Глава 1 Новелла 1 Осада
Замок Гандшрон. Север Швейцарии, 1427 год
- Ваша светлость, - голос командующего защитниками крепости хрипел, из раны на шее просачивалась кровь и напитывалась в белую камизу тонкого льна, выглядывающую из-под темно синей шерстяной котты , - после нашей последней атаки, имперцы перешли на тактику рассыпного боя и внезапно ударили главными силами со всех четырех сторон замка. Мы отразили нападение, но наши силы на пределе, - седой мужчина в печали опустил голову, слова дались ему совсем не просто.
- Сколько осталось лучников, мой верный Бальтцель? – герцог воспаленным взглядом карих глаз смотрел на пламя свечи у кровати, по моложавому лицу тридцатипятилетнего мужчины, прокатилась волна отчаяния, - командующий дружиной замка Гандшрон не должен скрывать правду.
- Восемь, ваша светлость, - раненый Бальтцель стойко стоял навытяжку, сквозь белые шоссы, вплотную обтягивающие ноги, явно прорисовывались ссадины и синяки. На легких кожаных сапогах виднелись потертости, от желания скрыть последствия боев. По бледному лицу было заметно, что силы, от потери крови, оставляли его, - трое у госпожи Катри. Святая женщина лечит их своими мазями и настойками и утверждает, что скоро они смогут занять свое место на башнях и стенах крепости.
- Выдели госпоже Катри три шоппена спирта и пять шопеннов крепкого вина из малого винного подвала для раненных воинов, - герцог продолжал вдумчиво смотреть на свечку, его прямой нос за болезнь заострился, от губ остались тонкие, запекшиеся полосочки, - арбалетчики на всех башнях?
- Нет, ваша светлость, - Бальтцель тяжело вздохнул, на его черные глаза набежали непрошенные слезы, но он сдержался, закусив побелевшие губы, здоровой рукой крепче сжимая меч, - на левой надвратной башне держится Ватли, он смел и отважен, но у него повреждены ноги и левая рука, он не может стоять. Его отец поставил стул на стул, чтобы было удобнее и легче сыну наводить выстрел здоровой рукой. На правой надвратной башне няня ваших детей сражается, умная и ловкая женщина, настоящий воин. На северо-западной башне Кальен держится из последних сил, северо-восточная башня под моим личным прикрытием. Тяжелое положение на дальней южной башне, в живых никого не осталось. Я выслал к бастиону двух арбалетчиков из лазарета госпожи Катри. Здоровых воинов в замке практически не осталось.
- Копейщики? – снова задал вопрос герцог, и очередная волна горечи и безысходности заполнила его измотанную душу, - алебардисты?
- Не более двух на башню, - военачальник прокашлялся, - на стенах мечут пики в варваров женщины и старики. Копья и алебарды тяжелее, их сложили на башнях и бастионах до особого случая.
Герцог Альфред Гандшрон, чудом не погибший в последней вылазке, лежал на кровати в своих покоях. Из ран в плече и на груди кровь алыми пятнами проступала на скомканных простынях. Легкая шелковая камиза держалась на левом плече, с правого раненного плеча, порванная напополам, свисала на спину. Белые тонкие шоссы обтягивали бедра и голени, подчеркивая напряжение натруженных мышц. Кожаные коричневые пулены с длинными носками стояли рядом с кроватью, хотя раны не давали герцогу свободно передвигаться.
Его супруга – кроткая Лизерли, без тени страха снимала набухшие от крови мазевые повязки, обмывала раны крепким вином, наносила мед с яичным желтком и снова перевязывала. Ее белая прозрачная камиза с вышивкой по горловине выглядывала из-под вишневого платья-роб с декольте в форме треугольника, подбитого мехом соболя. Узкий лиф и рукава с манжетами подчеркивали стройную фигуру и красивые руки женщины. Высокий цилиндрический эннен из сиреневой парчи, украшенный легкой вуалью до пола, удачно обрамлял чело, оттеняя незаурядную красоту тридцатилетней женщины. Всегда тихая и спокойная, герцогиня металась между раненным супругом, малолетними детьми и хозяйством осажденного замка. У защитников крепости, при виде небывалой стойкости невысокой и худенькой женщины, повышалось мужество. Никто из дружины не высказывал намерение сдаться, все были полны решимости стоять до конца.
