Часть Первая. Тень герцогского леса
Пролог. Похищенное письмо
«…прошу тебя, умоляю, помоги мне! Только ты можешь заставить отца изменить это опрометчивое решение! Либо повлиять на самого герцога! А отец всерьез намерен выдать меня замуж за это чудовище, за этого монстра, это…»
Несколько следовавших далее слов превратились в неряшливые разводы из-за расплывшихся по бумаге прозрачных клякс. Но смысл, тем не менее, понять можно было без труда. И то, что отправительница не переписала испорченное послание, лишний раз говорило о крайней степени отчаяния, овладевшем девушкой. И решимости. А это уже было куда серьезнее…
«…он обошелся со мной ужасно в нашу единственную встречу. Никто и ничто не способно стереть из памяти тот день, либо заставить поверить, будто за столь короткий срок герцог способен измениться. Способен вдруг стать…»
Читавший письмо молодой мужчина не заметил, как вдруг потерял нить повествования, неосознанно застыв с вопросительно изогнувшейся бровью, и продолжая бессмысленно скользить взглядом по строчкам. И, очнувшись, когда короткое послание почти подошло к концу, снова вынужден был перечитать несколько последних строк.
«…Он всегда ненавидел нашу семью, и его действия тому подтверждение. Что со мной станется под его крышей, без единой родной души рядом? Только ты можешь предотвратить это! Прошу, не оставь меня! Я сделаю все, как ты велишь, и клянусь ни разу не пожалею о своем решении отказаться от имени «герцогини»!
Навечно преданная тебе К.»
Молодой человек опустил листок и некоторое время в задумчивости смотрел сквозь элегантное убранство спальни, не замечая ни оттенков благородного зеленого с позолотой, ни резной мебели, чьи очертания растушевали прокравшиеся через высокие окна сумерки.
– Что пишет леди? – рискнул поинтересоваться замерший у дверей высокий широкоплечий страж, чья огненная кудрявая шевелюра упрямо горела даже в этом полумраке.
– Что ее собираются выдать за меня замуж… – промолвил хозяин спальни.
Затем неторопливо подошел к столу с единственным горевшим в комнате канделябром, поднес письмо к оплывшим свечам и легонько коснулся бумажным уголком пламени одной из них. Бумага занялась. Отблески огня вспыхнули золотом на каштановых волосах герцога, заискрились изумрудными всполохами в глазах, заиграли танцующими белыми пятнами на бледном лице.
– …и что она собирается сбежать, – продолжил с тем же спокойствием, наблюдая, как оброненное на серебряный поднос объятое пламенем письмо скручивается и темнеет.
– Собираетесь позволить ей, милорд? – прозвучавший от верного друга вопрос был настолько абсурден, что в первый миг герцогу показалось, будто он ослышался.
– Разумеется… – одними уголками губ улыбнулся он. – …нет. – Сталь в голосе припечатала последнее слово; спокойно лежавшая рядом с подносом ладонь в обрамлении тонкой манжеты стиснулась в кулак, опасно сверкнув фамильным перстнем на мизинце.
Позволит ли он ускользнуть Катрин де Лаэль? Никогда. Никогда…
– Распорядись утроить патрули на дорогах, и пусть твоя сестра не сводит с хозяйки глаз, – бросил через плечо. – Ах, да. Олден. И вели ей разузнать у леди, чем я умудрился так испугать ее в нашу «единственную встречу», – темные брови герцога непонимающе сдвинулись. – Не припомню, чтобы мы вообще встречались.
Глава 1. Последний шанс
Экипаж с грохотом несся по проселочной ночной дороге, подпрыгивал на ухабах, неожиданно опасно накренился на крутом повороте, и пришлось мертвой хваткой вцепиться в край стертого едва ли не до дыр сиденья, чтобы не пересчитать собою каждый угол.
От холодных сквозняков пальцы скоро превратились в лед. Сползшая с плеч колючая шаль открыла сырому воздуху шею и грудь, но я никогда, никогда не решилась бы крикнуть кучеру сбавить скорость. Или повернуть назад.
