– Дело в том, что он не просто вор, а и хитрец. Состав чернил графских знает, копию печати давно соорудил и прекрасно за годы службы выучился копировать подпись Его светлости. Сидя на болоте, Ванька-встанька уже сундучок золота набил. Тут можешь мне поверить!
- Умно.
- А вскоре к нему народ знающий с новой силой потянется. Вряд ли один я сообразил попросить на пропускную грамоту взглянуть. Теперь понимаешь?
- Нет… Раздавай уже.
Арнео перестал мешать колоду, уставился на карты в своих руках и неожиданно отложил их.
- Знаешь, давай в другую игру? - он вытащил из печи уголёк и бессовестно нарисовал на досках знакомую мне разлиновку. – Фигур правда нет, но можно камней, шишек или ягод насобирать. Ну, или иллюзии создать. Справишься?
- На партию меня хватит, - подумав, ответил я.
- Отлично. А то я такое распространять смысла не вижу из-за сложности правил, а уже соскучился.
- Тогда учти, что я не особо-то тебя развлеку. В этой игре я плохой игрок.
- Ничего. Поднатаскаю, - радостно потёр ладони бог, но я не сдержался и всё же недоверчиво приподнял брови.
- Неужели в междумирьи твой аватар настолько игнорируют? Что, даже за игровой стол не зовут?
- Это я междумирье игнорирую. Там только делами стараюсь заниматься, а живу здесь. Хорошо мне здесь! – Арнео довольно потянулся, но почти сразу и поморщился. - И по поводу Ивана Свечника. Как мне на границе от ворот поворот дали, так я сразу подумал - пусть он мне грамоту сделает. С ним договориться просто, всего-то толстый кошель и нужен. До графа-то взаправду далековато будет, а на болота я насмотрюсь, пока только до скита дойду.
- Умм, вот оно что, - резко оживился я, наконец-то сообразив, что к чему, и сразу удивился – чего раньше не догадался? Так устал, что ли?
Если же говорить о причине моего энтузиазма, то, скажу честно, мне до колик осточертело шататься по Диграстану! Чёрт дёрнул Элдри некогда сказать Данраду, чтобы он не вздумал сюда носа показывать. Естественно, вместо солнечного Ингшварда из Ковальграда наш отряд двинулся прямиком на холодный север. И здесь мне даже крестьяне из-за цвета глаз вслед плевали! В Старканию возвращаться я не хотел по другой причине. Люди там были дружелюбные, но за несколько лет Стая изъездила эту страну вдоль и поперёк. Ингшвард же и климатом радовал, и новыми землями, и новыми знаниями. Я хотел туда. Но мало того, что ответ от командира гарнизона приходилось ждать, так ведь послание ещё и отказом могло быть. Поэтому было бы хорошо на всякий случай поддельный пропуск заполучить. Очень хорошо и правильно.
- Ты меня проводишь? – облизнув языком губы, с надеждой уставился я на собеседника.
- Узнав, что Стая осела у заставы, я первым делом и пошёл тебя за компанию брать. Но вы с Элдри уже в Морошки упёрли, - сознался Арнео. – И раз уж я здесь, то какой вывод, э?
- Пока не знаю. После всего сказанного ты можешь и переместиться в пространстве, просто напросто едко помахав мне рукой на прощание. Вон, хоть в тот же Ингшвард и телепортируешься, оставив меня с носом. Без тебя же я скит не найду?
- Вариант мне, конечно, нравится. Но если так всё время проблем избегать, с которыми жители моего мира сталкиваются, то я постоянно не в курсе чего-либо важного буду. Нет, мне нужно проверить действенность поддельных грамоток. Так что к Свечнику я поеду сам. И тебя с собой возьму. Только раз ты вредный такой, то сначала меня посватаем, а потом уже и делами займёмся.
- А, может, обойдёмся без дурацкого обмена услугами? Акт альтруизма считается очень благородным поступком.
- Иди на хер тогда.
И ох уж это никому не нужное сватовство! Чего оно так далось Арнео? Но нет. Решительно подошёл к избе Митяя и настойчиво постучал в дверь. Открыл ему мужик, внешностью больше похожий на лешего, столь коренаст и волосат он был. На лице из-за топорщащейся бороды и нечёсаных патл виднелись лишь карие глаза и крупный веснушчатый нос.
