— Я рад, что ты очнулась, — сказал он голосом, который напомнил Розе рокот мотора её родного корабля. — Я Тигар.
— Спасибо... — тихо пробормотала она, внезапно осознавая, что не может отвести взгляд от его необычных глаз.
Коротко кивнув, Тигар вышел. Его краткость и серьёзность удивили Розу, заставив задуматься о том, каким человеком он является на самом деле.
— Он не любит много говорить, — усмехнулась ДариА, подавая ей чашу с горячим напитком. — Порой я думаю, что его язык скоро атрофируется от недостатка использования.
Роза слабо улыбнулась, почувствовав глубокую благодарность к своим спасителям. Она глотнула густой и ароматный отвар, который мгновенно согрел и придал сил. Набравшись храбрости, она спросила: — Почему вы помогаете мне?
Глаза ДариА на миг застыли, словно она погрузилась в воспоминания.
— У нас принято помогать нуждающимся, даже чужакам. Но тебе оказали особое внимание. Провидица нашего племени считает, что твоё прибытие связано с пророчеством, которое может изменить судьбу всех жителей Иль-Зиры. Правда, я лично не верю во всю эту чушь.
- Иль-ЗИры? – Переспросила Роза, - А мы назвали эту планету Мариусом…
- Да, я знаю, - улыбнулась ДариА, - Поспи ещё немного, тебе нужно набраться сил. А вечером будет праздник. – Сказала девушка племени Воды Жизни и вышла из дома.
Роза не успела спросить, откуда ДариА знает об этом, и вообще – откуда она знает язык землян? Но отвар подействовал успокаивающе, сознание заволокло мягким туманом и, не прошло и нескольких мгновений, как девушка погрузилась в сон.
Вечером того же дня ДариА помогла Розе выйти из дома. Глазам предстала просторная деревня: небольшие дома, покрытые травой и лианами, располагались среди деревьев. В центре располагалась круглая площадь, которая была почти готова для празднования: скамьи были украшены цветами, повсюду развевались разноцветные ленты. Воздух был наполнен приятным ароматом пищи, всюду горели огни.
А люди племени… Розе показалось, что она смотрит не на людей, а на воплощение самой природы. Ни одного одинакового лица или искусственной черты. Солнце словно напитало их кожу золотом и светом, волосы от иссиня-черных до каштановых были заплетены в косы. Их одежда казалась грубой, но была сшита с умом: воздух свободно проходил сквозь ткани, движения ничто не стесняло. Женщины были в легких туниках, мужчины – в коротких накидках и свободных штанах.
Отовсюду - в ореховых и зелёных глазах - Роза читала нескрываемое удивление.
— Не обращай внимания, — заметила ДариА, улыбаясь краем губ. — Твои волосы короткие, словно их кто-то обгрыз, кожа как у новорожденного детёныша пумы-альбиноса, и глаза странного цвета. Они просто не привыкли видеть такую… экзотику. Хотя у меня глаза тоже необычные для нашего народа.
Роза смущённо тронула пальцами свои короткие волосы, понимая, как непривычно она выглядит для жителей этого мира. ДариА расхохоталась: — Расслабься, они привыкнут к тебе.
Они приблизились старейшинам, сидевшим в центре площади.
— Мы ждали тебя, дитя Луны, — мягко произнесла женщина с серебристыми волосами, струящимися словно жидкий металл.
Роза осторожно посмотрела на старейшину, собравшись с мыслями, и спросила:
— Откуда вы знаете мой язык?
Старейшина улыбнулась немного грустной улыбкой:
— Год назад к нам уже приходил человек с корабля, подобного твоему. Он называл себя учёным и помог нам понять ваш язык. Он обучал меня и нескольких жителей племени. Был весьма терпеливым и любознательным человеком. Но он исчез пару месяцев назад.
ДариА саркастически усмехнулась:
— Видимо, любознательность завела его слишком далеко.
Роза вздрогнула, осознав, что речь идёт о человеке из первого разведывательного отряда. Что же с ним случилось?
