Снег ниспадал с неба крупными хлопьями и аккуратно засыпал дорожки и тротуары города. Флёра очень любила такую погоду: когда и мороз не щиплет за щеки, и снег ровным пушистым слоем покрывает дома, деревья, прохожих. Городской пейзаж из обыденного: с грязью под колесами и нескончаемыми парами канализации, сразу превращается в сказочный: чистый, волшебный, как будто Снежная королева умыла и принарядила город перед новогодними праздниками. Припаркованные автомобили напоминают круглые ровные мячики, ели красуются друг перед дружкой меховыми шубами и шапками, красные ягоды рябины ярко выделяются среди белоснежья и приглашают птиц полакомиться дарами поздней осени. В такой тихий вечер, можно подставить ладони или даже поймать снежинки на язык и почувствовать настоящий терпкий вкус русской зимы. Если бы не произошедшее событие, Флёра и сейчас бы, как в детстве, бегала по тротуару и, не глядя на удивленные взгляды прохожих, ловила снежинки, чтобы успеть рассмотреть их в свете фонаря на ладони и попробовать на язык. Так и должно быть, в Природе все идет по незримо установленным законам, своим чередом. Зима вступает в свои права неспешным шагом, метели чередует с оттепелью, чтобы за короткие зимние месяцы успеть выполнить все предначертанное. И почему у людей нет такого порядка, все не так, все наоборот, все навыворот.
«Наступает Новый две тысячи двадцатый год. Этот год не только несет в себе два магических числа: двадцать и двадцать, отмеченных астрологами всего мира, это еще и високосный год. Что он принесет нам: радость или разочарование? Что ждет Россию: долгожданная стабильность или новый виток инфляции?»
Флёра медленно шла по улице, не замечая красочного преображения города: не любовалась порхающими снежинками в свете фонарей, не рассматривала сверкающие витрины магазинов, не обращала внимания на разукрашенные горки и мигающие искусственные елки. Она смотрела под ноги и раз за разом, прокручивала в голове свой доклад по экономике, который полностью завалила: слова вылетели из головы, язык не ворочался, глаза смотрели в пол, ладони потели. А виноват был он, преподаватель по экономике – Михаил Иванович Савойский, декан факультета горной инженерии, на котором третий год училась Флёра Симонец. Он, конечно, специально именно сегодня, за полчаса до защиты курсовой, сообщил ей о своем решении расстаться.
Хотя их полугодовую связь и не назовешь настоящим романом, полным любви и страсти. В тот роковой день на весенней лекции, Михаил Иванович пригласил ее к себе в кабинет, якобы оговорить вопросы предстоящей курсовой, и предложил чай. Про Савойского ходили разные слухи, его боялись, и Флёра, выказывая уважение, отпила пару глотков напитка, по словам декана, присланного ему друзьями с Тибета. И этих двух глотков хватило: она помнила только наступающую муть перед глазами и вязкое забытье. Очнулась через пару часов, совершенно голая, на диване в маленьком подсобном кабинете без окон, в объятиях старого развращенца. Понимая ужас произошедшего, но, не имея сил сопротивляться, она терпела его липкие руки на всех своих сокровенных местах. Закусывая губы и сдерживая слезы, молчала, когда он заставлял ее вялое тело принимать немыслимые позы. Натешившись вволю, декан заставил ее выпить коньяк «на брудершафт», при этом фотографировал их на свой дорогой смартфон. Потом приказал быстро одеваться и уходить, так как через несколько минут у него начиналась следующая пара. На прощание он облобызал ее своими слюнявыми губами и сказал, что она ему очень понравилась, и их встречи будут происходить, как можно чаще. При этом предупредил, во избежание проблем ей стоит держать язык за зубами, так как в кабинетике установлена видеокамера, и в случае чего, его знакомый смонтирует видео так, что Флёра в кадре будет «оказывать интимные услуги» молодому мужику, как профессиональная путана. При этом видео будет выложено в интернет и прокачено по всем каналам ее городка.
Савойскому настолько понравилось «экспериментировать» с молодой неопытной в любовных делах студенткой, что он на все лето придумал для нее «практику по экономике», провел ее Приказом по кафедре и не отпускал Флёру до сентября. Сначала Флёра плакала после каждого посещения «укромного кабинета», а потом привыкла. Многие студентки живут с преподавателями, и не считают это чем-то плохим и позорным. При этом, по экономике у нее пошли одни пятерки и курсовую он обещал ей провести автоматом.
