Глава 7
Празднование шло в полном разгаре, Людмила и Кацман сидели на моей кровати, приподняли балдахин, чтобы не мешал, попивая вино, угощали друг друга дамскими пальчиками, которые он принёс, чтобы порадовать её. А Людмила угостила меня и Лиама эклерами с клубникой, мы уселись на полу. Поставили перед собой маленький столик для завтраков и налили себе шампанское в пластиковые стаканчики, со стороны мы явно напоминали счастливую семью, беззаботно что-то праздновавшую. Лиам рассказывал, что тайком изучал мои предпочтения и, в основном, по книгам, которые давал прочесть, а после мы их бурно обсуждали. Через несколько часов стемнело, мы даже и сами не заметили, как за разговорами и настольными играми в монополию пролетело время. Поблагодарив всех за усилия, гости покинули комнату и я, наконец, осталась одна, они хоть мне и нравились, но сегодня мне хотелось побыть одной и расслабиться. Воспользовавшись моментом, я направилась в душ, прихватив только полотенце, всё остальное уже находилось на своих местах. От горячего душа опьянела ещё сильнее, под струями воды размышляя о беловолосом парне, что не выходил из моей головы. Странное желание его увидеть заполняло весь мой разум, его холодный взгляд куда-то в мою сторону и та кошка, что всегда знала о его приходе, мне очень хотелось выйти к ним и познакомиться, но всё это время не решалась. А сейчас, если он там, может, стоило бы рискнуть.
Не знаю, сколько времени провела в душе, но вся моя кожа заметно покраснела, и вышла из душа, обернувшись в махровое полотенце чёрного цвета. Пройдя к кровати, где балдахин уже был опущен со всех сторон, и лишь слегка пробивался лунный свет, я завалилась на кровать, раскинувшись в своё удовольствие, размахнув руки в стороны, я заметила, что на моей кровати кто-то лежит. Моментально тело окутало страхом, ведь гостей я больше не ждала, повернув голову в сторону гостя, увидела того самого парня с белоснежными волосами. И страх сменился на новое чувство, что мне не было знакомым. От парня веяло крепким алкоголем, и выпил он явно немало, на нём были одеты лишь шорты, кажется тёмно-серого цвета, точно сказать было невозможно из-за нехватки света в комнате, но его черты лица и тела можно было легко разглядеть под светом луны. Его лицо выглядело очень спокойным, даже безмятежным, его губы были манящими в этот момент, невольно взгляд опустился на его плечи, грудь, пресс, всё его тело было весьма спортивным, хоть и жилистым, но это его лишь делало ещё более привлекательным. Даже с его бледной, словно как у фарфоровой куклы, кожей он казался не настоящим. Всё, что хотелось, так это коснуться его губ своими и почувствовать лёгкую колкость его щетины, что была немного гуще, чем обычно, возможно, все эти желания и были вызваны алкоголем, к которому мой организм н привык, но сопротивляться этому желанию совсем не хотелось. Набравшись немного смелости, я перевернулась на бок, и наши лица оказались лишь в нескольких сантиметрах друг от друга. Слегка коснувшись его груди рядом с ключицами кончиками пальцев, проводя вдоль слегка выпирающих косточек, словно рисуя своеобразный рисунок, от плеча к солнечному сплетению, стараясь его не разбудить, а может мне сейчас очень хотелось, чтобы он проснулся. Опуская прикосновения чуть ниже, следуя своему алкогольному дурманному желанию к центру его крепкого тела с косыми мышцам бёдер, немного смущаясь, и явно полыхали мои щёки, ведь впервые в жизни имею возможность изучить его сейчас, человека, который так часто мелькал у меня перед глазами, но был так далеко. Кожа его была гладкая, что даже поражало, на его груди практически не было волос и даже возле резинки его шорт. Перенеся руки с его бёдер к шее и едва коснувшись её, под пальцами ощущалась пульсация сонной артерии, что заметно начала учащаться в ритме, который и сейчас такой, словно он бежал марафон. Резким движением он схватил мою руку, крепким захватом перевернув тело н спину, и прижимая к кровати, его