Как связь появится, им все равно дойдет, лишь бы у меня приняли, - помучившись с телефоном впустую, связь не работала, Дима помолчал, потер колени и добавил. - Папа, я тебе хочу сказать одну, не очень приятную вещь. Училка по физике меня достала «по самое не могу». Опять требует, чтобы ты пришел к ней в училище.
- Плохо учишь физику? - уточнил отец, пытаясь хоть что-то разглядеть в лобовое окно.
- Учу, как всегда учил, - возразил Дима, - но она после твоего выступления первое сентября на нашем построении, меня достает капитально. Уже весь курс смеется, что она ко мне не равнодушна. А я думаю, она не равнодушна к тебе.
- Ко мне? - удивленно переспросил Костя, - а я причем? Я же в октябре к ней приходил, кстати, она тебя хвалила, а не ругала. Мне было приятно слышать о тебе хорошие слова.
- В том – то и дело, - паренек даже руками всплеснул, - ей нужно, что бы ты приходил каждый день. Светлана Ивановна наверно влюбилась в тебя, а на мне зло сгоняет. Никак не может себе мужика найти, уже за сорок, а все в старых девах.
- Откуда такие мысли, - еще больше удивился Костя и внимательно посмотрел на сына, - мы с ней по-деловому поговорили и я ушел. И вообще, как ты можешь так говорить о женщине?
Костя, конечно, скрыл от Димы навязчивость преподавателя по физике. Эта своеобразная особа с ярко выкрашенными красными волосами и густо накрашенными бровями, смотрела на него так, как будто он пришел к ней, как мальчик по вызову. Видя странность момента, оставаться наедине с явно озабоченной не учебной программой одинокой женщиной, было опасно. Костя сослался на какие-то спешные дела в казарме, и постарался быстрее покинуть аудиторию училища, чтобы залить волной непоколебимости страсти Светланы Ивановны. Даже когда он уже держался за ручку двери и всячески прощался, опасная девица подбежала к нему, схватила за рукав шинели и держала мертвой хваткой. Полковнику пришлось применить усилие, чтобы освободить шинель из тонких и длинных пальцев преподавателя, и при этом, улыбаясь, пятиться к двери. Когда ему, наконец, удалось захлопнуть дверь, он чуть не бегом пустился по лестнице к выходу, опасаясь, что красноволосая фурия догонит его и здесь.
- На другой день она мне поставила высший бал, а потом стала спрашивать каждый день, и как бы я не отвечал, ставить одни уды, - Дима от негодования потер колени, - от ее удовлетворительных у меня могут быть проблемы с сессией. Она так готовится к встрече с тобой, что даже шубу норковую себе купила, длиннющую, до пяток и хвалится ее. Больная на всю голову. Не понимает, что ли, что в ней выглядит, как попадья. Вот увидишь, как придешь, она в своей шубе нарисуется, чтобы похвалиться. Короче, я ей сказал, что перед экзаменом ты придешь к ней после занятий. «Она будет тебя очень ждать», - передразнил преподавателя Дима, и, вздохнув, добавил, - а еще она услышала, как мы с тобой разговаривали по телефону про тетю Лиду и Новый год. Видел бы ты ее физиономию в этот момент, я думал, она удавит меня на месте длинным ремешком от своей сумки и выцарапает глаза своими ногтями. Все курсанты, кто ее видел, были в шоке. Баба Яга настоящая.
- Придется идти, другого выхода нет, - Костя был озадачен такой настойчивостью физички, но в данный момент, дорога была важнее. Он перчаткой тер лобовое стекло, как будто это могло помочь разглядеть дорогу, - после праздника разберемся. Ты СМС-сообщение Лиде отправил? - уточнил он у сына, - пусть ждут, неизвестно, сколько мы будем тут ехать.
