Проклятое наследие. Прозрение. Книга 2
Оказалось, что в показательную ложь поверить значительно проще, чем в истину, как так, всё видя собственными глазами, сложно в этом усомниться. Рано или поздно придётся заглянуть правде в глаза, попытаться выслушать и простить того, кто разрушил мечту о счастье. Но без Артёма Евы жизнь превратится во «тьму». Им придётся начать всё сначала. Судьба вновь внесёт свои коррективы в их и без того сложную жизнь. Только объединив усилия, преодолеют они всё.
Очнулась я от того, что меня кто-то осторожно гладил по волосам, едва касаясь их ладонью. Обычно так успокаивают маленьких детей их матери, но я была лишена таких нежностей, поэтому ощущения были мне чужды. По шуму поняла, что нахожусь в машине на заднем сиденье, вот только не помнила, при каких обстоятельствах оказалась здесь.
Тот, кто выказывал обо мне заботу, замер, словно почувствовав, что я пришла в себя.
- Ева, - услышала я тихий голос, показавшийся смутно знакомым.
Отодвинувшись, я села и посмотрела в сторону говорившего. Рядом сидела моя мать и внимательно на меня смотрела. И тут я вспомнила до мельчайших подробностей все детали последних событий. Боль. Злость. Ненависть. Обида. Желание отомстить и одиночество с пониманием того, что меня вновь предали, мою любовь растоптали, оставив в душе зияющую рану, которая еще долго будет напоминать о себе. А внутри зрел плод, отца которого я теперь ненавидела.
Я отвернулась к окну, скрывая выступившие слёзы. Глядела на влажную поверхность стекла, и мне казалось, что моя тоска слилась с погодой, что весь мир плачет в унисон со мной.
- Куда мы едем? - не поворачиваясь, спросила я у матери.
- Далеко, - был мне ответ.
- Хорошо, - согласилась я, удобнее сев на сиденье, подтянула к себе колени и положила на них голову, глядя прямо перед собой.
- А где мои вещи?
- В багажнике, я забрала сумку.
- Угу.
- Ева, тебе надо поспать, ты устала, тем более все переживания вредят малышу.
- Откуда вы? - спросила я, вскинув на неё удивленный взгляд.
- Знаю, я много чего знаю.
- Поделитесь? - с надеждой спросила я, пытаясь переключиться на что-то другое.
- Не сейчас, поспи, нам еще долго ехать.
- Угу, - как-то быстро согласилась я, откидывая голову на спинку сиденья и прикрывая глаза.
Спустя время почувствовала, что меня вернули в то же положение, в котором я проснулась. Но мне было так спокойно, пускай и временно, что сопротивляться не стала.
Спала беспокойно и, часто просыпаясь, обнаруживала на своих щеках мокрые дорожки от слёз.
- Тише-тише, моя девочка, - слышала я сквозь сон слова матери и вновь провалилась в дремоту.
Настойчивый виброзвонок заставил меня вздрогнуть. Я начала искать орущего монстра, который, оказывается, лежал рядом со мной. Не глядя, активировала вызов, отметив, что я по-прежнему в машине, но сейчас одна.
- Да, - хрипло ответила на звонок.
- Ева, Евочка, прошу, не бросай трубку, - услышала я голос на другом конце провода. От когда-то родного тембра к горлу подкатил ком, я сильно стиснула зубы, чтобы сдержать поток слов.
- Не звони мне. Никогда. Предатель, - грозно произнесла каждое слово и, отключив телефон, отшвырнула его куда-то под сиденье.
Дверь с моей стороны открылась, и моя мать уточнила:
- Проснулась? Не хотела тебя будить, ждала, когда сама проснёшься.
- Где мы? - глядя в окно, спросила я, не узнавая местность.
- Дома, - коротко ответила мне мать.
За окном уже разгорался день, правда, было всё так же пасмурно и сыро. Я поёжилась, покидая тёплое нутро автомобиля.
Транспортным средством, на котором мы перемещались, оказалось такси. Стояли мы недалеко от вспаханного поля, а с другой стороны площадку окружал лес. Впереди виднелся добротный двухэтажный деревянный дом. От крыльца расходились в стороны выложенные плиткой дорожки. Я озиралась по сторонам, находясь, словно в тумане.