- Сегодня особенный вечер, пророчества сбывается. Ты познакомишься с нашим племенем – о вас мы уже кое-что знаем. Некоторые из наших детей также впервые, как и ты, узнают о преданиях племени Воды Жизни. Нам всем предстоит пройти нелегкий путь. Мы все должны быть готовы. – Старейшина указала Розе место подле себя, и, когда девушка села рядом, протрубила в рог.
Звук рога заставил деревню стихнуть, все расселись по местам. В центр площади вышел юноша, смуглый, необычайно крепкий, с чёрными волосами до плеч, и завел песню. Группа музыкантов чуть поодаль начали вторить голосу юноши.
Эта музыка и песня не была похоже на то, что слушала Роза в своей музыкальной библиотеке. Музыка с детства влекла её. Ещё будучи ребёнком Роза научилась играть на своём любимом инструменте – терменворксе. И вот теперь новые инструменты трогали её слух, а голос певца вызывал мурашки.
Когда музыка стихла, старейшины поднялись со своих мест и вышли в круг. Одна из них — та самая, что говорила с Розой, — встала в центр и протянула руки к небу. Язык был незнаком для Розы, и ДариА шепотом стала ей переводить.
— Мы собрались здесь, чтобы снова вспомнить и снова передать: кто мы, откуда пришли и зачем живём под небом Иль Зиры. Богиня-мать породила нас из дыхания и света воды. Её сны стали нашими легендами. Её голос звучит в сердце каждой из нас.
Женщины племени — от юных девушек до седых старух — встали в полукруг. Одна за другой они зажигали тонкие свечи и ставили их по краю каменного круга, где отражался свет звёзд.
— Всё, что живёт, — продолжала старейшина, — рождается от неё. И когда вода соединяется с дыханием, начинается жизнь. Потому женщины — её продолжение, её сосуд. Мы чтим силу и защиту мужчин, но храним знание, потому что именно в нас она оставила память.
Дети, которые сидели по краям площади, смотрели во все глаза. Кто-то повторял за взрослыми движения рук, кто-то шептал древние слова. В этот вечер каждый ребёнок впервые прикасался к вере, к памяти рода.
— Сегодня, — сказала старейшина, её голос стал глубже, — мы становимся свидетелями исполнения слов, что были сказаны до того, как упала первая капля дождя на эту землю. "Когда небо поцелует землю, родится Звёздная кровь. Она соединит то, что было разорвано. И сила снова оживит воды."
И все взгляды, без слов, обратились к Розе.
Роза застыла, чувствуя, как пульс отзывается в горле. Она не понимала, что значат эти слова буквально, но интонация, с которой их произнесли, и взгляды, которые теперь не отпускали её — говорили больше, чем любой перевод.
Её разум, наученный скептицизму и логике, судорожно искал рациональное объяснение. Возможно, совпадение. Возможно, ритуальный символизм. Возможно, просто попытка интеграции чужестранки в местную структуру.
Но сердце… Сердце билось иначе. Что-то внутри отзывалось. Как будто то, чего она не знала, уже начинало говорить с ней на языке снов, тела, предчувствий.
Она чувствовала себя одновременно наблюдателем и частью чего-то, что невозможно описать научным языком. Но быть просто участницей она не могла — привычка к анализу, к оценке, к внутреннему контролю всё ещё держала её внутри. Её взгляд скользил по лицам, по ритуалам, по словам, пытаясь разобрать структуру веры, проследить причинно-следственные связи.
Но вдруг из тени выступила ещё одна старейшина — с глубокими складками на лице и короткими седыми волосами. Она заговорила, не обращаясь к кому-то конкретному, а будто в воздух:
— Когда-то давно, до войн, до изгнаний, до звёзд, — сказала она, — Богиня открыла нам путь к миру. Там, где женщина носит знание, земля цветёт. Где женщина выбирает ритм, люди живут в ритме природы. Наш народ не знает власти силы — у нас правит память. Память о той, что породила всё. Там, где культ Богини — нет голода, нет насилия, нет вражды.
Роза вглядывалась в старуху. Каждое её слово, каждое движение руки казались ей частью спектакля.