Метель не утихала, и городские власти пустили снегоуборочную технику на борьбу с природой. Зря поторопились, огромные и неуклюжие снегоуборочные тараны и самосвалы, только внесли сумятицу в автомобильные пробки и нарушили естественный ход транспорта. Автомобиль Кости медленно продвигался по проспекту. Неожиданно, дорога впереди освободилась и все ринулись в свободное пространство. Но свобода оказалась обманом. Это гаишники сделали коридор, чтобы пропустить снегоуборочные машины. Водители этого не поняли и нажали на газ, а когда в засыпанные снегом окна рассмотрели шнеки снегоуборщиков, пытались затормозить, но было уже поздно. Первая машина врезалась в агрегат, вторая пыталась увильнуть и въехала в соседний поток, третья наскочила сверху, подминая под себя железо и жизни, а следом напирала армада пробки.
Костя понял, что передние машины резко пошли назад и нажал на тормоз, но сделать было уже ничего нельзя. Впереди идущая машина въехала ему в мотор, в боковую дверку ударила другая, а сзади продолжали напирать все последующие. Машины сминали одна другую, следующие нагромождались на первые, и не было конца и края искореженному железу и битому стеклу. А в середине громады оказалась машина Кости. Два человека внутри, как в западне, плохо воспринимали происходящее: визг тормозов, рев двигателей, скрежет сминаемых салонов, крики пострадавших глушило завывание метели. От столкновений рассыпались стекла, в салон вместе со снегом полетели осколки. Мужчины пытались от них укрыться, а в это время продолжались удары со всех сторон.
Невозможно определить, в какой момент юноша потерял сознание. Отец, успевший заметить на лице сына кровь, от очередного толчка ударился головой о руль и в его глазах потемнело. А разгулявшаяся метель, в злобной ярости наметала снег в разбитые окна автомобиля, засыпая мужчин, сидящих без движения и букет алых роз в золотистых сеточках на заднем сиденье.
Утреннее солнце неспешно вставало над острыми макушками елей и сосен. Дремавшая тайга еще покоилась в пелене сна, над речушками и озерами легкой дымкой сгустился туман. Лесное зверье, не отдохнувшее от дневной жары, пряталось поглубже в норы и таилось в непроходимых зарослях ветроломов. Птицы, не напившись вдоволь утренней росы, пытались хриплыми голосами спеть утренние приветствия Яриле. Но вместо привычных переливов из сухого горла издавались лишь хриплые стоны. Как будто устыдившись собственного бессилия перед Матерью-Природой, птахи устало забились в тень широких стволов и умолкли.
В предрассветной дымке Далина чутко прислушалась, молчание тайги в столь ранние часы настораживало ведунью. С детства она любила слушать утренние трели дроздов, переливы малиновок, щебет горихвосток, даже бормотание глухарей на току вызывало особую радостную улыбку. Иногда, заслушавшись таежную певунью, женщина обязательно находила ее гнездо, чтобы полюбоваться ярким оперением птицы. Сколько раз она подбирала под гнездами глупых птенцов, считающих, что весь мир принадлежит только им и стремящимся выбраться из гнезда раньше, чем встанут на крыло. Даже на самые труднодоступные деревья влезала ведунья, чтобы вернуть детенка в родное гнездо.
Так она подружилась с филином. Когда девочкой она нашла его под высокой сосной, с раздвоенной макушкой, у него была сломана лапка. Птенчик пытался увернуться из ее рук и кувыркался в высокой траве. Далина поймала птаху, привязала к раненой лапке две палочки, принесла домой и кормила с ладошки. Не сразу Филя начал есть, зато потом, когда выздоровел, каждое утро прилетал к избушке и ждал хлебные крошки. Так и сдружились. Когда Далине было одиноко, она прикладывала к губам пустую камышинку и свистела, этот свист хорошо запомнил Филя. Как только где слышал посвист хозяйки, сразу прилетал. Он быстро вырос, возмужал, стал крупной птицей и частенько защищал хозяйку, предупреждая об опасности.
Не единожды, помогала Далина детенышам найти родителей. Хорошо знала звериные тропы, водопои, места проживания и кормежки таежных обитателей. Подлечивала, если детенок был ранен, приводила на нужную тропу и ждала. Заговорами направляла зверят к родителям, чтобы найденыш был вновь принят в семью.
