Подобные перепалки между женщинами возобновлялись изо дня в день в течение нескольких месяцев. Сдружившаяся с бывшей начальницей Ксюша из бухгалтерии стремилась успокоить свою новоявленную подругу.
– Тамара Николаевна, не обращай внимания! Она тебе просто завидует. Ты у нас женщина видная, за собой следишь, а Жанна Михайловна – лысый покемон в очках!
В конце концов нервы Тамары Николаевны не выдержали.
– Всё, Олег Иванович, увольняюсь. Это окончательное решение. Достала меня ваша гарпия! Сил моих нет! Мне уже под полтинник, я не девочка на побегушках и подобного отношения к себе терпеть не намерена. А вашей Жанне Михайловне неплохо бы нервы подлечить, а лучше голову!
– Очень сожалею, Тамара Николаевна, о вашем уходе! Работник вы хороший. Но, как говорится, насильно мил не будешь. У Жабы… извините, Жанны Михайловны и правда с нервами не всё в порядке, но зато она человек очень ответственный, трудолюбивый, за дело берётся основательно. В работе – комар носа не подточит. Да не переживайте вы так, Тамара Николаевна! Подберём мы для вас что-нибудь. Я вот вчера с Петровым разговаривал, одна идея появилась, куда вас устроить можно. Он клинику открывает, ему новые сотрудники нужны, в том числе главный бухгалтер.
Тамара Николаевна уволилась без особых огорчений. Теперь она жила в предвкушении будущего трудоустройства. Бывшей начальнице уже грезилось её новое царство. Она представляла себе небольшой светлый кабинет с расставленными вдоль стен стеллажами. На полках – идеальный порядок, каждый документ – на своём месте, в центре кабинета – массивный стол, за которым она будет принимать посетителей, восседая в удобном кресле, а на автостоянке для её любимой «Хонды» будет выделено особое место. Тамара Николаевна время от времени будет смотреть на свою красавицу из окна кабинета…
Олег Иванович пообещал, что свяжется с ней через неделю, но в назначенный срок почему-то не позвонил. Тамара Николаевна немного встревожилась, но виду не подала. Она успокаивала себя мыслью, что её старый знакомый – человек надёжный и подвести не может. Видимо, какие-то непредвиденные обстоятельства.
– Если пообещал, то сделает. Надо только немного подождать. Позвонит на неделе, – повторяла она мужу.
Но Олег Иванович вопреки ожиданиям не позвонил ни на неделе, ни через неделю, ни через две.
Тамара Николаевна пыталась дозвониться ему сама, но всё без толку: телефон у Олега Ивановича был либо занят, либо отключен.
Спустя несколько месяцев томительного ожидания Тамару Николаевну охватила апатия: не хотелось больше ничего искать, никуда спешить, не хотелось больше прикладывать усилий в принципе. Спала она почти до обеда, с домашними обязанностями справлялась кое-как, почти перестала ухаживать за своей внешностью. Волосы были в ужасном беспорядке, на лице проступили морщины, зимние сапоги на шпильках сменили удобные бурки. Тамара Николаевна с горькой усмешкой называла их «Прощай, молодость».
Отношения в семье также ухудшились. Наташа, несмотря на все возражения матери, поступила-таки в музыкальный колледж. Тамара Николаевна поначалу очень злилась на дочь и даже несколько недель с ней не разговаривала, но потом махнула рукой.
– Делай что хочешь! Это твоя жизнь! Потом сама плакать будешь, – раздраженно сказала Тамара Николаевна.
Наташа, по всякому поводу пререкающаяся с матерью, на этот раз ничего не ответила.
Покладистый Яков Семёнович в последнее время стал как-то подозрительно задерживаться на работе, оправдываясь обилием новых заказов. Тамару Николаевну подобные объяснения не устраивали, о чём она несколько раз раздражённо заявляла мужу. В ответ Яков Семёнович лишь смущённо пожимал плечами.
Чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных мыслей, бывшая начальница решила взяться за вязание. Её надоумила подруга Соня, напомнив Тамаре Николаевне, что та в студенческие годы не только вязала себе красивые платья, но и хвалилась тем, что для нее это излюбленный способ справляться с дурным настроением.
Однако ни крючков, ни спиц Тамара Николаевна не держала в руках со студенчества. Поэтому поначалу хорошо забытое дело показалось ей монотонным и скучным, но помаленьку она втянулась.