- Сегодня мы будем танцевать, восхвалять Богиню-Мать. Запоминайте и впитывайте, дети.
Когда солнце скрылось, и над деревней зажглись факелы, на площади начались танцы. Это были не те танцы, что Роза видела в архивах: здесь не было шагов и постановки. Это было движение тел, воды, дыхания. Всё двигалось едино: племя, земля, ночь.
Молодые воины и девушки смеялись, пели, кружились в круге. В центре кто-то играл на странном инструменте, похожем на струны, натянутые между изгибами дерева. Звук был глубоким и влажным, как сама пещера. Все от мала до велика принимали кружились, пели, славили свою Богиню.
После танцев начался ужин. Люди сидели вместе, делясь пищей, разговаривая, рассказывая истории. ДариА усадила Розу рядом с собой и Тигаром. Кто-то протянул ей жареный плод, кто-то налил густой отвар. Она почти не говорила — только слушала. Мир, в который она попала, был для неё в тысячу раз интереснее, чем она себе представляла.
ДариА оказалась очень весёлой девушкой: на её реплики окружающие то и дело взрывались дружным хохотом. Роза незаметно, но очень внимательно её рассмотрела: невысокая, крепкого телосложения, смуглая шёлковая кожа, тёмные волосы до талии, заплетённые в косы и перехваченные лентами, пухлые губы, то и дело изгибающиеся в саркастической улыбке, тонкий нос с горбинкой и невероятно красивые глаза, напоминающие цвет морской волны. ДариА действительно отличалась от своих соплеменников, и было видно, как её чтят, несмотря на юный возраст и бунтарский характер.
На очередной взрыв хохота Роза вопросительно посмотрела на девушку:
- Расскажешь, над чем они смеются?
ДариА грозно сверкнула глазами на собеседников напротив и, повернувшись к Розе, ответила:
- Когда-то одна из старейшин сказала на совете, что я пророчица – хотя я не предсказала ни одного события, да и вообще в это не верю… Но с тех пор кое-кто считает весёлым пройтись на эту тему. ЭнкИ спросил, пригласит ли его в свою хижину девушка, которая ему нравится, на вечере …. Я ответила, что только если она потеряет обоняние, зрение и память.
Роза улыбнулась:
- У нас это называется шуткой, но есть специальные люди, которые обучаются шутить смешно, при этом не обижая личность другого человека.
- А я называю это дать словесного пинка под зад, - Коротко ответила ДариА и залпом опустошила стакан с отваром, - И я надеюсь, ему было обидно.
К вечеру, когда звёзды вспыхнули в полной темноте, она оказалась в тени у края площади. Там стоял Тигар, прислонившись к дереву. Его взгляд встретился с её.
— Как ты? — только спросил он.
— Я... не знаю, — тихо сказала Роза. — Я выжила… Спасибо, что спас меня.
Он кивнул.
Роза на мгновение замолчала, словно взвешивая внутри себя следующее признание: — Всё, что я вижу здесь... это не укладывается в моей голове. Это... красиво. И странно. И пугающе. Вы так похожи на нас, и одновременно – совсем другие.
— Вы для нас также интересны, как и мы для вас, — сказал Тигар.
Роза кивнула. Их взгляды пересеклись – пронзительно-синие столкнулись с глубокими янтарными.
В этот момент с неба сорвалась звезда. Яркая, резкая, словно кто-то провёл когтём по темени мира.
Они оба подняли глаза. Неожиданно для себя Роза поделилась с Тигаром:
- Раньше на нашей Земле было суеверие, что, если загадать желание, когда падает звезда – оно обязательно сбудется. Раньше меня это удивляло – как эти события могут быть взаимосвязаны? А теперь как будто и сама начинаю верить… Как в какую-то магию. Может, так действуют ритуальные танцы?
Тигар не ответил сразу. Он смотрел вглубь леса, будто искал там нечто большее, чем просто слова.
— Магия... — тихо сказал он. — Это не что-то вне нас. Это то, во что мы решаем поверить. Мы сами выбираем — что станет для нас реальностью.