А сегодня, перед самой защитой, стоя лицом к окну, чеканил слово за словом, всем видом показывал, что Флёра без него полный ноль, ей нужно заткнуться и молчать, иначе ей светит один путь – вон из института и домой в деревню. Основной причиной их расставания Савойский заявил скандал жены, которая, якобы, узнала об их отношениях. Но Флёра уже слышала в коридорах универа, что декан завел себе новую пассию – молоденькую первокурсницу и они собираются ехать на симпозиум в Лондон. Хотя все полгода эту поездку он обещал ей, Флёре.
- Будешь умненькой, ничего не потеряешь. Сцены ревности и разборок устраивать ни к чему, можешь из университета вылететь. А теперь иди отсюда.
Флёра не знала, что ответить, настолько она была поражена и ошеломлена, что посидев еще минуту, молча встала и вышла. Как она шла по коридору, как отсидела высшую математику, не помнила. После занятий уехала в городской парк и бесцельно бродила по аллеям, пока не замерзла. Снег падал и падал, засыпая ее следы, зависая на волосах, оседая на капюшоне пуховика. Чтобы согреться, девушка начала бесцельно бегать по дорожкам среди деревьев. Слезы лились из ее глаз и застывали на щеках, но она не замечала их. Иногда она сбивалась с дорожки и залетала в сугробы, с трудом вылезала и бежала дальше. Немного согревшись и изнемогая от усталости, девушка опустилась на пустующую скамейку в зарослях кленов. В голове было пусто, на душе тяжело. Но, при этом, чувствовалась какая-то облегченность и свобода. Главное: больше не надо будет отбывать «повинность» в кабинетике, как какой-то крепостной, терпеть развратное любострастие и исполнять мерзкие похоти старика.
Неожиданно, на дорожку рядом со скамейкой, осторожно вышла пушистая белка. Вся коричневая, с кисточками на ушках и вострыми глазками. Она села на задние лапки, посмотрела по сторонам и вопросительно уставилась на Флёру.
- Белка, - проговорила Флёра тихо, чтобы не спугнуть зверька, - ты откуда? Ты живешь в этом парке? Сейчас я тебя угощу, - она тихо открыла сумочку и нащупала пакетик с семечками, что покупала разгонять сон на лекциях, - это тебе, - она раскрыла пакетик и положила перед белкой на снег, - угощайся.
Белка внимательно посмотрела на Флёру, опираясь на правую переднюю лапку, подошла ближе к угощению. Присела, начала брать семечки передними лапками и ловко их разгрызать. Флёра некоторое время наблюдала за белкой и не заметила, как в ее голове начали рождаться здравые мысли.
- Будем рассуждать логически, - девушка сложила руки на колени и пыталась сосредоточиться, - белка – мелкий зверек, живет в лесу, ищет старое дупло и строи там домик. Но дверь в нем она сделать не может. И в мороз, и в метель ей холодно. А еще и голодно, раз она приходит на дорожку в надежде, что люди ее накормят. А так же, она рискует быть убитой извращенцами. Выходит, белка - герой! Она переживает: зимой – снежную блокаду, летом – оккупацию отдыхающих, каждый ее день может быть последним. И ведь она находит радости в жизни и живет. Сравним меня: я учусь в престижном институте на третьем курсе. Через год получу диплом бакалавра, начну работать на любом горном предприятии и получать приличную зарплату. Отец и мать у меня, слава Богу, живы и здоровы, еще есть сестра и брат, тетка в Алуште и дядька в Питере. Я очень люблю купаться на море и бродить по Невской набережной в белые ночи, - девушка немного помолчала, спрятала руки в рукава и продолжила. - Пока в школе училась часто к ним ездила. А еще я люблю у бабушки в деревне спать на русской печке и есть горячие пироги с клубникой. Кстати, у бабушки тоже не была целый год.
