Поморгав глазами некоторое время, сгоняя остатки сна, Ася поняла, что находится в своей комнате, а за окном светят фонари, давая примерное представление о времени суток, хотя она определённо не понимала, как оказалась в постели и проспала целый день. И тут с кухни раздалось позвякивание тарелок, что привело девушку в ещё больший ступор, граничащий со страхом. Неужели кто-то к ней залез, чтобы обокрасть? Если это так, то для чего им посуда, которая в любом супермаркете стоит три копейки?
Медленно Корабельникова сползла с кровати, стараясь производить как можно меньше звуков, чтобы не дать ворам понять, что она находится тут. Добравшись на цыпочках до двери из комнаты, она осторожно взяла из-за шкафа железную кочергу, которая была ею найдена в этой квартире и оставлена для смеха, теперь же она была, как нельзя кстати. Дойдя маленькими шажочками до кухни, Ася замерла, шокированная увиденным. Если это вор, то уж очень странный — вор, который решил перекусить, кинувшись в ограбленной квартире что-то жарить на сковороде. К слову пахло просто изумительно, так, что у бедной девушки, не державшей и маковой росинки с утра во рту, скрутило желудок болезненным спазмом.
И тут она заметила кудрявую макушку, вспоминая сразу же все события сумасшедшего утра. Это был вовсе не вор, а её сводный братец Станислав, который невесть откуда вообще появился с письмом от отца, что скончался на днях. Шум в голове медленно рассеивался, возвращая сонную девушку к реальности и указывая, что бывает, если реветь навзрыд, не думая о последствиях, а потом дрыхнуть весь день. Глубоко вздохнув, Ася отставила в сторону кочергу и зашла в кухню.
— Привет, — хрипло проговорила она, и на её голос повернулся молодой человек, держа в руках лопаточку и сковородку.
— Привет, — смущённо улыбнулся он. — Надеюсь, ты не против, что я воспользовался твоим гостеприимством и похозяйничал на твоей кухне? Ты крепко спала, и я не стал тебя будить, дав тебе возможность прийти в себя. К тому же я подумал, когда ты проснёшься, то захочешь есть. Так что вот... — И он указал на сковороду, где румянилась поджаренная колбаса, залитая яйцом и посыпанная зеленью. — У тебя в холодильнике было пусто, так что я сходил в магазин. — Стас мотнул головой, указывая на пакет из ближайшего супермаркета.
Станислав всё распинался, показывая покупки, поджаренные гренки, заваренный чай и нарезанный овощной салатик, а девушка сердито смотрела, не произнося ни слова, хмурясь и покусывая губу. Наконец парень замолчал, виновато глядя на неё исподлобья. Потом он вдруг резко поставил сковородку на плиту и стал стягивать с себя её фартук, которым к слову она никогда не пользовалась, так как не умела и не любила готовить.
— Прости, я не подумал, прости, — забормотал Стас, проходя мимо неё в прихожую и снимая с крючка свою лёгкую куртку. — Ты не волнуйся, я сейчас уйду. Ещё раз извини.
— Постой, — Ася глубоко вздохнула и повернулась, к брату, который уже заматывал на шее шарф, — ты, наверное, хочешь есть, раз проторчал тут весь день. Так что можешь остаться и поужинать, тем более что это ведь ты приготовил его.
Ужин затянулся, оказывается, Станислав очень хорошо готовил и знал много отличных историй. Сначала Ася, правда, никак не реагировала на его попытки поболтать, а молча поедала салат, но когда он упомянул об институтских годах, о жизни в общежитии, тут уж она не могла смолчать, ведь тоже жила когда-то в общежитии и все его тяготы были ей прекрасно знакомы. Они болтали непринуждённо, много смеялись, и девушка совсем забыла, кто перед ней, почему и зачем он пришёл. Когда же всё было съедено и посуда вымыта, кстати, вымыл её Стас, парень понуро посмотрел в сторону входной двери и сказал:
— Ну, что же, приятно было с тобой пообщаться, Ася, но мне, пожалуй, пора. Уже очень поздно и мне не хотелось бы обременять тебя.
