Регина Новый год не любила. Во-первых, в детстве ей всегда доставались роли Снежинок и Белочек, а Снежной Королевой или Снегурочкой она так и не побывала, а во-вторых, как раз таки на праздники от нее ушел муж. Причем не просто ушел, из-за того, что характерами не сошлись или там обиды какие были – нет, этот гад ушел к лучшей подруге Регины, томной и сексапильной Лидочке. И бросил жену возле наряженной елки и накрытого стола. Одну. Не слушая ее сбивчивых попыток объясниться. Не замечая ее слез и истерики.
Словно и не прожили они вместе чудесных пять лет. Словно и не было этого ничего – ни романтических свиданий, ни роскошной свадьбы, ни путешествия в Париж, где Славик клялся Регине в вечной верности.
Ни-че-го.
Регина помнила тот самый первый Новый год без Славика – елка насмешливо и зло мигала гирляндами, шампанское казалось безвкусным, а любимые с детства ананасы с апельсинами и вовсе хотелось выкинуть на помойку, потому что их Славик покупал. Регина плакала, проклинала Славика на пару с Лидочкой, била посуду и резала оставшуюся Славикову одежду, чтобы потом ворох тряпья сбросить с балкона, а потом решила пойти в ближайший ночной магазин и купить себе чего покрепче – чтобы напиться и забыться.
План сработал – напиться ей удалось, причем в совершенно незнакомой компании – две девушки и три парня зажигали фейерверки во дворе соседского дома, и отпускать одинокую Регину, которая едва не провалилась в канализационный люк, категорически не хотели. Вообще с ней всегда что-то случалось – сколько раз она ломала или вывихивала руки-ноги, и пересчитать сложно, а в люки проваливалась не меньше пяти раз. В этот раз ей удалось ничего не сломать и даже не ушибиться, потому что незнакомец в костюме Деда Мороза подхватил ее, когда она поскользнулась на подмерзшем насте. Подхватил и утащил праздновать к своим друзьям.
Имени этого парня Регина, конечно, не запомнила, потому что бутылка шампанского, смешанная с коньяком и мартини, никак не способствовала тому, чтобы вообще понимать, где она находится и что делает.
Смутно помнилось, что наряженный в Деда Мороза парень лез целоваться, кормил мандаринками, и, в конце концов, утащил ее в какой-то подъезд, где нагло и беспринципно воспользовался ее беспомощностью. Впрочем, она не сильно и сопротивлялась. Вот удивительно – ни лица, ни голоса, даже имени Регина не помнила, а то, как стонала в крепких объятиях незнакомца, в памяти отпечаталось. Причем, в самых мельчайших подробностях.
- Куколка моя… сладкая моя… - шептал он, пытаясь забраться под полураспахнутую шубку Регины, а она, как какая-то – и слово-то это пошлое язык произнести не повернется! – легкомысленная профурсетка шарила жадно по поясу его брюк, пытаясь их расстегнуть и добраться до напрягшегося мужского достоинства.
А потом, изгибаясь и дрожа от страсти, помогла ему расстегнуть блузу и снять бюстгальтер, который, к слову, так и остался в кармане его карнавальной шубы. И очень даже хорошо Регина помнила, как он целовал ее, не давая полного наслаждения и разрядки, как язык его и губы играли ее сосками, как шаловливые руки забирались туда, куда и вовсе не положено незнакомцам лезть!
В общем, вела себя Регина очень нехорошо. Она Славику-то разрешила к себе притронуться после полугода встречаний, а тут… а тут все тормоза отказали. И все принципы, как поет Аллегрова, под откос улетели.
Только вот после того, как парень довел ее до экстаза, Регина позорно сбежала, сгорая от стыда.
Два года прошло, а все равно все это помнится. Наверное, потому что с тех пор мужчина в жизни Регины так и не появился.
