Я лежала на кровати, раскинув руки в стороны, и с грустью созерцала потолок. Она, несомненно, была намного лучше той, что стояла на вилле гнездового, но легче мне от этого не становилось. Я тут валялась без интересностей, принудительно направленная домой, пока главный там всем распоряжался, ловил ночных гостей в саду и с Харикон дружил. Вот с ней он общаться хотел, а со мной не хотел. После моего вполне вежливого уточнения относительно его нежелания становиться моим перешел в формат морда-кирпич и ни слова не произнес. Все молча делал и как-то даже свирепо.
Что я такого сказала?
Крыльями своими пушистыми только подергивал, пока меня ловил и в переход кидал свой. Маньяк невоспитанный. Я же не бегала за ним, навязывая свое внимание, не сообщала, как ненормальная, «люби меня, потому что я тебя люблю». Вовсе нет! Я увидела его чувства ко мне и решила их принять. Что не так?
Ему же проще: признаваться мне не надо, ухаживать долго, прежде чем о любви сообщать, тоже не надо, меня и целовать не надо – сама поцелую, и сексом займусь, как хочу и когда хочу. Я – девушка самостоятельная. Да и договор ему ничего со мной не запрещал. Отношения с моей влюбленности начаться не могут, с его – запросто. Идеально!
Я зарычала от бессилия и двинула локтем по матрасу.
Эти мужчины! Вечно их не понять!
Неужели, ему надо, чтоб я ходила вся такая изображающая непонимание? Он же мысли читает, значит, знает, что женщине достаточно пяти минут, чтобы определить от кого и чего она хочет, остальное – игры разума, мимики и секса. Или его привлекают молодые наивные нимфы и пери, которые в себе разобраться не могут и, как следствие, понятия не имеют, чего хотят, или занимаются самообманом?
Если хочет, я сыграю. Только как?
И вдруг меня осенило! Я аж села. Рафаил. Мне нужен Рафаил. Кто знает одного архангела лучше, чем другой архангел?
Я гусеницей проползла по кровати, спрыгнула на пол и побежала в апартаменты второго главного. Михаил туда ходить запретил, но я ж по делу.
- Прекрасная? – вместо приветствия произнес заспанный Рафаил. Я на секунду отвлеклась, залюбовавшись дивной картиной. Босой, в одних пижамных штанах, глаза щурит, волосы в разные стороны торчат, даже перья и те растрепанные. Одним словом, очаровашка.
- Спасибо, - расплылся в обворожительной улыбке Рафаил.
Вот он всегда говорит что-то приятное, а братец его вечный грубиян.
- Ты что хотела?
А! Точно! Почему Михаил влюблен, я ему предлагаю отношения и секс, а он отказывается?
Сон с Рафаила как рукой сняло, он даже поперхнулся, закашлялся, а потом уставился на меня, как на юродивую.
Что?
Он выглянул в коридор, убедился, что свидетелей нет, и втянул меня за руку в квартиру.
Эй, мне сюда нельзя. Твой брат запретил.
- Мой брат много чего запретил. Что ты, говоришь, ему предложила?
Отношения и секс. Можно, конечно, просто секс, мне и тот, и другой вариант нравится, но он же влюблен, и второе прозвучало бы грубо.
- Ты как поняла, что он… Влюблен?
Пауза перед последним словом меня несколько озадачила.
Да много как, в основном по эмоциям, которые он на меня распространяет. Буйные такие, сладкие, мне нравятся.
- Как именно они тебе нравятся?
Как? Что за странные вопросы? Я не о том говорить пришла.
- О том, - уверенно кивнул Рафаил. – Так как именно?
Я пожала плечами. Да, без понятия. Меня лично они сбивают, больно сладкие, но крайне приятно осознавать, что кто-то к тебе такое чувствует. И тем более сложно игнорировать. А я игнорировать вообще не хочу, но он сказал, что у него есть гордость, и он ко мне не пойдет.
Рафаил заулыбался во все свои человеческие тридцать два, будто услышал нечто потрясающее.
- А ты сама, что к нему чувствуешь?
Я?
- Да, ты. – Он почему-то рассмеялся, глядя на мое лицо. – Ты этим вопросом не задавалась? Нахмуренная вся, растерянная.
Что к Михаилу чувствую?
Я огляделась в поисках ближайшего сидячего места. В глубине огромной комнаты стояла кровать. К ней я и направилась. Это сложный вопрос, это надо обдумать.
