Пролог
…Артём с нетерпением разрывает обёртку, мне тоже интересно, что там за сюрприз. После того, как сброшены все слои подарочной бумаги, в руках у него остаётся… упаковка презервативов. Достаточно дорогой брэнд. Парень краснеет и зашвыривает подарок в стену,
- Кто?! – закрывает лицо руками. А я поднимаю маленькую карточку с пола, упавшую вместе с обёрткой. Там дружеское напутствие, читаю вслух,
- Желаем побед на любовном фронте! – и приписка, - оставь хоть немного сил на завтра! – и подмигивающий смайлик.
- Су-уки! – шепчет смущённо, не убирая ладоней.
- Похоже, коллеги, - посмеиваюсь, пытаясь немного разрядить обстановку, поднимаю фирменную коробочку, - ассорти, двенадцать штук.
- Когда успели? – так и прячется, бедняга.
- Заказ по телефону, - прогресс, мать его! – любой каприз за Ваши деньги! Доставили, куда назначено…
- Вера, прости! – смотрю, а он растерялся совсем, лицо пятнами. Да, парень-то и, правда, застенчив не по годам. А на людях держится неплохо, даже бы не подумала, что всё так запущено… Надо спасать.
Откладываю злосчастный подарок. Подхожу, отрываю его пальцы от смущённого лица, он опускает руки, словно плети, и стоит, как перед приговором с мольбой в глазах.
- Ну, что ты! Не надо, - провожу ладонями по его пылающим щекам, поднимаюсь выше, погружая пальцы в шелковистые кудри, - это всего лишь шутка… Ты же не виноват, Артём.
Он сглатывает комок в горле и его прорывает,
- Понимаешь, Вера! Я не умею ухаживать за женщинами, не знаю, как это правильно делается, я, вообще, ничего не знаю! Прости… - выдав это, совсем потухает.
- Нехитрая наука, - утешаю, перебирая его волосы, - доверься, всё получится.
- Понимаю, ты ждала совсем не этого! – оправдывается, - я, вообще, не собирался сегодня… - поймав мою руку в свои ладони, подносит к губам. Целует часто, торопливо, с надеждой.
А я думаю, откуда ты знаешь, чего я ждала? Я боялась и сомневалась, но, оказывается, кое-кто боится и сомневается ещё больше…
Да, милый мой, взявшись перекроить твоё лицо, глупая врачиха не подумала, что «все мы в ответе за тех, кого приручили».
Невольно я перекроила твою жизнь, а теперь, похоже, надо тебя спасать. Ну, что ж, перекроив, сошью её так, как надо мне, по образу и подобию. Образ у меня один уже многие годы. Не важно, каким Айртон был на самом деле для тех, кто знал его лично. У меня свой Сенна в сердце, вот им ты и станешь…
- Пойдём, - беру его за руку и веду в спальню…
Предисловие
Любовь к кумиру... Что это такое? Подростковая дурь, блажь, витание в облаках, иллюзии? А если иллюзии длятся годы, не ослабевают и не заменяются другими, ни реальными, ни недосягаемыми? Если не отпускают, время идёт, а любовь остаётся… И ничего с ней не сделать. И если эта любовь напрочно переплетена с болью, щемящей тоской по несбыточному? Не потому, что недосягаем, хотя недосягаем, конечно, но щемит не потому. Его нет с нами, давно, уже двадцать с лишним лет…
Друзья, не волнуйтесь, роман совсем не печальный, он про любовь и гонку. Гонку за удачей, женским вниманием, любимым мужчиной, счастьем и успехом. Так что, в путь!
Глава 1.
