– Лилиан, детка, – тихо позвала меня бабуля. Только она называла меня полным именем. Да остальные и не знали его. Слишком чуждо оно звучало для нищенки из таверны.
С каждым днем бабушке становилось хуже, а мне все сложнее было оставлять ее одну. Страшно представить, что я пришла, а она… Даже думать о подобном не хотелось. Сохрани нас Светлые боги! Кроме нее у меня никого не было. Родителей не стало, когда мне и пяти не было. Я их совсем не помнила. В памяти не осталось ни одного воспоминания о раннем детстве.
Быстро надела домашнее платье, которое ничем не отличалось от рабочего: такое же серое и старое. Обула туфли и побежала вниз. На лицо натянула улыбку, чтобы не расстраивать бабушку. Нельзя отчаиваться, хотя бы при ней!
– Ты так рано проснулась? – спросила, целуя в теплую морщинистую щеку. Бабушка закашлялась, и мое сердце болезненно сжалось.
– Как ты? Почему так поздно пришла? – голос ее прозвучал тихо, она с трудом приподнялась, опираясь на спинку кровати. Я поправила подушку. Даже двигалась и вставала бабуля с трудом. Но умудрялась переодеваться и ухаживать за собой практически без моей помощи. А в редкие моменты, когда болезнь ненадолго отступала, готовила мои любимые блюда.
– Решила немного подзаработать, – приврала я, стараясь не смотреть ей в глаза.
Я пришла ночью, потому что провела пару часов в жарких объятиях жениха. Я была уверена, что после всего произошедшего, могу его так называть. Стоило лишь вспомнить о его губах и руках в запретных местах, меня бросило в жар. Было стыдно. И, не смотря на уверения Оливера, снова больно. Но он был нежным, шептал ласковые слова. Может, со мной что-то не так?
– Не работала бы так много, – бабуля покачала головой. – Совсем лицо серое стало. Может, поискать тебе другую работу?
– Хозяин Джо хорошо платит и не требует документы, – у нас даже справки с фамилией не было. – Ты не думай об этом, я скоро соберу достаточно денег, чтобы оплатить услуги лучшего лекаря! И он поставит тебя на ноги.
Не знаю, кого бабушка боялась, но проходить перепись и регистрироваться она категорически отказывалась. Так и жили, снимая домик у хозяина, которому плевать было, кому сдавать. Лишь бы платили. Да и мало желающих было на такую развалюху. Я на бабулю Энни не давила. Мало ли причуд у стариков. В конце концов, моих родителей убили. И она боялась, что преступники придут и за нами. Но кому нужны наши скромные персоны?
– Так и будет, – устало прошелестела бабушка.
– Я сейчас что-нибудь приготовлю и покормлю тебя, – улыбнулась в ответ. Энни пока спала возле кухни. Оттуда шло тепло, так необходимое ей сейчас. И лестница была для нее непреодолимым препятствием. Если убрать занавески, то она могла наблюдать, как я кашеварю, стираю или топлю печь. Я всегда старалась говорить с ней. И, слушая редкие ответы или свистящее дыхание, радовалась. Дышит, кашляет. Значит, жива.
Это был один из редких выходных, но и в эти дни я подрабатывала. Чаще всего в лавке господина Брейда. Но не в тот день. Мы ждали лекаря, который был здесь проездом из самой столицы! Чудо, что он согласился осмотреть бабулю. И чудом этим я обязана Монике. Заглянув на днях в нашу таверну, он стал одним из ее пленников. Мне даже представить стыдно, как она с ним договорилась. Но он согласился прийти к нам в дом. Не бесплатно, но за сумму гораздо меньшую, чем я бы заплатила в ином случае.
Накормив бабулю, умылась и решила пока сбегать купить дров. До прихода лекаря должна успеть. Печь с утра не топлена. Отстраненно заметила, что обувь совсем сносилась, и надо бы поднажать и прикупить ботинки. Ведь скоро зима.
– Я быстро! – крикнула уже у двери.
