— Думаю, все же есть, что взять. Присаживайся, милая Лейла, — позволил он, загадочно улыбнувшись.
Едва живая от волнения, заняла место напротив сестры. Мать проводила меня недовольным взглядом, Мунлайт – ревнивым, отец – безразличным, а принц – заинтересованно холодным.
Сев за стол стала украдкой разглядывать так называемых родственников, а о принце даже подумать боялась, не то, что смотреть. Зато Мунлайт пожирала его подобострастным взглядом. А когда подали первое блюдо, чуть ли не в рот ему заглядывала.
Отчего-то стало стыдно за сестру и неприятно. Она и вырядилась так, чтобы понравится. Воздушное, бежевое платье с глубоким декольте сочеталось с ее светлыми, завитыми волосами и белой кожей. На шее висло дорогое колье из коричневого топаза, оно западало в ложбинку между грудей и приковывало к себе взгляд. Уверена – этот акцент сделан намеренно.
Мама как всегда оделась сдержанно и со вкусом: темно-синее платье из дорогой ткани с воротником-стоечкой идеально сидело на фигуре, а глубокий V- образный вырез прикрывала кружевная вставка.
Взглянув на, всегда невозмутимого отца, поймала на себе пристальный взгляд Олеандра и тут же уставилась обратно на тарелку с супом.
— Милая Лейла, что же ты не ешь?
Я вздрогнула и чуть не выронила ложку.
— Я не голодна, Ваше высочество, — в горле встал ком.
— Олеандр, когда вы покажете мне замок? — злобно зыркнув на меня Мунлайт попыталась перетянуть внимание на себя.
— Потерпи немного, дорогая невеста. Завтра приедет королевский экипаж и тогда, вы переедите во дворец. Ну а там, как обустроитесь, я обязательно проведу для вас экскурсию.
Дальше обед прошел в обсуждение политики королевства. Отец с принцем обсуждали экономику и планы на будущее.
Эвелин и Мунлайт щебетали о нарядах, а я сидела, как в воду опущенная. Аппетита не было, несмотря на то, что выпала возможность отведать изысканных блюд вместо простой еды для слуг.
После второго блюда подали десерт, от его вида меня чуть не стошнило.
Сомелье* привел молодого юношу обнаженного до пояса.
— Кто изволит окропить бокалы кровью? — Морис замер в ожидании, кому же предоставят эту честь.
— Сегодня твой день, дорогая невеста. Угости же нас десертом, — взял слово Олеандр, как самый высокородный.
— О, благодарю вас! — засияла Мунлайт. А когда Морис поставил перед ней поднос с хрустальными бокалами на высоких ножках и подвел юношу, она отрастила на указательном пальце острый коготь и полоснула жертве по запястью.
Темная кровь хлынула из раны. От её запаха закружилась голова и начало мутить. Хорошо, что я ничего не ела, иначе бы вышел конфуз.
В отличие от меня, Мунлайт с жадностью наблюдала, как наполняются бокалы. Ей не терпелось скорее испить свежей крови.
Каждый получил свою порцию и сомелье увел человека в людскую**, к остальным добровольным донорам***.
— За счастье молодых, — Отец поднял бокал и сделал небольшой глоток. Его глаза заблестели от наслаждения.
Остальные тоже осушили бокалы, а я не смогла сделать и глотка, вместо этого смотрела на темную кровь, словно загипнотизированная.
— Неужели Лейла не желает счастья сестре? — вкрадчиво спросил Олеандр. — Или она ждет, когда кровь загустеет? Поверь мне, тебе не понравится!
Я не дура и поняла, что если не выпью, то оскорблю его, а это равносильно самоубийству.
Задержав дыхание, дрожащей рукой подняла бокал и, зажмурив глаза, одним глотком выпила густую кровь.
Но как бы я не старалась, все равно не смогла удержать все в желудке. Чтобы не опозориться и не залить скатерть кровью, зажала рот рукой и выбежала из обеденного зала.
— Прошу вас Ваше высочество, простите за этот конфуз, — начала причитать мать, но принц лишь рассмеялся, будто ему нравилось издеваться надо мной. Уверенна, он знал, что я не смогу выпить кровь.
