Венера Семенова проснулась рано и не могла уснуть. Проблема, мучавшая ее последний месяц, встала ребром и не давала покоя. Подходила знаменательная дата – День рождение издательства, в котором она уже восемь лет успешно печатала свои книги. А что подарить главному редактору до сих пор не придумала. За эти годы уже было подарено все: букеты, вазы, макеты кораблей, путевки за границу, даже запатентовала Звезду на небе. А День рождения, происходящий каждый год, требовал все большего изощрения фантазии.
Тем более, Венере очень хотелось переплюнуть эту выскочку, писательницу детективов – Сару Стройную, которая в сорок шесть лет писала неправдоподобную пошлятину, умело раздавая взятками деньги своего мужа – нефтяного магната. Поэтому ей сыпались гонорары, слава, хвалебные рецензии, почитатели. Именно почитатели, а не читатели. А у Вики, в двадцать восемь лет, все было реальное: и талант, и любовь к книгам, и каторжный труд над рукописями, и читатели. Именно в прошлом году, Вика подарила главному редактору запатентованную Звезду на небе, а эта крашенная псевдодетекнивница – ручку с золотым колпачком из Штатов. И все готовы были лизать ее туфли за колпачок, который может в любой момент потеряться. А вот звезда на небе - это навечно.
Венера перерыла весь интернет, все справочники, гору пособий – ничего не подходило. Даже поссорилась со своим мужчиной, ведь Борис советовал подарить банальный коньяк в дорогой упаковке. К тому же, еще и новая книга остановилась в написании, так как мысли сгущались в области подарка, а не сюжета. Да и герои в книге казались какие-то вялые, прямо как у Сары. Рыжая героиня, вокруг которой крутились все ее девять романов, видимо устала, лежала на морском берегу, смотрела на горизонт и смеялась Вике в лицо. Герой вообще все время норовил сбежать «налево». Часами Вика сидела, уставившись в монитор ноутбука, но строчки не писались. Время шло, до праздника, а с ним и до срока сдачи рукописи, оставалось две недели, а новые идеи не стучались в двери.
Этим утром стало еще хуже. У Венеры пропал сон. За ночь она пересчитала всех овец на пастбищах, всех слонов в Африке, даже всех страусов в Австралии. Но сон остановился где-то у дверей банкетного зала издательства и дальше ни шагу. Встала девушка совершенно разбитая, в сердцах закрыла ноутбук, нашла заброшенный пульт телевизора и включила первый попавшийся канал. Показывали сто пятьдесят восьмую серию «След», на другом - известный полицейский «Дикий» громил очередную банду, еще пара щелчков ничего не дала.
- Что за идиотизм показывают,- Венера с чувством разочарования подошла к окну.
Как давно она не смотрела на город. Несколько дней завевала метель, наметая сугробы на крышах домов, укрывая шубами деревья, тротуары и газоны. Напротив окна, синички пытались расклевать оставшиеся мелкие ранетки на деревьях. Птицы перелетали с ветки на ветку, ссорились, отбирали друг у друга лакомство. После холодов ранетки всегда становились сладкими и мятными. Венера вспомнила, как в детстве они с бабушкой ждали первые заморозки. В старом совхозном саду росло много деревьев - «ранеток» и они набирали мороженых ягод полные корзинки. А потом бабушка всю зиму пекла с ними пирожки, волшебный вкус которых Венера никогда не забудет.
Именно бабушка говорила ей в детстве слова, которые Венера помнит до сих пор: «В трудную минуту обращайся к Природе. У нее, у Матушки, все умно сделано, всему свой черед и свое место. С любой трудной задачкой подсобит». Глядя на ранетки за окном, Венера как-то сразу вспомнила, что у бабушки в деревне не была два года, а по телефону поздравляла ее летом с днем рождения. Девушка тяжело вздохнула: романы, рукописи, вымышленные герои стерли из ее памяти родных и друзей. Даже с Борисом они встречаются редко, когда у нее совсем пропадает вдохновение и ее музу требуется глоток свежего воздуха.