Я уже возвращалась домой, довольно улыбаясь и таща за собой скудную вязанку дров. Дровосек, господин Маккей, пытался обмануть, стребовав больше обычного. Но я торговаться давно приучилась! Только так можно выжить. До дома оставалось несколько миль, как я заметила мужчин в форме гвардии Короны. Откуда столько гвардейцев здесь, в нашем захолустье?
– Ясных дней, мисс. Все у вас порядке? – вдруг спросил один из них.
Я непроизвольно попятилась. Не приведи Светлые Боги, потребует документы!
– Ясных дней, господин, – поприветствовала в ответ, стараясь не отводить взгляд. – Благодарю за беспокойство, жаловаться мне не на что.
И отвернулась, желая скорее скрыться.
– Куда вы направляетесь? Позвольте проводить вас, – ровняется со мной гвардеец. – Это крайне опасный район. Особенно для юной девушки вроде вас.
Я мысленно усмехнулась. Как же мне, живущей здесь почти пятнадцать лет, не знать этого! Но Боги миловали, и пока мне не пришлось стать жертвой воров. Или, не приведи случай, насильников!
Я молча направилась в сторону дома, но ответ парню, кажется, и не требовался. Он так же, не говоря ни слова, пошел рядом со мной. Я не противилась. Документы он не просил. А рядом с ним меня не остановят другие.
– Простите мое любопытство, господин, – разорвала я тишину, – но что вы здесь делаете? Я впервые вижу столько гвардейцев нашей священной Короны.
Парень улыбнулся:
– Королевские маги засекли вспышку несанкционированного колдовства в этих землях. Нас отправили разобраться и найти преступника. Вы не замечали ничего и никого подозрительного?
Я поспешно замотала головой, чувствуя, как сердце, сделав кульбит, словно подпрыгнуло к горлу. Маги? Здесь? В Эзлоре все обладающие силой были обязаны служить Короне. Не было ни одного мага, о котором королю бы не было известно. Иначе – смертная казнь. И тем, кто скрыл свою сущность. И тем, кто знал и умолчал.
– Нет. Я много времени провожу на работе, поэтому я ничего не замечала. Но помогут вам Светлые Боги во всем разобраться, благородный господин!
– А где вы работаете? – вдруг спросил, прищурив глаза, парень.
Я резко остановилась и до боли прикусила губу, раздумывая над ответом.
– Вам обязательно это знать? – меня трясло от страха. И, кажется, я даже не соображала, что несу. В голове билась только одна мысль. Если меня заберут в острог, я не смогу открыть дверь лекарю. И бабуля останется совсем одна! – Поймите, моя бабушка больна. Можно я пойду домой, к ней?
– Не бойтесь, мы здесь не для того, чтобы ловить хорошеньких девушек без документов, – мягко заметил парень. Я застыла: неужели на моем лице написаны все мои мысли? – Мне просто стало интересно. Но, раз вы не хотите говорить, не надо. Не хочу вас пугать. Итак как мышонок испуганный себя ведете, – он усмехнулся.
Подмигнув, он развернулся и ушел вниз по улице. Я выдохнула. Слава Светлым Богам!
– Ясных дней вам и удачи в поисках! – крикнула ему вслед. Он обернулся и махнул мне рукой.
На душе было тепло и светло. Удивительно, что есть мужчины, которые могут просто проводить девушку без грязных домогательств. В нашем городишке таких днем с огнем не сыщешь. Сплошные проблемы с воспитанием. Да и вообще со всем проблемы… Только Оливер…Только ему я могла верить.
Я сидела на кухне и ждала. Лекарь осматривал бабушку Энни в комнате. Тиканье старых настенных часов, казавшееся сейчас как никогда громким, сливалось с гулкими ударами сердца.
Лекарь возник на пороге, высокий и худощавый. На вид я бы не дала ему больше тридцати лет, но волосы уже были щедро припорошены сединой. Отстраненно вспомнила, что слышала про магов: магия отнимает жизненную силу. Значит, таким образом это выражается? Поздоровавшись, он сразу попросил проводить его к пациентке. И велел мне ждать за дверью.
Казалось, прошла целая вечность прежде чем лекарь, наконец, вышел из спальни. Я вскочила и терпеливо ждала, что он скажет. От волнения вспотели ладони, и я незаметно обтерла их о ткань платья.
