На нетрезвых ногах я поковыляла на выход, стараясь держаться достойно, хотя персонал гостиницы определённо знал, что упиться в номере я могла только одна — ко мне никто не приходил. Ну, и плевать, пусть повеселятся за мой счёт. Мне до них и дела нет.
Под конец поездки в такси меня развезло окончательно, что похоже забавляло шофёра. Он травил какие-то глупые шуточки и пытался подколоть меня, одновременно флиртуя. Я намеренно игнорировала это его поведение, хотя тоже отчаянно кокетничала, правда, скорее всего, из-за бурлящего в крови алкоголя.
— А у меня сегодня день рождения! — смеясь прокричала я с заднего сиденья, обмахиваясь совсем уж подвявшим букетиком лилий. И почему я купила именно лилии, ведь терпеть их не могу, равно, как и розы, которые были вторым из трёх помятых букетов.
— Поздравляю, — широко улыбнулся водитель, показывая своё расположение. — Хорошо погуляли, я смотрю.
Я не могла не рассмеяться. Если бы он только знал, как, то не улыбался бы, а сочувственно покачал бы головой. Но тот видимо по-другому воспринял такую реакцию и хитро ухмыльнулся. Ну и плевать, пусть себе навыдумывает чего хочет. Я его, может, вижу в первый и последний раз в жизни.
Как только автомобиль затормозил возле моей высотки, моя тушка вывалилась из него. Я почти рухнула на асфальт, прямо так в распахнутом пальто, с растрепавшимися волосами. Во мне ещё слышались отголоски смеха, который душил меня в такси, и что так забавлял мужчину средних лет. И если бы он не был таким лысым, то на него можно было бы взглянуть под другим углом. Как раз под тем, под которым он рассматривал меня. Или уж дать ему свой номерок. Трахаться ведь для здоровья ещё надо. А то, такими темпами загнусь раньше времени. Хотя секс без удовольствия, всё равно, что велосипед без колёс — далеко не уедешь. От подобных умозаключений стало ещё смешнее, и я неуверенной походкой потопала к подъезду.
— Эй, — окликнул меня таксист. — Прекрасная леди забыла свои цветы.
Обернувшись, смогла лицезреть, как наигранно преклонив колено, мужчина протягивает ко мне те самые купленные мной же цветочки. Я решила ему подыграть, в конце концов, он же не знает откуда сии предметы прибыли ко мне. Неуклюже из-за алкогольного опьянения я присела в нелепом реверансе. После чего мы оба рассмеялись, а букеты всё же оказались в моих руках. Расчувствовавшись я обняла незнакомца и громко чмокнула в щёку.
— Ну, хватит, — раздалось за моей спиной. — Идём уже домой.
Видимо моё чадушко выглядывало мамочку в оконце и посему тут же кинулось её встречать, как только оный лик замаячил на горизонте. Алкоголь во мне тут же заставил меня прослезиться, и я кинулась обнимать уже другого мужчину. Таксист явно подобного не ожидал, опешив от открывшейся картины. Но, видимо посчитав, что ему ничего не светит, тут же сел в машину и укатил. Мой же сыночек подхватил меня под белы рученьки и повёл в недра тёмного подъезда.
— Прости, я совсем за временем не уследила, — щебетала я птичкой, тогда, как мой сын был необычайно молчалив. — Как же редко мы встречаемся последнее время, ты же знаешь. Эх… прости уж меня. Еще и эта сцена у подъезда. Ты не подумай ничего, это просто так… шутя…
Я не успела договорить, как мои губы накрыл жаркий рот, а плеч крепко сжали крепкие руки. На мгновение я опешила, отдавшись головокружению и так давно мучившему меня томлению. Голова кружилась, сердце отбивало чечётку, а внизу живота так скрутило, что пришлось ухватиться за широкие плечи. И только тут я пришла в себя. Меня словно ледяной водой из ушата окатило, от осознания того, что я сейчас делала и с кем. Я отскочила в сторону на максимально возможное расстояние.
