— А как говорит планета? Старшие говорят с ней? – в Розе проснулся исследователь, готовый докопаться до истины.
— Некоторые говорят – провидицы и старейшины. Я — не всегда, — с неожиданной серьёзностью ответила ДариА, опуская взгляд. — Но иногда… во снах, когда идёт дождь… я слышу шёпот.. вижу образы. Вижу рождение трав, вижу, как вода уходит вглубь. Это сложно объяснить. Но ты почувствуешь, если останешься здесь надолго.
— А что за пророчество, о котором старейшины говорили на совете?
— Я не особо верю в пророчества, большинство из них - пустышка, — фыркнула девушка. — Но однажды я увидела тебя — ещё до того, как ты появилась. Твои глаза. Свет от них. Пророчество гласит, что с звёзд спуститься та, что принесёт перемены в наш мир. Так записано в пещере Воды жизни. Тигар – хранитель этой пещеры, он покажет тебе. Но могу тебе сказать, что перемены начались задолго до твоего появления, что-то недоброе творится на планете… На севере появилось племя Серых, жуткие люди, приносят много беспокойства соседним племенам.
— Кто они?
— Когда-то они были одними из нас. Давным-давно. Но они решили, что память — слабость. Что Богиня — иллюзия. Они отреклись от воды и ушли в камни. Построили свои подземные города, забыли язык, и научились брать, разрушать, подчинять. — Голос ДариА стал ровным, будто она читала заклинание. — Они охотятся на слабых, и вожди их выбираются не по мудрости, а по силе. Они не верят в круг. Только в лестницу, где один — выше другого.
— Иерархическая пирамида. — пробормотала Роза. — У нас на Земле тоже существовала такая структура, и это привело к катастрофе. И мы выбрали равенство, чтобы спастись. И вы не воюете с Серыми? Не объединяетесь с другими племенами, чтобы дать отпор?
— Пока мы защищаемся. Богиня не велит проливать кровь без нужды. И старейшины — даже после всех потерь — не хотят разрушать мир, который мы сохранили.
Роза прикусила губу.
— Но это ведь может быть недостаточно?
— Может. Но таков наш путь. Мы не держим оружие в руках, пока оно не понадобится. А когда понадобится — мы знаем, как его использовать.
На мгновение повисла тишина. Тёплый ветер шевелил листья, вдалеке закричала птица с голосом, напоминающим человеческий смех.
- Дар – можно я буду тебя так называть? - когда девушка утвердительно кивнула, Роза продолжила, - Вы знаете, что на орбите Иль-Зиры живут Правители? Высшие Правители - так они себя называют. Именно они нам разрешили высадиться на планете, в пустыне. Вы с ними встречались?
- О них ходят легенды, в которые почти никто не верит, настолько давно они не были на твёрдой земле. Но раз ты говоришь, что у вас с ними был контакт… Не нравится мне это. Нужно рассказать старейшинам. Сможешь доказать свои слова? – в глазах ДариА промелькнула тревога.
- Я могу рассказать только то, что слышала сама. Лично я их не видела, Дар, - Роза твёрдо посмотрела на девушку, - Но, если собрать всю информацию, мы сможем проанализировать уровень угрозы.
ДариА задумчиво посмотрела на Розу:
- Хорошо, очередной Совет будет через семь ночей, мне нужно тебя подготовить. «Иреа» – «благодарю» или «благословение пути».
Роза повторила. Они просидели на этом камне, заучивая слова, пока солнце не встало поднялось высоко в ярком бирюзово-молочном небе.
Днём они провели вместе почти всё время. ДариА учила Розу различать съедобные плоды от ядовитых, объясняла устройство местных ловушек для рыбы и зверей, показала, как очищать воду с помощью листьев селлари — растения с мхом. Роза быстро схватывала, и даже удивила Дар, когда сама соорудила фильтр, дополнив его камнями и ветвями лиан.
