— Вам ПРИДЕТСЯ! Придется сказать, где вы спрятали МОЮ ДЕВУШКУ!
— Мы как и раньше, будем притворяться невинными, милыми и пушистыми, — заявляет Маркус. — Ничего не знаем, ничего не слышали. Сложим смирно лапки и не перестанем настаивать, что мы – простые работяги, которые честным трудом зарабатывают денежку на жизнь.
— А так ли честен ваш способ заработка?
— Расслабься, Питер, ничем нелегальным мы не занимаемся. Никакой контрабанды, никакой торговли наркотиками или какой-нибудь запрещенкой. Самое ужасное, что мы можем сделать, – это выкинуть где-нибудь непотушенный окурок сигареты или выбросить мусор в неположенном месте.
— Ага, а еще увезти невинную девушку в неизвестном направлении, ранить ее собаку и подтирать слюни от мысли, что есть прекрасный шанс засунуть в нее свой гребаный член.
— Собачка не давала парням довести дело до конца. Вот им и пришлось немного усмирить ее. Очень надеюсь, что навсегда.
— Обломайтесь! С псом сейчас все хорошо. Да, он пока слаб, но выздоровление идет по плану.
— Жаль. Но ничего, может, в следующий раз будет умнее. А в противном случае получит пулю в свою пустую башку.
— Это вы ее получите, если с Хелен что-то случится! — грубо заявляет Питер. — Я не шучу, старый хрыч. Причините ей хоть малейшую боль – я отвечу вам тем же. А уж если она погибнет, то я лично покончу с вашей.
— Ничего ты мне не сделаешь, урод! Потому что ты жалкий трус. Ну и мои люди тебе этого не позволят.
— Вы увидите, какой я трусливый, если потеряю по вашей вине Хелен. ВЫ, БЛЯТЬ, УВИДИТЕ!
— Бла-бла-бла-бла! — писклявым голосом насмешливо бросает Маркус. — Что еще остается делать трусишке, когда у нее штаны от страха мокрые? Только раскидываться громкими словами и пустыми угрозами!
— Я, СУКА, НЕ ТРУС! — взрывается Питер, уставив широко распахнутые глаза на Маркуса. — НЕ ТРУС, СУКА!
— Трус, Питер, без своих дружков ты – полное ничтожество. И смелым не будешь, и успеха не добьешься, и счастливым себя не почувствуешь.
— Вам крупно повезло, что мы сейчас в оживленном месте. КРУПНО, БЛЯТЬ, ПОВЕЗЛО! Потому что в противном случае я бы с толстым удовольствием схватил бы толстую палку и посильнее трахнул бы вас по башке. ДА ТАК, ЧТОБЫ ВЫ СДОХЛИ МГНОВЕННО!
— Убьешь меня – будешь арестован!
— Как и вы – если убьете Хелен.
— Я ее убью, не сомневайся. И до тебя доберусь.
— Еще раз повторяю: тронете ее пальцем – вам КОНЕЦ!
— Ты ничего не докажешь. Никто никогда не найдет ее труп. Как и твой. Потому что я тщательно скрою все следы преступления. Как скрывал их и ранее. Полиция может знать, что это моих рук дело, но у них на руках нет и не будет никаких доказательств. А сдаваться добровольно и что-то рассказывать я не собираюсь.
— Убью, мразь, УБЬЮ! — Питер резко бьет кулаком в стену рядом с лицом Маркуса, в глаза которого уставляет свой леденящий душу взгляд. — УБЬЮ! УБЬЮ, СУКА!
— Хватит орать, сука! ХВАТИТ, ТВОЮ МАТЬ, ОРАТЬ!
Маркус грубо хватает Питера за шиворот обеими руками, одним резким движением разворачивает и впечатывает в стену и очень крепко сдавливает ему горло, лишая возможности нормально дышать.
— Не надо наивно думать, что раз я перекладываю всю грязную работу на ребят, то мне не под силу вмазать тебе пару раз и дать как следует по шее, — низким, грубым голосом говорит Маркус. — Не под силу как следует поджарить тебя электрошокером, заставляя драть глотку и корячиться от боли. Не под силу самому взять в руку пушку и грохнуть тебя.