- Ева, идём, холодно, - позвала меня женщина, уже держа в руках мою сумку.
Я кивнула и побрела по влажной тропинке в сторону избушки. Перешагнула через порог гостеприимно распахнутой двери, почувствовала запах дерева и готовящейся еды. В животе заурчало, напоминая, что я не ела уже давно. О пище я думала меньше всего, хотелось лечь и проснуться с осознанием, что это был сон. Но спрятаться не удастся, я каждой клеточкой тела чувствовала боль, которую невозможно притупить и пустоту, которую не знала, чем заполнить.
Я не ведала, что делать и куда идти. Сбросила с себя верхнюю одежду и повесила на вешалку у входа. Мать продела то же самое.
- Приехали? - услышала я бодрый вопрос, когда наклонилась, чтобы разуться. Голос принадлежал мужчине. Сняв обувь, я выпрямилась и посмотрела на говорившего.
- Привет, да, - ответила Тася, звонко чмокнув в щёку высокого мужчину с копной когда-то рыжих волос, сейчас же он походил на полосатого кота. Чередование белого и рыжего цвета вызвали такие ассоциации.
- Это она? - уточнил он у моей матери. - Хотя, я и так вижу, что да.
- Не надо говорить обо мне в третьем лице, я не глухая, - попросила я, облокачиваясь на косяк.
- Прости. Позволь представиться. Я муж твоей матери, Владлен Семёнович, - сообщил мужчина, приближаясь и протягивая руку для пожатия.
- Евангелина, - выдавила я из себя, слегка сжимая кончики его пальцев.
- Влад, что с едой? Она давно не ела, девочку надо срочно накормить.
- Всё готово, - сообщил он жене.
- А руки где можно помыть? - спросила я, оглядывая помещение.
- Я провожу.
Мы отошли в сторону. За створчатыми дверями я заметила кухню, а рядом была ещё одна дверь, к ней меня и подвёл мужчина. Я открыла деревянную дверь, Влад щёлкнул кнопку выключателя, но уходить не собирался. Я быстро сполоснула лицо и руки прохладной водой и вытерлась протянутым мне полотенцем.
- Спасибо, - поблагодарила, возвращая полотенце.
- Ты знаешь, что очень похожа на свою мать? - задал мне вопрос Влад.
- Да, вы не первый, кто мне это говорит, и я не слепая.
- Я провожу тебя до столовой, там уже всё готово.
Кивнула вместо ответа и побрела за идущим впереди мужчиной. Передо мной услужливо открыли створки, впуская в просторную и светлую комнату. В центре помещения стоял круглый стол, застеленный белой скатертью. Вокруг него было лишь три стула.
Я подошла к одному из них и опустилась на мягкую подушку, которая украшала сиденье деревянного стула.
Влад хлопотал у плиты, звеня посудой. Через мгновение передо мной стояла тарелка с дымящимся картофельным пюре и кусочками мяса в томатном соусе с овощами. От запаха аж голова закружилась. Поддела вилкой часть порции и положила в рот, вкуса не почувствовала. Я ела просто потому, что надо, не понимая, что я ем и из чего.
На меня бросали любопытные взгляды, но заговорить со мной никто не решался, да и я не горела желанием отвечать на вопросы.
Чуть раньше. Дом семьи Вердан. Ужин.
Артём мало что помнил о прошедшем ужине, он почти не пил, лишь хлебнул пару глотков апельсинового сока и съел пару ложек салата из свежих овощей. Он пришёл с конкретной целью и задерживаться не собирался, тем более при уходе из дома у него было какое-то предчувствие, но он отогнал от себя эти мысли. Да и Еву не хотелось оставлять одну, она была нужна ему, как кислородная маска.
Кирилл Олегович был непреклонен, никакие доводы не могли переубедить его расторгнуть договор, заключённый отцами семей.
