Как хорошо дома! Я лежу на своем любимом пуховичке на угловой полочке, свесив голову, и пытаюсь достать лапой плюшевую мышку с дивана.
- Все еще, кажется, что я в поезде,- говорю я нарочито громко, что бы засоня в часах наконец-то проснулась, и мне было с кем поделиться своими впечатлениями от поездки на море. Мы с Викой приехали этой ночью и сразу уснули. Может кукушка и отбивала свои положенные, мы не слышали, а может, и спала как хорек, пока нас не было две недели.
Уже к полудню я проснулся, пошарил по кухне, заглянул в пустой холодильник. Вика ушла с утра на работу, придет только вечером и принесет что-нибудь вкусненькое. Благо, я запасливый кот и в чемодане припрятал заначку. Заглянул туда и приятно удивился: три пачки моего любимого кролика в соусе. Подкрепившись, я с подоконника досконально изучил состояние двора. Как и думал, ничего не изменилось за две недели нашего отсутствия. Меня уже распирало от желания похвастаться, а кукушка все спала и не желала просыпаться.
Тогда я начал скрести когтями по пуховичку, нарочито шумно играть с плюшевой мышкой. Кидать ее в разные углы комнаты, а потом прыгать за ней. Наконец-то в часах послышалось шевеление, и кукушка высунула свою заспанную физиономию. Я специально сделал вид, что погрузился в игру с мышкой и не слежу за Герой.
- Ну, слава Богу, приехали,- по голосу было слышно, что кукушка действительно обрадовалась нашему возвращению,- я тут от тоски чуть не померла и куковать перестала. Что трезвонить каждый час, если все равно никто не слышит. Я в пружинку из сена стебелек засунула, она и застопорилась. А на травке, что ты привез с дачи так легко и сладко спится, - «почти Богиня» окончательно проснулась и уставилась на меня блестящими глазами, - давай рассказывай, как съездили.
- Даже не знаю, что и сказать, - начал я свою блестящую речь оратора, усевшись на пуховичке, - было и хорошее, и плохое. Но, как сказала героиня одного известного кинофильма, на море хоть раз, должен отдохнуть каждый уважающий себя кот, - и я многозначительно глянул на кукушку.
- Ладно, ладно, уважающий себя кот с морей, - заворчала кукушка, - давай рассказывай, только все по порядку. Помню, как тебя Вика по врачам таскала перед самолетом.
- Ты зачем вспомнила, - от кошмарных воспоминаний моя спина выгнулась, и шерсть самопроизвольно встала дыбом, - я хочу забыть этот жуткий период моей жизни. В клинике мне ставили уколы, прививки, брали анализы и даже мазали какой-то гадостью в горле. Я там орал и извивался, как уж на сковородке.
- Зато в самолете прокатился, - ехидно заметила кукушка, - за удовольствия надо платить.
- Удовольствие? - спрашиваю я и зажимаю голову, - ты бы знала, как эти два часа у меня уши закладывало. Хотя я перед полетом читал в интернете, что надо закрывать уши и глотать одновременно, вот так, - показал я кукушке, - все равно три дня ничего не слышал, в ушах хлопало.
- Это все понятно, - нетерпеливо перебивает меня кукушка, - давай. Прилетели вы, и?
- На такси доехали до отеля, - я опять лег на спину, снизу-вверх посмотрел на Геру и пустился в воспоминания, - отель, я тебе скажу, так себе – всего три звезды. Номер у нас был отдельный, с лоджией и ванной. А главное – видом на море! Ты не представляешь, как это прекрасно! Синее море, сливающееся с горизонтом и белые яхты на водной глади. А чайки такие огромные и жирные, и такие наглые. Прямо садятся на балкон и жрать просят, еще и изгадят весь парапет. Я паре штук перья из хвостов повыдергивал, нас перестали осаждать. Они мешали морем любоваться. Я всегда садился на перила, ставил стаканчик с коктейлем или соком рядом и наблюдал за всеми. Ты же знаешь, как я люблю смотреть с высоты,- я покрутился на спине и вытянул лапы от приятных воспоминаний.