Они помолчали. Роза снова посмотрела на небо, полное звёзд, таких похожих на те, что она видела через иллюминатор корабля. Но здесь, под этим небом, они казались… волшебными? Или так действовал этот мир аборигенов?
— Пойдём, — вдруг сказал Тигар. — Я провожу тебя до хижины.
Роза молча кивнула.
Они шли вдоль тропы, освещённой мягким светом от костров и подвешенных светильников. В воздухе ещё витали звуки праздника — ритмы ударных, звон голосов, но всё это оставалось позади. Здесь, среди деревьев, было тихо.
— Ты не любишь много говорить, верно? — осторожно спросила Роза, когда шаги их затихли среди травы.
— Я говорю, когда есть смысл, — ответил он.
Тигар остановился у хижины, в которой её временно поселили.
— Здесь ты в безопасности, — сказал он. — Никто не войдёт, если ты не позовёшь.
Тигар уже собирался повернуться, но Роза вдруг шагнула ближе.
— А ты… — она запнулась. — Ты часто бываешь на том берегу? Где… нашли меня?
— Нет, — сказал он. — В тот день одной из старейшин-провидиц было видение от Богини-матери и она направила меня туда. Как оказалось, не зря.
Роза почувствовала, как в груди похолодело. Снова эти пророчества… Нужно будет изучить этот вопрос более глубоко и докопаться до истины.
— Спокойной ночи, Луна, — сказал Тигар, - И ушёл, растворяясь в тенях, словно был частью леса, частью чего-то большего, чем она пока могла осознать.
Сам того не ведая, он назвал Розу её вторым именем. Почему-то защипало глаза, и девушка вспомнила о брате. Как он там? Дошёл ли сигнал о крушении корабля на базу?
Роза вошла в хижину. Внутри пахло сухими травами и древесиной. Уложившись на циновку, она ещё долго смотрела в потолок, усыпанный отблесками света от танцующего пламени очага. Завтра нужно составить план: собрать как можно больше информации и найти возможность вернуться обратно на корабль.
Утро в деревне наступило не с сигналом смены, как на корабле, и не со звука будильника в квартире в Доме Учёных, а с запахом мокрой земли и нежного шепота трав, колышущихся под дыханием ветра. Звуки были другими. Они не дробились на цифры, не поддавались измерению. Шорох травы, треск насекомых где-то в стенах, щебет незнакомых птиц. Один голос, женский, глухо пел что-то у соседней хижины — протяжно, с завыванием. Где-то постукивали камни, будто кто-то точил орудие. Эти звуки были живыми — не фоновым шумом, а частью пространства. Роза уловила, как каждый из них имеет своё направление, тембр, ритм. И это сбивало её. Она привыкла к ровному фону машин, который не требовал внимания. А здесь звук был вниманием и требовал отдачи.
Роза проснулась на циновке, обтянутой гладкой тканью, мягкой — совсем не как те синтетические ткани на корабле, выданные по норме. Она какое-то время просто лежала, прислушиваясь к новому миру. Ни пульсации систем жизнеобеспечения, ни гулов вентиляторов, ни сканирующих лучей. Только дыхание природы и тепло, проникающее в кожу сквозь тонкие стены хижины.
Снаружи раздавались голоса — кто-то разговаривал на незнакомом диалекте. Слов она не понимала, но ритм речи был завораживающим. Он успокаивал. В нём не было тревоги, только жизнь, текущая своим чередом.
На низком столике у стены лежала корзина с неизвестными плодами и свёрнутым листом:
"Ты приглашена. Совет собирается у водопада ближе к полудню, тебя проводит Эйка. ДариА."
Слова были выведены чернилами неизвестного происхождения. Прямые линии, чёткие, но не механические — в них был ритм руки, а не машины. Роза провела пальцем по знакам. Письменность племени казалась ей живой, в то время как земляне пользовались только компьютерами.
Она оделась, ополоснула лицо у сосуда с тёплой водой и вышла наружу. Пейзаж словно дышал: холмы окутаны туманом, деревья влажные, плотные, будто впитывали свет, а не отражали его. И среди этого природного великолепия — гармонично встроенная деревня.