Анита вела себя слишком тихо, изредка бросая на парня взгляд. Тогда Артём перешёл к кардинальным мерам, пояснив, что если договор не будет расторгнут, то он заявит в полицию и обвинит их в краже данных с его предприятия, ведь доказательства были. А напоследок сказал, обращаясь к невесте, что ему не нужна жена, которая спит со всеми подряд.
Он осушил стакан до дна, а потом его начало клонить в сон. Он помнил, что его куда-то вели, а потом всё в тумане. Проснулся он от голоса его любимой Евы и не понимал, почему она кричит. Всё происходило, словно не с ним. Он слышал, но не мог что-то вразумительное ей ответить и не знал, какие подобрать слова.
А потом она ушла, и он понял, что вернуть её будет сложно, а ещё труднее заслужить доверие. В нем закипала злость. Глядя на улыбающуюся Аниту, он хотел вытрясти из неё душу и стереть эту победную улыбку с её лица.
- Где моя одежда? - потребовал ответа Артём.
- А зачем она тебе, милый, - прощебетала Аня, растягивая слова, накручивая локон на пальчик.
- Уличный бомж тебе милый, - грубо ответил он.
- Фи, как грубо, - скривилась девушка, поднимаясь с постели и накидывая на обнажённое тело короткий халатик, - мог бы быть и поласковее со своей невестой.
- Ты мне не невеста, я люблю Еву!
Артём решительно заглянул под кровать, где и нашёл свою одежду. Вытащив ее наружу, начал поспешно собираться, не глядя на девушку.
- Почему? - задала она неожиданный вопрос.
- Что - почему? - переспросил он, не понимая, о чём она. В голове по-прежнему была пустота.
- Почему любишь её, а не меня? - повторила свой вопрос Анита. - Она же урод, хамка и грубиянка.
- А меня не волнует её внешность и никогда не волновала. Ева - особенная, она живая и настоящая. Её эмоции естественные, и она такая, какая есть. Эту девушку есть, за что любить, она любит, дружит и отдаёт себя без остатка чувствам. Для меня она дороже всего на свете. А тебе, Анита, до неё никогда не дорасти, вы настолько разные, словно и не сёстры. Ты злая и завистливая, а она лучшая и всегда такой будет. Если с ней что-то случится, вы пожалеете оба, - чётко ответил он на вопрос.
- Да что с ней будет? - фыркнула Аня.
- Что ты мне подсыпала? - уточнил Артём, уже стоя в дверях комнаты.
- Хм, понравилось? Один чудный порошок из Таиланда привезла, высыпаешь в питьё, и всё, ты - овощ, можно сделать с тобой, что угодно.
- И что, помогло?
- Нет, - разочарованно ответила она, - ты даже со мной в постели звал её.
- Потому что люблю и не променяю ни на кого.
Артём покинул дом. Сев за руль, он не знал, где искать Еву. Телефон молчал.
Доев всё, что было в тарелке, я отодвинула её от себя.
- Вкусно? - бодро уточнил Влад.
- Да, - соврала я, так как вкуса не почувствовала.
- Десерт и компот сейчас принесу, - выходя из-за стола, произнёс мужчина.
- Где мы? - спросила я, повернувшись к матери.
- В моём доме на границе.
- Какой границе? - уточнила я.
- Межмирья.
Ни слова не поняла и оставила эту затею.
- А вы не видели мой телефон? Я хотела подруге позвонить, - начала я озираться в поисках аппарата связи.
- Нет, ты была без него, когда мы из машины выходили, но он бы тебе и не понадобился, - поспешила сообщить мне мать новость.
- Почему?
- Здесь не ловит сеть, и интернета тоже нет.
- Это как?
- Нам не нужны все эти изобретения.
- А как же ваши смс? Не голубиной же почтой вы их отправляли.
- Нет, конечно, пока я пыталась до тебя достучаться, я жила у Альбины и оттуда писала.
- Понятно, - буркнула я.
Вернувшийся мужчина сменил блюда, и теперь передо мной стояли тарелка с пирогом и бокал с компотом.
- Ева, ешь, - попросила меня мать. - Теперь тебе надо есть за двоих и к этому стоит привыкнуть.
- Это то, о чём я думаю? - уточнил вмиг повеселевший Владлен.
- Да, - как-то грустно ответила ему жена.