— Стас, а ты куда сейчас? — откликнулась Корабельникова, почему-то смущаясь тому, что приходится спрашивать об этом.
— Да я не знаю, — отмахнулся парень, всовывая ноги в кроссовки. — Сейчас придумаю чего-нибудь.
— Что? — изумилась девушка и тут же подбежала к брату. — Ты правильно заметил, что уже очень поздно и ты сейчас нигде не найдёшь ночлега. Уж не на улице же тебе спать вместе с бомжами. Оставайся у меня.
— Я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством, кроме того кто-то совсем недавно не хотел пускать меня даже на порог, — усмехнулся Стас, протягивая руку за курткой.
— Перестань, — смутилась Ася, тоже вспоминая утреннее происшествие. И пусть где-то в сердце всё ещё щемило, она не могла выставить на улицу брата, да даже не брата, никого бы выставить не смогла, кому негде было бы переночевать. Она упрямо выхватила куртку из крепких мужских пальцев и кинула её на спинку кресла в комнате. — Ты остаёшься и точка. Перестань строить из себя недотрогу, я же не предлагаю тебе ночевать на коврике в ванной, у меня есть вполне приличная раскладушка. Когда мама приезжает, я на ней благополучно сплю.
— Хорошо, уговорила, — улыбнулся Станислав и стал разуваться.
А ещё через несколько минут они уже мило беседовали, расположившись на небольшом диванчике в углу комнаты, попивая заваренный Станиславом чай и поедая остатки её любимого печенья. Девушка и не заметила, как раскрылась перед парнем, рассказав ему практически все злоключения этого дня, заручившись его поддержкой. Хотя для чего ей она была нужна, Ася и не знала, просто было ужасно приятно осознавать, что есть на свете такой человек, которому не наплевать, что с тобой творится, и который хочет проявить к тебе и сочувствие и внимание. С ней такое бывало нечасто, а если учесть, что у неё ещё и молодого человека не было, то было весьма прискорбно.
Вечер перетекал плавно в ночь, а они не собирались отправляться на боковую. Для девушки-то это не было странным, так как она почти весь день проспала, наревевшись. Это смутило её, когда она заметила, что новоявленный братец скрывает свои всё учащающиеся зевки. И как она только этого раньше не заметила, занимая его пустой болтовнёй и глупыми нескончаемыми жалобами на несправедливости своей жизни.
— Стас, прости, ты, наверное, валишься от усталости, — со смущением проговорила девушка, нервно поправляя выбивающиеся из-за уха кудри. — Давно бы сказал, и я уложила бы тебя спать.
— О, — воскликнул тот и рассмеялся. — Уверяю тебя, я уже давно вырос и меня не надо пеленать и укачивать.
— Да я же не об этом, — похихикала, между тем, с ним Ася. — Ты мог бы попросить предоставить себе постель... ох, я сама должна была догадаться, ты же ведь только приехал.
— Да, ничего, брось ты, — отмахнулся парень и тут же широко зевнул, уже не сумев спрятать зевок в кулак.
Корабельникова моментально вскочила со своего места и начала суетливо бегать по комнате, доставая раскладушку и пытаясь её разложить. У неё никак это не получалось, и поэтому в дело пришлось вступить Станиславу, которому это удалось весьма быстро и удачно. Кивнув на это с очень серьёзным лицом, девушка продолжила свои странствия по небольшому жилищу, выуживая на свет бельё и застилая импровизированную кровать.
— Ты такая забавная, когда суетишься, — хмыкнул Стас, когда его силой усадили на спальное место, предназначенное ему, давая понять, что он может уже отдыхать. Ася на его слова отреагировала весьма странно — она покраснела, в смущении закусывая губу.