Что можно чувствовать к невероятно соблазнительному, милому, умному… Я отвлеклась от формулирования мыслей на визуальные воспоминания. Там, в воспоминаниях, были перья, небесные глаза, русые волосы, теплые мягкие объятия крыльев и сильные объятия рук, а еще мужская футболка на мне и действие маниту Атума.
- Сложный он, и влечет меня. – Я упала спиной на мягкий матрас и распростерла руки в стороны.
Рафаил хмыкнул, острые кончики его маховых перьев зашуршали, задевая пол при ходьбе. Этот архангел не дергал нервно крыльями, привычки имел свои, характерные. К слову, Михаил как-то всегда так умудрялся сложить перья, что по полу они не чиркали.
Я чуть поерзала. А моя кровать удобнее.
- Конечно, удобнее, - рассмеялся Рафаил, подвинул мою руку и лег рядом. – Он тебе ее лично выбирал. Он, вообще, сам не свой с тех пор, как черт твое фото прислал. Не знала?
Я оторопело уставилась на профиль Рафаила. Хочешь сказать, у главного ко мне эмоции появились еще до моей судьбоносной битвы со стражами в баре на острове?
- А мы все тут из-за него страдаем, - продолжил откровенничать архангел, проигнорировав мой очередной вопрос. Видимо, у меня их сегодня чересчур много в голове. – Мысли, видения, эмоции друг друга отчасти знаем… Это повезло, что отчасти! Ты и без него восхитительна, но это его вечное стенание с самого первого дня «такая прекрасная». - Рафаил повернулся на бок, приподнял голову и хмуро на меня уставился. - Прицепилось же. Как будто других эпитетов для тебя нет.
Так я поэтому у них у всех «прекрасная»?!
- А то. – Архангел опять откинулся на матрас и уставился в потолок. – И не подойдешь к тебе даже. Он же первый увидел.
Он меня на работу брать не хотел!
Рафаил опять фыркнул и рассмеялся.
- Себе не доверял, глупая. Вообще ты интересная. Стояла в объятиях мужчины и даже не подумала, почему он тебя держит так крепко и так долго?
Чтоб надежно, наверное. Откуда мне знать? Я до этого два создания побила.
- Ты же понимаешь, что он не просто создание? Он Атум.
- Об этом не подумала. – Я взялась кусать нижнюю губу. Действительно, зачем сыну всесильного Ярослава удерживать нереиду? Уничтожить же может большинство препятствий одним взмахом руки.
- Михаил следил за тобой короткое время, чувствовал себя одновременно и подлецом, и счастлив был, словно дитя. Романтичных видений в наших снах иногда бывало немало, когда он был особенно несдержан, а после того, как получил тебя так близко, совсем расклеился.
У меня сердце предательски екнуло и сжалось от такого разворота событий прошлого.
- И вот сейчас скажи мне, Сао, зачем тебе чувства моего брата? Чтобы поиграть с ним легкомысленно или ты дашь ему любовь ответную?
Дыхание сбилось.
- Эмпатии тебе не хватает, эгоистка, - беззлобно констатировал Рафаил. – Как можно не понять, что мужчина любви твоей просит, а не разрешения побыть твоим развлечением в постели? Это же очевидно.
- Очевидно, - кивнула я, стараясь прийти в себя и избавиться от странного ступора.
- Ну, так что? – Он повернулся ко мне. – Ты его любить собираешься или как?
- Э, - выдала я вслух единственную образовавшуюся в голове мысль.
- Информативно, - констатировал Рафаил. – Думай быстрее, а то брат сюда идет. Он в курсе, что ты меня разбудила, и видит, что лежишь на моей кровати.
Я резко вскочила. Что?!
- Но ты не волнуйся, - архангел махнул рукой, в остальном даже не пошевелился. – Он злится только на мои откровения. Он же хотел, чтобы ты сама догадалась, но, как по мне, напрасно, ты слегка глуповата в этом плане.
Что?!
Не успела я придумать агрессивный ответ на столь вопиющее заявление, хотя, конечно же, я бы это сделала в первую очередь! Любовь любовью, а беспардонные архангелы должны страдать сразу. Вот как рот открыл, чтобы на нереиду язык поднять, так и пожалел чтоб.