Я проталкивала в себя еду и старалась ни о чём не думать. Однако, меня распирало не только от моей душевной боли, но и от кучи вопросов, которые я хотела задать матери, раз уж оказалась у неё.
О том, что мой телефон утерян, я не жалела, тогда у Артёма не будет шанса меня найти, он не будет забрасывать меня звонками и сообщениями. Я не хотела его видеть никогда.
- Евангелина, мне необходимо будет с тобой поговорить, но сначала тебе надо отдохнуть, дорога была долгой и утомительной.
- Не возражаю, - коротко ответила я матери.
Спустя пару минут меня, сытую, отвели в выделенную и обустроенную для меня спальню на втором этаже. Сил, чтобы раздеться, не было, и я просто рухнула на кровать со вновь проступившими на щеках слезами.
Сон сморил почти сразу, только сном это сложно назвать, мне снился кошмар. Я вновь и вновь находила своего парня в объятиях сестры. Как только я привлекала их внимание, они поворачивались и громко смеялись надо мной.
Проснулась я от собственного крика, заливаясь слезами. Дверь в комнату распахнулась, зажёгся свет, а в дверном проёме появилась встревоженная мать в пижаме.
- Ева, что случилось? - спросила она, присаживаясь на край кровати.
- Ничего, - вытирая мокрые щеки, ответила я матери.
- Но…ты кричала.
- Кошмар приснился, - пряча лицо в ладонях, проговорила я.
- Может, водички?
- Угу, - согласилась я.
Таисия вышла, а я, повернув голову к окну, поняла, что за окном уже давно стемнело, и на дворе ночь. Неужели я столько спала? И ещё я четко осознала, что голодна.
Свесив ноги с кровати, я встала и сделала несколько шагов по комнате. Увидев ещё одну дверь, подошла и открыла ее. За ней оказалась совсем крохотная ванная комната.
Умыв лицо холодной водой, чтобы смыть следы солёных слёз, я покинула тесное помещение.
- Ева, вот, держи, - произнесла мать, выходя мне навстречу со стаканом воды.
- Спасибо, - поблагодарила я, забирая дрожащей рукой бокал.
Выпив жидкость до дна, я, осмелев, спросила:
- А можно мне чего-нибудь поесть?
- Конечно, детка, нужно! Пойдём со мной.
Я спустилась следом за матерью по лестнице вниз, двигаясь в сторону уже знакомого мне помещения.
Устало приземлилась за стол, словно я не пару ступеней преодолела, а сто. Чувство разбитости по-прежнему присутствовало в теле, а ещё хотелось забиться в какой-то угол, накрыться одеялом и остаться в этом коконе до тех времён, пока не станет всё хорошо, если, конечно, такое время когда-то придёт.
Спустя несколько минут около меня стояли тарелка с пирожками и кружка дымящегося чая, источавшая аромат трав.
- Ешь, набираясь сил, - проговорила мать, пытаясь погладить меня по голове, но я отшатнулась.
- Извини, поешь спокойно.
Несмотря на мое разбитое состояние, ела я с аппетитом, но вкуса вновь не чувствовала, лишь быстро появившееся чувство насыщения.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила меня родительница, когда я отодвинула пустую тарелку.
- Живым трупом, - честно призналась я, описывая своё внутреннее состояние. - Я больше похожа на некое подобие человека. Оболочка есть, но внутри, словно всё вырвали с корнем, оставив вместо внутренностей кактус, который причиняет свежим ранам ещё большую боль, а вместо сердца - прибор для переливания крови.
- Мне больно это слышать, Ева, времени прошло мало.
- А что мне время? Я и через год буду помнить это.
- Но у тебя внутри дитя, ты просто обязана жить ради него, или ты не хочешь? - осторожно спросила она.
- Хочу. Этот ребёнок - плод любви и несмотря на то, что его отец подлец и предатель, малыш не виноват в этом. Он будет жить, и я его уже люблю.