Маркус крепко сжимает челюсть Питера, пока тот с учащенным дыханием смотрит на него немного испуганными глазами, понимая, что все его тело дрожит от страха.
— Я могу это сделать. Могу обойтись и без помощи ребят. Никаких проблем. Но на данный момент я хочу побыть зрителем и понаблюдать за твоими физическими и моральными страданиями. Хочу довести тебя до полного безумия. Чтобы ты перестал различать реальность от фантазий.
— Можете не стараться: моя жизнь и так всегда была дерьмом, — грубо бросает Питер. — Меня и так ПОСТОЯННО пинали, оскорбляли и унижали. И я, сука, уже двадцать, мать его, семь лет живу с мыслью, что МЕРТВ! МЕРТВ! Я, блять, как зомбак какой-то! Тело живое, а внутри все мертвое!
— Ты должен поблагодарить меня за то, что я делаю. Я ведь могу раз и навсегда покончить с твоими страданиями. Позволить закончить то, от чего тебя отговорили твои дружки. Это ведь из-за них ты продолжаешь мучиться. Это они не дают тебе сделать то, что было бы правильно.
Питер ничего не говорит и нервно сглатывает.
— Ты хотел покончить с собой, но парни спасли тебя. — Маркус убирает руку от горла Питера. — Да, кажется, что это прекрасный поступок! Достойный верных друзей. Но ведь морально-то ты продолжаешь медленно умирать. Как ты сам сейчас сказал, тело живое, а внутри все мертвое.
— Как будто я этого хочу! — дрожащим голосом бросает Питер. — Как будто мне нравится чувствовать себя размазней! Нравится переживать все эти нервные срывы и устраивать друзьям истерики. Нравится, блять, рыдать как девчонка у них на плече, будучи НЕСПОСОБНЫМ СЕБЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ!
— Ты и сам не понимаешь, что твои друзья на самом деле губят тебя. Если бы они желали тебе добра, то спокойно позволили бы умереть. Вместо того чтобы силой удерживать в этом мире, где тебя не ждет ничего хорошего. Ты никогда не должен был приходить в этот мир. Это была случайность. Случайность, которая всем сделала плохо.
Понимая, что слова Маркуса звучат отчасти правдиво, Питер с учащенным дыханием склоняет голову и задумывается о чем-то своем, очень мрачном и неприятном.
— Хотя они не понимают, что если ты очень захочешь себя убить, то сделаешь это в любом случае. Да так, что никто ни о чем не узнает. Это как в случае с ребенком и строгими родителями: если они что-то ему запрещают со словами: «Потому что мы так сказали», то он все равно найдет способ это сделать. Как известно, запретный плод сладок.
— Парни и девчонки ни в чем не виноваты! — высоким, взволнованным голосом возражает Питер. — Это лишь мои проблемы! Я сам виноват в том, что все до такого дошло!
— Нет, Питер, ты глубоко ошибаешься. Ты ведь не делал никому ничего плохого, но почему-то против тебя восстал едва ли не весь мир. Тебя обижают все кому не лень. С самого детства. Словно говоря, что ты никому не нужен. Что в какой-то момент что-то пошло не так. Твое рождение не было запланировано судьбой.
— Заткнитесь… Просто заткнитесь…
— Нет, а разве я не прав? Разве я не говорю очевидные вещи? И я искренне не понимаю, почему все эти людишки так противятся судьбе и вынуждают тебя страдать. О какой любви и дружбе может идти речь, если им нравится наблюдать за тем, как ты мучаешься?
— Я не хочу в это верить! НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ ВЕРИТЬ, ЧТО ЭТО ПРАВДА!
— Так я тебя и не заставляю, — разводит руками Маркус. — Я просто высказываю свое мнение на этот счет.
— Вы специально меня провоцируйте! СПЕЦИАЛЬНО! Вы хотите, что я в это поверил и отвернулся от друзей, обвинив их во всех своих проблемах. Так же, как почти поверил в предательство Хелен.
— Хелен вовсе не такая святая, как ты думаешь. Уж поверь мне, я знаю о ней такое, что это заставляет тебя усомниться в своем выборе. Из-за ее выходок в свое время пострадало очень много людей, а дед с бабкой краснели перед всеми от стыда.