- Чего вам тут надобно?
- Я друга своего ищу. Натмольда. Сказали у вас он остановился.
- Занят он, - на миг оборачиваясь назад себя, в той же грубой манере ответил мужик.
- А мы не особо побеспокоим.
- Пьян он, вот и спит. Так что пошли вон!
Кулак у мужика был больше Данрадского, а потому мы благоразумно отступили, и я, зевнув, предложил:
- Может, сразу к Анне?
- Вот вечно ты куда-то торопишься! А свадьба, между прочим, дело серьёзное. Оно один раз на всю жизнь.
- И сколько раз ты так женился?
- Двадцать шесть или двадцать девять, - задумался бог и признался. – Не припомню.
- И один раз на всю жизнь?
- Так не на мою же!.. Ладно. Давай, пошли.
Мы снова оказались у калитки с яблоней. Девушка продолжала вязать и на нас словно бы не обращала внимания, пока мы сами не постучались. Тогда она снова оторвалась от крючка и ласково оглядела идиотов.
- Что ж вы возвернулися?
- Не смог я далеко уехать, - Арнео ловко перепрыгнул через калитку, широко раскинул руки и бухнулся на одно колено. – Твоя краса покорила меня. Внутри меня клокочет огонь любви, и я сгораю в нём, как Соколок из баллады о «Незрелом яблочке». Позволь же мне исполнить эту песнь для тебя и, быть может, твоё сердце дрогнет?
Вряд ли в Подранках когда-либо давали представления барды с мировой известностью, а потому после первых ударов по струнам лютни и строф, пропетых чистым голосом, ко двору стеклись все, кому не лень, и даже Митяй с пучеглазой козой, что он намеревался подоить. Слушатели внимали чистосердечно. Это в замках разбалованные благородные ели и смеялись, порой ничуть и не внимая в смысл исполняемой песни, а здесь вот нет. Их за душу брало. Они словно сами по приказу капризной царевны Лялики отправились в путешествие за эксклюзивно синим яблочком, словно бы своими ногами шли они по чужим опасным землям, словно это их сердце разорвалось на куски, когда надменная красавица сказала: «Кислое» и швырнула огрызок в героя.
- И что? Так и умер Соколушка? – утирая лицо от слёз передником, не желала верить в трагичный исход молодка на сносях.
- Лишь соловьи грустно над ним пели всю ночь, а по утру и они отправились в тёплые края. Остался Соколик лежать на земле один одинёшенек. И холодный снег медленно покрывал его, как тёплое одеяло, но не было ему тепло. Ибо был он мёртв, а в груди у него зияла кровавая дыра, - сократил Арнео ранее им пропетые куплеты до такой вот выжимки, после чего ненадолго, словно преисполняясь вселенской грусти, опустил лицо к своим глупым сапогам из алой кожи саламандры да, с надеждой взирая на Анну, протянул ей стальной браслет, украшенный жемчугом. – Не откажи ты мне, девица. Стань женою моей! Не дай сердца лишиться, как Соколику.
- Как же я могу стать ею? – удивилась Анна, и всем присутствующим на миг показалось, что вот он – прототип бессердечной девицы Лялики. – Соколик вон сколько всего для любви своей совершил, а и то желанным не стал. Как я себе приказать могу возлюбить тебя, если другому уже моё сердце отдано?
- Открой же мне. Кому?
- Богу нашему. Лариону Свет Солнышку.
Арнео задумчиво посмотрел на скромно выглядывающее из-за облаков солнце, но видно решил пока всякие вычурные затмения не устраивать, и едва устаканившийся после Озриля климат не трогать.
- Тяжело с таким соперником будет, - улыбнулся он и снова перевёл взгляд на девицу, - да только не думаю, что против станет он одну из своих невест мне отдать. Скажи, чего желаешь? И коли твоё слово исполню, то будет оно тебе знаком браслет мой принять.
- А это он дело говорит, - одобрительно зашептались в толпе.
- Где ж дело то? – насупясь, грозно вопросил седеющий мужичонка с длинным носом и потребовал: – А ну расступись!
Несмотря на свою щуплость, мужичок уверенно упёр руки в бока и подошёл к Арнео.