– Мне жаль, но я ничем не могу помочь, – голос его звучал спокойно и равнодушно. – Ей сможет помочь только магический артефакт и маг, который сумеет его использовать.
Он говорил что-то еще, но я едва слышала, в ушах шумело, а сердце болезненно сжималось.
– Чем она больна? – выдохнула тихо, не обращая внимания, что слезы отчаяния и безысходности покатились по щекам. Никто из местных лекарей за три года так и не смог ответить на этот вопрос. Все они лишь беспомощно разводили руками и давали микстуры, способные на время облегчить кашель и боль.
Мне было пятнадцать, когда бабушка резко заболела и постепенно слегла. Тогда наша жизнь рухнула. И мне пришлось стиснуть зубы и повзрослеть. Но я продолжала надеяться. Сейчас же мужчина напротив с равнодушными глазами, видевшими, пожалуй, множество больных и умирающих, лишал меня последних осколков той надежды…
– Чахотка, я полагаю, – он пожал плечами, протирая очки белоснежным платком. – Я оставлю травы и напишу, как правильно их нужно заваривать. Это облегчит ее состояние. Но болезнь глубоко поразила легкие. В лучшем случае у нее остался месяц, если вы не найдете мага-артефактора, конечно же.
– Ясных вам дней, господин, – я проводила лекаря до дверей и слегка поклонилась, благодаря за помощь и оставленные травы для отвара. Может, ей станет хотя бы немного легче?
Светлые Боги! Месяц! Горло сдавило спазмами подкатывающих рыданий, но я сдержалась. Не стоит бабуле знать все это. Мысленно пообещав себе, что найду способ вылечить ее – во что бы то ни стало! – я принялась готовить отвар.
Сна не было ни в одном глазу. И я сидела, бездумно уставившись в окно на ночное бескрайнее небо. Через несколько часов начинался рабочий день в таверне. Уже три месяца я работала практически без выходных. Из зеркала на меня смотрело существо с огромным синяками под глазами, особенно резко выделявшимися на бледном лице.
– Что ты сидишь? – раздается скрипучий старческий голос. После отвара кашель утих, и бабушка дышала ровно и спокойно. – Иди поспи хотя бы немного. Ничего со мной не случится.
Я кивнула, хотя вряд ли она могла увидеть это в кромешной темноте. И пошла наверх, осторожно ступая по обветшавшим скрипучим ступенькам
– Ясных дней господа. Чего изволите? – губы двигались сами по себе, произнося заученные фразы в то время, как в голове роились совсем другие мысли. – Сегодня как никогда вкусное жаркое, – мясо слегка подпорченное, и его необходимо срочно продать, а они уже выпили достаточно, чтобы не понять, чем набивают брюхо.
– Ладная у тебя фигурка, – один из гостей смачно сплюнул на пол. – Жаль, не работаешь шлюхой.
К горлу подкатила тошнота, и я порадовалось, что еще ничего не ела сегодня, иначе меня бы вырвало.
После нескольких часов работы и раздумий меня осенило: хозяин Джо давно держит таверну. Возможно, у него завелись знакомые среди приезжих магов или просто знающих людей. Но идти с просьбой к Джо – значит терпеть очередные насмешки или получать нагоняй за выдуманные им оплошности. Поэтому я решила обратиться к Оливеру. Оставшееся время до конца смены я провела в приподнятом настроении, насколько это возможно. Усталость все так же давила на плечи, но пара бутербродов с бужениной, которыми меня угостил сердобольный старик повар, утолили голод и придали немного сил.
Оливера я нашла в его комнате. Он сидел за столом, видимо, проводя расчеты.
– Олли, – позвала, шагнув за порог, и прикрыв за собой дверь.
– Проходи, милая, – улыбнулся, поднимаясь мне навстречу.