После лёгкого обеда они занялись танцем дыхания — ритуальным упражнением, где каждое движение соответствовало определённой эмоции. Розе сначала было трудно расслабиться, но к вечеру она уже двигалась почти в такт. В этот день Роза впервые по-настоящему почувствовала, что тело — это не только оболочка, но инструмент связи с миром. Поздно вечером, уже в своей хижине, Роза делала заметки в свой блокнот:
«Исследовательский журнал. Личный доступ. Роза-Луна. Полевое наблюдение — Племя Воды Жизни. День …
Пища: определила по признакам 3 съедобных плода, один — токсичен.
Инструменты: местные используют листья селлари как фильтр для воды, работает как абсорбент — собрать образцы. Воспроизвела один фильтр самостоятельно, усовершенствовала — одобрено ДариА.
Ритуалы: «Танец дыхания» — физическое выражение эмоций. Каждое движение соответствует конкретному чувству. Местные считают, что тело — продолжение внутреннего мира. Впервые почувствовала, что могу «двигаться», не задумываясь о правильности, ощущения необычные.
Язык:
Начала учить первые слова. Важный аспект — интонация, ритм, речь певуча.
Когда они прощаются, то говорят «Сэллеа» (если переводить дословно – «покой с тобой».
Лин’ша – женщина, Тар’ен – мужчина, Моа – ребенок (нейтрально, вне пола)».
Роза не стала заносить в планшет, что узнала выражение «Эль на’тау», означающее «я люблю тебя» или «Сердце тянется к твоему дыханию». Даже Розе, которая пребывала в позиции наблюдателя, с трудом удавалось сохранить беспристрастность, когда Дар старательно обучала её этому выражению. А уж что говорить о коллегах в Головном центре управления… Это немыслимое проявление чувств для землян. Опасно!
Роза решила, что напишет об этом позже… Она хотела было уже лечь спать, как в дверь её постучали. Девушка открыла дверь и увидела того, о ком втайне думала весь день.
- Алайа, Тигар, – Роза сразу применяла знания на практике, - Что-то случилось?
- Алайа, Луна, - Тигар улыбнулся кривоватой улыбкой, - Меня направила моя сестра. Идём, я отведу тебя к Пещере Воды Жизни. Уже время ко сну, но сегодня я не мог быть раньше, а завтра снова в путь. А тебе нужно узнать о пророчестве.
Роза вспомнила про вчерашнюю ссору брата и сестры, и что она так и не узнала у Дар подробности – настолько насыщенным был их день.
- Конечно, я готова, - Роза взяла легкую накидку и сандалии, и вместе с Тигаром вышла из хижины.
Они двигались вдоль каменистой тропы, потом свернули в лес. Тропа становилась всё уже, затем исчезла совсем. Тигар не говорил, но каждый его шаг был уверен, словно он знал все изгибы земли наизусть.
Они пришли к расщелине, скрытой за стеной лиан. За ней скрывался вход в пещеру, обросшую мхом и корнями, с узким проёмом, который дышал прохладой. Тигар отодвинул лианы и пропустил Розу вперёд.
Внутри было темно, но воздух светился мягким голубоватым светом — от светящихся растений, что покрывали стены. Они шли медленно, и Роза ощущала, как каждый шаг отзывался в теле вибрацией.
В центре пещеры плескалось озеро, вода которого казалась не просто прозрачной, а звенящей. Тигар подвёл Розу к одной из стен, на которой были высечены символы. Роза пригляделась – это были буквы, те самые, которые она изучала сегодня. Буквы складывались слова, а слова – в Пророчество.
Когда Луна коснётся Земли
родится та, в ком смешаются дыхание двух миров.
Светлая плоть — из звёзд,
а кровь её — звучание будущего.
Она принесёт с собой Змею,
что выпьет яд и станет источником жизни.
И встретит её тот, кто был первым и последним в битве,
тот, кто шрамы носит не как славу,
а как наказание.
Он не искал огня, но станет его очагом.
Она не знала любви, но станет её родником.
Из их союза — не тело родится,
а новый ритм мира,
где вода вспомнит звёзды,
а камни — начнут говорить.
Они пройдут сквозь смерть,
но вернутся в живых.
И будет имя их — забытым и новым.
И будет голос их — эхом предков и первыми словами будущего.
