Глава 1.
Марфа шла к купчихе Ватутиной, девушка сильно переживала, это был её первый самостоятельный выход. Глафира занедужила, а у купчихи заранее была с ней договоренность.
***
- Пойдешь одна, - прошептала Глафира слабым голосом. – У тебя всё получится.
- Но я одна ещё ни разу не принимала роды, - пыталась отказаться Марфа. – А вдруг что-то пойдет не так?
- Всё пойдет так, как надо, Марфа. Ты уже давно мне помогаешь. Я тебя всему обучила, - Глафира пыталась успокоить и подбодрить свою ученицу. – Нельзя не пойти. Ты же знаешь, что денег, отдать купчихе её задаток, у нас нет. Да и роды принимать у нее всё равно кому-то надо. Где она сейчас повитуху искать будет?
Глафира была хорошей повитухой. Многие горожанки обращались к ней со своими проблемами. И все они: богатые дамы, жены купцов, мещан и простых служак - хотели рожать с ней. Многим детишкам она помогла прийти в этот мир.
И ни разу за эти семь лет, что Марфа прожила у Глафиры, она не видела, что бы повитуха помогла хоть одной женщине избавиться от плода. Хотя изредка к ней приходили с такими просьбами.
- Жизнь – это самое дорогое, что есть на земле. – Говорила в таких случаях Глафира. – Я не пойду против жизни.
Потом, когда посетительница скрывалась за дверью, Глафира строго смотрела на свою ученицу и добавляла:
- И тебе не советую.
- Я всё понимаю, - лепетала тогда Марфа, - я обещаю.
- Жизнь долгая, - прерывала её повитуха. – Всякое случиться может, но против неё идти не моги!
Семь долгих лет она воспитывала Марфу, таскала её везде с собой и учила своему ремеслу. Последний год она только находилась рядом, контролируя и нахваливая свою ученицу. Женщина чувствовала, что какая-то злая хворь поселилась в её теле, и хотела передать Марфе как можно больше знаний и навыков.
За этот долгий год Марфа освоила много приемов: и повернуть ребенка, лежащего поперек матернего живота, могла, и двойню принимала, и даже, когда ребенок попой выходить надумал, не растерялась.
Глафира была ей очень довольна. Но во всех тех случаях Марфа знала, что Глафира рядом с ней стоит и, если вдруг что-то пойдет не так, то она тут же вмешается и поможет.
А теперь Глафира слегла, слегла внезапно, неожиданно для Марфы. В одно чудесное солнечное утро она просто не смогла подняться с кровати.
А у них с купчихой Ватутиной уже была договоренность. Та озаботилась заранее, после первой задержки примчалась.
- Глафирушка, уж не брось меня, сыночек нам ой как нужен с Петрушей Ивановичем моим. А то сама знаешь, одни девки у меня. Ты же сыночка принимать у меня придешь? Чую сердцем, мальчик на этот раз должон быть.
У купчихи было семь детей, семь дочек, и она не оставляла надежды разродится мальчишкой.
- Конечно, конечно, матушка, - увещевала ее Глафира, осматривая живот, - раз чуешь, значит должон.
Напоминать о том, что предыдущие семь раз купчиха тоже наследников чуяла, Глафира, принимавшая всех её семерых девчонок, предусмотрительно не стала.
- Надежда умирает последней, - сказала она потом Марфе. – Не мы её давали, не нам и отбирать. Может и правду на этот раз пацанёнок будет. Хотя, сомневаюсь я в этом.
- Почему, - спросила Марфа. Ей было интересно, как Глафира пол ребенка угадывала. Повитуха ошибалась редко.
- Да у таких, как она одни девки и рождаются, - ответила Глафира. – Ты на её зад посмотри, на тело дебёлое, на грудь.
- Грудь как грудь, - пробормотала Марфа. – Большая грудь. Молочная. Ребенка такой грудью, наверное, легче легкого вскормить.
У самой Марфы то пока похвастаться было не чем. Да и Глафира при всей своей миловидности аппетитными формами не обладала.
- Не всегда, не всегда, - проговорила Глафира. – Порой грудь у женщины полная, да жиром заплывшая, молочной ткани там мало. У купчихи такая, и зад рыхлый, потому и родятся у неё одни девчонки. Да и у мужа её по родне одни девки. Он сам-то единственный сынок у своей мамаши среди десяти девок! На роду им написано без наследника остаться. Так-то!