- Я дядька Анны и отец её названный. Леонтий. Так что ты не с ней, а со мной говори! Где это видно девку работящую со двора сводить, а выкуп не обговаривать! – он с недовольством взглянул на Анну и наотмашь ударил её по лицу. – А ты, дура, в избу давай! Неча тут мужиков созывать, как Епифани-шалаве!
Девушка обиженно прижала к закрасневшейся от удара щеке ладонь, всхлипнула, но послушно и поспешно убежала в дом.
- Я вам не представился. Виноват, что так поторопился, - спокойно сказал Арнео. – Меня зовут Лайрэм Светлый. И я бы хотел Анну в жёны взять. Что убедило бы вас в серьёзности моих намерений?
Леонтий смерил хранителя мира цепким липким взглядом, задерживая взгляд на шпаге и лютне. Затем он так же оглядел меня, сплюнул и гордо заявил:
- Я и Натмольду отказал. А он побогаче вас обоих бродяг будет. Мою девку медяками не выторгуете! Хотели за так кружевницу со двора свести?! Не бывать этому! Пошли прочь, свиньи!
Кажется, причина слепой веры девушки в некоего Лариона становилась яснее некуда. Его ей хотя бы позволяли любить.
- Морьяр, а можно я ему бороду подпалю? – тихонько поинтересовалась у меня Элдри.
- Я-то не против, но ты лучше спроси у Лайрэма.
- Лайрэм, а можно я ему…
- Нет. Пойдём отсюда.
Я не стал возражать. Мы действительно ушли. Взяли коней под уздцы и степенно поехали прочь в сторону топей. Лицо хранителя мира выглядело сосредоточенным, напряжённым, задумчивым и каким-то отрешённо грустным.
- Знаешь, посложнее, чем мне виделось, у нас сватовство выйдет, - наконец, сказал он.
- Денег не хватает?
- Нет. У меня и камушков всяких полно, - рассеянно похлопал себя по груди Арнео. – Но вот с таким типом делиться не хочется. Знаю, что так проще, но не хочется. Понимаешь, не хочу и всё тут! Отчего-то всё доброе и светлое, что я хочу в этом мире создать, никак не приживается. Гниёт от корней. Мой мир трясут дрязги. Из него выпивает силы Тьма. Всё распадается на части. А этот мужик меня… доконал просто-напросто. Теперь я хочу крови, Морьяр.
- Что ты задумал?
- Позови пару парней из Стаи. Пусть приедут и проучат его.
- Так это ты и сам можешь, - усмехнулся я.
- Не хочу руки пачкать. Хочу просто смотреть, как его уделывают, и под конец самому пнуть ногой эту мразь.
- Ладно. Только чего звать кого-то? Давай оставим Элдри тут с лошадьми, а я прямо сейчас и окажу тебе услугу в обмен на показ дороги к Ивану?
- Нет, я тебя и так провожу. Не надо мне твоих услуг. - критически оглядел меня бог и прояснил свою щедрость. – Хочу кого повнушительнее.
- Да ты я гляжу привереда!
- А ты я гляжу о себе по-прежнему мнения завышенного!
Элдри ехала между нами, а потому переводила взгляд то на меня, то на Арнео, в зависимости от того, кто говорил. Она сдерживала свой язык и молчала, понимая, что иначе взрослые перестанут болтать лишнее да для детских ушей недостойное.
Поддельная пропускная грамота выглядела изумительно неподдельно. Я довольно расстелил её на бочонке, чтобы Сороке было удобнее её рассмотреть, но всё равно шлёпнул его по рукам, чтоб не тянул свои грязные лапы к такой красоте.
- Ох, ты ж! Молодец певун, - одобрительно прицокнул языком Сорока, и я напомнил:
- Надо бы отблагодарить.
- За такое и подмочь не жалко! Сам-то не поеду, мне Драконоборец запретил лагерь покидать. Но ты бери Окорока, Нелюдя да, наверное, Косаря. Я бы тебе для такого дела и Борко предложил, да подох он как-то на день раньше, чем следовало. Знал бы, как нужен стал, ещё б повонял в этом мире немного.
- Хорошо. Тогда скажи им, что, едва рассветёт, отправляемся.