Так вот, не успела я придумать ответ, как меня, почем зря, опять выдернули из пространства имеющегося и перенесли в другое. Завораживающий запах любителя потягать меня туда сюда без суда и спросу я узнала сразу, хотя лица его из своего невыгодного положения не видела. Я вообще только пол видела. Незнакомый, кстати, пол.
- И? – Тон Михаила не обещал ничего хорошего.
Меня поставили на ноги. В чистых голубых глазах плескалось нетерпение и, кажется, раздражение.
- И? – переспросила я, постаравшись осторожно определить свое новое местоположение. Свет был искусственный, шел от потолка, под ногами был паркет из воздушной древесины со сложным рисунком – к сожалению, это все. Остальное пространство скрывали его огромные, нервно подергивающиеся крылья. Ну, и грудь у него широкая, понятное дело, плечи тоже, руки мою талию сжимают, такие теплые, большие ладони…
- Сао, - одернул меня Михаил.
А? Я встрепенулась и опять уставилась ему в глаза. Что?
«Ты меня будешь любить?»
Я?
«Ты!»
Кажется, главный окончательно разнервничался.
- Прям сейчас? – нашлась я.
«Можно завтра», - без тени сарказма ответил он. Решительно настроенный архангел – это прям задача. Это прям не выкрутиться.
- Не выкрутишься, - кивнул Михаил, продолжая прожигать меня своими глазищами.
Вот интересные. Допустим, будущий покалеченный архангел (не этот, предыдущий) прав, и я слегка сглупила, не поняв очевидное, но как можно наседать на девушку вот так, если она только что для себя открытие совершила и переварить его даже не успела?
Голубые глаза вдруг потеплели.
- Прости, - пробормотал Михаил и отступил назад. Его руки соскользнули с моей талии.
Я подалась навстречу, совершенно не желая терять тепло его объятий. Почему он всегда уходит, когда я этого не хочу? Разве я сказала, что для размышлений мне нужно пространство и одиночество? Я целовать его хочу и раздеть. Он в моей кровати подо мной – это вообще идеальная поза для размышлений.
Михаил усмехнулся.
«Нет, Сао. Я – твой, но только если любишь».
С этим заявлением он растворился в переходе. Следом откуда-то сбоку, из-за стен раздался грохот и до меня донеслись неразборчивые обрывки ментального диалога.
Я огляделась. Комната своими размерами напоминала обиталище Рафаила, только вкус у хозяина был совсем аскетический. Если б я была художником и рисовала это безобразие, то название дала бы картине «кровать и пустота». Вполне отражает суть. Шторы на окнах и те римские. Короче, я не так глупа, как считает Рафаил, и… Я поморщилась от еще одного грохота в глубине здания. Итак, я не глупа, и сразу поняла, что главный меня от ревности и прочих любовных эмоций в свои покои затащил, а грохот… Из-за стен донеслись очередные обрывки очень громких и невнятных мыслей. А грохот – это с Рафаилом на повышенных тонах обсуждают его болтливость.
Ну, что за мужчина? Хочешь его – люби, не любишь – не получишь. Прям див какой-то, а не Атум. Я впервые за долгое время сосредоточилась и переключилась с привычного шутливого способа жизни в то серьезное состояние, которого всегда старалась избегать. Зачем ему моя любовь? Я же не собиралась его бросать или причинять боль, или пренебрегать его чувствами. Он мне так нравится. Нежный, потрясающий. Зачем он все усложняет? Зачем требует от меня?
С печальным вздохом я побрела в сторону соседней комнаты. Душевая, наверное, а рядом кухня. Поесть что ли? Пока изучала недра холодильника Михаила и делала себе бутерброд, продолжала свои невеселые размышления.
Ну, допустим. Допустим, я его полюблю. И что тогда? А если ему придет в голову расстаться? И смысл в моей любви?
Рафаил сам несказанно глуп, иначе сообразил бы, что я не слепая, а просто осторожная. Избегаю отношений и привязанностей. Не создана я для таких чувств, очевидно же. Если разрешу себе любить, это обязательно обернется катастрофой. Не от любви я истинной на свет появилась, не от нее мой первый опыт в сексе был, да и не из-за нее выжила я в младенчестве. Папа – мое родное создание, но он же просто дитя пожалел невинное. У стихии моей, опять же, суть в могуществе, деструктивная она. Зачем Михаилу со мной связываться?
Запить бутерброд было нечем, пришлось воды налить из-под крана.