Воспоминание о бабушке навели на мысль. «Вот кто может подсказать идею или нужное направление,- подумала девушка,- у нее мудрость всех прошлых столетий и на века вперед». Венера схватила телефон, как утопающий соломинку, выбрала номер и позвонила. В трубке долго не отвечали, Венера уже начала беспокоиться. И когда прозвенели все гудки, на том конце связи наконец-то ответили. Сначала в трубку долго кашляли, а потом простуженный голос бабушки ответил.
- Да, я слушаю.
- Бабуль, привет, это я – Венера,- девушка насторожилась,- ты что болеешь?
- Окна с улицы решила помыть, дюже грязные,- ответила бабушка слабым голосом,- до верха не достаю, на лентяйку тряпку обматнула, да хоть обмела паутины. Не хочу в зиму с грязными окошками. А похолодало, ноги замерзли, вот и прихворнула.
- А как ты в доме топишь и еду готовишь?- испуганным голосом спросила Венера,- в доме – то, поди все выстыло?
- А я в телогрейке сплю,- бабушка говорила медленно,- мне сосед дрова носил в хату, а давеча запил.
- Бабуль,- спохватилась Венера, и подарок, и книга сразу вылетели из головы,- я сегодня приеду и помогу тебе. Ты что же сразу не позвонила.
- Зачем же я буду тебя беспокоить,- бабушка говорила с трудом,- ты в городе, занята. А я отлежусь, да, поди, еще поживу.
- Бабуля,- голос Венеры рвался,- ты жди меня, я уже еду.
Девушка собралась за полчаса, бросила в сумку походный ноутбук, блокнот с карандашами, надела теплый спортивный костюм, что покупала прошлой зимой для поездки на горнолыжный курорт с Борисом. Смела снег с машины, не прогревая салон вырулила из двора и, нажимая на газ, направила свое авто к выезду из города. По дороге заехала в супермаркет, набрала четыре пакета продуктов, лекарства в аптеке и через пять часов подъезжала к бабушкиной деревне. Высокие тополя у въезда, совхозный сад в стороне, речка в заснеженных берегах: все было до боли знакомо с детства. У женщины заныло сердце, при виде брошенных домов и повалившихся заборов на центральной усадьбе бывшего элитного совхоза. Бабушка всю жизнь проработала здесь главным агрономом, хоть и считали, что это не женское дело, зато поля всегда отличались полным порядком, урожаи снимали намного выше, чем в соседних хозяйствах. А сейчас в деревне осталось не больше тридцати живых дворов, в которых жили в основном пенсионеры. Магазин и тот давно закрыли.
Подъезжая к бабушкиному дому, Венера обратила внимание на окна. Рамы и ставни давно не крашеные, но чисто помытые. Раньше бабушка жила с мужем и детьми в благоустроенном совхозном доме, а как муж умер, она продала свою приватизированную квартиру (на эти деньги родители Венеры купили дом в районе), а сама перешла в старый отцовский дом, в котором выросла и который держали под дачей. «Надо было ей с этими окнами путаться,- думала Венера про себя, вытаскивая пакеты с продуктами,- у меня в квартире и внутри окна не мытые, не то, что с наружи, не до этого. И ничего, живу как-то и книги пишу». С трудом открывая калитку, которую занесло снегом, Венера пробралась к крыльцу. По привычке, дернула за веревочку и вошла в сени. На нее сразу пахнуло деревенским бытом и еще чем-то родным из далекого детства.
- Уже приехала? - бабушка приоткрыла дверь из дома, - быстро ты. Поди, неслась сломя голову, а гололед везде.
- Бабуль, - Венера занесла сумки в дом и поставила на крашеную лавку у печи, - ты бы хоть раз о себе подумала, а не о других, - холодный воздух в доме ударил в нос, - у тебя вообще – холодина. Ты как живешь? И к мамке в район не хочешь переезжать, а у них уже газ давно и теплотища.
- Ой, Венера, - проговорила бабушка, опираясь руками об стол, - куда уж я потащусь из родного угла. Восемьдесят лет здесь живу и помирать здесь буду.