Утро выдалось столь же ясным, как и вчера. Внезапное потепление хорошо сказалось на моём настроении, а потому первые минуты пути я даже напевал себе тихонько под нос запомнившиеся мне строки из баллады про «Незрелое яблочко». Вот уж никак я не думал, что так хорошо их запомню! Но, как говорится, это всё важное и действительно необходимое в голове не укладывается, а такая вот ерунда ни за что выветриться не может. Нелюдю, оказывается, баллада тоже была известна. Я и вообразить себе не мог, что такой лысый бугай может обладать тягой к прекрасному, но он начал мне подпевать, да ещё и во весь голос. Собственно, его пение и заставило меня замолкнуть. Басистое мычание резало уши, но вслух жаловаться я не пожелал. Меня поразила смелость. Если бы я знал, что так паршиво пою, то в жизнь не решился бы рта открыть, а Нелюдь вот и не стеснялся ничуть. Могучий человек! Во всех смыслах. С его мускулами руками подковы гнуть можно.
Дорога меж тем удивляла, как я в первый раз смог заплутать. А показавшиеся Морошки выглядели уже до неприличия родными. Я даже дружелюбно помахал Софье и вежливо поздоровался с выбежавшим из избы старостой. Он едва смог вымолвить приветствие в ответ и всем своим видом выражал крайнее удивление. Наверное, думал, что столько людей проходило через его село хорошо если за месяц, а тут зашныряли путники. Да ещё какие! Я, Элдри и Лайрэм ничем таким внимания не привлекали, но вот мои нынешние компаньоны заставили Егрю остолбенеть, а матерей поскорее загнать детей в дома. Мне отчего-то стало неудобно перед жителями. Я даже покосился на Нелюдя, думая, может стоило его попросить на время снять с себя ожерелье из человеческих ушей? Но, сказать по чести, тогда каждого моего спутника следовало бы перенаряжать. Шлем Окорока в виде скалящегося черепа, найденный им в сундуке какого-то торговца древностями, наводил ужас с первого взгляда. Да и полосатые наколки на лице Косаря были не лучше.
- А куда это вы, друже Морьяр? – всё же сумел выдавить из себя Егря.
- Да Анну из Подранок по новой сватать, - сознался я.
Старик округлил глаза ещё больше, машинально осенил себя знаком и, казалось, окаменел. Я понял, что больше не дождусь от него ни слова, и поторопил коня. До Подранок оставалось всего ничего.
Арнео встретил нас за околицей. Он выглядел ещё более хмуро, чем накануне, и даже лицо его отдавало какой-то упрямой решительностью. Однако я всё равно спросил:
- Не передумал?
- Нет. Мы с Леонтием ещё разок поговорили. Так что, напротив - вовсю горю желанием!
- И кто нужный нам мудило? – спросил Окорок, ковыряясь в зубах.
…Таким пальцем только кости вытаскивать, а не застрявшие волокна вяленого мяса выковыривать.
- Сущий урод. Узнаете сразу.
- Я так всю деревню выкосить могу.
- Нет. Никого больше трогать не надо. План такой будет. Я подпалю избу, и Леонтий сам выбежит. Морьяр вам подскажет, что он это он, - начал разъяснять Арнео. - Но пока я девушку не успокою, близко не подходите. Пусть потом думает, что дядька её в огне погорел.
- Сон нашлёшь? – предположил я, и бог утвердительно кивнул.
- Ты, Вильян, канеш, мудрило то ещё. Однако ж нам-то не сложно. Всё, как скажешь, устроим, - согласился за всех Окорок. – Подождём в сторонке. Типа клюквой токмо интересуемся.
- Всё, как в песне, будет! - усмехнулся Нелюдь. – Каждая строчка ладная.
На том и порешили. Арнео быстрым шагом пошёл в сторону деревни напрямую и для того начал раздвигать руками высокую осоку. А мы привязали коней к деревцу поосновательнее и не торопясь двинулись следом по его просеке. Но, честно сказать, лучше бы мы выбрали тропу. Всё равно каждый из нас порезался. Болотная осока была острой, как бритва, а в здешних краях ещё и доходила взрослому мужчине по плечо, хотя не должна была бы вырастать выше колена. Косарь, который как-то ещё и споткнуться умудрился, вообще заматюгался на чём свет стоит. К татуировкам на лице глубокие порезы как-то не шли.