И природа щедро вознаграждала ведунью за доброту и заботу. В сорок два лета, женщина выглядела молодо и бодро. Ее тонко очерченные брови напоминали черных соболей, на белоснежном зимнем снегу. Темно карие глаза смотрели открыто и, в то же время их взгляд проникал в глубину души и вытаскивал наверх все самое потаенное. Густые черные ресницы обрамляли ее прекрасные глаза и придавали взгляду загадочность и таинственность. Прямой правильный нос и чувственные губы, делали ее лицо живым и сочувствующим любой невзгоде. Черные густые волосы, без единого проблеска седины, собранные в тугую косу, змеей вились ниже пояса. Частенько женщина укладывала их вокруг головы, и они украшали ее лучше всякого кокошника. Тонкой резьбы медная гривна, с образами лесных зверей украшала ее шею. Стройный стан ведуньи, облаченный в обычную холщовую рубаху и крепко стянутый широким кожаным поясом, двигался легко, как у юной девы. Обычно женщины не носили кожаные пояса, только вязанные и тканные, но Далина, после смерти Ведении, надела ременной пояс Дария, и так и носила его всю жизнь. Из маяльников на поясе висели: подвеска с дорогими каменьями, когти и кисточки рыси, и сумка-карман, в которой всегда лежала пустая камышинка.
Ведуньи жили благодарностью просящих, но при этом, много делали сами. Ухоженный огородик, ровные поленницы валежника, аккуратные снопы камыша на крыше, порядок в избушке и на дворе. Даже на лесной поляне, окружающей землянку, не росли сорняки и полынь. Все женщины рода отлично ткали, их льняные и конопляные холсты отличались белизной и тонкопрядением. Прекрасно разбираясь в секретах лесных трав, ведуньи на удивление красили холсты, их крашенки отличались насыщенностью и сочностью цвета и охотно раскупались на ярмарках. Сызмальства долгими вечерами женщины обучались науке вышивания. Рубахи и сорочицы, поневы и платки, искусные руки ведуний покрывали затейливыми узорами, с сокровенными орнаментами женского и земного плодородия, поклонения Богам Яриле, Тарху и Таре. Оберегом, отличительным знаком ведуний были вышитые верткие куницы по вырезу круглой горловины рубах, подолу и рукавам.
Теплые кожушки и зимние варежки, оторачивали ведуньи мехом соболей и белок, которых ловили в силки. Если за помощь их одаривали шкурой крупного зверя, то с ловкостью мастера, женские руки шили удобные сапоги из целых кусков кожи, а ремни, что стягивали сапоги у щиколоток, украшали вышивкой. Такие сапоги берегли, а повседневно носили лапти, которые старшие в роду плели из свежего лыка, и онучи поверх шерстяных вязаных носков.
Как только начало светать, Далина разбудила дочь.
- Я пойду к дальнему ряму, что у Селькиной пади за сон – травой, - сказала она, тряся девушку за плечо, - постараюсь рано вернуться.
- Хорошо, матушка, - сквозь сон ответила Таруса, - а я репы напарю с медом. Вчерась, у болота нашла пчелиную семью.
- Я тебе запретила ходить к болоту, - строго проговорила мать, - там и до Шайтан-озера недалече.
- Там такая малина крупная, - проговорила в оправданье девушка.
- Там все хорошее, - ответила мать ласково и поправила подушку и одеяло, - туда всех заманивают, да только обратно не все воротятся. А ты у меня одна, окромя тебя никого нет. Помни это.
- Матушка, вы не убивайтесь попусту, - пыталась успокоить ее Таруса, - боле не пойду.
- А малина крупная и у старого ельника, - уже веселее сказала мать, - там на пустоши она страсть как разрослась.
- Туда медведи навадились, - Таруса приподняла голову от подушки, - я видела их следы.
- Медведей мы отпугнем, - мать посмотрела с лукавством, - сегодня управлюсь с делами, а завтра сходим. Ты дверь запри на засов, - наставляла она дочь на прощание, - в тайге сейчас очень людно. Не ровен час, набредет лихой человек, а ты спишь и дверь открытая.