Зима в этом году выдалась теплая, и Регина, набросив шубку на тонкое шерстяное платье, отправилась в ближайший магазин – к празднику не было ничего куплено, да и отмечать его не хотелось. Прошлый Новый год она встретила в поездке, схватившись, словно за спасение, за один срочный проект, а в этом году такой возможности не было, и девушка осталась наедине со своей грустью. Оставаться еще и с пустым холодильником и баром желания не было.
И вдруг, уже когда Регина проходила мимо того самого люка, куда едва не провалилась два года назад, ей подумалось – а почему бы хотя бы раз в жизни не взять ситуацию под контроль и не попытаться что-то изменить? От нытья и жалоб, ничего не изменится, от того, что девушка закрылась от мира и любви – тоже.
Кроме того, воспоминания о незнакомце мучили ее все чаще, он стал ей сниться, в своем неизменном карнавальном костюме, причем Регине приходилось догонять его по сугробам, ругаясь на чем свет стоит и требуя отдать ее белье.
Регина жалела, что так поспешно убежала в ту ночь, но еще больше она боялась, что он окажется женатым или просто бабником – почему-то он ведь не помчался за ней!
И она загадала - по-детски наивно - в этому году обязательно встретить снова этого мужчину.
Снег грязными клочьями лежал на черном асфальте, в лужах отражались серые дома-сталинки, с крыш капало, и то и дело в прорехах туч выглядывало совсем весеннее солнце – и не скажешь, что канун Нового года, совсем мартовская погода. Регина распахнула шубку и вдруг замерла, увидев возле дома, где когда-то встретилась со своим Дедом Морозом, смутно знакомую рыжую девушку. Она показалась ей чем-то похожей на одну из тех, кто гулял в той компании вместе с тем самым незнакомцем. Пока Регина раздумывала, что и как сказать, чтобы не обидеть девушку тем, что не помнит ее имени – да и она ли это? – та сама поспешила ей навстречу, перепрыгивая через лужи.
- Привет! Регина? – она улыбнулась. – Не помнишь меня? Два года назад…
- Конечно, помню, - с облегчением выдохнула Регина. – Как жизнь?
- Отлично все, так долго не была здесь, а ничего не изменилось! А ты все такая же хорошенькая! Пашку нашего тогда совсем свела с ума!
Павел. Отлично. Теперь она знает его имя. Встреча с этой рыжей была настоящим подарком! Как бы еще выведать что-то про этого Павла…
- Я немного продрогла, ветер жуткий! – рыжая потянула Регину к крыльцу ближайшей кофейни. – Пошли, погреемся, поболтаем!
- Пошли! – обрадовалась Регина.
Девушки быстро вошли в уют кофейни, где слышался запах кофе, корицы и гвоздики. Сверкающая мишура, гирлянды, сосновые ветки на стенах – здесь было мило и чувствовался праздник.
- Говорят, к вечеру должно приморозить, даже снег обещали, какой Новый год без снега? А Пашка пытался тебя найти, кстати, это чудо, что я тебя встретила! – рыжая села за столик, заказала глинтвейн, пристально уставилась на Регину. – Скажи, он совсем-совсем тебе не понравился, раз ты убежала?
- А что он рассказывал? – нахмурилась Регина. Вот только трепла ей не хватало в женихах!
- Что ты сбежала, как Золушка, оставив ему лишь туфельку!
- Туфельку? – округлила глаза Регина, покраснев.
- Ага! Я уж не помню, про что он говорил – не то про шарфик, не то про перчатку.
Регина облегченно выдохнула.
- Знаешь, он ведь искал тебя, но как найти девушку, о которой, кроме имени, ты ничего не знаешь? – пожала узкими плечиками рыжая.
А Регина мрачно подумала – он хоть имя помнил, какая-то была зацепка! Да и имя у нее не слишком распространенное, мог бы порасспрашивать кого-то, тех же продавцов в магазине!
