Глава 1.
Ночь… Красивый чугунный светильник истекает восковыми слезами толстых дорогих свечей, издающих удушливый сладковатый аромат, расползающийся вязким шлейфом по апартаментам. Тяжёлые тёмно-бордовые бархатные шторы, толстый красивый ковёр в тех же тонах, дорогой гобелен мебельной обивки, расшитый золотыми вензелями, уже впитали его настолько, что сами пахнут тошной сладостью.
Не сплю. Нервы на пределе! Под причудливым кисейным балдахином, на широком ложе, устланном тонкими шёлковыми простынями, любимый. Не приходит в сознание, мечется в бреду. Временами пытается перевернуться на спину, но со стоном возвращается на живот.
Спина! Всё дело в ней. Изуродована полностью от шеи до лопаток, везде, где раньше замысловатыми узорами серебрилась вышивка. Теперь вместо узоров живое мясо. Выдрано, вырезано, рассечено всё, чтобы только не осталось и следа от былой красоты. Ни единого доказательства, что Берти не самозванец, а законный наследник престола, ни-че-го…
Но вот эта рана и есть самое главное доказательство! Не было бы там знака, никто бы такого не сотворил! Не важно, наследник или нет, доказательство того, что это мой Костик!
Мне не справиться, ему только хуже, нужна помощь…
- Тань, проснись! – как сквозь вату, - любимая, открой глаза, ты плачешь?
С трудом удаётся вырваться из вязкого удушливого кошмара, такого явного, красочного и кровавого, что в первый миг пробуждения, кажется, что я наоборот проваливаюсь в сон. Но Костик, мой милый прекрасный герцог Берти, живой и здоровый, так напуган, не даёт усомниться, что вот теперь я наконец-то проснулась. Он поднимает меня, как тряпичную куклу, усаживает прямо и прижимает к груди, целует мокрое от слёз лицо, убирает со лба чёлку, вглядывается в ночном сумраке,
- Что случилось, Наипрекраснейшая? Приснилось что-то?
- Да, - шмыгаю носом и прислоняюсь лбом к его крепкому прохладному плечу, - слишком явно. Не сон, скорее, видение. Даже предвидение. Никогда не было подобного. Мне страшно, Берти. Мне очень страшно!
- Душа моя, ты просто устала. Слишком много впечатлений для одного дня.
- Может, мы не будем искать портал? Берти, останься! Ты уже привык, ещё немного, и станешь совсем здешним! – как его уговорить? Как остановить?
- Что-то про меня прикошмарилось? – вот! Уже словечки начал придумывать! Адаптировался совсем! Пугать сном не хочу, но надо предупредить,
- Про тебя!
- Не бойся! Я ж под твоим покровом! Никто не сможет причинить вреда! – когда же закончится эта святая наивность?
- Ладно, - вздыхаю, - попробуем спать дальше, - что ещё остаётся, - утро вечера мудренее…
- Это ты у меня всех мудренее, богинюшка! – ничего не буду даже говорить!
Костик сгребает меня, как котёнка себе подмышку, сверху накрывает одеялом, а для верности ещё и рукой. Я, как мышь в норе. В безопасной уютной норе под тёплым боком лежу и молюсь,
- Дадиан! Если ты только существуешь?! Спаси и сохрани моего Костю от всех бед! Отведи от него несчастья! Оставь его мне и не надо никакого герцогства, и никакого трона! – нос шмыгнул сам на автомате. Но любимый услышал, раскопал меня в тряпках и затащил себе на грудь,
- Так дело не пойдёт, Тань! Говори! Всё, что покоя не даёт, рассказывай!
Он горячий, кожа бархат. Великан, а она мягкая и нежная, и такая податливая, и снова перед глазами встаёт изрезанная спина,
- Не хочу отпускать тебя туда, Берти! Там плохо и страшно!
- Любимая трусиха, - целует в лоб, как маленькую, - а ещё богиня. Там сейчас тепло, всё в цвету. Там всегда тепло и красиво, сама же знаешь!
- Откуда? – по его логике, я всё знать обязана, и рассказывать о своём мире не считает нужным, эка невидаль для Всезнающей Дадиан!