Совершенно незаметно для девушки Станислав задержался у неё не только на одну ночь. На следующую ночь девушка тоже оставила его у себя, а потом ещё на одну, и даже на целых две недели. Всё это время он потчевал её вкуснейшими изысками, которые готовил собственноручно, и Ася начала подозревать уж не повар ли он. Кроме того у него имелись деньги, которые он одолжил ей на уплату платежа по ипотеке и коммунальных услуг, а так же с его лёгкой руки холодильник был забит впервые не полуфабрикатами, а вполне нормальными съестными продуктами. И, что немаловажно, с ним было легко и весело, казалось, что они вот так всегда вместе и жили, радуясь и помогая друг другу во всём.
Ася ещё никогда не встречала такого замечательного человека, и что её радовало больше всего, что этим человеком был её брат. Становилось как-то приятно и тепло на душе от осознания того, что не перевелись ещё на земле такие отличные парни, за которыми хоть на край света, либо которые за тобой пойдут на тот самый край.
Вот повезёт кому-то, — рассеянно подумала как-то раз девушка, разглядывая, как Станислав умело нарезает морковку для супа. — Эх, встретить бы и мне такого удалого молодца. — Она мысленно вздохнула и поспешила отвести взгляд, чтобы ненароком не смутить брата. — Ну, разве можно быть таким идеальным? А ведь всё при нём: атлетическая фигура, роскошная шевелюра, чарующий голос, покладистый характер. Даже готовит вон как вкусно, будто всю жизнь этим и занимался. Мозги на месте, поговорить с ним интересно, — он начитан. Ну, прям идеал, ни дать, ни взять.
— Стас, а где ты так ловко научился готовить? — спросила она, наконец, вернув свой взгляд на фигуру брата. — Меня сколько бы мама не учила, у меня никогда так не получается. Да, я даже совсем это дело забросила, когда на работу вышла, слишком уж муторно.
— Всё очень просто, — дружелюбно улыбнулся Станислав, кинув быстрый взгляд через плечо и тут же вернувшись к нарезанию лука кольцами. — Мама не очень любила готовить, а когда заболела, то вовсе перестала это делать. Нам же с братом нужно было что-то есть, поэтому мне пришлось предпринять попытку нас прокормить. Так вот и повелось, что главным поваром в доме стал я. Это не изменилось, даже когда мама поправилась и смогла самостоятельно передвигаться.
— Ммм... понятно, — Асе вдруг стало стыдно, что она ворошит, вероятно, неприятные воспоминания из прошлого. — Прости за нескромный вопрос, а чем болела твоя мама?
— Да не смущайся ты, — улыбнулся парень, на этот раз, не поворачиваясь к ней, — всё нормально. У неё случился инсульт, и она была какое-то время парализована. Отец тогда очень волновался... ох, прости... — Стас поспешно отложил нож и обернулся, пытаясь увидеть её реакцию на упоминание отца.
— А как мама сейчас? Как братишка? — неожиданно даже для себя самой спросила Корабельникова.
— Мама умерла в прошлом году от очередного инсульта, — сухо проговорил молодой человек и опустил голову, упорно изучая краешек передника, что был на нём всегда одет, в моменты, когда он готовил.
— Прости, мне очень жаль, — взяла его за руку Ася и прижала его большую ладонь к себе. — Я не знала... я не хотела тебе напоминать... прости...
— Всё в порядке, — попытался заверить её он, но она, разумеется, не поверила ему. — А брат мой... в общем, его отец увёз к бабушке с дедом в Кишинёв, когда понял, что сам очень болен. — И видя сочувствующий взгляд пронзительных глаз девушки, он крепко сжал её пальцы в благодарности. — Возможно, когда он подрастёт, мы увидимся с ним.