Письма были перехвачены.
Все до единого.
Как?! И кто из наших слуг следит за мною в собственном доме по указке де Грайена – теперь не было ни времени, ни смысла выяснять. О том, что шпион имеется, я не сомневалась. Если уж на то пошло, и у меня есть надежные «глаза и уши» в герцогском замке, иначе я бы никогда не узнала, что это по мою честь сосед расплодил патрули на своих дорогах. Только вот проку мне от этого знания никакого. Свадьба уже завтра.
– Рисковое мы с тобой дело задумали, Катрин, – неожиданно подала голос вжавшаяся в противоположное сиденье Брианна, разом вдруг растерявшая всю свою недавнюю смелость.
Бледное лицо верной подруги размытым пятном белело в темноте экипажа, и среди густого сумрака в прорывающихся сюда редких лучах месяца ярко вспыхивали лишь непослушные огненные кудри Бри.
– Еще скажи, будто я должна оставить себе иллюзии построить большую и любящую семью с нашим милым и не в меру дружелюбным соседом, – пробормотала я сквозь начавшие стучать от холода зубы, и снова приникла к мутному треснутому окошку, вглядываясь сквозь ночной мрак в очертания проносящихся мимо корявых деревьев.
– Никаких иллюзий, – сокрушенно признала Брианна, и я краем глаза уловила, как она горько повесила голову. Но тут же вскинула ее снова, будто лань, поймавшая просвет среди бурелома и готовая броситься в этот спасительный коридор от преследовавшего ее хищника. – Потому рисковое! Он убьет, если узнает, Катрин! Такого оскорбления де Грайен не спустит и сначала довершит начатое, а затем убьет!!! Потому заклинаю: только не проговорись! Ни слова ни о себе, ни о Его светлости своему временному муженьку! Ни полслова!..
– Да помню я, – бросила раздраженно, пытаясь унять охватившую уже все тело дрожь: то ли от проникающего под одежду холода, то ли от воспоминания о той роковой встрече с де Грайеном.
Рисковый план, Брианна права…
Рисковый, но единственный.
Отцовское крошечное графство, зажатое среди гор, густого леса и неустроенного обрывка морского берега оставляло единственный путь к свободе: через земли герцога. Только вот рассчитывать благополучно миновать их мог лишь безумец. Либо человек, кому попросту уже нечего терять.
Либо… невеста самого герцога. Сумевшая на законных правах оставить позади основную часть приграничных патрулей и благополучно добраться хотя бы до замка жениха: от него до владений крепости Рейвенгард рукой подать. И как «невеста» я смогу провернуть все это лишь завтра.
Осталось устроить, чтобы и отец, и герцог потеряли официальное право требовать беглянку обратно...
Снаружи долетел басистый покрик кучера, экипаж дернулся к узкой обочине, сильно качнулся еще раз и наконец остановился.
– Ну, – я отцепила непослушные ладони от сиденья. Одеревеневшими пальцами пригладила растрепавшиеся темные волосы, не так давно заплетенные в тугую косу и аккуратным кольцом сколотые на затылке. И открыла дверцу. – Пожелай мне удачи, – шепнула через плечо.
– Храни тебя Небеса, – дрогнувшим голосом шепнула в ответ Брианна и слилась с тенью в дальнем углу экипажа: приставленная отцом яркая рыжеволосая Бри была слишком знакома в округе и слишком приметна, чтобы не опознать по ней меня саму.
Я коротко кивнула и неловко вылезла на дорогу.
Холодный воздух дохнул в лицо сыростью.
Лес вокруг гулко шумел и, насколько хватало взгляда, ходил по обе стороны дороги темными высокими волнами. Где-то в глубине зарослей ухнул филин, следом послышался отдаленный хищный рык, и лошади беспокойно заржали в ответ. Я поежилась.
Прекрасная ночь для самого важного события в девичьей жизни...
Поросшая вьющимися стеблями маленькая белая церковь, почти утонувшая в нависших над ней деревьях, оказалась единственным светлым пятном посреди весеннего голого уныния.
