Домики из дерева, лозы, обтянутые тканью солнечного плетения, флюгерные ветродувы, улавливающие звуки воздуха. Всё племя жило в согласии с природой, но не как примитивное общество. Здесь всё было продумано. Эстетика сочеталась с инженерной мыслью.
У источника воды она заметила странное устройство: массивная конструкция из коры, обтянутая светочастичным мхом. Оно собирало утреннюю росу и преобразовывало её в энергию, питая небольшие лампы, загорающиеся по вечерам у каждой хижины. Кто-то назвал бы это магией, но Роза узнала в конструкции основы биоэнергетики. Только с гораздо более деликатным подходом, чем у технологий землян.
У входа в дом Розу ждал мальчик лет восьми. Он стоял босиком, в простой, но чистой одежде из ткани цвета сухой травы. Его звали Эйка — имя она прочитала в записке. Он ничего не сказал, просто кивнул и поманил её за собой. Они шли молча, переглядываясь, иногда обмениваясь жестами, почти играя. Проходя мимо кустов с ярко-бирюзовыми ягодами, мальчик быстро собрал горсть и предложил Розе. Девушка осторожно попробовала лакомство. Вкус напоминал лимонно-дынный сок, которым она так любила лакомиться в детстве. Всем своим видом Роза показала, как ей понравилась ягода и мальчишка счастливо рассмеялся.
Наконец они дошли до дерева, под которым полукругом расположились старейшины на гладких камнях. Все женщины. Это поразило Розу. На корабле, откуда она прибыла, структура власти была строго иерархична, подчинена логике и эффективности, но равномерно распределена между мужчинами и женщинами — как по квотам. А здесь... здесь всё иначе. Женщины не просто говорили — они вели, направляли. И никто не спорил с этим. Это была не доминирующая власть, не контроль, а что-то другое. Что-то, что исходило из самой сути.
Её научная часть тут же включилась в анализ: структура, основанная на культе Богини-Матери, требует у власти женщин. Женщина - и источник жизни, и посредница между землёй и племенем.
Старейшина в центре держала в руках жезл, сплетённый из светящихся нитей лозы и зубов какого-то существа. Её звали Ил'Нара. Её волосы были серебристыми, и голос звучал, как хруст снега под ногами. ДариА незаметно села рядом с Розой, чтобы переводить слова старейшины.
«— Сегодня, мы собрались», — сказала она, — чтобы решить, куда направится дыхание племени. Пришла гостья с неба. Кто-то называет её посланницей, кто-то — угрозой. Мы должны услышать друг друга».
Одна из женщин, худощавая и прямая, как стрела, подняла руку: — Мы не можем игнорировать пророчество. Оно гласит: "Когда кровь звезды соединится с дыханием земли, наступит великое пробуждение". Разве не это происходит сейчас?
— Или разрушение, — возразила другая, с золотым камнем на лбу. — Что мы знаем о её народе? Они стерилизуют женщин. Они отреклись от самой сути жизни.
Шёпот прошёл по кругу. Роза сделала шаг вперёд. В ней билось желание объяснить, защититься, но... она остановилась. ДариА стояла рядом.
— Позвольте ей говорить, — сказала ДариА громко.
Ил'Нара кивнула. Роза вышла в центр круга. ДариА приготовилась переводить.
—Мой народ скитался в Космосе несколько столетий, чтобы найти дом. И мы нашли его, хотя пока мы только в гостях. Мы хотим узнать об этом мире всё, чтобы гармонично существовать вместе с жителями Иль-ЗирА. Но вы это итак знаете от моего коллеги…. Я тоже учёный, и была отправлена исследовать эту землю, чтобы лучше узнать вас... И то, что я вижу в вас — это сила и мудрость, которой нам предстоит научиться. Я не угроза. Но и не спаситель. Я та, кто поможет соединить наши миры. Мне только нужно понять, как я могу вернуться к своему народу.
Повисла тишина, как перед дождём. Старейшины обменялись взглядами — одни настороженными, другие задумчивыми. Ил'Нара медленно выпрямилась, провела пальцами по узору на жезле, будто вспоминая что-то очень старое, и наконец кивнула — коротко, почти неуловимо, но достаточно чётко, чтобы это стало решением.