Я совсем забросила свои привычки и своих родных. И ради кого? Ради этого самовлюбленного старого идиота? Он же экономику преподает по конспектам семидесятых годов прошлого века. И у него куча недостатков. Во-первых, - девушка загнула указательный палец, - он старый, ему уже шестьдесят два года, а мне двадцать три, разница в тридцать девять лет, где был мой стыд, белка? Во-вторых, он пузатый, - она загнула средний палец, - я только сейчас вспомнила свою клятву в пионерском лагере, как мы все не любили начальника лагеря – маленького, толстого и лысого мужика. У него с носа на пол вечно капал пот, а маленькие глазки смотрели на выкат. Мы, девчонки шестого отряда, у прощального костра все клялись, что ни в жизни ни одна не свяжется с таким мужчиной. Где была моя память, белка? В-третьих, - она загнула безымянный палец, - у него такие толстые губы, как у мальчишки из соседнего двора. Мы его не любили за наглость и ябедничество, и звали: «губошлепом». Где были мои глаза, белка? В-четвертых, - пришла очередь загибаться мизинцу, - мне стыдно тебе это говорить, но, думаю, что в этом парке ты наслушалась и насмотрелась уже столько, что еще одно признание будет пустяком. Ведь когда у нас с ним было в первый раз, он мне явно что-то подсыпал в чай. Пригласил в свой кабинет на беседу по курсовой, сам предложил выпить «целебный напиток с Тибета», а дальше я и сейчас не могу вспомнить. Пришла в себя через пару часов, «исцеленная», и потерявшая честь. И руки его такие противные, липкие и потные, - девушка почерпнула горсть свежего мягкого снега и вымыла им руки, как будто смывая с себя всю грязь связи с деканом. - Как я могла быть с ним полгода, белка?
Пока девушка изливала зверьку сердечную рану, белка пощелкала все семечки, посмотрела по сторонам блестящими глазками и поспешила в лес по проторенной тропке, махая пушистым хвостиком.
Флёра встала со скамейки с чувством исполненного долга и явным облегчением на душе. Стряхнула снег с пуховика, протерла им лицо, шею, руки и попробовала на язык. Тот же самый терпкий вкус, что и в детстве. Окончательно придя в себя, девушка поспешила в общежитие. В комнате девчонки ждали ее в слезах и отчаянии, а еще более – в пьяном виде. А вместо этого увидели припорошенную пушистым снегом Снегурочку с веселой улыбкой и блестящими глазами.
- Ну ка, дыхни? – с порога потребовала Клара, вечно подозрительная зубрилка, - в кафе что ли поперлась курсовую и разрыв с этим чудовищем спиртным заливать? А зажевала чем: лаврушкой или жвачкой?
- С какой это стати? – состроила невинное удивление Флёра и спокойно ответила, - что курсовую плохо защитила? Ну и ладно, пересдам. В отличницах я и там никогда и не числилась.
- А где была так долго?- поинтересовалась Соня, бегающая по всем тусовкам, - в каком клубе зависла? Меня, почему, не позвала за компанию?
- Какие клубы, - на ходу придумывала Флёра, - в библиотеке сидела городской, кучу книг заказала. Надо же курсовую переписывать. Я не собираюсь из-за этого старого хрыча прощаться с универом. Не дождется.
- Правильно, - согласилась Клара, - если что надо, говори. Я всегда помогу.
- Держу кулачки, - подхватила Соня, - не чего горевать из-за старого козла.
- Спасибо, девчонки, за поддержку, - Флёра быстро напила чай в кружку и сделала бутерброд с маслом, - теперь зубрить буду день и ночь, чтобы до Нового года пересдать курсовую.
Она зашла в ванную умыться и посмотрела на себя в зеркало. На нее смотрела та же Флёра, что и полгода назад: русые вьющиеся волоса обрамляли красивое лицо, черные брови удачно выделяли открытые карие глаза; немного с горбинкой, прямой нос и строго очерченные губы придавали ей вид гречанки. «Ничего у тебя не выйдет, трижды старый Миха, - язвительно произнесла она и сдула свисшую прядь волос, - в борьбе с тобой мне будет помогать самый мощный защитник всех времен и народов, под кодовым названием – Белка».
Девушка быстро разделась и легла спать на свою мягкую кровать. Засыпая, подумала про белку, каково ей приходится одной в старом дупле? «Бедная, - мыслила девушка,- буду ходить и кормить белку по вечером. Спасибо ей преогромное. Она мне сегодня очень помогла».