— Не смей портить моё платье, — брезгливо крикнула Мунлайт мне в след.
Выбежав в холл, я растерялась и заметалась по сторонам. Поняв, что не успею добежать ни до одной уборной, остановилась и попыталась удержать содержимое желудка.
Меня все-таки скрутило пополам и вывернуло прямо на пол. Черная, словно кофейная гуща, кровь растеклась по белому мрамору и запачкала подол платья.
— Госпожа, с вами все впорядке? — подоспел Эймери и взял меня по руку.
— Да, да… — прошептала растерянно. — Надо бы это убрать.
— Не беспокойтесь, сейчас слуги всё сделают. Позвольте, я провожу вас в покои?
Живот скрутило спазмом, и я не смогла разогнуться. Пришлось идти, опираясь на руку дворецкого. Мужчина помог подняться по лестнице и довел до двери. Я с трудом держалась на ногах, они так и норовили подогнуться.
— Спасибо Эймери. Дальше я сама, — закрыв двери, по стеночке добралась до уборной. Меня долго рвало, а потом обессиленная я забылась там же на полу.
Сомелье* — в данном случае не высокородный вампир, отвечающий за отбор доноров для нужд клана. Так же он следит за их здоровьем и избавляется от тех, кто непригоден для дальнейшего использования.
Людская** — помещение или целое крыло, где содержат людей-доноров. Чем богаче клан, тем больше людей они содержат.
Донор*** — человек, добровольно предоставивший себя для регулярного изъятия крови. Взамен, его семья получает денежную компенсацию. Добровольные доноры обеспечиваются хорошим содержанием. Не все люди подходят на эту роль и проходят тщательный отбор. Их кровь ценится выше, чем кровь рабов, отнятая силой – такая кровь имеет неприятный привкус и может вызвать головные боли. Возможно дело в адреналине, выбрасываемом во время опасности (если рассматривать этот вопрос с научной точки зрения нашего мира).
Порывистый ветер обдувал моё лицо и трепал волосы. Расправив крылья, я свободно парила в ночном небе. Сердце радостно билось, а душа пела. Так легко и свободно я себя ещё никогда не чувствовала.
Неожиданно грудь пронзила боль. Она разлилась по всему телу, а потом ушла в крылья и я рухнула вниз.
Сердце застыло в ужасе, когда я увидела, что падаю в море крови. Лучше было бы разбиться о камни, чем утонуть в вязкой жиже.
— Мама! Она испортила моё платье! — истошный визг вырвал меня из забытья. — Ах ты, мерзавка никчемная! Вставай немедленно! — Мунлайт схватила меня за волосы и потянула вверх.
— Что ты творишь?! — встав, отцепила ее руку и залепила пощёчину. Несмотря на то, что у сестры есть вампирская сущность, я никогда её не боялась.
— Мама! Она меня ударила! — возмущённо – удивленно завопила Мунлайт и выскочила из уборной.
В гостиной послышались возгласы. Я поняла, что сейчас мне мало не покажется. Мать не простит этой выходки и наверняка придумает изощренное наказание.
Пересилив желание забиться в самый темный угол, я осторожно вышла из укрытия.
Эвелин обеспокоенно рассматривала лицо Мунлайт, а потом переключила внимание на меня: — Как ты посмела, тварь?! Ты хоть понимаешь на кого руку подняла, ничтожество! — она молниеносно преодолела расстояние между нами и, отрастив когти на пальцах, полоснула меня по лицу.
Резкая боль пронзила левую щеку. Зажав её ладонью, почувствовала, как что-то горячее и влажное потекло вниз к локтю.
— Твоя сестра будущая королева и ты должна ползать перед ней на коленях, — взгляд Эвелин горел гневом. — Но ничего, ты еще поплатишься за содеянное! — она мстительно улыбнулась и оставила меня в покое.
— Пойдем дорогая! К счастью, твоё лицо не пострадало и завтра ты отправишься к будущему мужу красивой, как и прежде! И он купит тебе платье, какое только пожелаешь, — мать увела Мунлайт, продолжив сюсюкаться.