- С подоконника не слазишь, - подтверждает Гера, - с третьего этажа хорошо смотреть. Мне совсем немножко видно и то интересно. А полностью из окна, хоть бы раз взглянуть.
- Не вопрос, - подхватываю я, - как-нибудь отцеплю тебя от пружины, полетаешь по комнате и в окно посмотришь.
- Вот радость-то будет, - обрадовалась кукушка, - а сейчас давай дальше рассказывай. Море-то хоть лапой трогал?
- Обижаешь, - я лег на живот и поджал лапы, - даже купался, и при чем, не один раз, - и что бы придать многозначительности моменту, сел и заулыбался, - море оно такое, ласковое и огромное, до самого горизонта доходит. А на горизонте солнце в море отражается!
- А как ты купался, - удивляется Гера, - коты же воды боятся?
- Очень просто, - заявляю я и ложусь на спину, - и даже без акваланга. Ради Вики я готов совершить любой подвиг, - заявляю я, не без гордости.
- Ну-ка, с этого момента поподробнее, - кукушка с любопытством уставила на меня свои черные блестящие глаза.
- Слушай. Отдыхаем, значит, мы потихоньку, ходим на пляж, лежим под зонтиком, виноградик кушаем. На море, я тебе скажу, красота: жара, с моря воздух соленый; галька раскаленная, что не наступить голой лапой; народу полным-полно. А ребятишек сколько… И все хотели меня покормить и на руках поносить. По вечерам около меня всегда скапливалась приличная горка всякой всячины: на колбасу я уже смотреть не хотел, сосиски чайкам крошил, шашлыки соседским бездомным котам раздавал. А фруктов и арбузов – вообще объедался. Дома «Китикет» даже не открывал. Сразу шел на балкон чаек гонять, да за отдыхающими наблюдать.
- И как там отдыхающие? - любопытствует кукушка, - меня в молодости купили в один отель и повесили часы в холле. Что только пьяные курортники не вытворяли: и бутылки к гирям подвешивали; и шампанским заливали, когда открывать не умели; а один вредный мужичонка все старался в меня бананом попасть, когда я куковала, и спать ему в холле мешала. Он так пил, что до номера не доползал.
- Представляю, - я даже сел, - в нашем бы номере кукушка горланила каждый час. Я бы тоже чем-нибудь запустил или часы с балкона выкинул.
- Так и хотели сделать, - смущенно призналась кукушка, - горничная на ту минуту зашла и отобрала часы, тем и спасла меня от гибели на асфальте. Ой, - спохватывается кукушка, - что это мы ушли не в ту степь. И как ты купался-то, подвиг свой как совершил?
Мне, конечно, не очень приятно вспоминать тот момент, когда я высунул лапу и расстегнул коробушку на борту прогулочного катера, пока Вика любовалась горизонтом. Я сразу заметил, что этот высокий парень, что стоял рядом, глаз не сводит с Вики и ходит за нами следом всю прогулку. И что мне понравилось в нем – это очень добрые глаза. Вот я и решил, склонюсь посильнее к воде, типа рыбок захотел рассмотреть в море, да не рассчитал и плюхнулся в воду. А ведь мы в открытом море. Если этот высокий кинется меня спасать, значит не все так просто. А если нет, значит, я все сделаю так, что Вика и не посмотрит в его сторону, если конечно, живой останусь. Страшно было, жуть. Но ради счастья Вики я готов на любую жертву. А кукушке я все решил рассказать по иному, скрыть все пикантные подробности и изобразить настоящий подвиг.
- Значит, слушай, - я уселся поудобнее и поправил пуховичок, - на третий день мы с Викой поехали кататься на катере. Морские прогулки - самая клевая фишка в Туапсе. Желающих полно, катер набился до отказа. Дети вообще забыли о море, а ходили за мной и Викой толпами. На середине экскурсии, Вика спустилась на корму катера, там до волны можно рукой достать. Мне страсть захотелось рыбок в воде рассмотреть. Я заерзал в коробушке, Вика поставила меня на сиденье у самого борта и крепко держала ручку переноски. Ребятишки, конечно, обступили меня со всех сторон. А вода совсем рядом, так и манит рыбку поймать, от берега-то далеко уплыли, считай на самую середину моря. Тут, думаю, рыбы самые крупные и рыбаков не боятся. Я лапой открыл молнию на коробушке, высунулся посильнее рыбок рассмотреть, именно в этот момент катер качнуло, и я вывалился за борт. Благо, что я легкий и глубоко не нырнул, а то бы как раз под винты угодил.
