Конец – это всегда новое начало
Ледяные воды Великого океана бились о невысокие скалы Неделимого замка. Летний вечерний холод спускался с гор полупрозрачным туманом. В сумерках гасли последние солнечные лучи, зарождая тёмную ночь. В этот час было очень тихо.
Человек в чёрном одеянии неподвижно стоял у замка, облокотившись о высокую стену каменной ограды. Холод не трогал его. Человек вслушивался в тишину и чувствовал, как его сердце бьётся чуть быстрее, чем обычно. Он всматривался в даль увядающего сада, явно представляя, что там есть ворота, а за ними спуск в город, где он слишком мало проводил времени. Он подумал об этом мимолётно, без доли грусти, и посмотрел наверх, на огромный, давящий своими тяжёлыми стенами замок. Он ненавидел это место.
– Сколько ещё можно ждать? – мысленно пробурчал он, пристально вглядывался в темноту.
– Добрый вечер, – женский голос заставил его развернуться, – если сегодня он может быть добрым.
«Если она здесь, значит, всё в порядке» – подумал он.
Женщина, одетая в длинное платье и капюшон, из-под которого не было видно лица, протянула юноше руку в длинной перчатке:
– Я не хотела заставлять волноваться тебя.
– Если мать узнает…
– Не узнает.
– Или Феликс, или…
– Никто не узнает, – ответила женщина, – я рядом, – она ещё раз настойчиво протянула ему руку.
Юноша подумал, что волноваться и вправду не стоит: его покровитель и учитель здесь. Он аккуратно сжал ей пальцы протянутой руки. Внутри всё замерло.
– Ты хотел поговорить со мной, – сказала женщина.
Юноша чуть было не сказал, что хотел просить совета, но воздержался, ему нужно быть хладнокровным.
– Что будет, когда я уйду?
В возникшую паузу, юноша пытался подобрать нужные слова, хотя этот диалог он несколько раз уже прокручивал в своей голове, и всё это не совсем удачно кончалось. Молчание женщины давило на него, и он первым нарушил тишину:
– Ты знаешь, я хочу исправить ошибки прошлого, и я не представляю…
– Что будет с твоей семьёй? – перебила женщина. – Сейчас это не должно беспокоить тебя. Не злись. Но ты сделал выбор… или ещё только сделаешь? Если ты уйдёшь, ты не должен оглядываться назад. Я тебе запрещаю. Ты понимаешь?
«В этот момент могла бы быть более снисходительной» – подумал юноша и одёрнул свой плащ.
– Страх перед неизвестностью — это нормально.
– Меня не пугает неизвестность. Я просто хочу знать, что случится с моей семьёй.
– А с другими?
В голове пронеслись лица и имена, но если думать о них всех, то можно ни на что и не решиться.
– Меня это не должно волновать, – неуверенно ответил он.
– К сожалению. У каждого свой путь, и каждый должен ему следовать.
– Мне кажется, я совершаю что-то очень… плохое.
– Вероятно, так и есть. И мы это уже обсуждали, – вдруг её голос сделался поучительно строгим, – Ты хотел совета? Так вот что я тебе скажу: делай то, что считаешь правильным. У тебя своя роль в этой цепочке событий, и ты должен её сыграть безупречно. Если ты ещё не готов или ты готов простить, оставайся.
Юноша начинал злиться: «Зачем я вообще решил поговорить с ней, если опять не получу дельного совета? В последнее время она избегает меня или боится… Боится меня? Смешно. Она прекрасно знает, что я собираюсь сделать и чем всё это закончится. Было бы проще, если бы и меня в это кто-нибудь посвятил. Того, что знаю я, недостаточно. Я стал слишком раздражительным».
– Если я останусь, я смогу кого-нибудь защитить?
Этот вопрос он задавал себе сотни раз и был готов задать ещё столько же.
