- Что так и будем пялиться, или все-таки поможем девушке подняться?
Вампир мгновенно поднял меня на ноги, на его лице было изумление смешанное с раздражением. Я высвободилась из его рук:
- Ой, еще одни моралисты нашлись, - сказала я заплетающимся языком.
Я демонстративно откинула волосы с плеча назад встряхивая головой, и с пьяным достоинством заявила:
- Да! Я во хмелю! А что? Нельзя? У нас с девочками вечеринка, то есть шабаш. Кстати, вы случайно не знаете где достать четыре метлы?
Себастьян смотрел на меня изумленными глазами как на умалишенную, а Эрик рассмеялся:
- Куда ты собралась в таком виде?
- Так говорю же, вечеринка у нас с девочками. Я обещала им развлечения. А он, зануда, меня не пускал, - ткнула я в Эдриана, который, кстати, уже разморозился и в бешенстве сжимал свои кулаки.
- Все, мне пора. Я собиралась позвать на наш шабаш волков, - указала я рукой в сторону мужского общежития. Я вихляющей походкой направилась туда.
- Я ее никуда не пущу в таком виде! – воскликнул за моей спиной вампир.
Блин, как надоели! Я резко развернулась, от этого мои волосы взметнулись вверх, а перед глазами на несколько секунд все задвоилось.
Передо мной стояло трое решительных мужчин. Они не отпустят меня, это факт.
- Не стоит приближаться! Ик! – грозно сказала я, насколько это было возможно в моем состоянии.
Я подняла перед собой руку, в которой заклубился черный туман.
- Так спокойно! – Эрик поднял руки вверх, в примирительном жесте. И улыбнувшись, сказал:
- Ну, отдыхают девочки, ничего страшного! Пусть расслабляются. Но, сахарочек, волки - это перебор. Думаю, не стоит их звать.
Я задумчиво оглядела мужчин, наклонила голову в бок, и, подперев щеку пальцем, произнесла:
- Окей! Меняю тех на этих! – указала я рукой на троицу.
Мужчины в недоумении переглянулись.
- Только условие! Занудами не быть, скучных разговоров не заводить, нотации не читать! Только улыбки и веселье! – ткнула я пальцем в грудь вампира, - Тебя, кстати, особенно это касается, улыбайся!
Повернувшись к Эрику, я выдала:
- А ты, котяра, принеси что-нибудь вкусненькое.
Я с раздражением посмотрела на сердитого Эдриана:
- Ну а ты… Фу, какой официоз! – я подошла и снова хорошенько растрепала его волосы и сняла очки, - С тебя тогда вино.
Мужчины явно растерялись, у них были такие лица, это нечто!
Первым, как не странно, пришел в себя вампир. Он исчез, а затем материализовался передо мной с четырьмя пледами в руках. Его глаза блестели азартом.
- Ладно, - закатил глаза Эдриан, – Пошли Эрик, не будем заставлять девушку ждать.
С достоинством герцогини, а точнее подвыпившей герцогини, я входила в беседку в сопровождении троих нагруженных мужчин. Эдриан нес ящик вина. Эрик тащил корзину фруктов. Но всех смешнее выглядел Себастьян, он с недоумением смотрел на нашу подвыпившую компанию, в руках у него был большой окорок, а под подмышкой были зажаты теплые пледы.
Увидев вошедших, мои девушки дружно ойкнули. Мари густо покраснела, Элона побледнела, а Никс прикрыла ладошкой глаза.
- Спокойно, девочки! – нетрезвым голосом вещала я, - Они обещали быть милыми.
Никсаэлла возвела руки к небу и прошеплата:
- Милыми? О, боги! Этот мир сошел с ума!
После ее слов все дружно расхохотались. Наконец напряжение спало.
Мы сидели, уютно устроившись кружком возле огня, пили вино, разговаривали. Девушки хихикали и кокетничали с мужчинами. Я грела в руках бокал с вином и смотрела на пламя. На меня накатило какое-то умиротворение, захотелось песен.
- Гитару бы сюда, или что у вас тут, может лютню, - вздохнула я, подтянула колени вверх и положила на них подбородок.
Себастьян вмиг исчез, затем появился с лютней в руках. Я посмотрела на нее с сомнением.