А если ревновать начну? Утоплю ж. И плевать что Атум. Я хитрая.
И жестокая - это не преувеличение. Милый, нежный архангел ведь понятия не имеет, что я сделала со сводным и его матерью. Смерть – не наказание, вечная боль без права потерять сознание, и так пока я не посчитаю, что долг оплачен – вот что утолило мою жажду мести. До сего дня не отпустила их. Давно не проверяла, кстати, если система сбой дала, могли и сдохнуть. Я задумчиво постучала ногтем по стакану. Да, надо бы в гости заглянуть…
Из памяти выплыли русые волосы, правильные черты лица и яркие небесные глаза. Нет. Не утоплю. Не смогу. Даже если изменит с другой, как полный Сатир, все равно буду любить, считать самым милым и нежным. Больно только мне будет невероятно, но его я не смогу трону…
Вот оно! Меня вдруг осенило. Милый Михаил же просто до конца меня не знает, поэтому ставит такие условия! Ему надо меня узнать, и он сразу расхочет, чтобы я его любила.
Я решительно поставила стакан на стол и побежала к выходу. Определить местоположение начальства в здании будет несложно - просто двигаться в сторону очередного грохота.
Определить оказалось несложно, зато поймать мгновенно меняющих пространство и время архангелов, не прибегая к помощи океана, оказалось невозможно. После очередного бессмысленного забега по коридору, я слегка психанула, скрутила переход и выскочила аккурат между двумя горе-бойцами.
- Ну, так!! – Начала свирепствовать я, уперла руки в бока и уставилась исподлобья на потенциального возлюбленного.
- О! Явилась, - прокомментировал за моей спиной Рафаил и тут же удостоился тяжелого взгляда со стороны Михаила.
Прежде чем продолжить свою важную мысль, я на всякий случай оглядела обоих братьев на предмет повреждений.
- Да, целый он, целый, прекрасная, - пробубнил Рафаил. – И я целый, и уже забери его отсюда, раз что-то там сообразила. Спать буду. Только подальше забери! А то он опять мечтать будет громко.
Я кивнула, взяла не оказывающего сопротивления Михаила за руку и утянула за собой, на один из моих любимых безымянных крошечных островов Великого океана. В этой части мира занимался рассвет, и птицы в ветвях деревьев счастливо приветствовали восходящую звезду, перекрикивая шум волн.
«Что ты?» - мокрый архангел выглядел смущенным и немного взволнованным. На краткое, едва уловимое мгновение я почувствовала то самое всепоглощающее блаженство его чувств ко мне. Как много в себе он контролировал все это время? Пора было начать поступать благородно и честно, и совсем неважно как это в итоге могло отразиться на мне. Михаил того стоил.
Без лишних пояснений и предисловий я решительно высушила его, а после открыла себя. Показала все, без утайки: прошлое и настоящее, бесчисленные свои меркантильные рассуждения, свои аферы, саму свою личность. Только так он сумеет увидеть, насколько ошибся, доверяя свое сердце той, которая настоящего доверия не стоит. Неведение позволило ему полюбить меня и желать ответного чувства, реальность же все расставит по местам. Ну… По-крайней мере, я на такой исход рассчитывала, только что-то пошло не так, потому что Михаил улыбаться начал, и зачем-то счастливо улыбаться.
Что я такого сказала?
Крыльями своими пушистыми только подергивал, пока меня ловил и в переход кидал свой. Маньяк невоспитанный. Я же не бегала за ним, навязывая свое внимание, не сообщала, как ненормальная, «люби меня, потому что я тебя люблю». Вовсе нет! Я увидела его чувства ко мне и решила их принять. Что не так?
Ему же проще: признаваться мне не надо, ухаживать долго, прежде чем о любви сообщать, тоже не надо, меня и целовать не надо – сама поцелую, и сексом займусь, как хочу и когда хочу. Я – девушка самостоятельная. Да и договор ему ничего со мной не запрещал. Отношения с моей влюбленности начаться не могут, с его – запросто. Идеально!
Я зарычала от бессилия и двинула локтем по матрасу.
Эти мужчины! Вечно их не понять!
Неужели, ему надо, чтоб я ходила вся такая изображающая непонимание? Он же мысли читает, значит, знает, что женщине достаточно пяти минут, чтобы определить от кого и чего она хочет, остальное – игры разума, мимики и секса. Или его привлекают молодые наивные нимфы и пери, которые в себе разобраться не могут и, как следствие, понятия не имеют, чего хотят, или занимаются самообманом?
