он позволял себе слова, взгляды и жесты, от которых хотелось отстраниться и сбежать. Не намёки — прямые попытки... И каждый раз ей приходилось лавировать между твёрдым отказом и необходимостью сохранять спокойствие в команде.
Никто из них не знал, кем она была за пределами этого ангара, и лучше было бы, чтобы так и оставалось.
Клиенты в фирму приходили самые разные: капитаны малых транспортников, частные пилоты, иногда — отставные военные с демилитаризованной техникой.
Цены были честными, работы выполнялись качественно. Всё — без лишнего блеска, но с надёжностью. «М-Ли» медленно, но уверенно обрастала репутацией. Место, где ремонт делают без пафоса, без обмана и с по-настоящему человеческим подходом. Но стоило это дорого — и не только в кредитах. Конкуренция на Фотуции была жёсткой: у других были и связи, и техника поновее, и поставки от крупных сетей.
А ещё мешали слухи — настойчивые, цепкие, порой откровенно враждебные. Слишком много глаз, слишком много злых языков... Любая, даже незначительная ошибка могла обернуться жалобой, пересмотром лицензий или доносом в контролирующие инстанции. Уже несколько раз приходилось отбиваться от скользких намёков: мол, хозяйка без прошлого, без статуса, безо всякой гарантии. Она прекрасно понимала: один удар — и фирма может исчезнуть.
Дела шли не быстро, подъём давался без рывков, шаг за шагом, медленно, но уверенно. Найра не жаловалась — это было её дело, её детище. Небольшое, упрямо отвоёванное, собранное собственными руками. Её кусок свободы, пока ещё формально разрешённый, но уже выстраданный до каждой мелочи. И она держалась за него так, как держатся за последнее, что по-настоящему принадлежит и остаётся в жизни своим.
– Ну и как торговцы? – догнал её Ким, лениво потянулся, собирался приобнять, но, наткнувшись на хмурый взгляд, тут же отдёрнул руки, вскинул ладони в примирительном жесте.
– Новых клиентов покаместь не будет, – отозвалась Найра. Голос у неё был ровный, без раздражения, но утомлённый. – Так что умерьте аппетиты. Некоторые модули мы просто не потянем.
Её плечи чуть опустились. Она сильно устала. День тянулся бесконечно, а вечер, судя по всему, обещал быть ещё хуже...
Говорить правду не имело смысла. Торговцев не было — и не предвиделось. Такие предпочитали иметь дело с теми, чьи ангары сверкают, техника отполирована до блеска, а имя звучит на конференциях и в отраслевых сводках. Но не с такими, как она.
На самом деле у неё сегодня была встреча с тем, кто помогал держать на плаву её “витрину” — человек, которому она доверяла свою внешнюю обёртку. Фото, видео, монтаж, публикации. Всё, чтобы в Сети создавался нужный образ. Глянцевая Найра — с безупречным мейком, в шёлке, с бокалом в руке, с «наследием за плечами». Переодеться она просто не успела. Один из клиентов, частный пилот, внезапно связался и сообщил, что утренний перенос сроков отменяется: шаттл должен быть готов к четырём, и ждать он больше не будет. Контракт был жёсткий. А её команда уже третий день возилась с навигационным модулем — и безрезультатно.
– Это плохо, – пробормотал Ким, бросив на неё взгляд исподлобья. – Поехали вечером в "Три феникса"?
– Лучше скажи, почему "Чёрный" до сих пор на базе, – Найра чуть ускорила шаг. – Мы должны были сдать его ещё вчера.
Один из техников мельком посмотрел в их сторону, возясь с силовым блоком. Найра кивнула ему, но не остановилась.
– Ты очаровательна. Улыбнись клиенту и…
– Ким, – мягко, но сдержанно ответила Найра. – Это не сработает. И я не собираюсь это делать. Ни при каких обстоятельствах!
Они свернули в боковой коридор и вошли в мастерскую. На столе, среди инструмента и пыльных тряпок, лежал снятый навигационный модуль от «Чёрного». Только вот в помещении было пусто.
– Где Шитор? – спросила Найра, вдохнув чуть глубже. Она старалась не дать раздражению пробиться наружу.
Ремень сумки мягко скользнул с ее плеча, тяжело опустился на спинку ближайшего стула.
– Заболел, – пожал плечами Ким.
Пальцы Найры медленно пробежали по панели. Казалось, воздух в помещении стал плотнее. Она с трудом сосредотачивалась.
– Ты сейчас выглядишь потрясающе. Но одежду испачкаешь, – задумчиво произнёс Ким скользя по ней жадным взглядом.
– Переживу, – отмахнулась Найра, включив пульт. На экране вспыхнули строчки диагностики. – Почему я узнаю о проблемах последней?
– Найра, я не твой секретарь, – усмехнулся Ким, привычно облокотившись на край стола. – Кстати, если сделать с тобой пару рекламных фото — вот в таком обворожительном виде, в красивой одежде, да ещё за работой с модулем или двигателем… клиенты бы потянулись.
– Да, Ким, ты не мой секретарь, только вот в одних вопросах проявляешь излишнюю настойчивость, а в других — откровенную халатность, – произнесла она, выпрямляясь и отводя в сторону прядь волос у виска. Голос её звучал устало, с лёгким оттенком раздражения. – И рекламным агентом ты тоже не являешься. Клиентов у нас не прибавится от твоего предложения, а вот проблем — запросто.
Найра повернулась к нему и бросив хмурый взгляд на Кима, провела рукой по боку корпуса модуля, проверяя фиксацию.
– Ты всё же старший. И оклад у тебя выше, чем у остальных. В конце концов, мы здесь одно дело делаем, а не картинку на витрину.
– Слушай…, выходи за меня замуж, – произнёс Ким с лёгким хмыканьем, легко, будто бросая это в шутку. Плечом облокотился о стену, скользнул по ней красноречивым взглядом.
Найра застыла на секунду, потом медленно приподняла бровь.
– И ты возьмёшь все проблемы фирмы на свои сильные мужские плечи? – ирония в её голосе звучала почти мягко, но в глазах мелькнуло напряжение. До неё только сейчас дошёл весь смысл его поползновений.
– Ну, согласись, такая деятельность…
– Ким, ты вроде как коренной житель сектора Этэрии, – перебила она, опираясь на край стола, – и, насколько помню, Этэрия и Фенирсар хоть и входят в одну автономию, живут по-разному.