– Я хотела попросить тебя об услуге, – сразу перешла к делу, за неимением свободных стульев присаживаясь на край кровати. – Моей бабушке становится хуже. Вчера приходил лекарь. Он сказал, что помочь ей может только маг-артефактор. Ты не мог бы спросить у отца… есть ли у него знакомые, которые могли бы помочь, или знают кого-то? Ты же знаешь, она вся моя семья… и без нее… – к горлу подкатил ком, не дав закончить фразу.
– Тише, Лила, – Оливер присел рядом, увлекая меня в свои объятия в попытке успокоить. – Я спрошу, только не плачь.
– Точно? – благодарно взглянула на него. – Кроме тебя, мне некому помочь. Ты – моя последняя надежда.
Ненавистные уже слезы снова собрались в уголках глаз, и я решительно их сморгнула.
Вдруг Оливер мягко толкнул меня, и, не ожидая подобного, я упала на спину.
– Что ты творишь? – попыталась оттолкнуть его и встать, но он держал крепко. – Не сейчас, пожалуйста. Я не могу так…
– Как так? – хрипло выдохнул в ухо, пробираясь рукой к груди. Сжимая. Сильно, до боли.
– Моя бабушка умирает! – выкрикнула, отворачивая голову. Удивительно, что приходится объяснять ему очевидные вещи. – А ты только и думаешь, как стянуть с меня платье!
– Без него ты мне нравишься гораздо больше, – шепчет, продолжая шарить руками по моему телу. Одна ладонь уже пробралась под платье, задирая подол. А в бедро упиралась горячая твердая плоть. – Не ломайся, Лил, милая. Позволь мне любить тебя. Вот увидишь, станет легче.
Легче? Да близость пока не приносила мне ничего кроме дискомфорта и боли! Я не могла понять, как подобное вообще может нравиться?
– Нет! – собрала силы и все-таки вырвалась, отталкивая от себя тяжелое мужское тело. – Мне нужно домой, прости.
И я покинула комнату, захлопнув за собой дверь. Даже не взглянув на мужчину, которого оставила за стеной. А через несколько минут торопливым шагом вышла на улицу, вдохнув полной грудью прохладный ночной воздух. Мой рабочий день был окончен.
Шла домой, все еще чувствуя на коже следы горячих липких прикосновений. Неприятно, противно. Я не понимала, что на него нашло. Оливер всегда был нежным, обходительным, никогда не принуждал меня силой.
Тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли и настраивая себя на лучшее. Все наладится, все будет хорошо. И Оливер еще станет мне самым лучшим мужем.
Домой я добиралась не по окружной людной дороге, а, срезая через темные переулки. Так было гораздо быстрее. Не хотелось, чтобы бабушка ждала меня лишние минуты. А то, что она не уснет, пока я не приду, я знала.
Казалось, что я уже видела старый раскидистый дуб на нашей аллее. Несколько миль, и за следующим поворотом должен был показаться наш маленький домик.
Неожиданно выскользнувшие передо мной из темноты фигуры, заставили вздрогнуть и в страхе попятиться. Недавно в нашем районе нашли двух мертвых девушек. Здесь и не такое может произойти.
– Что тут забыла в такое позднее время милая пташка? – раздался рядом мужской голос. Прищурившись, я вгляделась в темноту и вздохнула с облегчением. Рей, сын нашего арендодателя.
– Ясных дней, господин Рей, – поприветствовала, приветливо улыбнувшись. – Иду с работы. Это я, Лилия, – добавила, на случай, если он не разглядел меня в темноте.
– Надо же, какая встреча! – он оскалился. А его дружки весело засмеялись. – И часто ты ходишь этой опасной дорогой, Лила? Не слышала разве, про девушек, которых убили? И, думается мне, они не просто смертью отделались…
– Часто, господин, – вздохнула, старательно игнорируя холодок страха, пробежавший по спине. Рея я знала давно, и, хотя особой симпатии к нему не питала, не верила, что он мог оказаться преступником. – Окружной дорогой я доберусь до дома в лучшем случае к утру. Но Светлые Боги пока берегут меня.
Один из друзей Рея что-то прошептал ему на ухо, и парень хмыкнул, скользнув по мне взглядом.
– Отец упоминал, что вы с бабкой задолжали нам ренту за дом, – задумчиво протянул, прищурив глаза. – За последний месяц не все выплатили, что должны.
