Глава 1
– Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал, – пробормотала Сашка, пытаясь спрятаться за широким монитором своего рабочего компьютера. Ее строгий и красивый шеф, в прошлом – бывший одноклассник, над которым они с подругой измывалась, как только хотели, прошел мимо с холодной улыбкой. Хорошо хоть не признал до сих пор. Впрочем, он был слишком увлечен своей роскошной длинноногой спутницей, которая что-то ворковала, прижав к пышной груди несколько тонких папок.
Кто бы мог подумать, что очкарик и задолхлик Болышев превратится в такого мачо? Возможно, тогда Сашка иначе вела бы себя. Особенно если учесть, что сейчас она не имеет никакого права потерять эту работу! А если Серега узнает ее – как пить дать, уволит!
Представив, с каким удовольствием он это сделает, и сколько позора это принесет, Сашка простонала, опустив голову на скрещенные руки.
В эту юридическую фирму Александре Елисеевой удалось устроиться с огромным трудом и по блату – она не знала, что сделал двоюродный брат, но он все же смог втиснуть ее на перспективную должность с возможностью карьерного роста. Учитывая, что с прошлых работ она вылетала с треском по совершенно диким и идиотским причинам (начиная от опозданий на важные встречи из-за сломанного каблука заканчивая спорами с начальством из-за каких-то вещей, которые сейчас казались совершенно несущественными), ей было уже просто некуда идти в их небольшом захолустном городке, затерянном среди степей Украины. Нет, можно сменить квалификацию, уехать в областной центр, или вообще в Россию, где жизнь была несколько проще, но ни то, ни другое Сашку в данный момент не устраивало. Ей хотелось жить именно в этом городе и работать именно в этой юридической конторе. Может быть, все и изменится, кто знает?..
Но сейчас все могло рухнуть из-за того, что ее начальником оказался Сережка Болышев!
Вспомнив школу, девушка едва не рассмеялась – портфель в мусорном ведре или кнопки на стуле были мелочью. Вместе с Алинкой, которая осталась лучшей подругой до сих пор, Сашка придумывала такие изощренные измывательства, после которых любой другой ребенок давно перевелся бы в соседнюю школу. Серега терпел, никому не жаловался, в драку не лез. Странный он был.
И как такой нескладный ребенок умудрился прекратиться в мускулистого красавца с неотразимой улыбкой? Сашка заметила, как странно посматривают на нее коллеги, и попыталась сделать вид, что все прекрасно. Делать было нечего, пришлось ждать обеда, чтобы отправиться в кафетерий возле офиса и позвонить подруге. Алинка просто обязана помочь ей!
Вот только как? Мысли лихорадочно крутились в голове. Купить цветные линзы? Перекрасить волосы? Почему бы и нет? Она давно хотела сделать омбре. Можно выбрать какой-то необычный оттенок, а еще изменить форму бровей, купить фальшивые очки…
«Так, стоп, Елисеева, – сказала она себе, – давай сначала ты поговоришь с Алинкой! Может, ей придет идея получше?»
Алина и правда блистала остроумием – предложила остричься и потратить все сбережения на пластику лица, потом долго хохотала, едва ли не до слез.
– Ты издеваешься? – в панике спросила Сашка, наливая себе еще вина. С недоумением посмотрела на опустевшую бутылку – уже вторая? А ведь напиться, по закону подлости, не получается. Вот гадство!
– Подруга, я как представлю, что ты будешь свою фирменную сумочку по всем мусорным ведрам искать… или ловить этой шикарной задницей кнопки… – Алина вытирала глаза, пытаясь перестать смеяться. – Я не могу… живот уже болит. Ну, ты даешь, Елисеева! Я бы на твоем месте уволилась сразу. Не рискуй, подруга, наш задохлик не мог забыть это все. Он не спустит! Собери свои вещички в котомочку, котомочку повесь на палочку, палочку положи на плечо и топай в закат, как ежик, который в тумане. Не даст он тебе жизни, твой Болышев! Он же нас ненавидел.
