Часть 1
Глава 1. Дэйн
Холодный северный ветер рвал знамена на крепости. В горах приход весны задерживался, и алые гербы империи привлекали взгляд на фоне сплошной серости. За последнее время Дэйн успел отвыкнуть от других цветов, кроме белого и черного – снега и укутанных им скал, поэтому нарочито яркие оттенки били по глазам.
Он посмотрел на свои руки. С недавних пор они тоже потеряли цвет. Хуже всего было с левой кистью. Из-за разложения с нее кусками отваливалась плоть, открывая желтоватые кости.
Здоровой рукой Дэйн потер щетинистый подбородок. Борода умудрялась расти даже в таком состоянии. Кажется, у капитана в крепости была отличная бритва. Надо будет ее забрать, после того как они всех убьют.
– Готов? – спросил он у брата.
Эйд кивнул, тряхнув свалявшимися длинными волосами. Высокий, отощавший, с затаенной ненавистью в голубых глазах и в лохмотьях он больше походил на призрака, чем на человека. Долгая дорога сильно потрепала их обоих. Как бы сослуживцы не насторожились да не создали проблем раньше, чем следует…
Он поманил брата за собой и не спеша направился к мощным крепостным воротам. Они были открыты – только что отсюда, из форта императора Каллиуса, выехал торговец, а воины не торопились опускать решетку. Дикие племена, кусавшие в горах империю за бока, все еще зализывали раны после недавнего поражения, и нападения никто не ждал. Уж точно не от двух оборванцев, вышедших из редкого леса.
– Стой! Кто такие? – все-таки крикнули с надвратной башни.
Дозорные на стенах зашевелились. Заблестело оружие, забряцали доспехи. Кое-кто наставил на незваных гостей арбалет. Дэйн остановился, поднял голову и широко расставил руки.
– Своих не узнаешь?
– Это ж Дэйнар и Эйдар! – обрадованно ответил со стены другой воин. – Спокойно, парни, это наши.
– Точно наши? – спросили с башни. – Они же в патруль ушли. Семь человек. Где остальные? Где лейтенант Оттарис?
– Да может, задержались по пути, – махнул рукой второй. – Ты что, Дэйна с Эйдом не пропустишь? Совсем рехнулся или как?
Дэйн улыбнулся и сделал шаг вперед.
А он думал, у них с братом в форту не осталось друзей. Возможно, еще стоит поменять план.
– Не знаю, где там лейтенант застрял, да только я вот что слышал, – заговорил третий воин на стене. – Что этих двоих не зря в дальний патруль сослали, а проверить, не сговорились ли те с горцами против нас.
– И что? – не понял второй воин.
– И то, что я не могу взять в толк, как лейтенант отпустил от себя тех двоих, кого подозревал в измене, – мрачно пояснил третий.
На стене повисло молчание. Сложно было представить, что десять лет назад некоторые из этих людей сражались против империи в войне, которая была обречена на проигрыш. А теперь они этой империи служили, лизали ей задницу, травили тех немногих соплеменников, кто еще помнил, что такое гордость и свобода.
Второй воин, помешкав, тоже поднял арбалет.
– Слушай-ка, Дэйн, а чегой-то твой брат молчит?
– Нельзя ему, – спокойно ответил он. – Эйд теперь может только петь.
– Чушь какая-то, – сплюнул первый дозорный.
– А чегой-то это с рукой у тебя? – не успокаивался второй. – И сам ты на лицо странный.
Дэйн медленно опустил руки. Про друга он ошибся. У мертвецов не может быть друзей.
– Недочет у лейтенанта вышел. Он хотел убить нас двоих – а умер сам.
На стене выругались. Первый воин хрипло приказал готовиться к бою, но третий дозорный выстрелил из арбалета еще раньше, чем тот успел открыть рот. Болт пробил кольчугу и вошел справа, под ребра. Дэйн со вздохом оглядел торчащее из него оперение.
Обидно. Дырка будет.
Он обернулся к брату.
– Пой, Эйд. Пой.
Тот открыл тонкогубый рот.