Ожидавшего неподалеку от нее Олдена я узнала сразу: трудно было не узнать такие же, как у Брианны, непокрытые огненные кудри, отчаянно плясавшие на холодном ветру. А рядом с рыжеволосым великаном, надо полагать, стоял тот, кто должен был стать моим спасением. Сам о том не зная…
Я стянула колючие края шали, затолкала поглубже колотившийся в груди страх и заставила себя шагнуть к укутанному в плащ незнакомому мужчине.
Широкий капюшон бросал густую тень на его лицо, позволяя видеть лишь кончик прямого носа, спокойный изгиб губ и поросший темной щетиной подбородок. Но взгляд… С каждым следующим деревенеющим шагом я отчетливо чувствовала на себе пристальный взгляд незнакомца все острее.
– Никаких имен, – предостерегающе произнес Олден первым, и я успела лишь коротко испуганно кивнуть в знак согласия прежде, чем незнакомец резким движением руки откинул капюшон с лица.
Мужчина был молод. На вид ему можно было дать около тридцати, не более. Из приближенных к своему господину слуг, должно быть: гордая осанка, прямой взгляд человека, не привыкшего часто склонять голову. Одежда не дорогая, но добротная – значит, жалованье получает хорошее…
Эти мысли пронеслись и исчезли, когда новый порыв ветра налетел и спутал каштановые волосы незнакомца, а я невольно вернула глаза к его лицу и встретилась с пристальным оценивающим взглядом в ответ. Какие необычные глаза… Отливавшие в тусклом рассеянном свете темным зеленым омутом, от которого вдруг в груди начал разливаться странный безотчетный страх.
И я словно бы уже встречала где-то похожие глаза…
Где?..
– Не бойся, – губы мужчины тронула располагающая улыбка, и незнакомец уверенно протянул мне навстречу раскрытую ладонь. – Я не причиню тебе зла.
Нет, не встречала. Этот голос я бы запомнила. Спокойный и глубокий… Так отличавшийся от привычных грубых басов отцовых стражников, резких «слушаюсь, милорд» тех немногочисленных лакеев, что еще остались в замке; хриплого, гнусавого и часто неразборчивого говора конюха... А больше я никого из мужчин и не знала.
Ах, да.
Еще был Эдриан де Грайен.
Его звериный рык я тоже помнила.
Облепивший все тело страх отступил, но ровно настолько, чтобы суметь подать своему будущему мужу руку. И вздрогнуть от обжегшего прикосновения горячих пальцев.
– Ты совсем заледенела! – изумленно воскликнул мужчина. Быстро кивнул Олдену, и тот, с необычной для его внушительных габаритов проворностью, тенью скользнул к утопленной в каменной стене низкой ступенчатой арочной двери и немедленно распахнул ее для нас.
А его спутник тем временем быстро тронул застежку собственного плаща, раздался металлический щелчок – и его плащ с тихим шорохом перемахнул на мои плечи.
– Я не… – попыталась было протестовать и отпрянуть от такой нежданной заботы, но мужчина даже слушать не стал, пригвоздив к месту властным нетерпеливым взглядом, будто неразумного ребенка, который не понимает, чем ему грозит замерзнуть до самых костей.
Еще один щелчок – теперь уже на моей груди – и одежда уверенно окутала чужим теплом.
– После вернешь вместе с экипажем, – оборвал всякие возражения. И лукаво улыбнулся одними уголками рта: – Завтра утром я хочу проснуться женатым человеком, а не вдовцом.
Напоминание о договоренности сумело сделать то, что оказалось неподвластно доводам почти потемневшего рассудка, стоило еще одному мужчине просто дотронуться.
Он прав. Не ради праздного любопытства этот человек согласился взять в жены первую встречную. Ему нужна была законная жена. Нужна столь сильно, что он готов был даже заплатить за временную женитьбу, лишь бы получить право поклясться перед лицом священнослужителя в своем женатом статусе… и тем самым избежать венчания с той, кого подобрала для него родня.