Поддавшись неведомому порыву и едва сдерживая слёзы, Ася кинулась на шею брату и крепко его обняла, через эти объятия пытаясь донести, как она ему сочувствует и, как ей жаль его, что он столько пережил. Ведь он потерял обоих родителей. И пусть она тоже потеряла отца, причём очень давно, но у неё хотя бы осталась мать, которая её любила и заботилась о ней. Стас тоже стиснул её в своих руках и уткнулся носом ей в макушку.
— Спасибо, — прошептал он.
— Теперь у тебя есть я, — пролепетала ему в плечо девушка, — мы же одна семья и будем поддерживать друг друга.
— Ты чудесный человек, ты знаешь? — улыбнулся парень, отстраняясь и заглядывая девушке в глаза.
— Да полно, — покачала головой Ася, — до тебя мне, как до луны.
Так они и стояли некоторое время, держа друг друга в некрепких объятиях и наслаждаясь вниманием, теплотой и близостью, пока Станислав не сорвался с места, кинувшись к плите, на которой убегал суп.
Завалившись в квартиру в плохом настроении от неудачного результата собеседования, Ася в раздражении поскидывала сапоги, забрасывая те во все возможные места. Нет, ну кто, спрашивается, виноват в том, что у неё нет опыта работы с большим коллективом? Она, в конце концов, совсем недавно закончила университет, и поработать много не успела. Глупости всё это, но, тем не менее, очень важные глупости, из-за которых ей никак не найти работу. Корабельникова всё больше склонялась к тому, что это чей-то отлично продуманный заговор, в котором она играет крохотную и весьма ненужную роль. Или наоборот нужную, скажем, для смеха. Ну, как, объясните, как можно соблюсти абсолютно все требования работодателей, которые до абсурдности нелепы.
Вот что ей сегодня сказали? Впрочем, на прошлых собеседованиях говорили похожие вещи. Так вот они предъявили ряд требований, которые она чисто физически не могла исполнить. Итак, соискательница должна быть не старше двадцати пяти лет, и тут вот она подпадала под критерий. Далее, обязательное высшее образование, и опять в точку, ведь Ася с красным дипломом закончила университет. Дальше, больше. Будущая работница должна иметь опыт работы не менее года, при этом практика ни в коем случае не считается. Ладно, с этим тоже почти увязалась. Ну, на пару-тройку месяцев только не дотянула. Тем не менее, это было не самое страшное. Девушка до двадцати пяти лет не должна была собираться замуж, при этом иметь минимум двоих детей старше семи лет, с которыми не надо было бы часто ходить по больничным. На вопрос Аси, почему двоих детей? И почему обязательно, ей ответили, что женщины, имеющие двоих детей, более продуктивны, и они не собираются больше отправляться в декрет. Так вышло, что последние пункты к ней совершенно не относились. Посему Корабельниковой, не солоно хлебавши, пришлось отправиться домой ни с чем.
— Боже-боже, — простонала она, прошлёпав промокшими ногами в кухню. Ну что это за погода такая, что стоит пару шагов ступить, как ты уже находишься погребённым в мерзкой слякоти, утопая, словно на тебе нет обуви. Скорее бы уже снег выпал. — Как же хорошо оказаться дома. — Девушка с наслаждением стянула мокрые колготки и, не без удовольствия, прижала ступни к тёплой, почти горячей батарее. — Стась, ты дома?
Кстати говоря, ей весьма повезло, что к ней так неожиданно заявился братец, потому как иначе ей пришлось бы собирать свои манатки и катить к матери в деревню. Ведь по-другому она просто не смогла бы продолжить здесь жить, без работы и накоплений, которые, к слову сказать, она совсем не умела делать, надеясь вечно на авось. Ну, что за глупая беспечность?
— Похоже, его нет, — грустно протянула Корабельникова, прислушавшись к отозвавшейся на её оклик тишине.