- Бабуль, ты лучше иди приляг, - уже спокойно сказала Венера, взяла ее за руку и подвела к кровати, - я тебе обогреватель привезла, сейчас включу и пусть он у тебя работает все время.
Она бережно уложила бабушку на кровать, сверху накрыла одеялом. Подтащила к ней поближе масляный обогреватель, включила его в удлинитель.
- Все, бабуля, - проговорила она тихо, - ты лежи, сейчас тепло пойдет, а я пойду дров принесу и печку растоплю.
Отдернула Венера занавеску за припечкой и замерла: вдоль стен на старинных деревянных вешалках аккуратно висели их детские пальтишки, подростковые пальто и пуховики, дедов тулуп до пола и бабушкина фуфайка. Всю историю их семьи можно было рассказать по идеально сохранным одежкам. Вот старое материно пальто, в котором она водила Венеру с братьями на детские утренники, а Дед Мороз раздавал им вкусные конфеты. Отцовский прорезиненный плащ, он в нем всегда ходит на охоту. В этой теплой курточке Венера впервые ездила в город; а в зеленом весеннем пальтишке всей гурьбой ходили христосоваться на Пасху, за что потом всех отругали родители. В этой зимней шубке она ходила в третий класс и порвала ее на горке, когда ее санки зацепились за Ленькины. Ни она, ни задиристый соседский парнишка не хотели уступать, так и помчались с горы вместе. По дороге санки разъехались, и на Ленькиных полозьях остался лоскут Венериной шубки вместе с пуговицей. Это потом они начали с ним дружить, а поначалу враждовали. Но сейчас было некогда долго разглядывать, девушка быстро накинула бабушкин клетчатый платок и стеганную фуфайку. По привычке на печке под занавеской нашарила варежки и валенки. В сенках нашла ведро, вычистила золу из печки и вынесла во двор.
Морозец крепчал, иней потихоньку рисовал узоры на деревьях. Венера по колено по снегу доползла до дровника, приложив всю силу, открыла дверь. Натаскала дров к печке, затопила. Сходила к скважине за водой, пока ждала, когда наберутся ведра, опять вспомнились детские проделки. У бабки Настасьи, что жила на самом краю верхней улицы, уродились ядреные крупные ранетки. И все ребята решили нарвать их ночью, а хитрая бабулька посадила рядом с деревом свою собаку, о которой никто не знал. Как они драпали от собаки, кто бы видел. Кубарем катились с верхней улицы по крапиве, собрали весь репейник, улепетывали так, что только пятки мелькали. Успокоились только за совхозной водонапорной башней. А потом жадно пили воду из скважины и брызгались. Хорошо, что бесшабашный Ленька схватил ее тогда за руку и всю дорогу поддерживал, когда Венера падала в высокой крапиве, а то «огородничество» могло бы и печально закончиться. Трое подростков потом долго хромали, а синяков и царапин было не счесть. Венера и сейчас подставила под струю ладонь и набрала воды в рот. От холода сразу заломило зубы, но соленоватый вкус оказался тот же самый, что и двадцать лет назад.
Дома Венера приставила варить на печке курицу, что привезла с собой. Помыла посуду, какая была. Сняла занавеску под лавкой, собрала полотенца и замочила в тазике, вечером постирать.
Пока еще было светло, покопалась в дровнике и нашла снеговую лопату. Изрядно потрудившись, расчистила дорожки по ограде и накидала внушительную завалинку, все теплее будет в доме. Оперлась на лопату и в памяти вновь всплыли прошлые дни. Первый новогодний вечер в девятом классе. Бабушка с дедушкой тогда выделили ей деньги, и она купила себе красивое сиреневое коктейльное платье. Ее приглашали танцевать все мальчишки, а девчонки завидовали. В тот вечер, ее впервые пригласил Ленька. Ей так понравилось с ним танцевать, он по-особому прижимал ее к себе. А ласковый взгляд его коричневых глаз, в свете гирлянд, она помнит до сих пор. После вечера он проводил ее до дома, на прощание хотел что-то сказать, но промолчал и быстро зашагал домой.
