Я закрыл дверь своего номера и облегченно прислонился к прохладной стене. Получилось! Честно говоря, я до последнего думал, что капитан меня не возьмет. А что до его второго "предложения" и награды за мою непутевую рыжую башку... Так я не в первый раз оказываюсь по уши в дерьме. Прорвемся!
Сильно хотелось, не раздеваясь рухнуть на кровать. Ноги гудели и усталость больше душевная, чем физическая, брала свое. Но сначала в душ! А после можно и Зорату звякнуть.
Мой номер был куда скромнее, чем у альфы. Никаких каминов, ковров и огромных окон. Маленькая тесная комнатка с узкой кроватью, таким же окном, визором на зеленой стене и столиком из серого пластика. Встроенный душ, куда даже я с трудом влезал, сделали явно для дистрофиков. Но я не привередничал, ведь даже эта крохотная каморка стоила мне четверти всех имеющихся у меня марок. Сезон охоты как-никак.
Горячие живительные капли унесли головную боль и расслабили мышцы. Засыпая на ходу, я выключил воду и, нацепив великоватый мне халат, вылез из душа. Дополз до кровати и наконец, упал на мягкий матрас. Потом еще минут пять сверлил глазами комм, решил не заморачиваться и продиктовал:
- Привет, друг! Я на месте, с капитаном договорился, - про то, что это не совсем наш капитан, не сказал, а то переживать будет. - Завтра улетаю. Скучаю по тебе. И пока!
Специально не называл ни мест, ни имен - мало ли, вдруг шпионы Ольхана перехватят. Откинул легкое покрывало и почти сразу отрубился. Спал я на удивление без сновидений.
До рассвета было еще очень далеко, когда я проснулся, В номере царил полумрак, а мерцающие часы в углу визора показывали пол пятого утра. У меня еще есть часа два на безделье, но лежать больше не хотелось.
Ну и тупица же я! Нахожусь почти на курорте, а ничего кроме холла и номеров и не видел вовсе. Как за это время и обойду все вокруг, может повезет, и саму охоту увижу. Если же останусь здесь, то мысли меня заживо сожрут, и перед капитаном предстанет нервное, издерганное существо. Я мигом напялил на себя джинсы и футболку и даже не позавтракав, выскочил из номера. Если я хочу вовремя успеть вернуться, надо спешить.
Коридоры отеля оказались необычно пустыми и тихими, мне никто на встречу не встретился - отель еще спал. Лишь роботы безмолвными призраками скользили вдалеке. Я и сам не заметил, как стал искать глазами "своего". Среди черных и синих цилиндров мелькнул серебристый бок, и я поспешил к нему навстречу, даже не знаю почему.
Робот никого не замечая, деловито разбирал на части большой черный комм на стене. Клешни только так мелькали, а куча деталей быстро росла под распотрошенным коммуникатором. Я минутку постоял, глядя на разноцветные проводки и видневшиеся микросхемы. Затем тихо позвал:
- Зэт-три? Это я, Томас... - Мда, и правда, глупо прозвучало.
Серебристый механик на секунду застыл с зажатой в клешне деталькой, а затем вернулся к своему занятию. От того что робот не обращает на меня внимания стало очень обидно. Может вчерашний разговор мне почудился? Я развернулся и побрел к выходу. Утреннее будоражащее настроение испарилось и захотелось обратно под одеяло.
Автоматические двери распахнулись передо мной, и свежий соленый воздух ворвался в легкие, прогоняя остатки сна. Я глубоко вдыхал его, шагая по старым каменным дорожкам, сбегающих зигзагом к морю. Было холодновато, и я пожалел, что не накинул на себя куртку. За десять минут, пока спускался, я окончательно продрог.
Темно-серое небо низко висело над почти черной поверхностью моря, и сливалось с ним в зыбкую линию горизонта. Огромные волны лизали торчащие из воды скалы. Вдалеке, покачиваясь на слабом ветру, вековые сосны подпирали своими древними макушками облака. Так наверно было и тысячу лет назад.