– Одна петелька, вторая, третья, следующий ряд пошёл. Здесь можно сделать вот такой узор.
– Мама, как здорово получается! Какая красота! А я и не знала, что ты такая рукодельница, – сказала ей дочь, когда платье было уже почти готово.
– А ты думала, что я только подчинённых строить умею? Я ещё и крестиком вышивать могу, – усмехнулась Тамара Николаевна.
– А мне платье свяжешь? Я в Интернете одно видела, очень понравилось. Но оно дорогое… Вот, посмотри! – Наташа показала фотографию в планшете.
– Это же ирландское кружево! Сложная работа. Я один раз пробовала подобное вязать, давным-давно. Кучу времени и нервов на него потратила.
– Мам, ну пожалуйста! Меня Аленка свидетельницей на свадьбу пригласила! Я должна выглядеть идеально!
– Вот-те раз! Как время быстро бежит! Она уже замуж выходит? И когда же свадьба? – удивилась Тамара Николаевна.
– Через два месяца.
– Ну, раз такое дело, то попробую. Только ничего не обещаю. А то ты потом опять скажешь, что я пообещала и ничего не сделала. Да и вообще, мне сначала нужно специальный манекен приобрести.
Ирландское кружево давалось Тамаре Николаевне с великим трудом. Несколько раз приходилось распускать сделанную работу. Но бывшая начальница была не из тех, кто бросает начатое дело на полпути.
Посмотрев в Интернете десяток мастер-классов и пропив курс успокоительных, платье она всё-таки закончила, уложившись ровно в срок.
Наташа была вне себя от радости, а Тамара Николаевна – очень горда собой. Она показала свою работу Соне.
– Тома, это восхитительно! У тебя руки золотые! Открывай свое ателье. Хватит дома сидеть.
– Да ты что?! С дуба рухнула! Там нужно на машинке работать, а я не умею. Да к тому же на ИП деньги нужны. Где ж их взять?
– На машинке можно научиться! Было бы желание. У тебя времени теперь навалом. А что денег касается, «Хонду» продай.
– Мою «Хонду»? Никогда!
Была суббота, из раздумий Тамару Николаевну вывел телефонный звонок.
– Алло? А! Это вы, Олег Иванович! Рада слышать! Сколько лет, сколько зим! Да-да, пожалуй, лет пять не виделись. Могу говорить, только недолго. Ко мне скоро помощница должна прийти. Что? Какая помощница? А, вы же, Олег Иванович, ничего не знайте! У меня же собственное ателье по вязанию одежды, «Тамара» называется. Уже года три как. Да, непросто было. Пришлось мою «Хонду» продать и дачу тоже. Кредит большой взяли, но уже выплатили. Муж? Муж изначально против этого был. Говорил, что хочет, чтобы его жена серьёзным делом занималась, но потом успокоился, даже помог всё организовать. Теперь восхищается моими работами. Да, работы много. На дом приходиться брать. Вот и сейчас помощницу жду. Что? Освободилось место? Нет-нет, Олег Иванович. Мне и на своём месте хорошо. Припозднились вы с помощью. Я сама уже себе помогла. Да вы не расстраивайтесь, Олег Иванович! Наверняка кого-нибудь найдёте! Вы лучше с супругой к нам как-нибудь в гости заходите, по рюмочке выпьем, я ей свои платья покажу. Она же у вас, кажется, любит принарядиться. Когда? Да на неделе можно. Не можете на неделе? Можно и потом. Хорошо! Будем звонка ждать. Всего доброго!
Тамаре Николаевне показалась, что Олег Иванович сильно обиделся, и, скорее всего, так оно на самом деле и было. Но она не стала переживать по этому поводу и, поправив свои блестящие волосы, подумала: «Надо же! Оскорбился он! Хрен моржовый! Пропал на пять лет неизвестно куда, наобещав кучу всего, а здесь нате: объявился со своими предложениями! Да видела я это всё…»
Вскоре Тамара Николаевна уже забыла о неприятном разговоре. К ней в дверь звонила ее помощница – Ирочка с прошлой работы. Они с ней могли часами моделировать новые наряды. Бывшая начальница так увлекалась этим процессом, что порой теряла чувство времени, на чаепитие с Ирочкой его частенько не оставалось.