Девушка стянула с себя мокрый пиджак, отмечая, что заранее не позаботилась о вещах по сезону, оставив всё на потом, и теперь оказалась в ужасном положении. Что за глупая манера постоянно надеяться на то, чего вот так легко, оказывается, можно лишиться. В её случае это заработной платы, которой ей вообще могло даже не хватить на обновление гардероба, но которая была одно время спасительницей и надеждой.
Медленно Корабельникова сползла с кровати, стараясь производить как можно меньше звуков, чтобы не дать ворам понять, что она находится тут. Добравшись на цыпочках до двери из комнаты, она осторожно взяла из-за шкафа железную кочергу, которая была ею найдена в этой квартире и оставлена для смеха, теперь же она была, как нельзя кстати. Дойдя маленькими шажочками до кухни, Ася замерла, шокированная увиденным. Если это вор, то уж очень странный — вор, который решил перекусить, кинувшись в ограбленной квартире что-то жарить на сковороде. К слову пахло просто изумительно, так, что у бедной девушки, не державшей и маковой росинки с утра во рту, скрутило желудок болезненным спазмом.
И тут она заметила кудрявую макушку, вспоминая сразу же все события сумасшедшего утра. Это был вовсе не вор, а её сводный братец Станислав, который невесть откуда вообще появился с письмом от отца, что скончался на днях. Шум в голове медленно рассеивался, возвращая сонную девушку к реальности и указывая, что бывает, если реветь навзрыд, не думая о последствиях, а потом дрыхнуть весь день. Глубоко вздохнув, Ася отставила в сторону кочергу и зашла в кухню.
— Привет, — хрипло проговорила она, и на её голос повернулся молодой человек, держа в руках лопаточку и сковородку.
— Привет, — смущённо улыбнулся он. — Надеюсь, ты не против, что я воспользовался твоим гостеприимством и похозяйничал на твоей кухне? Ты крепко спала, и я не стал тебя будить, дав тебе возможность прийти в себя. К тому же я подумал, когда ты проснёшься, то захочешь есть. Так что вот... — И он указал на сковороду, где румянилась поджаренная колбаса, залитая яйцом и посыпанная зеленью. — У тебя в холодильнике было пусто, так что я сходил в магазин. — Стас мотнул головой, указывая на пакет из ближайшего супермаркета.
Станислав всё распинался, показывая покупки, поджаренные гренки, заваренный чай и нарезанный овощной салатик, а девушка сердито смотрела, не произнося ни слова, хмурясь и покусывая губу. Наконец парень замолчал, виновато глядя на неё исподлобья. Потом он вдруг резко поставил сковородку на плиту и стал стягивать с себя её фартук, которым к слову она никогда не пользовалась, так как не умела и не любила готовить.
— Прости, я не подумал, прости, — забормотал Стас, проходя мимо неё в прихожую и снимая с крючка свою лёгкую куртку. — Ты не волнуйся, я сейчас уйду. Ещё раз извини.
— Постой, — Ася глубоко вздохнула и повернулась, к брату, который уже заматывал на шее шарф, — ты, наверное, хочешь есть, раз проторчал тут весь день. Так что можешь остаться и поужинать, тем более что это ведь ты приготовил его.
Ужин затянулся, оказывается, Станислав очень хорошо готовил и знал много отличных историй. Сначала Ася, правда, никак не реагировала на его попытки поболтать, а молча поедала салат, но когда он упомянул об институтских годах, о жизни в общежитии, тут уж она не могла смолчать, ведь тоже жила когда-то в общежитии и все его тяготы были ей прекрасно знакомы. Они болтали непринуждённо, много смеялись, и девушка совсем забыла, кто перед ней, почему и зачем он пришёл. Когда же всё было съедено и посуда вымыта, кстати, вымыл её Стас, парень понуро посмотрел в сторону входной двери и сказал:
— Ну, что же, приятно было с тобой пообщаться, Ася, но мне, пожалуй, пора. Уже очень поздно и мне не хотелось бы обременять тебя.