– Страх, – ответила женщина, – это почти единственная слабость человека. Сейчас я хочу видеть в тебе мужество и мудрость. То, что предстоит тебе пройти, ты вряд ли захочешь запечатлеть в своей памяти. Но если ты найдёшь выход…
«Неужели она намекает, что я ещё не нашёл выход? Или я становлюсь параноиком?»
– Мы с тобой увидимся ещё? – неожиданно для себя юноша перебил её. Если она хотя бы это пообещает, даже без гарантий, то это придаст уверенности.
– Ты ведь позвал меня не поговорить, – её строгий голос стал мягким и заботливым. – Ты пришёл проститься.
– Не говори, что мы видимся в последний раз!
– Как знать.
Он почувствовал лёгкую улыбку в её словах.
– Ни за что в это не поверю, - усмехнулся он. – Женщина в чёрном капюшоне всегда будет на моей стороне.
Юноша улыбнулся. «Всё слишком просто, – подумал он, – это пугает больше, чем неизвестность. Да и о какой неизвестности может идти речь? Все всё знают. И я в том числе. Мой план безупречен. Или почти безупречен. Остаётся последний ход, чтобы начать игру. А она, как и всегда, будет судьёй, чтобы всё шло по правилам. Знать бы ещё её правила…»
– Если тебе понадобится помощь… – сказала она, прервав его мысли.
– Я знаю к кому обратиться. Я чувствую, как Лысая ведьма опустошает океаны… У меня мало времени. Что бы ты хотела сказать мне на прощание?
– Едины духом. Мы все едины духом.
«Пожалуй, можно было просто пожелать удачи, она явно сейчас мне нужнее», – он развернулся и раздражённо зашагал к замку, – Мы ещё не прощаемся! – крикнул он женщине, не оборачиваясь. Но у каменной ограды уже никого не было.
Юноша быстро шёл по длинным тускло освещённым коридорам замка, смотря только вперёд. Он знал здесь чуть ли не каждый угол и трещину, каждую лестницу и тайник. Проходя мимо огромной деревянной двери, он остановился. Потом решительно зашагал и вновь остановился. Он не мог просто пройти мимо, поэтому вернулся к двери и почти минуту смотрел на её резные узоры. Он сделал неуверенный шаг ближе и простоял так ещё какое-то время, потом даже поднял руку, чтобы постучать, но никак не мог решиться. Тогда он сделал ещё один шаг и прислонил правое ухо к двери. Там было тихо, но под дверью мерцала полоска света, и ему показалось, что с той стороны приближается силуэт. Он резко отпрянул и, подумав, что у него совсем мало времени, побежал к лестнице, ведущей в тронный зал.
Тронный зал, больше похожий на широкий коридор, освещался маленькими парящими огнями вдоль стен, что на самом деле давало не очень много света. Из щелей пробирался сквозняк, из-за которого дрожало пламя, отбрасывая танцующие тени. Войдя, юноша увидел седовласого тощего старика, спящего в высоком резном кресле с деревянными подлокотниками, обитыми мягкой тканью. «Наш король прирос к трону» - презрительно подумал юноша.
У короля были волосы до плеч, уже совсем серебристо-седые, и такая же седая густая тяжёлая борода. Наряженный в изношенную бордовую рясу из некогда лучших тканей с узорами из золотых нитей, он выглядел пугающе. Его лохматая голова, увенчанная короной с драгоценными камнями, как будто даже свинцовая, лежала на левой руке, опирающейся на подлокотник резного кресла.
Тишина, застывшая в зале, была невозможной, абсолютной. Это раздражало юношу: «Глупый способ скрыться ото всех. За свои поступки нужно платить. Я пришёл собирать дань». Он пару секунд смотрел на старика, похожего на восковую фигуру, а весь этот зал – на картину, словно момент из жизни, замороженный во времени. Ему хотелось запомнить как можно больше деталей, ничего не упустить, обратить внимание на каждую мелочь.
«Игра началась» - усмехнулся юноша и, громко свистнув, направился к старику.