- Хорошо, - сонная Таруса села на печи, - сейчас закрою.
Прикрыв за собой дверь, Далина постояла на крыльце. Еще бабушка Ведения научила ее осторожности и осмотрительности. Тайга кругом, в ней всякое происходит, и лихих людей и коварных зверей надобно опасаться. В почерневшем от времени амбаре, где хранились травы и коренья, выбрала женщина подходящую корзину и, попросив Богиню Тару помочь ей, легкой походкой поспешила в чащу. Путь к Синелькинай пади не близок, но только там росла трава, которой подошел срок сбора. Женщина поторапливалась, кружение в воздухе ночью не давало покоя. Что-то произошло, что-то страшное и непоправимое, надо успеть во-время вернуться.
Быстро шагает Далина, на посох бабушки опирается, когда надо перепрыгнуть через высохшую ручьину или взобраться на крутой яр. Онучи, подвязанные крепкими бечевками под коленями, не дают колоть лодыжки сухим кустарникам. Крепкие лапти сплетены туго, и не пропускают воду в болотинах.
Присела отдохнуть она только у своего любимого кедра-исполина, но нахлынувшие воспоминания заставили ее быстро подняться и продолжить путь.
У этого кедра она впервые встретила Всесвета. Ей в ту пору минуло двенадцатое лето и весь лес она считала своим. Поэтому, ее озадачило и разозлило, что какой-то парнишка не просто пришел в лес, а еще и залез на ее дерево. Люди и так не пускают их в поселение, а тут еще и ее священное дерево заняли.
- Ты че тут делаешь, - грозно закричала она ему, - ты почто на мой кедр влез?
- Это почто он твой? - вопросом ответил парнишка, с удовольствием щелкая крепкими зубами орешки и не думая слезать, - хозяйка выискалась.
- Да, хозяйка, - чуть не плача от обиды, звонко ответила Далина,- если не слезешь, пожалеешь, - пригрозила она обидчику.
- Ой, ой,- передразнил ее парнишка, - больно я боюсь тебя, напугала. Что ты мне сделаешь?
- А вот увидишь, - не зная что сказать, Далина выпалила первое попавшее, - превращу тебя в жука. Жирного и навозного, понял.
- Чего? - переспросил ошарашенный похититель шишек, - как это?
О том, что в лесу живут ведуньи и умеют колдовать, знали все в поселении. Но, видели их только те, кто к ним обращался или звал к себе. Из-за ненависти волхвов, открыто водить дружбу с лесными жительницами боялись. И Всесвет, поначалу принял девчушку под деревом за поселянку, пришедшую в лес по ягоду. А когда она пригрозила его заколдовать, не поверил, подумал, посмеяться над ним хочет, а потом похвастаться в поселении.
- Ах, вот так, - Далина поняла, что парнишка не верит и не хочет слезать, - будешь у нас в куче жить в земле. Не веришь? Хочешь, я сейчас сюда созову всех птиц с тайги, и тебе мало не покажется.
- Давай, - весело ответил парнишка, оглядываясь по сторонам, - а я посмотрю.
- Смотри, - Далина достала свою камышинку и засвистела.
Через мгновения, паренек услышал жуткий плач филина среди бела дня, и в страхе прижался к дереву. А когда увидел огромную птицу, летящую на кедр, что было сил, пустился слезать. Не замечая уколов иголок, ссадин от сучков, обдирая ноги об кору, он кубарем скатился на землю. Далина торжествовала, она не только проучила нахала, но еще и напугала его до смерти. Вряд ли, он когда еще залезет на ее кедр.
- Че, получил? - склонилась она к нему и поучительно добавила, - еще раз придешь сюда, я прикажу всем лесным птицам и они тебя заклюют до смерти.
- Не, - проговорил парнишка заплетающим языком, - боле не приду.
- Че, - Далина хотела еще как-то уколоть парнишку, - а может, все-таки тебя в жука превратить?- девочка постаралась засмеяться страшным смехом, и еще больше напугать злодея.