Стряхнув воспоминания, девушка сильнее заработала лопатой. В городе отвыкла от физической работы, руки и спина очень быстро заныли. В деревне уже включили редкие фонари, когда перед воротами появилась расчищенная полоса. Венера завела машину, припарковала ее у ворот и прогрела. Пока сидела в машине, опять вспомнился Ленька. Летом, после десятого класса, молчаливый сосед, предложил ей покататься на отцовских Жигулях. В тайне он давно нравился Венере: высокий, красивый, с открытым лицом и застенчивым взглядом. За ним бегало много девчонок, но он никому не уделял внимание. Помогал отцу в деляне, матери копал огород, возился с младшей сестренкой. При редких встречах, Ленька всегда как-то странно смотрел и молчал. Конечно, Венера сразу согласилась покататься с видным деревенским парнем. По лесной дорожке они съездили к бывшему пионерскому лагерю. Там еще сохранились пустые корпуса, здание клуба и старые качели. Они классно провели время, обошли все здания, а на качелях качались так, что дух захватывало. Когда ехали обратно, Ленька вдруг захотел ее обнять и положил руку ей на плечо. От неожиданности, Венера дернулась, руль крутанулся и машина влетела в лужу на обочине. А по ней, оказывается, лесники пропахали борозду плугом, машина наскочила на какой-то корень и что-то пробила. До полночи они пытались ее завести, но тщетно. Их напрочь съели комары, домой пришли в два часа ночи, грязные и уставшие. А потом еще их долго ругали родители. Отец даже ремнем грозился.
Закрыв машину, Венера еще раз посмотрела на деревню, где провела детство. Родители после окончательного распада совхоза переехали в районный центр, но здесь осталась настоящая родина. Венера набрала полные легкие чистого морозного воздуха, как всегда любила делать в детстве и поспешила в дом.
Тепло от печки уже заметно ощущалось. Венера похлопотала у плиты, вытащила курицу, доварила борщ, напекла оладий, вскипятила чай. Бабушка спала, и во сне слегка улыбалась. Венера села рядом и со слезами на глазах рассматривала ее старенькое, но такое любимое лицо. Как же трудно ей здесь сейчас жить одной. Эта деревня уже и Богом забыта, не то, что людьми. А уезжать не хочет.
Бабушка видимо почувствовала взгляд и проснулась. Увидев рядом Венеру, она заулыбалась от счастья и радости.
- Как хорошо, что ты приехала,- бабушка поднялась и села на кровати,- и в хате тепло, и мне не одиноко.
- Сейчас будем ужинать,- Венера по хозяйски управлялась у стола,- я супчик сварила, курочку разделала, а потом будем пить чай с оладьями и медом. Пока тебя не вылечу, не уеду.
- А как же работа?- всполошилась бабушка,- как твои книги?
- Здесь буду писать,- улыбалась Венера,- может мысли новые придут, а то все застопорилось и ни как не пишется. Вставай бабуль,- она помогла бабушке встать и сесть за стол,- никуда книги не убегут. Ты дороже книг, поверь.
- Ну, коли здесь можешь писать,- бабушка поправила платок,- так пиши. Тепло то как натопила, красота. Я как захворала, чуть-чуть протапливала, а когда и вовсе не топила.
Бабушка сняла с себя платки, кофты и стала опять худенькой и маленькой, как всегда. Зато ее глаза улыбались и светились молодым блеском. Беленький платочек бабушка повязала вокруг головы и прибрала под него выбивающиеся седые пряди волос.
- Бабуль ешь,- командовала Венера,- сейчас и лекарство будем пить. Самое эффективное привезла, за два дня на ноги встанешь. Завтра еще баньку истоплю, прогреешься хорошенько. И хочу в совхозный сад сходить, ранеток мятных нарвать.
- Да ты что надумала,- бабушка даже ложку отложила,- там снегу намело - в пояс. Не пролезешь никуда, а только простынешь и заболеешь, как я. Не дай Бог.