- Умно.
- А вскоре к нему народ знающий с новой силой потянется. Вряд ли один я сообразил попросить на пропускную грамоту взглянуть. Теперь понимаешь?
- Нет… Раздавай уже.
Арнео перестал мешать колоду, уставился на карты в своих руках и неожиданно отложил их.
- Знаешь, давай в другую игру? - он вытащил из печи уголёк и бессовестно нарисовал на досках знакомую мне разлиновку. – Фигур правда нет, но можно камней, шишек или ягод насобирать. Ну, или иллюзии создать. Справишься?
- На партию меня хватит, - подумав, ответил я.
- Отлично. А то я такое распространять смысла не вижу из-за сложности правил, а уже соскучился.
- Тогда учти, что я не особо-то тебя развлеку. В этой игре я плохой игрок.
- Ничего. Поднатаскаю, - радостно потёр ладони бог, но я не сдержался и всё же недоверчиво приподнял брови.
- Неужели в междумирьи твой аватар настолько игнорируют? Что, даже за игровой стол не зовут?
- Это я междумирье игнорирую. Там только делами стараюсь заниматься, а живу здесь. Хорошо мне здесь! – Арнео довольно потянулся, но почти сразу и поморщился. - И по поводу Ивана Свечника. Как мне на границе от ворот поворот дали, так я сразу подумал - пусть он мне грамоту сделает. С ним договориться просто, всего-то толстый кошель и нужен. До графа-то взаправду далековато будет, а на болота я насмотрюсь, пока только до скита дойду.
- Умм, вот оно что, - резко оживился я, наконец-то сообразив, что к чему, и сразу удивился – чего раньше не догадался? Так устал, что ли?
Если же говорить о причине моего энтузиазма, то, скажу честно, мне до колик осточертело шататься по Диграстану! Чёрт дёрнул Элдри некогда сказать Данраду, чтобы он не вздумал сюда носа показывать. Естественно, вместо солнечного Ингшварда из Ковальграда наш отряд двинулся прямиком на холодный север. И здесь мне даже крестьяне из-за цвета глаз вслед плевали! В Старканию возвращаться я не хотел по другой причине. Люди там были дружелюбные, но за несколько лет Стая изъездила эту страну вдоль и поперёк. Ингшвард же и климатом радовал, и новыми землями, и новыми знаниями. Я хотел туда. Но мало того, что ответ от командира гарнизона приходилось ждать, так ведь послание ещё и отказом могло быть. Поэтому было бы хорошо на всякий случай поддельный пропуск заполучить. Очень хорошо и правильно.
- Ты меня проводишь? – облизнув языком губы, с надеждой уставился я на собеседника.
- Узнав, что Стая осела у заставы, я первым делом и пошёл тебя за компанию брать. Но вы с Элдри уже в Морошки упёрли, - сознался Арнео. – И раз уж я здесь, то какой вывод, э?
- Пока не знаю. После всего сказанного ты можешь и переместиться в пространстве, просто напросто едко помахав мне рукой на прощание. Вон, хоть в тот же Ингшвард и телепортируешься, оставив меня с носом. Без тебя же я скит не найду?
- Вариант мне, конечно, нравится. Но если так всё время проблем избегать, с которыми жители моего мира сталкиваются, то я постоянно не в курсе чего-либо важного буду. Нет, мне нужно проверить действенность поддельных грамоток. Так что к Свечнику я поеду сам. И тебя с собой возьму. Только раз ты вредный такой, то сначала меня посватаем, а потом уже и делами займёмся.
- А, может, обойдёмся без дурацкого обмена услугами? Акт альтруизма считается очень благородным поступком.
- Иди на хер тогда.
И ох уж это никому не нужное сватовство! Чего оно так далось Арнео? Но нет. Решительно подошёл к избе Митяя и настойчиво постучал в дверь. Открыл ему мужик, внешностью больше похожий на лешего, столь коренаст и волосат он был. На лице из-за топорщащейся бороды и нечёсаных патл виднелись лишь карие глаза и крупный веснушчатый нос.
- Чего вам тут надобно?