— Вы сами меня спровоцировали, — зло и как-то обижено проговорил Влад. А именно друг моего сына стоял передо мной. Я глупо хлопала глазами, пытаясь осмыслить произошедшее своим не совсем трезвым мозгом. Рот тоже открывался и закрывался, в непонимании. Хотелось что-то сказать, но дар речи потерялся. — Зачем вы там вешались на этого мужика? Думаете, я железный?
— Что прости? — понимание медленно приходило ко мне. — Что это ты себе возомнил? Что ты себе вообще позволяешь?
— А как ещё можно реагировать на женщину, которая так завлекающе выглядит? — слова этого юнца снова поразили меня, опять лишив возможности связно выражаться. Поэтому я просто сурово на него зыркнула и прошла к лифту. Он потянулся за мной молча и ни с того ни с сего понурив голову. — Простите меня. Сам не знаю, что на меня нашло.
— Ладно уж, — снисходительно бросила я, тем не менее внимательнее в голове прокручивая всю эту историю и все сказанные им слова. — Ване не скажу, только потому, что он дорожит вашей дружбой. Но, если ещё хоть раз попытаешься подобное провернуть, и твоей ноги здесь больше не будет. Понял меня?
— Понял, — вздохнул парень, пиная носком кроссовки стену.
Мы стояли молча. Я старалась не смотреть на него, он же глядел лишь себе под ноги. Сверху к нам не спеша, скрипя и гремя приближался лифт. Почему-то мне казалось, что стоим мы тут целую вечность. Но, что странно, мне уходить не хотелось. Не стоит отрицать, что неуверенный, и даже слегка нелепый поцелуй Влада взбудоражил меня. Возможно это потому, что я непроглядно пьяна, что едва стою на ногах и связно мыслю. А может потому, что мужчины у меня не было очень уж давно. Не соврать бы — год точно. Самоудовлетворение, конечно, хорошо, но всё же совсем не то.
Наконец, лифт изволил разверзнуть пред нами свои тяжёлые двери, впуская в не совсем освещённую кабину. Ехали мы снова в тишине, а меня подмывало спросить у Влада, зачем он спустился за мной. Но слова так и не успели сорваться с моих губ, так как лифт остановился. Он совершенно точно не доехал до нашего этажа. Я вскинула глаза на молодого человека. Он пристально смотрел мне в самые глаза, а палец его жал на кнопку СТОП. Стоит ли говорить, что моё тело отозвалось на это сладостной дрожью. Я осознавала, чем может всё кончиться. Меня это пугало и возбуждало до предела. Всё-таки парень выбрал самый благоприятный для себя момент, чтобы попытаться меня соблазнить. Пьяную, не удовлетворённую женщину склонить к сексу почти ничего не стоит, особенно, если женщина свободна.
И без того вялые цветы были нещадно затоптаны высокими каблуками и кроссовками сорок пятого размера. Мои пальцы зарылись в кудри юноши, который с силой вжимал моё тело в своё, сминая пальто, стараясь добраться до платья. Он был напорист и несколько груб, но мне это нравилось. Голова шла кругом, сердце колотилось так громко, что я других звуков просто не слышала. Дыхания не хватало, но властный рот Влада никак не желал отпускать меня. Его язык выписывал вензеля в недрах моего рта, в то время, как мой робко пробегался по его зубам.
Я была возбуждёна, и дрожала от этого мелкой дрожью. Разум помутился, я отрешилась от всего, полностью отдавшись во власть своих желаний. Где-то на задворках сознания что-то билось птицей, но я не могла и не хотела циклиться на этом. В моих руках было молодое, крепкое тело, нетерпеливо тёршееся об меня. Кто я, в конце концов? Всего лишь слабая женщина, которая не чувствовала внутри себя мужчину довольно давно.