- Я умею, давайте сюда, - сказала расслабившаяся Элонаэль. Она взяла инструмент в руки и начала петь.
Она пела красиво и проникновенно. Мне очень понравилось. Голос ее звучал мелодично в тон звуков лютни. Только песни все были какие-то заунывные, баллады о драконах, о рыцарях и подвигах. Вроде бы красиво, но не хватает страсти что ли, огонька в словах песни.
Н-да, веселье, блин.
Я встряхнулась и решительно встала. Подошла к Эрику и громко заявила:
- Наливай!
Он полусидел – полулежал в расслабленной позе на скамейке и с весельем в глазах смотрел на меня. Я залпом опрокинул в себя бокал вина:
- Подыграй мне Элонаэль, - я с лукавым видом подмигнула эльфийке.
Я села ровно, закрыла глаза, и представила свой разум, как он выходит из меня, распространяется по пространству и обретает звук. Я открыла глаза и услышала, как в воздухе зашелестела колокольчиками музыка, и я запела. Я решила встряхнуть это болото известной песней В.Цой «Кукушка». Не знаю, почему, но мне почему-то захотелось спеть именно её. Наверное, настроение такое было.
Когда я закончила эту песню, сразу стало заметно, что зацепило всех. Это было видно по блеску глаз и румянцу щек.
Я подошла и снова протянула Эрику пустой бокал, намекая, чтобы тот мне налил еще. Эрик заскользил по мне взглядом, по рукам, по груди, по шее. Понятно! Я взяла бутылку и сама себе налила.
Пауза затягивалась. Молчание становилось неловким. Его решила нарушить совсем захмелевшая Мари:
- Кстати, Сандра! Совсем забыла уточнить у тебя, удалось ли выяснить, кто наложил на тебя чары?
Ох, Мари, Мари, тебе больше не наливаем. А Мари тем временем продолжала:
- Мистер Кроу, вы как приближенный ректора, должны знать, что несколько дней назад на нашу Сандру подло наложили сильнейшие чары, ей было очень плохо, она потеряла сознание у дверей комнаты, и ей пришлось провести всю ночь в лазарете под наблюдением мисс Форс.
Я спрятала лицо в ладонях, молясь. Хоть бы не спросили, что это были за чары, хоть бы не спросили.
- Что это были за чары? – сердито спросил Себастьян.
- Ой! Мне больно!- взвизгнула Мари, так как её в бок сильно пихнула Никс. Элона сидела вся красная как рак и икала, а Никс была в пьяном бешенстве.
- Так, так, так! У девочек секрет! – развеселился Эрик, - Колись, сахарочек!
Я стояла красная как помидор и не могла сказать ни слова. Кажется, оборотень догадался, он медленно расплылся в хищной улыбке:
- Мари, солнышко, а когда конкретно это было? – спрашивал он ласково и вкрадчиво, как хищник, боявшийся спугнуть свою добычу.
- Так, это…четыре дня назад. Ай, Никс! – ее снова пихнула Никсаэлла.
Эрик расхохотался в голос:
- Да, ладно?! Даже так? Ай, ай, ай, сахарочек! Ну, у тебя и самоконтроль! – он смеялся от души, так заразительно, даже я уже перестала смущаться.
Я смело подняла на него пылающее лицо. Ну и что? Ну было дело…
А он все продолжал смеяться:
- Эдриан, ты хоть понимаешь? – смеясь, хлопнул он друга по плечу. - А ты сам ее отправил из кабинета в тот вечер.
- Сахарочек, ты просто кремень! Даже я со своим нюхом не ощутил. О-о-о, как жаль что… - он многозначительно прервал фразу, типа сама додумывай дальнейший смысл.
- А мне вот интересно другое, - сердито сказал Эдриан, - Кто это сделал?
- Мне тоже это интересно, - в голосе вампира была ярость.
- Мы думаем, что это месть. Ай! – Никс снова пихнула Мари.
Я подняла глаза к небу. О боже, кто-нибудь заткните уже Мари, иначе мне придется лупануть по ней заклятьем паралича или вообще забвения.
Я рассердилась:
- У меня есть догадки на этот счет, но это не ваше дело! И я как раз собиралась разобраться с этим вопросом, – сказала я с пьяным достоинством.