Я присел на ближайший холодный валун, скинул обувь и опустил голые ступни в теплую воду. Похоже, охоту так и не увижу - я единственное живое существо на берегу. Лишь гул большой воды и плеск волн нарушал предрассветную тишину. Но я ничуть не жалел - было слишком хорошо оказаться наедине с мерно дышащей колыбелью человечества. Я полностью ушел в созерцание горизонта и почти не удивился, услышав тихое:
- Ну, здравствуй, Том...
_______________
В аннотации выставила образы героев)) Как думаете, подходят?
Неделей ранее.
Разъяренный министр выскочил из дворца, будто за ним гнались все демоны ада. Со всклоченными угольно-черными волосами, безумно горящими глазами и перекошенным ртом он сам походил на демона. Испуганный его диким видом водитель за доли секунды завел огромный личный флаер Ольхана.
- Гони на Эскаду! - рявкнул он, залетая в машину. Эскадой называли целый комплекс высотных зданий в сердце города, где находились почти все правительственные учреждения, там же располагалось полиция, службы безопасности и охраны. Флаер в мгновение ока доставил мужчину в нужное место, лишь чудом не попав в аварию. Ольхан выскочил, не дожидаясь полной остановки, и устремился в родное министерство.
А когда-то в детстве он был совсем другим человеком. Ольхан родился в семье аристократов, в богатой и счастливой семье двух любящих друг друга до безумия людей. Желанный ребенок и наследник графского титула, он был уверен, что его жизнь сказка, и так будет всегда.
Пока его мир не рухнул. Оказывается, он очень хрупкий, этот мир. Жизнерадостный, любопытный мальчишка сломался первый раз, когда застрелился его отец. Гибель папы тоже принесла горе, отрезавшее половину сердца, но отец... его сильный, смелый отец выбрал смерть сознательно. Будто с уходом любимого все ниточки, державшие его на несправедливой земле, разом оборвались. А сын... про сына он просто забыл. И тогда у мальчишки вырвали и вторую половинку еле живого сердца.
Ольхан тогда тоже умер. Жило его тело, говорило, училось и даже смеялось. А он нет. Разве с пустотой в груди можно жить?
Его отдали в приют для детей военных - у мальчика не оказалось больше родственников. Там было... почти хорошо. По крайней мере, никто не лез ему в душу. И никто так и не решился усыновить угрюмого мальчишку, со злыми глазами.
Ольхан вырос в умного и красивого юношу и поступил учиться в военную академию, как и его отец. Там он, наконец, начал возвращаться к жизни. Стал дружить с другими альфами, и не только альфами, и даже успел несколько раз влюбиться.
Но жизнь снова нанесла неожиданный удар. Их, желторотых юнцов, только окончивших академию, безразлично кинули в самую гущу разгоревшейся боевого конфликта на одной из пограничных планет Империи. В хрониках потом напишут, что доблестная армия, за каких-то три недели полностью уничтожила бандитов, вдруг возомнивших себя сопротивлением.
И никто не писал, что доблестная армия состоит из почти детей, никогда не видевших смерти. Ни о том, что бандиты - это крестьяне вооруженные старинными ружьями, захотевшие жить не по указке. Ни о почти трети взрослого населения планеты, стертых с лица земли. Глупая война, за глупые цели. Сейчас он понимал, что это была просто яркая демонстрация силы и всемогущества Империи. Но тогда...
Три недели крови, ужаса, боли и слез, вот что это было. Слезы были в начале, при первых убитых. А потом душа закаменела почти у всех. И выбора, выстрелишь ли ты в того бледного мальчишку с самодельной гранатой в руках и отчаянием в постаревших глазах. Или тебя превратит в кровавый фарш, все тот же мальчишка. Несмотря ни на что, Ольхан хотел жить. И он стрелял.
А тот паренек ему до сих пор снится.