глаза голубого цвета смотрели прямо на меня, но совсем не пугали. Его дыхание было горячим, словно пыталось сжечь мои губы, он расплылся в самодовольной улыбке, когда его взгляд опустился чуть ниже на узелок полотенца, что уже с трудом прикрывало тело. Его бёдра коснулись моих в тот момент, когда он коленом встал промеж ног, словно раздвигая место для себя, прижавшись своими бедрами к моим с поразительной наглостью его губы прикоснулись к моим и затянули в страстный поцелуй, словно пробуждая то, что внутри. С каждым движением его губ сознание словно утопало в эйфории, в бедро упирался его эрегированный орган, что просился на волю из тканевых пут, и жадно просящий внимания тела. Запустив одну руку в его волосы, вторая скользнула под его шорты, немного обнажив его член, взяв его и аккуратными движениями подстёгивая к продолжению, в этот момент всё кажется таким естественным, всё происходит само. Его рука, что ещё несколько секунд назад, вжимала мою в кровать, теперь скользит по бёдрам, задирая полотенце, и сжимает ягодицы, едва ли не оставляя синяков. Поцелуи плавно перешли с губ на шею, опускаясь ниже по ключицам к груди, слегка щекоча их своей щетиной. Откинув голову назад в наслаждении процессом, позволяя ему действовать и не ставя баррикад.
В следующее мгновение на пол упало полотенце, он слегка раскинул мои ноги в стороны, разглядывая тело, он явно в этот момент был доволен собой, судя по его улыбке.
Глава 8
Утро. Птицы щебечут за окном. Ещё немного повалявшись в кровати, наслаждаясь видом своей комнаты из самой мягкой кровати, которую я только помню, ветер играл с балдахином, развевая его и даруя немного свежести и прохлады. Я всё же встала, немного кружилась голова из-за небольшого ощущения тяжести. Казалось, мы выпили куда больше, чем думали, стоя под лучами тёплого солнца, вытягивая руки к небу, потягиваясь, обратила внимание, что тело ничто не ограничивает, и, как оказалось, я так и уснула видимо в полотенце после душа, и оно свалилось, пока я спала. В костюме Евы я отправилась в душ, на полках появились новые гели для душа и крема, новая зубная щётка и разные масла, и это всё явно уже было от Людмилы. Она заботилась обо мне многие месяцы и даже сейчас она продолжает это делать. В этой комнате было зеркало, и как же можно было можно устоять и не подойти к нему, но буквально в шаге от него я остановилась. Может не стоит этого делать, ведь всё это время жила, не зная, как выгляжу, и может, неспроста. Но сейчас зеркала есть, и мне хотелось узнать, что я. Закрыв глаза, сделала шаг вперёд и повернулась налево, знаю, что вот-вот, открыв глаза, увижу себя, узнаю, какой меня видят Людмила, Лиам и доктор Кацман. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, успокоила сердце, но волнение ещё сохранялось, вот не спеша открываю глаза. Молочного цвета волосы, достаточно длинные и прямые, большие серые глаза, и только взглянув в свои глаза, я поняла, что тот портрет под старину это был мой портрет, вот почему та девушка с картины была такой знакомой. Раньше даже глядя в окно, я не обращала внимания на лёгкий силуэт меня же самой. Проведя перед зеркалом расчёской по волосам, что лежала на раковине, мой взгляд приковывало к каждому моему действию, словно мозг пытался осознать всю суть происходящего. Краем глаза я заметила розовое пятнышко на шее чуть ниже мочки уха, отложив расчёску обратно, отодвинула все волосы на другую сторону, чтобы рассмотреть, это был лёгкий засос. Расплывчатое воспоминание проскользнуло наружу о беловолосом парне, что каким-то образом оказался в моей кровати, страстные поцелуи и момент, когда он задержался на шее чуть дольше. Сейчас это, кажется, был словно сон, но это маленькое пятнышко говорит об обратном, повернувшись спиной к зеркалу, увидела синяк в виде достаточно крупной ладони, тут же вспыхнули щёки, но как же такое могло произойти? Помнит ли он сам? И только сейчас я понимаю, что он в ту ночь был пьян, но что же мне теперь делать?