Вера
После майских праздников выхожу на работу. Я пластический хирург в престижной частной клинике. Чего мне стоило сюда попасть, одному Богу известно. Нет, я не бездарь криворукая, всё что могла положила на алтарь знаний и навыков, сколько интернатур, учёб, стажировок пройдено, чтобы сюда попасть. Однако, последней каплей, которая упала на чашу весов в пользу моего приёма на работу, стала симпатия нашего заведующего отделением. Уж, не знаю, радоваться такому повороту или огорчаться, потому что, долг платежом красен. Пока удаётся избегать его недвусмысленных намёков, которые становятся всё откровенней и прямей, строю из себя тупую и стараюсь не заморачиваться на эту тему, а там, посмотрим. Может, сам отстанет, всё же, человек женатый, отец семейства, вдруг повезёт, и Вадим Сергеевич одумается, или переключится на другую, более догадливую…
Свою работу я люблю, если не сказать обожаю. Нравится дарить людям красоту. Это что-то сродни творчеству. Конечно, Микеланджело я себя не считаю, но стремлюсь…
Терпеть не могу рутину, которая, к сожалению, душит всё больше и больше. Как же надоели курицы, стремящиеся к одному и тому же образу: крошечные носы, которыми и вздохнуть-то трудно, чтобы полной грудью надышаться, силиконовые скулы, усушенные щёки, за счёт резекции жировых пакетов Биша, утиные губы и всякая подобная билиберда. Кто придумал этот стереотип? Так это я ещё только про лицо сказала, а грудь, чтобы больше головы была, теперь ещё мода на резиновые задницы. Ну, понятно не каучук, конечно, это уж я так называю. Сидеть, наверное, удобно на таких мячах, а ещё, чем они могут быть полезны, не знаю. Но раз готовы платить, пусть получают, клиент всегда прав… Эх, жаль, нельзя применить своё видение, всех бы красавицами сделала и красавцами. Я же вижу, что у человека и так прекрасно и надо всего лишь чуть-чуть подчеркнуть, акцентировать, а то что мешает, убрать. Но разве им докажешь?..
Поэтому, последнее время, всё больше и больше специализируюсь на мужской пластике. Коллеги не протестуют, пластические хирурги у нас в основном мужчины, поэтому глютеопластика (ягодицы) и маммопластика (грудь) им нравится куда больше, чем убирание шрамов и рубцов от ожогов, исправление сломанных носов и оттопыренных ушей, а мне такая работа по душе. Конечно, и в мужской компании ненормальных прибавилось, тоже появились последователи Кенов, правда, их значительно меньше, чем поклонниц Барби, но встречаются. Хотя, в основном, всё-таки, нормальные мужики, вынужденные, что-то исправлять по разным причинам. А по мне, так лучше стареющего ловеласа омолодить, чем из нормальной девчонки, сделать посмертную маску пластмассовой куклы…
***
В первый же рабочий день меня ждёт сюрприз! Визиты пациентов у нас все по записи, так что не совсем сюрприз, конечно, но дело не в этом.
- Здравствуйте! – в кабинет заглядывает молодой мужчина. Страшненький какой, - это я мысленно, конечно. По виду, около тридцатника, но могу и ошибаться плюс, минус. Рост хороший, не меньше метра восьмидесяти, с нормальной фигурой, насколько можно судить под одеждой, даже скорее, худощав.
- Здравствуйте! – отзываюсь приветливо, изображая самую лучезарную улыбку, на какую только способна. В конце концов, от этого зависит не только мой личный заработок, но репутация клиники. Заглядываю в сегодняшний график посетителей, читаю, - Артём Сеннов.
- Да, это я, - отвечает смущённо, входит, наконец целиком, прикрывая за собой дверь.
- Присаживайтесь, - предлагаю кресло у самого стола, по-прежнему гостеприимно растягивая улыбку, а сама уже примериваюсь профессионально к его лицу: работы непочатый край.
Он, видимо, перехватив мой цепкий взгляд, начинает краснеть и, как-то сникает, опускает глаза на сжатые в нервный замок кисти рук. Вижу, как белеют костяшки его пальцев и спешу немного приободрить,
- Артём, как Вас по отчеству?
- Михайлович, но лучше, просто, Артём, - вскидывает на меня затравленный взгляд.
- Отлично, - стараюсь пустить в голос приободряющих ноток, - чем вызван Ваш визит? – самой ясно, чем вызван! Где ж ты был, милый друг, раньше-то?
- А, разве по мне не видно? – отвечает вопросом на вопрос.