- Ох, как же ты так неосторожно, - восклицает кукушка испуганным голосом, - там же глубоко было?
- А ты как думала – середина моря, - говорю я, - а вода теплая и зеленая.
- Прямо зеленая, - удивляется Гера.
- Да, зеленая и такая ласковая, - я снова лег на спину и мечтательно уставился в окно, там синело голубое небо, так похожее на море, - а в воде, представляешь, я глаза открыл, а там водоросли и рыбки. Я хотел одну рыбку поймать, ради интереса, поплыл за ней, и вдруг, - я решил прихвастнуть и напугать кукушку, - мне на встречу плывет акула. - Эмоции меня переполняли, я спрыгнул на диван и начал изображать всю сцену в лицах, - огромная, настоящая с плавниками и открытой пастью, а в ней наверно тысяча острых зубов. И прет прямо на меня, как танк на партизана. Я, конечно, струхнул, но сразу принял стойку боксера и приготовился набить ей морду, за всех загубленных рыб.
- Да ты что? - кукушка так высунулась, что чуть не сорвала пружину и не вывалилась из часов, - у тебя, поди, душа в пятки ушла?
- Не ушла, - я взглянул на кукушку и вздохнул глубоко, - а выскочила и погребла по морю в Москву.
- А как ты спасся от акулы? - Гера прижала крылья к груди.
- Не я спасся, а меня спасли, - я снова запрыгнул на полку и продолжал не без гордости, - дети увидели, как я упал в море, и закричали: «Кот за бортом». Прикинь! - я даже поднял лапу, что бы кукушка поняла всю значимость момента, - катер остановили, а один отчаянный паренек сразу бросился в воду, следом за мной. Молодчина! Я даже не успел воды нахлебаться, как быстро он меня вытащил. Но, и не успел морду акуле набить, а так хотелось. Этот паренек меня из воды вытащил и на шею себе посадил, что бы я мог воздухом дышать. С катера ему скинули спасательный круг, он ухватился за него одной рукой, а второй меня держал. Но, я думаю, это было лишним, я так вцепился в его рубашку, что меня еле на палубе оторвали. И только увидев плачущую Вику и поняв, что спасен, я сам вобрал когти, что бы, не сильно поранить своего спасителя. Наверно, видок у меня был не самый лучший, что все сразу кинулись меня гладить и успокаивать, а Вика прижала к себе так, что я подумал: «Не утонул, так раздавят». Я опять заерзал, как мог, тогда она отпустила меня немного, села на сиденье и все гладила меня, чтобы я быстрее высох и не простыл, и плакала. Ее слезы капали на мою шерсть, а мне было приятно осознавать, как она меня любит, - я лег на спину, - причем, мой спаситель держал мою коробушку и сидел рядом, как настоящий герой. Одна сердобольная дама сняла с шеи шарфик и Вика завернула меня в него. Этот трофей я привез с собой, будет теперь память о неудавшемся сражении с акулой.
- А разве в Черном море акулы водятся? - кукушка вперила в меня свой подозрительный взгляд.
- Ты что думаешь, - я даже сел от негодования, - ты считаешь, что я все придумал? Да я с тобой разговаривать не буду, - кричу я, - да я тебе сейчас докажу.
Я быстро включаю Викин ноутбук, разворачиваю его монитором к часам и завожу в Гугл: «Акулы Черного моря». На экране сразу высветилось зубастое чудовище с открытой пастью.
-Что, съела? - спрашиваю я не верящую птицу, - вот одна такая чуть не растерзала меня.
- Ну, прости, - просит меня Гера, а сама не сводит глаз с морской пучины на ноуте, - как красиво! Полистай, - просит она, - покажи еще картинки.
Я щелкаю мышкой и показываю кукушке красоту Черноморского побережья: горы, реки, пальмы на набережной, кафешки в огнях, фонтаны и пляжи.