— То, что было в прошлом, останется в прошлом навсегда. Я люблю Хелен такой, какой она является в настоящем. И за все годы нашего знакомства эта девушка ни разу не причинила мне боль. Ни разу не всадила мне нож в спину. И она всегда была рядом в самые трудные для меня времена.
— И ты никогда не задумывался о том, что она могла специально подружиться с тобой, чтобы потом очень сильно навредить.
— Ей это ни к чему! Хелен меня любит и никогда не предаст – я это знаю.
— Ты слеп и глух, потому что влюблен. Но скоро я открою тебе глаза и докажу, что ты опять облажался.
— Вы ничего не докажете, потому что у вас ничего нет. Мои друзья абсолютно правы, что вы просто хотите подставить мою девушку.
— Уверен, что тебя заинтересует все то, что расскажут люди, хорошо знающие Хелен и в свое время ставшие одними из ее многочисленных жертв.
— Да? И сколько вы им заплатили?
— За столь ценную информацию о твой ненаглядной? Не очень много! Но посчитал нужным отблагодарить этих чудесных людей. Ведь у меня появился хороший козырь.
— Вам придется очень постараться, чтобы заставить меня поверить в эту херню.
— Ты в это поверишь, я не сомневаюсь. И поймешь, что все поступки твоих друзей идут тебе лишь во вред. Что они защищают наглую дрянь и обожают снова и снова причинять тебе боль.
— Пока что боль причиняйте мне только вы. И я не понимаю почему.
— В любом случае призадумайся над мотивами поступков своих друзей, — с хитрой улыбкой советует Маркус. — Подумай о том, с какой целью эти люди не позволяют тебе исправить произошедшее двадцать семь лет назад недоразумение и нагло врут, утверждая, что они тебя любят и ты им очень нужен.
— От вас мне нужно только одно – освободить Хелен. Прекратить насильно удерживать ее у себя дома.
— Она не у меня дома, это я тебе могу сказать точно. Так что даже если полиция вдруг наведается ко мне, чтобы обыскать дом, они ничего не найдут.
— Не переживайте, полиция тщательно обыскивает все заброшки в городе. Уверен, что в одной из них вы и прячете мою девушку.
— Пусть ищут. Пусть. Пока все обыщут, я уже успею от нее избавиться. Ей недолго осталось составлять компанию всякой ползучей и летающей живности и жертвовать свою кровушку комарам. И здороваться с мышками и крысами, которых она, как я заметил, она до жути боится.
— Ничего, я ее найду. Где бы она ни была.
— Ладно, продолжай и дальше верить, что вы еще встретитесь.
Маркус бросает короткий взгляд на свои наручные часы.
— А мне уже пора бежать, — задумчиво говорит Маркус. — Заболтался я тут с тобой. Почти забыл, что меня кое-где ждут.
— Чтоб вас по дороге машина насмерть задавила, мудила, — сквозь зубы цедит Питер.
— Я бы тоже не горевал, если бы с крыши какого-нибудь здания тебе на голову упал огромный кирпич и убил тебя к чертовой матери.
Питер ничего не говорит и с раздраженным рыком крепко сжимает руки в кулаки, с громким, учащенным дыханием смотря на Маркуса с неподдельной ненавистью.
— Ладно, мальчик мой, мне пора! Но мы с тобой не прощаемся. Не знаю, когда состоится следующая наша встреча, но думаю, что скоро.
Маркус с хитрой улыбкой машет Питеру рукой.
— До скорых встреч, Питер Роуз. Не горюй по своей любимой, она того не заслуживает.
Окинув Питера презрительным взглядом и ехидно усмехнувшись, Маркус разворачивается и с гордо поднятой головой уходит куда-то по своим делам, а по дороге достает свой мобильный телефон и снова начинает кому-то звонить. Пока оставшийся один блондин напряженным взглядом смотрит ему вслед, чувствуя, как от огромного волнения у него часто бьется сердце, а воздуха будто бы не хватает.
— Не переживай, Хелен, я тебя найду, — говорит себе под нос Питер. — Найду тебя где бы ты ни была. Даже если мне придется перевернуть весь этот мир верх ногами, я тебя не оставлю. И пусть это мудак сколько хочет настраивать меня против тебя. Я больше не поверю ни одному его слову. Ни одному!