Удивленная тем, что легко отделалась, я поспешила в ванну. Много раз видела, как наказывали и убивали людей и за меньшие проступки. С трудом верилось, что мне все сошло с рук.
Тем не менее, от обиды и боли хотелось плакать. Меня еще никогда не били и тем более не ранили. Этот день принес слишком много внимания, и я была этому совсем не рада.
Кожу на щеке прочертили четыре глубоких раны. Из них сочилась кровь и даже не думала останавливаться. Смочив полотенце холодной водой, зажала рану. Спустя некоторое время с кровотечением удалось справиться.
Обессиленная, я решила прилечь и отправилась в спальню. Там сняла платье безвозвратно испорченное и в нижнем платье упала в постель. Но не успела я провалиться в сон, в спальню вошли два стражника. Не церемонясь, они стащили меня с кровати и поволокли в коридор, а потом вниз по лестнице.
— Куда вы меня тащите?! Отпустите, прошу! — но меня никто не слушал. Глупо было надеяться, что обращенные* отреагируют на мои вопли. Они подчиняются только тому вампиру, который дал им испить своей крови. Такие люди становились самыми преданными и послушными и готовы были отдать жизнь за хозяина. И как бы я ни извивалась и ни пыталась высвободиться, всё было без толку.
Меня протащили почти через весь родовой замок и кинули в темницу.
Ржавая дверь скрипнула за спиной и закрылась с грохотом.
Не контролируя эмоции и плохо понимая, что причитания ничем не помогут, я кинулась к решётке.
— Умоляю, выпустите меня! Я не хотела! — слезы отчаяния потекли по щекам. Несколько раз дернула за толстые прутья, но куда там! Будь у меня вампирская сила, то никакая дверь не устояла бы. А так, теперь сидеть тут до скончания веков. Эвелин ни за что не выпустит меня отсюда.
Обессилено сползла на пол и завыла. Надо было бежать как, только узнала про званный обед. А теперь всё кончено. Я сгнию тут заживо.
Стражники ушли, унеся с собой свет. Подземелье погрузилось в привычную тьму. Она не причиняла дискомфорт в отличие от сырости и насыщенного запаха плесени и разложения.
Немного успокоившись, огляделась по сторонам. Лучше бы не делала этого. Я оказалась в камере не одна.
Сокамерник висел пригвожденный кандалами к стене. Он то и был источником отвратительного запаха. Его тело уже успело частично разложиться. Пустые глазницы взирали в темноту, а рот открылся в немом крике. Кожа местами облезла, оголив мышцы и кости.
В ужасе отвернувшись, едва сдержала приступ тошноты. Воображение четко нарисовало меня в таком же виде.
Пребывание в темнице превратилось в ужасную пытку. Не имея возможности нормально лечь или хотябы сесть, я жалась к решетке и дрожала всем телом от холода и страха. Ночной образ жизни требовал сна, а пустой желудок – еды. В итоге я вымоталась настолько, что впала в прострацию.
— Что, мерзавка? Хорошо тебе тут? И компания интересная, не правда ли?! — насмешливый голос Эвелин вывел меня из оцепенения. За её спиной маячили стражники, меня удивило не то, что за мной пришли, а то, что она явилась лично. Наверняка придумала более изощренное наказание и хочет позлорадствовать.
— Вставай и отправляйся в свою берлогу. Приведи себя в порядок и жди распоряжений, — мать подала знак стражнику, и он открыл решетку.
Встать самостоятельно я не смогла. Меня подхватили под руки и подвели к Эвелин.
— Запомни, ты еще будешь вспоминать этот день и жалеть, что не осталась в темнице! — проговорила она, смакуя каждое слово, а затем рассмеялась.
Меня, словно мешок с овощами, приволокли в покои и бросили прямо на пороге.
Стоило страже уйти, тут же появилась Лиси. Она крадучись вышла из-за угла и помогла мне встать.
— Какой ужас, что с вами сделали? — служанка довела меня до софы и усадила, подложив под спину подушку. — Ваше лицо! Оно изуродовано! — девушка начала причитать.
— Прекрати, Лиси. У меня и так голова кружится, — с трудом прошептала.
