— И что это такое? — приподняв в наигранном удивлении брови, поинтересовался князь.
— Прости меня, — уткнувшись ему в грудь прошептала Гвендолин.
— Простить говоришь? — Влад слегка отстранил от себя Гвен, удерживая одной рукой, заглянул в глаза. В них читалось смятение. — Так уж и быть, я подумаю, — на губах князя заиграла коварная улыбка, от которой у Гвен все похолодело внутри.
Мгновение ничего не происходило, они все также просто стояли на крыше дома, промокшие от дождя уже, кажется, до последней нитки. Но ни один из них этого либо не замечал, либо же не желал отвлекаться на такие пустяки. Встретившись еще раз глазами, Дракула снова притянул Гвен к себе, медленно и нежно касаясь ее губ своими. Гвендолин не противилась этому. На самом деле, она открылась ему, наконец-то полностью отпуская страх и боль, терзавшие ее. Влад склонился ниже, углубляя поцелуй, но он не был напористым. Он был страстным, но в то же время медленным и тянущимся. Неосознанно, Гвен погрузилась в его ласку, наслаждаясь надежными объятьями и вдруг… ощутила себя в свободном падении. Растерявшись от неожиданности, Гвендолин камнем полетела с крыши спиной вниз. Паника в один момент мощными цепями сковала девушку, не давая пошевелить конечностями, даже голос отказал ей. Она уже приготовилась разбиться о землю, как внезапно ощутила за спиной огромные крылья. Будучи в шоке, Гвен совершенно забыла о том, что уже не человек. Почувствовав опасность, существо, отныне живущее внутри ее сознания, тут же интуитивно сменило хрупкую смертную оболочку на демоническое обличье, чем ввергло мисс Оллфорд в еще больший ступор. Пытаясь осознать произошедшее, она очень медленно и неловко взмахивая большими кожистыми крыльями опустилась на землю, отыскала глазами князя. Тот стоял в футе от нее, словно ничего и не случилось, на его лице играла легкая улыбка.
— И что это было? — она вперила в вампира тяжелый взгляд и взмахнула руками, прослеживая свой полет. — А если бы я разбилась?! — возмутилась Гвендолин, обретая снова привычный вид.
— Как видишь я страховал тебя, — Влад шутливо поклонился. — К тому же пора тебе уже перестать изображать жертву и оплакивать свою несчастную судьбу.
— А по-человечески это нельзя было сделать? — обиженно поинтересовалась Гвендолин.
— Боюсь, что по-человечески, — Влад специально выделил это слово, — уже ничего в твоей жизни не будет. Так что просто смирись и прими все, как должное.
— Легко сказать, — все еще недовольно заметила девушка.
Влад только глаза закатил на последнее замечание своей подопечной.
— Ну что, будешь страдать и дальше или… — не успел князь договорить, как перед ним уже стояла демоница во всей своей красе, довольно скалясь в улыбке.
В следующее мгновение Влад и Гвен уже расчертили мощными крыльями ночное небо, которое наконец-то перестало поливать землю своими горькими слезами. Князь легко и быстро взмыл вверх, Гвендолин же пришлось приложить немало усилий, чтобы подняться на пару десятков футов.
— Расслабься, — усмехнулся Влад, заметив ее тщетные попытки совладать с новыми возможностями, — и доверься…
— Тебе?! — опять неуклюже взмахнув своими крыльями, в сердцах уточнила Гвен. У нее никак не получалось лететь ровно, ее то и дело бросало из стороны в сторону. — Как же, разбежалась!
— Себе и ветру! — уже смеясь ответил князь, подлетев к Гвен. — Не пытайся сопротивляться, просто найди воздушный поток и дай ему направить тебя. Иначе очень быстро устанешь.
Недовольно что-то пробурчав себе под нос, Гвендолин все же решила последовать совету князя. Ведь опыта у него было в разы больше. Поэтому, закрыв глаза, она прислушалась к окружающему ее миру, полностью отключилась и отдалась на волю ветру. Казалось, тот этого только и ждал. Подхватив новорожденную вампирессу, Зефир бережно, как заботливый любовник, понес ее на своих крыльях.