- Вы думаете, что это пророчество про меня? – спросила Роза. - Здесь же ничего не понятно.
- Пророчество никогда не говорит прямо. Мы можем только попытаться его понять. Но сейчас все знаки указывают на то, что ты можешь быть к нему причастна. А может, и нет. Всегда есть ещё одна переменная – выбор человека.
Роза смотрела на светящиеся символы, пытаясь уловить их глубинный смысл, но так и не смогла представить себя этой самой «той, которая принесёт с собой Змею».
- А кто второй в этом пророчестве? «И встретит её тот, кто был первым и последним в битве», - спросила Роза, - Это ты?
Тигар очень удивился:
- Почему ты так решила? На нашей планете много достойных воинов. К тому же, про меня уже есть Пророчество, его изрекла моя прабабушка… Но я не верю в него – моя лин’ала’руа сделала много ошибочных пророчеств. И не спрашивай, оно не стоит твоего любопытства.
Они вышли из пещеры в молчании. Ночь была насыщена ароматами — сырость мха, дымок далёких очагов, лёгкий запах цветов, открывающихся только при лунном свете. Роза чувствовала, как внутри неё всё ещё звучат строки пророчества — как эхо, ускользающее и упрямое.
На обратном пути он не спешил. Они шли медленно, и казалось, что мир вокруг тоже замедлился, подстраиваясь под их шаги. Лес будто выслушивал их молчание. Роза вглядывалась в широкую спину воина, и в ней просыпались непонятные ей чувства. Несколько раз землянка порывалась задать какой-нибудь вопрос, но впервые в жизни она не могла решить – что спросить?
Возле хижины они остановились.
- Мы завтра увидимся? – спросила Роза голосом, не выражающим ничего, кроме дружбы, хотя внутри всё переворачивалось от присутствия Тигара.
Тепло янтарных глаз юноши прожёг девушку, прежде чем он ответил:
- Я ухожу на несколько дней, Совет старейшин поручил мне разведку на границе с севером. Было несколько сигналов — запахи чужаков, нарушенные тропы. Я не могу их игнорировать. Но... — он посмотрел на неё, — пока меня не будет, будь рядом с Дар.
— Думаешь, мне стоит её охранять? — с иронией уточнила Роза.
Он усмехнулся.
— Я ещё не решил, кто за кем будет присматривать.
Роза улыбнулась и достала небольшой свёрток из своего кейса:
- В благодарность за своё спасение я хочу подарить тебе это, - Она вложила ему в ладонь нечто, похожее на миниатюрный диск с тёмным полупрозрачным центром и тонкими кольцами из меди. Он мерцал, как ночное озеро.
- Что это? - нахмурился Тигар, рассматривая вещь.
- Это ГНОМОН, — ответила Роза. — Поле-интерпретатор. Модифицированный и усовершенствованный компас, который когда-то указывал стороны света. Но мы умеем ориентироваться в пространстве, как и вы… Он улавливает то, что ты не всегда можешь почувствовать сразу: скрытую угрозу, биологические и техногенные следы.
— Как он работает?
— Просто, — ответила Роза. — Удерживаешь в левой руке — он синхронизируется с тобой. Через полминуты активируется основной режим.
Она указала на центральный круг, стеклянный, полупрозрачный.
— Если центр начинает мерцать — рядом аномалия. Светлый пульс — это техногенный след. Тёплый красноватый — биологическая активность, нестабильная. Голубой — безопасно, можно двигаться. А если появится воронка или спираль — остановись. Сначала наблюдай, потом решай.
Тигар кивнул. Он провёл пальцем по гладкому металлу, будто запоминал форму.
— И кто это придумал?
— Василь. Мой брат. Я очень хочу вас познакомить…
- Иреа. Спасибо, Луна, - Тигар сложил ладони на груди – в знак уважения и благодарности.
- Сэллеа, Тигар.
— Покой в тобой, Луна.
И он исчез в темноте.
Роза снова испытала смешанные чувства: с одной стороны, она подарила Тигару вещь, которая может пригодиться ему в минуту опасности; с другой стороны, это было шпионской штучкой – записывающим устройством, которое было призвано следить за его обладателем. Однако, если гномон поймает сигнал Василя, то брат узнает, где находится Роза.