- Ты и это позабыла? Ну, не страшно, вот увидишь и сразу вспомнишь, как прекрасен Абекур! - ага… Что с ним разговаривать? Словно слепой с глухим общаемся!
А Костик видимо считает, что инцидент исчерпан, и принимается меня целовать. Как не ответить? Организм без меня знает, что делать, когда любимый мужчина зацеловывает его с таким усердием, когда гладит спинку так ласково, когда вжимает в себя объятиями так жарко!
Отвечать, конечно: поцелуями, взаимными касаниями, всей поверхностью тела и загорающимся внутренним огнём, что я согласна и готова принять его и приму всегда, потому что мы двое из разных миров – единое целое, как две потерявшиеся половинки, вдруг волею случая повстречавшиеся вопреки нерушимой границе между мирами!
Забываюсь, отвлекаюсь, сползаю чуть ниже, так что под покровом одеяла меня не видно, ощупью нахожу его чувствительные точки, начинаю ласкать их и дразнить. Сквозь толстую ткань ловлю сладкие моему уху стоны, да и по напряжению понимаю, что всё идёт по плану.
Но я же не спешу? Не-ет, мне спешить некуда, я хочу испить эту сладкую чашу до дна, истомить нежной неторопливой лаской любимого так, чтобы он был у самого края и балансировал на этой тонкой грани так долго, как только даст ему мужская воля и силы.
Мои тайные происки вскоре становятся явными, потому что Костя стаскивает покров, под которым творю свое волшебство. Но это уже не важно, я поймала ту ноту, запевшую в любимом, зазвучавшую остро и звонко в унисон со мной. Теперь каждое моё касание, каждое действие подводит к рубежу не только его, но и меня.
Аккуратно завожу пальчики под широкую резинку трусов, он приподнимается, помогая освободить себя от излишков одежды. Ночной сумрак скрывает лицо, и глаз не видно, но когда мои чуткие ладони отправляются почти на ощупь блуждать по запретным местам, лаская всё, что теперь легко доступно, его руки сгребают простынь в кулаки по обе стороны, а сам он, выгибаясь дугой, приподнимается навстречу мне.
Костик ещё и молчит, наверное, считает, что тот запрет распространяется теперь навсегда. А мне нравится и это молчание, и эти руки, запретившие себе всё, кроме как комкать простынь.
Но молчание вовсе не немое! Оно звучит тяжёлым сбивчивым дыханием, отзывчивым стоном на каждое нежное прикосновение, на каждый острый поцелуй там, где сейчас собралось в одной точке всё его мужское естество, вся энергия, готовая вот-вот взорваться извержением вулкана по имени Костя!
Не тороплю, оттягиваю главный момент, уходя блуждать по просторам тела. Любимый опадает на постель. Слышу разочарованный вздох. Он ещё не понял, подумал, что так и брошу, а ведь это только прелюдия к симфонии! Небольшой откат лишь усилит дальнейший эффект.
- Потерпи, милый, я должна найти все твои трещинки, все клеточки, я должна познать тебя целиком, - в ответ на шёпот расслабляется, открываясь и позволяя прогуляться нежным пальчикам по внутренней стороне бёдер, оставить следы острых поцелуев в самых укромных местах и отвечая лишь задержкой дыхания, но по-прежнему не давая воли рукам.
А я, поймав минутную паузу, готовлю презерватив, который Костик в прошлый раз окрестил колпаком, и ненавязчиво возвращаюсь к тому месту, которому он предназначается. Пара минут моих стараний, настойчивых или трепетных касаний, наконец прерывают обет молчания,
- Не могу! – значит, самое время.
- Терпи! – шепчу, скрипит зубами в ответ. Сноровки ещё маловато, но уже быстрее, чем в первый раз, колпак на месте, поднимаюсь к его лицу, прямо в поцелуе шепчу, - свободен!
- Мм-мучительница, - руки торопливо задирают мою широкую ночнушку, хорошо хоть не рвут, а просто стаскивают, - любимая моя, - то ли шёпот, то ли рычание. Глохну от него и желания, а Костик переворачивает меня, как пушинку вниз, нависая сверху, щекоча лицо рассыпавшимися волосами, - сейчас съем!