— Невероятно! — выдохнула Гвендолин, уже во всю наслаждаясь полетом.
— Рад, что ты наконец-то смирилась с неизбежным. Потому как нам пора заняться делами, — и Влад указал вниз, туда, где по подъездной грунтовой дороге к дому мчался чоппер.
Chapter thirteen: The darkest hour is just before the dawn...
Когда Влад и Гвен, неспешно облетев расцвеченный бронзой и старым золотом парк, приземлились недалеко от входа в старинный особняк, уже более как десять веков принадлежавший герцогам Графтонам, над миром распростерла свои крылья ночь, окончательно погасив все краски. На смену вечерним сумеркам пришли чернильная тьма и алмазная россыпь холодных звезд, что зажглись под куполом неба, словно повинуясь воле какого-то невидимого глазу обычного смертного могущественного колдуна. Луна, вытеснив своего собрата, с которым играла в догонялки со дня сотворения этой Вселенной, стала наконец-то полноправной хозяйкой и, воцарившись на темно-лавандовом небосводе, милостиво озарила землю своим мертвенно-бледным светом, бросая налет волшебного блеска на листья, цветы и гладь озера.
Мотоциклист, молодой человек лет тридцати, высокий, неплохо сложенный, с русыми волосами, стянутыми на затылке в хвост, ощутив чье-то присутствие за спиной резко обернулся. Не ожидая увидеть вампиров так близко, он буквально подпрыгнул на месте и свалил на землю свой чоппер, о который опирался. Схватившись за сердце, готовое выскочить из груди, человек с трудом перевел дыхание.
— Думаю, просить не пугать так в следующих раз будет бессмысленно, — полу вопросительно, полу просительно произнес мотоциклист, возвращая свое транспортное средство в вертикальное положение и снова вешая шлем на руль.
— Попросить, конечно, можешь, — Влад усмехнулся, — но никаких гарантий я дать не могу. Вы, смертные, такие… — князь задумался, подбирая подходящее слово.
— Забавные, — воспользовавшись паузой, вставила Гвендолин. Ее голос лился сладкой патокой, маня и лишая воли. Гвен медленно вышла из-за спины Дракулы и остановилась в центре сияющего островка, образовавшегося от серебряного света луны и звезд, хлынувшего на землю. — Знаешь, — она повернулась к стоящему рядом князю, — а я начинаю тебя понимать.
— Уже?! — брови Дракулы взлетели вверх. — Вундеркинд попался, не иначе, — улыбка тронула тонкие губы вампира. — Боюсь тебя разочаровать, дорогая, но тебе еще предстоит долгий путь. И не только к пониманию меня, а, что намного важнее, к осознанию и принятию себя.
Молодой человек во все глаза смотрел на Гвендолин и с каждой секундой все больше холодел, безошибочно узнавая в ней ту, за которой должен был следить, которую должен был оберегать даже ценой собственной жизни. Не в силах поверить в случившееся, а в том, что мисс Оллфорд уже не принадлежала к миру живых у мотоциклиста не возникало никаких сомнений, он машинально попятился и опять чуть не сбил свой чоппер, да и сам чудом удержался на ногах. Чувство вины в его сознании соперничало с банальным страхом. Он разрывался между желанием броситься на колени и вымаливать у Гвен прощение и желанием вскочить на мотоцикл и дать деру. Ведь молодой человек, не один год общаясь с детьми ночи, много слышал о новообращенных вампирах, об их неутолимой и неудержимой жажде крови и убийств, а потому его сердце снова пустилось в дикий пляс, колотя о ребра, словно обезумевшая птица, попавшая в сети. Куда деть глаза, чтобы не видеть результат своей ошибки, человек не знал. Наконец, после жестокой внутренней борьбы, разум все же победил, взяв верх над эмоциями, и мотоциклист выдавил, обращаясь к Владу:
— Вермандо отправился во Францию, как Вы знаете, а я обыскал дом Сьюзен и вот что нашел, — с этими словами молодой человек слегка дрожащей рукой протянул князю сложенные вдвое листы бумаги, которые достал из внутреннего кармана кожаной куртки.