- Я друга своего ищу. Натмольда. Сказали у вас он остановился.
- Занят он, - на миг оборачиваясь назад себя, в той же грубой манере ответил мужик.
- А мы не особо побеспокоим.
- Пьян он, вот и спит. Так что пошли вон!
Кулак у мужика был больше Данрадского, а потому мы благоразумно отступили, и я, зевнув, предложил:
- Может, сразу к Анне?
- Вот вечно ты куда-то торопишься! А свадьба, между прочим, дело серьёзное. Оно один раз на всю жизнь.
- И сколько раз ты так женился?
- Двадцать шесть или двадцать девять, - задумался бог и признался. – Не припомню.
- И один раз на всю жизнь?
- Так не на мою же!.. Ладно. Давай, пошли.
Мы снова оказались у калитки с яблоней. Девушка продолжала вязать и на нас словно бы не обращала внимания, пока мы сами не постучались. Тогда она снова оторвалась от крючка и ласково оглядела идиотов.
- Что ж вы возвернулися?
- Не смог я далеко уехать, - Арнео ловко перепрыгнул через калитку, широко раскинул руки и бухнулся на одно колено. – Твоя краса покорила меня. Внутри меня клокочет огонь любви, и я сгораю в нём, как Соколок из баллады о «Незрелом яблочке». Позволь же мне исполнить эту песнь для тебя и, быть может, твоё сердце дрогнет?
Вряд ли в Подранках когда-либо давали представления барды с мировой известностью, а потому после первых ударов по струнам лютни и строф, пропетых чистым голосом, ко двору стеклись все, кому не лень, и даже Митяй с пучеглазой козой, что он намеревался подоить. Слушатели внимали чистосердечно. Это в замках разбалованные благородные ели и смеялись, порой ничуть и не внимая в смысл исполняемой песни, а здесь вот нет. Их за душу брало. Они словно сами по приказу капризной царевны Лялики отправились в путешествие за эксклюзивно синим яблочком, словно бы своими ногами шли они по чужим опасным землям, словно это их сердце разорвалось на куски, когда надменная красавица сказала: «Кислое» и швырнула огрызок в героя.
- И что? Так и умер Соколушка? – утирая лицо от слёз передником, не желала верить в трагичный исход молодка на сносях.
- Лишь соловьи грустно над ним пели всю ночь, а по утру и они отправились в тёплые края. Остался Соколик лежать на земле один одинёшенек. И холодный снег медленно покрывал его, как тёплое одеяло, но не было ему тепло. Ибо был он мёртв, а в груди у него зияла кровавая дыра, - сократил Арнео ранее им пропетые куплеты до такой вот выжимки, после чего ненадолго, словно преисполняясь вселенской грусти, опустил лицо к своим глупым сапогам из алой кожи саламандры да, с надеждой взирая на Анну, протянул ей стальной браслет, украшенный жемчугом. – Не откажи ты мне, девица. Стань женою моей! Не дай сердца лишиться, как Соколику.
- Как же я могу стать ею? – удивилась Анна, и всем присутствующим на миг показалось, что вот он – прототип бессердечной девицы Лялики. – Соколик вон сколько всего для любви своей совершил, а и то желанным не стал. Как я себе приказать могу возлюбить тебя, если другому уже моё сердце отдано?
- Открой же мне. Кому?
- Богу нашему. Лариону Свет Солнышку.
Арнео задумчиво посмотрел на скромно выглядывающее из-за облаков солнце, но видно решил пока всякие вычурные затмения не устраивать, и едва устаканившийся после Озриля климат не трогать.
- Тяжело с таким соперником будет, - улыбнулся он и снова перевёл взгляд на девицу, - да только не думаю, что против станет он одну из своих невест мне отдать. Скажи, чего желаешь? И коли твоё слово исполню, то будет оно тебе знаком браслет мой принять.
- А это он дело говорит, - одобрительно зашептались в толпе.
- Где ж дело то? – насупясь, грозно вопросил седеющий мужичонка с длинным носом и потребовал: – А ну расступись!
Несмотря на свою щуплость, мужичок уверенно упёр руки в бока и подошёл к Арнео.