Они победили. Но победа оказалась с таким горьким вкусом, что Ольхан никогда после этого не брал оружия в руки. А пустая оболочка, вернувшаяся после "небольшого конфликта", как будут говорить по визору, уже ничего не хотела.
Серая пелена безразличия - вот чем являлись последние десять лет его жизни. Его называли бессердечным айсбергом, и самый жестокий министр в Империи, не зря заслужил эти прозвища. Его влияние простиралось намного дальше, чем Министерство Торговли. Бесшумное устранение неугодных и врагов Империи - вот его настоящая должность. Император им очень гордился.
Но когда он увидел Томаса в первый раз, такого красивого и веселого, в груди вдруг забилось то, что он давно считал мертвым. Ольхан будто очнулся от страшного многолетнего сна и стал, наконец, чувствовать. Только эти чувства оказались настолько сильными, что причиняли боль. И не только ему, но и всем, кто оказался рядом. Он буквально заболел Томасом, и только небо знало, сколько сил требовалось Ольхану, чтобы терпеливо ждать бесконечные полгода до бала и не присвоить омегу. Все его существо альфы рычало - мое! А все ночи с той поры принадлежали Томасу.
Там, на чертовом балу он повел себя как чудовище. Угрожал, шантажировал и подкупал. И все из-за пожирающего его заживо страха, что Томас, его Томас отвергнет его. Или что еще хуже - выберет другого альфу. И как бы не было противно, если бы ситуация повторилась, он поступил бы точно так же. Да, он самый настоящий больной ублюдок, но лучше быть больным ублюдком, чем живым трупом.
Ох, Том, оказался ожившей мечтой... Мечтой о партнере равном, сильном и дерзком. Ольхан просто не мог позволить себе отпустить его. Только разве можно удержать мечту насильно? Мужчина даже предположить не мог, что все его планы пойдут насмарку. Он думал, что Томас, будет сопротивляется поначалу, а потом смирится. А если все-таки не смирится, у него есть сотня способов его уломать. Альфа он или нет? Оказавшись в его доме, ему придется уступить. Хотя некоторая ершистость парня даже нравилась мужчине. С этим омегой Ольхан не будет скучать, он был уверен. И что в итоге? Томас сбежал! Сукин сын, обвел его вокруг пальца, будто простофилю!
Парень исчез, испарился как призрак, и вот уже какой день министр, забросив все дела, рыщет по планете подобно одержимому зверю. Но каждый раз, когда казалось, что Том в его руках, он как песок просачивался сквозь пальцы. Мальчик заимел себе весьма сильного покровителя, постоянно мешающего поискам, и министр обязательно узнает, кто это.
Ольхан чувствовал, Томас близко, просто стоит хорошо расставить ловушки и птичка обязательно в них попадется. Ему уже доложили, что видели похожего парня у известного охотой на кракенов, Ламиса. Неужели он? Ольхан сомневался, но все же велел окружить отель и сам полетел на разведку. Если это и правда, он, то мальчишке на этот раз не убежать. Ольхан должен, просто обязан найти Томаса! Найти и сказать ему... сказать что? Он и сам не знал.
Я полностью ушел в созерцание горизонта и почти не удивился, услышав тихое:
- Ну, здравствуй, Том...
- И тебе не хворать, - выдохнул я, все так же уставившись в морскую даль. Нашел все-таки. Мне стоило огромных усилий оставаться спокойным и не побежать по воде. Я бы рискнул, боюсь только, фокус не пройдет, все-таки я не волшебник. От усилий сидеть прямо заболела шея, а ноги уже давно заледенели. Чёёрт, какой же я дурак, идиот, тупица! Мне же капитан ясно сказал, держать любопытный нос в номере. Так нет же мысли великие мешали, Сократ блин!
- Может, повернешься? Или мне так и разговаривать с твоей спиной? - услышал я насмешливое. А что, мне и так хорошо, природа, птички поют... Честно говоря, было страшно. Но может быть он и не так зол, каким я себе его вообразил?