— Это все? — забирая найденные улики, поинтересовался Дракула. — Интересно, — развернув бумаги и вчитываясь в отпечатанные на компьютере строки, протянул князь. — А все действительно так, как я и думал. Только… — он замолчал, погружаясь в раздумья.
— Что там? — не выдержала Гвен, совершенно по-детски заглядывая Владу через плечо в попытке узнать, что так заинтересовало князя.
— Это договор купли-продажи особняка в Суррее, — продолжая что-то обдумывать, ответил Влад. — Но вот интересно, тут не указан будущий владелец дома, — и он показал Гвендолин документ. В графе покупателя был пропуск. Продавцом же значился герцог Графтон. Печати и подписи были на месте.
— Да, действительно странно, — сказала Гвен, рассматривая подпись мистера Оллфорда. — Это точно подпись отца.
— В этом как раз нет ничего странного, — несколько отрешенно произнес Влад. — Скорее всего он подписал этот договор будучи под действием скополамина. А вот отсутствие имени покупателя меня беспокоит. Если Сьюзен и Ник провернули эту аферу, то почему же тогда не вписали свои имена?
— И почему она бросила этот документ дома, если он был так важен для них? — вклинился в диалог вампиров молодой человек.
— Хороший вопрос, — кивнул князь. — Вот только боюсь, что ответ на него мы уже никогда не получим.
— Почему? — задала вопрос Гвен.
— Потому что Сьюзен мертва, — ответил Дракула, смотря в никуда.
— Ну кто бы сомневался, — закатив глаза выдохнула Гвен. — Есть хоть кто-то, кто пережил встречу с тобой? — на этих словах мотоциклист похолодел, прекрасно понимая, чем чревато для него общение с древним вампиром, о крутом нраве которого он столько всего знал.
— Вот только не надо вешать на меня всех собак, — недовольно бросил Влад, сверкнув глазами. — К смерти мисс Митчелл я никакого отношения не имею. Более того она мне нужна была живой и по возможности невредимой. Слишком уж много у меня было к ней вопросов, которые теперь вряд ли удастся прояснить.
— Ладно, ладно, прости, что… — Гвен не закончила мысль, как Дракула ее перебил:
— Вот ее нового дружка на тот свет отправил я. Но тут, прости, либо ты, либо он. Разговаривать нормально он не желал, а мне нужна была информация.
— Я лучше промолчу по этому поводу, — покачав головой, произнесла Гвендолин.
Влад, явно не веря своим ушам, смерил Гвен удивленным взглядом. На что та только фыркнула и, немного отойдя от мужчин, села на крыльцо. Одинокий фонарь, освещающий вход в особняк, играл бликами на ее лице, придавая Гвендолин более живой оттенок.
— Что-то еще хоть немного заслуживающее внимания было в доме? Может, какие-то лекарства? — возвращаясь к прерванному разговору, спросил Дракула у мотоциклиста, который, словно завороженный, наблюдал за Гвен.
— Я перерыл буквально каждый дюйм в том доме: две комнатушки и кухню, — отводя от Гвендолин потерянный взгляд серых глаз, сказал молодой человек. — Ничего заслуживающего внимания там нет. Никаких личных вещей, фото, документов, лекарств, даже одежды почти не было. Такое ощущение, что домом давно не пользовались.
— Похоже, что все свои более-менее ценные и нужные вещи Сьюзен и Ник хранили в доме герцога. Тогда почему же эти бумаги остались там? Возможно, это просто копия. В таком случае, где-то должен быть оригинал этого договора, — будто бы разговаривая с самим собой произнес Влад, все еще что-то обдумывая. Затем он поднял бумаги вверх, поочередно поднес к яркому желтому свету фонаря, внимательно осматривая. — Тут, кажется, что-то отпечаталось. Нужен карандаш.
— Есть ручка, — похлопав себя по карманам, сказал мотоциклист.