— Ты можешь остаться как та, что пришла учиться. Та, кто может вспомнить, каково — чувствовать землю. Но мы не можем вернуть тебя к твоему народу, мы не пересекаем Большую воду. Тебе самой предстоит найти к ним путь назад.
Совет одобрительно зашумел. Было похоже, что слова Розы их успокоили. Однако от Розы не ускользнуло, что осталось ещё несколько настороженных лиц. Но Ил'Нара уже огласила окончание совета, и женщины начали расходиться.
Роза осталась на месте чуть дольше остальных. Её сердце всё ещё билось с предательской быстротой, хотя на лице она сохраняла спокойствие. Она чувствовала, что только что произошло что-то важное — не столько для племени, сколько для неё самой. Слова, которые она произнесла, не были спланированы. Они вышли сами, будто прорвались сквозь внутренние перегородки, сконструированные ею же годами дисциплины и логики.
Что это было? Эмоциональный порыв? Попытка приспособиться? Или первый шаг к тому, чего она боялась больше всего — стать частью племени?
Она не была религиозной. Даже романтические представления о судьбе казались ей утешительной выдумкой. Но в этих женщинах, в этих лицах и взглядах, было что-то... мистическое. И это не давало ей покоя.
После Совета ДариА исчезла. Роза осталась одна, не зная, куда направиться, и медленно пошла вдоль ручья.
После Совета ДариА исчезла. Роза осталась одна, не зная, куда направиться, и медленно пошла вдоль ручья. Один из подростков указал ей на каменную скамью у дерева и, не говоря ни слова, принёс миску с горячим супом. Он пах землёй, кореньями и чем-то кисло-сладким. Роза села, поблагодарила жестом и стала есть, наблюдая за людьми вокруг. Её никто не трогал, но никто и не прогонял. Это было новое для неё ощущение — быть чужой, но не в изоляции. Дети прибегали к ней, и, коснувшись её руки, убегали смеясь.
Оставшись одна, Роза решила, что не может просто сидеть без дела. Она медленно обошла деревню, стараясь не мешать, но внимательно наблюдая. Её интересовали не только технологии, но и повседневная логика жизни. Как занимаются бытовыми вещами, как передают информацию, как взаимодействуют без иерархии. Поражала не только чистота, но и продуманность: всё, от плетёных заборов до устройства хранения воды, было не просто утилитарно, но ещё и красиво.
В центре деревни она заметила нескольких мужчин. Один работал с металлическими инструментами — их форма напоминала археологические находки, но были очевидны следы передовой обработки. Другой вёл двух крупных животных, похожих на лосей, но с менее ветвистыми рогами. Ещё один сидел на возвышении и записывал что-то в длинный свиток, глядя на горизонт.
Роза подошла к последнему. Он поднял на неё тёплый, внимательный взгляд. — Могу я... посмотреть? — спросила она, делая жест. Он кивнул и развернул перед ней свиток. Это было похоже на записи погодных наблюдений. Его звали Нири, и он оказался крайне терпеливым собеседником. Они долго объяснялись жестами и простыми словами на языке Розы. Оказалось, что Нири – своего рода исследователь, как и Роза. Он поведал, что племя Воды жизни – одно из самых могущественных на зеленой части материка, здесь процветает матриархат – что означает передачу знаний и определение основных направлений жизни мудрыми женщинами. «А какая роль отведена мужчинам?» - спросила Роза. Нири охотно рассказал чужестранке, что мужчины защищают племя, охотятся, занимаются воспитанием детей, добывают кристаллы, строят дома, изобретают полезные вещи для племени. «Наши мужи – сильны, как тахагалы!» - было видно, как юноша гордится своим племенем. «Кто такие тахагалы?» - вновь задала вопрос Роза. Вместо ответа Нири сделал великолепный рисунок животного, похожего на земного тигра, только с голубовато-белым окрасом, двумя хвостами и клыками, похожими на бивни моржа. Юноша завершил свой набросок ещё одной примечательной деталью – большими янтарными глазами, отчего у Розы замерло сердце… Такого же янтарного цвета были глаза её спасителя, которого сегодня она, как назло, не могла встретить сегодня.