Натянув беспечную улыбку на одеревеневшее лицо я, наконец, повернулся к нему. Альфа стоял в двух метрах от меня, широко расставив ноги и скрестив руки на могучей груди. Выглядел он довольно... растрепанным. Во всем темном, начиная с иссиня-черного расстегнутого смокинга, серой рубашки и заканчивая черными же лаковыми туфлями. Мрачненько так. Создавалось ощущение, что он сбежал с какого-нибудь официального вечера. А может, так и было.
Долго не решался посмотреть ему в лицо, уставившись куда-то в шею. И не зря! Судя по обманчиво спокойному лицу, крепко сжатым губам и прищуренным фиолетовым глазам, Ольхан был в бешенстве. Я и забыл, какой ужас он во мне вызывал, но напрягшееся как струна тело и резко заколотившееся сердце, быстро об этом напомнили. Прорвемся говоришь... И как, интересно?
Он с таким же напряжением изучал меня. Добрался до лица, и брови поднялись в знакомом удивленном жесте. Ну да, я изменился, но, видно маскировка не очень помогла, раз он здесь.
- Поговорим? - довольно миролюбиво предложил мужчина. Ого, я думал, он будет орать и ругаться. А вот мне ругаться хотелось, и очень.
- Нам не о чем говорить! - ответил я резко. - Ты зря сюда пришел, я все равно с тобой никуда не пойду! - как бы незаметно одеть легкомысленно сброшенные ботинки? Я посмотрел на каменную дорожку, по которой спускался. Черт, эти пятнадцать минут до отеля мне никак не преодолеть быстрее него.
- Даже не думай, - мягко сказал мне мой личный кошмар, ласково улыбаясь. - Тебе не убежать. Не в этот раз.
- Это еще почему? - я все еще петушился.
Он в два шага преодолел расстояние до меня и уселся рядом. Я дернулся было, и лишь его рука удержала от падения в море. Он крепко сжал мою поясницу и уставился на горизонт.
- Ты хорошо прятался, любопытно, кто тебе помогал?
Я промолчал. Да и что на это скажешь? Искоса рассматривал жесткое лицо. Безупречные волосы всколочены - или он сильно спешил или сейчас мода такая. Брился наверно тоже дней пять назад, под глазами залегли синие тени. Меньше всего он походил на министра. Скорее на обычного, очень усталого мужчину.
Ага, только пожалеть его осталось. Бедный-бедный Ольхан, твоя жертва не бежит с радостным воплем тебе навстречу. Кто бы меня пожалел...
- О чем хотел поговорить? - напомнил я ушедшему в себя мужчине. Он повернулся ко мне, не отпуская руки с пояса. Другой осторожно дотронулся до лба, прикоснулся к щеке и носу, будто знакомясь. Прохладные пальцы заставили застыть и затаить дыхание. Фиолетовые глазища были серьезны и задумчивы.
- Я скучал, Томас... - сказал он мне после долгого молчания.
- А я нет!
- И почему я не удивлен? - усмехнулся альфа. - Вот что, мне надоели эти детские игры в прятки! - жестко сказал мужчина, прекращая изображать незнакомого мне, странно спокойного альфу. - Пойдешь ли ты сейчас со мной добровольно или нет, меня не волнует. Но убежать ты точно не сможешь! - он поймал мой испуганный взгляд и удерживал в ловушке своих потемневших глаз.
А потом указал на дальние серые валуны в сотне метрах от нас. И как я сразу не разглядел - там спокойно расселись двое мужчин в черном. Меня снова жестко обломали.
- Эти ребята из императорского спецотряда, и они в два счета скрутят тебя, если ты даже на шаг от меня отойдешь! - Ох, как же мне надоели его угрозы, ну честно слово!
- А по-другому ты разговаривать не умеешь? - полюбопытствовал я. А Енисей улетает в одиннадцать...
- Умею, Том, умею. Но ты сам вынуждаешь меня так действовать, - пробормотал он. А мне и, правда, стало его жалко, несчастный он человек, если погоня за мной стало смыслом его жизни. - Вот вернемся домой, и все узнаешь.