- И не заболею, и не простыну,- Венера разломала курицу и положила бабушке мягкие кусочки,- а пирогов с мятными ранетками с тобой обязательно напечем.
Тем более, Венере очень хотелось переплюнуть эту выскочку, писательницу детективов – Сару Стройную, которая в сорок шесть лет писала неправдоподобную пошлятину, умело раздавая взятками деньги своего мужа – нефтяного магната. Поэтому ей сыпались гонорары, слава, хвалебные рецензии, почитатели. Именно почитатели, а не читатели. А у Вики, в двадцать восемь лет, все было реальное: и талант, и любовь к книгам, и каторжный труд над рукописями, и читатели. Именно в прошлом году, Вика подарила главному редактору запатентованную Звезду на небе, а эта крашенная псевдодетекнивница – ручку с золотым колпачком из Штатов. И все готовы были лизать ее туфли за колпачок, который может в любой момент потеряться. А вот звезда на небе - это навечно.
Венера перерыла весь интернет, все справочники, гору пособий – ничего не подходило. Даже поссорилась со своим мужчиной, ведь Борис советовал подарить банальный коньяк в дорогой упаковке. К тому же, еще и новая книга остановилась в написании, так как мысли сгущались в области подарка, а не сюжета. Да и герои в книге казались какие-то вялые, прямо как у Сары. Рыжая героиня, вокруг которой крутились все ее девять романов, видимо устала, лежала на морском берегу, смотрела на горизонт и смеялась Вике в лицо. Герой вообще все время норовил сбежать «налево». Часами Вика сидела, уставившись в монитор ноутбука, но строчки не писались. Время шло, до праздника, а с ним и до срока сдачи рукописи, оставалось две недели, а новые идеи не стучались в двери.
Этим утром стало еще хуже. У Венеры пропал сон. За ночь она пересчитала всех овец на пастбищах, всех слонов в Африке, даже всех страусов в Австралии. Но сон остановился где-то у дверей банкетного зала издательства и дальше ни шагу. Встала девушка совершенно разбитая, в сердцах закрыла ноутбук, нашла заброшенный пульт телевизора и включила первый попавшийся канал. Показывали сто пятьдесят восьмую серию «След», на другом - известный полицейский «Дикий» громил очередную банду, еще пара щелчков ничего не дала.
- Что за идиотизм показывают,- Венера с чувством разочарования подошла к окну.
Как давно она не смотрела на город. Несколько дней завевала метель, наметая сугробы на крышах домов, укрывая шубами деревья, тротуары и газоны. Напротив окна, синички пытались расклевать оставшиеся мелкие ранетки на деревьях. Птицы перелетали с ветки на ветку, ссорились, отбирали друг у друга лакомство. После холодов ранетки всегда становились сладкими и мятными. Венера вспомнила, как в детстве они с бабушкой ждали первые заморозки. В старом совхозном саду росло много деревьев - «ранеток» и они набирали мороженых ягод полные корзинки. А потом бабушка всю зиму пекла с ними пирожки, волшебный вкус которых Венера никогда не забудет.
Именно бабушка говорила ей в детстве слова, которые Венера помнит до сих пор: «В трудную минуту обращайся к Природе. У нее, у Матушки, все умно сделано, всему свой черед и свое место. С любой трудной задачкой подсобит». Глядя на ранетки за окном, Венера как-то сразу вспомнила, что у бабушки в деревне не была два года, а по телефону поздравляла ее летом с днем рождения. Девушка тяжело вздохнула: романы, рукописи, вымышленные герои стерли из ее памяти родных и друзей. Даже с Борисом они встречаются редко, когда у нее совсем пропадает вдохновение и ее музу требуется глоток свежего воздуха.
Воспоминание о бабушке навели на мысль. «Вот кто может подсказать идею или нужное направление,- подумала девушка,- у нее мудрость всех прошлых столетий и на века вперед». Венера схватила телефон, как утопающий соломинку, выбрала номер и позвонила. В трубке долго не отвечали, Венера уже начала беспокоиться. И когда прозвенели все гудки, на том конце связи наконец-то ответили. Сначала в трубку долго кашляли, а потом простуженный голос бабушки ответил.