- Замок надо спасти любой ценой, - герцог попытался приподняться, его лицо исказилось болью, но он опёрся на правую руку, резко поседевшие каштановые волосы рассыпались по плечам, закрывая высокий лоб, - Бальтцель - мой верный друг, - он обратился к военачальнику, - наши деды и отцы строили крепость. Мы обязаны ее спасти. Слышишь? – прохрипел герцог.
- Я день и ночь думаю об этом, ваша светлость, - Бальтцель опустил голову, - с середины лета мы держим оборону, подходит Рождество, снега кругом. Другие замки в нашем кантоне давно пали: Ольген, Зундштрель и Кенгрильд разграблены, разрушены и сожжены. Головы последних защитников выставлены на пиках над крепостными стенами.
Герцогиня при этих словах замерла, ее открытые голубые глаза наполнились слезами, пухлые губки сжались, красиво очерченные темные брови нахмурились. Но она справилась с собой, и продолжала наносить лечебную мазь на раны.
- Имперский сейм Нюрнберга пять лет назад создал армию Священной Римской Империи . Император Сигизмунд Люксембургский клялся восстановить единство римской церкви и повысить престиж императора, - сжимая губы от негодования, добавил Альфред, - но не смог даже найти опору в имперских рыцарях, не то, что в городах. Пол видом Имперской армии продолжают нападения кровожадные князьки. Специально стравливают города и богатеют на погромах и пожарищах. Походы имперцев и лжеимперцев с каждым разом ужесточаются. Дошли и до наших стен: грабят, убивают, разоряют, жгут.
- Вы правы, ваша светлость. Под нашими стенами стоят рыцари и Имперской Армии, и Императорской , и простые наемники, - медленно проговорил Бальтцель, - крестоносцы сэра Герхерта из Тюрингии. Он прославился особой жестокостью: пытки и казни пленных, пожарища и разорение захваченных городов, из защитников в живых не оставляет никого. Добычу почти всю забирает себе, воинам достаются крохи. Под ним воюют самые кровожадные из императорской опалы . По последним сведениям, подмоги они не ожидают. Это единственное, что нас спасает до сего момента.
- Слава Всевышнему! Какие башни и стены у нас более уязвимы? - герцог скрипел зубами, но ласковые прикосновения супруги являлись самым лучшим лекарством, - где мы можем ожидать следующее нападение?
- Южная башня, - Бальтцель здоровой рукой поправил повязку на шее и поморщился от боли, - стоит отдаленно и с сосен ближайшего холма хорошо просматривается.
- По окончании обороны, - у герцога по лицу потек холодный пот, - деревья спилим, холм снесем. Из подземелья выходы надёжно закрыты?
- Надежно, ваша светлость, - военачальник, теряя силы, оперся на рукоять меча.
- Выход сливных вод под южной башней заложили камнями? - герцог кусал губы от боли и бессилия, - по нему хоть и трудно, но возможно попасть в подземелье.
- Заложили, ваша светлость, оставили лишь узкие щели, - добавил Бальтцель, - для сбережения запасов воды раствор замешивали на вине. Две бочки ушло.
- Мы обязаны выжить и сохранить замок, - герцог напрягал лоб и умоляюще смотрел на военачальника, - виноград вырастет, новые бочки наполним.
- А если напоить врага отравленным вином? - неожиданно предложила герцогиня и на мгновение замолчала, сама не ожидавшая от себя смелости вмешиваться в разговор мужчин, - Большой винный погреб набит бочками. Пречистая дева нам поможет.
- Верно, - глаза герцога засветились надеждой, - Бальтцель, подумай, нужен смелый, ловкий и хитрый воин, чтобы враги повелись на уловку с вином. Мы отравим все бочки из большого подвала.