***
- У тебя всё получится, - каждое слово давалось Глафире с трудом, она с каждым днём слабела, - ты вспомни, какой у неё зад! С таким задом рожают легко. Девок своих она выплюнула и не мучилась совсем.
***
Марфа уже подходила к купеческому дому, когда к ней на встречу выбежала пожилая служанка Аксинья Ивановна.
-Ну, где вас с Глафирой носит, - запричитала она, - матушке нашей совсем плохо! А Глафира где?
Аксинья заметила, что повитухи рядом с Марфой нет.
-Глафире тоже плохо, - ответила Марфа, - я сегодня за неё.
-Ох, в недобрый час собралась рожать наша матушка, - перебила ее Аксинья, - поди, загубишь ты её.
- Типун тебе на язык, Аксинья Ивановна, - сплюнула с досады Марфа, - Глафира меня сама оправила одну, доверяет, значит!
- Да, что ты пигалица можешь, - не унималась Аксинья.
- Всё могу, - девушка вдруг почувствовала какую-то необъяснимую ярость, - а ну веди меня к своей хозяйке. Ей плохо, а ты тут на меня зло срываешь! Быстро веди!
- Ой, и правду, про матушку-то нашу я совсем забыла. Ну, пошли. Только, боюсь, прогонит она тебя. Только Глафире доверяет.
Когда Марфа вошла в комнату, купчиха была без сознания, живот у неё стоял колом, а вокруг растекалась красная лужа.
- Ой, матушка! Что же делается-то, - запричитала Аксинья, - матушка, очнись. Пигалица тут Глафирина пришла, роды у тебя принимать.
-Замолчи, Аксинья, - вдруг раздался рядом твердый голос Марфы, - она не слышит тебя. Ты лучше воды мне принеси горячей и холодной два тазика, прикажи белья принести побольше, нитки с иголкой да браги чистой, и нож поострее.
- Нож-то зачем? Господи! Дурная твоя башка!
- Матушку твою спасать будем! Да вот травок тут я принесла, завари по щепотке, там они разложены уже как надо.
Аксинья покачала головой, но увеличивающаяся красная лужа и сомнительная надежда на Марфины навыки погнала её выполнять поручения.
Марфа тем временем приступила к осмотру. Как она и предполагала, всё было очень плохо. Матка была твердой, торчала колом, пути для малыша, вернее для малышей, так как Марфа четко нащупала две головки, были закрыты. Помочь тут могла только операция.
... Чревосечение Марфа в исполнении Глафиры видела только однажды. Девушку трясло мелкой дрожью, когда она припоминала подробности той далекой ночи, когда их пригласили к самой княгине. Князь погонял их револьвером, грозил всякими муками, а княгиня никак не могла разродиться сама: матка вот так же встала колом. И Глафира приняла в тот раз единственно верное решение – она выполнила чревосечение, чем спасла жизнь и матери, и ребенку, и им самим. Правда, в себя княгиня долго приходила, с полгода лежала, но потом оклемалась. И сынок её тоже. Он вырос хорошим мальчиком. Марфа иногда встречала их в церкви.
Девушка судорожно пыталась вспомнить все действия Глафиры.
- Вот, мы всё принесли, что ты просила, - голос Аксиньи заставил Марфу очнуться от воспоминаний.
- А сам где? – спросила она служанку.
- В отъезде хозяин, обещался быть сегодня, да не поспел, видно!
- Хорошо. Ты скажи, чтобы одна из девок осталась детей принимать, а остальные пусть идут. Ты мне помогать сейчас будешь.
- Я? - Пролепетала Аксинья. - Детей?
- Ну, а кто в этом доме старший, после хозяйки? – спросила Марфа, обжигая нож над пламенем, - нитки вставь в иголки да в брагу положи, сейчас они мне понадобятся. А у хозяйки твоей двойня. Не слышала про такое?
Аксинья отрицательно мотнула головой и перекрестилась.