Утром Роза вышла из хижины с ощущением, что сегодня день будет особенным. В воздухе витало что-то лёгкое, едва уловимое.
Она не сразу заметила, как вблизи неё собралась группа детей. Совсем маленькие, едва ходящие, и постарше, уже с ловкостью балансирующие на скользких корнях. Они смеялись, играли, бросали друг в друга скрученные листики, а потом падали на землю и всматривались в небо, лепеча на своём детском языке.
Роза замерла, наблюдая. Удивляло не то, как дети были свободны — удивляло, как их никто не ограничивал, не одёргивал, не направлял. Они росли, впитывая ритм жизни, словно сами были его частью. И при этом — сильные. Кто-то с лёгкостью вскарабкался на дерево, чтобы достать висящий фрукт. Младшие повторяли, падая, но поднимаясь снова. Никакого вмешательства. Только взгляд — тёплый, внимательный, у взрослой женщины, сидящей под деревом.
— Они учатся сами? — спросила Роза, подходя к ней.
Женщина улыбнулась, не отводя взгляда от играющих: — С рождения. Мы не ведём их за руку. Мы просто рядом.
В этот момент мимо пробежала пара подростков — с луками и рюкзаками за плечами. Они махнули взрослым и скрылись в лесу.
— А они?.. — удивлённо спросила Роза.
— Идут на инициацию. Первая охота. Первая ночь без деревни. Через несколько дней они вернутся. А потом снова уйдут — уже на несколько лун. Кто возвращается — становится взрослым.
Инициация. Это слово остро отозвалось в сознании Розы. Она вспомнила, как сама, подростком, впервые прошла медосмотр для допуска в Научный Корпус. Как впервые услышала слова: "Ты будешь служить Знанию. Твоя жизнь — работа. Дети недопустимы". Тогда она кивнула. Так было надо. Так говорили все. И это казалось честным, научным. Но теперь... теперь перед ней бегал мальчик с грязным лицом, который с восторгом показывал своей сестре жука, светящегося на солнце.
Позже она увидела ДариА, плетущую корзину у ручья. Роза села рядом, и, словно с нарастающим грузом внутри, выговорилась:
— У нас на корабле... дети были строго под контролем. Каждая женщина проходила регулярные проверки. Зачатие происходило только по разрешению Совета. Ученым — вроде меня — было запрещено беременеть. В еду добавляли ингибиторы. Нас учили, что тело — это инструмент для задачи. А дети... дети были ресурсом. Их растили по протоколу. В специальных группах. Их тестировали, отслеживали, корректировали.
ДариА молчала, только кивала, и плела дальше. Лоза шуршала под пальцами. Легко, ритмично.
— Иногда я думаю: а если бы на корабле не было этих запретов... Смогла бы я захотеть ребёнка? У нас не было даже пространства для такого вопроса. Всё было чётко, линейно. А здесь... когда я вижу, как они живут. Как каждый ребёнок здесь — как драгоценность.
— Ты боишься стать матерью? — вдруг спросила ДариА, не поднимая глаз.
— Я боюсь... не суметь. Быть слишком чужой, слишком неправильной. Я боюсь не знать, как любить. Как дать ему — или ей — вот это. Жизнь, в которой можно падать и не бояться.
— Ты уже знаешь, — ответила ДариА спокойно. — Потому что ты видишь. Идём, как нужно заниматься дальше.
Старый пергамент, хранившийся в доме Совета, был разложен на низком столе в хижине ДариА. Она сидела, склонившись над ним, чертя символы на тончайшей бумаге, а свет пробивался сквозь щели в крыше, скользил по её плечам и заставлял пыль в воздухе танцевать.
— У каждого слова есть корень, — объясняла она Розе, обводя пальцем тонкие линии. — И у корня — цвет, ритм, иногда даже запах. Язык племени Воды Жизни не просто передаёт смысл. Он чувствует. Смотри: слово «путь» — у него вкус зелёного листа после дождя. А вот «тишина» — это звук под водой, когда ты больше не слышишь даже себя, но при этом знаешь, что существуешь.