Питер так сильно бьет кулаком по кирпичной стене, что он тут же чувствует, как резкая боль эхом отзывается в каждой части тела.
— И нашу с парнями дружбу он тоже не разрушит. — Питер прислоняется спиной к стене, энергично массируя больную руку. — Если бы у меня их не было, то я бы уже давно решил сдохнуть. Только благодаря их поддержке мне хватает сил хоть как-то держаться и не сходить с ума. Хотя если этот старый ублюдок не успокоится, то я могу послать все на хер. Потому что у меня уже не будет никакой надежды и сил.
Питер медленно выдыхает с прикрытыми глазами, прислонившись затылком к стене и уставив ничего не выражающий взгляд в одной точке. В этот момент мимо него проходит какая-то компания подростков, которая, однако не обращает на него внимание и продолжает обсуждать что-то свое, а сам мужчина бросает им вслед немного грустный взгляд. С мыслью, что те люди, у которых есть верные друзья, не до конца понимают, насколько они счастливые люди.
Вот уже три дня Хелен сидит взаперти в плохо освещенной комнатушке, где компанию ей по-прежнему составляют летающие и ползучие насекомые, маленькие мышки и огромные крысы. От страха перед всей этой живностью и сильного стресса, связанный с ее нынешней ситуацией, девушка очень плохо спит по ночам и с трудом запихивает в себя ту скудную еду и воду. Поэтому ей, так скажем, все равно, что из-за ее попыток вырваться и сбежать преступники приносят поесть в лучшем случае лишь раз в день. Все, чего она сейчас страстно желает, – это вернуться к своей обычной жизни. Но с каждым днем эта надежда тает все больше, поскольку никто не хочет или не сможет ее спасти.
Не зная, чем себя занять, Хелен вынуждена просто валяться целыми днями на прогнившей кровати с желтым от старости матрасом, от которого еще и исходит неприятный запах. Чтобы хоть немного осветить комнату, приходиться сжигать очень много свечек в день и постоянно следить за тем, чтобы случайно не утроить пожар. Глаза уже давно не просыхают от слез и выглядят пугающе опухшими от того, что она постоянно их трет далеко не чистыми руками. Волосы успели загрязниться и спутаться так, что понадобится очень много кондиционера для волос для их нормального расчесывания.
Нынешняя ситуация все больше сводит Хелен с ума и вызывает у нее повышенную тревогу. Каждая мышца уже буквально болит от напряжения, сердце работает на пределе возможностей, по всему телу проходит сильная дрожь, а голова кружится не только из-за недостатка еды. Проводить целыми днями в полном одиночестве без возможности поговорить с близким человеком и крепко его обнять оказывается для нее непростой задачей. Хелен очень хочет найти способ отсюда сбежать, но понятия не имеет, как это сделать, если комната все время заперта, через маленькое окошко в нем не сможет протиснуться даже худенькая и невысокая девочка, а помещение расположено на верхнем этаже. Под влиянием отчаяния она напрочь забывает об угрозах Маркуса и Элайджи превратить ее жизнь в ад в случае попытки побега, понимая, что даже покорность не спасет ее от гибели. Желание остаться в живых велико, но шанс на спасение в данной ситуации практически равен нулю.
Крепко обнимая подушку и заливая ее слезами, Хелен не замечает, как в какой-то момент дверь в комнате тихонько открывается, а порог уверенно пересекает Лютер, с ехидной улыбкой приподнимая свои штаны и гордо приподняв голову. Поскольку девушка лежит к нему спиной, то его заинтересованный взгляд ненадолго задерживается на ярко выраженных женских бедрах и ягодицах, а затем медленно скользят по стройным оголенным ногам. Все мышцы заметно напрягаются, а губы пересыхают из-за тех бурных фантазий, что начинает рисовать его воображение. Недолго думая, мужчина уверенно приближается к пленнице, которая слегка вздрагивает, когда слышит тихий треск паркета. А обернувшись на звук, резко побледневшая Маршалл с полным ужаса криком пулей соскакивает с кровати и забивается в угол комнаты, уставив свои широко распахнутые глаза на обидчика.