— Сейчас, я принесу вам воды, и поесть, — она умчалась вихрем, а я откинула голову на подушку, но не успела я прикрыть глаза, ко мне пожаловала Мунлайт.
— Так это правда! Мама выпустила тебя! — она капризно надула губки. Но недовольство быстро сменила улыбка, когда я повернулась к ней левой щекой. — Зато ты на всю жизнь выучишь урок. И каждый раз, посмотрев в зеркало, будешь вспоминать, что на меня даже смотреть нельзя! А если еще раз повторится что-то подобное, я собственноручно скормлю тебя гончим, как ненужного раба, — Мунлайт победно подняла голову и, цокая каблучками, ушла, не подозревая, насколько мне безразличны ее слова.
Наконец-то оставшись одна, я с облегчение вздохнула и закрыла глаза. Сейчас совершенно не волновало, что там с лицом. Пусть хоть все исполосуют – это не важно. Мне просто дико хотелось спать, а остальное подождет.
На удивление мне ничего не снилось, и я спокойно проспала до самого утра и спала бы дальше, если б не Лиси. Она разбудила меня рёвом.
— Ты почему плачешь, — удивленно спросила сонным голосом.
— О, вы проснулись! — она быстро утерла слезы и радостно улыбнулась «Ненормальная!»
— Что случилось? Почему плакала?
— Госпожа Эвелин приказала разбудить вас, но вы не реагировали на мой голос и прикосновения. Я испугалась, что меня накажут и вас тоже, — пояснила она, шмыгая носом. — Скорее завтракайте, а я приготовлю ванну.
— Опять званый обед? — второго раза я не вынесу. В ужасе посмотрела на дверь, представив примерный план побега.
— Нет, но госпожа Эвелин распорядилась привести вас в надлежащий вид. Сегодня Мунлайт отправляется в замок будущего мужа.
Я немного успокоилась, но в сердце всё равно закралась тревога.
Обращенный* - человек испивший кровь высшего вампира. Полностью подчиняется воле хозяина. Испытывает моральную и физическую зависимость от вампира и непреодолимое желание подчиняться. Готов отдать жизнь за хозяина, и по первому приказу не задумываясь, убьет любого.
Едва живая от волнения, заняла место напротив сестры. Мать проводила меня недовольным взглядом, Мунлайт – ревнивым, отец – безразличным, а принц – заинтересованно холодным.
Сев за стол стала украдкой разглядывать так называемых родственников, а о принце даже подумать боялась, не то, что смотреть. Зато Мунлайт пожирала его подобострастным взглядом. А когда подали первое блюдо, чуть ли не в рот ему заглядывала.
Отчего-то стало стыдно за сестру и неприятно. Она и вырядилась так, чтобы понравится. Воздушное, бежевое платье с глубоким декольте сочеталось с ее светлыми, завитыми волосами и белой кожей. На шее висло дорогое колье из коричневого топаза, оно западало в ложбинку между грудей и приковывало к себе взгляд. Уверена – этот акцент сделан намеренно.
Мама как всегда оделась сдержанно и со вкусом: темно-синее платье из дорогой ткани с воротником-стоечкой идеально сидело на фигуре, а глубокий V- образный вырез прикрывала кружевная вставка.
Взглянув на, всегда невозмутимого отца, поймала на себе пристальный взгляд Олеандра и тут же уставилась обратно на тарелку с супом.
— Милая Лейла, что же ты не ешь?
Я вздрогнула и чуть не выронила ложку.
— Я не голодна, Ваше высочество, — в горле встал ком.
— Олеандр, когда вы покажете мне замок? — злобно зыркнув на меня Мунлайт попыталась перетянуть внимание на себя.
— Потерпи немного, дорогая невеста. Завтра приедет королевский экипаж и тогда, вы переедите во дворец. Ну а там, как обустроитесь, я обязательно проведу для вас экскурсию.
Дальше обед прошел в обсуждение политики королевства. Отец с принцем обсуждали экономику и планы на будущее.
Эвелин и Мунлайт щебетали о нарядах, а я сидела, как в воду опущенная. Аппетита не было, несмотря на то, что выпала возможность отведать изысканных блюд вместо простой еды для слуг.