У вампира заходили желваки от злости. Эдриан сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Рафаэль с шипением раздавил бокал рукой.
Я театрально закатила глаза. Надо выпить, и не только мне. У Никс и Элоны культурный шок.
Вечер снова начал набирать обороты. Девушки снова начали хихикать. Я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды, то одного, то другого, то третьего мужчины. Вино делало свое дело, все расслаблялись.
Все что происходило дальше было как в тумане, а точнее в пьяном угаре. Все-таки выпитое вино дало о себе знать, и меня не по-детски накрыло.
Помню, как мы что-то все вместе хором пели. Потом снова пили. Потом Элона читала какие-то стихи. Затем Никс предложила поиграть в игры. Меня черт дернул предложить игру бутылочку. А что?
Все уже были в приличной кондиции, даже парни. Хотя я думала, что например вампиры не пьют. Ага, щас! Еще как! Заливают не по-детски. Всегда такой серьезный Себастьян сидел и мило улыбался, а глаза хмельные-хмельные. Эдриан был как мальчишка весел, волосы взъерошены, очки снял, улыбка до ушей. А наглому котяре Эрику пришлось несколько раз ударить по рукам, чтобы тот их ко мне не тянул. То он на колено мне свою лапу положит, то на талию.
Парни игру бутылочка восприняли с большим воодушевлением. Кто бы сомневался! Не помню точно, кто с кем целовался и сколько раз.
Сначала все было прилично, целовались в щечки. Дошедшие до кондиции девчонки весело смеялись и уже не смущались.
В какой-то момент почему-то я оказываюсь в объятьях Себастьяна и он целует меня в губы. Дальше небольшой провал в памяти…не помню. Затем я уже сама целую Эдриана и зарываюсь пальцами в его волосы. Потом снова не помню… И вот уже я сижу на руках у Эрика, который целуя меня покусывает мне нижнюю губу. А дальше все..., окончательный провал в памяти.
Эрик Рафаэль
Предрассветное утро, а я так и не ложился спать. Скоро пробудится университетский городок, снова закипит жизнь, засуетятся студенты, начнутся занятия. Я снова увижу ее.
Глупая девчонка, упрямая и несносная. Что мне нужно сделать, чтобы она, демоны её дери, отказалась от этой нелепой идеи быть боевым магом? Неужели ей так хочется смерти?
В первый же день, как увидев ее, я решил, во что бы то ни стало остановить ее. Думал, что если буду с ней груб и жесток, то возможно она уйдет сама. Я внушал себе, что это необходимость, так всем будет лучше.
Да, я был с ней груб, не отрицаю и не жалею. Но и ее ментальные посылы тоже не назовешь вежливыми. Я не злился на нее вовсе. Успокоившись, я понимал ее негодование.
Но я же Эрик Рафаэль! Как бы нагло, развязно и даже грубо я себя ни вёл, все девушки всегда мне все прощали, стоило мне лишь улыбнуться своей фирменной улыбкой. Но на эту крошку мое обаяние почему-то не действовало. И это страшно бесило меня.
Своей силой воли и упрямством она меня раздражала и приводила в восторг одновременно. Как так? Плюс она откровенно пренебрежительно и агрессивно реагировала на меня. В ней совсем не чувствовался страх. И меня это задевало и заводило.
Внешность ангела, характер демона. Что она такое?
Она так выводила меня из себя, что порой я не знал, чего сильнее мне хочется, убить её или залюбить до смерти. Она постоянно вызывала напряжение в моих штанах, что совсем не улучшало моего настроения.
Я устроил ей настоящую взбучку на первом занятии. Хотел сломать, поставить на место. Думал, она послушается и больше не придет.
Я был с ней непростительно груб, и намеренно старался поставить её в максимально некомфортные условия. Я даже недопустимо оскорбительно вел себя с ней в кабинете у Эдриана и намеренно игнорировал её смущение. Она же аристократка, мать её, девочка-ромашка, наверняка пребывала в ужасе от моего вольного поведения. Но оказалось, что она гораздо сильнее, чем казалось.