- Странно, что мы с тобой раньше не встречались, - осторожно начала Регина, наслаждаясь пряным вкусом вина со специями. – Живем ведь рядом совсем…
- Я тут редко бываю, - отмахнулась та, - это родители тут живут, а мы с Пашкой к ним в гости приезжаем, кстати, он мой брат, так что – добро пожаловать в семью!
И рыжая отсалютовала стаканом.
Сестра, значит. И почему она так уверена, что ее брат хочет еще увидеться со своей… Золушкой?
- Потому что он до сих пор сидит в соцсетях, перебирая странички местных девушек твоего возраста!
Оказалось, что последний вопрос Регина задала вслух.
- В общем, у меня идея! – воодушевлённо продолжила рыжая. – В канун праздника я его притащу к тебе, адрес давай, а ты обязательно сделай романтический ужин, нарядись как-нибудь покрасивее, и жди нас! Я, конечно, сразу сбегу, а вы уж там сами разбирайтесь!
Так и решили – договорившись встретиться ближе к полуночи, разбежались каждая по своим делам.
Регина ждала гостей, волнуясь и то и дело переставляя что-то на праздничном столе. Проходя в очередной раз мимо большого зеркала на трюмо, замерла, придирчиво осматривая себя – огладила платье из красного атласа, которое выгодно подчеркивало тонкую талию и высокую грудь, а благодаря разрезам визуально удлиняло ноги. Домашние туфли, яркая бижутерия со стразами, броский макияж – алая помада, стрелки на верхних веках… Хороша. Вот только укладка не нравится – слишком много лака. Но переделывать некогда, рыжая вот-вот приведет брата. Так неудобно вышло, что Регина не помнит, как зовут ее новую подругу, но наверняка в разговоре Павел обратится к сестре по имени.
Елка горела бело-зелеными огнями, искрилась мишура, сверкали крупные шары – красные и золотые – и Регина поверила, что наконец-то в ее жизни все налаживается. Звонок разнесся мелодичной трелью, и девушка, еще раз бросив взгляд в зеркало и оставшись довольна увиденным, пошла к двери, волнуясь, как будто на первом свидании.
Гости принесли морозную свежесть и запах апельсинов – дождь к вечеру внезапно кончился, температура упала, и за последний час намело снега. Отряхивая шубку, рыжая щебетала что-то о том, что за ней вот-вот приедет такси, поэтому она не может зайти и очень извиняется. При этом она подтолкнула своего брата в квартиру Регины, напевая: «Лучший твой подарочек – это я!»
Павел представился и немного растерянно посмотрел вслед уходящей сестре – когда ее каблучки стихли и хлопнула подъездная дверь, он протянул хозяйке принесенную с собой бутылку клубничного шампанского.
- Мое любимое, - заметила Регина, отступая, чтобы он мог пройти в залу – комната, украшенная гирляндами и ветками сосны, сверкала и была удивительно праздничной, а ель, высотой почти до потолка, одуряюще пахла хвоей и лесом.
- Рад, что угадал, - он улыбнулся, скользя взглядом по комнате, словно боялся посмотреть на хозяйку.
Она же вдруг решилась. Была у нее одна идея, как встретить Павла так, чтобы ему запомнилось. Но сначала нужно выпить для храбрости. И она попросила гостя открыть шампанское. Пробка вылетела, едва не попав в люстру, с шипением пролилась на скатерть пена. Павел поспешно налил в высокие фужеры напиток и сделал один глоток. Зато Регина едва ли не залпом выпила содержимое своего бокала и предложила Павлу располагаться, пока она отлучится на минутку.
О том, что было два года назад, никто не заговаривал, словно бы и не было того безумного секса в подъезде в новогоднюю ночь.
Регина зашла в спальню, прислонилась спиной к двери, пытаясь отдышаться – она уже сомневалась, что ее идея соблазнения такая уж удачная. А если Павел не любит раскованных женщин и запомнил ее лишь потому, что она сбежала? Возможно, в другом случае она быстро наскучила бы ему.