— Некоторые говорят – провидицы и старейшины. Я — не всегда, — с неожиданной серьёзностью ответила ДариА, опуская взгляд. — Но иногда… во снах, когда идёт дождь… я слышу шёпот.. вижу образы. Вижу рождение трав, вижу, как вода уходит вглубь. Это сложно объяснить. Но ты почувствуешь, если останешься здесь надолго.
— А что за пророчество, о котором старейшины говорили на совете?
— Я не особо верю в пророчества, большинство из них - пустышка, — фыркнула девушка. — Но однажды я увидела тебя — ещё до того, как ты появилась. Твои глаза. Свет от них. Пророчество гласит, что с звёзд спуститься та, что принесёт перемены в наш мир. Так записано в пещере Воды жизни. Тигар – хранитель этой пещеры, он покажет тебе. Но могу тебе сказать, что перемены начались задолго до твоего появления, что-то недоброе творится на планете… На севере появилось племя Серых, жуткие люди, приносят много беспокойства соседним племенам.
— Кто они?
— Когда-то они были одними из нас. Давным-давно. Но они решили, что память — слабость. Что Богиня — иллюзия. Они отреклись от воды и ушли в камни. Построили свои подземные города, забыли язык, и научились брать, разрушать, подчинять. — Голос ДариА стал ровным, будто она читала заклинание. — Они охотятся на слабых, и вожди их выбираются не по мудрости, а по силе. Они не верят в круг. Только в лестницу, где один — выше другого.
— Иерархическая пирамида. — пробормотала Роза. — У нас на Земле тоже существовала такая структура, и это привело к катастрофе. И мы выбрали равенство, чтобы спастись. И вы не воюете с Серыми? Не объединяетесь с другими племенами, чтобы дать отпор?
— Пока мы защищаемся. Богиня не велит проливать кровь без нужды. И старейшины — даже после всех потерь — не хотят разрушать мир, который мы сохранили.
Роза прикусила губу.
— Но это ведь может быть недостаточно?
— Может. Но таков наш путь. Мы не держим оружие в руках, пока оно не понадобится. А когда понадобится — мы знаем, как его использовать.
На мгновение повисла тишина. Тёплый ветер шевелил листья, вдалеке закричала птица с голосом, напоминающим человеческий смех.
- Дар – можно я буду тебя так называть? - когда девушка утвердительно кивнула, Роза продолжила, - Вы знаете, что на орбите Иль-Зиры живут Правители? Высшие Правители - так они себя называют. Именно они нам разрешили высадиться на планете, в пустыне. Вы с ними встречались?
- О них ходят легенды, в которые почти никто не верит, настолько давно они не были на твёрдой земле. Но раз ты говоришь, что у вас с ними был контакт… Не нравится мне это. Нужно рассказать старейшинам. Сможешь доказать свои слова? – в глазах ДариА промелькнула тревога.
- Я могу рассказать только то, что слышала сама. Лично я их не видела, Дар, - Роза твёрдо посмотрела на девушку, - Но, если собрать всю информацию, мы сможем проанализировать уровень угрозы.
ДариА задумчиво посмотрела на Розу:
- Хорошо, очередной Совет будет через семь ночей, мне нужно тебя подготовить. «Иреа» – «благодарю» или «благословение пути».
Роза повторила. Они просидели на этом камне, заучивая слова, пока солнце не встало поднялось высоко в ярком бирюзово-молочном небе.
Днём они провели вместе почти всё время. ДариА учила Розу различать съедобные плоды от ядовитых, объясняла устройство местных ловушек для рыбы и зверей, показала, как очищать воду с помощью листьев селлари — растения с мхом. Роза быстро схватывала, и даже удивила Дар, когда сама соорудила фильтр, дополнив его камнями и ветвями лиан.