Далина так увлеклась наказанием незваного гостя, что не услышала шипение змеи, подползающей к ней из сухой поникшей травы.
- Плохо учишь физику? - уточнил отец, пытаясь хоть что-то разглядеть в лобовое окно.
- Учу, как всегда учил, - возразил Дима, - но она после твоего выступления первое сентября на нашем построении, меня достает капитально. Уже весь курс смеется, что она ко мне не равнодушна. А я думаю, она не равнодушна к тебе.
- Ко мне? - удивленно переспросил Костя, - а я причем? Я же в октябре к ней приходил, кстати, она тебя хвалила, а не ругала. Мне было приятно слышать о тебе хорошие слова.
- В том – то и дело, - паренек даже руками всплеснул, - ей нужно, что бы ты приходил каждый день. Светлана Ивановна наверно влюбилась в тебя, а на мне зло сгоняет. Никак не может себе мужика найти, уже за сорок, а все в старых девах.
- Откуда такие мысли, - еще больше удивился Костя и внимательно посмотрел на сына, - мы с ней по-деловому поговорили и я ушел. И вообще, как ты можешь так говорить о женщине?
Костя, конечно, скрыл от Димы навязчивость преподавателя по физике. Эта своеобразная особа с ярко выкрашенными красными волосами и густо накрашенными бровями, смотрела на него так, как будто он пришел к ней, как мальчик по вызову. Видя странность момента, оставаться наедине с явно озабоченной не учебной программой одинокой женщиной, было опасно. Костя сослался на какие-то спешные дела в казарме, и постарался быстрее покинуть аудиторию училища, чтобы залить волной непоколебимости страсти Светланы Ивановны. Даже когда он уже держался за ручку двери и всячески прощался, опасная девица подбежала к нему, схватила за рукав шинели и держала мертвой хваткой. Полковнику пришлось применить усилие, чтобы освободить шинель из тонких и длинных пальцев преподавателя, и при этом, улыбаясь, пятиться к двери. Когда ему, наконец, удалось захлопнуть дверь, он чуть не бегом пустился по лестнице к выходу, опасаясь, что красноволосая фурия догонит его и здесь.
- На другой день она мне поставила высший бал, а потом стала спрашивать каждый день, и как бы я не отвечал, ставить одни уды, - Дима от негодования потер колени, - от ее удовлетворительных у меня могут быть проблемы с сессией. Она так готовится к встрече с тобой, что даже шубу норковую себе купила, длиннющую, до пяток и хвалится ее. Больная на всю голову. Не понимает, что ли, что в ней выглядит, как попадья. Вот увидишь, как придешь, она в своей шубе нарисуется, чтобы похвалиться. Короче, я ей сказал, что перед экзаменом ты придешь к ней после занятий. «Она будет тебя очень ждать», - передразнил преподавателя Дима, и, вздохнув, добавил, - а еще она услышала, как мы с тобой разговаривали по телефону про тетю Лиду и Новый год. Видел бы ты ее физиономию в этот момент, я думал, она удавит меня на месте длинным ремешком от своей сумки и выцарапает глаза своими ногтями. Все курсанты, кто ее видел, были в шоке. Баба Яга настоящая.
- Придется идти, другого выхода нет, - Костя был озадачен такой настойчивостью физички, но в данный момент, дорога была важнее. Он перчаткой тер лобовое стекло, как будто это могло помочь разглядеть дорогу, - после праздника разберемся. Ты СМС-сообщение Лиде отправил? - уточнил он у сына, - пусть ждут, неизвестно, сколько мы будем тут ехать.
Метель не утихала, и городские власти пустили снегоуборочную технику на борьбу с природой. Зря поторопились, огромные и неуклюжие снегоуборочные тараны и самосвалы, только внесли сумятицу в автомобильные пробки и нарушили естественный ход транспорта. Автомобиль Кости медленно продвигался по проспекту. Неожиданно, дорога впереди освободилась и все ринулись в свободное пространство. Но свобода оказалась обманом. Это гаишники сделали коридор, чтобы пропустить снегоуборочные машины. Водители этого не поняли и нажали на газ, а когда в засыпанные снегом окна рассмотрели шнеки снегоуборщиков, пытались затормозить, но было уже поздно. Первая машина врезалась в агрегат, вторая пыталась увильнуть и въехала в соседний поток, третья наскочила сверху, подминая под себя железо и жизни, а следом напирала армада пробки.