Роза поблагодарила Нири и направилась в свою хижину – новые данные нужно было записать и дополнить своими выводами. После крушения корабля у неё остался кейс со всей необходимой техникой: планшетом, инфомонитором, который не ловил сигнал, компасом, подаренный Василем и карманным терменвоксом. Пока она заносила информацию в планшет, ей вдруг вспомнились выдержки из видеоучебника о народах древней Земли – туарегах. Туареги — пустынный народ, где женщины владели домами, детьми и родом, а мужчины покидали дом на месяцы, доверяя порядок женской линии. Там тоже была матриархальная традиция, но при этом — сложная структура уважения и взаимодействия. Здесь, в деревне, было нечто похожее.
Роза записала: «провести сравнение — туареги, цивилизации доиндустриальной эпохи, распределение власти». Отложив планшет, девушка задумалась. Каков план? Ей нужно было в кратчайшие сроки выучить язык племени, чтобы собрать как можно больше информации. Попытаться отыскать пропавшего коллегу из предыдущей миссии. И найти путь к городу Тесс. «Отлично, начнём с первого пункта. Где же ДариА?»
Роза вышла из хижины, намереваясь найти девушку. Солнце уже медленно исчезало за линией деревьев, Роза дошла до края деревни и присела у небольшого костра. Она наблюдала за жизнью племени: кто-то чистил оружие, кто-то плёл сети, дети играли в подвижную игру с лёгкими светящимися шарами, смеялись, падали, снова поднимались. Женщины собирались у очагов, переговаривались, обмениваясь историями и песнями. Воздух наполнялся ароматом древесного дыма, пряностей и сладких плодов, запечённых в листьях.
Наконец она увидела Дар – так Роза стала называть ДариА про себя. Та была… в гневе? Роза с удивлением смотрела на неё, а через секунду увидела и источник гнева девушки – могучего Тигара, который шёл за ней следом и что-то говорил. Оба были в пыли и царапинах, взмыленные, словно бежали несколько часов подряд.
Роза, недолго думая, последовала за ними. Дар и Тигар спорили до самой хижины одной из старейших, но Роза не могла понять, о чём они говорили. Когда ДариА увидела Розу, то взгляд её тут же смягчился.
- Милая, прости, что бросила тебя сегодня, было срочное задание. Я тебе завтра всё объясню, хорошо? А сейчас мне нужно отчитаться. Отдохни сегодня, послушай песни у костра… - И девушка нырнула в хижину.
Роза осталась с Тигаром наедине. Он был чем-то озабочен и очень грустен – видимо, ругаться с ДариА ему не хотелось, но пришлось.
- Что случилось? – Спросила Роза.
- Серые готовили засаду для соседнего племени, мы обнаружили их и приняли меры. Но моя сестра решила, что справится в одиночку…
- ДариА твоя сестра? – удивилась Роза.
- Да, моя мать и мать ДариА была охранительницей северных рубежей. Она умерла в прошлом году. И я стал присматривать за сестрой ещё пристальнее. – Тигар устало посмотрел на хижину старейшины. – Тебя проводить куда-нибудь?
Роза прекрасно уже ориентировалась в деревне, но ей очень хотелось продолжить разговор с этим воином.
- Да, я хочу вернуться в хижину. А ваш отец?
- Отцы у нас разные… Это мог быть Лиан или БрутА, а может – КехАрь. Мать не создала одну пару на всю жизнь, она выбрала путь кхасилА. Поэтому я не знаю, кто в точности мой отец, да это и неважно. Дети принадлежат роду матери. А я учился у лучших воинов племени, они мои отцы, братья, друзья и учителя одновременно.
У Розы появлялось всё больше вопросов:
- Кто такая кхасилА?
Тигар смутился:
- Тебе ДариА лучше расскажет…я итак уже сегодня говорил уже больше, чем за весь последний месяц.