После второго блюда подали десерт, от его вида меня чуть не стошнило.
Сомелье* привел молодого юношу обнаженного до пояса.
— Кто изволит окропить бокалы кровью? — Морис замер в ожидании, кому же предоставят эту честь.
— Сегодня твой день, дорогая невеста. Угости же нас десертом, — взял слово Олеандр, как самый высокородный.
— О, благодарю вас! — засияла Мунлайт. А когда Морис поставил перед ней поднос с хрустальными бокалами на высоких ножках и подвел юношу, она отрастила на указательном пальце острый коготь и полоснула жертве по запястью.
Темная кровь хлынула из раны. От её запаха закружилась голова и начало мутить. Хорошо, что я ничего не ела, иначе бы вышел конфуз.
В отличие от меня, Мунлайт с жадностью наблюдала, как наполняются бокалы. Ей не терпелось скорее испить свежей крови.
Каждый получил свою порцию и сомелье увел человека в людскую**, к остальным добровольным донорам***.
— За счастье молодых, — Отец поднял бокал и сделал небольшой глоток. Его глаза заблестели от наслаждения.
Остальные тоже осушили бокалы, а я не смогла сделать и глотка, вместо этого смотрела на темную кровь, словно загипнотизированная.
— Неужели Лейла не желает счастья сестре? — вкрадчиво спросил Олеандр. — Или она ждет, когда кровь загустеет? Поверь мне, тебе не понравится!
Я не дура и поняла, что если не выпью, то оскорблю его, а это равносильно самоубийству.
Задержав дыхание, дрожащей рукой подняла бокал и, зажмурив глаза, одним глотком выпила густую кровь.
Но как бы я не старалась, все равно не смогла удержать все в желудке. Чтобы не опозориться и не залить скатерть кровью, зажала рот рукой и выбежала из обеденного зала.
— Прошу вас Ваше высочество, простите за этот конфуз, — начала причитать мать, но принц лишь рассмеялся, будто ему нравилось издеваться надо мной. Уверенна, он знал, что я не смогу выпить кровь.
— Не смей портить моё платье, — брезгливо крикнула Мунлайт мне в след.
Выбежав в холл, я растерялась и заметалась по сторонам. Поняв, что не успею добежать ни до одной уборной, остановилась и попыталась удержать содержимое желудка.
Меня все-таки скрутило пополам и вывернуло прямо на пол. Черная, словно кофейная гуща, кровь растеклась по белому мрамору и запачкала подол платья.
— Госпожа, с вами все впорядке? — подоспел Эймери и взял меня по руку.
— Да, да… — прошептала растерянно. — Надо бы это убрать.
— Не беспокойтесь, сейчас слуги всё сделают. Позвольте, я провожу вас в покои?
Живот скрутило спазмом, и я не смогла разогнуться. Пришлось идти, опираясь на руку дворецкого. Мужчина помог подняться по лестнице и довел до двери. Я с трудом держалась на ногах, они так и норовили подогнуться.
— Спасибо Эймери. Дальше я сама, — закрыв двери, по стеночке добралась до уборной. Меня долго рвало, а потом обессиленная я забылась там же на полу.
Сомелье* — в данном случае не высокородный вампир, отвечающий за отбор доноров для нужд клана. Так же он следит за их здоровьем и избавляется от тех, кто непригоден для дальнейшего использования.
Людская** — помещение или целое крыло, где содержат людей-доноров. Чем богаче клан, тем больше людей они содержат.
Донор*** — человек, добровольно предоставивший себя для регулярного изъятия крови. Взамен, его семья получает денежную компенсацию. Добровольные доноры обеспечиваются хорошим содержанием. Не все люди подходят на эту роль и проходят тщательный отбор. Их кровь ценится выше, чем кровь рабов, отнятая силой – такая кровь имеет неприятный привкус и может вызвать головные боли. Возможно дело в адреналине, выбрасываемом во время опасности (если рассматривать этот вопрос с научной точки зрения нашего мира).
Глава 2
Порывистый ветер обдувал моё лицо и трепал волосы. Расправив крылья, я свободно парила в ночном небе. Сердце радостно билось, а душа пела. Так легко и свободно я себя ещё никогда не чувствовала.