А здесь я могла понять его, как никто другой.
…Потемневший от времени непокрытый деревянный пол церкви скрипнул под ногами.
Олден тихо прикрыл дверь позади, звуки шумевшего снаружи леса стали глуше, и я торопливо опустила залившееся душной краской лицо, не в силах поднять взгляд на стоявшего у алтаря сухонького священника с вечностью в выцветших голубых глазах.
«Тайные влюбленные»… Небо… Если бы только настоятель церкви знал, что этим венчанием я желала обрубить все ниточки, связывавшие меня с родным отцом и навязанным женихом, сбежать под покровительство далекой крепости, расторгнуть случайный брак едва ли не так же хладнокровно, а после – начать совершенно новую свободную жизнь вдали от графства!.. Он бы ужаснулся и не подумал бы венчать нас, да.
Но ничего этого он не знал. И заранее заключенные со священником договоренности были соблюдены до конца.
– Я беру тебя в законные мужья… – голос все же предательски сел, когда у алтаря пришлось поднять глаза на своего «жениха» снова.
От странной неотвратимости происходящего закружилась голова. Словно за спиной незнакомца сейчас стоял не Олден, согласившийся на свой страх и риск пойти против воли де Грайена ради меня. А мой отец. Лично сопроводивший к этому лесному алтарю и с чистой совестью вручивший в жены именно этому человеку.
– …клянусь почитать тебя и принимать твою волю, как свою собственную, – заставила себя продолжить, с силой затолкав некстати проснувшиеся сомнения как можно глубже.
Клятвы тихо раздавались в ветхой недвижной пустоте церкви, и с каждым новым словом вязкий страх, капля за каплей… отступал. А голос сам собою креп. Неотрывно смотревшие на меня внимательные зеленые глаза отчего-то понемногу начали придавать сил. Они не отпускали моего взгляда, не давали задуматься больше ни на секунду, что там, за этими стенами, по-прежнему жива многолетняя вражда, рыскающая голодным зверем среди голых деревьев, и чутко выжидающая своего часа. Что там есть ненавистные патрули. Что в оставленном позади замке есть отец, который вытряхнул бы из меня душу, если б узнал о сегодняшней церемонии. Что там есть Эдриан де Грайен... Который пообещал, что я лишусь не только жизни, если попадусь ему на пути снова.
– Я беру тебя в законные жены и под защиту своего рода, – зазвучал в свой черед твердый мужской голос. – Клянусь почитать тебя и оберегать от любого врага. Быть рядом с тобой в счастье и горе. Хранить верность тебе одной до своего последнего вздоха.
Сердце ускоряло бег. То, как он произносил свои брачные клятвы… Небо, это начинало казаться действительно настоящим. Неподдельным. Словно передо мной и впрямь был не случайный человек, так удачно найденный Олденом для нашей опасной авантюры. Словно за ним и впрямь стоял грозный род, готовый в случае надобности встать на мою защиту. И словно этот человек и впрямь собирался хранить верность какой-то там первой встречной до конца своих дней.
– Соединенные священными обетами – да не разлучатся по воле людской, – обыденно, и… оттого вдруг… странно уверенно прозвучали подрагивавшие от старости торжественные слова священника.
Новоприобретенный муж скользнул задумчивым взглядом по моему лицу, поднял ладонь, аккуратно подобрал одну из выбившихся из косы черных прядей… И перед глазами неожиданно блеснул невесть откуда взявшийся в другой руке мужчины тонкий кинжал. Бесшумное короткое движение – и темное колечко моих волос упало на раскрытую ладонь мужа. А затем было бережно уложено в висевший на его груди под сюртуком старинный золотой локет, остававшийся невидимым взгляду все это время.
Сердце стучало, как сумасшедшее.
Не слишком ли сложным уже становилось венчание, тайна которого должна была сохраниться лишь до завтрашней ночи, а законность – немногим дольше, если только мне повезет выскользнуть из замка де Грайена вскоре после намеченной на завтра церемонии? Этого локета хватит, чтобы погубить меня еще до темноты!..