А когда я узнал, что эта маленькая проказница вытащила меч из хранилища Себастьяна, я сам пребывал в немалом шоке. О боги, какой у него был вид, когда он появился в кабинете Эдриана. Даже не знаю, на что он разозлился больше, на то, что Сахарочек стащила меч, или на то, что я сижу так близко к ней.
Я никогда не видел своего друга, хладнокровного вампира, в такой ярости. Я читал на его лице ревность. Это было так забавно. Хотя я сам несколькими минутами ранее испытал нечто похожее. Когда я ворвался в кабинет Эдриана, я увидел, как он смеялся в её компании.
Такая миленькая картина, Сахарочек пьет чаёк, а мой друг развлекает её веселой беседой. Не знаю, почему, но мне это не понравилось. Что-то кольнуло внутри. Как странно.
А потом еще Себастьян со своими претензиями. Хорошо, хоть Эдриан держал себя в руках, не хватало, чтобы и его переклинило на этой девчонке. Он деликатно выпроводил девочку. А жаль, она так мило смущалась и этим сильно меня заводила. Мне доставляло истинное удовольствие заставлять ее щеки краснеть и опускать взгляд.
Уже после, я начал осознавать свою зацикленность на ней. Меня, к хренам собачьим, зацепило. Надо было с этим что-то делать. На хрен её из моих мыслей! Лучше держаться от этой девчонки подальше.
На занятиях я старался больше к ней не придираться, и вообще старался даже на нее не смотреть, дабы не провоцировать свои эмоции. Я знал, что могу не сдержаться.
Она манила меня, своей непосредственностью, своей нежностью, своим упрямством.
Я пытался обмануть сам себя, стараясь не смотреть не нее, игнорировать. А сам исподтишка наблюдал, как она занимается, издалека любовался ею, как глупый юнец.
Я как дурак, хранил ее заколочку, которую наглым образом вынул из ее волос еще на первом занятии. Я крутил её в руках, с мыслями о ней, что она делает, чем занята, весело ли ей сейчас или грустно.
А вчера поздно вечером, когда мы с друзьями собирались уже идти по своим комнатам, на темной аллее мы встретили ее. О боги, у меня в глазах потемнело от желания, внутри что-то перевернулось.
Сахарочек шла прямо по газону решительной походкой, волосы ее были распущены, глаза горели. Она кажется даже не заметила нашего присутствия.
Чтобы не напугать девушку все скопом, к ней решил первым подойти Эдриан. Он уговаривал ее вернуться в общежитие, хотел проводить.
Эта золотоволосая бестия как-то странно себя вела, что-то бессвязно возражала ему, а потом будто бы даже рассердилась. Затем произошло невероятное. Эта маленькая проказница лупанула по Эдриану заклятием, он застыл не двигаясь. Ого! Мы с Себастьяном были в шоке. Потом эта нахалка, не стесняясь, щелкнула его по носу. У нас даже дар речи пропал, вот это наглость. Бедный-бедный Эдриан, наш благородный дроу, а он так ее опекал, какая неблагодарность с её стороны.
Сахарочек видно решила воспользоваться обездвиженным состоянием нашего друга и сбежать, но, не заметив нас, она со всей дури врезалась в грудь Себастьяну, и, конечно же, от неожиданности упала, забавно плюхнувшись на пятую точку.
Мы нависли над ней, и тут я понял, что с ней не так. О боги, она была пьяна! Совершенно определенно пьяна! Теперь понятно, почему Эдриан рассердился и хотел скорее ее проводить в общежитие. Но меня эта ситуация развеселила, очень развеселила. Хотя Себастьян моего веселья не разделял.
Я смотрел на эту пьяную хулиганку во все глаза, и то, что я видел, меня очень забавляло. Она была смела и уверена в себе. В ней совсем не чувствовалось ни капли смущения и стеснения. Так и хотелось пуститься с ней во все тяжкие, а потом всю ночь ее заставлять кричать от наслаждения в моих руках.
Тут как раз отмер наш друг дроу, он был, мягко говоря, в гневе.
Сахарочек же и не думала извиняться. Эта бестия открыто и гордо призналась, что она пьяна, что у них с подругами пьянка, и даже не постеснялась рассказать о своем намерении позвать на вечеринку оборотней-волков.
Я даже дар речи потерял. Какого демона она несет своим пьяным розовеньким ротиком? Ну уж нет, никаких волков.