"Но это не мой дом!" - с щемящей болью подумал я.
Сильно хотелось, не раздеваясь рухнуть на кровать. Ноги гудели и усталость больше душевная, чем физическая, брала свое. Но сначала в душ! А после можно и Зорату звякнуть.
Мой номер был куда скромнее, чем у альфы. Никаких каминов, ковров и огромных окон. Маленькая тесная комнатка с узкой кроватью, таким же окном, визором на зеленой стене и столиком из серого пластика. Встроенный душ, куда даже я с трудом влезал, сделали явно для дистрофиков. Но я не привередничал, ведь даже эта крохотная каморка стоила мне четверти всех имеющихся у меня марок. Сезон охоты как-никак.
Горячие живительные капли унесли головную боль и расслабили мышцы. Засыпая на ходу, я выключил воду и, нацепив великоватый мне халат, вылез из душа. Дополз до кровати и наконец, упал на мягкий матрас. Потом еще минут пять сверлил глазами комм, решил не заморачиваться и продиктовал:
- Привет, друг! Я на месте, с капитаном договорился, - про то, что это не совсем наш капитан, не сказал, а то переживать будет. - Завтра улетаю. Скучаю по тебе. И пока!
Специально не называл ни мест, ни имен - мало ли, вдруг шпионы Ольхана перехватят. Откинул легкое покрывало и почти сразу отрубился. Спал я на удивление без сновидений.
До рассвета было еще очень далеко, когда я проснулся, В номере царил полумрак, а мерцающие часы в углу визора показывали пол пятого утра. У меня еще есть часа два на безделье, но лежать больше не хотелось.
Ну и тупица же я! Нахожусь почти на курорте, а ничего кроме холла и номеров и не видел вовсе. Как за это время и обойду все вокруг, может повезет, и саму охоту увижу. Если же останусь здесь, то мысли меня заживо сожрут, и перед капитаном предстанет нервное, издерганное существо. Я мигом напялил на себя джинсы и футболку и даже не позавтракав, выскочил из номера. Если я хочу вовремя успеть вернуться, надо спешить.
Коридоры отеля оказались необычно пустыми и тихими, мне никто на встречу не встретился - отель еще спал. Лишь роботы безмолвными призраками скользили вдалеке. Я и сам не заметил, как стал искать глазами "своего". Среди черных и синих цилиндров мелькнул серебристый бок, и я поспешил к нему навстречу, даже не знаю почему.
Робот никого не замечая, деловито разбирал на части большой черный комм на стене. Клешни только так мелькали, а куча деталей быстро росла под распотрошенным коммуникатором. Я минутку постоял, глядя на разноцветные проводки и видневшиеся микросхемы. Затем тихо позвал:
- Зэт-три? Это я, Томас... - Мда, и правда, глупо прозвучало.
Серебристый механик на секунду застыл с зажатой в клешне деталькой, а затем вернулся к своему занятию. От того что робот не обращает на меня внимания стало очень обидно. Может вчерашний разговор мне почудился? Я развернулся и побрел к выходу. Утреннее будоражащее настроение испарилось и захотелось обратно под одеяло.
Автоматические двери распахнулись передо мной, и свежий соленый воздух ворвался в легкие, прогоняя остатки сна. Я глубоко вдыхал его, шагая по старым каменным дорожкам, сбегающих зигзагом к морю. Было холодновато, и я пожалел, что не накинул на себя куртку. За десять минут, пока спускался, я окончательно продрог.
Темно-серое небо низко висело над почти черной поверхностью моря, и сливалось с ним в зыбкую линию горизонта. Огромные волны лизали торчащие из воды скалы. Вдалеке, покачиваясь на слабом ветру, вековые сосны подпирали своими древними макушками облака. Так наверно было и тысячу лет назад.