-А вот смотри, - я нашел папку с фотографиями на рабочем столе ноутбука, - это мы на пляже, это в парке, это на катере. Видишь, какой я мокрый?
- И испуганный, - подкусывает меня кукушка, - глаза-то смотри, не то что по семь копеек, а по рублю. Здорово тебя акула напугала.
- Так, все, - самолюбие захлестнуло меня с головой, как волны Черного моря в момент моего «подвига», - больше ничего не расскажу и ничего не покажу, - я выключил ноутбук.
- Ты что, обиделся? - спрашивает кукушка с заботой в голосе, - ну прости, я не хотела.
Этими словами глупая птица еще больше меня задела за живое. Мол, ладно, сделаю снисхождение, выслушаю твою болтовню. Больно-то надо, кукушка и есть кукушка – ни понятий о родстве, ни привязанностей. Действительно, лучше бы соловьев в часы встраивали или жаворонков. Может, с ними было бы интереснее беседу вести.
- На глупых птиц я не обижаюсь, - отвечаю я, как можно снисходительнее, - я просто устал и хочу на свежий воздух. Душно тут.
Я демонстративно прошел на кухню, сделал себе махито со льдом и уселся на балконе в плетеное кресло. Дом у нас современный, солнце через стекло лоджии пригревает и видно весь двор. Выпив весь коктейль, я сладко уснул в кресле. Мне снилось море: зубастая акула играла со мной в догонялки, дельфин катал меня на себе среди подводных скал, веселый краб угощал коньяком, а высокий парень и Вика шли по берегу моря и держались за руки.
Разбудил меня дождь, барабанивший по стеклу крупными каплями. А когда я открыл глаза, дождь перешел уже в сплошной ливень, вода ручьями стекала по стеклу лоджии, уплывала через подземные люки в реки, а из них – в далекие моря. Эх, море, какое ты прекрасное!
В ностальгическом настроении я вернулся в комнату и улегся на свой пуховичок. Воспоминания о море опять нахлынули на меня, и безумно захотелось поделиться впечатлениями. Я включил ноутбук, нашел нужную фотку и показал Гере. Она уже давно следила за мной, но из чувства вины не высовывалась из окошка.
- Это мой друг, - говорю я и вижу, как кукушка облегченно вздохнула, - черноморский краб Ихти. Вообще, его зовут Ихтиандр, а друзья просто Ихти. Я подружился с ним на пляже.
-Что-то страшный, с лапами, - Гера внимательно изучала морского обитателя, - а глаза веселые.
- Я такого доброго и порядочного краба еще не встречал, - рассказываю я, - мы подружились с ним на пляже, он спас мне жизнь, когда я по своей глупости, чуть не утонул среди камней, то есть, когда я второй раз искупался в море. Вика загорала, а я по камням лазил, первооткрывателем себя считал. А камни-то за столько лет обросли какими-то скользкими водорослями, вот я и соскользнул между ними.
- Там поди глубоко и акулы? - всплеснула крыльями кукушка.
- Я тоже так думал, пока летел и в воде барахтался, - с горечью вспоминал я, - думал все, утону тут среди подводного лабиринта, и Вика меня никогда не найдет. И тут слышу: «Ты что тут вошкаешься? Тут такие подводные течения среди камней, унесет и вдавит в расщелину, ты большой и не выплывешь с той стороны. Вон цветок в воду склонился, видишь? - слышу я голос, но не вижу, кто говорит, - цепляйся за него и медленно плыви вокруг камня. Тут уступ, на него вскарабкаешься».
Действительно, говорят, утопающий хватается за соломинку. Видела бы ты, за какую ветку я ухватился, но она оказалась довольно прочной. И так, потихоньку я продвигался вокруг камня, а задними лапами действительно чувствовал сильное течение и холодную воду, отчего по моему телу забегала пульсирующая дрожь. Но, благодаря спасительной ветке и совету «провидения», я обогнул камень и вскарабкался на ровную площадку. Правда, сидел я еще по шею в воде, но подо мной была уже не опасная протока, а твердый камень. Пульсирующая дрожь перешла в зубы, отчего они начали прыгать и стучать, хотя я и пытался их сжимать.