Старик открыл глаза и несколько секунд молча смотрел на вошедшего человека – перед ним шагал красивый высокий брюнет, одетый во всё чёрное: рубашка, застёгнутая на все пуговицы, брюки, обувь, плащ. Он был строен, уверен, а его зелёные глаза сверкали решительностью. И всё это ужасно отталкивало. Его ядовитая, скользкая натура, просачивалась наружу. Старику жутко не хотелось общаться с ним ни сейчас, ни потом, как, впрочем, в последние несколько лет. Была бы возможность скрыться от него на совсем, он бы незамедлительно это сделал.
Однако старик не выразил никаких эмоций, и можно было подумать, что он даже никого не заметил. Его красные от бессонных ночей и непролитых слёз глаза отражали всю тяжесть, которую он нёс в своей душе. Когда король поднял голову, чтобы взглянуть на лицо вошедшего, на ухмылку, стало хорошо видно его собственное лицо: лоб пересекали сразу три крупные морщины, под правым глазом был большой шрам, расположившийся от уголка рта и почти до самого уха.
Старик глубоко вздохнул, поняв, что разговора ему не избежать, и мягко откинулся на спинку.
– Приветствую, Ваше Величество! - съязвил юноша, остановившись в центре зала и изобразив низкий поклон, – Мне нужно с Вами поговорить.
«Разговоры, разговоры… Почему всем так нужны эти пустые разговоры?»
Юноша сделал несколько уверенных шагов вперёд, но мужчина плавно приподнял свою правую руку, остановив незваного посетителя. Разомкнув шершавые губы, чтобы что-то сказать, он лишь вытянул свой указательный палец в сторону двери. Юноша усмехнулся.
– Ваше почтение, мой король, мне нужно поговорить, – самодовольно ответил он.
Старик упрямо указывал пальцем на дверь.
– На меня не действуют ни угрозы, ни молчания, ни прочие замысловатые Ваши действия.
– Уходи, – прохрипел король. Он почувствовал, что горло его пересохло.
– Не сейчас.
Юноша ещё раз поклонился и стал медленно двигаться к старику, на что король ещё раз глубоко вздохнул, чем выразил своё недовольство. «Было бы хорошо, если бы он ушёл».
– Что тебе нужно?
– О, этот тон! Я ненавижу, когда ты так разговариваешь. Может быть, я просто пришёл поболтать о мирских делах или королевских заботах, неужели так трудно в это поверить?
Старик ничего не ответил. Он взглядом следил за действиями юноши, пытаясь уловить суть его прихода.
– Я хочу поговорить о себе.
– Эгоистично, – буркнул старик.
– О, неужели? А король догадывается, кто стоит перед ним?
– Наглый зазнавшийся мальчишка, переполненный амбициями, – грубо ответил человек на троне. – Я чую тебя за версту. Говори, что тебе нужно и проваливай.
– А то Ваше Превосходительство тут сильно занято делами?
Старик устало впился глазами в юношу. «Ни стыда, ни совести! Заберите его кто-нибудь!»
– Говори, что тебе нужно.
– Хочу сыграть в игру: пусть каждый расскажет, кого он видит перед собой. С Вашего Благородного позволения, начну первым, – юноша не дождался одобрения старика и продолжил. – Передо мной беспомощный сухой старик, одной ногой в могиле, другой пока ещё здесь на троне, не способный защитить ни свой народ, ни себя, ни свои интересы. Но ты – всё ещё король. Так скажи мне, что происходит за пределами четырёх стен?
– Траур, – мрачно ответил старик. Неужели этот мальчишка пришёл только для того, чтобы потешить своё самолюбие и надавить на самые больные места? И так призраки прошлого приходят к нему ежедневно, что-то неразборчиво шепчут на ухо, чего-то требуют и хватают своими холодными руками за его ещё тёплое тело. «Я пока ещё силён духом, чтобы не сойти с ума. Или мне так кажется. Память – это всё, что у меня осталось».
– Память – это всё, что у тебя осталось, – передразнил его юноша. – А у меня остался гнев. На что я способен в гневе?
«Если его выгнать из замка, кто-нибудь заметит? Отослать бы его на северные земли или того дальше… мне не простят этого, конечно…».