- Вам, - опускаю глаза в медицинскую карту, которую ему только, что завела администратор, так и есть, - тридцать лет. И до сего дня, похоже, всё устраивало? Вот и спрашиваю, чем вызван визит, - боюсь смутить его, но нужна конкретика. Что мне самой расписать ему все недостатки, что ли? Может, ему кажется, что волевого подбородка маловато, а я, к примеру, с ринопластикой полезу!
- Меня ничего не устраивает! – вспыхивает тут же, и опять гаснет, утыкаясь взглядом в пол, - всегда не нравилось! Но не до того было, не до себя! Теперь, всё! Хочу новую жизнь и новое лицо! С этим не то, что новой жизни, никакой не хочется… - заканчивает совсем уж тоскливо.
- Ну, ну, не вешайте нос, Артём, - утешаю, хотя в прямом смысле, его нос и вешать не надо, кончик сам заворачивается птичьим клювом, заканчиваясь почти над верхней губой. Да ещё, похоже, сломан был когда-то, отчего уходит немного в сторону, и горбинка естественной не выглядит. Губы тонковаты, вообще, рот не выразительный, на фоне такого носа, а-ля Сирано де Бержерак, теряется, смотрится, какой-то бледной щелью. Отмечаю, однако, что подбородок не острый, вполне мужской, но я бы, уж совсем из эстетства, и тут руку приложила, да, кто ж мне позволит. Линия бровей тоже никуда не годиться: внешние уголки опущены, придают какой-то жалобный вид, а внутренние у переносицы наоборот надо бы поопустить немного. Ему Пьеро играть без грима можно. Уши думаю, можно оставить, как есть, стрижка короткая, так что понятно, что с ними всё в порядке, вполне себе мужские уши, нормально прилегают к голове, даже, если бы чуть-чуть оттопыреннее были, для мужика, пойдёт. Осмотрев бегло, продолжаю разговор, - современная пластическая хирургия творит чудеса. Мне бы только понять, что вы хотите исправить?
- Ну, Вы же сами видите! – не унимается и конкретно не говорит.
- Да мало ли, что я вижу! У нас может оказаться совсем разное видение! – вот осёл упрямый!
- Я хочу нравиться женщинам! – выдаёт почти с надрывом, опять заливаясь краской, которая уже было отхлынула с впалых щёк.
- Ого! – восторгаюсь его смелости, - уже кое что! И, чего хочет Ваша подруга? Может, стоило взять её с собой?
- Какая подруга? – отмахивается, досадуя на мою непроходимую тупость, - с таким фэйсом не может быть никакой подруги! Я в общем говорю!
- Ну, сколько женщин, столько и мнений, - недоумеваю, - как мы с Вами абстрактную женщину будем представлять? Я Вам перекрою всё, а потом конкретной не понравится, - размышляю, а сама уже прикидываю, что не понравится ни какой женщине, впрочем, не забываю, что лицо это ещё не главное, - иной раз натуральные уроды с такими красотками зажигают, а они влюблённых глаз отвести не могут, - харизма! Вот, что делает мужчину привлекательным!
Слышал бы меня сейчас наш главврач Игорь Яковлевич, по его идее, чем больше клиент приносит прибыли, тем лучше, остальное, второстепенно, а я, можно сказать, отговариваю курицу нести золотые яйца, харизмой обойтись предлагаю.
- А, не надо абстрактную! – вдруг вскидывается мой клиент, пока ещё не пациент, а именно, клиент, - на свой вкус сделайте! – считывает с моего бэйджа на лацкане формы, - Вера Сергеевна! Я хочу полагаться на Ваш вкус! – поднимает на меня внимательный взгляд и глаз не отводит. Я смотрю, взгляд становится твёрдым решительным и, как будто бы, знакомым. Молчу, надо бы, что-то ему ответить, а я вглядываюсь в эти тёмно-карие обрамлённые длинными чёрными прямыми ресницами, немного печальные глаза и уже вижу совсем другого человека! Я его знаю!..
Глава 2.
***
Я не помню тот день, первое мая 1994 года, когда во время гонки Гран-при Сан-Марино, разбился великий гонщик Формулы – 1 Айртон Сенна…
На седьмом круге машина Сенны сорвалась с трассы в повороте «Тамбурелло» и на огромной скорости врезалась в бетонную стену.