Молодой человек вдавил меня в стену лифта, руками исследуя оголенную спину под пальто. Его крепкие, длинные пальцы сдавили мои ягодицы, и я не смогла сдержать стона. Казалось, во мне бушует океан, который вот-вот готов вырваться наружу и затопить всё вокруг. Эти поцелуи пьянили хлеще выпитого джина. Кружили голову так, что весь мир готов был потонуть в глубинах моего восторга. Что и говорить — я была готова отдаться этому юнцу здесь и сейчас, наплевав на все условности, на его возраст, на замкнутое пространство старенького лифта. Я хотела его самозабвенно, до исступления лаская и его своими руками.
Не знаю чем бы кончилось дело, но в какой-то момент лифт вновь начал движение вверх. Меня откинуло от Влада, будто он был самой омерзительной личинкой, которую мне довелось когда-либо видеть. Я почувствовала, как мучительно краснею, не смотря на алкогольное опьянение. Запылало буквально всё, и лицо, и уши, и даже шея.
Молодой человек тоже отвернулся, прикрываясь руками. Он пытался скрыть явное возбуждение. Это и порадовало меня, значит могу ещё сексуально привлекать мужчин, и напугало, ведь я была готова совратить юнца. И будь это годом раньше, то меня запросто могли упечь за решётку.
Лифт остановился на моём этаже, со скрипом и лязганьем распахивая двери. Перед нами стоял заспаный и немного испуганный мой дорогой сынок. Какое счастье, что мы с его другом не зашли слишком далеко. Я до крови закусила губу, дабы не зарыдать от стыда и омерзения к себе. Теперь просто не смогу посмотреть в глаза сыну. Я ужасная мать. А уж видеть Влада мне будет совсем тяжко, ведь перед глазами будет постоянно всплывать этот позорный момент моего морального падения.
И как на зло мой мозг тут же подкинул сладостное воспоминание тёплых требовательных губ парня. Вместе с этим я ощутила как внизу живота тягостно потянуло. Да так, что чуть стон не сорвался с губ. Неужели мне навечно томиться из-за этого?
— Ма? — удивлённо хлопая глазами, спросило чадо. — Ты где была? Влад?
— Я покурить вышел, а там тётя Настя от таксиста отбиться не может, — как-то зло бросил друг Ивана.
— Решил покурить в такой холод на балконе? — вскинул брови Ваня.
— Что такого? — фыркнул Влад. — Скажи спасибо. Если бы не я, то твоя мать до дома так бы и не добралась. Она ведь не вполне трезвая.
И тут меня так взбесила вся эта ситуация. По какому праву эта малышня отчитывает меня? Как они смеют в моём присутствии обсуждать моё поведение. Я старше их. Я им в матери гожусь. Да чего уж там, я и являюсь матерью одного из них.
— Замолчали оба! — пришлось рявкнуть, чтобы они знали своё место. Я, конечно, редко повышают голос на дорогого сыночка, но эта ситуация была таковой, что требовала решительных действий. Возможно, немного неожиданных и грубых.
Топнув ногой, я раздвинула их руками и прошествовала в своё жилище. Со злостью швырнула сумку в угол, стащила с остервенением сапоги, тоже забрасывая в тот же угол. Я была в бешенстве. Даже почти протрезвела. К тому же, гораздо лучше злиться, чем возбуждаться от воспоминаний.
Два оболтуса зашли следом, закрывая дверь. Я кинула в их сторону озлобленный взгляд, и прямо в пальто поспешила в свою комнату. Я так сделала не спроста — не хотелось провоцировать Влада, смотрящего на меня горящими глазами, своей обнаженной спиной.
— Мам, — подал голос мой сын, чем переполнил чашу моего гнева. Я сначала хотела промолчать, просто пойти спать, но теперь во мне горела готовность накричать на единственное дитя.
— Напомни-ка мне дитятко, — сладко протянула я, упирая руки в бока. — Ты мой папочка? Нет! Может быть мамочка? Тоже нет! И даже не брат, которого у меня и не было никогда. По какому такому праву ты меня отчитываешь? Я взрослый человек! А ты ещё не дорос, чтобы мне указывать, что делать!