Да, мужчина явно оправдывал своё звание великого молчуна.
- У тебя что, лимит на слова? – усмехнулась Роза.
- Что такое лимит? – в свою очередь удивился Тигар.
- Это ограничение в чём-то… Например, ты сказал сто слов за день – это твой лимит, и больше ты не скажешь ни слова.
- Странно это… Нет, нет такого ограничения.
«Как и чувства юмора» - подумала Роза. Похоже, ДариА достался сарказм, а Тигару – непомерное чувство ответственности.
Он оставил её около входа в хижину, неловко кивнул на прощание и ушёл, освещая дорогу своими янтарными глазами. Роза с сожалением посмотрела ему вслед и вошла в своё жилище – уж завтра она вытянет из Дар всю информацию.
Ночь в деревне была тёмной и тёплой. Ветки деревьев шептали друг другу истории о днях, когда небо было другим. Роза проснулась рано, даже раньше первых голосов, и какое-то время просто лежала, слушая тишину. Её мысли были спутаны: в них клубилась усталость, но не физическая, а внутренняя. Мир, в который она попала, будто расщеплял её на части — учёного, женщину, наблюдателя.
Она вышла из хижины босиком. Тёплая земля приняла её ступни, как старого друга. Впервые она почувствовала себя такой… свободной? Эта мысль одновременно восхитила и напугала Розу. Но подумать над этим ей не удалось – навстречу уже упругим шагом неслась Дар.
- Алайа, светлоликая! – она приобняла Розу, да так, что та покачнулась от неожиданности, - Как и обещала – я сегодня тобой займусь! Пойдём, я покажу тебе своё любимое место.
Роза даже не успела взять свою удобную обувь с неизнашивающейся подошвой и планшет для записей. ДариА увлекла её за собой в сень раскидистых деревьев, всё время подмигивая и подгоняя землянку.
Они прошли сквозь полог лиан и мохнатых растений, названия которых Розе только ещё предстояло узнать. Тропинка вывела их к небольшой поляне, окружённой кольцом цветущих кустов. Посреди поляны лежал гладкий плоский камень, как будто специально вырезанный из скалы для медитаций или древних советов. Над ним склонялись ветви дерева с серебристыми листьями, и когда ветер касался их, они звенели, как невидимые струны терменвокса.
— Здесь я училась говорить с духами и петь на языке звёзд, — с таинственной улыбкой сообщила ДариА, устраиваясь на камне и хлопая рядом по поверхности, приглашая Розу присоединиться. — Здесь я училась слушать тишину… и понимать, что в ней можно услышать больше, чем в самых многословных речах старейшин. Хотя... они бы с этим поспорили.
Роза уселась рядом, сдерживая улыбку. ДариА была одной из немногих, кто мог одновременно смеяться над собой и внушать уважение. В ней было что-то необъяснимо обаятельное — она была как искра: дикая, неуправляемая, но сияющая.
— Итак, начнём с основ. Повтори за мной: алайа — значит «свет», наше приветствие. Мы говорим это, когда солнце встаёт, и когда встречаем кого-то, кто нам важен.
— Алайа, — осторожно повторила Роза, стараясь уловить интонацию.
— Хорошо. Но не напрягай губы, язык должен быть лёгким. У нас всё — как песня. Слова должны струиться, а не рубиться. Вот так: а-лай-а, словно волна.
— Алайа, — на этот раз мягче, почти певуче, произнесла Роза.
— Вот, теперь ты звучишь как дочь Иль-Зиры. Осталось только научить тебя ругаться по-нашему, — хохотнула ДариА. — Но это в другой раз.
Роза улыбнулась. Это обучение было совершенно не таким, как на корабле. Здесь не было лекций в стерильной лаборатории. Всё вплеталось в ритм жизни и дыхание природы.
— Почему вы зовёте свою планету Иль-Зира? — спросила она, улучив момент. — Мы назвали её назвали Мариусом, в честь одного из погибших исследователей.
— Потому что Иль — это небо, а Зира — это тело Земли. Соединение даёт жизнь. Как дыхание и плоть. Наши старшие верят, что планета — это не просто камень, летящий в пустоте, а существо, которое дышит и с нами говорит.