- Да, я слушаю.
- Бабуль, привет, это я – Венера,- девушка насторожилась,- ты что болеешь?
- Окна с улицы решила помыть, дюже грязные,- ответила бабушка слабым голосом,- до верха не достаю, на лентяйку тряпку обматнула, да хоть обмела паутины. Не хочу в зиму с грязными окошками. А похолодало, ноги замерзли, вот и прихворнула.
- А как ты в доме топишь и еду готовишь?- испуганным голосом спросила Венера,- в доме – то, поди все выстыло?
- А я в телогрейке сплю,- бабушка говорила медленно,- мне сосед дрова носил в хату, а давеча запил.
- Бабуль,- спохватилась Венера, и подарок, и книга сразу вылетели из головы,- я сегодня приеду и помогу тебе. Ты что же сразу не позвонила.
- Зачем же я буду тебя беспокоить,- бабушка говорила с трудом,- ты в городе, занята. А я отлежусь, да, поди, еще поживу.
- Бабуля,- голос Венеры рвался,- ты жди меня, я уже еду.
Девушка собралась за полчаса, бросила в сумку походный ноутбук, блокнот с карандашами, надела теплый спортивный костюм, что покупала прошлой зимой для поездки на горнолыжный курорт с Борисом. Смела снег с машины, не прогревая салон вырулила из двора и, нажимая на газ, направила свое авто к выезду из города. По дороге заехала в супермаркет, набрала четыре пакета продуктов, лекарства в аптеке и через пять часов подъезжала к бабушкиной деревне. Высокие тополя у въезда, совхозный сад в стороне, речка в заснеженных берегах: все было до боли знакомо с детства. У женщины заныло сердце, при виде брошенных домов и повалившихся заборов на центральной усадьбе бывшего элитного совхоза. Бабушка всю жизнь проработала здесь главным агрономом, хоть и считали, что это не женское дело, зато поля всегда отличались полным порядком, урожаи снимали намного выше, чем в соседних хозяйствах. А сейчас в деревне осталось не больше тридцати живых дворов, в которых жили в основном пенсионеры. Магазин и тот давно закрыли.
Подъезжая к бабушкиному дому, Венера обратила внимание на окна. Рамы и ставни давно не крашеные, но чисто помытые. Раньше бабушка жила с мужем и детьми в благоустроенном совхозном доме, а как муж умер, она продала свою приватизированную квартиру (на эти деньги родители Венеры купили дом в районе), а сама перешла в старый отцовский дом, в котором выросла и который держали под дачей. «Надо было ей с этими окнами путаться,- думала Венера про себя, вытаскивая пакеты с продуктами,- у меня в квартире и внутри окна не мытые, не то, что с наружи, не до этого. И ничего, живу как-то и книги пишу». С трудом открывая калитку, которую занесло снегом, Венера пробралась к крыльцу. По привычке, дернула за веревочку и вошла в сени. На нее сразу пахнуло деревенским бытом и еще чем-то родным из далекого детства.
- Уже приехала? - бабушка приоткрыла дверь из дома, - быстро ты. Поди, неслась сломя голову, а гололед везде.
- Бабуль, - Венера занесла сумки в дом и поставила на крашеную лавку у печи, - ты бы хоть раз о себе подумала, а не о других, - холодный воздух в доме ударил в нос, - у тебя вообще – холодина. Ты как живешь? И к мамке в район не хочешь переезжать, а у них уже газ давно и теплотища.
- Ой, Венера, - проговорила бабушка, опираясь руками об стол, - куда уж я потащусь из родного угла. Восемьдесят лет здесь живу и помирать здесь буду.
- Бабуль, ты лучше иди приляг, - уже спокойно сказала Венера, взяла ее за руку и подвела к кровати, - я тебе обогреватель привезла, сейчас включу и пусть он у тебя работает все время.