– Раньше со всех сторон только и говорили, что вот пришёл великий правитель, под чьим руководством всё процветает, стремится к лучшему, развивается… Что ты сделал с теми, кто был верен тебе? Да к чёрту меня, конечно! Я никогда не отличался оптимистичным взглядом на действительность. Но ты! Нет, ты просто угробил всё, что создавалось десятилетиями! Веками! Вечностью… Чего ты добился? Что ты делаешь тут, сидя на своём проклятом троне со своей чёртовой короной на голове? Достоин ты носить эту корону?
– Разве я просил эту корону? – засмеялся старик. Но тут же он увидел, как юноша язвительно улыбнулся, и тогда король почувствовал, как змея предательства подползла к его сердцу.
– Если от меня потребуется, я надену твою корону себе на голову или кому-то ещё. Если от меня потребуется, я сделаю всё… чего не сделал ты.
Змея, осторожно обвивавшая сердце старого короля при каждом слове юноши, тихонько сдавливала сердце.
– Я не твой слуга, я не боюсь тебя, – хладнокровно продолжал юноша. Старый король, прозревая, видел, как человек, стоявший перед ним, наполнялся каменной незыблемостью и непрошибаемой уверенностью. – Больше всего на свете нам всем хочется жить. И каждому из нас - в любви и преданности.
– Ты пришёл заручиться моей преданностью? Или любовью?
– Ты разучился любить.
– Если тебе больше нечего сказать, убирайся, пока…
– Задел за живое? – юноша достал из внутреннего кармана плаща круглые часы на цепочке из старого золота, открыл их, посмотрел время и убрал. Времени у него оставалось совсем немного. – Что ж… теперь скажи мне, кого ты видишь перед собой?
Змея, на время задремавшая у его сердца, встрепенулась, зашипела, предчувствуя опасность. Старик словно по-новому взглянул на юношу и ужаснулся, отпрянув на спинку трона.
– Сегодня тот самый день. Лысая ведьма идёт за тобой. Пришло время сменить власть. Пришло время платить долги.
Змея коброй поднялась над сердцем, раздулась, выставляя свои ядовитые клыки. На мгновение зависла пауза. Старый король растерялся: он не знал, ни что делать, ни что говорить. Если всё это блеф?
Юноша взмахнул рукой, и корона словно от сильного ветра слетела с головы старика. Король машинально попытался схватить её, но не успел. Она со звоном ударилась о холодный пол и покатилась к ногам юноши.
– Что ты делаешь? – король нерешительно приподнялся. – Кто ты? – неуверенно добавил он.
– Я тот, кто вершит историю, – юноша пнул корону, а затем провёл правой рукой круг по воздуху перед стеной, и перед ним появился бордовый искрящийся портал.
– Ты предал меня! – закричал старик. Он соскочил с трона и рванул к юноше, подобрав рясу, но споткнулся и упал рядом с троном.
– Теперь ты узнал меня? Так счастливо оставаться!
Юноша, отвернувшись от старого короля, уверенно шагнул в портал. Не прошло и секунды, как он захлопнулся. Змея, всё это время шипевшая и дрожавшая в душе старого короля, резко впилась своими длинными ядовитыми клыками в сердце, сердце брызнуло тёмно-алой кровью отчаяния.
Король тут же вскочил, но, почувствовав нестерпимую боль, оказался не в силах удержаться на ногах и, рыдая, упал на колени перед растекающейся горячим золотом короной.
Пока ты со мной, забудь о грехах
своих и верь в свою святость
Уже третий день было пасмурно. Тучи, густые и тяжёлые, плыли по небу, лениво переворачиваясь на бок. Было ветрено, но достаточно тепло, чтобы большую часть дня проводить на улице. В деревне всегда много дел: то дом привести в порядок, то огород полить, скот накормить, приготовить обед… Большая часть домашних дел лежала на плечах шестнадцатилетнего Драку.