— Спасибо... — тихо пробормотала она, внезапно осознавая, что не может отвести взгляд от его необычных глаз.
Коротко кивнув, Тигар вышел. Его краткость и серьёзность удивили Розу, заставив задуматься о том, каким человеком он является на самом деле.
— Он не любит много говорить, — усмехнулась ДариА, подавая ей чашу с горячим напитком. — Порой я думаю, что его язык скоро атрофируется от недостатка использования.
Роза слабо улыбнулась, почувствовав глубокую благодарность к своим спасителям. Она глотнула густой и ароматный отвар, который мгновенно согрел и придал сил. Набравшись храбрости, она спросила: — Почему вы помогаете мне?
Глаза ДариА на миг застыли, словно она погрузилась в воспоминания.
— У нас принято помогать нуждающимся, даже чужакам. Но тебе оказали особое внимание. Провидица нашего племени считает, что твоё прибытие связано с пророчеством, которое может изменить судьбу всех жителей Иль-Зиры. Правда, я лично не верю во всю эту чушь.
- Иль-ЗИры? – Переспросила Роза, - А мы назвали эту планету Мариусом…
- Да, я знаю, - улыбнулась ДариА, - Поспи ещё немного, тебе нужно набраться сил. А вечером будет праздник. – Сказала девушка племени Воды Жизни и вышла из дома.
Роза не успела спросить, откуда ДариА знает об этом, и вообще – откуда она знает язык землян? Но отвар подействовал успокаивающе, сознание заволокло мягким туманом и, не прошло и нескольких мгновений, как девушка погрузилась в сон.
Вечером того же дня ДариА помогла Розе выйти из дома. Глазам предстала просторная деревня: небольшие дома, покрытые травой и лианами, располагались среди деревьев. В центре располагалась круглая площадь, которая была почти готова для празднования: скамьи были украшены цветами, повсюду развевались разноцветные ленты. Воздух был наполнен приятным ароматом пищи, всюду горели огни.
А люди племени… Розе показалось, что она смотрит не на людей, а на воплощение самой природы. Ни одного одинакового лица или искусственной черты. Солнце словно напитало их кожу золотом и светом, волосы от иссиня-черных до каштановых были заплетены в косы. Их одежда казалась грубой, но была сшита с умом: воздух свободно проходил сквозь ткани, движения ничто не стесняло. Женщины были в легких туниках, мужчины – в коротких накидках и свободных штанах.
Отовсюду - в ореховых и зелёных глазах - Роза читала нескрываемое удивление.
— Не обращай внимания, — заметила ДариА, улыбаясь краем губ. — Твои волосы короткие, словно их кто-то обгрыз, кожа как у новорожденного детёныша пумы-альбиноса, и глаза странного цвета. Они просто не привыкли видеть такую… экзотику. Хотя у меня глаза тоже необычные для нашего народа.
Роза смущённо тронула пальцами свои короткие волосы, понимая, как непривычно она выглядит для жителей этого мира. ДариА расхохоталась: — Расслабься, они привыкнут к тебе.
Они приблизились старейшинам, сидевшим в центре площади.
— Мы ждали тебя, дитя Луны, — мягко произнесла женщина с серебристыми волосами, струящимися словно жидкий металл.
Роза осторожно посмотрела на старейшину, собравшись с мыслями, и спросила:
— Откуда вы знаете мой язык?
Старейшина улыбнулась немного грустной улыбкой:
— Год назад к нам уже приходил человек с корабля, подобного твоему. Он называл себя учёным и помог нам понять ваш язык. Он обучал меня и нескольких жителей племени. Был весьма терпеливым и любознательным человеком. Но он исчез пару месяцев назад.
ДариА саркастически усмехнулась:
— Видимо, любознательность завела его слишком далеко.
Роза вздрогнула, осознав, что речь идёт о человеке из первого разведывательного отряда. Что же с ним случилось?