Аннотация: Осколки рухнувшего мира попали Еве в сердце. Она наконец-то прозрела, увидев истинное лицо любимого человека, который растоптал её чувства. Предал. Это словно насмешка судьбы, которая вновь испытывает девушку на прочность. Ева опять одна, наедине сама с собой. Помощь приходит с неожиданной стороны – от матери, которая бросила дочь ещё в младенчестве, а теперь старается вернуть её доверие.
Оказалось, что в показательную ложь поверить значительно проще, чем в истину, как так, всё видя собственными глазами, сложно в этом усомниться. Рано или поздно придётся заглянуть правде в глаза, попытаться выслушать и простить того, кто разрушил мечту о счастье. Но без Артёма Евы жизнь превратится во «тьму». Им придётся начать всё сначала. Судьба вновь внесёт свои коррективы в их и без того сложную жизнь. Только объединив усилия, преодолеют они всё.
Очнулась я от того, что меня кто-то осторожно гладил по волосам, едва касаясь их ладонью. Обычно так успокаивают маленьких детей их матери, но я была лишена таких нежностей, поэтому ощущения были мне чужды. По шуму поняла, что нахожусь в машине на заднем сиденье, вот только не помнила, при каких обстоятельствах оказалась здесь.
Тот, кто выказывал обо мне заботу, замер, словно почувствовав, что я пришла в себя.
- Ева, - услышала я тихий голос, показавшийся смутно знакомым.
Отодвинувшись, я села и посмотрела в сторону говорившего. Рядом сидела моя мать и внимательно на меня смотрела. И тут я вспомнила до мельчайших подробностей все детали последних событий. Боль. Злость. Ненависть. Обида. Желание отомстить и одиночество с пониманием того, что меня вновь предали, мою любовь растоптали, оставив в душе зияющую рану, которая еще долго будет напоминать о себе. А внутри зрел плод, отца которого я теперь ненавидела.
Я отвернулась к окну, скрывая выступившие слёзы. Глядела на влажную поверхность стекла, и мне казалось, что моя тоска слилась с погодой, что весь мир плачет в унисон со мной.
- Куда мы едем? - не поворачиваясь, спросила я у матери.
- Далеко, - был мне ответ.
- Хорошо, - согласилась я, удобнее сев на сиденье, подтянула к себе колени и положила на них голову, глядя прямо перед собой.
- А где мои вещи?
- В багажнике, я забрала сумку.
- Угу.
- Ева, тебе надо поспать, ты устала, тем более все переживания вредят малышу.
- Откуда вы? - спросила я, вскинув на неё удивленный взгляд.
- Знаю, я много чего знаю.
- Поделитесь? - с надеждой спросила я, пытаясь переключиться на что-то другое.
- Не сейчас, поспи, нам еще долго ехать.
- Угу, - как-то быстро согласилась я, откидывая голову на спинку сиденья и прикрывая глаза.
Спустя время почувствовала, что меня вернули в то же положение, в котором я проснулась. Но мне было так спокойно, пускай и временно, что сопротивляться не стала.
Спала беспокойно и, часто просыпаясь, обнаруживала на своих щеках мокрые дорожки от слёз.
- Тише-тише, моя девочка, - слышала я сквозь сон слова матери и вновь провалилась в дремоту.
Настойчивый виброзвонок заставил меня вздрогнуть. Я начала искать орущего монстра, который, оказывается, лежал рядом со мной. Не глядя, активировала вызов, отметив, что я по-прежнему в машине, но сейчас одна.
- Да, - хрипло ответила на звонок.
- Ева, Евочка, прошу, не бросай трубку, - услышала я голос на другом конце провода. От когда-то родного тембра к горлу подкатил ком, я сильно стиснула зубы, чтобы сдержать поток слов.
- Не звони мне. Никогда. Предатель, - грозно произнесла каждое слово и, отключив телефон, отшвырнула его куда-то под сиденье.
Дверь с моей стороны открылась, и моя мать уточнила:
- Проснулась? Не хотела тебя будить, ждала, когда сама проснёшься.
- Где мы? - глядя в окно, спросила я, не узнавая местность.
- Дома, - коротко ответила мне мать.
За окном уже разгорался день, правда, было всё так же пасмурно и сыро. Я поёжилась, покидая тёплое нутро автомобиля.