Но не съедает, лишь пробует ласково, нежно, потом требовательно и по-хозяйски, теперь моя очередь сдаться и чувствовать, настраиваясь на волну. Это нетрудно с таким чутким любовником, тем более, я и так уже давно на подходе. Он сам для меня наркотик даже без особых усилий. Естественно, совсем скоро мы оба приходим к завершению прелюдии. Наступает время симфонии. Она у нас яркая, звонкая, всё идёт, как по нотам. Последняя становится самой высокой и долгой. Завершаем вместе страстным эмоциональным аккордом, неосознанно понимаю, что в нашем дуэте никто не сфальшивил…
(Все права на данное произведение принадлежат Элине Виноградовой. Авторский псевдоним Элина Градова. В соответствии с Законом Российской Федерации об авторском праве, любые действия в отношении текста (копирование, скачивание, печать произведения или его отрывков, размещение произведения или его отрывков на сторонних сайтах и иных платформах) запрещены, если данное право не оформлено соответствующим договором с моей подписью. Несанкционированные действия в отношении данного текста влекут за собой юридическую ответственность лиц, их совершивших.)
Глава 2.
Утреннее пробуждение, расцвеченное ночными яркими любовными акварелями, как ластиком стирает воспоминания о ночном кошмаре, при свете дня всё кажется наваждением, и портал в продуктовом магазине в том числе.
Разглядываю спящего красавца, до чего же он похорошел! А как спит! Помнится, в больнице всё сворачивался в позу эмбриона да никак не мог согреться. А теперь одеяло в стороне, могучая грудная клетка мерно вздымается, демонстрируя недюжинный объём лёгких, руки закинул за голову, что визуально делает его ещё больше. Нормальный сон сильного, здорового, уверенного в себе мужчины!
И почему-то в этот момент приходит спокойствие: прогулка до минимаркета на Пятницкой снимет последние вопросы, не может быть никакого портала в столь прозаическом и непригодном месте! Костик поцелует обычный магазинный холодильник, пострадает, конечно, я пожалею и пообещаю поискать в других местах, но в итоге, всё устаканится, и мы заживём спокойно и счастливо в нашем привычном мире…
Осторожно выбираюсь из постели, пускай поспит ещё немного, а я пока чайник включу. План такой: пробегусь по вызовам, Костя ещё сто раз успеет проснуться и собраться, а потом поедем на Пятницкую.
Но конечно, не такая уж я и богиня, шума как от нормальной женщины, так что проснулся,
- Та-ань?
- Поспи, куда спешишь? – поднимается и путается у меня под ногами. Смешно: это ещё вопрос, кто у кого путается!
Дальше всё идёт, как спланировала...
***
Едем на Пятницкую. Костик естественно обрадовался, что ожиданием томиться не пришлось, но вижу, что и волнуется в то же время. Я бы тоже волновалась на его месте. Чем ближе нужный адрес, а мы на такси, так что быстро приближаемся, тем тоскливей и волнительней на душе. Что если мы найдём заветную дверь?..
Минимаркет притаился грибком с красной шляпкой среди гигантов-многоэтажек в одном из современных безликих дворов спального района. Таких полно на окраинах городов, где современная застройка поглотила ближайшие деревеньки. И теперь все дома и улицы на одно лицо.
Заходим вовнутрь, никого, как вымерли. Будний день маленького магазина, затерявшегося среди типового жилья, не особо блещет разнообразием и активностью.
Костик, как всегда, сразу к холодильникам. Равнодушной продавщице не интересен, она увлечена телефонным разговором. Другого персонала не наблюдается, и к лучшему. Я за ним.
В дальнем конце помещения останавливается у вожделенной двери. Медлит минуту, со стороны кажется, что привередливый покупатель не может выбрать нужный продукт, но я то знаю, волнуется, если распахнёт и ничего не почувствует, разочарование придавит не слабо. Я рядом, если что, поддержу.