Звуки, которые он издал, были не пением. В нем сплелись тысячи шепчущих, кричащих, плачущих голосов, собранных вместе и оттого чудовищно громких. Они оглушали, раздирали душу на куски, заставляли дозорных выть, падать, зажимать уши, бросаться со стен, лишь бы ничего не слышать. Сошли с ума даже животные. Сорвалась с привязи лошадь, кинулась в ворота и с жалобным ржанием забилась в судорогах рядом с ними.
Под ней по снегу разливалось красное пятно. Кровь капала с обмякших тел дозорных, тонкими струйками лилась с башен, текла из ворот. Мир окрашивался в багряный цвет – сначала сугробы у форта, затем дорога к городу, и вот уже багровеют белые вершины гор…
Тишина наступила резко, кулаками ударила по ушам. Дэйн моргнул от неожиданности. Когда он открыл глаза, никакой крови не было. Только груда тел в крепостном дворе и свешивающиеся с зубцов мертвые воины.
Никто из живых не может вынести Голос бога.
Снег скрипел под сапогами, показывая, что слух не потерян. Вокруг действительно глухая тишина, в которой даже птицы не осмеливаются петь. Эйд опустился на колени, поднял голову к небу и уже обычным голосом забормотал молитву.
– Ниртал, Свет-во-тьме, отец мой и повелитель, прими эту жертву во славу твою…
Дэйн вытащил болт из живота, медленно вошел в ворота и оценил количество мертвецов. Как много знакомых лиц – и ни одно не трогает сердце. Все давно продали империи свои души.
– Молодец, Эйд, – крикнул он. – Но капитана здесь нет. Идем внутрь, надо его найти.
Брат не поднимался, пока не закончил молитву. Недавние события сделали из него истово верующего. Лишь когда отзвучали последние слова, он поднялся, тоже осмотрел дело своих рук – вернее, голоса – и забрал у одного из бывших соратников меч.
– Сегодня я больше не смогу петь, – пояснил Эйд. – Если внутри есть кто-то живой, придется действовать так.
– Мы справимся, – ответил Дэйн, подготавливая одно из атакующих заклинаний.
Живым не уйдет никто. Этого хочет бог, а Дэйн совсем не против.
Глава 2. Арн
Арну снилось дерево. Огромное, высотой с Линдерский замок. Его крона расходилась так далеко, что терялась в сизой дымке, зависшей над Холмом времен.
Стояла ранняя весна, однако ветви были усыпаны крупными алыми плодами. Издалека их легко было спутать с яблоками, но вблизи становилось ясно, что с этими фруктами у них мало общего. Яблоки не такие продолговатые, они не пульсируют и с них не стекает кровь, создающая извечный перестук капель.
Дерево сердец, растущее на Холме времен, так назвали не зря.
Арн медленно прошелся под кроной по знакомому пути, который снился ему уже тысячу раз. Хранители Дерева – духи в виде змей – не обращали на него внимания. Он был здесь своим, хоть и явился в человеческом облике.
Изогнутая ветвь, клонящаяся слишком близко к земле, преградила ему дорогу. Прятавшееся в листве сердце блестело в слабых солнечных лучах, которые едва достигали корней. Арн осмотрел плод.
Крупный, здоровый, бьется спокойно, равномерно. Должно быть, он принадлежит мужчине. Умирать ему еще нескоро. Если только…
Кто-то зашипел. С ветки сполз изумрудный змей. Хотя два длинных зуба, полных яда, были обнажены, его интересовало не сердце, а Арн.
– Эл-ла-арин, – протянул змей имя, которое принадлежало человеку из сна. – Эл-ла-рин, давно не ви-иделис-сь. Приш-шел з-забра-ать с-сердце дру-уга?
Он произнес слово «забрать», но имел в виду совсем другое. Забрать что-то с Дерева невозможно. Если сорвать плод, его хозяин – человек в мире живых – в этот же миг погибнет, а сердце здесь, на холме, рассыпется в прах. Арн знал это, и все равно его ладонь потянулась к ветви и обхватила горячий плод.
Сжать чуть крепче – и он треснет. Брызнет кровь, потечет по пальцам. Друг умрет в собственной постели, если он спит, или упадет прямо на ходу, если он уже встал и идет по городским улицам.