— Ну здравствуй, красавица, — с самодовольной улыбкой здоровается Лютер.
— Мы как и раньше, будем притворяться невинными, милыми и пушистыми, — заявляет Маркус. — Ничего не знаем, ничего не слышали. Сложим смирно лапки и не перестанем настаивать, что мы – простые работяги, которые честным трудом зарабатывают денежку на жизнь.
— А так ли честен ваш способ заработка?
— Расслабься, Питер, ничем нелегальным мы не занимаемся. Никакой контрабанды, никакой торговли наркотиками или какой-нибудь запрещенкой. Самое ужасное, что мы можем сделать, – это выкинуть где-нибудь непотушенный окурок сигареты или выбросить мусор в неположенном месте.
— Ага, а еще увезти невинную девушку в неизвестном направлении, ранить ее собаку и подтирать слюни от мысли, что есть прекрасный шанс засунуть в нее свой гребаный член.
— Собачка не давала парням довести дело до конца. Вот им и пришлось немного усмирить ее. Очень надеюсь, что навсегда.
— Обломайтесь! С псом сейчас все хорошо. Да, он пока слаб, но выздоровление идет по плану.
— Жаль. Но ничего, может, в следующий раз будет умнее. А в противном случае получит пулю в свою пустую башку.
— Это вы ее получите, если с Хелен что-то случится! — грубо заявляет Питер. — Я не шучу, старый хрыч. Причините ей хоть малейшую боль – я отвечу вам тем же. А уж если она погибнет, то я лично покончу с вашей.
— Ничего ты мне не сделаешь, урод! Потому что ты жалкий трус. Ну и мои люди тебе этого не позволят.
— Вы увидите, какой я трусливый, если потеряю по вашей вине Хелен. ВЫ, БЛЯТЬ, УВИДИТЕ!
— Бла-бла-бла-бла! — писклявым голосом насмешливо бросает Маркус. — Что еще остается делать трусишке, когда у нее штаны от страха мокрые? Только раскидываться громкими словами и пустыми угрозами!
— Я, СУКА, НЕ ТРУС! — взрывается Питер, уставив широко распахнутые глаза на Маркуса. — НЕ ТРУС, СУКА!
— Трус, Питер, без своих дружков ты – полное ничтожество. И смелым не будешь, и успеха не добьешься, и счастливым себя не почувствуешь.
— Вам крупно повезло, что мы сейчас в оживленном месте. КРУПНО, БЛЯТЬ, ПОВЕЗЛО! Потому что в противном случае я бы с толстым удовольствием схватил бы толстую палку и посильнее трахнул бы вас по башке. ДА ТАК, ЧТОБЫ ВЫ СДОХЛИ МГНОВЕННО!
— Убьешь меня – будешь арестован!
— Как и вы – если убьете Хелен.
— Я ее убью, не сомневайся. И до тебя доберусь.
— Еще раз повторяю: тронете ее пальцем – вам КОНЕЦ!
— Ты ничего не докажешь. Никто никогда не найдет ее труп. Как и твой. Потому что я тщательно скрою все следы преступления. Как скрывал их и ранее. Полиция может знать, что это моих рук дело, но у них на руках нет и не будет никаких доказательств. А сдаваться добровольно и что-то рассказывать я не собираюсь.
— Убью, мразь, УБЬЮ! — Питер резко бьет кулаком в стену рядом с лицом Маркуса, в глаза которого уставляет свой леденящий душу взгляд. — УБЬЮ! УБЬЮ, СУКА!
— Хватит орать, сука! ХВАТИТ, ТВОЮ МАТЬ, ОРАТЬ!
Маркус грубо хватает Питера за шиворот обеими руками, одним резким движением разворачивает и впечатывает в стену и очень крепко сдавливает ему горло, лишая возможности нормально дышать.
— Не надо наивно думать, что раз я перекладываю всю грязную работу на ребят, то мне не под силу вмазать тебе пару раз и дать как следует по шее, — низким, грубым голосом говорит Маркус. — Не под силу как следует поджарить тебя электрошокером, заставляя драть глотку и корячиться от боли. Не под силу самому взять в руку пушку и грохнуть тебя.
Маркус крепко сжимает челюсть Питера, пока тот с учащенным дыханием смотрит на него немного испуганными глазами, понимая, что все его тело дрожит от страха.