Открывая дверь, Тамара Николаевна думала: «Сегодня надо закончить пораньше. Хочу расспросить Ирину о старых знакомых, да и вообще немного посплетничать за чашкой чая…»
– Тамара Николаевна, не обращай внимания! Она тебе просто завидует. Ты у нас женщина видная, за собой следишь, а Жанна Михайловна – лысый покемон в очках!
В конце концов нервы Тамары Николаевны не выдержали.
– Всё, Олег Иванович, увольняюсь. Это окончательное решение. Достала меня ваша гарпия! Сил моих нет! Мне уже под полтинник, я не девочка на побегушках и подобного отношения к себе терпеть не намерена. А вашей Жанне Михайловне неплохо бы нервы подлечить, а лучше голову!
– Очень сожалею, Тамара Николаевна, о вашем уходе! Работник вы хороший. Но, как говорится, насильно мил не будешь. У Жабы… извините, Жанны Михайловны и правда с нервами не всё в порядке, но зато она человек очень ответственный, трудолюбивый, за дело берётся основательно. В работе – комар носа не подточит. Да не переживайте вы так, Тамара Николаевна! Подберём мы для вас что-нибудь. Я вот вчера с Петровым разговаривал, одна идея появилась, куда вас устроить можно. Он клинику открывает, ему новые сотрудники нужны, в том числе главный бухгалтер.
Тамара Николаевна уволилась без особых огорчений. Теперь она жила в предвкушении будущего трудоустройства. Бывшей начальнице уже грезилось её новое царство. Она представляла себе небольшой светлый кабинет с расставленными вдоль стен стеллажами. На полках – идеальный порядок, каждый документ – на своём месте, в центре кабинета – массивный стол, за которым она будет принимать посетителей, восседая в удобном кресле, а на автостоянке для её любимой «Хонды» будет выделено особое место. Тамара Николаевна время от времени будет смотреть на свою красавицу из окна кабинета…
Олег Иванович пообещал, что свяжется с ней через неделю, но в назначенный срок почему-то не позвонил. Тамара Николаевна немного встревожилась, но виду не подала. Она успокаивала себя мыслью, что её старый знакомый – человек надёжный и подвести не может. Видимо, какие-то непредвиденные обстоятельства.
– Если пообещал, то сделает. Надо только немного подождать. Позвонит на неделе, – повторяла она мужу.
Но Олег Иванович вопреки ожиданиям не позвонил ни на неделе, ни через неделю, ни через две.
Тамара Николаевна пыталась дозвониться ему сама, но всё без толку: телефон у Олега Ивановича был либо занят, либо отключен.
Спустя несколько месяцев томительного ожидания Тамару Николаевну охватила апатия: не хотелось больше ничего искать, никуда спешить, не хотелось больше прикладывать усилий в принципе. Спала она почти до обеда, с домашними обязанностями справлялась кое-как, почти перестала ухаживать за своей внешностью. Волосы были в ужасном беспорядке, на лице проступили морщины, зимние сапоги на шпильках сменили удобные бурки. Тамара Николаевна с горькой усмешкой называла их «Прощай, молодость».
Отношения в семье также ухудшились. Наташа, несмотря на все возражения матери, поступила-таки в музыкальный колледж. Тамара Николаевна поначалу очень злилась на дочь и даже несколько недель с ней не разговаривала, но потом махнула рукой.
– Делай что хочешь! Это твоя жизнь! Потом сама плакать будешь, – раздраженно сказала Тамара Николаевна.
Наташа, по всякому поводу пререкающаяся с матерью, на этот раз ничего не ответила.
Покладистый Яков Семёнович в последнее время стал как-то подозрительно задерживаться на работе, оправдываясь обилием новых заказов. Тамару Николаевну подобные объяснения не устраивали, о чём она несколько раз раздражённо заявляла мужу. В ответ Яков Семёнович лишь смущённо пожимал плечами.
Чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных мыслей, бывшая начальница решила взяться за вязание. Её надоумила подруга Соня, напомнив Тамаре Николаевне, что та в студенческие годы не только вязала себе красивые платья, но и хвалилась тем, что для нее это излюбленный способ справляться с дурным настроением.
Однако ни крючков, ни спиц Тамара Николаевна не держала в руках со студенчества. Поэтому поначалу хорошо забытое дело показалось ей монотонным и скучным, но помаленьку она втянулась.
– Одна петелька, вторая, третья, следующий ряд пошёл. Здесь можно сделать вот такой узор.