Если хочет, я сыграю. Только как?
И вдруг меня осенило! Я аж села. Рафаил. Мне нужен Рафаил. Кто знает одного архангела лучше, чем другой архангел?
Я гусеницей проползла по кровати, спрыгнула на пол и побежала в апартаменты второго главного. Михаил туда ходить запретил, но я ж по делу.
- Прекрасная? – вместо приветствия произнес заспанный Рафаил. Я на секунду отвлеклась, залюбовавшись дивной картиной. Босой, в одних пижамных штанах, глаза щурит, волосы в разные стороны торчат, даже перья и те растрепанные. Одним словом, очаровашка.
- Спасибо, - расплылся в обворожительной улыбке Рафаил.
Вот он всегда говорит что-то приятное, а братец его вечный грубиян.
- Ты что хотела?
А! Точно! Почему Михаил влюблен, я ему предлагаю отношения и секс, а он отказывается?
Сон с Рафаила как рукой сняло, он даже поперхнулся, закашлялся, а потом уставился на меня, как на юродивую.
Что?
Он выглянул в коридор, убедился, что свидетелей нет, и втянул меня за руку в квартиру.
Эй, мне сюда нельзя. Твой брат запретил.
- Мой брат много чего запретил. Что ты, говоришь, ему предложила?
Отношения и секс. Можно, конечно, просто секс, мне и тот, и другой вариант нравится, но он же влюблен, и второе прозвучало бы грубо.
- Ты как поняла, что он… Влюблен?
Пауза перед последним словом меня несколько озадачила.
Да много как, в основном по эмоциям, которые он на меня распространяет. Буйные такие, сладкие, мне нравятся.
- Как именно они тебе нравятся?
Как? Что за странные вопросы? Я не о том говорить пришла.
- О том, - уверенно кивнул Рафаил. – Так как именно?
Я пожала плечами. Да, без понятия. Меня лично они сбивают, больно сладкие, но крайне приятно осознавать, что кто-то к тебе такое чувствует. И тем более сложно игнорировать. А я игнорировать вообще не хочу, но он сказал, что у него есть гордость, и он ко мне не пойдет.
Рафаил заулыбался во все свои человеческие тридцать два, будто услышал нечто потрясающее.
- А ты сама, что к нему чувствуешь?
Я?
- Да, ты. – Он почему-то рассмеялся, глядя на мое лицо. – Ты этим вопросом не задавалась? Нахмуренная вся, растерянная.
Что к Михаилу чувствую?
Я огляделась в поисках ближайшего сидячего места. В глубине огромной комнаты стояла кровать. К ней я и направилась. Это сложный вопрос, это надо обдумать.
Что можно чувствовать к невероятно соблазнительному, милому, умному… Я отвлеклась от формулирования мыслей на визуальные воспоминания. Там, в воспоминаниях, были перья, небесные глаза, русые волосы, теплые мягкие объятия крыльев и сильные объятия рук, а еще мужская футболка на мне и действие маниту Атума.
- Сложный он, и влечет меня. – Я упала спиной на мягкий матрас и распростерла руки в стороны.
Рафаил хмыкнул, острые кончики его маховых перьев зашуршали, задевая пол при ходьбе. Этот архангел не дергал нервно крыльями, привычки имел свои, характерные. К слову, Михаил как-то всегда так умудрялся сложить перья, что по полу они не чиркали.
Я чуть поерзала. А моя кровать удобнее.
- Конечно, удобнее, - рассмеялся Рафаил, подвинул мою руку и лег рядом. – Он тебе ее лично выбирал. Он, вообще, сам не свой с тех пор, как черт твое фото прислал. Не знала?
Я оторопело уставилась на профиль Рафаила. Хочешь сказать, у главного ко мне эмоции появились еще до моей судьбоносной битвы со стражами в баре на острове?
- А мы все тут из-за него страдаем, - продолжил откровенничать архангел, проигнорировав мой очередной вопрос. Видимо, у меня их сегодня чересчур много в голове. – Мысли, видения, эмоции друг друга отчасти знаем… Это повезло, что отчасти! Ты и без него восхитительна, но это его вечное стенание с самого первого дня «такая прекрасная». - Рафаил повернулся на бок, приподнял голову и хмуро на меня уставился. - Прицепилось же. Как будто других эпитетов для тебя нет.