– Мы выплатим.
С каждым днем бабушке становилось хуже, а мне все сложнее было оставлять ее одну. Страшно представить, что я пришла, а она… Даже думать о подобном не хотелось. Сохрани нас Светлые боги! Кроме нее у меня никого не было. Родителей не стало, когда мне и пяти не было. Я их совсем не помнила. В памяти не осталось ни одного воспоминания о раннем детстве.
Быстро надела домашнее платье, которое ничем не отличалось от рабочего: такое же серое и старое. Обула туфли и побежала вниз. На лицо натянула улыбку, чтобы не расстраивать бабушку. Нельзя отчаиваться, хотя бы при ней!
– Ты так рано проснулась? – спросила, целуя в теплую морщинистую щеку. Бабушка закашлялась, и мое сердце болезненно сжалось.
– Как ты? Почему так поздно пришла? – голос ее прозвучал тихо, она с трудом приподнялась, опираясь на спинку кровати. Я поправила подушку. Даже двигалась и вставала бабуля с трудом. Но умудрялась переодеваться и ухаживать за собой практически без моей помощи. А в редкие моменты, когда болезнь ненадолго отступала, готовила мои любимые блюда.
– Решила немного подзаработать, – приврала я, стараясь не смотреть ей в глаза.
Я пришла ночью, потому что провела пару часов в жарких объятиях жениха. Я была уверена, что после всего произошедшего, могу его так называть. Стоило лишь вспомнить о его губах и руках в запретных местах, меня бросило в жар. Было стыдно. И, не смотря на уверения Оливера, снова больно. Но он был нежным, шептал ласковые слова. Может, со мной что-то не так?
– Не работала бы так много, – бабуля покачала головой. – Совсем лицо серое стало. Может, поискать тебе другую работу?
– Хозяин Джо хорошо платит и не требует документы, – у нас даже справки с фамилией не было. – Ты не думай об этом, я скоро соберу достаточно денег, чтобы оплатить услуги лучшего лекаря! И он поставит тебя на ноги.
Не знаю, кого бабушка боялась, но проходить перепись и регистрироваться она категорически отказывалась. Так и жили, снимая домик у хозяина, которому плевать было, кому сдавать. Лишь бы платили. Да и мало желающих было на такую развалюху. Я на бабулю Энни не давила. Мало ли причуд у стариков. В конце концов, моих родителей убили. И она боялась, что преступники придут и за нами. Но кому нужны наши скромные персоны?
– Так и будет, – устало прошелестела бабушка.
– Я сейчас что-нибудь приготовлю и покормлю тебя, – улыбнулась в ответ. Энни пока спала возле кухни. Оттуда шло тепло, так необходимое ей сейчас. И лестница была для нее непреодолимым препятствием. Если убрать занавески, то она могла наблюдать, как я кашеварю, стираю или топлю печь. Я всегда старалась говорить с ней. И, слушая редкие ответы или свистящее дыхание, радовалась. Дышит, кашляет. Значит, жива.
Это был один из редких выходных, но и в эти дни я подрабатывала. Чаще всего в лавке господина Брейда. Но не в тот день. Мы ждали лекаря, который был здесь проездом из самой столицы! Чудо, что он согласился осмотреть бабулю. И чудом этим я обязана Монике. Заглянув на днях в нашу таверну, он стал одним из ее пленников. Мне даже представить стыдно, как она с ним договорилась. Но он согласился прийти к нам в дом. Не бесплатно, но за сумму гораздо меньшую, чем я бы заплатила в ином случае.
Накормив бабулю, умылась и решила пока сбегать купить дров. До прихода лекаря должна успеть. Печь с утра не топлена. Отстраненно заметила, что обувь совсем сносилась, и надо бы поднажать и прикупить ботинки. Ведь скоро зима.
– Я быстро! – крикнула уже у двери.
Я уже возвращалась домой, довольно улыбаясь и таща за собой скудную вязанку дров. Дровосек, господин Маккей, пытался обмануть, стребовав больше обычного. Но я торговаться давно приучилась! Только так можно выжить. До дома оставалось несколько миль, как я заметила мужчин в форме гвардии Короны. Откуда столько гвардейцев здесь, в нашем захолустье?