ГЛАВА 1 - ПРОЛОГ
Ледяные воды Великого океана бились о невысокие скалы Неделимого замка. Летний вечерний холод спускался с гор полупрозрачным туманом. В сумерках гасли последние солнечные лучи, зарождая тёмную ночь. В этот час было очень тихо.
Человек в чёрном одеянии неподвижно стоял у замка, облокотившись о высокую стену каменной ограды. Холод не трогал его. Человек вслушивался в тишину и чувствовал, как его сердце бьётся чуть быстрее, чем обычно. Он всматривался в даль увядающего сада, явно представляя, что там есть ворота, а за ними спуск в город, где он слишком мало проводил времени. Он подумал об этом мимолётно, без доли грусти, и посмотрел наверх, на огромный, давящий своими тяжёлыми стенами замок. Он ненавидел это место.
– Сколько ещё можно ждать? – мысленно пробурчал он, пристально вглядывался в темноту.
– Добрый вечер, – женский голос заставил его развернуться, – если сегодня он может быть добрым.
«Если она здесь, значит, всё в порядке» – подумал он.
Женщина, одетая в длинное платье и капюшон, из-под которого не было видно лица, протянула юноше руку в длинной перчатке:
– Я не хотела заставлять волноваться тебя.
– Если мать узнает…
– Не узнает.
– Или Феликс, или…
– Никто не узнает, – ответила женщина, – я рядом, – она ещё раз настойчиво протянула ему руку.
Юноша подумал, что волноваться и вправду не стоит: его покровитель и учитель здесь. Он аккуратно сжал ей пальцы протянутой руки. Внутри всё замерло.
– Ты хотел поговорить со мной, – сказала женщина.
Юноша чуть было не сказал, что хотел просить совета, но воздержался, ему нужно быть хладнокровным.
– Что будет, когда я уйду?
В возникшую паузу, юноша пытался подобрать нужные слова, хотя этот диалог он несколько раз уже прокручивал в своей голове, и всё это не совсем удачно кончалось. Молчание женщины давило на него, и он первым нарушил тишину:
– Ты знаешь, я хочу исправить ошибки прошлого, и я не представляю…
– Что будет с твоей семьёй? – перебила женщина. – Сейчас это не должно беспокоить тебя. Не злись. Но ты сделал выбор… или ещё только сделаешь? Если ты уйдёшь, ты не должен оглядываться назад. Я тебе запрещаю. Ты понимаешь?
«В этот момент могла бы быть более снисходительной» – подумал юноша и одёрнул свой плащ.
– Страх перед неизвестностью — это нормально.
– Меня не пугает неизвестность. Я просто хочу знать, что случится с моей семьёй.
– А с другими?
В голове пронеслись лица и имена, но если думать о них всех, то можно ни на что и не решиться.
– Меня это не должно волновать, – неуверенно ответил он.
– К сожалению. У каждого свой путь, и каждый должен ему следовать.
– Мне кажется, я совершаю что-то очень… плохое.
– Вероятно, так и есть. И мы это уже обсуждали, – вдруг её голос сделался поучительно строгим, – Ты хотел совета? Так вот что я тебе скажу: делай то, что считаешь правильным. У тебя своя роль в этой цепочке событий, и ты должен её сыграть безупречно. Если ты ещё не готов или ты готов простить, оставайся.
Юноша начинал злиться: «Зачем я вообще решил поговорить с ней, если опять не получу дельного совета? В последнее время она избегает меня или боится… Боится меня? Смешно. Она прекрасно знает, что я собираюсь сделать и чем всё это закончится. Было бы проще, если бы и меня в это кто-нибудь посвятил. Того, что знаю я, недостаточно. Я стал слишком раздражительным».
– Если я останусь, я смогу кого-нибудь защитить?
Этот вопрос он задавал себе сотни раз и был готов задать ещё столько же.
– Страх, – ответила женщина, – это почти единственная слабость человека. Сейчас я хочу видеть в тебе мужество и мудрость. То, что предстоит тебе пройти, ты вряд ли захочешь запечатлеть в своей памяти. Но если ты найдёшь выход…
«Неужели она намекает, что я ещё не нашёл выход? Или я становлюсь параноиком?»