Но отступать некуда.
Быстро сбросив платье и бижутерию, Регина осталась в ажурных чулках и кружевном белье, тонком, как паутинка. Подумав, сбросила домашнюю обувь и достала любимые туфли на десятисантиметровой шпильке, а потом решительно сняла бюстгальтер и перевязала грудь заранее приготовленной алой лентой - достаточной широкой, чтобы скрыть соски, мгновенно напрягшиеся от возбуждения, ведь даже мысль о том, что в соседней комнате сидит этот красивый мужчина, заставляла дрожать от предвкушения. Хотелось ощутить его руки на своих бедрах, хотелось прижаться к нему… и чтобы больше никогда он не отпустил ее. Завязав впереди изящный бант, Регина шумно выдохнула, беря себя в руки, а после решительно вышла из спальни, нарочито громко хлопнув дверью.
Павел обернулся, и глаза его широко распахнулись при виде полуобнаженной девушки.
- Ну что, принц, туфельку мерить будем? Кажется, я что-то потеряла на балу… - и она соблазнительно выгнулась, опираясь о стену. Облизала пересохшие губы, мечтая только о том, чтобы он сейчас правильно понял ее намек.
Павел молча встал и направился в сторону коридора. Сердце Регины пропустило удар – он что, уходит? Но он подошел к своему пальто и достал из внутреннего кармана тот самый забытый Региной бюстгальтер. С хищной улыбкой приблизился к девушке. Подойдя, потянул за ленту, развязывая бант. Под жадным оценивающим взглядом Регине стало не по себе, казалось – еще немного, и она не сможет стоять, такая дрожь прошла по всему телу, а в животе свернулся тугой комок желания. Так остро она не реагировала на мужчин с юности. Или мужчины были не те?
Лента красной змеей свернулась у ног девушки, а Павел большим пальцем свободной руки провел по острому соску. Регина закусила губу, чтобы не стонать, а он поднес бюстгальтер ко второй ее груди, словно бы примеряя.
- Идеально, - прошептал он, коленом раздвигая ее ноги. – Именно тебя, Золушка, я и искал.
А потом она уже не сдерживала стонов и криков, подставляя грудь его губам и рукам, бесстыдно раскрываясь навстречу мужчине, и казалось, что никогда в жизни ей не было ни с кем так хорошо. Павел поднял девушку на руки, а она обхватила его длинными ногами, чувствуя его возбуждение, задвигала бедрами, не в силах сдержаться. Павел донес ее до постели, навис темной тенью, жадно рассматривая ее тело, поспешно сбросил рубашку, пока она лихорадочно расстегивала его брюки, чтобы прикоснуться к возбужденной плоти. Сняв джинсы, он опрокинул Регину на спину и широко развел ее ноги, отодвигая в сторону трусики, чтобы получить доступ к самому сокровенному – сначала он ласкал ее пальцами, то и дело вводя их поглубже и с наслаждением слушая гортанные крики девушки, а потом, не в силах больше сдерживаться, стянул белье и одним резким движением вошел в нее, зарычав от страсти.
Она извивалась, бесстыдно разводя ноги шире, а потом забросила их мужчине на плечи, чтобы он мог проникнуть в нее как можно сильнее – казалось, ей мало прикосновений и поцелуев.
В первый раз Павел изверг семя слишком быстро, едва успев выйти из нее, и Регина запоздало подумала, что про презерватив они забыли, но тут же отмахнулась от этих мыслей, осознав, что идея родить ребенка от этого мужчины не приносит дискомфорта.
Про Новый год и бой курантов они даже не вспомнили, проведя эту ночь в постели, выбираясь из нее лишь для того, чтобы выпить еще шампанского.
Павел оказался очень нежным и страстным любовником, умело доводя Регину до изнеможения раз за разом. И лишь когда послышались звуки салюта, который пускали во дворах, Павел и Регина оторвались друг от друга – но после они еще долго лежали, обнявшись, и разговаривали.