Вампир мгновенно поднял меня на ноги, на его лице было изумление смешанное с раздражением. Я высвободилась из его рук:
- Ой, еще одни моралисты нашлись, - сказала я заплетающимся языком.
Я демонстративно откинула волосы с плеча назад встряхивая головой, и с пьяным достоинством заявила:
- Да! Я во хмелю! А что? Нельзя? У нас с девочками вечеринка, то есть шабаш. Кстати, вы случайно не знаете где достать четыре метлы?
Себастьян смотрел на меня изумленными глазами как на умалишенную, а Эрик рассмеялся:
- Куда ты собралась в таком виде?
- Так говорю же, вечеринка у нас с девочками. Я обещала им развлечения. А он, зануда, меня не пускал, - ткнула я в Эдриана, который, кстати, уже разморозился и в бешенстве сжимал свои кулаки.
- Все, мне пора. Я собиралась позвать на наш шабаш волков, - указала я рукой в сторону мужского общежития. Я вихляющей походкой направилась туда.
- Я ее никуда не пущу в таком виде! – воскликнул за моей спиной вампир.
Блин, как надоели! Я резко развернулась, от этого мои волосы взметнулись вверх, а перед глазами на несколько секунд все задвоилось.
Передо мной стояло трое решительных мужчин. Они не отпустят меня, это факт.
- Не стоит приближаться! Ик! – грозно сказала я, насколько это было возможно в моем состоянии.
Я подняла перед собой руку, в которой заклубился черный туман.
- Так спокойно! – Эрик поднял руки вверх, в примирительном жесте. И улыбнувшись, сказал:
- Ну, отдыхают девочки, ничего страшного! Пусть расслабляются. Но, сахарочек, волки - это перебор. Думаю, не стоит их звать.
Я задумчиво оглядела мужчин, наклонила голову в бок, и, подперев щеку пальцем, произнесла:
- Окей! Меняю тех на этих! – указала я рукой на троицу.
Мужчины в недоумении переглянулись.
- Только условие! Занудами не быть, скучных разговоров не заводить, нотации не читать! Только улыбки и веселье! – ткнула я пальцем в грудь вампира, - Тебя, кстати, особенно это касается, улыбайся!
Повернувшись к Эрику, я выдала:
- А ты, котяра, принеси что-нибудь вкусненькое.
Я с раздражением посмотрела на сердитого Эдриана:
- Ну а ты… Фу, какой официоз! – я подошла и снова хорошенько растрепала его волосы и сняла очки, - С тебя тогда вино.
Мужчины явно растерялись, у них были такие лица, это нечто!
Первым, как не странно, пришел в себя вампир. Он исчез, а затем материализовался передо мной с четырьмя пледами в руках. Его глаза блестели азартом.
- Ладно, - закатил глаза Эдриан, – Пошли Эрик, не будем заставлять девушку ждать.
Глава 14
С достоинством герцогини, а точнее подвыпившей герцогини, я входила в беседку в сопровождении троих нагруженных мужчин. Эдриан нес ящик вина. Эрик тащил корзину фруктов. Но всех смешнее выглядел Себастьян, он с недоумением смотрел на нашу подвыпившую компанию, в руках у него был большой окорок, а под подмышкой были зажаты теплые пледы.
Увидев вошедших, мои девушки дружно ойкнули. Мари густо покраснела, Элона побледнела, а Никс прикрыла ладошкой глаза.
- Спокойно, девочки! – нетрезвым голосом вещала я, - Они обещали быть милыми.
Никсаэлла возвела руки к небу и прошеплата:
- Милыми? О, боги! Этот мир сошел с ума!
После ее слов все дружно расхохотались. Наконец напряжение спало.
Мы сидели, уютно устроившись кружком возле огня, пили вино, разговаривали. Девушки хихикали и кокетничали с мужчинами. Я грела в руках бокал с вином и смотрела на пламя. На меня накатило какое-то умиротворение, захотелось песен.
- Гитару бы сюда, или что у вас тут, может лютню, - вздохнула я, подтянула колени вверх и положила на них подбородок.
Себастьян вмиг исчез, затем появился с лютней в руках. Я посмотрела на нее с сомнением.