Мой голос разносился по квартире, где царила тишина — парни слушали меня молча. Они просто хмуро на меня смотрели, чем ещё больше выводили меня из себя. Я зарычала, топнула ногой и хлопнула дверью своей комнаты, так и не услышав ничего на свою тираду.
Утро следующего дня встретило меня дикой головной болью, тошнотой и убийственной слабостью. Конечно же, ничего из событий прошлого вечера забыто не было, но в таком состоянии думать об этом не хотелось. И слава Богу, иначе я сгорела бы со стыда не выходя из своих апартаментов.
Я лежала на спине и едва могла сглотнуть, так как во рту образовалась настоящая Сахара, что не давала нормально работать моим физическим процессам. Глаза я держала закрытыми из-за того, что забыла задёрнуть шторы, и теперь яркое солнце, в купе с отражением ослепительно белого снега, заливали комнату таким светом, что горелка сварщика могла бы позавидовать. Да, от таких очочков я бы не отказалась.
В дверь тихонечко постучали, по крайней мере я надеюсь, что именно так и было сделано, хотя для меня это было громом среди ясного неба. Будто кто-то кувалдой колотил по железному листу. Невольно с моих пересохших губ сорвался стон. Больше в таких количествах я пить не буду. Или это по причине того, что я намешала? Обычно я употребляла алкоголь только одного вида одновременно, самочувствие у меня на утро после возлияний было нормальное, порой вообще без каких-либо последствий. Сегодня же я явно отличилась. И это практически на старости лет.
Ладно, старухой я себя не считала, хотя тридцать пять лет звучит почти, как приговор. Но я могу ведь ещё быть привлекательной. Мной вон даже малолетние красавчики интересуются. И от этой мысли я снова застонала. Как же не хотелось вспоминать об этом. Ну, почему я не забывала никогда, что со мной было в моменты алкогольного опьянения, сколько бы я не выпила?
— Мам, — позвал меня голос моего сыночка. — Ты как? В норме?
— Прекрати орать, — простонала я, с трудом натягивая одеяло на голову. — Я сейчас оглохну.
— Да я и не… — начал было тот, но тут же замолчал. Послышался топот ног, от которого у меня так разболелась голова, что тошнота стремительно подскочила к горлу. Зажима пот руками, я молниеносно, по крайней мере мне так показалось, кинулась в сторону туалета.
Выворачивало меня около пяти минут, что сделали меня старше ещё на добрых десять лет. Тело обмякло, препятствуя возможности нормально передвигаться. Тихонечко сидела возле керамического друга, склонив голову на руку. Было противно от самой себя. Но выходить мне не хотелось по другой причине — это был первый раз, когда мой сын видел мать в таком виде. Никогда прежде я не позволяла себе так напиваться, да и по утрам обычно сразу же брала себя в руки и шла готовить завтрак, собирать чадо в кружки или школу. Сегодняшний день привнёс в нашу размеренную жизнь разлад. По крайней мере, я думала, что это так. Сыночек наверняка мучился от стыда перед своим другом, что пришлось лицезреть подобное. Что тот мог подумать? Что мамаша Ивана алкоголичка?
Меня словно кипятком ошпарило. И это после того, что между нами было, он увидел меня в таком неприглядном виде! Позор мне. Мало стыда, за фривольное поведение, так ещё это. Я закрыла лицо ладонями. Хотелось провалиться сквозь землю и не показываться на глаза молодым людям ни сегодня, ни завтра, да вообще в ближайшие пару недель. И всё же надо было выбираться из этого «злачного» места, дабы совсем не пасть в глазах родного человека. Плевать там, что подумал или подумает Влад, он мне никто, а вот Ванятка…
Поднявшись, и разгладив складки ночной сорочки, я вышла на свет, что резанул по глазам, но я справилась, даже не прищурившись. С гордо поднятой головой я прошествовала в свою комнату за вещами, намереваясь потом отбыть в ванную, чтобы отмокнуть. В голове каждый мой шаг отдавался таким громким ударом, что желудок невольно вновь начал подавать неприятные сигналы. Я остановилась посреди комнаты, в надежде унять сей порыв своего организма.