– Мы с тобой увидимся ещё? – неожиданно для себя юноша перебил её. Если она хотя бы это пообещает, даже без гарантий, то это придаст уверенности.
– Ты ведь позвал меня не поговорить, – её строгий голос стал мягким и заботливым. – Ты пришёл проститься.
– Не говори, что мы видимся в последний раз!
– Как знать.
Он почувствовал лёгкую улыбку в её словах.
– Ни за что в это не поверю, - усмехнулся он. – Женщина в чёрном капюшоне всегда будет на моей стороне.
Юноша улыбнулся. «Всё слишком просто, – подумал он, – это пугает больше, чем неизвестность. Да и о какой неизвестности может идти речь? Все всё знают. И я в том числе. Мой план безупречен. Или почти безупречен. Остаётся последний ход, чтобы начать игру. А она, как и всегда, будет судьёй, чтобы всё шло по правилам. Знать бы ещё её правила…»
– Если тебе понадобится помощь… – сказала она, прервав его мысли.
– Я знаю к кому обратиться. Я чувствую, как Лысая ведьма опустошает океаны… У меня мало времени. Что бы ты хотела сказать мне на прощание?
– Едины духом. Мы все едины духом.
«Пожалуй, можно было просто пожелать удачи, она явно сейчас мне нужнее», – он развернулся и раздражённо зашагал к замку, – Мы ещё не прощаемся! – крикнул он женщине, не оборачиваясь. Но у каменной ограды уже никого не было.
Юноша быстро шёл по длинным тускло освещённым коридорам замка, смотря только вперёд. Он знал здесь чуть ли не каждый угол и трещину, каждую лестницу и тайник. Проходя мимо огромной деревянной двери, он остановился. Потом решительно зашагал и вновь остановился. Он не мог просто пройти мимо, поэтому вернулся к двери и почти минуту смотрел на её резные узоры. Он сделал неуверенный шаг ближе и простоял так ещё какое-то время, потом даже поднял руку, чтобы постучать, но никак не мог решиться. Тогда он сделал ещё один шаг и прислонил правое ухо к двери. Там было тихо, но под дверью мерцала полоска света, и ему показалось, что с той стороны приближается силуэт. Он резко отпрянул и, подумав, что у него совсем мало времени, побежал к лестнице, ведущей в тронный зал.
***
Тронный зал, больше похожий на широкий коридор, освещался маленькими парящими огнями вдоль стен, что на самом деле давало не очень много света. Из щелей пробирался сквозняк, из-за которого дрожало пламя, отбрасывая танцующие тени. Войдя, юноша увидел седовласого тощего старика, спящего в высоком резном кресле с деревянными подлокотниками, обитыми мягкой тканью. «Наш король прирос к трону» - презрительно подумал юноша.
У короля были волосы до плеч, уже совсем серебристо-седые, и такая же седая густая тяжёлая борода. Наряженный в изношенную бордовую рясу из некогда лучших тканей с узорами из золотых нитей, он выглядел пугающе. Его лохматая голова, увенчанная короной с драгоценными камнями, как будто даже свинцовая, лежала на левой руке, опирающейся на подлокотник резного кресла.
Тишина, застывшая в зале, была невозможной, абсолютной. Это раздражало юношу: «Глупый способ скрыться ото всех. За свои поступки нужно платить. Я пришёл собирать дань». Он пару секунд смотрел на старика, похожего на восковую фигуру, а весь этот зал – на картину, словно момент из жизни, замороженный во времени. Ему хотелось запомнить как можно больше деталей, ничего не упустить, обратить внимание на каждую мелочь.
«Игра началась» - усмехнулся юноша и, громко свистнув, направился к старику.