- Я умею, давайте сюда, - сказала расслабившаяся Элонаэль. Она взяла инструмент в руки и начала петь.
Она пела красиво и проникновенно. Мне очень понравилось. Голос ее звучал мелодично в тон звуков лютни. Только песни все были какие-то заунывные, баллады о драконах, о рыцарях и подвигах. Вроде бы красиво, но не хватает страсти что ли, огонька в словах песни.
Н-да, веселье, блин.
Я встряхнулась и решительно встала. Подошла к Эрику и громко заявила:
- Наливай!
Он полусидел – полулежал в расслабленной позе на скамейке и с весельем в глазах смотрел на меня. Я залпом опрокинул в себя бокал вина:
- Подыграй мне Элонаэль, - я с лукавым видом подмигнула эльфийке.
Я села ровно, закрыла глаза, и представила свой разум, как он выходит из меня, распространяется по пространству и обретает звук. Я открыла глаза и услышала, как в воздухе зашелестела колокольчиками музыка, и я запела. Я решила встряхнуть это болото известной песней В.Цой «Кукушка». Не знаю, почему, но мне почему-то захотелось спеть именно её. Наверное, настроение такое было.
Когда я закончила эту песню, сразу стало заметно, что зацепило всех. Это было видно по блеску глаз и румянцу щек.
Я подошла и снова протянула Эрику пустой бокал, намекая, чтобы тот мне налил еще. Эрик заскользил по мне взглядом, по рукам, по груди, по шее. Понятно! Я взяла бутылку и сама себе налила.
Пауза затягивалась. Молчание становилось неловким. Его решила нарушить совсем захмелевшая Мари:
- Кстати, Сандра! Совсем забыла уточнить у тебя, удалось ли выяснить, кто наложил на тебя чары?
Ох, Мари, Мари, тебе больше не наливаем. А Мари тем временем продолжала:
- Мистер Кроу, вы как приближенный ректора, должны знать, что несколько дней назад на нашу Сандру подло наложили сильнейшие чары, ей было очень плохо, она потеряла сознание у дверей комнаты, и ей пришлось провести всю ночь в лазарете под наблюдением мисс Форс.
Я спрятала лицо в ладонях, молясь. Хоть бы не спросили, что это были за чары, хоть бы не спросили.
- Что это были за чары? – сердито спросил Себастьян.
- Ой! Мне больно!- взвизгнула Мари, так как её в бок сильно пихнула Никс. Элона сидела вся красная как рак и икала, а Никс была в пьяном бешенстве.
- Так, так, так! У девочек секрет! – развеселился Эрик, - Колись, сахарочек!
Я стояла красная как помидор и не могла сказать ни слова. Кажется, оборотень догадался, он медленно расплылся в хищной улыбке:
- Мари, солнышко, а когда конкретно это было? – спрашивал он ласково и вкрадчиво, как хищник, боявшийся спугнуть свою добычу.
- Так, это…четыре дня назад. Ай, Никс! – ее снова пихнула Никсаэлла.
Эрик расхохотался в голос:
- Да, ладно?! Даже так? Ай, ай, ай, сахарочек! Ну, у тебя и самоконтроль! – он смеялся от души, так заразительно, даже я уже перестала смущаться.
Я смело подняла на него пылающее лицо. Ну и что? Ну было дело…
А он все продолжал смеяться:
- Эдриан, ты хоть понимаешь? – смеясь, хлопнул он друга по плечу. - А ты сам ее отправил из кабинета в тот вечер.
- Сахарочек, ты просто кремень! Даже я со своим нюхом не ощутил. О-о-о, как жаль что… - он многозначительно прервал фразу, типа сама додумывай дальнейший смысл.
- А мне вот интересно другое, - сердито сказал Эдриан, - Кто это сделал?
- Мне тоже это интересно, - в голосе вампира была ярость.
- Мы думаем, что это месть. Ай! – Никс снова пихнула Мари.
Я подняла глаза к небу. О боже, кто-нибудь заткните уже Мари, иначе мне придется лупануть по ней заклятьем паралича или вообще забвения.
Я рассердилась:
- У меня есть догадки на этот счет, но это не ваше дело! И я как раз собиралась разобраться с этим вопросом, – сказала я с пьяным достоинством.