— Нет, не подходит. Если это все, — князь выжидательно посмотрел на человека, который с опаской все это время поглядывал то на него, то на Гвен, — можешь быть свободен. Пока, — немного склонив голову набок, уточнил Дракула.
Вздрогнув всем телом, молодой человек заверил Влада, что больше ему добавить нечего. После чего с нескрываемым облегчением выдохнул, все-таки он ни разу не общался с легендарным вампиром тет-а-тет. А прошлая их встреча надолго отбила у него желание вызывать недовольство Дракулы. Поэтому он никак не мог поверить в то, что все еще жив и здоров. Так что уже в следующую минуту человек сидел на мотоцикле, готовый покинуть старинный особняк и его обитателей. Почти надавив на газ, он вдруг обернулся и, перехватив взгляд черных глаз Гвендолин, тихо сказал:
— Простите мне мою ошибку. Я даже предположить не мог, что все так закончится, — и мгновение спустя мотоциклист растворился в ночи, слившись с поглотившим землю густым и вязким, как смола, мраком.
Гвендолин какое-то время недоуменно смотрела ему вслед, а потом повернулась к Дракуле и поинтересовалась:
— И что это значит?
— А это значит, — Влад нарочито медленно сложил договор, который до этого внимательно изучал, и положил его в карман пиджака, — что он виноват в том, что с тобой произошло. Правда, отчасти.
— И все еще не понимаю, — буравя князя взглядом произнесла Гвен.
— А что тут понимать? — делая несколько шагов в сторону дома, который во мраке, освещенный желтым светом электрических фонарей, казался еще печальней и мрачнее, произнес Дракула. — Этот смертный был приставлен к тебе в качестве охранника. Как видишь, со своей задачей он не справился.
— Но он мог погибнуть, если бы был там со мной, — заметила Гвендолин.
— Мог, а мог и нет. У него при себе огнестрельное оружие. В любом случае, если бы он не потерял тебя по дороге в Суррей, ты бы вряд ли оказалась похороненной заживо в семейном склепе. Однако, — Влад печально улыбнулся, — моей вины тут тоже хоть отбавляй. — И на немой вопрос, повисший в воздухе между ним и Гвен, пояснил: — Зная тебя, я имел глупость поверить твоему обещанию никуда не совать свой нос. Так что… — князь многозначительно развел руками.
— Значит, моей вины в этом нет? — ехидно поинтересовалась Гвендолин.
— Есть. В первую очередь именно ты во всем и виновата, — серьезно ответил Влад, пронзая насквозь Гвен укоризненным взором обсидиановых глаз. — Единственная, кто ни в чем не виновата — это твоя мать. Но по иронии судьбы досталось ей больше всех.
Гвендолин хотела возмутиться, сказать, что никто из них, даже ее мама, не имел никакого права так с ней поступать, но все ее мысли позорно разбежались, как крысы с тонущего корабля, стоило ей только взглянуть на своего Создателя. За грозным фасадом, который Влад демонстрировал всему миру, она отчетливо увидела целую гамму эмоций. Но более всего ее поразило разочарование в беспросветно черных очах князя.
— Ты хотя бы на одно мгновение встань на ее место и подумай, что она чувствовала, теряя тебя снова. Знаю, сейчас ты не воспринимаешь мои слова всерьез, злясь на весь окружающий мир за вселенскую несправедливость, ненавидишь всех и каждого по отдельности, оплакиваешь свою прошлую непрожитую жизнь, но, боюсь, когда ты все осознаешь, будет уже поздно и прощения просить будет не у кого, — слова Дракулы кинжалами вонзались в мертвое сердце Гвендолин и от понимания его правоты ей становилось совсем не по себе. — У тебя теперь в запасе целая вечность. Другие же ее не имеют. Не забывай об этом. Помирись с матерью!
Гвен отвернулась от Дракулы не в силах видеть в его глазах печаль и, опустив голову, уронила ее на руки. Сказать или тем более возразить было нечего. Умом она понимала, что Влад прав на сто процентов, но обида была все еще сильна, она разъедала душу подобно серной кислоте, уничтожающей все, с чем соприкасалась.