Я присел на ближайший холодный валун, скинул обувь и опустил голые ступни в теплую воду. Похоже, охоту так и не увижу - я единственное живое существо на берегу. Лишь гул большой воды и плеск волн нарушал предрассветную тишину. Но я ничуть не жалел - было слишком хорошо оказаться наедине с мерно дышащей колыбелью человечества. Я полностью ушел в созерцание горизонта и почти не удивился, услышав тихое:
- Ну, здравствуй, Том...
_______________
В аннотации выставила образы героев)) Как думаете, подходят?
Глава 11
Неделей ранее.
Разъяренный министр выскочил из дворца, будто за ним гнались все демоны ада. Со всклоченными угольно-черными волосами, безумно горящими глазами и перекошенным ртом он сам походил на демона. Испуганный его диким видом водитель за доли секунды завел огромный личный флаер Ольхана.
- Гони на Эскаду! - рявкнул он, залетая в машину. Эскадой называли целый комплекс высотных зданий в сердце города, где находились почти все правительственные учреждения, там же располагалось полиция, службы безопасности и охраны. Флаер в мгновение ока доставил мужчину в нужное место, лишь чудом не попав в аварию. Ольхан выскочил, не дожидаясь полной остановки, и устремился в родное министерство.
А когда-то в детстве он был совсем другим человеком. Ольхан родился в семье аристократов, в богатой и счастливой семье двух любящих друг друга до безумия людей. Желанный ребенок и наследник графского титула, он был уверен, что его жизнь сказка, и так будет всегда.
Пока его мир не рухнул. Оказывается, он очень хрупкий, этот мир. Жизнерадостный, любопытный мальчишка сломался первый раз, когда застрелился его отец. Гибель папы тоже принесла горе, отрезавшее половину сердца, но отец... его сильный, смелый отец выбрал смерть сознательно. Будто с уходом любимого все ниточки, державшие его на несправедливой земле, разом оборвались. А сын... про сына он просто забыл. И тогда у мальчишки вырвали и вторую половинку еле живого сердца.
Ольхан тогда тоже умер. Жило его тело, говорило, училось и даже смеялось. А он нет. Разве с пустотой в груди можно жить?
Его отдали в приют для детей военных - у мальчика не оказалось больше родственников. Там было... почти хорошо. По крайней мере, никто не лез ему в душу. И никто так и не решился усыновить угрюмого мальчишку, со злыми глазами.
Ольхан вырос в умного и красивого юношу и поступил учиться в военную академию, как и его отец. Там он, наконец, начал возвращаться к жизни. Стал дружить с другими альфами, и не только альфами, и даже успел несколько раз влюбиться.
Но жизнь снова нанесла неожиданный удар. Их, желторотых юнцов, только окончивших академию, безразлично кинули в самую гущу разгоревшейся боевого конфликта на одной из пограничных планет Империи. В хрониках потом напишут, что доблестная армия, за каких-то три недели полностью уничтожила бандитов, вдруг возомнивших себя сопротивлением.
И никто не писал, что доблестная армия состоит из почти детей, никогда не видевших смерти. Ни о том, что бандиты - это крестьяне вооруженные старинными ружьями, захотевшие жить не по указке. Ни о почти трети взрослого населения планеты, стертых с лица земли. Глупая война, за глупые цели. Сейчас он понимал, что это была просто яркая демонстрация силы и всемогущества Империи. Но тогда...
Три недели крови, ужаса, боли и слез, вот что это было. Слезы были в начале, при первых убитых. А потом душа закаменела почти у всех. И выбора, выстрелишь ли ты в того бледного мальчишку с самодельной гранатой в руках и отчаянием в постаревших глазах. Или тебя превратит в кровавый фарш, все тот же мальчишка. Несмотря ни на что, Ольхан хотел жить. И он стрелял.
А тот паренек ему до сих пор снится.
Они победили. Но победа оказалась с таким горьким вкусом, что Ольхан никогда после этого не брал оружия в руки. А пустая оболочка, вернувшаяся после "небольшого конфликта", как будут говорить по визору, уже ничего не хотела.