О том, как было плохо врозь. И как хорошо, что вторая их встреча все же состоялась. И что если у них когда-нибудь родится дочка, они назовут ее, как сестру Павла – Алисой, ведь если бы не она, то, возможно, они потеряли бы друг друга навсегда.
Словно и не прожили они вместе чудесных пять лет. Словно и не было этого ничего – ни романтических свиданий, ни роскошной свадьбы, ни путешествия в Париж, где Славик клялся Регине в вечной верности.
Ни-че-го.
Регина помнила тот самый первый Новый год без Славика – елка насмешливо и зло мигала гирляндами, шампанское казалось безвкусным, а любимые с детства ананасы с апельсинами и вовсе хотелось выкинуть на помойку, потому что их Славик покупал. Регина плакала, проклинала Славика на пару с Лидочкой, била посуду и резала оставшуюся Славикову одежду, чтобы потом ворох тряпья сбросить с балкона, а потом решила пойти в ближайший ночной магазин и купить себе чего покрепче – чтобы напиться и забыться.
План сработал – напиться ей удалось, причем в совершенно незнакомой компании – две девушки и три парня зажигали фейерверки во дворе соседского дома, и отпускать одинокую Регину, которая едва не провалилась в канализационный люк, категорически не хотели. Вообще с ней всегда что-то случалось – сколько раз она ломала или вывихивала руки-ноги, и пересчитать сложно, а в люки проваливалась не меньше пяти раз. В этот раз ей удалось ничего не сломать и даже не ушибиться, потому что незнакомец в костюме Деда Мороза подхватил ее, когда она поскользнулась на подмерзшем насте. Подхватил и утащил праздновать к своим друзьям.
Имени этого парня Регина, конечно, не запомнила, потому что бутылка шампанского, смешанная с коньяком и мартини, никак не способствовала тому, чтобы вообще понимать, где она находится и что делает.
Смутно помнилось, что наряженный в Деда Мороза парень лез целоваться, кормил мандаринками, и, в конце концов, утащил ее в какой-то подъезд, где нагло и беспринципно воспользовался ее беспомощностью. Впрочем, она не сильно и сопротивлялась. Вот удивительно – ни лица, ни голоса, даже имени Регина не помнила, а то, как стонала в крепких объятиях незнакомца, в памяти отпечаталось. Причем, в самых мельчайших подробностях.
- Куколка моя… сладкая моя… - шептал он, пытаясь забраться под полураспахнутую шубку Регины, а она, как какая-то – и слово-то это пошлое язык произнести не повернется! – легкомысленная профурсетка шарила жадно по поясу его брюк, пытаясь их расстегнуть и добраться до напрягшегося мужского достоинства.
А потом, изгибаясь и дрожа от страсти, помогла ему расстегнуть блузу и снять бюстгальтер, который, к слову, так и остался в кармане его карнавальной шубы. И очень даже хорошо Регина помнила, как он целовал ее, не давая полного наслаждения и разрядки, как язык его и губы играли ее сосками, как шаловливые руки забирались туда, куда и вовсе не положено незнакомцам лезть!
В общем, вела себя Регина очень нехорошо. Она Славику-то разрешила к себе притронуться после полугода встречаний, а тут… а тут все тормоза отказали. И все принципы, как поет Аллегрова, под откос улетели.
Только вот после того, как парень довел ее до экстаза, Регина позорно сбежала, сгорая от стыда.
Два года прошло, а все равно все это помнится. Наверное, потому что с тех пор мужчина в жизни Регины так и не появился.
Зима в этом году выдалась теплая, и Регина, набросив шубку на тонкое шерстяное платье, отправилась в ближайший магазин – к празднику не было ничего куплено, да и отмечать его не хотелось. Прошлый Новый год она встретила в поездке, схватившись, словно за спасение, за один срочный проект, а в этом году такой возможности не было, и девушка осталась наедине со своей грустью. Оставаться еще и с пустым холодильником и баром желания не было.