— Стас, а ты куда сейчас? — откликнулась Корабельникова, почему-то смущаясь тому, что приходится спрашивать об этом.
— Да я не знаю, — отмахнулся парень, всовывая ноги в кроссовки. — Сейчас придумаю чего-нибудь.
— Что? — изумилась девушка и тут же подбежала к брату. — Ты правильно заметил, что уже очень поздно и ты сейчас нигде не найдёшь ночлега. Уж не на улице же тебе спать вместе с бомжами. Оставайся у меня.
— Я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством, кроме того кто-то совсем недавно не хотел пускать меня даже на порог, — усмехнулся Стас, протягивая руку за курткой.
— Перестань, — смутилась Ася, тоже вспоминая утреннее происшествие. И пусть где-то в сердце всё ещё щемило, она не могла выставить на улицу брата, да даже не брата, никого бы выставить не смогла, кому негде было бы переночевать. Она упрямо выхватила куртку из крепких мужских пальцев и кинула её на спинку кресла в комнате. — Ты остаёшься и точка. Перестань строить из себя недотрогу, я же не предлагаю тебе ночевать на коврике в ванной, у меня есть вполне приличная раскладушка. Когда мама приезжает, я на ней благополучно сплю.
— Хорошо, уговорила, — улыбнулся Станислав и стал разуваться.
А ещё через несколько минут они уже мило беседовали, расположившись на небольшом диванчике в углу комнаты, попивая заваренный Станиславом чай и поедая остатки её любимого печенья. Девушка и не заметила, как раскрылась перед парнем, рассказав ему практически все злоключения этого дня, заручившись его поддержкой. Хотя для чего ей она была нужна, Ася и не знала, просто было ужасно приятно осознавать, что есть на свете такой человек, которому не наплевать, что с тобой творится, и который хочет проявить к тебе и сочувствие и внимание. С ней такое бывало нечасто, а если учесть, что у неё ещё и молодого человека не было, то было весьма прискорбно.
Вечер перетекал плавно в ночь, а они не собирались отправляться на боковую. Для девушки-то это не было странным, так как она почти весь день проспала, наревевшись. Это смутило её, когда она заметила, что новоявленный братец скрывает свои всё учащающиеся зевки. И как она только этого раньше не заметила, занимая его пустой болтовнёй и глупыми нескончаемыми жалобами на несправедливости своей жизни.
— Стас, прости, ты, наверное, валишься от усталости, — со смущением проговорила девушка, нервно поправляя выбивающиеся из-за уха кудри. — Давно бы сказал, и я уложила бы тебя спать.
— О, — воскликнул тот и рассмеялся. — Уверяю тебя, я уже давно вырос и меня не надо пеленать и укачивать.
— Да я же не об этом, — похихикала, между тем, с ним Ася. — Ты мог бы попросить предоставить себе постель... ох, я сама должна была догадаться, ты же ведь только приехал.
— Да, ничего, брось ты, — отмахнулся парень и тут же широко зевнул, уже не сумев спрятать зевок в кулак.
Корабельникова моментально вскочила со своего места и начала суетливо бегать по комнате, доставая раскладушку и пытаясь её разложить. У неё никак это не получалось, и поэтому в дело пришлось вступить Станиславу, которому это удалось весьма быстро и удачно. Кивнув на это с очень серьёзным лицом, девушка продолжила свои странствия по небольшому жилищу, выуживая на свет бельё и застилая импровизированную кровать.
— Ты такая забавная, когда суетишься, — хмыкнул Стас, когда его силой усадили на спальное место, предназначенное ему, давая понять, что он может уже отдыхать. Ася на его слова отреагировала весьма странно — она покраснела, в смущении закусывая губу.