У источника воды она заметила странное устройство: массивная конструкция из коры, обтянутая светочастичным мхом. Оно собирало утреннюю росу и преобразовывало её в энергию, питая небольшие лампы, загорающиеся по вечерам у каждой хижины. Кто-то назвал бы это магией, но Роза узнала в конструкции основы биоэнергетики. Только с гораздо более деликатным подходом, чем у технологий землян.
У входа в дом Розу ждал мальчик лет восьми. Он стоял босиком, в простой, но чистой одежде из ткани цвета сухой травы. Его звали Эйка — имя она прочитала в записке. Он ничего не сказал, просто кивнул и поманил её за собой. Они шли молча, переглядываясь, иногда обмениваясь жестами, почти играя. Проходя мимо кустов с ярко-бирюзовыми ягодами, мальчик быстро собрал горсть и предложил Розе. Девушка осторожно попробовала лакомство. Вкус напоминал лимонно-дынный сок, которым она так любила лакомиться в детстве. Всем своим видом Роза показала, как ей понравилась ягода и мальчишка счастливо рассмеялся.
Наконец они дошли до дерева, под которым полукругом расположились старейшины на гладких камнях. Все женщины. Это поразило Розу. На корабле, откуда она прибыла, структура власти была строго иерархична, подчинена логике и эффективности, но равномерно распределена между мужчинами и женщинами — как по квотам. А здесь... здесь всё иначе. Женщины не просто говорили — они вели, направляли. И никто не спорил с этим. Это была не доминирующая власть, не контроль, а что-то другое. Что-то, что исходило из самой сути.
Её научная часть тут же включилась в анализ: структура, основанная на культе Богини-Матери, требует у власти женщин. Женщина - и источник жизни, и посредница между землёй и племенем.
Старейшина в центре держала в руках жезл, сплетённый из светящихся нитей лозы и зубов какого-то существа. Её звали Ил'Нара. Её волосы были серебристыми, и голос звучал, как хруст снега под ногами. ДариА незаметно села рядом с Розой, чтобы переводить слова старейшины.
«— Сегодня, мы собрались», — сказала она, — чтобы решить, куда направится дыхание племени. Пришла гостья с неба. Кто-то называет её посланницей, кто-то — угрозой. Мы должны услышать друг друга».
Одна из женщин, худощавая и прямая, как стрела, подняла руку: — Мы не можем игнорировать пророчество. Оно гласит: "Когда кровь звезды соединится с дыханием земли, наступит великое пробуждение". Разве не это происходит сейчас?
— Или разрушение, — возразила другая, с золотым камнем на лбу. — Что мы знаем о её народе? Они стерилизуют женщин. Они отреклись от самой сути жизни.
Шёпот прошёл по кругу. Роза сделала шаг вперёд. В ней билось желание объяснить, защититься, но... она остановилась. ДариА стояла рядом.
— Позвольте ей говорить, — сказала ДариА громко.
Ил'Нара кивнула. Роза вышла в центр круга. ДариА приготовилась переводить.
—Мой народ скитался в Космосе несколько столетий, чтобы найти дом. И мы нашли его, хотя пока мы только в гостях. Мы хотим узнать об этом мире всё, чтобы гармонично существовать вместе с жителями Иль-ЗирА. Но вы это итак знаете от моего коллеги…. Я тоже учёный, и была отправлена исследовать эту землю, чтобы лучше узнать вас... И то, что я вижу в вас — это сила и мудрость, которой нам предстоит научиться. Я не угроза. Но и не спаситель. Я та, кто поможет соединить наши миры. Мне только нужно понять, как я могу вернуться к своему народу.
Повисла тишина, как перед дождём. Старейшины обменялись взглядами — одни настороженными, другие задумчивыми. Ил'Нара медленно выпрямилась, провела пальцами по узору на жезле, будто вспоминая что-то очень старое, и наконец кивнула — коротко, почти неуловимо, но достаточно чётко, чтобы это стало решением.