- Я дядька Анны и отец её названный. Леонтий. Так что ты не с ней, а со мной говори! Где это видно девку работящую со двора сводить, а выкуп не обговаривать! – он с недовольством взглянул на Анну и наотмашь ударил её по лицу. – А ты, дура, в избу давай! Неча тут мужиков созывать, как Епифани-шалаве!
Девушка обиженно прижала к закрасневшейся от удара щеке ладонь, всхлипнула, но послушно и поспешно убежала в дом.
- Я вам не представился. Виноват, что так поторопился, - спокойно сказал Арнео. – Меня зовут Лайрэм Светлый. И я бы хотел Анну в жёны взять. Что убедило бы вас в серьёзности моих намерений?
Леонтий смерил хранителя мира цепким липким взглядом, задерживая взгляд на шпаге и лютне. Затем он так же оглядел меня, сплюнул и гордо заявил:
- Я и Натмольду отказал. А он побогаче вас обоих бродяг будет. Мою девку медяками не выторгуете! Хотели за так кружевницу со двора свести?! Не бывать этому! Пошли прочь, свиньи!
Кажется, причина слепой веры девушки в некоего Лариона становилась яснее некуда. Его ей хотя бы позволяли любить.
- Морьяр, а можно я ему бороду подпалю? – тихонько поинтересовалась у меня Элдри.
- Я-то не против, но ты лучше спроси у Лайрэма.
- Лайрэм, а можно я ему…
- Нет. Пойдём отсюда.
Я не стал возражать. Мы действительно ушли. Взяли коней под уздцы и степенно поехали прочь в сторону топей. Лицо хранителя мира выглядело сосредоточенным, напряжённым, задумчивым и каким-то отрешённо грустным.
- Знаешь, посложнее, чем мне виделось, у нас сватовство выйдет, - наконец, сказал он.
- Денег не хватает?
- Нет. У меня и камушков всяких полно, - рассеянно похлопал себя по груди Арнео. – Но вот с таким типом делиться не хочется. Знаю, что так проще, но не хочется. Понимаешь, не хочу и всё тут! Отчего-то всё доброе и светлое, что я хочу в этом мире создать, никак не приживается. Гниёт от корней. Мой мир трясут дрязги. Из него выпивает силы Тьма. Всё распадается на части. А этот мужик меня… доконал просто-напросто. Теперь я хочу крови, Морьяр.
- Что ты задумал?
- Позови пару парней из Стаи. Пусть приедут и проучат его.
- Так это ты и сам можешь, - усмехнулся я.
- Не хочу руки пачкать. Хочу просто смотреть, как его уделывают, и под конец самому пнуть ногой эту мразь.
- Ладно. Только чего звать кого-то? Давай оставим Элдри тут с лошадьми, а я прямо сейчас и окажу тебе услугу в обмен на показ дороги к Ивану?
- Нет, я тебя и так провожу. Не надо мне твоих услуг. - критически оглядел меня бог и прояснил свою щедрость. – Хочу кого повнушительнее.
- Да ты я гляжу привереда!
- А ты я гляжу о себе по-прежнему мнения завышенного!
Элдри ехала между нами, а потому переводила взгляд то на меня, то на Арнео, в зависимости от того, кто говорил. Она сдерживала свой язык и молчала, понимая, что иначе взрослые перестанут болтать лишнее да для детских ушей недостойное.
***
Поддельная пропускная грамота выглядела изумительно неподдельно. Я довольно расстелил её на бочонке, чтобы Сороке было удобнее её рассмотреть, но всё равно шлёпнул его по рукам, чтоб не тянул свои грязные лапы к такой красоте.
- Ох, ты ж! Молодец певун, - одобрительно прицокнул языком Сорока, и я напомнил:
- Надо бы отблагодарить.
- За такое и подмочь не жалко! Сам-то не поеду, мне Драконоборец запретил лагерь покидать. Но ты бери Окорока, Нелюдя да, наверное, Косаря. Я бы тебе для такого дела и Борко предложил, да подох он как-то на день раньше, чем следовало. Знал бы, как нужен стал, ещё б повонял в этом мире немного.
- Хорошо. Тогда скажи им, что, едва рассветёт, отправляемся.