Все произошло очень быстро. Марфа сама не поняла, как полоснула острым ножом по торчащему животу, не обращая внимания на крики Аксиньи и второй служанки, как достала двух младенцев разного пола, как удалила поврежденный ею орган и зашила всё смоченными в браге нитками, не забыв посыпать швы своими травками.
Детки слабенько пищали и были какими-то совсем маленькими и синенькими.
«Нельзя дать им погибнуть, - подумалось Марфе, - Глафира меня сюда не за тем послала».
- Дай хозяйке соли понюхать, как придет в себя моими отварами напои, по ложечке каждого дай. Обмой её. Да пусть поспит! – скомандовала Марфа, осматривая деток.
Девушка похлопала младенцев по спинкам да окунула сначала в горячую воду, потом в холодную, а потом снова в горячую. И они запищали пободрее, их кожа стала розоватой. Тогда Марфа обернула своих подопечных в чистое белье и дала специального отвара по капельке. Теперь за них она не боялась. Положив новорожденных на стол, девушка подошла к купчихе, та только открыла глаза и непонимающе смотрела на девушку.
- Двойня у тебя, матушка, - хлопотала над ней Аксинья, повторяя новое слово, услышанное от Марфы и отпаивая хозяйку травяными отварами, - мальчик и девочка! Но, главное, мальчик! Дождался хозяин наследничка.
- Мальчик, - слабым голосом произнесла купчиха и улыбнулась перед тем, как снова потерять сознание.
- Нет, - закричала Марфа, растирая женщине виски и похлопывая по щекам, - ты так просто от меня не уйдешь! Ты спать должна, а не сознание терять!
Ее властный голос привел купчиху в чувство, и она посмотрела на Марфу более осознанным взглядом.
- А я тебя знаю, - слабо проговорила она, - ты помощница Глафиры! А сама она где?
- Занедужила Глафира сильно, вот меня прислала.
- Матушка, пигалица-то тебе и деткам жизнь спасла, - послышался голос Аксиньи. Пожилая служанка никак не могла прийти в себя от увиденного.
- После расскажешь, - произнесла купчиха, погружаясь в сон. Травы, наконец, начали действовать. И Марфа облегченно выдохнула, слушая спокойное дыхание своей первой подопечной. Она очень боялась родильной горячки, но, похоже, сам Бог помогает ей сегодня.
***
- Я останусь с твоей хозяйкой до утра, - сказала Марфа Аксинье, когда та размышляла, что ей теперь делать с этой девицей. – Послежу за ней.
- Я и сама последить могу, - проворчала Аксинья. Она знала свою голубку с малых лет, нянькой ее была, неужто пигалица какая-то лучше нее проследит.
- Тогда давай вдвоем последим, - согласилась Марфа. Она почувствовала, что очень устала и присела в кресло, стоявшее рядом с ложем купчихи, и прикрыла глаза.
- Ишь, последит она, - услышала девушка ворчанье над ухом, - ну отдохни, отдохни немного. Несладко тебе пришлось сегодня.
Аксинья укрыла Марфу плащом. Много повидала на своем веку женщина, но вот ни разу она не видела, чтобы деток через пузо вынимали, да еще и двоих.
"Откудова им там в животе взяться двоим-то? Не иначе, ведьму у сердца Глафира пригрела", - думала Аксинья, а вслух сказала:
- А я тебя позднее разбужу.
Купчиха спокойно проспала остаток ночи и весь следующий день. Детишки тоже сильно не беспокоились. Марфа не забывала давать им перед каждым кормлением по капельке отвара и они жадно сосали кормилицу.
- А ты смелая, не смотри, что пигалица мелкая, - проговорила женщина Марфе, когда та вернулась к ней в спальню из детской.
Аксинья уже успела в общих чертах рассказать хозяйке о событиях минувшей ночи, не преминула поделиться и подозрениями своими о ведьмовской сущности пигалицы. На что купчиха ей ответила:
-А коли и ведьма, то что! Главное, я жива осталась, и сыночек у меня теперь есть. Одного смогла, наконец, родить, может, она и со вторым мне поможет!
– А я уж думала, все, конец мне пришел, когда брюхо у меня дыбом встало. Достойную преемницу приготовила себе Глафира. Сама-то она где?
- Хворая лежит, - отвечала Марфа, наклонив голову, - уже с неделю не встает совсем. Сейчас указания вашей Аксинье дам и к ней пойду, волнуюсь за нее очень.