И вдруг, уже когда Регина проходила мимо того самого люка, куда едва не провалилась два года назад, ей подумалось – а почему бы хотя бы раз в жизни не взять ситуацию под контроль и не попытаться что-то изменить? От нытья и жалоб, ничего не изменится, от того, что девушка закрылась от мира и любви – тоже.
Кроме того, воспоминания о незнакомце мучили ее все чаще, он стал ей сниться, в своем неизменном карнавальном костюме, причем Регине приходилось догонять его по сугробам, ругаясь на чем свет стоит и требуя отдать ее белье.
Регина жалела, что так поспешно убежала в ту ночь, но еще больше она боялась, что он окажется женатым или просто бабником – почему-то он ведь не помчался за ней!
И она загадала - по-детски наивно - в этому году обязательно встретить снова этого мужчину.
Снег грязными клочьями лежал на черном асфальте, в лужах отражались серые дома-сталинки, с крыш капало, и то и дело в прорехах туч выглядывало совсем весеннее солнце – и не скажешь, что канун Нового года, совсем мартовская погода. Регина распахнула шубку и вдруг замерла, увидев возле дома, где когда-то встретилась со своим Дедом Морозом, смутно знакомую рыжую девушку. Она показалась ей чем-то похожей на одну из тех, кто гулял в той компании вместе с тем самым незнакомцем. Пока Регина раздумывала, что и как сказать, чтобы не обидеть девушку тем, что не помнит ее имени – да и она ли это? – та сама поспешила ей навстречу, перепрыгивая через лужи.
- Привет! Регина? – она улыбнулась. – Не помнишь меня? Два года назад…
- Конечно, помню, - с облегчением выдохнула Регина. – Как жизнь?
- Отлично все, так долго не была здесь, а ничего не изменилось! А ты все такая же хорошенькая! Пашку нашего тогда совсем свела с ума!
Павел. Отлично. Теперь она знает его имя. Встреча с этой рыжей была настоящим подарком! Как бы еще выведать что-то про этого Павла…
- Я немного продрогла, ветер жуткий! – рыжая потянула Регину к крыльцу ближайшей кофейни. – Пошли, погреемся, поболтаем!
- Пошли! – обрадовалась Регина.
Девушки быстро вошли в уют кофейни, где слышался запах кофе, корицы и гвоздики. Сверкающая мишура, гирлянды, сосновые ветки на стенах – здесь было мило и чувствовался праздник.
- Говорят, к вечеру должно приморозить, даже снег обещали, какой Новый год без снега? А Пашка пытался тебя найти, кстати, это чудо, что я тебя встретила! – рыжая села за столик, заказала глинтвейн, пристально уставилась на Регину. – Скажи, он совсем-совсем тебе не понравился, раз ты убежала?
- А что он рассказывал? – нахмурилась Регина. Вот только трепла ей не хватало в женихах!
- Что ты сбежала, как Золушка, оставив ему лишь туфельку!
- Туфельку? – округлила глаза Регина, покраснев.
- Ага! Я уж не помню, про что он говорил – не то про шарфик, не то про перчатку.
Регина облегченно выдохнула.
- Знаешь, он ведь искал тебя, но как найти девушку, о которой, кроме имени, ты ничего не знаешь? – пожала узкими плечиками рыжая.
А Регина мрачно подумала – он хоть имя помнил, какая-то была зацепка! Да и имя у нее не слишком распространенное, мог бы порасспрашивать кого-то, тех же продавцов в магазине!
- Странно, что мы с тобой раньше не встречались, - осторожно начала Регина, наслаждаясь пряным вкусом вина со специями. – Живем ведь рядом совсем…
- Я тут редко бываю, - отмахнулась та, - это родители тут живут, а мы с Пашкой к ним в гости приезжаем, кстати, он мой брат, так что – добро пожаловать в семью!
И рыжая отсалютовала стаканом.