— Я могу это сделать. Могу обойтись и без помощи ребят. Никаких проблем. Но на данный момент я хочу побыть зрителем и понаблюдать за твоими физическими и моральными страданиями. Хочу довести тебя до полного безумия. Чтобы ты перестал различать реальность от фантазий.
— Можете не стараться: моя жизнь и так всегда была дерьмом, — грубо бросает Питер. — Меня и так ПОСТОЯННО пинали, оскорбляли и унижали. И я, сука, уже двадцать, мать его, семь лет живу с мыслью, что МЕРТВ! МЕРТВ! Я, блять, как зомбак какой-то! Тело живое, а внутри все мертвое!
— Ты должен поблагодарить меня за то, что я делаю. Я ведь могу раз и навсегда покончить с твоими страданиями. Позволить закончить то, от чего тебя отговорили твои дружки. Это ведь из-за них ты продолжаешь мучиться. Это они не дают тебе сделать то, что было бы правильно.
Питер ничего не говорит и нервно сглатывает.
— Ты хотел покончить с собой, но парни спасли тебя. — Маркус убирает руку от горла Питера. — Да, кажется, что это прекрасный поступок! Достойный верных друзей. Но ведь морально-то ты продолжаешь медленно умирать. Как ты сам сейчас сказал, тело живое, а внутри все мертвое.
— Как будто я этого хочу! — дрожащим голосом бросает Питер. — Как будто мне нравится чувствовать себя размазней! Нравится переживать все эти нервные срывы и устраивать друзьям истерики. Нравится, блять, рыдать как девчонка у них на плече, будучи НЕСПОСОБНЫМ СЕБЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ!
— Ты и сам не понимаешь, что твои друзья на самом деле губят тебя. Если бы они желали тебе добра, то спокойно позволили бы умереть. Вместо того чтобы силой удерживать в этом мире, где тебя не ждет ничего хорошего. Ты никогда не должен был приходить в этот мир. Это была случайность. Случайность, которая всем сделала плохо.
Понимая, что слова Маркуса звучат отчасти правдиво, Питер с учащенным дыханием склоняет голову и задумывается о чем-то своем, очень мрачном и неприятном.
— Хотя они не понимают, что если ты очень захочешь себя убить, то сделаешь это в любом случае. Да так, что никто ни о чем не узнает. Это как в случае с ребенком и строгими родителями: если они что-то ему запрещают со словами: «Потому что мы так сказали», то он все равно найдет способ это сделать. Как известно, запретный плод сладок.
— Парни и девчонки ни в чем не виноваты! — высоким, взволнованным голосом возражает Питер. — Это лишь мои проблемы! Я сам виноват в том, что все до такого дошло!
— Нет, Питер, ты глубоко ошибаешься. Ты ведь не делал никому ничего плохого, но почему-то против тебя восстал едва ли не весь мир. Тебя обижают все кому не лень. С самого детства. Словно говоря, что ты никому не нужен. Что в какой-то момент что-то пошло не так. Твое рождение не было запланировано судьбой.
— Заткнитесь… Просто заткнитесь…
— Нет, а разве я не прав? Разве я не говорю очевидные вещи? И я искренне не понимаю, почему все эти людишки так противятся судьбе и вынуждают тебя страдать. О какой любви и дружбе может идти речь, если им нравится наблюдать за тем, как ты мучаешься?
— Я не хочу в это верить! НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ ВЕРИТЬ, ЧТО ЭТО ПРАВДА!
— Так я тебя и не заставляю, — разводит руками Маркус. — Я просто высказываю свое мнение на этот счет.
— Вы специально меня провоцируйте! СПЕЦИАЛЬНО! Вы хотите, что я в это поверил и отвернулся от друзей, обвинив их во всех своих проблемах. Так же, как почти поверил в предательство Хелен.
— Хелен вовсе не такая святая, как ты думаешь. Уж поверь мне, я знаю о ней такое, что это заставляет тебя усомниться в своем выборе. Из-за ее выходок в свое время пострадало очень много людей, а дед с бабкой краснели перед всеми от стыда.