- Конечно, конечно, - женщина понимающе посмотрела на Марфу, - она ж тебя сироту подобрала, обогрела и ремеслу своему выучила. А из здешних девчонок никого в обучение брать не хотела. Видимо, рассмотрела в тебе что-то.
Тут в комнату жены ворвался взволнованный супруг. Он только что приехал и сразу побежал к супруге.
- Дорогуша моя! Ну, кто у нас? – вопрошал он, обнимая и целуя жену.
- Петруша, дорогой, сынок у нас! Долгожданный!
- Наконец-то! Вот! А ты не верила! Теперь можно еще и братишку ему родить, - радостно засмеялся Ватутин, а жена его захихикала, опуская стыдливо глаза.
- Это теперь невозможно, - раздался рядом ясный девичий голос.
-Как невозможно? - купчиха злобно посмотрела на Марфу.
- Дорогуша, а кто это? – произнес Петр Иванович, оглядывая худенькую фигурку Марфы с головы до ног.
- Повитуха это, Петр Иванович, повитуха, - ответила ему вместо своей хозяйки Аксинья, она увидела, что ласточка ее, несмотря на ярость, вспыхнувшую во взгляде, уже утомилась от посетителей. Старая служанка стала искать предлог выпроводить всех за дверь. Но это было не так-то просто.
- А Глафира где?
- Занедужила сильно Глафира. Помощницу вот свою вместо себя прислала. - Аксинья специально не давала Марфе вставить ни слова. - Шли бы Вы деток посмотреть да отдыхать, Петр Иванович. Небось, устали с дороги-то. И матушке покой нужен. Травки разные пить пора.
- Помощницу прислала, - произнес вдруг грозно купец, - и что же такого помощница натворила здесь, что моя жена мальчика больше родить не сможет? И что это еще за детки? Один сын у меня должен был быть! Один!
Он вскочил с постели жены, вцепился в Марфу и стал трясти ее, не обращая внимания на крики жены и слуг.
- Говори, пигалица. Что ты здесь наделала? – орал он.
- Петр Иванович, бывает, что рождаются двое деток сразу у женщин, - пыталась объяснить ему Марфа, - а у Вашей жены ходы для детей не открылись. А я сделала все, чтобы спасти ее и Ваших детей.
Но купец ее не слышал, швырнув Марфу в угол, он стремительно вышел из спальни, лишь процедил сквозь зубы:
- В чулан ее! Завтра с ней разберусь.
Глава 2.
Слуги подхватили Марфу и потащили в чулан. А купец направился в детскую, где кормилица как раз закончила кормить мальчика и уже хотела, было, взять в руки девочку.
Увидев хозяина, она расплылась в улыбке:
- Петр Иванович, детки-то у вас какие замечательные, и сынок, и доченька! – проговорила она. – Кушают хорошо! Вот сынок ваш уже откушал и заснул, хотите взглянуть? А доченька пока не спит, ее очередь кушать.
Для кормилицы не было удивительным рождение двух детей сразу, потому что она сама была из двойни, и где-то в далекой деревне жила ее родная, как две капли воды похожая на нее сестра. Но она никому об этом не рассказывала.
- Дай мне пацана сюда, - скомандовал Петр Иванович.
– Хорош, хорош! – произнес он, разглядывая младенца. – Славный парень будет!
- А доченьку? Доченьку посмотрите? – Кормилица уже взяла ребенка в руки и поднесла к купцу.
- А это ведьмино отродье в церковь снеси, да батюшке расскажи, что ее нам подбросил в родах сам дьявол! – Лицо купца скривилось от отвращения. - Пусть там сами решают, что с ней делать.
- Что, Петр Иванович, почему дьявол подбросил-то? Смотрите, какая девочка чудесная! – Попыталась переубедить хозяина кормилица.
Но купец был не преклонен:
- Не может одна баба двоих детей сразу родить! – проговорил он. – Не по-божески это! От лукавого. Отнеси ее сейчас же. А то, я смотрю, она околдовать тебя пытается! Еще и сыну моему навредит.
Кормилица хотела было рассказать купцу, что она сама тоже из двойни, но после таких слов передумала.