— Ты можешь остаться как та, что пришла учиться. Та, кто может вспомнить, каково — чувствовать землю. Но мы не можем вернуть тебя к твоему народу, мы не пересекаем Большую воду. Тебе самой предстоит найти к ним путь назад.
Совет одобрительно зашумел. Было похоже, что слова Розы их успокоили. Однако от Розы не ускользнуло, что осталось ещё несколько настороженных лиц. Но Ил'Нара уже огласила окончание совета, и женщины начали расходиться.
Роза осталась на месте чуть дольше остальных. Её сердце всё ещё билось с предательской быстротой, хотя на лице она сохраняла спокойствие. Она чувствовала, что только что произошло что-то важное — не столько для племени, сколько для неё самой. Слова, которые она произнесла, не были спланированы. Они вышли сами, будто прорвались сквозь внутренние перегородки, сконструированные ею же годами дисциплины и логики.
Что это было? Эмоциональный порыв? Попытка приспособиться? Или первый шаг к тому, чего она боялась больше всего — стать частью племени?
Она не была религиозной. Даже романтические представления о судьбе казались ей утешительной выдумкой. Но в этих женщинах, в этих лицах и взглядах, было что-то... мистическое. И это не давало ей покоя.
После Совета ДариА исчезла. Роза осталась одна, не зная, куда направиться, и медленно пошла вдоль ручья.
После Совета ДариА исчезла. Роза осталась одна, не зная, куда направиться, и медленно пошла вдоль ручья. Один из подростков указал ей на каменную скамью у дерева и, не говоря ни слова, принёс миску с горячим супом. Он пах землёй, кореньями и чем-то кисло-сладким. Роза села, поблагодарила жестом и стала есть, наблюдая за людьми вокруг. Её никто не трогал, но никто и не прогонял. Это было новое для неё ощущение — быть чужой, но не в изоляции. Дети прибегали к ней, и, коснувшись её руки, убегали смеясь.
Оставшись одна, Роза решила, что не может просто сидеть без дела. Она медленно обошла деревню, стараясь не мешать, но внимательно наблюдая. Её интересовали не только технологии, но и повседневная логика жизни. Как занимаются бытовыми вещами, как передают информацию, как взаимодействуют без иерархии. Поражала не только чистота, но и продуманность: всё, от плетёных заборов до устройства хранения воды, было не просто утилитарно, но ещё и красиво.
В центре деревни она заметила нескольких мужчин. Один работал с металлическими инструментами — их форма напоминала археологические находки, но были очевидны следы передовой обработки. Другой вёл двух крупных животных, похожих на лосей, но с менее ветвистыми рогами. Ещё один сидел на возвышении и записывал что-то в длинный свиток, глядя на горизонт.
Роза подошла к последнему. Он поднял на неё тёплый, внимательный взгляд. — Могу я... посмотреть? — спросила она, делая жест. Он кивнул и развернул перед ней свиток. Это было похоже на записи погодных наблюдений. Его звали Нири, и он оказался крайне терпеливым собеседником. Они долго объяснялись жестами и простыми словами на языке Розы. Оказалось, что Нири – своего рода исследователь, как и Роза. Он поведал, что племя Воды жизни – одно из самых могущественных на зеленой части материка, здесь процветает матриархат – что означает передачу знаний и определение основных направлений жизни мудрыми женщинами. «А какая роль отведена мужчинам?» - спросила Роза. Нири охотно рассказал чужестранке, что мужчины защищают племя, охотятся, занимаются воспитанием детей, добывают кристаллы, строят дома, изобретают полезные вещи для племени. «Наши мужи – сильны, как тахагалы!» - было видно, как юноша гордится своим племенем. «Кто такие тахагалы?» - вновь задала вопрос Роза. Вместо ответа Нири сделал великолепный рисунок животного, похожего на земного тигра, только с голубовато-белым окрасом, двумя хвостами и клыками, похожими на бивни моржа. Юноша завершил свой набросок ещё одной примечательной деталью – большими янтарными глазами, отчего у Розы замерло сердце… Такого же янтарного цвета были глаза её спасителя, которого сегодня она, как назло, не могла встретить сегодня.
