ПРОЛОГ
Ветер гулял по равнине, поднимая в воздух мелкую пыль, сор и отломанные небольшие ветви, налетая на одиночные, скрученные какой-то странной силой деревья, и застонав в их листве, срывался снова в свободный полёт.
Одинокий холм чернел посреди шумевшего моря высокой травы, шептавшей о минувших днях, словно опухоль на прекрасном лике земли. На его абсолютно ровной чёрной слегка растрескавшейся поверхности ничего не росло, словно памятуя о тех страшных днях, когда последователи тёмных, приносили глубоко под землёй человеческие жертвы. Людская память бывает избирательно коротка, и она постаралась стереть страшные дни из своих воспоминаний, и только земля, щедро политая кровью невинных жертв, помнила о тех днях, когда в подземном каземате маг Азуверг вызывал повелителя Тёмных Дирахоса, чтобы слиться с ним и править на земле века.
Прошли годы, те времена давно канули в Лету, магия стала покидать мир, и люди научились обходиться без неё. Лишь местами ещё встречались слабые проявления магических всплесков и тогда рождались одарённые дети, которых власти старались контролировать. Однако не все попадали под надзор, как правило, эти люди и сами не подозревали, что владеют утерянной предками силой. Взрослея, каждый принимал для себя решения сам, куда ему идти. Но среди живущих всегда находится кто-то, кто мечтает о былом величии предков, и тогда спокойствию остальных наступает конец…
ГЛАВА 1
Лиза любила приходить на работу пораньше, чтобы успеть заварить себе кофе, а потом пить его маленькими глотками и посматривать в окно, на спешащих сотрудников. От того, как некоторые выглядели, зависело всецело и её, Лизино настроение. Вот, например, когда Зинаида Сергеевна шла, размахивая левой рукой, сжатой в кулак, и чеканя словно на плацу шаг, значит, она с утра опять повздорила с мужем и лучше сегодня до обеда за канцтоварами к ней не соваться. А если Виталий Петрович шёл с небольшим кулёчком булочек из местной кулинарии и мечтательным выражением на лице, следовательно, часов в десять можно смело спускаться в архив, и он тебе найдёт всё, что душе угодно. А вон и Пётр показался, как всегда бежит, на ходу проверяя, всё ли в порядке с одеждой, и нет ли где-нибудь компрометирующих пятен, указывающих на его бурное ночепровождение.
Лиза вздохнула, а ведь три года назад, когда она только попала сюда по распределению, он ей жутко нравился. Она даже расстраивалась чуть не до слёз, когда очередной раз видела его с новой девушкой, надеялась, что он, молодой следователь, в конце концов, обратит на неё внимание. Но высокий кареглазый шатен с привлекающей женский взгляд накаченной фигурой, лишь подмигивал ей, проходя мимо.
Потом она, правда, десять раз возблагодарила всех высших за то, что отвели от неё эту напасть, называемую Пётр Вишняков. Вот у кого было по миллион романов в год, иногда ей казалось, что все девушки города ранее побывали его пассиями. Но проходило время, а Вишняков уже отыскивал новую и мило целовался с ней. «Как он только не стёрся?» — думала с усмешкой, когда мужчина тискал очередную жертву. Правда, наличию у него новых дам способствовало то, что за городом раскинулась крупная туристическая база, с шикарными отелями, ресторанами, конюшнями и ипподромом. Это всё вместе приносило хороший доход в городской бюджет и головную боль для участка.
Как-то она не выдержала и, встретив Петра в коридоре, решила разузнать, может быть женщины — это его тайный способ раскрывать преступления. Мужчина выслушал и рассмеялся мягким приятным баритоном.
— Ну ты загнула, Синельникова, — отсмеявшись, ответил он. — Кто же после работы о ней думает? Нет, женщины только для удовольствия, — и подмигнул ей, словно намекая, что удивлён.
«Я, — едва было не ответила она, — думаю о работе», — но промолчала, боясь, что он высмеет её.