Она бережно уложила бабушку на кровать, сверху накрыла одеялом. Подтащила к ней поближе масляный обогреватель, включила его в удлинитель.
- Все, бабуля, - проговорила она тихо, - ты лежи, сейчас тепло пойдет, а я пойду дров принесу и печку растоплю.
Отдернула Венера занавеску за припечкой и замерла: вдоль стен на старинных деревянных вешалках аккуратно висели их детские пальтишки, подростковые пальто и пуховики, дедов тулуп до пола и бабушкина фуфайка. Всю историю их семьи можно было рассказать по идеально сохранным одежкам. Вот старое материно пальто, в котором она водила Венеру с братьями на детские утренники, а Дед Мороз раздавал им вкусные конфеты. Отцовский прорезиненный плащ, он в нем всегда ходит на охоту. В этой теплой курточке Венера впервые ездила в город; а в зеленом весеннем пальтишке всей гурьбой ходили христосоваться на Пасху, за что потом всех отругали родители. В этой зимней шубке она ходила в третий класс и порвала ее на горке, когда ее санки зацепились за Ленькины. Ни она, ни задиристый соседский парнишка не хотели уступать, так и помчались с горы вместе. По дороге санки разъехались, и на Ленькиных полозьях остался лоскут Венериной шубки вместе с пуговицей. Это потом они начали с ним дружить, а поначалу враждовали. Но сейчас было некогда долго разглядывать, девушка быстро накинула бабушкин клетчатый платок и стеганную фуфайку. По привычке на печке под занавеской нашарила варежки и валенки. В сенках нашла ведро, вычистила золу из печки и вынесла во двор.
Морозец крепчал, иней потихоньку рисовал узоры на деревьях. Венера по колено по снегу доползла до дровника, приложив всю силу, открыла дверь. Натаскала дров к печке, затопила. Сходила к скважине за водой, пока ждала, когда наберутся ведра, опять вспомнились детские проделки. У бабки Настасьи, что жила на самом краю верхней улицы, уродились ядреные крупные ранетки. И все ребята решили нарвать их ночью, а хитрая бабулька посадила рядом с деревом свою собаку, о которой никто не знал. Как они драпали от собаки, кто бы видел. Кубарем катились с верхней улицы по крапиве, собрали весь репейник, улепетывали так, что только пятки мелькали. Успокоились только за совхозной водонапорной башней. А потом жадно пили воду из скважины и брызгались. Хорошо, что бесшабашный Ленька схватил ее тогда за руку и всю дорогу поддерживал, когда Венера падала в высокой крапиве, а то «огородничество» могло бы и печально закончиться. Трое подростков потом долго хромали, а синяков и царапин было не счесть. Венера и сейчас подставила под струю ладонь и набрала воды в рот. От холода сразу заломило зубы, но соленоватый вкус оказался тот же самый, что и двадцать лет назад.
Дома Венера приставила варить на печке курицу, что привезла с собой. Помыла посуду, какая была. Сняла занавеску под лавкой, собрала полотенца и замочила в тазике, вечером постирать.
Пока еще было светло, покопалась в дровнике и нашла снеговую лопату. Изрядно потрудившись, расчистила дорожки по ограде и накидала внушительную завалинку, все теплее будет в доме. Оперлась на лопату и в памяти вновь всплыли прошлые дни. Первый новогодний вечер в девятом классе. Бабушка с дедушкой тогда выделили ей деньги, и она купила себе красивое сиреневое коктейльное платье. Ее приглашали танцевать все мальчишки, а девчонки завидовали. В тот вечер, ее впервые пригласил Ленька. Ей так понравилось с ним танцевать, он по-особому прижимал ее к себе. А ласковый взгляд его коричневых глаз, в свете гирлянд, она помнит до сих пор. После вечера он проводил ее до дома, на прощание хотел что-то сказать, но промолчал и быстро зашагал домой.