Утро выдалось столь же ясным, как и вчера. Внезапное потепление хорошо сказалось на моём настроении, а потому первые минуты пути я даже напевал себе тихонько под нос запомнившиеся мне строки из баллады про «Незрелое яблочко». Вот уж никак я не думал, что так хорошо их запомню! Но, как говорится, это всё важное и действительно необходимое в голове не укладывается, а такая вот ерунда ни за что выветриться не может. Нелюдю, оказывается, баллада тоже была известна. Я и вообразить себе не мог, что такой лысый бугай может обладать тягой к прекрасному, но он начал мне подпевать, да ещё и во весь голос. Собственно, его пение и заставило меня замолкнуть. Басистое мычание резало уши, но вслух жаловаться я не пожелал. Меня поразила смелость. Если бы я знал, что так паршиво пою, то в жизнь не решился бы рта открыть, а Нелюдь вот и не стеснялся ничуть. Могучий человек! Во всех смыслах. С его мускулами руками подковы гнуть можно.
Дорога меж тем удивляла, как я в первый раз смог заплутать. А показавшиеся Морошки выглядели уже до неприличия родными. Я даже дружелюбно помахал Софье и вежливо поздоровался с выбежавшим из избы старостой. Он едва смог вымолвить приветствие в ответ и всем своим видом выражал крайнее удивление. Наверное, думал, что столько людей проходило через его село хорошо если за месяц, а тут зашныряли путники. Да ещё какие! Я, Элдри и Лайрэм ничем таким внимания не привлекали, но вот мои нынешние компаньоны заставили Егрю остолбенеть, а матерей поскорее загнать детей в дома. Мне отчего-то стало неудобно перед жителями. Я даже покосился на Нелюдя, думая, может стоило его попросить на время снять с себя ожерелье из человеческих ушей? Но, сказать по чести, тогда каждого моего спутника следовало бы перенаряжать. Шлем Окорока в виде скалящегося черепа, найденный им в сундуке какого-то торговца древностями, наводил ужас с первого взгляда. Да и полосатые наколки на лице Косаря были не лучше.
- А куда это вы, друже Морьяр? – всё же сумел выдавить из себя Егря.
- Да Анну из Подранок по новой сватать, - сознался я.
Старик округлил глаза ещё больше, машинально осенил себя знаком и, казалось, окаменел. Я понял, что больше не дождусь от него ни слова, и поторопил коня. До Подранок оставалось всего ничего.
Арнео встретил нас за околицей. Он выглядел ещё более хмуро, чем накануне, и даже лицо его отдавало какой-то упрямой решительностью. Однако я всё равно спросил:
- Не передумал?
- Нет. Мы с Леонтием ещё разок поговорили. Так что, напротив - вовсю горю желанием!
- И кто нужный нам мудило? – спросил Окорок, ковыряясь в зубах.
…Таким пальцем только кости вытаскивать, а не застрявшие волокна вяленого мяса выковыривать.
- Сущий урод. Узнаете сразу.
- Я так всю деревню выкосить могу.
- Нет. Никого больше трогать не надо. План такой будет. Я подпалю избу, и Леонтий сам выбежит. Морьяр вам подскажет, что он это он, - начал разъяснять Арнео. - Но пока я девушку не успокою, близко не подходите. Пусть потом думает, что дядька её в огне погорел.
- Сон нашлёшь? – предположил я, и бог утвердительно кивнул.
- Ты, Вильян, канеш, мудрило то ещё. Однако ж нам-то не сложно. Всё, как скажешь, устроим, - согласился за всех Окорок. – Подождём в сторонке. Типа клюквой токмо интересуемся.
- Всё, как в песне, будет! - усмехнулся Нелюдь. – Каждая строчка ладная.
На том и порешили. Арнео быстрым шагом пошёл в сторону деревни напрямую и для того начал раздвигать руками высокую осоку. А мы привязали коней к деревцу поосновательнее и не торопясь двинулись следом по его просеке. Но, честно сказать, лучше бы мы выбрали тропу. Всё равно каждый из нас порезался. Болотная осока была острой, как бритва, а в здешних краях ещё и доходила взрослому мужчине по плечо, хотя не должна была бы вырастать выше колена. Косарь, который как-то ещё и споткнуться умудрился, вообще заматюгался на чём свет стоит. К татуировкам на лице глубокие порезы как-то не шли.