Лиза посмотрела на себя в зеркало, оттуда на неё взирала невысокая темноволосая шатенка, с собранными сзади в недлинный хвост слегка волнистыми волосами, с яркими тёмно-карими глазами и чёрными бровями вразлёт. Аккуратный носик и слегка пухлые губы, чуть скуластое лицо, ничего, что указывало бы на стальной характер и род деятельности. Девушка ткнула в своё отражение пальцем, а на начальных курсах её, вообще, всерьёз не воспринимали.
Елизавета Синельникова окончила Высшую школу по подготовке работников для следственно-оперативных расследований, созданную при Правительстве Юго-восточного конгломерата. После кровопролитной войны Северного и Южного материка, весь мир объединился в такие крупные конгломераты.
Тогда они утратили практически все мощные магические источники, и магия в мире стала пропадать, остались незначительные её остатки, которые теперь стоили больших денег. Всё меньше рождалось одарённых стихиями детей. Они учились жить без магии, развивались научные сферы, создавались производства. Появлялись новые специальности и иные области промышленности, а как следствие росла преступная среда. Продажа магических артефактов становились мощнейшей теневой деятельностью. А потом мир столкнулся с другой, более страшной напастью. Стали появляться магические наркотики, под постоянным воздействием которых человек полностью терял реальность, становясь иногда орудием для использования его в преступных целях.
После окончания Высшей школы перед Елизаветой встал вопрос распределения. И здесь выяснилось, что никто не хотел брать на работу девушку следователем-криминалистом. Как только узнавали, что она Елизавета Синельникова, сразу отказывались. В одном месте вообще дошло до казуса. Она обзванивала все участки, стремясь остаться рядом с родителями, ехать в другой город ей не хотелось. В очередном из участков в трубку рявкнул злой мужской голос, и когда она спросила, не требуются ли им следователи, ответил однозначно.
— Да! — подтвердил голос.
— Могу предложить вам специалиста после окончания Высшей школы…, — окрылённо начала она, радуясь, что, наконец-то, нашла вакансию.
— Фамилия? — перебили её.
— Синельникова Елизавета, — отрапортовала она.
— Что это за имя у мужика Елизавет? — недоумённо поинтересовался голос.
— Это не мужик, — поправила Лиза, понимая, что за этим последует, — это женщина.
— Вы что издеваетесь? Следак — баба? — заорали на неё.
— Но…, — начала она.
— Никаких но, баб больше не предлагать, — и на том конце провода раздались гудки, а она так и осталась сидеть с трубкой в руках, переваривая, что услышала.
Поэтому и пришлось ей ехать в небольшой городок Очинск в трёхстах пятидесяти километрах от столицы, где она жила с родителями. Трясясь в небольшом автомобиле, который прислали за ней, она утешалась тем, что ничего страшного, шесть часов и она, если не понравится, будет снова дома. Мама, услышав про Очинск, очень удивилась, сказала, что, наверно, это судьба, ведь когда-то она жила в этом городке вместе со своей семьёй, а потом её родители погибли, а она переехала в столицу.
Взяли Лизу в участок Очинска только помощником следователя, и то после того, как директор школы пригрозил вообще перекрыть поставку кадров в это подразделение. Определили её к следователю Олегу Николаевичу. Секретарь, милейшая женщина сорока пяти лет, услышав, к кому её направляют, тяжело вздохнула и укоризненно посмотрела на шефа.
— Ириада Андреевна, — услышав её горестный вздох, полковник Гордецов Сергей Львович оторвался от рассматривания бумаг Елизаветы, поднял седую голову с коротко остриженными волосами и сурово посмотрел на женщину. — Нечего здесь вздыхать. Пантелеев — высококлассный специалист, и если кто способен сделать из неё следователя, так это он.
— Сергей Львович, да сердца у вас нет, что вы её прямо в отдел расследования убийств засовываете. Тем более у них там сейчас запарка. Кто ей заниматься-то будет?