***
Совершенно незаметно для девушки Станислав задержался у неё не только на одну ночь. На следующую ночь девушка тоже оставила его у себя, а потом ещё на одну, и даже на целых две недели. Всё это время он потчевал её вкуснейшими изысками, которые готовил собственноручно, и Ася начала подозревать уж не повар ли он. Кроме того у него имелись деньги, которые он одолжил ей на уплату платежа по ипотеке и коммунальных услуг, а так же с его лёгкой руки холодильник был забит впервые не полуфабрикатами, а вполне нормальными съестными продуктами. И, что немаловажно, с ним было легко и весело, казалось, что они вот так всегда вместе и жили, радуясь и помогая друг другу во всём.
Ася ещё никогда не встречала такого замечательного человека, и что её радовало больше всего, что этим человеком был её брат. Становилось как-то приятно и тепло на душе от осознания того, что не перевелись ещё на земле такие отличные парни, за которыми хоть на край света, либо которые за тобой пойдут на тот самый край.
Вот повезёт кому-то, — рассеянно подумала как-то раз девушка, разглядывая, как Станислав умело нарезает морковку для супа. — Эх, встретить бы и мне такого удалого молодца. — Она мысленно вздохнула и поспешила отвести взгляд, чтобы ненароком не смутить брата. — Ну, разве можно быть таким идеальным? А ведь всё при нём: атлетическая фигура, роскошная шевелюра, чарующий голос, покладистый характер. Даже готовит вон как вкусно, будто всю жизнь этим и занимался. Мозги на месте, поговорить с ним интересно, — он начитан. Ну, прям идеал, ни дать, ни взять.
— Стас, а где ты так ловко научился готовить? — спросила она, наконец, вернув свой взгляд на фигуру брата. — Меня сколько бы мама не учила, у меня никогда так не получается. Да, я даже совсем это дело забросила, когда на работу вышла, слишком уж муторно.
— Всё очень просто, — дружелюбно улыбнулся Станислав, кинув быстрый взгляд через плечо и тут же вернувшись к нарезанию лука кольцами. — Мама не очень любила готовить, а когда заболела, то вовсе перестала это делать. Нам же с братом нужно было что-то есть, поэтому мне пришлось предпринять попытку нас прокормить. Так вот и повелось, что главным поваром в доме стал я. Это не изменилось, даже когда мама поправилась и смогла самостоятельно передвигаться.
— Ммм... понятно, — Асе вдруг стало стыдно, что она ворошит, вероятно, неприятные воспоминания из прошлого. — Прости за нескромный вопрос, а чем болела твоя мама?
— Да не смущайся ты, — улыбнулся парень, на этот раз, не поворачиваясь к ней, — всё нормально. У неё случился инсульт, и она была какое-то время парализована. Отец тогда очень волновался... ох, прости... — Стас поспешно отложил нож и обернулся, пытаясь увидеть её реакцию на упоминание отца.
— А как мама сейчас? Как братишка? — неожиданно даже для себя самой спросила Корабельникова.
— Мама умерла в прошлом году от очередного инсульта, — сухо проговорил молодой человек и опустил голову, упорно изучая краешек передника, что был на нём всегда одет, в моменты, когда он готовил.
— Прости, мне очень жаль, — взяла его за руку Ася и прижала его большую ладонь к себе. — Я не знала... я не хотела тебе напоминать... прости...
— Всё в порядке, — попытался заверить её он, но она, разумеется, не поверила ему. — А брат мой... в общем, его отец увёз к бабушке с дедом в Кишинёв, когда понял, что сам очень болен. — И видя сочувствующий взгляд пронзительных глаз девушки, он крепко сжал её пальцы в благодарности. — Возможно, когда он подрастёт, мы увидимся с ним.
Поддавшись неведомому порыву и едва сдерживая слёзы, Ася кинулась на шею брату и крепко его обняла, через эти объятия пытаясь донести, как она ему сочувствует и, как ей жаль его, что он столько пережил. Ведь он потерял обоих родителей. И пусть она тоже потеряла отца, причём очень давно, но у неё хотя бы осталась мать, которая её любила и заботилась о ней. Стас тоже стиснул её в своих руках и уткнулся носом ей в макушку.