Наконец, решительно распахивает дверцу и замирает. Ничего удивительного не вижу там внутри, но вдруг, чувствую тревожный холод, лёгкий сквозняк, обдавший из глубоких недр. Если бы не Костины рассказы про ветры переходов, даже не обратила бы внимания, а сейчас явственно понимаю, что он имел в виду.
- Нашёл! – шепчет громко, - Наисветлейшая, это он! Тот самый портал!
- Точно? – глупый вопрос, безнадёжно провальный, потому что ответ я знаю ещё до его шёпота,
- Да, богинюшка, это он! – вижу, как у Костика дрожат руки, когда начинает аккуратно вынимать полки с товаром.
Он торопится, но пока никто не обращает внимания: продавцу не до нас, а покупателей по-прежнему нет. Я молча смотрю и не могу пошевелиться, не верю, что ещё пара минут, и мой любимый, расчистив себе путь, канет в недрах «Айса» пятой модели навсегда!
Наконец, всё вынуто, решётчатые металлические полки с молочкой всех сортов в шахматном порядке расставлены по полу вокруг холодильника.
- Пойдём, любимая! – Костик берёт меня за руку и уже заносит ногу в камеру.
- Постой! – надо прощаться. Комок в горле, слёзы на подходе, но демонстрировать свою слабость не хочу. Пусть запомнит меня, как говорится, молодой и красивой, а не унылым говном. Может, тогда захочет вернуться, когда-нибудь.
- Что, любимая? – весь в нетерпении.
- Я остаюсь, - лицо Костика вытягивается, он наивный был уверен, что я собираюсь следом за ним, - буду ждать тебя в этом мире. Вот, заодно, приберусь тут, полки верну назад, чтобы продавца не обременять, наведу порядок.
- Тань! Ты серьёзно? – потом, вижу, как догадка озаряет его, - ну, конечно! Ты же Всесильная Дадиан, сможешь в любое время найти меня в любом мире, лишь только захочешь! – да, осёл, так и собираюсь!
- Ага! Но я не пойду искать тебя по мирам, буду ждать в этом! Захочешь, сам вернёшься и найдёшь!
- Но ты же богиня! – удивлён.
- Зато ты – мужчина!
Прижимает меня к своей груди, быстро осыпает каскадом нервных виноватых поцелуев, потом решительно отодвигается и заходит в холодильник. Напоследок оборачивается,
- Я вернусь, - оставляя пронзительный синий взгляд, и исчезает в холодном фреоновом тумане, клубящемся из недр камеры…
Вот я и осталась одна. Стою в полной растерянности. Ушёл, всё-таки! Костя меня бросил. Видно, сказочно-красивый Оберон и впрямь настолько важен для него, что выбора не стояло. На что я только надеялась? Зачем торопилась? Могла бы ещё два дня побыть с ним. А там, глядишь, что-нибудь бы произошло такое, что отодвинуло портал на второй план!
Но что случилось, то и надо принимать, дело сделано. Только, как, принять-то? Я не готовилась! Вернее, понимала такую возможность, но ещё совсем недавно строила планы, в которых центром моей вселенной, её осью был Костик! Выдерни ось, и всё посыплется! Я посыплюсь! Надо удержаться, надо как-то не развалиться…
- Давай, Тань, соберись! – сама себя подстёгиваю, - мало что ли разочарований было в жизни? Проживи этот день, потом проживи ещё один. Потом на работу, там тосковать некогда, не дадут! Потом пройдёт неделя, другая, и будет тебе Костик казаться принцем из сна, постепенно отдаляясь и забываясь, как любой сон, заменяясь другими, новыми…
Только такого уже не приснится, не пригрезится!..
Заставляю себя, как механическую куклу, производить нормальные действия. Надо полки возвращать на место. Уже минут двадцать прошло, как мы зашли в её владения, а этой малахольной торгашихе, вообще, по фигу, что у неё творится, хоть полмагазина вынеси, так и трындит по телефону!
Опасаясь развалить добро, сначала составляю на пол все баночки-скляночки, чтобы спокойно вставить пустую решётчатую полку в пазы. В душе кровоточит дыра размером с Костин кулак, а руки твёрдо и бесшумно делают своё дело.