Серая пелена безразличия - вот чем являлись последние десять лет его жизни. Его называли бессердечным айсбергом, и самый жестокий министр в Империи, не зря заслужил эти прозвища. Его влияние простиралось намного дальше, чем Министерство Торговли. Бесшумное устранение неугодных и врагов Империи - вот его настоящая должность. Император им очень гордился.
Но когда он увидел Томаса в первый раз, такого красивого и веселого, в груди вдруг забилось то, что он давно считал мертвым. Ольхан будто очнулся от страшного многолетнего сна и стал, наконец, чувствовать. Только эти чувства оказались настолько сильными, что причиняли боль. И не только ему, но и всем, кто оказался рядом. Он буквально заболел Томасом, и только небо знало, сколько сил требовалось Ольхану, чтобы терпеливо ждать бесконечные полгода до бала и не присвоить омегу. Все его существо альфы рычало - мое! А все ночи с той поры принадлежали Томасу.
Там, на чертовом балу он повел себя как чудовище. Угрожал, шантажировал и подкупал. И все из-за пожирающего его заживо страха, что Томас, его Томас отвергнет его. Или что еще хуже - выберет другого альфу. И как бы не было противно, если бы ситуация повторилась, он поступил бы точно так же. Да, он самый настоящий больной ублюдок, но лучше быть больным ублюдком, чем живым трупом.
Ох, Том, оказался ожившей мечтой... Мечтой о партнере равном, сильном и дерзком. Ольхан просто не мог позволить себе отпустить его. Только разве можно удержать мечту насильно? Мужчина даже предположить не мог, что все его планы пойдут насмарку. Он думал, что Томас, будет сопротивляется поначалу, а потом смирится. А если все-таки не смирится, у него есть сотня способов его уломать. Альфа он или нет? Оказавшись в его доме, ему придется уступить. Хотя некоторая ершистость парня даже нравилась мужчине. С этим омегой Ольхан не будет скучать, он был уверен. И что в итоге? Томас сбежал! Сукин сын, обвел его вокруг пальца, будто простофилю!
Парень исчез, испарился как призрак, и вот уже какой день министр, забросив все дела, рыщет по планете подобно одержимому зверю. Но каждый раз, когда казалось, что Том в его руках, он как песок просачивался сквозь пальцы. Мальчик заимел себе весьма сильного покровителя, постоянно мешающего поискам, и министр обязательно узнает, кто это.
Ольхан чувствовал, Томас близко, просто стоит хорошо расставить ловушки и птичка обязательно в них попадется. Ему уже доложили, что видели похожего парня у известного охотой на кракенов, Ламиса. Неужели он? Ольхан сомневался, но все же велел окружить отель и сам полетел на разведку. Если это и правда, он, то мальчишке на этот раз не убежать. Ольхан должен, просто обязан найти Томаса! Найти и сказать ему... сказать что? Он и сам не знал.
Глава 12
Я полностью ушел в созерцание горизонта и почти не удивился, услышав тихое:
- Ну, здравствуй, Том...
- И тебе не хворать, - выдохнул я, все так же уставившись в морскую даль. Нашел все-таки. Мне стоило огромных усилий оставаться спокойным и не побежать по воде. Я бы рискнул, боюсь только, фокус не пройдет, все-таки я не волшебник. От усилий сидеть прямо заболела шея, а ноги уже давно заледенели. Чёёрт, какой же я дурак, идиот, тупица! Мне же капитан ясно сказал, держать любопытный нос в номере. Так нет же мысли великие мешали, Сократ блин!
- Может, повернешься? Или мне так и разговаривать с твоей спиной? - услышал я насмешливое. А что, мне и так хорошо, природа, птички поют... Честно говоря, было страшно. Но может быть он и не так зол, каким я себе его вообразил?