- Все еще, кажется, что я в поезде,- говорю я нарочито громко, что бы засоня в часах наконец-то проснулась, и мне было с кем поделиться своими впечатлениями от поездки на море. Мы с Викой приехали этой ночью и сразу уснули. Может кукушка и отбивала свои положенные, мы не слышали, а может, и спала как хорек, пока нас не было две недели.
Уже к полудню я проснулся, пошарил по кухне, заглянул в пустой холодильник. Вика ушла с утра на работу, придет только вечером и принесет что-нибудь вкусненькое. Благо, я запасливый кот и в чемодане припрятал заначку. Заглянул туда и приятно удивился: три пачки моего любимого кролика в соусе. Подкрепившись, я с подоконника досконально изучил состояние двора. Как и думал, ничего не изменилось за две недели нашего отсутствия. Меня уже распирало от желания похвастаться, а кукушка все спала и не желала просыпаться.
Тогда я начал скрести когтями по пуховичку, нарочито шумно играть с плюшевой мышкой. Кидать ее в разные углы комнаты, а потом прыгать за ней. Наконец-то в часах послышалось шевеление, и кукушка высунула свою заспанную физиономию. Я специально сделал вид, что погрузился в игру с мышкой и не слежу за Герой.
- Ну, слава Богу, приехали,- по голосу было слышно, что кукушка действительно обрадовалась нашему возвращению,- я тут от тоски чуть не померла и куковать перестала. Что трезвонить каждый час, если все равно никто не слышит. Я в пружинку из сена стебелек засунула, она и застопорилась. А на травке, что ты привез с дачи так легко и сладко спится, - «почти Богиня» окончательно проснулась и уставилась на меня блестящими глазами, - давай рассказывай, как съездили.
- Даже не знаю, что и сказать, - начал я свою блестящую речь оратора, усевшись на пуховичке, - было и хорошее, и плохое. Но, как сказала героиня одного известного кинофильма, на море хоть раз, должен отдохнуть каждый уважающий себя кот, - и я многозначительно глянул на кукушку.
- Ладно, ладно, уважающий себя кот с морей, - заворчала кукушка, - давай рассказывай, только все по порядку. Помню, как тебя Вика по врачам таскала перед самолетом.
- Ты зачем вспомнила, - от кошмарных воспоминаний моя спина выгнулась, и шерсть самопроизвольно встала дыбом, - я хочу забыть этот жуткий период моей жизни. В клинике мне ставили уколы, прививки, брали анализы и даже мазали какой-то гадостью в горле. Я там орал и извивался, как уж на сковородке.
- Зато в самолете прокатился, - ехидно заметила кукушка, - за удовольствия надо платить.
- Удовольствие? - спрашиваю я и зажимаю голову, - ты бы знала, как эти два часа у меня уши закладывало. Хотя я перед полетом читал в интернете, что надо закрывать уши и глотать одновременно, вот так, - показал я кукушке, - все равно три дня ничего не слышал, в ушах хлопало.
- Это все понятно, - нетерпеливо перебивает меня кукушка, - давай. Прилетели вы, и?
- На такси доехали до отеля, - я опять лег на спину, снизу-вверх посмотрел на Геру и пустился в воспоминания, - отель, я тебе скажу, так себе – всего три звезды. Номер у нас был отдельный, с лоджией и ванной. А главное – видом на море! Ты не представляешь, как это прекрасно! Синее море, сливающееся с горизонтом и белые яхты на водной глади. А чайки такие огромные и жирные, и такие наглые. Прямо садятся на балкон и жрать просят, еще и изгадят весь парапет. Я паре штук перья из хвостов повыдергивал, нас перестали осаждать. Они мешали морем любоваться. Я всегда садился на перила, ставил стаканчик с коктейлем или соком рядом и наблюдал за всеми. Ты же знаешь, как я люблю смотреть с высоты,- я покрутился на спине и вытянул лапы от приятных воспоминаний.
- С подоконника не слазишь, - подтверждает Гера, - с третьего этажа хорошо смотреть. Мне совсем немножко видно и то интересно. А полностью из окна, хоть бы раз взглянуть.