- Сегодня особенный вечер, пророчества сбывается. Ты познакомишься с нашим племенем – о вас мы уже кое-что знаем. Некоторые из наших детей также впервые, как и ты, узнают о преданиях племени Воды Жизни. Нам всем предстоит пройти нелегкий путь. Мы все должны быть готовы. – Старейшина указала Розе место подле себя, и, когда девушка села рядом, протрубила в рог.
Звук рога заставил деревню стихнуть, все расселись по местам. В центр площади вышел юноша, смуглый, необычайно крепкий, с чёрными волосами до плеч, и завел песню. Группа музыкантов чуть поодаль начали вторить голосу юноши.
Эта музыка и песня не была похоже на то, что слушала Роза в своей музыкальной библиотеке. Музыка с детства влекла её. Ещё будучи ребёнком Роза научилась играть на своём любимом инструменте – терменворксе. И вот теперь новые инструменты трогали её слух, а голос певца вызывал мурашки.
Когда музыка стихла, старейшины поднялись со своих мест и вышли в круг. Одна из них — та самая, что говорила с Розой, — встала в центр и протянула руки к небу. Язык был незнаком для Розы, и ДариА шепотом стала ей переводить.
— Мы собрались здесь, чтобы снова вспомнить и снова передать: кто мы, откуда пришли и зачем живём под небом Иль Зиры. Богиня-мать породила нас из дыхания и света воды. Её сны стали нашими легендами. Её голос звучит в сердце каждой из нас.
Женщины племени — от юных девушек до седых старух — встали в полукруг. Одна за другой они зажигали тонкие свечи и ставили их по краю каменного круга, где отражался свет звёзд.
— Всё, что живёт, — продолжала старейшина, — рождается от неё. И когда вода соединяется с дыханием, начинается жизнь. Потому женщины — её продолжение, её сосуд. Мы чтим силу и защиту мужчин, но храним знание, потому что именно в нас она оставила память.
Дети, которые сидели по краям площади, смотрели во все глаза. Кто-то повторял за взрослыми движения рук, кто-то шептал древние слова. В этот вечер каждый ребёнок впервые прикасался к вере, к памяти рода.
— Сегодня, — сказала старейшина, её голос стал глубже, — мы становимся свидетелями исполнения слов, что были сказаны до того, как упала первая капля дождя на эту землю. "Когда небо поцелует землю, родится Звёздная кровь. Она соединит то, что было разорвано. И сила снова оживит воды."
И все взгляды, без слов, обратились к Розе.
Роза застыла, чувствуя, как пульс отзывается в горле. Она не понимала, что значат эти слова буквально, но интонация, с которой их произнесли, и взгляды, которые теперь не отпускали её — говорили больше, чем любой перевод.
Её разум, наученный скептицизму и логике, судорожно искал рациональное объяснение. Возможно, совпадение. Возможно, ритуальный символизм. Возможно, просто попытка интеграции чужестранки в местную структуру.
Но сердце… Сердце билось иначе. Что-то внутри отзывалось. Как будто то, чего она не знала, уже начинало говорить с ней на языке снов, тела, предчувствий.
Она чувствовала себя одновременно наблюдателем и частью чего-то, что невозможно описать научным языком. Но быть просто участницей она не могла — привычка к анализу, к оценке, к внутреннему контролю всё ещё держала её внутри. Её взгляд скользил по лицам, по ритуалам, по словам, пытаясь разобрать структуру веры, проследить причинно-следственные связи.
Но вдруг из тени выступила ещё одна старейшина — с глубокими складками на лице и короткими седыми волосами. Она заговорила, не обращаясь к кому-то конкретному, а будто в воздух:
— Когда-то давно, до войн, до изгнаний, до звёзд, — сказала она, — Богиня открыла нам путь к миру. Там, где женщина носит знание, земля цветёт. Где женщина выбирает ритм, люди живут в ритме природы. Наш народ не знает власти силы — у нас правит память. Память о той, что породила всё. Там, где культ Богини — нет голода, нет насилия, нет вражды.
Роза вглядывалась в старуху. Каждое её слово, каждое движение руки казались ей частью спектакля.
- Сегодня мы будем танцевать, восхвалять Богиню-Мать. Запоминайте и впитывайте, дети.