Под конец поездки в такси меня развезло окончательно, что похоже забавляло шофёра. Он травил какие-то глупые шуточки и пытался подколоть меня, одновременно флиртуя. Я намеренно игнорировала это его поведение, хотя тоже отчаянно кокетничала, правда, скорее всего, из-за бурлящего в крови алкоголя.
— А у меня сегодня день рождения! — смеясь прокричала я с заднего сиденья, обмахиваясь совсем уж подвявшим букетиком лилий. И почему я купила именно лилии, ведь терпеть их не могу, равно, как и розы, которые были вторым из трёх помятых букетов.
— Поздравляю, — широко улыбнулся водитель, показывая своё расположение. — Хорошо погуляли, я смотрю.
Я не могла не рассмеяться. Если бы он только знал, как, то не улыбался бы, а сочувственно покачал бы головой. Но тот видимо по-другому воспринял такую реакцию и хитро ухмыльнулся. Ну и плевать, пусть себе навыдумывает чего хочет. Я его, может, вижу в первый и последний раз в жизни.
Как только автомобиль затормозил возле моей высотки, моя тушка вывалилась из него. Я почти рухнула на асфальт, прямо так в распахнутом пальто, с растрепавшимися волосами. Во мне ещё слышались отголоски смеха, который душил меня в такси, и что так забавлял мужчину средних лет. И если бы он не был таким лысым, то на него можно было бы взглянуть под другим углом. Как раз под тем, под которым он рассматривал меня. Или уж дать ему свой номерок. Трахаться ведь для здоровья ещё надо. А то, такими темпами загнусь раньше времени. Хотя секс без удовольствия, всё равно, что велосипед без колёс — далеко не уедешь. От подобных умозаключений стало ещё смешнее, и я неуверенной походкой потопала к подъезду.
— Эй, — окликнул меня таксист. — Прекрасная леди забыла свои цветы.
Обернувшись, смогла лицезреть, как наигранно преклонив колено, мужчина протягивает ко мне те самые купленные мной же цветочки. Я решила ему подыграть, в конце концов, он же не знает откуда сии предметы прибыли ко мне. Неуклюже из-за алкогольного опьянения я присела в нелепом реверансе. После чего мы оба рассмеялись, а букеты всё же оказались в моих руках. Расчувствовавшись я обняла незнакомца и громко чмокнула в щёку.
— Ну, хватит, — раздалось за моей спиной. — Идём уже домой.
Видимо моё чадушко выглядывало мамочку в оконце и посему тут же кинулось её встречать, как только оный лик замаячил на горизонте. Алкоголь во мне тут же заставил меня прослезиться, и я кинулась обнимать уже другого мужчину. Таксист явно подобного не ожидал, опешив от открывшейся картины. Но, видимо посчитав, что ему ничего не светит, тут же сел в машину и укатил. Мой же сыночек подхватил меня под белы рученьки и повёл в недра тёмного подъезда.
— Прости, я совсем за временем не уследила, — щебетала я птичкой, тогда, как мой сын был необычайно молчалив. — Как же редко мы встречаемся последнее время, ты же знаешь. Эх… прости уж меня. Еще и эта сцена у подъезда. Ты не подумай ничего, это просто так… шутя…
Я не успела договорить, как мои губы накрыл жаркий рот, а плеч крепко сжали крепкие руки. На мгновение я опешила, отдавшись головокружению и так давно мучившему меня томлению. Голова кружилась, сердце отбивало чечётку, а внизу живота так скрутило, что пришлось ухватиться за широкие плечи. И только тут я пришла в себя. Меня словно ледяной водой из ушата окатило, от осознания того, что я сейчас делала и с кем. Я отскочила в сторону на максимально возможное расстояние.