— А она на работу устраивается, а не в ясли, — рявкнул полковник, покраснев, — работать будет, как все, раз уж к нам приехала. Не понравится, домой поедет, платочки вышивать.
Лизе не хотелось вышивать платочки, как выразился Гордецов, не для этого она пять лет училась. Она давно хотела заниматься расследованиями, находить пропавших, изобличать виновных, красться по следу, распутывать всякие тайны и заговоры, задерживать преступников. Поэтому, когда услышала, что полковник, стремясь запугать её, отправляет в отдел специализирующийся на убийствах, была готова поцеловать его в макушку. Но чтобы не лишать того удовольствия видеть её растерянность, она взяла направление и вздохнула.
— Могу идти? — спросила несчастным голосом.
— Можете, — разрешило начальство, довольно поглядывая на неё, потом смилостивилось. — Ириада Андреевна, поселите её в нашей служебной квартире, всё равно она давно пустует.
— Хорошо, — кивнула секретарь, залезла в стол и достала ключи, нацарапала ей записочку и протянула. — Вот адрес, сейчас устраивайся, а завтра с восьми часов приходи в триста двадцать первый кабинет. Олег Николаевич, как правило, с утра забегает в участок, потом ты его не застанешь.
Квартирка оказалась маленькой, даже для однокомнатной, но Елизавету всё устроило, она вообще не собиралась проводить в ней много время. Домик, где её поселили, находился в старой части города, с уютным, заросшим сиренью двориком. В нём было два этажа и всего четыре квартиры. Возможно, когда-то здесь было подведомственное жильё, но сейчас два жилых помещения снизу занимали женщины почтенного возраста, ещё одну рядом с Лизиными хоромами, снимал мужчина лет шестидесяти пяти, вечно куда-то спешащий с портфелем подмышкой. Он всегда раскланивался и говорил, что очень торопится, словно Лиза его задерживала.
Олег Николаевич — плотный мужчина лет пятидесяти с хвостиком, невысокий, с выправкой военного офицера встретил её недружелюбно, но Лиза и не рассчитывала на добрый приём. Увидев, кого ему прислали помощником, мужчина слегка побагровел, хлопнул папками по столу так, что с него поднялась многовековая пыль, и посыпались бумажки.
— Спасибо, — процедил сквозь зубы кому-то невидимому, втайне мечтая открутить начальству голову за такого работника. — Ты что разоделась? — обратился уже к ней.
Елизавета осмотрела себя, в каком это месте она разоделась? Прямая тёмно-серая юбка, чуть прикрывающая колена, блузка цвета топлёного молока, безо всяких излишеств, только на воротничке и манжетах вышивка шёлком в цвет материала. Туфли-лодочки в тон юбки, и всё. Удобную для быстрой ходьбы обувь Елизавету научили носить ещё на старших курсах Высшей школы, когда посреди занятий могли вывезти на место преступления за город или вообще заставить за кем-нибудь бегать. Сломанные каблуки быстро расставили приоритеты при выборе туфель для работы. Поэтому она недоумённо посмотрела на него, услышав вопрос.
— Ай, да ладно, — махнул он рукой, — сама поймёшь. Давай так, в течение дня ты тут наводишь порядок на столе, ничего никуда не засовывать, просто аккуратно разложить. Вот это, — он кивнул на папки, валяющиеся на полу, — то, что справа, сдать в архив, то, что слева, разложить на полках в алфавитном порядке. Задание ясно? — увидев, что она кивнула, продолжил, — а я уезжаю, сегодня уже не появлюсь, если будут спрашивать.
И вышел за дверь. Она проводила его печальным взглядом, но потом решила, что для начала неплохо и, правда, со всеми здесь перезнакомиться. Теперь каждый день он уходил, Лиза его молча провожала и начинала изучать материалы следствия, что лежат на столе, делая свои записи по каждому преступлению. Выписывала даты, имена, составляла удобный для неё краткий обзор всех папок по-порядку. Через несколько дней Николаевич заскочил с утра и не ушёл, как обычно, а сел за стол и стал рыться в стопке, что она сложила, пытаясь, что-то найти.