Роза поблагодарила Нири и направилась в свою хижину – новые данные нужно было записать и дополнить своими выводами. После крушения корабля у неё остался кейс со всей необходимой техникой: планшетом, инфомонитором, который не ловил сигнал, компасом, подаренный Василем и карманным терменвоксом. Пока она заносила информацию в планшет, ей вдруг вспомнились выдержки из видеоучебника о народах древней Земли – туарегах. Туареги — пустынный народ, где женщины владели домами, детьми и родом, а мужчины покидали дом на месяцы, доверяя порядок женской линии. Там тоже была матриархальная традиция, но при этом — сложная структура уважения и взаимодействия. Здесь, в деревне, было нечто похожее.
Роза записала: «провести сравнение — туареги, цивилизации доиндустриальной эпохи, распределение власти». Отложив планшет, девушка задумалась. Каков план? Ей нужно было в кратчайшие сроки выучить язык племени, чтобы собрать как можно больше информации. Попытаться отыскать пропавшего коллегу из предыдущей миссии. И найти путь к городу Тесс. «Отлично, начнём с первого пункта. Где же ДариА?»
Роза вышла из хижины, намереваясь найти девушку. Солнце уже медленно исчезало за линией деревьев, Роза дошла до края деревни и присела у небольшого костра. Она наблюдала за жизнью племени: кто-то чистил оружие, кто-то плёл сети, дети играли в подвижную игру с лёгкими светящимися шарами, смеялись, падали, снова поднимались. Женщины собирались у очагов, переговаривались, обмениваясь историями и песнями. Воздух наполнялся ароматом древесного дыма, пряностей и сладких плодов, запечённых в листьях.
Наконец она увидела Дар – так Роза стала называть ДариА про себя. Та была… в гневе? Роза с удивлением смотрела на неё, а через секунду увидела и источник гнева девушки – могучего Тигара, который шёл за ней следом и что-то говорил. Оба были в пыли и царапинах, взмыленные, словно бежали несколько часов подряд.
Роза, недолго думая, последовала за ними. Дар и Тигар спорили до самой хижины одной из старейших, но Роза не могла понять, о чём они говорили. Когда ДариА увидела Розу, то взгляд её тут же смягчился.
- Милая, прости, что бросила тебя сегодня, было срочное задание. Я тебе завтра всё объясню, хорошо? А сейчас мне нужно отчитаться. Отдохни сегодня, послушай песни у костра… - И девушка нырнула в хижину.
Роза осталась с Тигаром наедине. Он был чем-то озабочен и очень грустен – видимо, ругаться с ДариА ему не хотелось, но пришлось.
- Что случилось? – Спросила Роза.
- Серые готовили засаду для соседнего племени, мы обнаружили их и приняли меры. Но моя сестра решила, что справится в одиночку…
- ДариА твоя сестра? – удивилась Роза.
- Да, моя мать и мать ДариА была охранительницей северных рубежей. Она умерла в прошлом году. И я стал присматривать за сестрой ещё пристальнее. – Тигар устало посмотрел на хижину старейшины. – Тебя проводить куда-нибудь?
Роза прекрасно уже ориентировалась в деревне, но ей очень хотелось продолжить разговор с этим воином.
- Да, я хочу вернуться в хижину. А ваш отец?
- Отцы у нас разные… Это мог быть Лиан или БрутА, а может – КехАрь. Мать не создала одну пару на всю жизнь, она выбрала путь кхасилА. Поэтому я не знаю, кто в точности мой отец, да это и неважно. Дети принадлежат роду матери. А я учился у лучших воинов племени, они мои отцы, братья, друзья и учителя одновременно.
У Розы появлялось всё больше вопросов:
- Кто такая кхасилА?
Тигар смутился:
- Тебе ДариА лучше расскажет…я итак уже сегодня говорил уже больше, чем за весь последний месяц.
Да, мужчина явно оправдывал своё звание великого молчуна.
- У тебя что, лимит на слова? – усмехнулась Роза.