Костя понял, что передние машины резко пошли назад и нажал на тормоз, но сделать было уже ничего нельзя. Впереди идущая машина въехала ему в мотор, в боковую дверку ударила другая, а сзади продолжали напирать все последующие. Машины сминали одна другую, следующие нагромождались на первые, и не было конца и края искореженному железу и битому стеклу. А в середине громады оказалась машина Кости. Два человека внутри, как в западне, плохо воспринимали происходящее: визг тормозов, рев двигателей, скрежет сминаемых салонов, крики пострадавших глушило завывание метели. От столкновений рассыпались стекла, в салон вместе со снегом полетели осколки. Мужчины пытались от них укрыться, а в это время продолжались удары со всех сторон.
Невозможно определить, в какой момент юноша потерял сознание. Отец, успевший заметить на лице сына кровь, от очередного толчка ударился головой о руль и в его глазах потемнело. А разгулявшаяся метель, в злобной ярости наметала снег в разбитые окна автомобиля, засыпая мужчин, сидящих без движения и букет алых роз в золотистых сеточках на заднем сиденье.
Глава 7.
Утреннее солнце неспешно вставало над острыми макушками елей и сосен. Дремавшая тайга еще покоилась в пелене сна, над речушками и озерами легкой дымкой сгустился туман. Лесное зверье, не отдохнувшее от дневной жары, пряталось поглубже в норы и таилось в непроходимых зарослях ветроломов. Птицы, не напившись вдоволь утренней росы, пытались хриплыми голосами спеть утренние приветствия Яриле. Но вместо привычных переливов из сухого горла издавались лишь хриплые стоны. Как будто устыдившись собственного бессилия перед Матерью-Природой, птахи устало забились в тень широких стволов и умолкли.
В предрассветной дымке Далина чутко прислушалась, молчание тайги в столь ранние часы настораживало ведунью. С детства она любила слушать утренние трели дроздов, переливы малиновок, щебет горихвосток, даже бормотание глухарей на току вызывало особую радостную улыбку. Иногда, заслушавшись таежную певунью, женщина обязательно находила ее гнездо, чтобы полюбоваться ярким оперением птицы. Сколько раз она подбирала под гнездами глупых птенцов, считающих, что весь мир принадлежит только им и стремящимся выбраться из гнезда раньше, чем встанут на крыло. Даже на самые труднодоступные деревья влезала ведунья, чтобы вернуть детенка в родное гнездо.
Так она подружилась с филином. Когда девочкой она нашла его под высокой сосной, с раздвоенной макушкой, у него была сломана лапка. Птенчик пытался увернуться из ее рук и кувыркался в высокой траве. Далина поймала птаху, привязала к раненой лапке две палочки, принесла домой и кормила с ладошки. Не сразу Филя начал есть, зато потом, когда выздоровел, каждое утро прилетал к избушке и ждал хлебные крошки. Так и сдружились. Когда Далине было одиноко, она прикладывала к губам пустую камышинку и свистела, этот свист хорошо запомнил Филя. Как только где слышал посвист хозяйки, сразу прилетал. Он быстро вырос, возмужал, стал крупной птицей и частенько защищал хозяйку, предупреждая об опасности.
Не единожды, помогала Далина детенышам найти родителей. Хорошо знала звериные тропы, водопои, места проживания и кормежки таежных обитателей. Подлечивала, если детенок был ранен, приводила на нужную тропу и ждала. Заговорами направляла зверят к родителям, чтобы найденыш был вновь принят в семью.