Ночью Флёре приснился странный сон. Она пришла кормить белку, а та позвала ее в гости в свое дупло. И к удивлению Флёры, оно оказалось совсем не маленьким, или она во сне сильно уменьшилась, но в дупле спокойно помещалась. Белка познакомила ее со своим мужем и тремя бельчатами. В углу дупла стояла наряженная новогодняя елка, вся в шишках и конфетах и пахла настоящей смолой. Хозяева угощали гостью лесными вкусностями: пирогом с сушеными грибами, вареньем с калиной, чаем из клубничного листа. Весь вечер Флёра с беличьим семейством играли в разные игры, пили шампанское, и даже танцевали под старый патефон. Бельчата умиляли ее лесными приколами, а муж веселыми прибаутками. Флёре очень понравилось в гостях, такую крепкую и дружную семью редко встретишь среди людей. На прощанье, белка подарила гостье туесок орех, ее муж сушеных грибов, а бельчата - бусы из ягод рябины. Флёра обещала им ответное угощение на Новый год. Белки проводили девушку до скамейки парка и весело побежали домой, в свое теплое и уютное дупло, махая на прощание пушистыми хвостиками. «Как интересно и счастливо живут белки, - подумала Флёра, глядя им в след, - и с мужем они любят друг друга и детки у них такие ласковые. Тоже хочу такую дружную и крепкую семью, молодого мужа и троих детей. А этого старого хрыча надо скорее забыть».
Последующие дни прошли в беспрестанной беготне с зачеткой, просиживанием в городской библиотеке, конспектированием трудов великих мужей мировой экономики. Пришлось заплатить уйму денег за аренду книг. Но курсовую надо было подготовить безупречно, чтобы этот старый козел больше не имел над ней власти. На четвертом курсе экономики уже не будет.
Время неумолимо неслось к Новому году. Но все же, Флёра выбрала минутку и через несколько дней к девяти часам вечера примчалась к заветной скамеечке. Каково же было ее удивление, когда на ее месте сидел парень в форме курсанта военного училища и кормил белку орешками. Девушка некоторое время постояла, потом тихо подошла, села рядом и подсыпала белке свои семечки. Не уносить же их обратно. Белка весело блеснула глазками и принялась уплетать предложенное лакомство.
- Это моя белка, - проговорила Флёра, как можно тише и убедительней.
- С какой стати? – так же тихо ответил парень, - я ее уже два месяца кормлю здесь.
- А я второй раз, - вдохнула девушка, - но три дня назад тебя здесь не было.
- Зачет зубрил, - ответил он, - если хочешь, давай кормить по очереди, - предложил курсант, - у меня долгов еще много. Каждый вечер не успеваю приходить сюда.
- С удовольствием, - обрадовалась Флёра, - честно сказать, я каждый день тоже не могу приходить, сессия на носу. По очереди даже лучше будет.- Она помолчала, посмотрела на белку и добавила, - у нее, поди, детки есть?
- Несколько раз трое поменьше приходили, - парень подсыпал еще семечек лесной обитательнице,- видишь, она не столько ест сама, сколько шелушит и оставляет. Значит, позже, еще придут, может, бельчата, может, родители. Молодец, белка, нашла способ выжить
«Наступает Новый две тысячи двадцатый год. Этот год не только несет в себе два магических числа: двадцать и двадцать, отмеченных астрологами всего мира, это еще и високосный год. Что он принесет нам: радость или разочарование? Что ждет Россию: долгожданная стабильность или новый виток инфляции?»
Флёра медленно шла по улице, не замечая красочного преображения города: не любовалась порхающими снежинками в свете фонарей, не рассматривала сверкающие витрины магазинов, не обращала внимания на разукрашенные горки и мигающие искусственные елки. Она смотрела под ноги и раз за разом, прокручивала в голове свой доклад по экономике, который полностью завалила: слова вылетели из головы, язык не ворочался, глаза смотрели в пол, ладони потели. А виноват был он, преподаватель по экономике – Михаил Иванович Савойский, декан факультета горной инженерии, на котором третий год училась Флёра Симонец. Он, конечно, специально именно сегодня, за полчаса до защиты курсовой, сообщил ей о своем решении расстаться.