У вампира заходили желваки от злости. Эдриан сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Рафаэль с шипением раздавил бокал рукой.
Я театрально закатила глаза. Надо выпить, и не только мне. У Никс и Элоны культурный шок.
Вечер снова начал набирать обороты. Девушки снова начали хихикать. Я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды, то одного, то другого, то третьего мужчины. Вино делало свое дело, все расслаблялись.
Все что происходило дальше было как в тумане, а точнее в пьяном угаре. Все-таки выпитое вино дало о себе знать, и меня не по-детски накрыло.
Помню, как мы что-то все вместе хором пели. Потом снова пили. Потом Элона читала какие-то стихи. Затем Никс предложила поиграть в игры. Меня черт дернул предложить игру бутылочку. А что?
Все уже были в приличной кондиции, даже парни. Хотя я думала, что например вампиры не пьют. Ага, щас! Еще как! Заливают не по-детски. Всегда такой серьезный Себастьян сидел и мило улыбался, а глаза хмельные-хмельные. Эдриан был как мальчишка весел, волосы взъерошены, очки снял, улыбка до ушей. А наглому котяре Эрику пришлось несколько раз ударить по рукам, чтобы тот их ко мне не тянул. То он на колено мне свою лапу положит, то на талию.
Парни игру бутылочка восприняли с большим воодушевлением. Кто бы сомневался! Не помню точно, кто с кем целовался и сколько раз.
Сначала все было прилично, целовались в щечки. Дошедшие до кондиции девчонки весело смеялись и уже не смущались.
В какой-то момент почему-то я оказываюсь в объятьях Себастьяна и он целует меня в губы. Дальше небольшой провал в памяти…не помню. Затем я уже сама целую Эдриана и зарываюсь пальцами в его волосы. Потом снова не помню… И вот уже я сижу на руках у Эрика, который целуя меня покусывает мне нижнюю губу. А дальше все..., окончательный провал в памяти.
Глава 15
Эрик Рафаэль
Предрассветное утро, а я так и не ложился спать. Скоро пробудится университетский городок, снова закипит жизнь, засуетятся студенты, начнутся занятия. Я снова увижу ее.
Глупая девчонка, упрямая и несносная. Что мне нужно сделать, чтобы она, демоны её дери, отказалась от этой нелепой идеи быть боевым магом? Неужели ей так хочется смерти?
В первый же день, как увидев ее, я решил, во что бы то ни стало остановить ее. Думал, что если буду с ней груб и жесток, то возможно она уйдет сама. Я внушал себе, что это необходимость, так всем будет лучше.
Да, я был с ней груб, не отрицаю и не жалею. Но и ее ментальные посылы тоже не назовешь вежливыми. Я не злился на нее вовсе. Успокоившись, я понимал ее негодование.
Но я же Эрик Рафаэль! Как бы нагло, развязно и даже грубо я себя ни вёл, все девушки всегда мне все прощали, стоило мне лишь улыбнуться своей фирменной улыбкой. Но на эту крошку мое обаяние почему-то не действовало. И это страшно бесило меня.
Своей силой воли и упрямством она меня раздражала и приводила в восторг одновременно. Как так? Плюс она откровенно пренебрежительно и агрессивно реагировала на меня. В ней совсем не чувствовался страх. И меня это задевало и заводило.
Внешность ангела, характер демона. Что она такое?
Она так выводила меня из себя, что порой я не знал, чего сильнее мне хочется, убить её или залюбить до смерти. Она постоянно вызывала напряжение в моих штанах, что совсем не улучшало моего настроения.
Я устроил ей настоящую взбучку на первом занятии. Хотел сломать, поставить на место. Думал, она послушается и больше не придет.
Я был с ней непростительно груб, и намеренно старался поставить её в максимально некомфортные условия. Я даже недопустимо оскорбительно вел себя с ней в кабинете у Эдриана и намеренно игнорировал её смущение. Она же аристократка, мать её, девочка-ромашка, наверняка пребывала в ужасе от моего вольного поведения. Но оказалось, что она гораздо сильнее, чем казалось.
А когда я узнал, что эта маленькая проказница вытащила меч из хранилища Себастьяна, я сам пребывал в немалом шоке. О боги, какой у него был вид, когда он появился в кабинете Эдриана. Даже не знаю, на что он разозлился больше, на то, что Сахарочек стащила меч, или на то, что я сижу так близко к ней.