— Вы сами меня спровоцировали, — зло и как-то обижено проговорил Влад. А именно друг моего сына стоял передо мной. Я глупо хлопала глазами, пытаясь осмыслить произошедшее своим не совсем трезвым мозгом. Рот тоже открывался и закрывался, в непонимании. Хотелось что-то сказать, но дар речи потерялся. — Зачем вы там вешались на этого мужика? Думаете, я железный?
— Что прости? — понимание медленно приходило ко мне. — Что это ты себе возомнил? Что ты себе вообще позволяешь?
— А как ещё можно реагировать на женщину, которая так завлекающе выглядит? — слова этого юнца снова поразили меня, опять лишив возможности связно выражаться. Поэтому я просто сурово на него зыркнула и прошла к лифту. Он потянулся за мной молча и ни с того ни с сего понурив голову. — Простите меня. Сам не знаю, что на меня нашло.
— Ладно уж, — снисходительно бросила я, тем не менее внимательнее в голове прокручивая всю эту историю и все сказанные им слова. — Ване не скажу, только потому, что он дорожит вашей дружбой. Но, если ещё хоть раз попытаешься подобное провернуть, и твоей ноги здесь больше не будет. Понял меня?
— Понял, — вздохнул парень, пиная носком кроссовки стену.
Мы стояли молча. Я старалась не смотреть на него, он же глядел лишь себе под ноги. Сверху к нам не спеша, скрипя и гремя приближался лифт. Почему-то мне казалось, что стоим мы тут целую вечность. Но, что странно, мне уходить не хотелось. Не стоит отрицать, что неуверенный, и даже слегка нелепый поцелуй Влада взбудоражил меня. Возможно это потому, что я непроглядно пьяна, что едва стою на ногах и связно мыслю. А может потому, что мужчины у меня не было очень уж давно. Не соврать бы — год точно. Самоудовлетворение, конечно, хорошо, но всё же совсем не то.
Наконец, лифт изволил разверзнуть пред нами свои тяжёлые двери, впуская в не совсем освещённую кабину. Ехали мы снова в тишине, а меня подмывало спросить у Влада, зачем он спустился за мной. Но слова так и не успели сорваться с моих губ, так как лифт остановился. Он совершенно точно не доехал до нашего этажа. Я вскинула глаза на молодого человека. Он пристально смотрел мне в самые глаза, а палец его жал на кнопку СТОП. Стоит ли говорить, что моё тело отозвалось на это сладостной дрожью. Я осознавала, чем может всё кончиться. Меня это пугало и возбуждало до предела. Всё-таки парень выбрал самый благоприятный для себя момент, чтобы попытаться меня соблазнить. Пьяную, не удовлетворённую женщину склонить к сексу почти ничего не стоит, особенно, если женщина свободна.
Глава 3
И без того вялые цветы были нещадно затоптаны высокими каблуками и кроссовками сорок пятого размера. Мои пальцы зарылись в кудри юноши, который с силой вжимал моё тело в своё, сминая пальто, стараясь добраться до платья. Он был напорист и несколько груб, но мне это нравилось. Голова шла кругом, сердце колотилось так громко, что я других звуков просто не слышала. Дыхания не хватало, но властный рот Влада никак не желал отпускать меня. Его язык выписывал вензеля в недрах моего рта, в то время, как мой робко пробегался по его зубам.
Я была возбуждёна, и дрожала от этого мелкой дрожью. Разум помутился, я отрешилась от всего, полностью отдавшись во власть своих желаний. Где-то на задворках сознания что-то билось птицей, но я не могла и не хотела циклиться на этом. В моих руках было молодое, крепкое тело, нетерпеливо тёршееся об меня. Кто я, в конце концов? Всего лишь слабая женщина, которая не чувствовала внутри себя мужчину довольно давно.
Молодой человек вдавил меня в стену лифта, руками исследуя оголенную спину под пальто. Его крепкие, длинные пальцы сдавили мои ягодицы, и я не смогла сдержать стона. Казалось, во мне бушует океан, который вот-вот готов вырваться наружу и затопить всё вокруг. Эти поцелуи пьянили хлеще выпитого джина. Кружили голову так, что весь мир готов был потонуть в глубинах моего восторга. Что и говорить — я была готова отдаться этому юнцу здесь и сейчас, наплевав на все условности, на его возраст, на замкнутое пространство старенького лифта. Я хотела его самозабвенно, до исступления лаская и его своими руками.