- Что такое лимит? – в свою очередь удивился Тигар.
- Это ограничение в чём-то… Например, ты сказал сто слов за день – это твой лимит, и больше ты не скажешь ни слова.
- Странно это… Нет, нет такого ограничения.
«Как и чувства юмора» - подумала Роза. Похоже, ДариА достался сарказм, а Тигару – непомерное чувство ответственности.
Он оставил её около входа в хижину, неловко кивнул на прощание и ушёл, освещая дорогу своими янтарными глазами. Роза с сожалением посмотрела ему вслед и вошла в своё жилище – уж завтра она вытянет из Дар всю информацию.
Глава 4. Пророчество. Часть 1.
Ночь в деревне была тёмной и тёплой. Ветки деревьев шептали друг другу истории о днях, когда небо было другим. Роза проснулась рано, даже раньше первых голосов, и какое-то время просто лежала, слушая тишину. Её мысли были спутаны: в них клубилась усталость, но не физическая, а внутренняя. Мир, в который она попала, будто расщеплял её на части — учёного, женщину, наблюдателя.
Она вышла из хижины босиком. Тёплая земля приняла её ступни, как старого друга. Впервые она почувствовала себя такой… свободной? Эта мысль одновременно восхитила и напугала Розу. Но подумать над этим ей не удалось – навстречу уже упругим шагом неслась Дар.
- Алайа, светлоликая! – она приобняла Розу, да так, что та покачнулась от неожиданности, - Как и обещала – я сегодня тобой займусь! Пойдём, я покажу тебе своё любимое место.
Роза даже не успела взять свою удобную обувь с неизнашивающейся подошвой и планшет для записей. ДариА увлекла её за собой в сень раскидистых деревьев, всё время подмигивая и подгоняя землянку.
Они прошли сквозь полог лиан и мохнатых растений, названия которых Розе только ещё предстояло узнать. Тропинка вывела их к небольшой поляне, окружённой кольцом цветущих кустов. Посреди поляны лежал гладкий плоский камень, как будто специально вырезанный из скалы для медитаций или древних советов. Над ним склонялись ветви дерева с серебристыми листьями, и когда ветер касался их, они звенели, как невидимые струны терменвокса.
— Здесь я училась говорить с духами и петь на языке звёзд, — с таинственной улыбкой сообщила ДариА, устраиваясь на камне и хлопая рядом по поверхности, приглашая Розу присоединиться. — Здесь я училась слушать тишину… и понимать, что в ней можно услышать больше, чем в самых многословных речах старейшин. Хотя... они бы с этим поспорили.
Роза уселась рядом, сдерживая улыбку. ДариА была одной из немногих, кто мог одновременно смеяться над собой и внушать уважение. В ней было что-то необъяснимо обаятельное — она была как искра: дикая, неуправляемая, но сияющая.
— Итак, начнём с основ. Повтори за мной: алайа — значит «свет», наше приветствие. Мы говорим это, когда солнце встаёт, и когда встречаем кого-то, кто нам важен.
— Алайа, — осторожно повторила Роза, стараясь уловить интонацию.
— Хорошо. Но не напрягай губы, язык должен быть лёгким. У нас всё — как песня. Слова должны струиться, а не рубиться. Вот так: а-лай-а, словно волна.
— Алайа, — на этот раз мягче, почти певуче, произнесла Роза.
— Вот, теперь ты звучишь как дочь Иль-Зиры. Осталось только научить тебя ругаться по-нашему, — хохотнула ДариА. — Но это в другой раз.
Роза улыбнулась. Это обучение было совершенно не таким, как на корабле. Здесь не было лекций в стерильной лаборатории. Всё вплеталось в ритм жизни и дыхание природы.
— Почему вы зовёте свою планету Иль-Зира? — спросила она, улучив момент. — Мы назвали её назвали Мариусом, в честь одного из погибших исследователей.
— Потому что Иль — это небо, а Зира — это тело Земли. Соединение даёт жизнь. Как дыхание и плоть. Наши старшие верят, что планета — это не просто камень, летящий в пустоте, а существо, которое дышит и с нами говорит.