Хотя их полугодовую связь и не назовешь настоящим романом, полным любви и страсти. В тот роковой день на весенней лекции, Михаил Иванович пригласил ее к себе в кабинет, якобы оговорить вопросы предстоящей курсовой, и предложил чай. Про Савойского ходили разные слухи, его боялись, и Флёра, выказывая уважение, отпила пару глотков напитка, по словам декана, присланного ему друзьями с Тибета. И этих двух глотков хватило: она помнила только наступающую муть перед глазами и вязкое забытье. Очнулась через пару часов, совершенно голая, на диване в маленьком подсобном кабинете без окон, в объятиях старого развращенца. Понимая ужас произошедшего, но, не имея сил сопротивляться, она терпела его липкие руки на всех своих сокровенных местах. Закусывая губы и сдерживая слезы, молчала, когда он заставлял ее вялое тело принимать немыслимые позы. Натешившись вволю, декан заставил ее выпить коньяк «на брудершафт», при этом фотографировал их на свой дорогой смартфон. Потом приказал быстро одеваться и уходить, так как через несколько минут у него начиналась следующая пара. На прощание он облобызал ее своими слюнявыми губами и сказал, что она ему очень понравилась, и их встречи будут происходить, как можно чаще. При этом предупредил, во избежание проблем ей стоит держать язык за зубами, так как в кабинетике установлена видеокамера, и в случае чего, его знакомый смонтирует видео так, что Флёра в кадре будет «оказывать интимные услуги» молодому мужику, как профессиональная путана. При этом видео будет выложено в интернет и прокачено по всем каналам ее городка.
Савойскому настолько понравилось «экспериментировать» с молодой неопытной в любовных делах студенткой, что он на все лето придумал для нее «практику по экономике», провел ее Приказом по кафедре и не отпускал Флёру до сентября. Сначала Флёра плакала после каждого посещения «укромного кабинета», а потом привыкла. Многие студентки живут с преподавателями, и не считают это чем-то плохим и позорным. При этом, по экономике у нее пошли одни пятерки и курсовую он обещал ей провести автоматом.
А сегодня, перед самой защитой, стоя лицом к окну, чеканил слово за словом, всем видом показывал, что Флёра без него полный ноль, ей нужно заткнуться и молчать, иначе ей светит один путь – вон из института и домой в деревню. Основной причиной их расставания Савойский заявил скандал жены, которая, якобы, узнала об их отношениях. Но Флёра уже слышала в коридорах универа, что декан завел себе новую пассию – молоденькую первокурсницу и они собираются ехать на симпозиум в Лондон. Хотя все полгода эту поездку он обещал ей, Флёре.
- Будешь умненькой, ничего не потеряешь. Сцены ревности и разборок устраивать ни к чему, можешь из университета вылететь. А теперь иди отсюда.
Флёра не знала, что ответить, настолько она была поражена и ошеломлена, что посидев еще минуту, молча встала и вышла. Как она шла по коридору, как отсидела высшую математику, не помнила. После занятий уехала в городской парк и бесцельно бродила по аллеям, пока не замерзла. Снег падал и падал, засыпая ее следы, зависая на волосах, оседая на капюшоне пуховика. Чтобы согреться, девушка начала бесцельно бегать по дорожкам среди деревьев. Слезы лились из ее глаз и застывали на щеках, но она не замечала их. Иногда она сбивалась с дорожки и залетала в сугробы, с трудом вылезала и бежала дальше. Немного согревшись и изнемогая от усталости, девушка опустилась на пустующую скамейку в зарослях кленов. В голове было пусто, на душе тяжело. Но, при этом, чувствовалась какая-то облегченность и свобода. Главное: больше не надо будет отбывать «повинность» в кабинетике, как какой-то крепостной, терпеть развратное любострастие и исполнять мерзкие похоти старика.
Неожиданно, на дорожку рядом со скамейкой, осторожно вышла пушистая белка. Вся коричневая, с кисточками на ушках и вострыми глазками. Она села на задние лапки, посмотрела по сторонам и вопросительно уставилась на Флёру.
- Белка, - проговорила Флёра тихо, чтобы не спугнуть зверька, - ты откуда? Ты живешь в этом парке? Сейчас я тебя угощу, - она тихо открыла сумочку и нащупала пакетик с семечками, что покупала разгонять сон на лекциях, - это тебе, - она раскрыла пакетик и положила перед белкой на снег, - угощайся.
Белка внимательно посмотрела на Флёру, опираясь на правую переднюю лапку, подошла ближе к угощению. Присела, начала брать семечки передними лапками и ловко их разгрызать. Флёра некоторое время наблюдала за белкой и не заметила, как в ее голове начали рождаться здравые мысли.