Не знаю чем бы кончилось дело, но в какой-то момент лифт вновь начал движение вверх. Меня откинуло от Влада, будто он был самой омерзительной личинкой, которую мне довелось когда-либо видеть. Я почувствовала, как мучительно краснею, не смотря на алкогольное опьянение. Запылало буквально всё, и лицо, и уши, и даже шея.
Молодой человек тоже отвернулся, прикрываясь руками. Он пытался скрыть явное возбуждение. Это и порадовало меня, значит могу ещё сексуально привлекать мужчин, и напугало, ведь я была готова совратить юнца. И будь это годом раньше, то меня запросто могли упечь за решётку.
Лифт остановился на моём этаже, со скрипом и лязганьем распахивая двери. Перед нами стоял заспаный и немного испуганный мой дорогой сынок. Какое счастье, что мы с его другом не зашли слишком далеко. Я до крови закусила губу, дабы не зарыдать от стыда и омерзения к себе. Теперь просто не смогу посмотреть в глаза сыну. Я ужасная мать. А уж видеть Влада мне будет совсем тяжко, ведь перед глазами будет постоянно всплывать этот позорный момент моего морального падения.
И как на зло мой мозг тут же подкинул сладостное воспоминание тёплых требовательных губ парня. Вместе с этим я ощутила как внизу живота тягостно потянуло. Да так, что чуть стон не сорвался с губ. Неужели мне навечно томиться из-за этого?
— Ма? — удивлённо хлопая глазами, спросило чадо. — Ты где была? Влад?
— Я покурить вышел, а там тётя Настя от таксиста отбиться не может, — как-то зло бросил друг Ивана.
— Решил покурить в такой холод на балконе? — вскинул брови Ваня.
— Что такого? — фыркнул Влад. — Скажи спасибо. Если бы не я, то твоя мать до дома так бы и не добралась. Она ведь не вполне трезвая.
И тут меня так взбесила вся эта ситуация. По какому праву эта малышня отчитывает меня? Как они смеют в моём присутствии обсуждать моё поведение. Я старше их. Я им в матери гожусь. Да чего уж там, я и являюсь матерью одного из них.
— Замолчали оба! — пришлось рявкнуть, чтобы они знали своё место. Я, конечно, редко повышают голос на дорогого сыночка, но эта ситуация была таковой, что требовала решительных действий. Возможно, немного неожиданных и грубых.
Топнув ногой, я раздвинула их руками и прошествовала в своё жилище. Со злостью швырнула сумку в угол, стащила с остервенением сапоги, тоже забрасывая в тот же угол. Я была в бешенстве. Даже почти протрезвела. К тому же, гораздо лучше злиться, чем возбуждаться от воспоминаний.
Два оболтуса зашли следом, закрывая дверь. Я кинула в их сторону озлобленный взгляд, и прямо в пальто поспешила в свою комнату. Я так сделала не спроста — не хотелось провоцировать Влада, смотрящего на меня горящими глазами, своей обнаженной спиной.
— Мам, — подал голос мой сын, чем переполнил чашу моего гнева. Я сначала хотела промолчать, просто пойти спать, но теперь во мне горела готовность накричать на единственное дитя.
— Напомни-ка мне дитятко, — сладко протянула я, упирая руки в бока. — Ты мой папочка? Нет! Может быть мамочка? Тоже нет! И даже не брат, которого у меня и не было никогда. По какому такому праву ты меня отчитываешь? Я взрослый человек! А ты ещё не дорос, чтобы мне указывать, что делать!
Мой голос разносился по квартире, где царила тишина — парни слушали меня молча. Они просто хмуро на меня смотрели, чем ещё больше выводили меня из себя. Я зарычала, топнула ногой и хлопнула дверью своей комнаты, так и не услышав ничего на свою тираду.