– Я не могу потерять эту работу! И вообще – Болышев не мой! – Сашка залпом опрокинула бокал, не ощутив вкуса своего любимого вина «Седьмое небо», бутылка которого стояла в серванте для особых случаев.
Вот уж не думала Елисеева и не гадала, что этим случаем станет истерика по поводу встречи с Болышевым! Мальчишку из-за его дистрофичной худобы, которая явно не соответствовала такой фамилии, дразнили то Малышом, то Задохликом, то еще как-то. Классу к седьмому Серега стал чуть посправнее, но оставался таким нескладным и сутулым, что все эти обидные прозвища так и остались. К тому же он был молчалив, не любил компании, проводил много времени за книжками, что, естественно, не добавляло ему популярности ни в школе, ни во дворе.
– А помнишь, мы его дневник испортили? И рубашку изрисовали?.. И в тетрадке по русскому матюки написали, а его как раз вызвали?..
– А теперь он мне зарплатную ведомость испортит… И жизнь… изрисует! Ну и матюков выпишет… Чтобы жизнь малиной не казалась… – тоскливо сказала Сашка.
– С чего ты вообще взяла, что он тебя помнит? Мы были детьми. Сто лет прошло! – Алинка, жуя персик, пыталась мыслить рационально. – Мы все изменились…
– Но я же его узнала! Несмотря на мышцы и белоснежную улыбку!
– Да… челюсти у него раньше были драконьи…
– Он просто скобы носил, – буркнула Сашка. – И судя по тому, какой стал красавец, правильно делал.
– О, подруга… – протянула Алинка и прищурилась, внимательно глядя на Сашку. – А ты часом на запала на нашего Задохлика?
– Я? – взвизгнула та. – Ты с дуба рухнула?
Алинка молча поиграла бровями, присвистнула и игриво обнажила узкое плечико.
– Не смешно! – всерьез разозлилась Сашка. – Я к тебе за советом. А ты… ты!..
– А я сейчас пойду и куплю нам чего покрепче, – вздохнула Алина. – Ты со мной?
– С тобой.
И Сашка решила, что сегодня она обязательно напьется. А утром – в парикмахерскую.
Главное, Болышеву на глаза не попадаться.
Хорошо, что монитор широкий.
Утро в офисе, как обычно, было суматошным – звонки, договора, срочные документы… Сашке иногда казалось, что она ошиблась с выбором профессии, но она гнала прочь эти мысли и с головой погружалась в законы и статьи. Попадались весьма интересные дела, жизнь кипела и бурлила, как шампанское – главное, чтоб теперь пробкой не прибило.
Сашка так и не сходила к стилисту – голова утром болела так, словно ее трактор переехал. Все-таки бутылка виски была лишняя. А если учесть, что из закуски – персики, апельсины и сыр… в общем, Елисеева проснулась опухшая и помятая, с красными как у упыря глазами и жутким амбре изо рта. Хорошо хоть нашла силы вымыть голову и сварить кофе.
В общем, утро не задалось с самого начала. К счастью, дома оказался миндаль, а Сашка помнила, что он хорошо помогает от запаха перегара.
К обеду, когда страдающая похмельем девушка готова была душу продать за таблетку аспирина, случилось то, чего она боялась больше всего. Ладно бы это произошло вчера, когда она была чудесно накрашена, и когда волосы ее лежали блестящей волной… Но сейчас в зеркале отражалось чудище болотное, лохматое и красноглазое. И именно сейчас Сергей Болышев, новый начальник, проходя мимо, кивнул Сашке, как старой знакомой.
– Неплохо выглядишь, Елисеева, – сказал он, и сарказм в его голосе не расслышал бы только тупой.
Александра Елисеева таковой себя не считала. А вот зря, раз позволила себе явиться на работу с похмелья. Лучше бы больной сказалась!
– Спасибо, Сергей Владимирович, – прошипела она, зарываясь в бумаги. Наклонила голову, чтобы волосы закрыли пунцовое от стыда лицо, и стиснула зубы, надеясь, что сдержится и не скажет ничего такого, о чем потом пожалеет. И ничего не бросит в наглое и самодовольное лицо начальника.