– Ясных дней, мисс. Все у вас порядке? – вдруг спросил один из них.
Я непроизвольно попятилась. Не приведи Светлые Боги, потребует документы!
– Ясных дней, господин, – поприветствовала в ответ, стараясь не отводить взгляд. – Благодарю за беспокойство, жаловаться мне не на что.
И отвернулась, желая скорее скрыться.
– Куда вы направляетесь? Позвольте проводить вас, – ровняется со мной гвардеец. – Это крайне опасный район. Особенно для юной девушки вроде вас.
Я мысленно усмехнулась. Как же мне, живущей здесь почти пятнадцать лет, не знать этого! Но Боги миловали, и пока мне не пришлось стать жертвой воров. Или, не приведи случай, насильников!
Я молча направилась в сторону дома, но ответ парню, кажется, и не требовался. Он так же, не говоря ни слова, пошел рядом со мной. Я не противилась. Документы он не просил. А рядом с ним меня не остановят другие.
– Простите мое любопытство, господин, – разорвала я тишину, – но что вы здесь делаете? Я впервые вижу столько гвардейцев нашей священной Короны.
Парень улыбнулся:
– Королевские маги засекли вспышку несанкционированного колдовства в этих землях. Нас отправили разобраться и найти преступника. Вы не замечали ничего и никого подозрительного?
Я поспешно замотала головой, чувствуя, как сердце, сделав кульбит, словно подпрыгнуло к горлу. Маги? Здесь? В Эзлоре все обладающие силой были обязаны служить Короне. Не было ни одного мага, о котором королю бы не было известно. Иначе – смертная казнь. И тем, кто скрыл свою сущность. И тем, кто знал и умолчал.
– Нет. Я много времени провожу на работе, поэтому я ничего не замечала. Но помогут вам Светлые Боги во всем разобраться, благородный господин!
– А где вы работаете? – вдруг спросил, прищурив глаза, парень.
Я резко остановилась и до боли прикусила губу, раздумывая над ответом.
– Вам обязательно это знать? – меня трясло от страха. И, кажется, я даже не соображала, что несу. В голове билась только одна мысль. Если меня заберут в острог, я не смогу открыть дверь лекарю. И бабуля останется совсем одна! – Поймите, моя бабушка больна. Можно я пойду домой, к ней?
– Не бойтесь, мы здесь не для того, чтобы ловить хорошеньких девушек без документов, – мягко заметил парень. Я застыла: неужели на моем лице написаны все мои мысли? – Мне просто стало интересно. Но, раз вы не хотите говорить, не надо. Не хочу вас пугать. Итак как мышонок испуганный себя ведете, – он усмехнулся.
Подмигнув, он развернулся и ушел вниз по улице. Я выдохнула. Слава Светлым Богам!
– Ясных дней вам и удачи в поисках! – крикнула ему вслед. Он обернулся и махнул мне рукой.
На душе было тепло и светло. Удивительно, что есть мужчины, которые могут просто проводить девушку без грязных домогательств. В нашем городишке таких днем с огнем не сыщешь. Сплошные проблемы с воспитанием. Да и вообще со всем проблемы… Только Оливер…Только ему я могла верить.
Я сидела на кухне и ждала. Лекарь осматривал бабушку Энни в комнате. Тиканье старых настенных часов, казавшееся сейчас как никогда громким, сливалось с гулкими ударами сердца.
Лекарь возник на пороге, высокий и худощавый. На вид я бы не дала ему больше тридцати лет, но волосы уже были щедро припорошены сединой. Отстраненно вспомнила, что слышала про магов: магия отнимает жизненную силу. Значит, таким образом это выражается? Поздоровавшись, он сразу попросил проводить его к пациентке. И велел мне ждать за дверью.
Казалось, прошла целая вечность прежде чем лекарь, наконец, вышел из спальни. Я вскочила и терпеливо ждала, что он скажет. От волнения вспотели ладони, и я незаметно обтерла их о ткань платья.