Натянув беспечную улыбку на одеревеневшее лицо я, наконец, повернулся к нему. Альфа стоял в двух метрах от меня, широко расставив ноги и скрестив руки на могучей груди. Выглядел он довольно... растрепанным. Во всем темном, начиная с иссиня-черного расстегнутого смокинга, серой рубашки и заканчивая черными же лаковыми туфлями. Мрачненько так. Создавалось ощущение, что он сбежал с какого-нибудь официального вечера. А может, так и было.
Долго не решался посмотреть ему в лицо, уставившись куда-то в шею. И не зря! Судя по обманчиво спокойному лицу, крепко сжатым губам и прищуренным фиолетовым глазам, Ольхан был в бешенстве. Я и забыл, какой ужас он во мне вызывал, но напрягшееся как струна тело и резко заколотившееся сердце, быстро об этом напомнили. Прорвемся говоришь... И как, интересно?
Он с таким же напряжением изучал меня. Добрался до лица, и брови поднялись в знакомом удивленном жесте. Ну да, я изменился, но, видно маскировка не очень помогла, раз он здесь.
- Поговорим? - довольно миролюбиво предложил мужчина. Ого, я думал, он будет орать и ругаться. А вот мне ругаться хотелось, и очень.
- Нам не о чем говорить! - ответил я резко. - Ты зря сюда пришел, я все равно с тобой никуда не пойду! - как бы незаметно одеть легкомысленно сброшенные ботинки? Я посмотрел на каменную дорожку, по которой спускался. Черт, эти пятнадцать минут до отеля мне никак не преодолеть быстрее него.
- Даже не думай, - мягко сказал мне мой личный кошмар, ласково улыбаясь. - Тебе не убежать. Не в этот раз.
- Это еще почему? - я все еще петушился.
Он в два шага преодолел расстояние до меня и уселся рядом. Я дернулся было, и лишь его рука удержала от падения в море. Он крепко сжал мою поясницу и уставился на горизонт.
- Ты хорошо прятался, любопытно, кто тебе помогал?
Я промолчал. Да и что на это скажешь? Искоса рассматривал жесткое лицо. Безупречные волосы всколочены - или он сильно спешил или сейчас мода такая. Брился наверно тоже дней пять назад, под глазами залегли синие тени. Меньше всего он походил на министра. Скорее на обычного, очень усталого мужчину.
Ага, только пожалеть его осталось. Бедный-бедный Ольхан, твоя жертва не бежит с радостным воплем тебе навстречу. Кто бы меня пожалел...
- О чем хотел поговорить? - напомнил я ушедшему в себя мужчине. Он повернулся ко мне, не отпуская руки с пояса. Другой осторожно дотронулся до лба, прикоснулся к щеке и носу, будто знакомясь. Прохладные пальцы заставили застыть и затаить дыхание. Фиолетовые глазища были серьезны и задумчивы.
- Я скучал, Томас... - сказал он мне после долгого молчания.
- А я нет!
- И почему я не удивлен? - усмехнулся альфа. - Вот что, мне надоели эти детские игры в прятки! - жестко сказал мужчина, прекращая изображать незнакомого мне, странно спокойного альфу. - Пойдешь ли ты сейчас со мной добровольно или нет, меня не волнует. Но убежать ты точно не сможешь! - он поймал мой испуганный взгляд и удерживал в ловушке своих потемневших глаз.
А потом указал на дальние серые валуны в сотне метрах от нас. И как я сразу не разглядел - там спокойно расселись двое мужчин в черном. Меня снова жестко обломали.
- Эти ребята из императорского спецотряда, и они в два счета скрутят тебя, если ты даже на шаг от меня отойдешь! - Ох, как же мне надоели его угрозы, ну честно слово!
- А по-другому ты разговаривать не умеешь? - полюбопытствовал я. А Енисей улетает в одиннадцать...
- Умею, Том, умею. Но ты сам вынуждаешь меня так действовать, - пробормотал он. А мне и, правда, стало его жалко, несчастный он человек, если погоня за мной стало смыслом его жизни. - Вот вернемся домой, и все узнаешь.
"Но это не мой дом!" - с щемящей болью подумал я.