Знать бы еще имя того, с кем все это должно случиться. Но сон не давал подсказок, а Арн никогда не слышал имени Элларин. Его нет в хрониках, и никто в Нортене не встречал мужчину с таким именем. Арн уже проверял – этот сон приходил не впервые.
Рука сжимала сердце все теснее, и оно начало пульсировать быстрее. Тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук! Плоть мнется под сильными пальцами и…
– Именем императора! Откройте уже наконец!
Арн вздрогнул, проснулся и нервно оглядел руки. Кровь – ее же нет, правда? Нет, конечно. Это всего лишь сон.
Зато в дверь продолжали молотить.
Арн грязно выругался, спустил ноги на пол и аккуратно потряс обнаженную девушку, бесстыже раскинувшуюся на постели.
– Кайт. Кайт! Надеюсь, ты не завела любовника, который решил, что я обманом занял его место?
– С ума сошел? – сонно промычала она и перевернулась на другой бок. – Мне и тебя по горло хватает.
Арн вздохнул.
Врет. В ее томный, мускусный запах проникла отравляющая нотка страха, которая выдала правду. Арн вытащил Кайтарию из борделя, купил дом и давал деньги, но душа шлюхи – это навсегда. Мужчин, которые попадали в ее сети, было сложно не понять. У нее была оливковая, как у всех имперцев, кожа, темные волнистые волосы, полная грудь и точеная фигура. Глаза – черные, как южная ночь, – сводили с ума, заставляли пойти по теневой тропе жизни, забыв обо всем. Даже о том, что нрав у этой красавицы подобен ветру.
Арн потер глаза, натянул штаны и подошел к двери. Год назад он уже спустил в канаву одного из ухажеров Кайт. Повторять было попросту лень, но если ор продолжится, то нужное настроение придет очень быстро.
– Кто там?
– Именем императора!..
– Да слышал я. Хватит орать. Или получишь арбалетным болтом в глаз.
Снаружи сразу наступила тишина. Кто бы там ни стоял, он явно не понимал, что пытаться убить человека через толстую деревянную дверь – так себе затея.
– Назови себя, – усмехнувшись, сказал Арн.
– Беран Кадлин, – донеслось через какое-то время. – Сын лорда Лидайна Кадлина. Я ищу Арнхарда Сигмара, сына лорда Треварда Сигмара.
Он снова выругался, и гораздо грязнее, чем в прошлый раз.
Поток ухабистых нортенских имен, выговоренных без единой запинки, не оставлял сомнений, что за дверью аристократ. То есть последний человек, которого хотелось бы видеть с утра пораньше.
Арн не слишком жаловал нортенскую знать, несмотря на то что входил в ее число. После того как десять лет назад королевство Нортен завоевала Элантийская империя, все стало слишком сложно. Семейству Сигмаров, чью фамилию носил Арн, повезло. Они вовремя приняли верную сторону, поддержав королевского сына – тогда заклейменного как изменник родины, а сейчас служившего наместником Нортена. Однако многие другие лорды были казнены, лишены титулов или просто отодвинуты назад имперцами. И Сигмаров исконная знать теперь недолюбливала, хотя в итоге тоже присягнула императору Каллиусу.
Стоявший за дверью человек принадлежал как раз к такой знати. Чистейший нортенец, в чьих венах не было ни капли крови горцев, имперцев или любого другого из соседних народов. Арн не знал самого Берана, но встречался с его отцом. Неприятный, высокомерный человек. Поэтому, с одной стороны, Арна радовало, что визит незнакомца не связан с Кайт. С другой – уж лучше бы утро началось с мордобоя из-за женщины.
– И что тебе надо? – мрачно спросил Арн все так же через дверь и на всякий случай поискал свой меч. Хвала Чете, ножны, сброшенные вчера в порыве страсти прямо у входа, нашлись недалеко.
– Позовите лорда Арнхарда! Мне нужно срочно с ним поговорить!
– Зачем?
– Его вызывает наместник!
Арн фыркнул. Чушь. С Магнасом они были закадычными друзьями. Играли в детстве в одной колыбели, вместе учились драться. Вместе планировали предать короля, а такое сближает сильнее, чем молоко одной кормилицы. Наместник не отправил бы за Арном кого-то из старой знати – они оба относились к ней без восторга. Такая уж судьба у полукровок.