– Мне жаль, но я ничем не могу помочь, – голос его звучал спокойно и равнодушно. – Ей сможет помочь только магический артефакт и маг, который сумеет его использовать.
Он говорил что-то еще, но я едва слышала, в ушах шумело, а сердце болезненно сжималось.
– Чем она больна? – выдохнула тихо, не обращая внимания, что слезы отчаяния и безысходности покатились по щекам. Никто из местных лекарей за три года так и не смог ответить на этот вопрос. Все они лишь беспомощно разводили руками и давали микстуры, способные на время облегчить кашель и боль.
Мне было пятнадцать, когда бабушка резко заболела и постепенно слегла. Тогда наша жизнь рухнула. И мне пришлось стиснуть зубы и повзрослеть. Но я продолжала надеяться. Сейчас же мужчина напротив с равнодушными глазами, видевшими, пожалуй, множество больных и умирающих, лишал меня последних осколков той надежды…
– Чахотка, я полагаю, – он пожал плечами, протирая очки белоснежным платком. – Я оставлю травы и напишу, как правильно их нужно заваривать. Это облегчит ее состояние. Но болезнь глубоко поразила легкие. В лучшем случае у нее остался месяц, если вы не найдете мага-артефактора, конечно же.
– Ясных вам дней, господин, – я проводила лекаря до дверей и слегка поклонилась, благодаря за помощь и оставленные травы для отвара. Может, ей станет хотя бы немного легче?
Светлые Боги! Месяц! Горло сдавило спазмами подкатывающих рыданий, но я сдержалась. Не стоит бабуле знать все это. Мысленно пообещав себе, что найду способ вылечить ее – во что бы то ни стало! – я принялась готовить отвар.
Сна не было ни в одном глазу. И я сидела, бездумно уставившись в окно на ночное бескрайнее небо. Через несколько часов начинался рабочий день в таверне. Уже три месяца я работала практически без выходных. Из зеркала на меня смотрело существо с огромным синяками под глазами, особенно резко выделявшимися на бледном лице.
– Что ты сидишь? – раздается скрипучий старческий голос. После отвара кашель утих, и бабушка дышала ровно и спокойно. – Иди поспи хотя бы немного. Ничего со мной не случится.
Я кивнула, хотя вряд ли она могла увидеть это в кромешной темноте. И пошла наверх, осторожно ступая по обветшавшим скрипучим ступенькам
***
– Ясных дней господа. Чего изволите? – губы двигались сами по себе, произнося заученные фразы в то время, как в голове роились совсем другие мысли. – Сегодня как никогда вкусное жаркое, – мясо слегка подпорченное, и его необходимо срочно продать, а они уже выпили достаточно, чтобы не понять, чем набивают брюхо.
– Ладная у тебя фигурка, – один из гостей смачно сплюнул на пол. – Жаль, не работаешь шлюхой.
К горлу подкатила тошнота, и я порадовалось, что еще ничего не ела сегодня, иначе меня бы вырвало.
После нескольких часов работы и раздумий меня осенило: хозяин Джо давно держит таверну. Возможно, у него завелись знакомые среди приезжих магов или просто знающих людей. Но идти с просьбой к Джо – значит терпеть очередные насмешки или получать нагоняй за выдуманные им оплошности. Поэтому я решила обратиться к Оливеру. Оставшееся время до конца смены я провела в приподнятом настроении, насколько это возможно. Усталость все так же давила на плечи, но пара бутербродов с бужениной, которыми меня угостил сердобольный старик повар, утолили голод и придали немного сил.
Оливера я нашла в его комнате. Он сидел за столом, видимо, проводя расчеты.
– Олли, – позвала, шагнув за порог, и прикрыв за собой дверь.
– Проходи, милая, – улыбнулся, поднимаясь мне навстречу.
– Я хотела попросить тебя об услуге, – сразу перешла к делу, за неимением свободных стульев присаживаясь на край кровати. – Моей бабушке становится хуже. Вчера приходил лекарь. Он сказал, что помочь ей может только маг-артефактор. Ты не мог бы спросить у отца… есть ли у него знакомые, которые могли бы помочь, или знают кого-то? Ты же знаешь, она вся моя семья… и без нее… – к горлу подкатил ком, не дав закончить фразу.