Когда солнце скрылось, и над деревней зажглись факелы, на площади начались танцы. Это были не те танцы, что Роза видела в архивах: здесь не было шагов и постановки. Это было движение тел, воды, дыхания. Всё двигалось едино: племя, земля, ночь.
Молодые воины и девушки смеялись, пели, кружились в круге. В центре кто-то играл на странном инструменте, похожем на струны, натянутые между изгибами дерева. Звук был глубоким и влажным, как сама пещера. Все от мала до велика принимали кружились, пели, славили свою Богиню.
После танцев начался ужин. Люди сидели вместе, делясь пищей, разговаривая, рассказывая истории. ДариА усадила Розу рядом с собой и Тигаром. Кто-то протянул ей жареный плод, кто-то налил густой отвар. Она почти не говорила — только слушала. Мир, в который она попала, был для неё в тысячу раз интереснее, чем она себе представляла.
ДариА оказалась очень весёлой девушкой: на её реплики окружающие то и дело взрывались дружным хохотом. Роза незаметно, но очень внимательно её рассмотрела: невысокая, крепкого телосложения, смуглая шёлковая кожа, тёмные волосы до талии, заплетённые в косы и перехваченные лентами, пухлые губы, то и дело изгибающиеся в саркастической улыбке, тонкий нос с горбинкой и невероятно красивые глаза, напоминающие цвет морской волны. ДариА действительно отличалась от своих соплеменников, и было видно, как её чтят, несмотря на юный возраст и бунтарский характер.
На очередной взрыв хохота Роза вопросительно посмотрела на девушку:
- Расскажешь, над чем они смеются?
ДариА грозно сверкнула глазами на собеседников напротив и, повернувшись к Розе, ответила:
- Когда-то одна из старейшин сказала на совете, что я пророчица – хотя я не предсказала ни одного события, да и вообще в это не верю… Но с тех пор кое-кто считает весёлым пройтись на эту тему. ЭнкИ спросил, пригласит ли его в свою хижину девушка, которая ему нравится, на вечере …. Я ответила, что только если она потеряет обоняние, зрение и память.
Роза улыбнулась:
- У нас это называется шуткой, но есть специальные люди, которые обучаются шутить смешно, при этом не обижая личность другого человека.
- А я называю это дать словесного пинка под зад, - Коротко ответила ДариА и залпом опустошила стакан с отваром, - И я надеюсь, ему было обидно.
К вечеру, когда звёзды вспыхнули в полной темноте, она оказалась в тени у края площади. Там стоял Тигар, прислонившись к дереву. Его взгляд встретился с её.
— Как ты? — только спросил он.
— Я... не знаю, — тихо сказала Роза. — Я выжила… Спасибо, что спас меня.
Он кивнул.
Роза на мгновение замолчала, словно взвешивая внутри себя следующее признание: — Всё, что я вижу здесь... это не укладывается в моей голове. Это... красиво. И странно. И пугающе. Вы так похожи на нас, и одновременно – совсем другие.
— Вы для нас также интересны, как и мы для вас, — сказал Тигар.
Роза кивнула. Их взгляды пересеклись – пронзительно-синие столкнулись с глубокими янтарными.
В этот момент с неба сорвалась звезда. Яркая, резкая, словно кто-то провёл когтём по темени мира.
Они оба подняли глаза. Неожиданно для себя Роза поделилась с Тигаром:
- Раньше на нашей Земле было суеверие, что, если загадать желание, когда падает звезда – оно обязательно сбудется. Раньше меня это удивляло – как эти события могут быть взаимосвязаны? А теперь как будто и сама начинаю верить… Как в какую-то магию. Может, так действуют ритуальные танцы?
Тигар не ответил сразу. Он смотрел вглубь леса, будто искал там нечто большее, чем просто слова.
— Магия... — тихо сказал он. — Это не что-то вне нас. Это то, во что мы решаем поверить. Мы сами выбираем — что станет для нас реальностью.