— То, что было в прошлом, останется в прошлом навсегда. Я люблю Хелен такой, какой она является в настоящем. И за все годы нашего знакомства эта девушка ни разу не причинила мне боль. Ни разу не всадила мне нож в спину. И она всегда была рядом в самые трудные для меня времена.
— И ты никогда не задумывался о том, что она могла специально подружиться с тобой, чтобы потом очень сильно навредить.
— Ей это ни к чему! Хелен меня любит и никогда не предаст – я это знаю.
— Ты слеп и глух, потому что влюблен. Но скоро я открою тебе глаза и докажу, что ты опять облажался.
— Вы ничего не докажете, потому что у вас ничего нет. Мои друзья абсолютно правы, что вы просто хотите подставить мою девушку.
— Уверен, что тебя заинтересует все то, что расскажут люди, хорошо знающие Хелен и в свое время ставшие одними из ее многочисленных жертв.
— Да? И сколько вы им заплатили?
— За столь ценную информацию о твой ненаглядной? Не очень много! Но посчитал нужным отблагодарить этих чудесных людей. Ведь у меня появился хороший козырь.
— Вам придется очень постараться, чтобы заставить меня поверить в эту херню.
— Ты в это поверишь, я не сомневаюсь. И поймешь, что все поступки твоих друзей идут тебе лишь во вред. Что они защищают наглую дрянь и обожают снова и снова причинять тебе боль.
— Пока что боль причиняйте мне только вы. И я не понимаю почему.
— В любом случае призадумайся над мотивами поступков своих друзей, — с хитрой улыбкой советует Маркус. — Подумай о том, с какой целью эти люди не позволяют тебе исправить произошедшее двадцать семь лет назад недоразумение и нагло врут, утверждая, что они тебя любят и ты им очень нужен.
— От вас мне нужно только одно – освободить Хелен. Прекратить насильно удерживать ее у себя дома.
— Она не у меня дома, это я тебе могу сказать точно. Так что даже если полиция вдруг наведается ко мне, чтобы обыскать дом, они ничего не найдут.
— Не переживайте, полиция тщательно обыскивает все заброшки в городе. Уверен, что в одной из них вы и прячете мою девушку.
— Пусть ищут. Пусть. Пока все обыщут, я уже успею от нее избавиться. Ей недолго осталось составлять компанию всякой ползучей и летающей живности и жертвовать свою кровушку комарам. И здороваться с мышками и крысами, которых она, как я заметил, она до жути боится.
— Ничего, я ее найду. Где бы она ни была.
— Ладно, продолжай и дальше верить, что вы еще встретитесь.
Маркус бросает короткий взгляд на свои наручные часы.
— А мне уже пора бежать, — задумчиво говорит Маркус. — Заболтался я тут с тобой. Почти забыл, что меня кое-где ждут.
— Чтоб вас по дороге машина насмерть задавила, мудила, — сквозь зубы цедит Питер.
— Я бы тоже не горевал, если бы с крыши какого-нибудь здания тебе на голову упал огромный кирпич и убил тебя к чертовой матери.
Питер ничего не говорит и с раздраженным рыком крепко сжимает руки в кулаки, с громким, учащенным дыханием смотря на Маркуса с неподдельной ненавистью.
— Ладно, мальчик мой, мне пора! Но мы с тобой не прощаемся. Не знаю, когда состоится следующая наша встреча, но думаю, что скоро.
Маркус с хитрой улыбкой машет Питеру рукой.
— До скорых встреч, Питер Роуз. Не горюй по своей любимой, она того не заслуживает.
Окинув Питера презрительным взглядом и ехидно усмехнувшись, Маркус разворачивается и с гордо поднятой головой уходит куда-то по своим делам, а по дороге достает свой мобильный телефон и снова начинает кому-то звонить. Пока оставшийся один блондин напряженным взглядом смотрит ему вслед, чувствуя, как от огромного волнения у него часто бьется сердце, а воздуха будто бы не хватает.
— Не переживай, Хелен, я тебя найду, — говорит себе под нос Питер. — Найду тебя где бы ты ни была. Даже если мне придется перевернуть весь этот мир верх ногами, я тебя не оставлю. И пусть это мудак сколько хочет настраивать меня против тебя. Я больше не поверю ни одному его слову. Ни одному!