- Не вопрос, - подхватываю я, - как-нибудь отцеплю тебя от пружины, полетаешь по комнате и в окно посмотришь.
- Вот радость-то будет, - обрадовалась кукушка, - а сейчас давай дальше рассказывай. Море-то хоть лапой трогал?
- Обижаешь, - я лег на живот и поджал лапы, - даже купался, и при чем, не один раз, - и что бы придать многозначительности моменту, сел и заулыбался, - море оно такое, ласковое и огромное, до самого горизонта доходит. А на горизонте солнце в море отражается!
- А как ты купался, - удивляется Гера, - коты же воды боятся?
- Очень просто, - заявляю я и ложусь на спину, - и даже без акваланга. Ради Вики я готов совершить любой подвиг, - заявляю я, не без гордости.
- Ну-ка, с этого момента поподробнее, - кукушка с любопытством уставила на меня свои черные блестящие глаза.
- Слушай. Отдыхаем, значит, мы потихоньку, ходим на пляж, лежим под зонтиком, виноградик кушаем. На море, я тебе скажу, красота: жара, с моря воздух соленый; галька раскаленная, что не наступить голой лапой; народу полным-полно. А ребятишек сколько… И все хотели меня покормить и на руках поносить. По вечерам около меня всегда скапливалась приличная горка всякой всячины: на колбасу я уже смотреть не хотел, сосиски чайкам крошил, шашлыки соседским бездомным котам раздавал. А фруктов и арбузов – вообще объедался. Дома «Китикет» даже не открывал. Сразу шел на балкон чаек гонять, да за отдыхающими наблюдать.
- И как там отдыхающие? - любопытствует кукушка, - меня в молодости купили в один отель и повесили часы в холле. Что только пьяные курортники не вытворяли: и бутылки к гирям подвешивали; и шампанским заливали, когда открывать не умели; а один вредный мужичонка все старался в меня бананом попасть, когда я куковала, и спать ему в холле мешала. Он так пил, что до номера не доползал.
- Представляю, - я даже сел, - в нашем бы номере кукушка горланила каждый час. Я бы тоже чем-нибудь запустил или часы с балкона выкинул.
- Так и хотели сделать, - смущенно призналась кукушка, - горничная на ту минуту зашла и отобрала часы, тем и спасла меня от гибели на асфальте. Ой, - спохватывается кукушка, - что это мы ушли не в ту степь. И как ты купался-то, подвиг свой как совершил?
Мне, конечно, не очень приятно вспоминать тот момент, когда я высунул лапу и расстегнул коробушку на борту прогулочного катера, пока Вика любовалась горизонтом. Я сразу заметил, что этот высокий парень, что стоял рядом, глаз не сводит с Вики и ходит за нами следом всю прогулку. И что мне понравилось в нем – это очень добрые глаза. Вот я и решил, склонюсь посильнее к воде, типа рыбок захотел рассмотреть в море, да не рассчитал и плюхнулся в воду. А ведь мы в открытом море. Если этот высокий кинется меня спасать, значит не все так просто. А если нет, значит, я все сделаю так, что Вика и не посмотрит в его сторону, если конечно, живой останусь. Страшно было, жуть. Но ради счастья Вики я готов на любую жертву. А кукушке я все решил рассказать по иному, скрыть все пикантные подробности и изобразить настоящий подвиг.
- Значит, слушай, - я уселся поудобнее и поправил пуховичок, - на третий день мы с Викой поехали кататься на катере. Морские прогулки - самая клевая фишка в Туапсе. Желающих полно, катер набился до отказа. Дети вообще забыли о море, а ходили за мной и Викой толпами. На середине экскурсии, Вика спустилась на корму катера, там до волны можно рукой достать. Мне страсть захотелось рыбок в воде рассмотреть. Я заерзал в коробушке, Вика поставила меня на сиденье у самого борта и крепко держала ручку переноски. Ребятишки, конечно, обступили меня со всех сторон. А вода совсем рядом, так и манит рыбку поймать, от берега-то далеко уплыли, считай на самую середину моря. Тут, думаю, рыбы самые крупные и рыбаков не боятся. Я лапой открыл молнию на коробушке, высунулся посильнее рыбок рассмотреть, именно в этот момент катер качнуло, и я вывалился за борт. Благо, что я легкий и глубоко не нырнул, а то бы как раз под винты угодил.