Неужели кто-то, кому они с Магнасом крепко насолили десять лет назад, наконец-то собрался отомстить? Нет, дело слишком давнее. Вероятнее всего, это один из тех, кого Арн выслеживал в последние годы с помощью своего дара. Вот там богатый выбор подлецов, хотя они скорее бы ударили ножом в спину в темном переулке, чем взялись бы стучаться домой при свете дня.
Клинок тихо покинул ножны. Арн встал наизготовку, жалея, что приехал к любовнице без доспехов. Остается молиться, что получится застать незваного гостя врасплох и доспехи просто не понадобятся.
Он медленно отворил дверь, готовясь отражать удар. Та со скрипом отъехала в сторону и остановилась.
Тишина. Ни единого движения.
– Арнхард? – озадаченно спросили из щели. – Это вы?
Арн осторожно выглянул наружу. На крыльце стоял высокий и худой парнишка лет шестнадцати, белобрысый, как и все чистокровные нортенцы. С заостренного лица, покрытого на подбородке светлым пушком, еще не ушла детская наивность, но на груди уже красовалась тонкая золотая цепь, означавшая, что перед хозяином дома единственный наследник аристократа. Одет гость был соответствующе – в высокие сапоги из сафьяновой кожи, длиннополый кафтан с шелковой вышивкой и плащ со сложным орнаментом по краям. Ни намека на имперский стиль.
Зато парнишка был совершенно один.
Меч вернулся в ножны. Арн поежился под холодным весенним ветром.
– Люди, которые меня хорошо знают, зовут меня просто Арном. На худой случай – господином Арном. Ни в жизнь не поверю, что Магнас об этом не предупредил. Поэтому, Беран, или как тебя там, лучше сразу признайся, кто тебя сюда послал.
– Он… – на щеках парнишки загустел румянец. – Простите, кажется, лорд наместник говорил что-то такое, но мы все очень спешили.
Запах свидетельствовал, что он не врет, но Арн все равно сложил руки на груди, привалился к дверному косяку и приподнял бровь. Незваный гость, почувствовав, что ему не верят, нервно переступил с ноги на ногу, а потом вытащил из поясной сумки письмо.
– Наместник передал это на тот случай, если мне не удастся вас убедить.
Печать стояла и в самом деле с гербом Магнаса. Арн все так же с приподнятой бровью развернул бумагу.
«Арн, побери тебя демоны! Юноша говорит правду. Хватит валять дурака, натягивай штаны и бегом в замок».
По краю вилась тайнопись – знаки, которые они с Магнасом придумали еще в юности, чтобы обмениваться друг с другом новостями. Это лучше всего остального свидетельствовало, что письмо действительно писал наместник.
Символы гласили: «Дело срочное, никому ничего не говори. Бери с собой только Берана».
Да уж. Значит, парень посвящен в некие государственные тайны. Не стоило разговаривать с ним настолько резко, но уже поздно – первое впечатление составлено. Да и все равно репутация у Арна такая, что любезность с одним-единственным человеком ее не исправит.
– Ладно. Лошадь-то у тебя есть?
– Конечно, – оскорбился тот и указал на неплохого серого жеребца у коновязи.
– Отлично. Тогда подожди на пороге, пока я оденусь, и помчимся к наместнику.
Он уже собрался прикрыть дверь, когда парень вдруг спросил его:
– Постойте, а это не вы тот человек, которого зовут Нюхачом?
Арн глянул на него через плечо. Интересно, откуда вылез этот Беран, если он ничего не слышал о главной ищейке наместника, выследившей для Магнаса собственного отца?
– Я. И лучше тебе меня так не звать.
Глава 3. Арн
Магнас принял их в своем кабинете. Друг ходил туда-сюда по просторному помещению. Длинные светлые волосы, прихваченные тонким золотым обручем наместника, яростно развевались, будто на сильном ветру; шуршал, задевая о стол, кафтан до колен – даже длиннее, чем у Берана. Магнас был наполовину горцем – его мать родилась в одном из многочисленных племен, которые обитали на севере Нортена. Отец, женившись на принцессе горцев, рассчитывал, что при атаке империи те придут на помощь.