- Будем рассуждать логически, - девушка сложила руки на колени и пыталась сосредоточиться, - белка – мелкий зверек, живет в лесу, ищет старое дупло и строи там домик. Но дверь в нем она сделать не может. И в мороз, и в метель ей холодно. А еще и голодно, раз она приходит на дорожку в надежде, что люди ее накормят. А так же, она рискует быть убитой извращенцами. Выходит, белка - герой! Она переживает: зимой – снежную блокаду, летом – оккупацию отдыхающих, каждый ее день может быть последним. И ведь она находит радости в жизни и живет. Сравним меня: я учусь в престижном институте на третьем курсе. Через год получу диплом бакалавра, начну работать на любом горном предприятии и получать приличную зарплату. Отец и мать у меня, слава Богу, живы и здоровы, еще есть сестра и брат, тетка в Алуште и дядька в Питере. Я очень люблю купаться на море и бродить по Невской набережной в белые ночи, - девушка немного помолчала, спрятала руки в рукава и продолжила. - Пока в школе училась часто к ним ездила. А еще я люблю у бабушки в деревне спать на русской печке и есть горячие пироги с клубникой. Кстати, у бабушки тоже не была целый год.
Я совсем забросила свои привычки и своих родных. И ради кого? Ради этого самовлюбленного старого идиота? Он же экономику преподает по конспектам семидесятых годов прошлого века. И у него куча недостатков. Во-первых, - девушка загнула указательный палец, - он старый, ему уже шестьдесят два года, а мне двадцать три, разница в тридцать девять лет, где был мой стыд, белка? Во-вторых, он пузатый, - она загнула средний палец, - я только сейчас вспомнила свою клятву в пионерском лагере, как мы все не любили начальника лагеря – маленького, толстого и лысого мужика. У него с носа на пол вечно капал пот, а маленькие глазки смотрели на выкат. Мы, девчонки шестого отряда, у прощального костра все клялись, что ни в жизни ни одна не свяжется с таким мужчиной. Где была моя память, белка? В-третьих, - она загнула безымянный палец, - у него такие толстые губы, как у мальчишки из соседнего двора. Мы его не любили за наглость и ябедничество, и звали: «губошлепом». Где были мои глаза, белка? В-четвертых, - пришла очередь загибаться мизинцу, - мне стыдно тебе это говорить, но, думаю, что в этом парке ты наслушалась и насмотрелась уже столько, что еще одно признание будет пустяком. Ведь когда у нас с ним было в первый раз, он мне явно что-то подсыпал в чай. Пригласил в свой кабинет на беседу по курсовой, сам предложил выпить «целебный напиток с Тибета», а дальше я и сейчас не могу вспомнить. Пришла в себя через пару часов, «исцеленная», и потерявшая честь. И руки его такие противные, липкие и потные, - девушка почерпнула горсть свежего мягкого снега и вымыла им руки, как будто смывая с себя всю грязь связи с деканом. - Как я могла быть с ним полгода, белка?
Пока девушка изливала зверьку сердечную рану, белка пощелкала все семечки, посмотрела по сторонам блестящими глазками и поспешила в лес по проторенной тропке, махая пушистым хвостиком.
Флёра встала со скамейки с чувством исполненного долга и явным облегчением на душе. Стряхнула снег с пуховика, протерла им лицо, шею, руки и попробовала на язык. Тот же самый терпкий вкус, что и в детстве. Окончательно придя в себя, девушка поспешила в общежитие. В комнате девчонки ждали ее в слезах и отчаянии, а еще более – в пьяном виде. А вместо этого увидели припорошенную пушистым снегом Снегурочку с веселой улыбкой и блестящими глазами.
- Ну ка, дыхни? – с порога потребовала Клара, вечно подозрительная зубрилка, - в кафе что ли поперлась курсовую и разрыв с этим чудовищем спиртным заливать? А зажевала чем: лаврушкой или жвачкой?
- С какой это стати? – состроила невинное удивление Флёра и спокойно ответила, - что курсовую плохо защитила? Ну и ладно, пересдам. В отличницах я и там никогда и не числилась.
- А где была так долго?- поинтересовалась Соня, бегающая по всем тусовкам, - в каком клубе зависла? Меня, почему, не позвала за компанию?
- Какие клубы, - на ходу придумывала Флёра, - в библиотеке сидела городской, кучу книг заказала. Надо же курсовую переписывать. Я не собираюсь из-за этого старого хрыча прощаться с универом. Не дождется.
- Правильно, - согласилась Клара, - если что надо, говори. Я всегда помогу.