- Ваша светлость, - обратилась к супругу Лизерли, пригибая голову в легком поклоне, - помнится, покойный монсеньор Матиас Второй Гандшрон говорил, что в Большом винном погребе обустроен узкий слив, не более десяти дюймов, по которому неудачное вино в худшие годы отправлялось в реку. Имперцам останется лишь подходить в нужное время с кувшинами.
- Надо найти этот слив, - герцогу показалось, что от новой мысли о спасении, прибавились силы и вновь попытался привстать, но, безуспешно, - я даже припоминаю, как отец наставлял, что девятая бочка крайнего ряда может спасти замок в трудную минуту. Лизерли, дорогая, - он с благодарностью посмотрел на супругу, а затем обратился к командующему, - Бальтцель, поспеши. Сегодня же, через потайной ход в стене у южной башни, отправь надёжного человека шепнуть врагам о возможности обмена вина, к примеру, на крупу. Подумай, кто сможет безупречно сыграть роль предателя. Осаждающие в шатрах измотаны не меньше нашего, и на нашу уловку должны купиться. Судьба крепости будет зависеть от кувшина вина.
- Все выполню, ваша светлость, - Бальтцель выпрямился, намереваясь срочно выполнять задание господина, - к имперцам направим надежного человека. У южной башни один из выходов в зарослях, оттуда можно проскользнуть незамеченным. Но, надо очень постараться, рыцари всюду выставили дозоры. На наше счастье, начинается обильный снегопад, любые следы заровняет. Сам Всевышний на нашей стороне.
- Перебери всех, кто может свободно передвигаться, - герцог задумался, - монахам сообщи, из них двое еще живы, хоть и ранены оба, - Альфред говорил с трудом, с каждым словом из груди вырывался свист, - пусть варят яд, действующий не ранее, чем через сутки. Чтобы больше врагов испили вина, вместо нашей крови. В начале осады святой отец, погибший в первом бою, говорил, что они привезли с собой яд и спрятали в соборе. Вечером доложишь. Да поможет нам Господь.
Герцог с трудом опустил голову на подушку. Бальтцель, кланяясь, вышел. Лизерли закончила перевязывать раны супруга.
Глоссарий к роману
Камиза – нижняя рубаха, белого цвета из хлопка или шелка, у мужчин доходящая до середины бедра. (Бургунская мода, XV в (прим.автора))
Котта – просторная рубаха из шерсти, льна, надеваемая поверх камизы. Котта у мужчин доходила до середины бедра, подпоясывалась кожаным ремнём. (Бургунская мода, XV в (прим.автора))
Шоссы - длинные, плотно облегающие ноги разъемные штаны-чулки. (Бургунская мода, XV в (прим.автора))
Шоппен — старинная мера жидкостей в ряде германских, швейцарских и французских регионов, мог колебаться между четвертью и половиной литра. (Бургунская мода, XV в (прим.автора))
Пулены - мягкие кожаные башмаки без каблуков и твёрдой подошвы, с длинными заострёнными носами. (Бургунская мода, XV в (прим.автора))
Платье-роб – верхнее платье знатной дамы, с укороченной талией, подпоясанное под грудью лентой. Рукава заканчивались манжетами в виде раструба, широкая юбка со шлейфом спереди запахивалась. (Бургунская мода, XV в (прим.автора))
Эннен - женский головной убор из жёсткой бумаги, накрахмаленного льна, китового уса, в виде конуса, поверх натягивали шёлк, парчу, замшу, украшали длинной вуалью. (Бургунская мода, XV в (прим.автора))
Священная Римская Империя германской нации - союз государств Европы, в который вошли: немецкие, итальянские, балканские, франкские, западнославянские народы. Существовала 844 года: с 962 года после коронации короля Германии Оттона I Великого, до 1806 года - ликвидации империи Наполеоном Бонапартом.
Имперская армия – (нем. Reichsarmee) — войска Священной Римской империи, набирались по решению Имперского рейхстага (Совета имперской знати).
Императорская армия - (нем. Kaiserliche Armee) — войска, учреждённые лично императором, набирались из земель, лично подконтрольных имперу.