После лёгкого обеда они занялись танцем дыхания — ритуальным упражнением, где каждое движение соответствовало определённой эмоции. Розе сначала было трудно расслабиться, но к вечеру она уже двигалась почти в такт. В этот день Роза впервые по-настоящему почувствовала, что тело — это не только оболочка, но инструмент связи с миром. Поздно вечером, уже в своей хижине, Роза делала заметки в свой блокнот:
«Исследовательский журнал. Личный доступ. Роза-Луна. Полевое наблюдение — Племя Воды Жизни. День …
Пища: определила по признакам 3 съедобных плода, один — токсичен.
Инструменты: местные используют листья селлари как фильтр для воды, работает как абсорбент — собрать образцы. Воспроизвела один фильтр самостоятельно, усовершенствовала — одобрено ДариА.
Ритуалы: «Танец дыхания» — физическое выражение эмоций. Каждое движение соответствует конкретному чувству. Местные считают, что тело — продолжение внутреннего мира. Впервые почувствовала, что могу «двигаться», не задумываясь о правильности, ощущения необычные.
Язык:
Начала учить первые слова. Важный аспект — интонация, ритм, речь певуча.
Когда они прощаются, то говорят «Сэллеа» (если переводить дословно – «покой с тобой».
Лин’ша – женщина, Тар’ен – мужчина, Моа – ребенок (нейтрально, вне пола)».
Роза не стала заносить в планшет, что узнала выражение «Эль на’тау», означающее «я люблю тебя» или «Сердце тянется к твоему дыханию». Даже Розе, которая пребывала в позиции наблюдателя, с трудом удавалось сохранить беспристрастность, когда Дар старательно обучала её этому выражению. А уж что говорить о коллегах в Головном центре управления… Это немыслимое проявление чувств для землян. Опасно!
Роза решила, что напишет об этом позже… Она хотела было уже лечь спать, как в дверь её постучали. Девушка открыла дверь и увидела того, о ком втайне думала весь день.
- Алайа, Тигар, – Роза сразу применяла знания на практике, - Что-то случилось?
- Алайа, Луна, - Тигар улыбнулся кривоватой улыбкой, - Меня направила моя сестра. Идём, я отведу тебя к Пещере Воды Жизни. Уже время ко сну, но сегодня я не мог быть раньше, а завтра снова в путь. А тебе нужно узнать о пророчестве.
Роза вспомнила про вчерашнюю ссору брата и сестры, и что она так и не узнала у Дар подробности – настолько насыщенным был их день.
- Конечно, я готова, - Роза взяла легкую накидку и сандалии, и вместе с Тигаром вышла из хижины.
Они двигались вдоль каменистой тропы, потом свернули в лес. Тропа становилась всё уже, затем исчезла совсем. Тигар не говорил, но каждый его шаг был уверен, словно он знал все изгибы земли наизусть.
Они пришли к расщелине, скрытой за стеной лиан. За ней скрывался вход в пещеру, обросшую мхом и корнями, с узким проёмом, который дышал прохладой. Тигар отодвинул лианы и пропустил Розу вперёд.
Внутри было темно, но воздух светился мягким голубоватым светом — от светящихся растений, что покрывали стены. Они шли медленно, и Роза ощущала, как каждый шаг отзывался в теле вибрацией.
В центре пещеры плескалось озеро, вода которого казалась не просто прозрачной, а звенящей. Тигар подвёл Розу к одной из стен, на которой были высечены символы. Роза пригляделась – это были буквы, те самые, которые она изучала сегодня. Буквы складывались слова, а слова – в Пророчество.
Когда Луна коснётся Земли
родится та, в ком смешаются дыхание двух миров.
Светлая плоть — из звёзд,
а кровь её — звучание будущего.
Она принесёт с собой Змею,
что выпьет яд и станет источником жизни.
И встретит её тот, кто был первым и последним в битве,
тот, кто шрамы носит не как славу,
а как наказание.
Он не искал огня, но станет его очагом.
Она не знала любви, но станет её родником.
Из их союза — не тело родится,
а новый ритм мира,
где вода вспомнит звёзды,
а камни — начнут говорить.
Они пройдут сквозь смерть,
но вернутся в живых.
И будет имя их — забытым и новым.
И будет голос их — эхом предков и первыми словами будущего.
- Вы думаете, что это пророчество про меня? – спросила Роза. - Здесь же ничего не понятно.