Транспортным средством, на котором мы перемещались, оказалось такси. Стояли мы недалеко от вспаханного поля, а с другой стороны площадку окружал лес. Впереди виднелся добротный двухэтажный деревянный дом. От крыльца расходились в стороны выложенные плиткой дорожки. Я озиралась по сторонам, находясь, словно в тумане.
- Ева, идём, холодно, - позвала меня женщина, уже держа в руках мою сумку.
Я кивнула и побрела по влажной тропинке в сторону избушки. Перешагнула через порог гостеприимно распахнутой двери, почувствовала запах дерева и готовящейся еды. В животе заурчало, напоминая, что я не ела уже давно. О пище я думала меньше всего, хотелось лечь и проснуться с осознанием, что это был сон. Но спрятаться не удастся, я каждой клеточкой тела чувствовала боль, которую невозможно притупить и пустоту, которую не знала, чем заполнить.
Я не ведала, что делать и куда идти. Сбросила с себя верхнюю одежду и повесила на вешалку у входа. Мать продела то же самое.
- Приехали? - услышала я бодрый вопрос, когда наклонилась, чтобы разуться. Голос принадлежал мужчине. Сняв обувь, я выпрямилась и посмотрела на говорившего.
- Привет, да, - ответила Тася, звонко чмокнув в щёку высокого мужчину с копной когда-то рыжих волос, сейчас же он походил на полосатого кота. Чередование белого и рыжего цвета вызвали такие ассоциации.
- Это она? - уточнил он у моей матери. - Хотя, я и так вижу, что да.
- Не надо говорить обо мне в третьем лице, я не глухая, - попросила я, облокачиваясь на косяк.
- Прости. Позволь представиться. Я муж твоей матери, Владлен Семёнович, - сообщил мужчина, приближаясь и протягивая руку для пожатия.
- Евангелина, - выдавила я из себя, слегка сжимая кончики его пальцев.
- Влад, что с едой? Она давно не ела, девочку надо срочно накормить.
- Всё готово, - сообщил он жене.
- А руки где можно помыть? - спросила я, оглядывая помещение.
- Я провожу.
Мы отошли в сторону. За створчатыми дверями я заметила кухню, а рядом была ещё одна дверь, к ней меня и подвёл мужчина. Я открыла деревянную дверь, Влад щёлкнул кнопку выключателя, но уходить не собирался. Я быстро сполоснула лицо и руки прохладной водой и вытерлась протянутым мне полотенцем.
- Спасибо, - поблагодарила, возвращая полотенце.
- Ты знаешь, что очень похожа на свою мать? - задал мне вопрос Влад.
- Да, вы не первый, кто мне это говорит, и я не слепая.
- Я провожу тебя до столовой, там уже всё готово.
Кивнула вместо ответа и побрела за идущим впереди мужчиной. Передо мной услужливо открыли створки, впуская в просторную и светлую комнату. В центре помещения стоял круглый стол, застеленный белой скатертью. Вокруг него было лишь три стула.
Я подошла к одному из них и опустилась на мягкую подушку, которая украшала сиденье деревянного стула.
Влад хлопотал у плиты, звеня посудой. Через мгновение передо мной стояла тарелка с дымящимся картофельным пюре и кусочками мяса в томатном соусе с овощами. От запаха аж голова закружилась. Поддела вилкой часть порции и положила в рот, вкуса не почувствовала. Я ела просто потому, что надо, не понимая, что я ем и из чего.
На меня бросали любопытные взгляды, но заговорить со мной никто не решался, да и я не горела желанием отвечать на вопросы.
Чуть раньше. Дом семьи Вердан. Ужин.
Артём мало что помнил о прошедшем ужине, он почти не пил, лишь хлебнул пару глотков апельсинового сока и съел пару ложек салата из свежих овощей. Он пришёл с конкретной целью и задерживаться не собирался, тем более при уходе из дома у него было какое-то предчувствие, но он отогнал от себя эти мысли. Да и Еву не хотелось оставлять одну, она была нужна ему, как кислородная маска.
Кирилл Олегович был непреклонен, никакие доводы не могли переубедить его расторгнуть договор, заключённый отцами семей.