Коллеги захихикали – Сашку тут недолюбливали из-за ее высокомерия, и, насколько она знала, за глаза прозвали «Снежной бабой». Раньше ей было все равно, но сейчас Елисеева остро ощутила то, что, вероятно, мучило Болышева все школьные годы.
И впервые Сашке стало его жаль.
Но жалость прошла довольно быстро. Ведь после того, как бывший одноклассник узнал Сашку, жизнь ее превратилась в самый настоящий ад. Во-первых, ей отказались дать отпуск без объяснения причин (и это было весьма мелочно), во-вторых, навалили дополнительных обязанностей, не предусмотренных прежним трудовым договором, в-третьих, увеличили рабочий день на полтора часа (прибавка к зарплате была слабым утешением). Оставалось два варианта – согласиться, превратившись в ломовую лошадь, или гордо уйти по собственному желанию.
Елисеева решила остаться. Внимательно изучила новый договор и решила посмотреть, что будет дальше. Уволиться она всегда успеет. А деньги ей сейчас очень даже нужны – за душой накоплений нет, ведь Сашка всегда жила, не думая о завтрашнем дне, спуская все на дорогие шмотки и путешествия. А отдыхать она любила с шиком, и вещи не на местном рынке приобретала…
Серпентарий офиса быстро смекнул, что Елисеева попала в немилость, и неприятности посыпались, как из рога изобилия. Ее и прежде не слишком любили, но открыто свои чувства не выказывали, потому что прежний начальник часто любезничал с Сашкой, а как-то даже пытался на свидание пригласить, но девушка умело его отшила, ухитрившись не обидеть.
Так что о подменах или помощи с документами можно было больше не мечтать, а от смешков и косых взглядов спасу не стало. Змеищи смаковали подробности Сашкиной опалы, строили тупейшие предположения и разносили самые невероятные сплетни.
Сашка стала изгоем.
И если поначалу ей хотелось извиниться перед Болышевым за все те издевательства, которые он перенес из-за нее в школьные годы, то через неделю это желание лопнуло, словно мыльный пузырь. Сашка даже радовалась, что не представилось возможности увидеться с начальником. Кто знает, как он отреагирует на ее попытки примириться? Вдруг она только испортит все? Хотя куда уж сильнее…
Проще всего уволиться. Но Елисеева не привыкла пасовать перед трудностями и из чистого упрямства продолжала ходить в ненавистный теперь офис, лишь бы доказать всем – сломать ее невозможно. Одно странно – Болышев, казавшийся серьезным и деловым, отыгрывался на Сашке за прошлые обиды, причем таким глупым образом. Это же нужно было умудриться найти лазейку с отпуском и этим новым договором… И Сашка, конечно, может попытаться пободаться за свои права но на правовом поле Болышев наверняка ее заткнет за пояс. Да и вообще – не хотелось быть уволенной по какой-нибудь нехорошей статье. Потом ни на биржу не встанешь, ни нормальную работу не найдешь.
Болышев вел себя как школьник! Такое ощущение, что он так и не вырос, несмотря на свой крутой диплом и опыт работы. Нет, Сашка понимала, что должность свою он вполне заслужил – навела справки, узнала, где он прежде работал. Выяснилось, что их фирма для него была понижением. Видимо, что-то не сложилось у него в большом городе, раз уж он вернулся в родной мухосранск.
Елисеева уже готова была идти на мировую, когда случилось событие, которое все окончательно испортило. Однажды утром ее стол без разрешения переставили таким образом, что монитор стал виден посетителям и любому, кто заходил в кабинет, где она сидела с еще несколькими юристами. Это стало последней каплей. Неужели ей настолько не доверяют, что думают, будто она тратит рабочее время на пасьянс или социальные сети? К тому же при желании можно развлекаться с телефона или планшета, чем некоторые сотрудники и занимались.
Плюнув на все, Сашка ворвалась в кабинет Болышева, едва ли не распахнув дверь с ноги, не слушая вопли изящной золотоволосой секретарши о том, что шеф занят и не принимает.