- Пророчество никогда не говорит прямо. Мы можем только попытаться его понять. Но сейчас все знаки указывают на то, что ты можешь быть к нему причастна. А может, и нет. Всегда есть ещё одна переменная – выбор человека.
Роза смотрела на светящиеся символы, пытаясь уловить их глубинный смысл, но так и не смогла представить себя этой самой «той, которая принесёт с собой Змею».
- А кто второй в этом пророчестве? «И встретит её тот, кто был первым и последним в битве», - спросила Роза, - Это ты?
Тигар очень удивился:
- Почему ты так решила? На нашей планете много достойных воинов. К тому же, про меня уже есть Пророчество, его изрекла моя прабабушка… Но я не верю в него – моя лин’ала’руа сделала много ошибочных пророчеств. И не спрашивай, оно не стоит твоего любопытства.
Они вышли из пещеры в молчании. Ночь была насыщена ароматами — сырость мха, дымок далёких очагов, лёгкий запах цветов, открывающихся только при лунном свете. Роза чувствовала, как внутри неё всё ещё звучат строки пророчества — как эхо, ускользающее и упрямое.
На обратном пути он не спешил. Они шли медленно, и казалось, что мир вокруг тоже замедлился, подстраиваясь под их шаги. Лес будто выслушивал их молчание. Роза вглядывалась в широкую спину воина, и в ней просыпались непонятные ей чувства. Несколько раз землянка порывалась задать какой-нибудь вопрос, но впервые в жизни она не могла решить – что спросить?
Возле хижины они остановились.
- Мы завтра увидимся? – спросила Роза голосом, не выражающим ничего, кроме дружбы, хотя внутри всё переворачивалось от присутствия Тигара.
Тепло янтарных глаз юноши прожёг девушку, прежде чем он ответил:
- Я ухожу на несколько дней, Совет старейшин поручил мне разведку на границе с севером. Было несколько сигналов — запахи чужаков, нарушенные тропы. Я не могу их игнорировать. Но... — он посмотрел на неё, — пока меня не будет, будь рядом с Дар.
— Думаешь, мне стоит её охранять? — с иронией уточнила Роза.
Он усмехнулся.
— Я ещё не решил, кто за кем будет присматривать.
Роза улыбнулась и достала небольшой свёрток из своего кейса:
- В благодарность за своё спасение я хочу подарить тебе это, - Она вложила ему в ладонь нечто, похожее на миниатюрный диск с тёмным полупрозрачным центром и тонкими кольцами из меди. Он мерцал, как ночное озеро.
- Что это? - нахмурился Тигар, рассматривая вещь.
- Это ГНОМОН, — ответила Роза. — Поле-интерпретатор. Модифицированный и усовершенствованный компас, который когда-то указывал стороны света. Но мы умеем ориентироваться в пространстве, как и вы… Он улавливает то, что ты не всегда можешь почувствовать сразу: скрытую угрозу, биологические и техногенные следы.
— Как он работает?
— Просто, — ответила Роза. — Удерживаешь в левой руке — он синхронизируется с тобой. Через полминуты активируется основной режим.
Она указала на центральный круг, стеклянный, полупрозрачный.
— Если центр начинает мерцать — рядом аномалия. Светлый пульс — это техногенный след. Тёплый красноватый — биологическая активность, нестабильная. Голубой — безопасно, можно двигаться. А если появится воронка или спираль — остановись. Сначала наблюдай, потом решай.
Тигар кивнул. Он провёл пальцем по гладкому металлу, будто запоминал форму.
— И кто это придумал?
— Василь. Мой брат. Я очень хочу вас познакомить…
- Иреа. Спасибо, Луна, - Тигар сложил ладони на груди – в знак уважения и благодарности.
- Сэллеа, Тигар.
— Покой в тобой, Луна.
И он исчез в темноте.
Роза снова испытала смешанные чувства: с одной стороны, она подарила Тигару вещь, которая может пригодиться ему в минуту опасности; с другой стороны, это было шпионской штучкой – записывающим устройством, которое было призвано следить за его обладателем. Однако, если гномон поймает сигнал Василя, то брат узнает, где находится Роза.