Старик открыл глаза и несколько секунд молча смотрел на вошедшего человека – перед ним шагал красивый высокий брюнет, одетый во всё чёрное: рубашка, застёгнутая на все пуговицы, брюки, обувь, плащ. Он был строен, уверен, а его зелёные глаза сверкали решительностью. И всё это ужасно отталкивало. Его ядовитая, скользкая натура, просачивалась наружу. Старику жутко не хотелось общаться с ним ни сейчас, ни потом, как, впрочем, в последние несколько лет. Была бы возможность скрыться от него на совсем, он бы незамедлительно это сделал.
Однако старик не выразил никаких эмоций, и можно было подумать, что он даже никого не заметил. Его красные от бессонных ночей и непролитых слёз глаза отражали всю тяжесть, которую он нёс в своей душе. Когда король поднял голову, чтобы взглянуть на лицо вошедшего, на ухмылку, стало хорошо видно его собственное лицо: лоб пересекали сразу три крупные морщины, под правым глазом был большой шрам, расположившийся от уголка рта и почти до самого уха.
Старик глубоко вздохнул, поняв, что разговора ему не избежать, и мягко откинулся на спинку.
– Приветствую, Ваше Величество! - съязвил юноша, остановившись в центре зала и изобразив низкий поклон, – Мне нужно с Вами поговорить.
«Разговоры, разговоры… Почему всем так нужны эти пустые разговоры?»
Юноша сделал несколько уверенных шагов вперёд, но мужчина плавно приподнял свою правую руку, остановив незваного посетителя. Разомкнув шершавые губы, чтобы что-то сказать, он лишь вытянул свой указательный палец в сторону двери. Юноша усмехнулся.
– Ваше почтение, мой король, мне нужно поговорить, – самодовольно ответил он.
Старик упрямо указывал пальцем на дверь.
– На меня не действуют ни угрозы, ни молчания, ни прочие замысловатые Ваши действия.
– Уходи, – прохрипел король. Он почувствовал, что горло его пересохло.
– Не сейчас.
Юноша ещё раз поклонился и стал медленно двигаться к старику, на что король ещё раз глубоко вздохнул, чем выразил своё недовольство. «Было бы хорошо, если бы он ушёл».
– Что тебе нужно?
– О, этот тон! Я ненавижу, когда ты так разговариваешь. Может быть, я просто пришёл поболтать о мирских делах или королевских заботах, неужели так трудно в это поверить?
Старик ничего не ответил. Он взглядом следил за действиями юноши, пытаясь уловить суть его прихода.
– Я хочу поговорить о себе.
– Эгоистично, – буркнул старик.
– О, неужели? А король догадывается, кто стоит перед ним?
– Наглый зазнавшийся мальчишка, переполненный амбициями, – грубо ответил человек на троне. – Я чую тебя за версту. Говори, что тебе нужно и проваливай.
– А то Ваше Превосходительство тут сильно занято делами?
Старик устало впился глазами в юношу. «Ни стыда, ни совести! Заберите его кто-нибудь!»
– Говори, что тебе нужно.
– Хочу сыграть в игру: пусть каждый расскажет, кого он видит перед собой. С Вашего Благородного позволения, начну первым, – юноша не дождался одобрения старика и продолжил. – Передо мной беспомощный сухой старик, одной ногой в могиле, другой пока ещё здесь на троне, не способный защитить ни свой народ, ни себя, ни свои интересы. Но ты – всё ещё король. Так скажи мне, что происходит за пределами четырёх стен?
– Траур, – мрачно ответил старик. Неужели этот мальчишка пришёл только для того, чтобы потешить своё самолюбие и надавить на самые больные места? И так призраки прошлого приходят к нему ежедневно, что-то неразборчиво шепчут на ухо, чего-то требуют и хватают своими холодными руками за его ещё тёплое тело. «Я пока ещё силён духом, чтобы не сойти с ума. Или мне так кажется. Память – это всё, что у меня осталось».
– Память – это всё, что у тебя осталось, – передразнил его юноша. – А у меня остался гнев. На что я способен в гневе?
«Если его выгнать из замка, кто-нибудь заметит? Отослать бы его на северные земли или того дальше… мне не простят этого, конечно…».