Неожиданно грудь пронзила боль. Она разлилась по всему телу, а потом ушла в крылья и я рухнула вниз.
Сердце застыло в ужасе, когда я увидела, что падаю в море крови. Лучше было бы разбиться о камни, чем утонуть в вязкой жиже.
— Мама! Она испортила моё платье! — истошный визг вырвал меня из забытья. — Ах ты, мерзавка никчемная! Вставай немедленно! — Мунлайт схватила меня за волосы и потянула вверх.
— Что ты творишь?! — встав, отцепила ее руку и залепила пощёчину. Несмотря на то, что у сестры есть вампирская сущность, я никогда её не боялась.
— Мама! Она меня ударила! — возмущённо – удивленно завопила Мунлайт и выскочила из уборной.
В гостиной послышались возгласы. Я поняла, что сейчас мне мало не покажется. Мать не простит этой выходки и наверняка придумает изощренное наказание.
Пересилив желание забиться в самый темный угол, я осторожно вышла из укрытия.
Эвелин обеспокоенно рассматривала лицо Мунлайт, а потом переключила внимание на меня: — Как ты посмела, тварь?! Ты хоть понимаешь на кого руку подняла, ничтожество! — она молниеносно преодолела расстояние между нами и, отрастив когти на пальцах, полоснула меня по лицу.
Резкая боль пронзила левую щеку. Зажав её ладонью, почувствовала, как что-то горячее и влажное потекло вниз к локтю.
— Твоя сестра будущая королева и ты должна ползать перед ней на коленях, — взгляд Эвелин горел гневом. — Но ничего, ты еще поплатишься за содеянное! — она мстительно улыбнулась и оставила меня в покое.
— Пойдем дорогая! К счастью, твоё лицо не пострадало и завтра ты отправишься к будущему мужу красивой, как и прежде! И он купит тебе платье, какое только пожелаешь, — мать увела Мунлайт, продолжив сюсюкаться.
Удивленная тем, что легко отделалась, я поспешила в ванну. Много раз видела, как наказывали и убивали людей и за меньшие проступки. С трудом верилось, что мне все сошло с рук.
Тем не менее, от обиды и боли хотелось плакать. Меня еще никогда не били и тем более не ранили. Этот день принес слишком много внимания, и я была этому совсем не рада.
Кожу на щеке прочертили четыре глубоких раны. Из них сочилась кровь и даже не думала останавливаться. Смочив полотенце холодной водой, зажала рану. Спустя некоторое время с кровотечением удалось справиться.
Обессиленная, я решила прилечь и отправилась в спальню. Там сняла платье безвозвратно испорченное и в нижнем платье упала в постель. Но не успела я провалиться в сон, в спальню вошли два стражника. Не церемонясь, они стащили меня с кровати и поволокли в коридор, а потом вниз по лестнице.
— Куда вы меня тащите?! Отпустите, прошу! — но меня никто не слушал. Глупо было надеяться, что обращенные* отреагируют на мои вопли. Они подчиняются только тому вампиру, который дал им испить своей крови. Такие люди становились самыми преданными и послушными и готовы были отдать жизнь за хозяина. И как бы я ни извивалась и ни пыталась высвободиться, всё было без толку.
Меня протащили почти через весь родовой замок и кинули в темницу.
Ржавая дверь скрипнула за спиной и закрылась с грохотом.
Не контролируя эмоции и плохо понимая, что причитания ничем не помогут, я кинулась к решётке.
— Умоляю, выпустите меня! Я не хотела! — слезы отчаяния потекли по щекам. Несколько раз дернула за толстые прутья, но куда там! Будь у меня вампирская сила, то никакая дверь не устояла бы. А так, теперь сидеть тут до скончания веков. Эвелин ни за что не выпустит меня отсюда.
Обессилено сползла на пол и завыла. Надо было бежать как, только узнала про званный обед. А теперь всё кончено. Я сгнию тут заживо.
Стражники ушли, унеся с собой свет. Подземелье погрузилось в привычную тьму. Она не причиняла дискомфорт в отличие от сырости и насыщенного запаха плесени и разложения.