Когда стало понятно, что Сенна остаётся неподвижным в машине, гонка была остановлена, к месту аварии прибыли медики. В этот момент голова Айртона шевельнулась, вселив во многих уверенность, что с Сенной относительно все в порядке. Но это был лишь мышечный спазм…
«Когда Айртон прибыл в госпиталь, я взглянула на него - он был бледен, лицо его было опухшим - но он оставался красивым и умиротворенным. Я заметила глубокую рану над правым глазом, она была трех-четырех сантиметров глубиной. Но откуда же, столько крови под ним? Когда мы его перевернули, то поняли, что очаг повреждений внутри головы, а кровь сочилась сквозь перелом основания черепа...»
— врач Мария Тереза Фиандри
После проведённого обследования стало ясно, что мозг Сенны мёртв и шансов на его выход из комы не осталось. Поэтому медики приняли решение прекратить искусственно поддерживать жизнь его тела.
Как выяснилось позже, при столкновении правое переднее колесо оторвалось вместе с куском подвески и ударило Сенну по голове, при этом металлический кусок подвески пробил его шлем и нанёс смертельную травму.
После того, как Сенну увезли в больницу, гонка была возобновлена; в ней победил Михаэль Шумахер…
Да я не могу этого помнить, потому что мне было всего лишь девять лет, и гонки Формулы-1 явно не были в числе моих интересов. Я не могу помнить, как замер и провалился в траур весь гоночный мир.
Мой личный траур по Сенне случился даже не тогда, когда – все ярые болельщики Формулы-1 несколько дней только и говорили о том, что смысл гонок утрачен, утверждая, что Господь забрал Волшебника. Это прозвище закрепилось за Сенной ещё с момента первых побед в Гран-При, мой траур начался много позднее. Когда я посмотрела биографический документальный фильм «Сенна» Азифа Кападия, снятый в 2010 году.
Этот рассказ об одном из лучших гонщиков за всю историю Формулы-1, о великом спортсмене и человеке, который мог творить настоящие чудеса на гоночных трассах и оставаться при этом человеком с большой буквы, перевернул во мне душу. Это история о неповторимом Волшебнике - Айртоне Сенне…
Потом я уже сама стала собирать летопись его короткой яркой жизни по каплям, по крупицам и влюблялась сильнее и сильнее. Да, я не представляю, каким он был на самом деле, и не имела возможности пообщаться с теми, кто знал его лично, но влюбиться в образ мне никто не мешал. Время кумиров коротко, однако, в памяти некоторых, особенно верных поклонников, их жизнь бывает гораздо длиннее, чем в реальности…
Недавно было первое мая. Я вспоминала Волшебника. Думаю, многие в мире делали тоже самое. Представляю, какое паломничество в эти дни в Имоле, сколько цветов принесено к «Тамбурелло» к памятнику Айртона. Когда-нибудь и я обязательно приду туда со своим букетом, обязательно приду, увижу, как он слегка сутулясь, словно устал после трудной гонки, сидит на каменном отбойнике в своём гоночном комбинезоне. Его руки сомкнуты в замок, а буйные кудри обрамляют печальное лицо, но ветер уже никогда не сможет ими играть потому, что они из бронзы.
Я опять смотрю фильм, в стотысячный раз замирая перед последними мгновениями, перед трагедией, всякий раз наивно надеясь, что сейчас его болид не сорвётся с трассы, и всё будет хорошо… Но он снова летит в стену, и сердце моё сжимается с такой болью, будто эта трагедия случилась только что на моих глазах с самым близким и дорогим мне человеком.
Услужливая камера запечатлела последние мгновения человеческой жизни и смерти до мельчайших подробностей. И моё горло стягивает привычная петля, так больно, что трудно глотать, потом наворачиваются слёзы…
(Дорогие читатели, пока не совсем разобралась с сайтом, не знаю, можно ли куда-то вставить буктрейлер к этой книге, поэтому оставлю здесь на него ссылку: https://vk.com/club203765886?z=video269769937_456239210/videos-203765886/pl_-203765886_-2