Так я поэтому у них у всех «прекрасная»?!
- А то. – Архангел опять откинулся на матрас и уставился в потолок. – И не подойдешь к тебе даже. Он же первый увидел.
Он меня на работу брать не хотел!
Рафаил опять фыркнул и рассмеялся.
- Себе не доверял, глупая. Вообще ты интересная. Стояла в объятиях мужчины и даже не подумала, почему он тебя держит так крепко и так долго?
Чтоб надежно, наверное. Откуда мне знать? Я до этого два создания побила.
- Ты же понимаешь, что он не просто создание? Он Атум.
- Об этом не подумала. – Я взялась кусать нижнюю губу. Действительно, зачем сыну всесильного Ярослава удерживать нереиду? Уничтожить же может большинство препятствий одним взмахом руки.
- Михаил следил за тобой короткое время, чувствовал себя одновременно и подлецом, и счастлив был, словно дитя. Романтичных видений в наших снах иногда бывало немало, когда он был особенно несдержан, а после того, как получил тебя так близко, совсем расклеился.
У меня сердце предательски екнуло и сжалось от такого разворота событий прошлого.
- И вот сейчас скажи мне, Сао, зачем тебе чувства моего брата? Чтобы поиграть с ним легкомысленно или ты дашь ему любовь ответную?
Дыхание сбилось.
- Эмпатии тебе не хватает, эгоистка, - беззлобно констатировал Рафаил. – Как можно не понять, что мужчина любви твоей просит, а не разрешения побыть твоим развлечением в постели? Это же очевидно.
- Очевидно, - кивнула я, стараясь прийти в себя и избавиться от странного ступора.
- Ну, так что? – Он повернулся ко мне. – Ты его любить собираешься или как?
- Э, - выдала я вслух единственную образовавшуюся в голове мысль.
- Информативно, - констатировал Рафаил. – Думай быстрее, а то брат сюда идет. Он в курсе, что ты меня разбудила, и видит, что лежишь на моей кровати.
Я резко вскочила. Что?!
- Но ты не волнуйся, - архангел махнул рукой, в остальном даже не пошевелился. – Он злится только на мои откровения. Он же хотел, чтобы ты сама догадалась, но, как по мне, напрасно, ты слегка глуповата в этом плане.
Что?!
Не успела я придумать агрессивный ответ на столь вопиющее заявление, хотя, конечно же, я бы это сделала в первую очередь! Любовь любовью, а беспардонные архангелы должны страдать сразу. Вот как рот открыл, чтобы на нереиду язык поднять, так и пожалел чтоб.
Так вот, не успела я придумать ответ, как меня, почем зря, опять выдернули из пространства имеющегося и перенесли в другое. Завораживающий запах любителя потягать меня туда сюда без суда и спросу я узнала сразу, хотя лица его из своего невыгодного положения не видела. Я вообще только пол видела. Незнакомый, кстати, пол.
- И? – Тон Михаила не обещал ничего хорошего.
Меня поставили на ноги. В чистых голубых глазах плескалось нетерпение и, кажется, раздражение.
- И? – переспросила я, постаравшись осторожно определить свое новое местоположение. Свет был искусственный, шел от потолка, под ногами был паркет из воздушной древесины со сложным рисунком – к сожалению, это все. Остальное пространство скрывали его огромные, нервно подергивающиеся крылья. Ну, и грудь у него широкая, понятное дело, плечи тоже, руки мою талию сжимают, такие теплые, большие ладони…
- Сао, - одернул меня Михаил.
А? Я встрепенулась и опять уставилась ему в глаза. Что?
«Ты меня будешь любить?»
Я?
«Ты!»
Кажется, главный окончательно разнервничался.
- Прям сейчас? – нашлась я.
«Можно завтра», - без тени сарказма ответил он. Решительно настроенный архангел – это прям задача. Это прям не выкрутиться.
- Не выкрутишься, - кивнул Михаил, продолжая прожигать меня своими глазищами.
Вот интересные. Допустим, будущий покалеченный архангел (не этот, предыдущий) прав, и я слегка сглупила, не поняв очевидное, но как можно наседать на девушку вот так, если она только что для себя открытие совершила и переварить его даже не успела?
Голубые глаза вдруг потеплели.
- Прости, - пробормотал Михаил и отступил назад. Его руки соскользнули с моей талии.