– Тише, Лила, – Оливер присел рядом, увлекая меня в свои объятия в попытке успокоить. – Я спрошу, только не плачь.
– Точно? – благодарно взглянула на него. – Кроме тебя, мне некому помочь. Ты – моя последняя надежда.
Ненавистные уже слезы снова собрались в уголках глаз, и я решительно их сморгнула.
Вдруг Оливер мягко толкнул меня, и, не ожидая подобного, я упала на спину.
– Что ты творишь? – попыталась оттолкнуть его и встать, но он держал крепко. – Не сейчас, пожалуйста. Я не могу так…
– Как так? – хрипло выдохнул в ухо, пробираясь рукой к груди. Сжимая. Сильно, до боли.
– Моя бабушка умирает! – выкрикнула, отворачивая голову. Удивительно, что приходится объяснять ему очевидные вещи. – А ты только и думаешь, как стянуть с меня платье!
– Без него ты мне нравишься гораздо больше, – шепчет, продолжая шарить руками по моему телу. Одна ладонь уже пробралась под платье, задирая подол. А в бедро упиралась горячая твердая плоть. – Не ломайся, Лил, милая. Позволь мне любить тебя. Вот увидишь, станет легче.
Легче? Да близость пока не приносила мне ничего кроме дискомфорта и боли! Я не могла понять, как подобное вообще может нравиться?
– Нет! – собрала силы и все-таки вырвалась, отталкивая от себя тяжелое мужское тело. – Мне нужно домой, прости.
И я покинула комнату, захлопнув за собой дверь. Даже не взглянув на мужчину, которого оставила за стеной. А через несколько минут торопливым шагом вышла на улицу, вдохнув полной грудью прохладный ночной воздух. Мой рабочий день был окончен.
Шла домой, все еще чувствуя на коже следы горячих липких прикосновений. Неприятно, противно. Я не понимала, что на него нашло. Оливер всегда был нежным, обходительным, никогда не принуждал меня силой.
Тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли и настраивая себя на лучшее. Все наладится, все будет хорошо. И Оливер еще станет мне самым лучшим мужем.
Глава 3
Домой я добиралась не по окружной людной дороге, а, срезая через темные переулки. Так было гораздо быстрее. Не хотелось, чтобы бабушка ждала меня лишние минуты. А то, что она не уснет, пока я не приду, я знала.
Казалось, что я уже видела старый раскидистый дуб на нашей аллее. Несколько миль, и за следующим поворотом должен был показаться наш маленький домик.
Неожиданно выскользнувшие передо мной из темноты фигуры, заставили вздрогнуть и в страхе попятиться. Недавно в нашем районе нашли двух мертвых девушек. Здесь и не такое может произойти.
– Что тут забыла в такое позднее время милая пташка? – раздался рядом мужской голос. Прищурившись, я вгляделась в темноту и вздохнула с облегчением. Рей, сын нашего арендодателя.
– Ясных дней, господин Рей, – поприветствовала, приветливо улыбнувшись. – Иду с работы. Это я, Лилия, – добавила, на случай, если он не разглядел меня в темноте.
– Надо же, какая встреча! – он оскалился. А его дружки весело засмеялись. – И часто ты ходишь этой опасной дорогой, Лила? Не слышала разве, про девушек, которых убили? И, думается мне, они не просто смертью отделались…
– Часто, господин, – вздохнула, старательно игнорируя холодок страха, пробежавший по спине. Рея я знала давно, и, хотя особой симпатии к нему не питала, не верила, что он мог оказаться преступником. – Окружной дорогой я доберусь до дома в лучшем случае к утру. Но Светлые Боги пока берегут меня.
Один из друзей Рея что-то прошептал ему на ухо, и парень хмыкнул, скользнув по мне взглядом.
– Отец упоминал, что вы с бабкой задолжали нам ренту за дом, – задумчиво протянул, прищурив глаза. – За последний месяц не все выплатили, что должны.
– Мы выплатим.