Анита вела себя слишком тихо, изредка бросая на парня взгляд. Тогда Артём перешёл к кардинальным мерам, пояснив, что если договор не будет расторгнут, то он заявит в полицию и обвинит их в краже данных с его предприятия, ведь доказательства были. А напоследок сказал, обращаясь к невесте, что ему не нужна жена, которая спит со всеми подряд.
Он осушил стакан до дна, а потом его начало клонить в сон. Он помнил, что его куда-то вели, а потом всё в тумане. Проснулся он от голоса его любимой Евы и не понимал, почему она кричит. Всё происходило, словно не с ним. Он слышал, но не мог что-то вразумительное ей ответить и не знал, какие подобрать слова.
А потом она ушла, и он понял, что вернуть её будет сложно, а ещё труднее заслужить доверие. В нем закипала злость. Глядя на улыбающуюся Аниту, он хотел вытрясти из неё душу и стереть эту победную улыбку с её лица.
- Где моя одежда? - потребовал ответа Артём.
- А зачем она тебе, милый, - прощебетала Аня, растягивая слова, накручивая локон на пальчик.
- Уличный бомж тебе милый, - грубо ответил он.
- Фи, как грубо, - скривилась девушка, поднимаясь с постели и накидывая на обнажённое тело короткий халатик, - мог бы быть и поласковее со своей невестой.
- Ты мне не невеста, я люблю Еву!
Артём решительно заглянул под кровать, где и нашёл свою одежду. Вытащив ее наружу, начал поспешно собираться, не глядя на девушку.
- Почему? - задала она неожиданный вопрос.
- Что - почему? - переспросил он, не понимая, о чём она. В голове по-прежнему была пустота.
- Почему любишь её, а не меня? - повторила свой вопрос Анита. - Она же урод, хамка и грубиянка.
- А меня не волнует её внешность и никогда не волновала. Ева - особенная, она живая и настоящая. Её эмоции естественные, и она такая, какая есть. Эту девушку есть, за что любить, она любит, дружит и отдаёт себя без остатка чувствам. Для меня она дороже всего на свете. А тебе, Анита, до неё никогда не дорасти, вы настолько разные, словно и не сёстры. Ты злая и завистливая, а она лучшая и всегда такой будет. Если с ней что-то случится, вы пожалеете оба, - чётко ответил он на вопрос.
- Да что с ней будет? - фыркнула Аня.
- Что ты мне подсыпала? - уточнил Артём, уже стоя в дверях комнаты.
- Хм, понравилось? Один чудный порошок из Таиланда привезла, высыпаешь в питьё, и всё, ты - овощ, можно сделать с тобой, что угодно.
- И что, помогло?
- Нет, - разочарованно ответила она, - ты даже со мной в постели звал её.
- Потому что люблю и не променяю ни на кого.
Артём покинул дом. Сев за руль, он не знал, где искать Еву. Телефон молчал.
***
Доев всё, что было в тарелке, я отодвинула её от себя.
- Вкусно? - бодро уточнил Влад.
- Да, - соврала я, так как вкуса не почувствовала.
- Десерт и компот сейчас принесу, - выходя из-за стола, произнёс мужчина.
- Где мы? - спросила я, повернувшись к матери.
- В моём доме на границе.
- Какой границе? - уточнила я.
- Межмирья.
Ни слова не поняла и оставила эту затею.
- А вы не видели мой телефон? Я хотела подруге позвонить, - начала я озираться в поисках аппарата связи.
- Нет, ты была без него, когда мы из машины выходили, но он бы тебе и не понадобился, - поспешила сообщить мне мать новость.
- Почему?
- Здесь не ловит сеть, и интернета тоже нет.
- Это как?
- Нам не нужны все эти изобретения.
- А как же ваши смс? Не голубиной же почтой вы их отправляли.
- Нет, конечно, пока я пыталась до тебя достучаться, я жила у Альбины и оттуда писала.
- Понятно, - буркнула я.
Вернувшийся мужчина сменил блюда, и теперь передо мной стояли тарелка с пирогом и бокал с компотом.