***
Утро следующего дня встретило меня дикой головной болью, тошнотой и убийственной слабостью. Конечно же, ничего из событий прошлого вечера забыто не было, но в таком состоянии думать об этом не хотелось. И слава Богу, иначе я сгорела бы со стыда не выходя из своих апартаментов.
Я лежала на спине и едва могла сглотнуть, так как во рту образовалась настоящая Сахара, что не давала нормально работать моим физическим процессам. Глаза я держала закрытыми из-за того, что забыла задёрнуть шторы, и теперь яркое солнце, в купе с отражением ослепительно белого снега, заливали комнату таким светом, что горелка сварщика могла бы позавидовать. Да, от таких очочков я бы не отказалась.
В дверь тихонечко постучали, по крайней мере я надеюсь, что именно так и было сделано, хотя для меня это было громом среди ясного неба. Будто кто-то кувалдой колотил по железному листу. Невольно с моих пересохших губ сорвался стон. Больше в таких количествах я пить не буду. Или это по причине того, что я намешала? Обычно я употребляла алкоголь только одного вида одновременно, самочувствие у меня на утро после возлияний было нормальное, порой вообще без каких-либо последствий. Сегодня же я явно отличилась. И это практически на старости лет.
Ладно, старухой я себя не считала, хотя тридцать пять лет звучит почти, как приговор. Но я могу ведь ещё быть привлекательной. Мной вон даже малолетние красавчики интересуются. И от этой мысли я снова застонала. Как же не хотелось вспоминать об этом. Ну, почему я не забывала никогда, что со мной было в моменты алкогольного опьянения, сколько бы я не выпила?
— Мам, — позвал меня голос моего сыночка. — Ты как? В норме?
— Прекрати орать, — простонала я, с трудом натягивая одеяло на голову. — Я сейчас оглохну.
— Да я и не… — начал было тот, но тут же замолчал. Послышался топот ног, от которого у меня так разболелась голова, что тошнота стремительно подскочила к горлу. Зажима пот руками, я молниеносно, по крайней мере мне так показалось, кинулась в сторону туалета.
Выворачивало меня около пяти минут, что сделали меня старше ещё на добрых десять лет. Тело обмякло, препятствуя возможности нормально передвигаться. Тихонечко сидела возле керамического друга, склонив голову на руку. Было противно от самой себя. Но выходить мне не хотелось по другой причине — это был первый раз, когда мой сын видел мать в таком виде. Никогда прежде я не позволяла себе так напиваться, да и по утрам обычно сразу же брала себя в руки и шла готовить завтрак, собирать чадо в кружки или школу. Сегодняшний день привнёс в нашу размеренную жизнь разлад. По крайней мере, я думала, что это так. Сыночек наверняка мучился от стыда перед своим другом, что пришлось лицезреть подобное. Что тот мог подумать? Что мамаша Ивана алкоголичка?
Меня словно кипятком ошпарило. И это после того, что между нами было, он увидел меня в таком неприглядном виде! Позор мне. Мало стыда, за фривольное поведение, так ещё это. Я закрыла лицо ладонями. Хотелось провалиться сквозь землю и не показываться на глаза молодым людям ни сегодня, ни завтра, да вообще в ближайшие пару недель. И всё же надо было выбираться из этого «злачного» места, дабы совсем не пасть в глазах родного человека. Плевать там, что подумал или подумает Влад, он мне никто, а вот Ванятка…
Поднявшись, и разгладив складки ночной сорочки, я вышла на свет, что резанул по глазам, но я справилась, даже не прищурившись. С гордо поднятой головой я прошествовала в свою комнату за вещами, намереваясь потом отбыть в ванную, чтобы отмокнуть. В голове каждый мой шаг отдавался таким громким ударом, что желудок невольно вновь начал подавать неприятные сигналы. Я остановилась посреди комнаты, в надежде унять сей порыв своего организма.