Утром Роза вышла из хижины с ощущением, что сегодня день будет особенным. В воздухе витало что-то лёгкое, едва уловимое.
Она не сразу заметила, как вблизи неё собралась группа детей. Совсем маленькие, едва ходящие, и постарше, уже с ловкостью балансирующие на скользких корнях. Они смеялись, играли, бросали друг в друга скрученные листики, а потом падали на землю и всматривались в небо, лепеча на своём детском языке.
Роза замерла, наблюдая. Удивляло не то, как дети были свободны — удивляло, как их никто не ограничивал, не одёргивал, не направлял. Они росли, впитывая ритм жизни, словно сами были его частью. И при этом — сильные. Кто-то с лёгкостью вскарабкался на дерево, чтобы достать висящий фрукт. Младшие повторяли, падая, но поднимаясь снова. Никакого вмешательства. Только взгляд — тёплый, внимательный, у взрослой женщины, сидящей под деревом.
— Они учатся сами? — спросила Роза, подходя к ней.
Женщина улыбнулась, не отводя взгляда от играющих: — С рождения. Мы не ведём их за руку. Мы просто рядом.
В этот момент мимо пробежала пара подростков — с луками и рюкзаками за плечами. Они махнули взрослым и скрылись в лесу.
— А они?.. — удивлённо спросила Роза.
— Идут на инициацию. Первая охота. Первая ночь без деревни. Через несколько дней они вернутся. А потом снова уйдут — уже на несколько лун. Кто возвращается — становится взрослым.
Инициация. Это слово остро отозвалось в сознании Розы. Она вспомнила, как сама, подростком, впервые прошла медосмотр для допуска в Научный Корпус. Как впервые услышала слова: "Ты будешь служить Знанию. Твоя жизнь — работа. Дети недопустимы". Тогда она кивнула. Так было надо. Так говорили все. И это казалось честным, научным. Но теперь... теперь перед ней бегал мальчик с грязным лицом, который с восторгом показывал своей сестре жука, светящегося на солнце.
Позже она увидела ДариА, плетущую корзину у ручья. Роза села рядом, и, словно с нарастающим грузом внутри, выговорилась:
— У нас на корабле... дети были строго под контролем. Каждая женщина проходила регулярные проверки. Зачатие происходило только по разрешению Совета. Ученым — вроде меня — было запрещено беременеть. В еду добавляли ингибиторы. Нас учили, что тело — это инструмент для задачи. А дети... дети были ресурсом. Их растили по протоколу. В специальных группах. Их тестировали, отслеживали, корректировали.
ДариА молчала, только кивала, и плела дальше. Лоза шуршала под пальцами. Легко, ритмично.
— Иногда я думаю: а если бы на корабле не было этих запретов... Смогла бы я захотеть ребёнка? У нас не было даже пространства для такого вопроса. Всё было чётко, линейно. А здесь... когда я вижу, как они живут. Как каждый ребёнок здесь — как драгоценность.
— Ты боишься стать матерью? — вдруг спросила ДариА, не поднимая глаз.
— Я боюсь... не суметь. Быть слишком чужой, слишком неправильной. Я боюсь не знать, как любить. Как дать ему — или ей — вот это. Жизнь, в которой можно падать и не бояться.
— Ты уже знаешь, — ответила ДариА спокойно. — Потому что ты видишь. Идём, как нужно заниматься дальше.
Старый пергамент, хранившийся в доме Совета, был разложен на низком столе в хижине ДариА. Она сидела, склонившись над ним, чертя символы на тончайшей бумаге, а свет пробивался сквозь щели в крыше, скользил по её плечам и заставлял пыль в воздухе танцевать.
— У каждого слова есть корень, — объясняла она Розе, обводя пальцем тонкие линии. — И у корня — цвет, ритм, иногда даже запах. Язык племени Воды Жизни не просто передаёт смысл. Он чувствует. Смотри: слово «путь» — у него вкус зелёного листа после дождя. А вот «тишина» — это звук под водой, когда ты больше не слышишь даже себя, но при этом знаешь, что существуешь.