– Мама, как здорово получается! Какая красота! А я и не знала, что ты такая рукодельница, – сказала ей дочь, когда платье было уже почти готово.
– А ты думала, что я только подчинённых строить умею? Я ещё и крестиком вышивать могу, – усмехнулась Тамара Николаевна.
– А мне платье свяжешь? Я в Интернете одно видела, очень понравилось. Но оно дорогое… Вот, посмотри! – Наташа показала фотографию в планшете.
– Это же ирландское кружево! Сложная работа. Я один раз пробовала подобное вязать, давным-давно. Кучу времени и нервов на него потратила.
– Мам, ну пожалуйста! Меня Аленка свидетельницей на свадьбу пригласила! Я должна выглядеть идеально!
– Вот-те раз! Как время быстро бежит! Она уже замуж выходит? И когда же свадьба? – удивилась Тамара Николаевна.
– Через два месяца.
– Ну, раз такое дело, то попробую. Только ничего не обещаю. А то ты потом опять скажешь, что я пообещала и ничего не сделала. Да и вообще, мне сначала нужно специальный манекен приобрести.
Ирландское кружево давалось Тамаре Николаевне с великим трудом. Несколько раз приходилось распускать сделанную работу. Но бывшая начальница была не из тех, кто бросает начатое дело на полпути.
Посмотрев в Интернете десяток мастер-классов и пропив курс успокоительных, платье она всё-таки закончила, уложившись ровно в срок.
Наташа была вне себя от радости, а Тамара Николаевна – очень горда собой. Она показала свою работу Соне.
– Тома, это восхитительно! У тебя руки золотые! Открывай свое ателье. Хватит дома сидеть.
– Да ты что?! С дуба рухнула! Там нужно на машинке работать, а я не умею. Да к тому же на ИП деньги нужны. Где ж их взять?
– На машинке можно научиться! Было бы желание. У тебя времени теперь навалом. А что денег касается, «Хонду» продай.
– Мою «Хонду»? Никогда!
Была суббота, из раздумий Тамару Николаевну вывел телефонный звонок.
– Алло? А! Это вы, Олег Иванович! Рада слышать! Сколько лет, сколько зим! Да-да, пожалуй, лет пять не виделись. Могу говорить, только недолго. Ко мне скоро помощница должна прийти. Что? Какая помощница? А, вы же, Олег Иванович, ничего не знайте! У меня же собственное ателье по вязанию одежды, «Тамара» называется. Уже года три как. Да, непросто было. Пришлось мою «Хонду» продать и дачу тоже. Кредит большой взяли, но уже выплатили. Муж? Муж изначально против этого был. Говорил, что хочет, чтобы его жена серьёзным делом занималась, но потом успокоился, даже помог всё организовать. Теперь восхищается моими работами. Да, работы много. На дом приходиться брать. Вот и сейчас помощницу жду. Что? Освободилось место? Нет-нет, Олег Иванович. Мне и на своём месте хорошо. Припозднились вы с помощью. Я сама уже себе помогла. Да вы не расстраивайтесь, Олег Иванович! Наверняка кого-нибудь найдёте! Вы лучше с супругой к нам как-нибудь в гости заходите, по рюмочке выпьем, я ей свои платья покажу. Она же у вас, кажется, любит принарядиться. Когда? Да на неделе можно. Не можете на неделе? Можно и потом. Хорошо! Будем звонка ждать. Всего доброго!
Тамаре Николаевне показалась, что Олег Иванович сильно обиделся, и, скорее всего, так оно на самом деле и было. Но она не стала переживать по этому поводу и, поправив свои блестящие волосы, подумала: «Надо же! Оскорбился он! Хрен моржовый! Пропал на пять лет неизвестно куда, наобещав кучу всего, а здесь нате: объявился со своими предложениями! Да видела я это всё…»
Вскоре Тамара Николаевна уже забыла о неприятном разговоре. К ней в дверь звонила ее помощница – Ирочка с прошлой работы. Они с ней могли часами моделировать новые наряды. Бывшая начальница так увлекалась этим процессом, что порой теряла чувство времени, на чаепитие с Ирочкой его частенько не оставалось.
Открывая дверь, Тамара Николаевна думала: «Сегодня надо закончить пораньше. Хочу расспросить Ирину о старых знакомых, да и вообще немного посплетничать за чашкой чая…»