- Ох, как же ты так неосторожно, - восклицает кукушка испуганным голосом, - там же глубоко было?
- А ты как думала – середина моря, - говорю я, - а вода теплая и зеленая.
- Прямо зеленая, - удивляется Гера.
- Да, зеленая и такая ласковая, - я снова лег на спину и мечтательно уставился в окно, там синело голубое небо, так похожее на море, - а в воде, представляешь, я глаза открыл, а там водоросли и рыбки. Я хотел одну рыбку поймать, ради интереса, поплыл за ней, и вдруг, - я решил прихвастнуть и напугать кукушку, - мне на встречу плывет акула. - Эмоции меня переполняли, я спрыгнул на диван и начал изображать всю сцену в лицах, - огромная, настоящая с плавниками и открытой пастью, а в ней наверно тысяча острых зубов. И прет прямо на меня, как танк на партизана. Я, конечно, струхнул, но сразу принял стойку боксера и приготовился набить ей морду, за всех загубленных рыб.
- Да ты что? - кукушка так высунулась, что чуть не сорвала пружину и не вывалилась из часов, - у тебя, поди, душа в пятки ушла?
- Не ушла, - я взглянул на кукушку и вздохнул глубоко, - а выскочила и погребла по морю в Москву.
- А как ты спасся от акулы? - Гера прижала крылья к груди.
- Не я спасся, а меня спасли, - я снова запрыгнул на полку и продолжал не без гордости, - дети увидели, как я упал в море, и закричали: «Кот за бортом». Прикинь! - я даже поднял лапу, что бы кукушка поняла всю значимость момента, - катер остановили, а один отчаянный паренек сразу бросился в воду, следом за мной. Молодчина! Я даже не успел воды нахлебаться, как быстро он меня вытащил. Но, и не успел морду акуле набить, а так хотелось. Этот паренек меня из воды вытащил и на шею себе посадил, что бы я мог воздухом дышать. С катера ему скинули спасательный круг, он ухватился за него одной рукой, а второй меня держал. Но, я думаю, это было лишним, я так вцепился в его рубашку, что меня еле на палубе оторвали. И только увидев плачущую Вику и поняв, что спасен, я сам вобрал когти, что бы, не сильно поранить своего спасителя. Наверно, видок у меня был не самый лучший, что все сразу кинулись меня гладить и успокаивать, а Вика прижала к себе так, что я подумал: «Не утонул, так раздавят». Я опять заерзал, как мог, тогда она отпустила меня немного, села на сиденье и все гладила меня, чтобы я быстрее высох и не простыл, и плакала. Ее слезы капали на мою шерсть, а мне было приятно осознавать, как она меня любит, - я лег на спину, - причем, мой спаситель держал мою коробушку и сидел рядом, как настоящий герой. Одна сердобольная дама сняла с шеи шарфик и Вика завернула меня в него. Этот трофей я привез с собой, будет теперь память о неудавшемся сражении с акулой.
- А разве в Черном море акулы водятся? - кукушка вперила в меня свой подозрительный взгляд.
- Ты что думаешь, - я даже сел от негодования, - ты считаешь, что я все придумал? Да я с тобой разговаривать не буду, - кричу я, - да я тебе сейчас докажу.
Я быстро включаю Викин ноутбук, разворачиваю его монитором к часам и завожу в Гугл: «Акулы Черного моря». На экране сразу высветилось зубастое чудовище с открытой пастью.
-Что, съела? - спрашиваю я не верящую птицу, - вот одна такая чуть не растерзала меня.
- Ну, прости, - просит меня Гера, а сама не сводит глаз с морской пучины на ноуте, - как красиво! Полистай, - просит она, - покажи еще картинки.
Я щелкаю мышкой и показываю кукушке красоту Черноморского побережья: горы, реки, пальмы на набережной, кафешки в огнях, фонтаны и пляжи.