Сестра, значит. И почему она так уверена, что ее брат хочет еще увидеться со своей… Золушкой?
- Потому что он до сих пор сидит в соцсетях, перебирая странички местных девушек твоего возраста!
Оказалось, что последний вопрос Регина задала вслух.
- В общем, у меня идея! – воодушевлённо продолжила рыжая. – В канун праздника я его притащу к тебе, адрес давай, а ты обязательно сделай романтический ужин, нарядись как-нибудь покрасивее, и жди нас! Я, конечно, сразу сбегу, а вы уж там сами разбирайтесь!
Так и решили – договорившись встретиться ближе к полуночи, разбежались каждая по своим делам.
Регина ждала гостей, волнуясь и то и дело переставляя что-то на праздничном столе. Проходя в очередной раз мимо большого зеркала на трюмо, замерла, придирчиво осматривая себя – огладила платье из красного атласа, которое выгодно подчеркивало тонкую талию и высокую грудь, а благодаря разрезам визуально удлиняло ноги. Домашние туфли, яркая бижутерия со стразами, броский макияж – алая помада, стрелки на верхних веках… Хороша. Вот только укладка не нравится – слишком много лака. Но переделывать некогда, рыжая вот-вот приведет брата. Так неудобно вышло, что Регина не помнит, как зовут ее новую подругу, но наверняка в разговоре Павел обратится к сестре по имени.
Елка горела бело-зелеными огнями, искрилась мишура, сверкали крупные шары – красные и золотые – и Регина поверила, что наконец-то в ее жизни все налаживается. Звонок разнесся мелодичной трелью, и девушка, еще раз бросив взгляд в зеркало и оставшись довольна увиденным, пошла к двери, волнуясь, как будто на первом свидании.
Гости принесли морозную свежесть и запах апельсинов – дождь к вечеру внезапно кончился, температура упала, и за последний час намело снега. Отряхивая шубку, рыжая щебетала что-то о том, что за ней вот-вот приедет такси, поэтому она не может зайти и очень извиняется. При этом она подтолкнула своего брата в квартиру Регины, напевая: «Лучший твой подарочек – это я!»
Павел представился и немного растерянно посмотрел вслед уходящей сестре – когда ее каблучки стихли и хлопнула подъездная дверь, он протянул хозяйке принесенную с собой бутылку клубничного шампанского.
- Мое любимое, - заметила Регина, отступая, чтобы он мог пройти в залу – комната, украшенная гирляндами и ветками сосны, сверкала и была удивительно праздничной, а ель, высотой почти до потолка, одуряюще пахла хвоей и лесом.
- Рад, что угадал, - он улыбнулся, скользя взглядом по комнате, словно боялся посмотреть на хозяйку.
Она же вдруг решилась. Была у нее одна идея, как встретить Павла так, чтобы ему запомнилось. Но сначала нужно выпить для храбрости. И она попросила гостя открыть шампанское. Пробка вылетела, едва не попав в люстру, с шипением пролилась на скатерть пена. Павел поспешно налил в высокие фужеры напиток и сделал один глоток. Зато Регина едва ли не залпом выпила содержимое своего бокала и предложила Павлу располагаться, пока она отлучится на минутку.
О том, что было два года назад, никто не заговаривал, словно бы и не было того безумного секса в подъезде в новогоднюю ночь.
Регина зашла в спальню, прислонилась спиной к двери, пытаясь отдышаться – она уже сомневалась, что ее идея соблазнения такая уж удачная. А если Павел не любит раскованных женщин и запомнил ее лишь потому, что она сбежала? Возможно, в другом случае она быстро наскучила бы ему.
Но отступать некуда.