- Держу кулачки, - подхватила Соня, - не чего горевать из-за старого козла.
- Спасибо, девчонки, за поддержку, - Флёра быстро напила чай в кружку и сделала бутерброд с маслом, - теперь зубрить буду день и ночь, чтобы до Нового года пересдать курсовую.
Она зашла в ванную умыться и посмотрела на себя в зеркало. На нее смотрела та же Флёра, что и полгода назад: русые вьющиеся волоса обрамляли красивое лицо, черные брови удачно выделяли открытые карие глаза; немного с горбинкой, прямой нос и строго очерченные губы придавали ей вид гречанки. «Ничего у тебя не выйдет, трижды старый Миха, - язвительно произнесла она и сдула свисшую прядь волос, - в борьбе с тобой мне будет помогать самый мощный защитник всех времен и народов, под кодовым названием – Белка».
Девушка быстро разделась и легла спать на свою мягкую кровать. Засыпая, подумала про белку, каково ей приходится одной в старом дупле? «Бедная, - мыслила девушка,- буду ходить и кормить белку по вечером. Спасибо ей преогромное. Она мне сегодня очень помогла».
Ночью Флёре приснился странный сон. Она пришла кормить белку, а та позвала ее в гости в свое дупло. И к удивлению Флёры, оно оказалось совсем не маленьким, или она во сне сильно уменьшилась, но в дупле спокойно помещалась. Белка познакомила ее со своим мужем и тремя бельчатами. В углу дупла стояла наряженная новогодняя елка, вся в шишках и конфетах и пахла настоящей смолой. Хозяева угощали гостью лесными вкусностями: пирогом с сушеными грибами, вареньем с калиной, чаем из клубничного листа. Весь вечер Флёра с беличьим семейством играли в разные игры, пили шампанское, и даже танцевали под старый патефон. Бельчата умиляли ее лесными приколами, а муж веселыми прибаутками. Флёре очень понравилось в гостях, такую крепкую и дружную семью редко встретишь среди людей. На прощанье, белка подарила гостье туесок орех, ее муж сушеных грибов, а бельчата - бусы из ягод рябины. Флёра обещала им ответное угощение на Новый год. Белки проводили девушку до скамейки парка и весело побежали домой, в свое теплое и уютное дупло, махая на прощание пушистыми хвостиками. «Как интересно и счастливо живут белки, - подумала Флёра, глядя им в след, - и с мужем они любят друг друга и детки у них такие ласковые. Тоже хочу такую дружную и крепкую семью, молодого мужа и троих детей. А этого старого хрыча надо скорее забыть».
Последующие дни прошли в беспрестанной беготне с зачеткой, просиживанием в городской библиотеке, конспектированием трудов великих мужей мировой экономики. Пришлось заплатить уйму денег за аренду книг. Но курсовую надо было подготовить безупречно, чтобы этот старый козел больше не имел над ней власти. На четвертом курсе экономики уже не будет.
Время неумолимо неслось к Новому году. Но все же, Флёра выбрала минутку и через несколько дней к девяти часам вечера примчалась к заветной скамеечке. Каково же было ее удивление, когда на ее месте сидел парень в форме курсанта военного училища и кормил белку орешками. Девушка некоторое время постояла, потом тихо подошла, села рядом и подсыпала белке свои семечки. Не уносить же их обратно. Белка весело блеснула глазками и принялась уплетать предложенное лакомство.
- Это моя белка, - проговорила Флёра, как можно тише и убедительней.
- С какой стати? – так же тихо ответил парень, - я ее уже два месяца кормлю здесь.
- А я второй раз, - вдохнула девушка, - но три дня назад тебя здесь не было.
- Зачет зубрил, - ответил он, - если хочешь, давай кормить по очереди, - предложил курсант, - у меня долгов еще много. Каждый вечер не успеваю приходить сюда.
- С удовольствием, - обрадовалась Флёра, - честно сказать, я каждый день тоже не могу приходить, сессия на носу. По очереди даже лучше будет.- Она помолчала, посмотрела на белку и добавила, - у нее, поди, детки есть?
- Несколько раз трое поменьше приходили, - парень подсыпал еще семечек лесной обитательнице,- видишь, она не столько ест сама, сколько шелушит и оставляет. Значит, позже, еще придут, может, бельчата, может, родители. Молодец, белка, нашла способ выжить