Императорская опала - (нем. Reichsacht) – по решению императора объявление преступника вне закона. Опальное лицо лишалось права судебной защиты, его имущество и земля конфисковывались в пользу империи.
Глава 2
Нанесенная мазь на время успокоила боль, и герцог уснул. Лизерли поправила постель и поспешила на кухню. Время за полдень, а сыновья ничего не ели. Более месяца, как пожилая нянечка заняла место погибшего сына на башне замка. И на плечи Лизерли легли заботы по уходу за сыновьями. Мальчиков переселили рядом с покоями герцога. В маленькой комнатке быстрее натапливалось, от одного сожженного стула тепла хватало на несколько дней. Герцогиня опасалась, что в холоде мальчики простудятся и заболеют.
Сыновья, сильно исхудавшие и бледные, в основном тихо читали книги из библиотеки замка. С начала осады они не водили шумные игры, больше времени проводили в комнате и старались не причинять лишние хлопоты родителям.
За эти месяцы мальчики заметно повзрослели, и хотя им летом исполнилось всего: десять и восемь лет, вели себя, как настоящие защитники: не мешали взрослым; стойко переносили холод в покоях; недоедали, но не просили добавки; соглашались со всеми переездами из одной комнаты в другую; все теплые вещи и простыни передали в лечебницу. Каждый день спускались к раненным и читали вслух занимательные и веселые книжки.
По коридорам и лестницам герцогиня ходила бесшумно. По ее просьбе, подошвы пуленов подбили мехом, чтобы не будить отдыхающих защитников, супруга и детей. Поддерживая подол платья руками, она спешила на кухню, по привычке, закинув длинный шлейф на правый локоть. Поверх платья, герцогиня носила широкий, до щиколоток, бархатный уппеланд , подбитый горностаем, подпоясанный кожаным ремнем под грудью. На серебряной цепочке пояса, в инструктированных позолотой ножнах, располагался острый клинок. Кроткая Лизерли не расставалась с ножом, в опасении крайнего случая.
На кухне у герцогини по щекам побежали слезы, при виде жалких запасов муки и гороха в кладовой. Враги начали осаду в середине лета, не дали собрать урожай и приходилось сберегать прошлогодние припасы. Если и смогут защитники держать оборону, то кормить их скоро совсем будет нечем. Мысль о детях сжала сердце в комок.
Кухарка, молодая женщина, в последней вылазке потерявшая отца, перешла жить в подсобку при кухне. От очага набиралось тепло, и ее двухлетняя дочь, вся закутанная в платок, играла у огня на домотканом коврике. Восьмилетний сын кухарки Йост тщательно чистил песком котел. Муж кухарки лежал раненый в подвале госпожи Катри.
- Что у нас сегодня, Лели? – спросила герцогиня, стараясь скрыть опасения из-за предстоящего голода, - чем порадуешь?
- Похлебка, как обычно, ваша светлость, - кухарка вытерла слезы о фартук, поправила черную широкую юбку, аккуратно захваченную под широкий кожаный пояс. Синий корсаж со шнуровкой плотно облегал ее высокую грудь, прикрытую белой камизой, - Йост собрал иголки с срубленных сосен, я наварила хвойный отвар. Пейте сами и отнесите сыновьям. Из лечебницы обещались прийти за отваром, болеют многие. Мой Тебес совсем плох, наконечник стрелы вытащили из раны, а жар не спадает, - она приложила угол фартука к глазам, ее плечи затряслись в беззвучном плаче, чепец на волосах заколыхался, - все ночи около него провожу. О дочке сынок заботится.
- Мы поймали сегодня три крысы, - похвалился Йост. Мальчик заметно похудел: серые шоссы и коричневое котта, были настолько свободны, что в них влезли бы оба сына герцогини, - и накормили поросюшку Зуси. За три месяца уже столько крыс выловили в подземелье, страсть. Но, их совсем мало осталось, по две-три в день ловим, - мальчик чуть не плакал, - чем дальше Зуси кормить? И хвою ей каждый день добавляем, чтобы не заболела.