И природа щедро вознаграждала ведунью за доброту и заботу. В сорок два лета, женщина выглядела молодо и бодро. Ее тонко очерченные брови напоминали черных соболей, на белоснежном зимнем снегу. Темно карие глаза смотрели открыто и, в то же время их взгляд проникал в глубину души и вытаскивал наверх все самое потаенное. Густые черные ресницы обрамляли ее прекрасные глаза и придавали взгляду загадочность и таинственность. Прямой правильный нос и чувственные губы, делали ее лицо живым и сочувствующим любой невзгоде. Черные густые волосы, без единого проблеска седины, собранные в тугую косу, змеей вились ниже пояса. Частенько женщина укладывала их вокруг головы, и они украшали ее лучше всякого кокошника. Тонкой резьбы медная гривна, с образами лесных зверей украшала ее шею. Стройный стан ведуньи, облаченный в обычную холщовую рубаху и крепко стянутый широким кожаным поясом, двигался легко, как у юной девы. Обычно женщины не носили кожаные пояса, только вязанные и тканные, но Далина, после смерти Ведении, надела ременной пояс Дария, и так и носила его всю жизнь. Из маяльников на поясе висели: подвеска с дорогими каменьями, когти и кисточки рыси, и сумка-карман, в которой всегда лежала пустая камышинка.
Ведуньи жили благодарностью просящих, но при этом, много делали сами. Ухоженный огородик, ровные поленницы валежника, аккуратные снопы камыша на крыше, порядок в избушке и на дворе. Даже на лесной поляне, окружающей землянку, не росли сорняки и полынь. Все женщины рода отлично ткали, их льняные и конопляные холсты отличались белизной и тонкопрядением. Прекрасно разбираясь в секретах лесных трав, ведуньи на удивление красили холсты, их крашенки отличались насыщенностью и сочностью цвета и охотно раскупались на ярмарках. Сызмальства долгими вечерами женщины обучались науке вышивания. Рубахи и сорочицы, поневы и платки, искусные руки ведуний покрывали затейливыми узорами, с сокровенными орнаментами женского и земного плодородия, поклонения Богам Яриле, Тарху и Таре. Оберегом, отличительным знаком ведуний были вышитые верткие куницы по вырезу круглой горловины рубах, подолу и рукавам.
Теплые кожушки и зимние варежки, оторачивали ведуньи мехом соболей и белок, которых ловили в силки. Если за помощь их одаривали шкурой крупного зверя, то с ловкостью мастера, женские руки шили удобные сапоги из целых кусков кожи, а ремни, что стягивали сапоги у щиколоток, украшали вышивкой. Такие сапоги берегли, а повседневно носили лапти, которые старшие в роду плели из свежего лыка, и онучи поверх шерстяных вязаных носков.
Как только начало светать, Далина разбудила дочь.
- Я пойду к дальнему ряму, что у Селькиной пади за сон – травой, - сказала она, тряся девушку за плечо, - постараюсь рано вернуться.
- Хорошо, матушка, - сквозь сон ответила Таруса, - а я репы напарю с медом. Вчерась, у болота нашла пчелиную семью.
- Я тебе запретила ходить к болоту, - строго проговорила мать, - там и до Шайтан-озера недалече.
- Там такая малина крупная, - проговорила в оправданье девушка.
- Там все хорошее, - ответила мать ласково и поправила подушку и одеяло, - туда всех заманивают, да только обратно не все воротятся. А ты у меня одна, окромя тебя никого нет. Помни это.
- Матушка, вы не убивайтесь попусту, - пыталась успокоить ее Таруса, - боле не пойду.
- А малина крупная и у старого ельника, - уже веселее сказала мать, - там на пустоши она страсть как разрослась.
- Туда медведи навадились, - Таруса приподняла голову от подушки, - я видела их следы.
- Медведей мы отпугнем, - мать посмотрела с лукавством, - сегодня управлюсь с делами, а завтра сходим. Ты дверь запри на засов, - наставляла она дочь на прощание, - в тайге сейчас очень людно. Не ровен час, набредет лихой человек, а ты спишь и дверь открытая.
- Хорошо, - сонная Таруса села на печи, - сейчас закрою.