Питер так сильно бьет кулаком по кирпичной стене, что он тут же чувствует, как резкая боль эхом отзывается в каждой части тела.
— И нашу с парнями дружбу он тоже не разрушит. — Питер прислоняется спиной к стене, энергично массируя больную руку. — Если бы у меня их не было, то я бы уже давно решил сдохнуть. Только благодаря их поддержке мне хватает сил хоть как-то держаться и не сходить с ума. Хотя если этот старый ублюдок не успокоится, то я могу послать все на хер. Потому что у меня уже не будет никакой надежды и сил.
Питер медленно выдыхает с прикрытыми глазами, прислонившись затылком к стене и уставив ничего не выражающий взгляд в одной точке. В этот момент мимо него проходит какая-то компания подростков, которая, однако не обращает на него внимание и продолжает обсуждать что-то свое, а сам мужчина бросает им вслед немного грустный взгляд. С мыслью, что те люди, у которых есть верные друзья, не до конца понимают, насколько они счастливые люди.
***
Вот уже три дня Хелен сидит взаперти в плохо освещенной комнатушке, где компанию ей по-прежнему составляют летающие и ползучие насекомые, маленькие мышки и огромные крысы. От страха перед всей этой живностью и сильного стресса, связанный с ее нынешней ситуацией, девушка очень плохо спит по ночам и с трудом запихивает в себя ту скудную еду и воду. Поэтому ей, так скажем, все равно, что из-за ее попыток вырваться и сбежать преступники приносят поесть в лучшем случае лишь раз в день. Все, чего она сейчас страстно желает, – это вернуться к своей обычной жизни. Но с каждым днем эта надежда тает все больше, поскольку никто не хочет или не сможет ее спасти.
Не зная, чем себя занять, Хелен вынуждена просто валяться целыми днями на прогнившей кровати с желтым от старости матрасом, от которого еще и исходит неприятный запах. Чтобы хоть немного осветить комнату, приходиться сжигать очень много свечек в день и постоянно следить за тем, чтобы случайно не утроить пожар. Глаза уже давно не просыхают от слез и выглядят пугающе опухшими от того, что она постоянно их трет далеко не чистыми руками. Волосы успели загрязниться и спутаться так, что понадобится очень много кондиционера для волос для их нормального расчесывания.
Нынешняя ситуация все больше сводит Хелен с ума и вызывает у нее повышенную тревогу. Каждая мышца уже буквально болит от напряжения, сердце работает на пределе возможностей, по всему телу проходит сильная дрожь, а голова кружится не только из-за недостатка еды. Проводить целыми днями в полном одиночестве без возможности поговорить с близким человеком и крепко его обнять оказывается для нее непростой задачей. Хелен очень хочет найти способ отсюда сбежать, но понятия не имеет, как это сделать, если комната все время заперта, через маленькое окошко в нем не сможет протиснуться даже худенькая и невысокая девочка, а помещение расположено на верхнем этаже. Под влиянием отчаяния она напрочь забывает об угрозах Маркуса и Элайджи превратить ее жизнь в ад в случае попытки побега, понимая, что даже покорность не спасет ее от гибели. Желание остаться в живых велико, но шанс на спасение в данной ситуации практически равен нулю.
Крепко обнимая подушку и заливая ее слезами, Хелен не замечает, как в какой-то момент дверь в комнате тихонько открывается, а порог уверенно пересекает Лютер, с ехидной улыбкой приподнимая свои штаны и гордо приподняв голову. Поскольку девушка лежит к нему спиной, то его заинтересованный взгляд ненадолго задерживается на ярко выраженных женских бедрах и ягодицах, а затем медленно скользят по стройным оголенным ногам. Все мышцы заметно напрягаются, а губы пересыхают из-за тех бурных фантазий, что начинает рисовать его воображение. Недолго думая, мужчина уверенно приближается к пленнице, которая слегка вздрагивает, когда слышит тихий треск паркета. А обернувшись на звук, резко побледневшая Маршалл с полным ужаса криком пулей соскакивает с кровати и забивается в угол комнаты, уставив свои широко распахнутые глаза на обидчика.
— Ну здравствуй, красавица, — с самодовольной улыбкой здоровается Лютер.