– Знаешь, что! – выпалила Сашка, громко захлопнув за собою дверь. – Если ты думаешь, что это сойдет тебе с рук, то ты, задохлик несчастный, очень сильно ошибаешься!
Лишь закончив тираду и подняв взгляд на шефа, она поняла, что зря влетела сюда разъяренной фурией и начала с крика.
Потому что Болышев был не один. А с партнерами. И, как назло, это были представители той самой фирмы, контракт с которыми Сергей пытался заключить уже вторую неделю. Об этом важном проекте знали все – от заместителя Болышева до последней уборщицы.
Сейчас эти самые партнеры сидели в нише, где был расположен удобный диван для посетителей, и со стороны двери их попросту не было видно! И Елисеева, кипя гневом и высказывая все, что думает по поводу своего шефа и его отношений с чертовой бабушкой, совершенно не видела мужчин, которые явно оценили ее пассаж. Лишь подскочив к столу Болышева и стукнув кулаком по папкам, Сашка заметила вытянувшиеся лица посетителей. Поймав взбешенный взгляд начальника, она поняла, что для здоровья полезнее будет сейчас же испариться. И желательно не только из офиса, но и с планеты.
Потому что Болышев ее убьет.
Она выскользнула за дверь, краснея от насмешливых взглядов юристов и слыша, как начальник пытается оправдаться. «Местная сумасшедшая» и «я ее уволю к черту!» были самые ласковые его фразы.
«Это конец!» – подумала Сашка в ужасе и бросилась прочь от кабинета.
Глава 2
О том, что сбежала из офиса в разгар рабочего дня, Сашка, конечно, переживала, но еще больше она боялась, что Болышев, распрощавшись с деловыми партнерами, сделает ей публичный выговор при всем серпентарии, и тогда вообще житья не станет, а ведь и так тошно от насмешек и презрительных взглядов!
Со школы Елисеева боялась именно этого – что над ней будут смеяться и не станут считаться с ее мнением. В начальной школе, задолго до того, как она сдружилась с Алинкой, одна белокурая и красивая, как кукла, девочка пыталась унижать ее и заставлять делать за себя уроки. Сашка отбилась от нее удивительно быстро, настроив против обидчицы весь класс. Той даже пришлось перевестись в другую школу, чтобы прекратились издевательства.
Наверное, тогда же Елисеева и заработала славу самой крутой девчонки в классе. Самое странное, что детство было давно позади, но проблемы, родом оттуда, постоянно мешали во взрослой жизни, словно Сашку прокляли.
Подумав об этом, она вскочила с дивана, на котором сидела с огромным куском торта, заедая свою беду. Отставив тарелку, она мигом потеряла интерес к сладкому и бросилась к старому шкафу.
Изящный ореховый буфет на невысоких ножках и с цветными стеклышками на дверцах, достался Сашке от бабушки. А бабушка ее была личностью весьма загадочной.
Про нее даже говорили, что она – ведьма!
И когда родители отправляли Сашку в село, она очень даже хорошо убедилась в этом на собственной шкуре. Потому что соседские дети обходили ее стороной и один раз едва не закидали камнями, крича, что она «змея подколодная» и «ведьмовское отродье». Сашка поплакала, но решила не сдаваться и пожаловалась бабушке – в конце концов, она никак иначе не могла повлиять на обидчиков. Было ей тогда лет десять.
Сашка не знала, что именно сделала бабушка, но дети стали ее слушаться – выполняли все, что им ни скажет городская девчонка. Она сначала развлекалась, посылая их то за яблоками в чужие сады, то в лес – принести земляники, но вскоре это все надоело, да и бабушка объяснила, что нехорошо так вести себя.
Сашка попыталась с детьми подружиться. Вышло так себе, но никто больше не обижал и не обзывал ее.
А потом бабушка заболела. Она хрипела и кашляла черной кровью, а в комнатах гуляли сквозняки, даже если окна и дверь были заперты. Она стонала и разговаривала страшными голосами, выла и пела.