Они помолчали. Роза снова посмотрела на небо, полное звёзд, таких похожих на те, что она видела через иллюминатор корабля. Но здесь, под этим небом, они казались… волшебными? Или так действовал этот мир аборигенов?
— Пойдём, — вдруг сказал Тигар. — Я провожу тебя до хижины.
Роза молча кивнула.
Они шли вдоль тропы, освещённой мягким светом от костров и подвешенных светильников. В воздухе ещё витали звуки праздника — ритмы ударных, звон голосов, но всё это оставалось позади. Здесь, среди деревьев, было тихо.
— Ты не любишь много говорить, верно? — осторожно спросила Роза, когда шаги их затихли среди травы.
— Я говорю, когда есть смысл, — ответил он.
Тигар остановился у хижины, в которой её временно поселили.
— Здесь ты в безопасности, — сказал он. — Никто не войдёт, если ты не позовёшь.
Тигар уже собирался повернуться, но Роза вдруг шагнула ближе.
— А ты… — она запнулась. — Ты часто бываешь на том берегу? Где… нашли меня?
— Нет, — сказал он. — В тот день одной из старейшин-провидиц было видение от Богини-матери и она направила меня туда. Как оказалось, не зря.
Роза почувствовала, как в груди похолодело. Снова эти пророчества… Нужно будет изучить этот вопрос более глубоко и докопаться до истины.
— Спокойной ночи, Луна, — сказал Тигар, - И ушёл, растворяясь в тенях, словно был частью леса, частью чего-то большего, чем она пока могла осознать.
Сам того не ведая, он назвал Розу её вторым именем. Почему-то защипало глаза, и девушка вспомнила о брате. Как он там? Дошёл ли сигнал о крушении корабля на базу?
Роза вошла в хижину. Внутри пахло сухими травами и древесиной. Уложившись на циновку, она ещё долго смотрела в потолок, усыпанный отблесками света от танцующего пламени очага. Завтра нужно составить план: собрать как можно больше информации и найти возможность вернуться обратно на корабль.
Утро в деревне наступило не с сигналом смены, как на корабле, и не со звука будильника в квартире в Доме Учёных, а с запахом мокрой земли и нежного шепота трав, колышущихся под дыханием ветра. Звуки были другими. Они не дробились на цифры, не поддавались измерению. Шорох травы, треск насекомых где-то в стенах, щебет незнакомых птиц. Один голос, женский, глухо пел что-то у соседней хижины — протяжно, с завыванием. Где-то постукивали камни, будто кто-то точил орудие. Эти звуки были живыми — не фоновым шумом, а частью пространства. Роза уловила, как каждый из них имеет своё направление, тембр, ритм. И это сбивало её. Она привыкла к ровному фону машин, который не требовал внимания. А здесь звук был вниманием и требовал отдачи.
Роза проснулась на циновке, обтянутой гладкой тканью, мягкой — совсем не как те синтетические ткани на корабле, выданные по норме. Она какое-то время просто лежала, прислушиваясь к новому миру. Ни пульсации систем жизнеобеспечения, ни гулов вентиляторов, ни сканирующих лучей. Только дыхание природы и тепло, проникающее в кожу сквозь тонкие стены хижины.
Снаружи раздавались голоса — кто-то разговаривал на незнакомом диалекте. Слов она не понимала, но ритм речи был завораживающим. Он успокаивал. В нём не было тревоги, только жизнь, текущая своим чередом.
На низком столике у стены лежала корзина с неизвестными плодами и свёрнутым листом:
"Ты приглашена. Совет собирается у водопада ближе к полудню, тебя проводит Эйка. ДариА."
Слова были выведены чернилами неизвестного происхождения. Прямые линии, чёткие, но не механические — в них был ритм руки, а не машины. Роза провела пальцем по знакам. Письменность племени казалась ей живой, в то время как земляне пользовались только компьютерами.
Она оделась, ополоснула лицо у сосуда с тёплой водой и вышла наружу. Пейзаж словно дышал: холмы окутаны туманом, деревья влажные, плотные, будто впитывали свет, а не отражали его. И среди этого природного великолепия — гармонично встроенная деревня.