Стряхнув воспоминания, девушка сильнее заработала лопатой. В городе отвыкла от физической работы, руки и спина очень быстро заныли. В деревне уже включили редкие фонари, когда перед воротами появилась расчищенная полоса. Венера завела машину, припарковала ее у ворот и прогрела. Пока сидела в машине, опять вспомнился Ленька. Летом, после десятого класса, молчаливый сосед, предложил ей покататься на отцовских Жигулях. В тайне он давно нравился Венере: высокий, красивый, с открытым лицом и застенчивым взглядом. За ним бегало много девчонок, но он никому не уделял внимание. Помогал отцу в деляне, матери копал огород, возился с младшей сестренкой. При редких встречах, Ленька всегда как-то странно смотрел и молчал. Конечно, Венера сразу согласилась покататься с видным деревенским парнем. По лесной дорожке они съездили к бывшему пионерскому лагерю. Там еще сохранились пустые корпуса, здание клуба и старые качели. Они классно провели время, обошли все здания, а на качелях качались так, что дух захватывало. Когда ехали обратно, Ленька вдруг захотел ее обнять и положил руку ей на плечо. От неожиданности, Венера дернулась, руль крутанулся и машина влетела в лужу на обочине. А по ней, оказывается, лесники пропахали борозду плугом, машина наскочила на какой-то корень и что-то пробила. До полночи они пытались ее завести, но тщетно. Их напрочь съели комары, домой пришли в два часа ночи, грязные и уставшие. А потом еще их долго ругали родители. Отец даже ремнем грозился.
Закрыв машину, Венера еще раз посмотрела на деревню, где провела детство. Родители после окончательного распада совхоза переехали в районный центр, но здесь осталась настоящая родина. Венера набрала полные легкие чистого морозного воздуха, как всегда любила делать в детстве и поспешила в дом.
Тепло от печки уже заметно ощущалось. Венера похлопотала у плиты, вытащила курицу, доварила борщ, напекла оладий, вскипятила чай. Бабушка спала, и во сне слегка улыбалась. Венера села рядом и со слезами на глазах рассматривала ее старенькое, но такое любимое лицо. Как же трудно ей здесь сейчас жить одной. Эта деревня уже и Богом забыта, не то, что людьми. А уезжать не хочет.
Бабушка видимо почувствовала взгляд и проснулась. Увидев рядом Венеру, она заулыбалась от счастья и радости.
- Как хорошо, что ты приехала,- бабушка поднялась и села на кровати,- и в хате тепло, и мне не одиноко.
- Сейчас будем ужинать,- Венера по хозяйски управлялась у стола,- я супчик сварила, курочку разделала, а потом будем пить чай с оладьями и медом. Пока тебя не вылечу, не уеду.
- А как же работа?- всполошилась бабушка,- как твои книги?
- Здесь буду писать,- улыбалась Венера,- может мысли новые придут, а то все застопорилось и ни как не пишется. Вставай бабуль,- она помогла бабушке встать и сесть за стол,- никуда книги не убегут. Ты дороже книг, поверь.
- Ну, коли здесь можешь писать,- бабушка поправила платок,- так пиши. Тепло то как натопила, красота. Я как захворала, чуть-чуть протапливала, а когда и вовсе не топила.
Бабушка сняла с себя платки, кофты и стала опять худенькой и маленькой, как всегда. Зато ее глаза улыбались и светились молодым блеском. Беленький платочек бабушка повязала вокруг головы и прибрала под него выбивающиеся седые пряди волос.
- Бабуль ешь,- командовала Венера,- сейчас и лекарство будем пить. Самое эффективное привезла, за два дня на ноги встанешь. Завтра еще баньку истоплю, прогреешься хорошенько. И хочу в совхозный сад сходить, ранеток мятных нарвать.
- Да ты что надумала,- бабушка даже ложку отложила,- там снегу намело - в пояс. Не пролезешь никуда, а только простынешь и заболеешь, как я. Не дай Бог.
- И не заболею, и не простыну,- Венера разломала курицу и положила бабушке мягкие кусочки,- а пирогов с мятными ранетками с тобой обязательно напечем.