-А вот смотри, - я нашел папку с фотографиями на рабочем столе ноутбука, - это мы на пляже, это в парке, это на катере. Видишь, какой я мокрый?
- И испуганный, - подкусывает меня кукушка, - глаза-то смотри, не то что по семь копеек, а по рублю. Здорово тебя акула напугала.
- Так, все, - самолюбие захлестнуло меня с головой, как волны Черного моря в момент моего «подвига», - больше ничего не расскажу и ничего не покажу, - я выключил ноутбук.
- Ты что, обиделся? - спрашивает кукушка с заботой в голосе, - ну прости, я не хотела.
Этими словами глупая птица еще больше меня задела за живое. Мол, ладно, сделаю снисхождение, выслушаю твою болтовню. Больно-то надо, кукушка и есть кукушка – ни понятий о родстве, ни привязанностей. Действительно, лучше бы соловьев в часы встраивали или жаворонков. Может, с ними было бы интереснее беседу вести.
- На глупых птиц я не обижаюсь, - отвечаю я, как можно снисходительнее, - я просто устал и хочу на свежий воздух. Душно тут.
Я демонстративно прошел на кухню, сделал себе махито со льдом и уселся на балконе в плетеное кресло. Дом у нас современный, солнце через стекло лоджии пригревает и видно весь двор. Выпив весь коктейль, я сладко уснул в кресле. Мне снилось море: зубастая акула играла со мной в догонялки, дельфин катал меня на себе среди подводных скал, веселый краб угощал коньяком, а высокий парень и Вика шли по берегу моря и держались за руки.
Разбудил меня дождь, барабанивший по стеклу крупными каплями. А когда я открыл глаза, дождь перешел уже в сплошной ливень, вода ручьями стекала по стеклу лоджии, уплывала через подземные люки в реки, а из них – в далекие моря. Эх, море, какое ты прекрасное!
В ностальгическом настроении я вернулся в комнату и улегся на свой пуховичок. Воспоминания о море опять нахлынули на меня, и безумно захотелось поделиться впечатлениями. Я включил ноутбук, нашел нужную фотку и показал Гере. Она уже давно следила за мной, но из чувства вины не высовывалась из окошка.
- Это мой друг, - говорю я и вижу, как кукушка облегченно вздохнула, - черноморский краб Ихти. Вообще, его зовут Ихтиандр, а друзья просто Ихти. Я подружился с ним на пляже.
-Что-то страшный, с лапами, - Гера внимательно изучала морского обитателя, - а глаза веселые.
- Я такого доброго и порядочного краба еще не встречал, - рассказываю я, - мы подружились с ним на пляже, он спас мне жизнь, когда я по своей глупости, чуть не утонул среди камней, то есть, когда я второй раз искупался в море. Вика загорала, а я по камням лазил, первооткрывателем себя считал. А камни-то за столько лет обросли какими-то скользкими водорослями, вот я и соскользнул между ними.
- Там поди глубоко и акулы? - всплеснула крыльями кукушка.
- Я тоже так думал, пока летел и в воде барахтался, - с горечью вспоминал я, - думал все, утону тут среди подводного лабиринта, и Вика меня никогда не найдет. И тут слышу: «Ты что тут вошкаешься? Тут такие подводные течения среди камней, унесет и вдавит в расщелину, ты большой и не выплывешь с той стороны. Вон цветок в воду склонился, видишь? - слышу я голос, но не вижу, кто говорит, - цепляйся за него и медленно плыви вокруг камня. Тут уступ, на него вскарабкаешься».
Действительно, говорят, утопающий хватается за соломинку. Видела бы ты, за какую ветку я ухватился, но она оказалась довольно прочной. И так, потихоньку я продвигался вокруг камня, а задними лапами действительно чувствовал сильное течение и холодную воду, отчего по моему телу забегала пульсирующая дрожь. Но, благодаря спасительной ветке и совету «провидения», я обогнул камень и вскарабкался на ровную площадку. Правда, сидел я еще по шею в воде, но подо мной была уже не опасная протока, а твердый камень. Пульсирующая дрожь перешла в зубы, отчего они начали прыгать и стучать, хотя я и пытался их сжимать.