Немного успокоившись, огляделась по сторонам. Лучше бы не делала этого. Я оказалась в камере не одна.
Сокамерник висел пригвожденный кандалами к стене. Он то и был источником отвратительного запаха. Его тело уже успело частично разложиться. Пустые глазницы взирали в темноту, а рот открылся в немом крике. Кожа местами облезла, оголив мышцы и кости.
В ужасе отвернувшись, едва сдержала приступ тошноты. Воображение четко нарисовало меня в таком же виде.
Пребывание в темнице превратилось в ужасную пытку. Не имея возможности нормально лечь или хотябы сесть, я жалась к решетке и дрожала всем телом от холода и страха. Ночной образ жизни требовал сна, а пустой желудок – еды. В итоге я вымоталась настолько, что впала в прострацию.
— Что, мерзавка? Хорошо тебе тут? И компания интересная, не правда ли?! — насмешливый голос Эвелин вывел меня из оцепенения. За её спиной маячили стражники, меня удивило не то, что за мной пришли, а то, что она явилась лично. Наверняка придумала более изощренное наказание и хочет позлорадствовать.
— Вставай и отправляйся в свою берлогу. Приведи себя в порядок и жди распоряжений, — мать подала знак стражнику, и он открыл решетку.
Встать самостоятельно я не смогла. Меня подхватили под руки и подвели к Эвелин.
— Запомни, ты еще будешь вспоминать этот день и жалеть, что не осталась в темнице! — проговорила она, смакуя каждое слово, а затем рассмеялась.
Меня, словно мешок с овощами, приволокли в покои и бросили прямо на пороге.
Стоило страже уйти, тут же появилась Лиси. Она крадучись вышла из-за угла и помогла мне встать.
— Какой ужас, что с вами сделали? — служанка довела меня до софы и усадила, подложив под спину подушку. — Ваше лицо! Оно изуродовано! — девушка начала причитать.
— Прекрати, Лиси. У меня и так голова кружится, — с трудом прошептала.
— Сейчас, я принесу вам воды, и поесть, — она умчалась вихрем, а я откинула голову на подушку, но не успела я прикрыть глаза, ко мне пожаловала Мунлайт.
— Так это правда! Мама выпустила тебя! — она капризно надула губки. Но недовольство быстро сменила улыбка, когда я повернулась к ней левой щекой. — Зато ты на всю жизнь выучишь урок. И каждый раз, посмотрев в зеркало, будешь вспоминать, что на меня даже смотреть нельзя! А если еще раз повторится что-то подобное, я собственноручно скормлю тебя гончим, как ненужного раба, — Мунлайт победно подняла голову и, цокая каблучками, ушла, не подозревая, насколько мне безразличны ее слова.
Наконец-то оставшись одна, я с облегчение вздохнула и закрыла глаза. Сейчас совершенно не волновало, что там с лицом. Пусть хоть все исполосуют – это не важно. Мне просто дико хотелось спать, а остальное подождет.
На удивление мне ничего не снилось, и я спокойно проспала до самого утра и спала бы дальше, если б не Лиси. Она разбудила меня рёвом.
— Ты почему плачешь, — удивленно спросила сонным голосом.
— О, вы проснулись! — она быстро утерла слезы и радостно улыбнулась «Ненормальная!»
— Что случилось? Почему плакала?
— Госпожа Эвелин приказала разбудить вас, но вы не реагировали на мой голос и прикосновения. Я испугалась, что меня накажут и вас тоже, — пояснила она, шмыгая носом. — Скорее завтракайте, а я приготовлю ванну.
— Опять званый обед? — второго раза я не вынесу. В ужасе посмотрела на дверь, представив примерный план побега.
— Нет, но госпожа Эвелин распорядилась привести вас в надлежащий вид. Сегодня Мунлайт отправляется в замок будущего мужа.
Я немного успокоилась, но в сердце всё равно закралась тревога.
Обращенный* - человек испивший кровь высшего вампира. Полностью подчиняется воле хозяина. Испытывает моральную и физическую зависимость от вампира и непреодолимое желание подчиняться. Готов отдать жизнь за хозяина, и по первому приказу не задумываясь, убьет любого.