– Элейн, милая, просыпайся! Пора идти завтракать, с этими словами в комнату вошла Людмила, сегодня на её щеках был румянец ярче, чем обычно, походка парящая, она явно чем-то довольна, и скоро она расскажет, ведь долго она не умеет новости держать при себе. За то время, что я здесь нахожусь, эта рыжеволосая женщина с янтарно-зелёными глазами, доброй улыбкой и нежными руками была для меня ангелом, который боролся за мою жизнь. Когда я встретила её впервые, она выглядела такой уставшей от жизни, что тело вот-вот рассыплется, но сейчас она стройная и красивая, она немного набрала вес, но благодаря этому у неё немного округлились щёчки и мешки под глазами ушли, стало видно, как она ухаживает за собой. Наконец-то она и себя полюбила, и если я правильно поняла, её изменения и недавний праздник, то доктор Кацман наконец-то сделал первый шаг. Я стояла в ванной, улыбалась, радуясь её прекрасному настроению, быстренько ополоснувшись в душе и укутавшись в полотенце, вышла к Людмиле.
– Ой, так ты уже проснулась, сегодня раньше, чем обычно. Неужели сегодня на пробежку собирались с Лиамом? – подмигивая, спросила она. Сегодня она была не в своём медицинском халате, а в летнем сарафане нежно-розового цвета до колен, с открытыми плечами, на её руках были короткие сетчатые перчатки и шляпка с пёрышком. Сегодня на ней был лёгкий макияж, и пахло клубникой, и видимо это были не сильно дорогие духи, но ей очень подходили. Я обняла Людмилу и пошла к шкафу. На сегодня у меня планов не было, и потому решила прогуляться по саду. Погода была прекрасная, небо чистое и воздух влажный благодаря фонтану. Выбрав короткое чёрное платье с чёрными босоножками начала собираться. В шкафу также была полочка с нижним бельём и сегодня предпочла надеть кружевное полупрозрачное. Померив его, я была в восторге, как оно сидит на мне, и надела чёрное платье с паутинками и паучками. Оно отлично сочеталось с чёрными чулками и босоножками закрытого плана. Волосы почти досохли, и я уже вышла к Людмиле, что сидела на моей кровати.
– Элейн, тебе очень идёт, прям готическая принцесса! – восторженно произнесла Людмила, как только меня увидела, она жестом пригласила меня сесть рядом и, взяв собой табличку, что лежала на рабочем столе возле печатной машинки, села рядом с ней в ожидании новостей, которыми она словно горела поделиться со мной.
– Ты ведь явно уже заметила, что что-то произошло? – с улыбкой произнесла она, и на её вопрос я кивнула.
– Это всё Кацман, оказывается, он уже очень давно пытается за мной ухаживать, но я так была поглощена работой и проблемами, что совсем не обращала на него внимания, да и из-за некоторых проблем я и себя запустила. Так вот, доктор Кацман предложил встречаться… и... ну… я согласилась! Сегодня у нас первое официальное свидание! – Людмила не могла скрыть своего волнения и смущения, её щеки её выдавали. На табличке я написала «поздравляю» и смайлик с широкой улыбкой. Я действительно была рада за неё, и Кацман всё же добрый и заботливый человек. «У вас есть свободное время? Можно погулять по аллее» – написала на табличке и показала ей.
– Конечно, есть, я с радостью! – мы обе встали с кровати, и пошли в холл.