- Ева, ешь, - попросила меня мать. - Теперь тебе надо есть за двоих и к этому стоит привыкнуть.
- Это то, о чём я думаю? - уточнил вмиг повеселевший Владлен.
- Да, - как-то грустно ответила ему жена.
Я проталкивала в себя еду и старалась ни о чём не думать. Однако, меня распирало не только от моей душевной боли, но и от кучи вопросов, которые я хотела задать матери, раз уж оказалась у неё.
О том, что мой телефон утерян, я не жалела, тогда у Артёма не будет шанса меня найти, он не будет забрасывать меня звонками и сообщениями. Я не хотела его видеть никогда.
- Евангелина, мне необходимо будет с тобой поговорить, но сначала тебе надо отдохнуть, дорога была долгой и утомительной.
- Не возражаю, - коротко ответила я матери.
Спустя пару минут меня, сытую, отвели в выделенную и обустроенную для меня спальню на втором этаже. Сил, чтобы раздеться, не было, и я просто рухнула на кровать со вновь проступившими на щеках слезами.
Сон сморил почти сразу, только сном это сложно назвать, мне снился кошмар. Я вновь и вновь находила своего парня в объятиях сестры. Как только я привлекала их внимание, они поворачивались и громко смеялись надо мной.
Проснулась я от собственного крика, заливаясь слезами. Дверь в комнату распахнулась, зажёгся свет, а в дверном проёме появилась встревоженная мать в пижаме.
- Ева, что случилось? - спросила она, присаживаясь на край кровати.
- Ничего, - вытирая мокрые щеки, ответила я матери.
- Но…ты кричала.
- Кошмар приснился, - пряча лицо в ладонях, проговорила я.
- Может, водички?
- Угу, - согласилась я.
Таисия вышла, а я, повернув голову к окну, поняла, что за окном уже давно стемнело, и на дворе ночь. Неужели я столько спала? И ещё я четко осознала, что голодна.
Свесив ноги с кровати, я встала и сделала несколько шагов по комнате. Увидев ещё одну дверь, подошла и открыла ее. За ней оказалась совсем крохотная ванная комната.
Умыв лицо холодной водой, чтобы смыть следы солёных слёз, я покинула тесное помещение.
- Ева, вот, держи, - произнесла мать, выходя мне навстречу со стаканом воды.
- Спасибо, - поблагодарила я, забирая дрожащей рукой бокал.
Выпив жидкость до дна, я, осмелев, спросила:
- А можно мне чего-нибудь поесть?
- Конечно, детка, нужно! Пойдём со мной.
Я спустилась следом за матерью по лестнице вниз, двигаясь в сторону уже знакомого мне помещения.
Устало приземлилась за стол, словно я не пару ступеней преодолела, а сто. Чувство разбитости по-прежнему присутствовало в теле, а ещё хотелось забиться в какой-то угол, накрыться одеялом и остаться в этом коконе до тех времён, пока не станет всё хорошо, если, конечно, такое время когда-то придёт.
Спустя несколько минут около меня стояли тарелка с пирожками и кружка дымящегося чая, источавшая аромат трав.
- Ешь, набираясь сил, - проговорила мать, пытаясь погладить меня по голове, но я отшатнулась.
- Извини, поешь спокойно.
Несмотря на мое разбитое состояние, ела я с аппетитом, но вкуса вновь не чувствовала, лишь быстро появившееся чувство насыщения.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила меня родительница, когда я отодвинула пустую тарелку.
- Живым трупом, - честно призналась я, описывая своё внутреннее состояние. - Я больше похожа на некое подобие человека. Оболочка есть, но внутри, словно всё вырвали с корнем, оставив вместо внутренностей кактус, который причиняет свежим ранам ещё большую боль, а вместо сердца - прибор для переливания крови.
- Мне больно это слышать, Ева, времени прошло мало.
- А что мне время? Я и через год буду помнить это.
- Но у тебя внутри дитя, ты просто обязана жить ради него, или ты не хочешь? - осторожно спросила она.
- Хочу. Этот ребёнок - плод любви и несмотря на то, что его отец подлец и предатель, малыш не виноват в этом. Он будет жить, и я его уже люблю.