Прикрыв за собой дверь, Далина постояла на крыльце. Еще бабушка Ведения научила ее осторожности и осмотрительности. Тайга кругом, в ней всякое происходит, и лихих людей и коварных зверей надобно опасаться. В почерневшем от времени амбаре, где хранились травы и коренья, выбрала женщина подходящую корзину и, попросив Богиню Тару помочь ей, легкой походкой поспешила в чащу. Путь к Синелькинай пади не близок, но только там росла трава, которой подошел срок сбора. Женщина поторапливалась, кружение в воздухе ночью не давало покоя. Что-то произошло, что-то страшное и непоправимое, надо успеть во-время вернуться.
Быстро шагает Далина, на посох бабушки опирается, когда надо перепрыгнуть через высохшую ручьину или взобраться на крутой яр. Онучи, подвязанные крепкими бечевками под коленями, не дают колоть лодыжки сухим кустарникам. Крепкие лапти сплетены туго, и не пропускают воду в болотинах.
Присела отдохнуть она только у своего любимого кедра-исполина, но нахлынувшие воспоминания заставили ее быстро подняться и продолжить путь.
У этого кедра она впервые встретила Всесвета. Ей в ту пору минуло двенадцатое лето и весь лес она считала своим. Поэтому, ее озадачило и разозлило, что какой-то парнишка не просто пришел в лес, а еще и залез на ее дерево. Люди и так не пускают их в поселение, а тут еще и ее священное дерево заняли.
- Ты че тут делаешь, - грозно закричала она ему, - ты почто на мой кедр влез?
- Это почто он твой? - вопросом ответил парнишка, с удовольствием щелкая крепкими зубами орешки и не думая слезать, - хозяйка выискалась.
- Да, хозяйка, - чуть не плача от обиды, звонко ответила Далина,- если не слезешь, пожалеешь, - пригрозила она обидчику.
- Ой, ой,- передразнил ее парнишка, - больно я боюсь тебя, напугала. Что ты мне сделаешь?
- А вот увидишь, - не зная что сказать, Далина выпалила первое попавшее, - превращу тебя в жука. Жирного и навозного, понял.
- Чего? - переспросил ошарашенный похититель шишек, - как это?
О том, что в лесу живут ведуньи и умеют колдовать, знали все в поселении. Но, видели их только те, кто к ним обращался или звал к себе. Из-за ненависти волхвов, открыто водить дружбу с лесными жительницами боялись. И Всесвет, поначалу принял девчушку под деревом за поселянку, пришедшую в лес по ягоду. А когда она пригрозила его заколдовать, не поверил, подумал, посмеяться над ним хочет, а потом похвастаться в поселении.
- Ах, вот так, - Далина поняла, что парнишка не верит и не хочет слезать, - будешь у нас в куче жить в земле. Не веришь? Хочешь, я сейчас сюда созову всех птиц с тайги, и тебе мало не покажется.
- Давай, - весело ответил парнишка, оглядываясь по сторонам, - а я посмотрю.
- Смотри, - Далина достала свою камышинку и засвистела.
Через мгновения, паренек услышал жуткий плач филина среди бела дня, и в страхе прижался к дереву. А когда увидел огромную птицу, летящую на кедр, что было сил, пустился слезать. Не замечая уколов иголок, ссадин от сучков, обдирая ноги об кору, он кубарем скатился на землю. Далина торжествовала, она не только проучила нахала, но еще и напугала его до смерти. Вряд ли, он когда еще залезет на ее кедр.
- Че, получил? - склонилась она к нему и поучительно добавила, - еще раз придешь сюда, я прикажу всем лесным птицам и они тебя заклюют до смерти.
- Не, - проговорил парнишка заплетающим языком, - боле не приду.
- Че, - Далина хотела еще как-то уколоть парнишку, - а может, все-таки тебя в жука превратить?- девочка постаралась засмеяться страшным смехом, и еще больше напугать злодея.
Далина так увлеклась наказанием незваного гостя, что не услышала шипение змеи, подползающей к ней из сухой поникшей травы.