Я никогда не видел своего друга, хладнокровного вампира, в такой ярости. Я читал на его лице ревность. Это было так забавно. Хотя я сам несколькими минутами ранее испытал нечто похожее. Когда я ворвался в кабинет Эдриана, я увидел, как он смеялся в её компании.
Такая миленькая картина, Сахарочек пьет чаёк, а мой друг развлекает её веселой беседой. Не знаю, почему, но мне это не понравилось. Что-то кольнуло внутри. Как странно.
А потом еще Себастьян со своими претензиями. Хорошо, хоть Эдриан держал себя в руках, не хватало, чтобы и его переклинило на этой девчонке. Он деликатно выпроводил девочку. А жаль, она так мило смущалась и этим сильно меня заводила. Мне доставляло истинное удовольствие заставлять ее щеки краснеть и опускать взгляд.
Уже после, я начал осознавать свою зацикленность на ней. Меня, к хренам собачьим, зацепило. Надо было с этим что-то делать. На хрен её из моих мыслей! Лучше держаться от этой девчонки подальше.
На занятиях я старался больше к ней не придираться, и вообще старался даже на нее не смотреть, дабы не провоцировать свои эмоции. Я знал, что могу не сдержаться.
Она манила меня, своей непосредственностью, своей нежностью, своим упрямством.
Я пытался обмануть сам себя, стараясь не смотреть не нее, игнорировать. А сам исподтишка наблюдал, как она занимается, издалека любовался ею, как глупый юнец.
Я как дурак, хранил ее заколочку, которую наглым образом вынул из ее волос еще на первом занятии. Я крутил её в руках, с мыслями о ней, что она делает, чем занята, весело ли ей сейчас или грустно.
А вчера поздно вечером, когда мы с друзьями собирались уже идти по своим комнатам, на темной аллее мы встретили ее. О боги, у меня в глазах потемнело от желания, внутри что-то перевернулось.
Сахарочек шла прямо по газону решительной походкой, волосы ее были распущены, глаза горели. Она кажется даже не заметила нашего присутствия.
Чтобы не напугать девушку все скопом, к ней решил первым подойти Эдриан. Он уговаривал ее вернуться в общежитие, хотел проводить.
Эта золотоволосая бестия как-то странно себя вела, что-то бессвязно возражала ему, а потом будто бы даже рассердилась. Затем произошло невероятное. Эта маленькая проказница лупанула по Эдриану заклятием, он застыл не двигаясь. Ого! Мы с Себастьяном были в шоке. Потом эта нахалка, не стесняясь, щелкнула его по носу. У нас даже дар речи пропал, вот это наглость. Бедный-бедный Эдриан, наш благородный дроу, а он так ее опекал, какая неблагодарность с её стороны.
Сахарочек видно решила воспользоваться обездвиженным состоянием нашего друга и сбежать, но, не заметив нас, она со всей дури врезалась в грудь Себастьяну, и, конечно же, от неожиданности упала, забавно плюхнувшись на пятую точку.
Мы нависли над ней, и тут я понял, что с ней не так. О боги, она была пьяна! Совершенно определенно пьяна! Теперь понятно, почему Эдриан рассердился и хотел скорее ее проводить в общежитие. Но меня эта ситуация развеселила, очень развеселила. Хотя Себастьян моего веселья не разделял.
Я смотрел на эту пьяную хулиганку во все глаза, и то, что я видел, меня очень забавляло. Она была смела и уверена в себе. В ней совсем не чувствовалось ни капли смущения и стеснения. Так и хотелось пуститься с ней во все тяжкие, а потом всю ночь ее заставлять кричать от наслаждения в моих руках.
Тут как раз отмер наш друг дроу, он был, мягко говоря, в гневе.
Сахарочек же и не думала извиняться. Эта бестия открыто и гордо призналась, что она пьяна, что у них с подругами пьянка, и даже не постеснялась рассказать о своем намерении позвать на вечеринку оборотней-волков.
Я даже дар речи потерял. Какого демона она несет своим пьяным розовеньким ротиком? Ну уж нет, никаких волков.