— Вам помочь? — с невинным видом спросила она.
— Мне нужно дело об убийстве мужчины в спорткомплексе. Оно было, между прочим, здесь, на столе.
— Оно и сейчас там, — Лиза подошла, вытащила папку из стопки, — вот она. Здесь на торце указан номер, легко найти, список у вас лежит под рукой.
Он посмотрел на неё долгим изучающим взглядом серых глаз.
— Читала? — спросил, уже открывая дело.
— Читала, — покладисто согласилась девушка.
— Мысли есть?
— Ну по материалам понятно, что погибший был примерный семьянин, у него один ребёнок, в порочащих связях замечен не был. Не конфликтен, хороший работник. Смерть наступила в результате удара по голове в височную область чем-то тяжёлым. Думаю, что, скорее всего, убил кто-то, кого он знал, или с кем работал, но это неслучайный чужой со стороны. Ведь там везде всё было закрыто, значит, пустил его он сам.
— Почему так думаешь? Кто-то ведь мог и спрятаться. Спорткомплекс же в этот день работал. Закрылся только поздно вечером.
— А как ушёл? Служебная дверь была заперта изнутри, и ключ торчал в замочной скважине. Убили-то охранника почти на входе, как будто он пошёл кого-то то ли выпускать, то ли впускать, а тот его и ударил. Получается, точно знал, с кем общается. Да и устройства слежения по человеческой энергетике чужого не выявило, значит, точно знал?
— Не знаю, пока не понятно, вообще, почему убили? Запускал или выпускал, вот в чём вопрос? Там вообще много не ясного, а у меня времени нет, — задумчиво проговорил Николаевич. — Поедешь, посмотреть?
— Конечно, — подорвалась Лиза.
— Ну так бери себе папку и поезжай, — проговорил Николаевич. — Заодно и на месте осмотришься, вдруг что увидишь, а я другим займусь.
«Вдруг увижу», — улыбнулась Елизавета, она никому не рассказывала, но иногда, благодаря своему магическому дару, могла наблюдать шлейфы преступлений, как будто кто-то приоткрывал тайную занавесь и позволял ей подглядеть. О том, что она маг, узнала случайно. Однажды их, совсем ещё молодых студентов-первокурсников привезли на место преступления. Убитым оказался пожилой человек. Сердце юной Елизаветы наполнилось такой болью и состраданием, что она, не отдавая себе отчёт, присела и прикоснулась к руке убитого, словно сожалея, о его такой неправильной смерти. И отшатнулась от внезапной картины, что поплыла перед её глазами. Лиза увидела мужчину, который, вырывая сумку из рук старика, ударил того по голове. Тогда, правда, оперативники быстро поймали убийцу, потому что в небольшом ларьке, который стоял напротив, продавщица всё видела, но не успела помочь. Она же вызвала их на место преступления.
С тех пор Лиза старалась постоянно проверять себя, но так, чтобы никто не догадался. Сама она об этом никому не говорила, зная, что всех одарённых правительство собирает для изучения. «Я им что, подопытный кролик? — возмущённо думала девушка. — Не желаю, чтобы надо мной проводили эксперименты. Хочу жить дома с родителями». Поэтому отправляясь по заданию Пантелеева, втайне надеялась, что-нибудь увидеть и поразить начальство.
Спорткомплекс был построен по последним веяниям моды. Огромное здание из стекла, металла и пластика. Он, словно белоснежное пирожное безе, возвышался сферой недалеко от туристического комплекса, созданный именно для удобства отдыхающих. На фоне зелёного леса и голубого неба выглядело это завораживающе.
Елизавета лёгкой походкой шла от остановки общественного транспорта к дверям спортивного чертога. «Блин, — думала она, рассматривая здание, ухоженные дорожки для бега, стриженые кусты и клумбы с цветами, — да такого даже в столице нет, надо будет обязательно купить сюда абонемент, позаниматься в здешних залах. Интересно, что они предлагают и сколько это стоит?»