— Спасибо, — прошептал он.
— Теперь у тебя есть я, — пролепетала ему в плечо девушка, — мы же одна семья и будем поддерживать друг друга.
— Ты чудесный человек, ты знаешь? — улыбнулся парень, отстраняясь и заглядывая девушке в глаза.
— Да полно, — покачала головой Ася, — до тебя мне, как до луны.
Так они и стояли некоторое время, держа друг друга в некрепких объятиях и наслаждаясь вниманием, теплотой и близостью, пока Станислав не сорвался с места, кинувшись к плите, на которой убегал суп.
Глава 3.
Завалившись в квартиру в плохом настроении от неудачного результата собеседования, Ася в раздражении поскидывала сапоги, забрасывая те во все возможные места. Нет, ну кто, спрашивается, виноват в том, что у неё нет опыта работы с большим коллективом? Она, в конце концов, совсем недавно закончила университет, и поработать много не успела. Глупости всё это, но, тем не менее, очень важные глупости, из-за которых ей никак не найти работу. Корабельникова всё больше склонялась к тому, что это чей-то отлично продуманный заговор, в котором она играет крохотную и весьма ненужную роль. Или наоборот нужную, скажем, для смеха. Ну, как, объясните, как можно соблюсти абсолютно все требования работодателей, которые до абсурдности нелепы.
Вот что ей сегодня сказали? Впрочем, на прошлых собеседованиях говорили похожие вещи. Так вот они предъявили ряд требований, которые она чисто физически не могла исполнить. Итак, соискательница должна быть не старше двадцати пяти лет, и тут вот она подпадала под критерий. Далее, обязательное высшее образование, и опять в точку, ведь Ася с красным дипломом закончила университет. Дальше, больше. Будущая работница должна иметь опыт работы не менее года, при этом практика ни в коем случае не считается. Ладно, с этим тоже почти увязалась. Ну, на пару-тройку месяцев только не дотянула. Тем не менее, это было не самое страшное. Девушка до двадцати пяти лет не должна была собираться замуж, при этом иметь минимум двоих детей старше семи лет, с которыми не надо было бы часто ходить по больничным. На вопрос Аси, почему двоих детей? И почему обязательно, ей ответили, что женщины, имеющие двоих детей, более продуктивны, и они не собираются больше отправляться в декрет. Так вышло, что последние пункты к ней совершенно не относились. Посему Корабельниковой, не солоно хлебавши, пришлось отправиться домой ни с чем.
— Боже-боже, — простонала она, прошлёпав промокшими ногами в кухню. Ну что это за погода такая, что стоит пару шагов ступить, как ты уже находишься погребённым в мерзкой слякоти, утопая, словно на тебе нет обуви. Скорее бы уже снег выпал. — Как же хорошо оказаться дома. — Девушка с наслаждением стянула мокрые колготки и, не без удовольствия, прижала ступни к тёплой, почти горячей батарее. — Стась, ты дома?
Кстати говоря, ей весьма повезло, что к ней так неожиданно заявился братец, потому как иначе ей пришлось бы собирать свои манатки и катить к матери в деревню. Ведь по-другому она просто не смогла бы продолжить здесь жить, без работы и накоплений, которые, к слову сказать, она совсем не умела делать, надеясь вечно на авось. Ну, что за глупая беспечность?
— Похоже, его нет, — грустно протянула Корабельникова, прислушавшись к отозвавшейся на её оклик тишине.
Девушка стянула с себя мокрый пиджак, отмечая, что заранее не позаботилась о вещах по сезону, оставив всё на потом, и теперь оказалась в ужасном положении. Что за глупая манера постоянно надеяться на то, чего вот так легко, оказывается, можно лишиться. В её случае это заработной платы, которой ей вообще могло даже не хватить на обновление гардероба, но которая была одно время спасительницей и надеждой.