В холле за столом регистрации сидела та самая ужасная женщина, с короткими и кудрявыми волосами, сегодня её украшения были другими, они каждый день сменяли друг друга. Удивительно, как она за столько лет своей жизни так и не научилась сочетать украшения. А как отвратительно смотрелись её жемчужные бусы на морщинистой и старой коже с тремя подбородками и невероятно большим горбом. Сегодня она была облачена в небесно-голубое платье с цветными стрекозами, с коротким рукавом. На её запястьях висели, словно наручники, браслеты, чуть ли не переваливая их. Она кричала на какого-то молодого человека, и бросалась в него ручками, тот же пытался всячески уклониться от атак, но некоторые всё же в него попали. Голос её звучал очень страшно и распространялся по всему холлу. А молодой парень, судя по его форме один из сотрудников, как и Людмила. Мы с Людмилой замерли в проходе, не зная, как бы обойти этот обстрел. С главных дверей вошёл беловолосый парень с Лиамом.
– Джек... – тихо произнесла Людмила. Видимо это тот самый Джек Шеппард, что написал множество картин, и его комната рядом с моей. Увидев его, я покраснела, ведь этой ночью он был у меня.
– Хватит! – громком голосом произнёс беловолосый парень, его голос был как гром среди ясного неба, и удивительно было то, что эта старая женщина вздрогнула от ужаса и замерла на месте. Парень подошёл к ней за стойку и ехидно улыбнулся, эту улыбку я уже видела, и отчётливо запомнила. Он смотрел на неё с таким презрением, что даже мне сейчас было не по себе.
«Кто это?» – написав на табличке, показала Людмиле.
– Ну... Как тебе сказать... Это Джек Шеппард, он единственный, кто может угомонить Софью Олеговну. Она его боится, впрочем, многие его побаиваются, и на то есть веская причина, – Людмила взяла меня под руку и мы прошли мимо Джека и Лиама к двери в сад. За нами следом побежал Лиам.
– Привет! – положив нам руки на плечи, произнёс Лиам.
– Софья совсем разошлась и мне пришлось звать Джека, мы её пытались образумить, но она впала в очередной припадок, – убрав руки и опустив голову, с печалью произнёс Лиам. На его футболке медбрата были как-то красные и коричневые разводы, словно его чем-то облили. Я посмотрела на его штанины, его действительно кто-то облил.
– Ах, это. Это она меня облила своим кофе, а потом ещё и свой джем в меня запустила. Ей нужно было принимать лекарства, а она на нас наехала, что мы её отравить пытаемся. Боже, да нас бы за такое Кацман бы сам убил, как никак она его быв… – резко оборвал фразу Лиам, словно чуть не рассказал лишнее. Я лишь удивлённо посмотрела на него, но спрашивать ничего не стала, хоть и стало интересно, почему эту жуткую женщину не запрут в палате, да и до фразы, что ей нужно принимать лекарства, мне казалось, что она тут работает. «Она тут работает?» на доске написала я, как только мы вошли в сад.
– Нуууу... Не совсем, она и пациент, и сотрудник. У неё психическое расстройство, когда-то она была совсем другой. Очень дружелюбной и любезной, никогда не отличалась агрессией, но в какой-то момент в ней словно что-то изменилось, Кацман не рассказывал, что именно произошло, это его и её секреты, – увидев вопрос, ответила Людмила, она явно знала Кацмана намного дольше, чем кажется.
– Она-то? Добрая. В жизни бы не поверил, – удивлённо произнёс Лиам, его лицо показывало, что он действительно это слышал впервые. Она всегда меня пугала, хоть и не так давно, я переехала в новую комнату, но когда ещё в старой была, и иной раз хотела выйти прогуляться вечерком, то заметив меня, она громко так, словно на весь холл, говорила она: «Маер, если тебе нечем заняться, сиди в своей комнате, иначе будешь мыть полы во всём холле!» – голос у неё был очень суровый, и, разумеется, я сразу пряталась в холле. Но вот что меня удивило, так это книга, что всегда была открыта на одной и той же странице, а видела я её уже далеко не в первый раз. Может для неё это что-то значит? Может мне удастся узнать, что же так переменило эту женщину, или лучше же не лезть в их проблемы. «Почему она так боится этого парня?» – следующее, что я написала на доске и показала Лиаму и Людмиле, реакция была практически моментальная, а именно – удивление.