– Раньше со всех сторон только и говорили, что вот пришёл великий правитель, под чьим руководством всё процветает, стремится к лучшему, развивается… Что ты сделал с теми, кто был верен тебе? Да к чёрту меня, конечно! Я никогда не отличался оптимистичным взглядом на действительность. Но ты! Нет, ты просто угробил всё, что создавалось десятилетиями! Веками! Вечностью… Чего ты добился? Что ты делаешь тут, сидя на своём проклятом троне со своей чёртовой короной на голове? Достоин ты носить эту корону?
– Разве я просил эту корону? – засмеялся старик. Но тут же он увидел, как юноша язвительно улыбнулся, и тогда король почувствовал, как змея предательства подползла к его сердцу.
– Если от меня потребуется, я надену твою корону себе на голову или кому-то ещё. Если от меня потребуется, я сделаю всё… чего не сделал ты.
Змея, осторожно обвивавшая сердце старого короля при каждом слове юноши, тихонько сдавливала сердце.
– Я не твой слуга, я не боюсь тебя, – хладнокровно продолжал юноша. Старый король, прозревая, видел, как человек, стоявший перед ним, наполнялся каменной незыблемостью и непрошибаемой уверенностью. – Больше всего на свете нам всем хочется жить. И каждому из нас - в любви и преданности.
– Ты пришёл заручиться моей преданностью? Или любовью?
– Ты разучился любить.
– Если тебе больше нечего сказать, убирайся, пока…
– Задел за живое? – юноша достал из внутреннего кармана плаща круглые часы на цепочке из старого золота, открыл их, посмотрел время и убрал. Времени у него оставалось совсем немного. – Что ж… теперь скажи мне, кого ты видишь перед собой?
Змея, на время задремавшая у его сердца, встрепенулась, зашипела, предчувствуя опасность. Старик словно по-новому взглянул на юношу и ужаснулся, отпрянув на спинку трона.
– Сегодня тот самый день. Лысая ведьма идёт за тобой. Пришло время сменить власть. Пришло время платить долги.
Змея коброй поднялась над сердцем, раздулась, выставляя свои ядовитые клыки. На мгновение зависла пауза. Старый король растерялся: он не знал, ни что делать, ни что говорить. Если всё это блеф?
Юноша взмахнул рукой, и корона словно от сильного ветра слетела с головы старика. Король машинально попытался схватить её, но не успел. Она со звоном ударилась о холодный пол и покатилась к ногам юноши.
– Что ты делаешь? – король нерешительно приподнялся. – Кто ты? – неуверенно добавил он.
– Я тот, кто вершит историю, – юноша пнул корону, а затем провёл правой рукой круг по воздуху перед стеной, и перед ним появился бордовый искрящийся портал.
– Ты предал меня! – закричал старик. Он соскочил с трона и рванул к юноше, подобрав рясу, но споткнулся и упал рядом с троном.
– Теперь ты узнал меня? Так счастливо оставаться!
Юноша, отвернувшись от старого короля, уверенно шагнул в портал. Не прошло и секунды, как он захлопнулся. Змея, всё это время шипевшая и дрожавшая в душе старого короля, резко впилась своими длинными ядовитыми клыками в сердце, сердце брызнуло тёмно-алой кровью отчаяния.
Король тут же вскочил, но, почувствовав нестерпимую боль, оказался не в силах удержаться на ногах и, рыдая, упал на колени перед растекающейся горячим золотом короной.
ГЛАВА 2 - ОТЕЦ И СЫН
Пока ты со мной, забудь о грехах
своих и верь в свою святость
Уже третий день было пасмурно. Тучи, густые и тяжёлые, плыли по небу, лениво переворачиваясь на бок. Было ветрено, но достаточно тепло, чтобы большую часть дня проводить на улице. В деревне всегда много дел: то дом привести в порядок, то огород полить, скот накормить, приготовить обед… Большая часть домашних дел лежала на плечах шестнадцатилетнего Драку.