Быстро сбросив платье и бижутерию, Регина осталась в ажурных чулках и кружевном белье, тонком, как паутинка. Подумав, сбросила домашнюю обувь и достала любимые туфли на десятисантиметровой шпильке, а потом решительно сняла бюстгальтер и перевязала грудь заранее приготовленной алой лентой - достаточной широкой, чтобы скрыть соски, мгновенно напрягшиеся от возбуждения, ведь даже мысль о том, что в соседней комнате сидит этот красивый мужчина, заставляла дрожать от предвкушения. Хотелось ощутить его руки на своих бедрах, хотелось прижаться к нему… и чтобы больше никогда он не отпустил ее. Завязав впереди изящный бант, Регина шумно выдохнула, беря себя в руки, а после решительно вышла из спальни, нарочито громко хлопнув дверью.
Павел обернулся, и глаза его широко распахнулись при виде полуобнаженной девушки.
- Ну что, принц, туфельку мерить будем? Кажется, я что-то потеряла на балу… - и она соблазнительно выгнулась, опираясь о стену. Облизала пересохшие губы, мечтая только о том, чтобы он сейчас правильно понял ее намек.
Павел молча встал и направился в сторону коридора. Сердце Регины пропустило удар – он что, уходит? Но он подошел к своему пальто и достал из внутреннего кармана тот самый забытый Региной бюстгальтер. С хищной улыбкой приблизился к девушке. Подойдя, потянул за ленту, развязывая бант. Под жадным оценивающим взглядом Регине стало не по себе, казалось – еще немного, и она не сможет стоять, такая дрожь прошла по всему телу, а в животе свернулся тугой комок желания. Так остро она не реагировала на мужчин с юности. Или мужчины были не те?
Лента красной змеей свернулась у ног девушки, а Павел большим пальцем свободной руки провел по острому соску. Регина закусила губу, чтобы не стонать, а он поднес бюстгальтер ко второй ее груди, словно бы примеряя.
- Идеально, - прошептал он, коленом раздвигая ее ноги. – Именно тебя, Золушка, я и искал.
А потом она уже не сдерживала стонов и криков, подставляя грудь его губам и рукам, бесстыдно раскрываясь навстречу мужчине, и казалось, что никогда в жизни ей не было ни с кем так хорошо. Павел поднял девушку на руки, а она обхватила его длинными ногами, чувствуя его возбуждение, задвигала бедрами, не в силах сдержаться. Павел донес ее до постели, навис темной тенью, жадно рассматривая ее тело, поспешно сбросил рубашку, пока она лихорадочно расстегивала его брюки, чтобы прикоснуться к возбужденной плоти. Сняв джинсы, он опрокинул Регину на спину и широко развел ее ноги, отодвигая в сторону трусики, чтобы получить доступ к самому сокровенному – сначала он ласкал ее пальцами, то и дело вводя их поглубже и с наслаждением слушая гортанные крики девушки, а потом, не в силах больше сдерживаться, стянул белье и одним резким движением вошел в нее, зарычав от страсти.
Она извивалась, бесстыдно разводя ноги шире, а потом забросила их мужчине на плечи, чтобы он мог проникнуть в нее как можно сильнее – казалось, ей мало прикосновений и поцелуев.
В первый раз Павел изверг семя слишком быстро, едва успев выйти из нее, и Регина запоздало подумала, что про презерватив они забыли, но тут же отмахнулась от этих мыслей, осознав, что идея родить ребенка от этого мужчины не приносит дискомфорта.
Про Новый год и бой курантов они даже не вспомнили, проведя эту ночь в постели, выбираясь из нее лишь для того, чтобы выпить еще шампанского.
Павел оказался очень нежным и страстным любовником, умело доводя Регину до изнеможения раз за разом. И лишь когда послышались звуки салюта, который пускали во дворах, Павел и Регина оторвались друг от друга – но после они еще долго лежали, обнявшись, и разговаривали.
О том, как было плохо врозь. И как хорошо, что вторая их встреча все же состоялась. И что если у них когда-нибудь родится дочка, они назовут ее, как сестру Павла – Алисой, ведь если бы не она, то, возможно, они потеряли бы друг друга навсегда.