Я подалась навстречу, совершенно не желая терять тепло его объятий. Почему он всегда уходит, когда я этого не хочу? Разве я сказала, что для размышлений мне нужно пространство и одиночество? Я целовать его хочу и раздеть. Он в моей кровати подо мной – это вообще идеальная поза для размышлений.
Михаил усмехнулся.
«Нет, Сао. Я – твой, но только если любишь».
С этим заявлением он растворился в переходе. Следом откуда-то сбоку, из-за стен раздался грохот и до меня донеслись неразборчивые обрывки ментального диалога.
Я огляделась. Комната своими размерами напоминала обиталище Рафаила, только вкус у хозяина был совсем аскетический. Если б я была художником и рисовала это безобразие, то название дала бы картине «кровать и пустота». Вполне отражает суть. Шторы на окнах и те римские. Короче, я не так глупа, как считает Рафаил, и… Я поморщилась от еще одного грохота в глубине здания. Итак, я не глупа, и сразу поняла, что главный меня от ревности и прочих любовных эмоций в свои покои затащил, а грохот… Из-за стен донеслись очередные обрывки очень громких и невнятных мыслей. А грохот – это с Рафаилом на повышенных тонах обсуждают его болтливость.
Ну, что за мужчина? Хочешь его – люби, не любишь – не получишь. Прям див какой-то, а не Атум. Я впервые за долгое время сосредоточилась и переключилась с привычного шутливого способа жизни в то серьезное состояние, которого всегда старалась избегать. Зачем ему моя любовь? Я же не собиралась его бросать или причинять боль, или пренебрегать его чувствами. Он мне так нравится. Нежный, потрясающий. Зачем он все усложняет? Зачем требует от меня?
С печальным вздохом я побрела в сторону соседней комнаты. Душевая, наверное, а рядом кухня. Поесть что ли? Пока изучала недра холодильника Михаила и делала себе бутерброд, продолжала свои невеселые размышления.
Ну, допустим. Допустим, я его полюблю. И что тогда? А если ему придет в голову расстаться? И смысл в моей любви?
Рафаил сам несказанно глуп, иначе сообразил бы, что я не слепая, а просто осторожная. Избегаю отношений и привязанностей. Не создана я для таких чувств, очевидно же. Если разрешу себе любить, это обязательно обернется катастрофой. Не от любви я истинной на свет появилась, не от нее мой первый опыт в сексе был, да и не из-за нее выжила я в младенчестве. Папа – мое родное создание, но он же просто дитя пожалел невинное. У стихии моей, опять же, суть в могуществе, деструктивная она. Зачем Михаилу со мной связываться?
Запить бутерброд было нечем, пришлось воды налить из-под крана.
А если ревновать начну? Утоплю ж. И плевать что Атум. Я хитрая.
И жестокая - это не преувеличение. Милый, нежный архангел ведь понятия не имеет, что я сделала со сводным и его матерью. Смерть – не наказание, вечная боль без права потерять сознание, и так пока я не посчитаю, что долг оплачен – вот что утолило мою жажду мести. До сего дня не отпустила их. Давно не проверяла, кстати, если система сбой дала, могли и сдохнуть. Я задумчиво постучала ногтем по стакану. Да, надо бы в гости заглянуть…
Из памяти выплыли русые волосы, правильные черты лица и яркие небесные глаза. Нет. Не утоплю. Не смогу. Даже если изменит с другой, как полный Сатир, все равно буду любить, считать самым милым и нежным. Больно только мне будет невероятно, но его я не смогу трону…
Вот оно! Меня вдруг осенило. Милый Михаил же просто до конца меня не знает, поэтому ставит такие условия! Ему надо меня узнать, и он сразу расхочет, чтобы я его любила.
Я решительно поставила стакан на стол и побежала к выходу. Определить местоположение начальства в здании будет несложно - просто двигаться в сторону очередного грохота.
Определить оказалось несложно, зато поймать мгновенно меняющих пространство и время архангелов, не прибегая к помощи океана, оказалось невозможно. После очередного бессмысленного забега по коридору, я слегка психанула, скрутила переход и выскочила аккурат между двумя горе-бойцами.
- Ну, так!! – Начала свирепствовать я, уперла руки в бока и уставилась исподлобья на потенциального возлюбленного.
- О! Явилась, - прокомментировал за моей спиной Рафаил и тут же удостоился тяжелого взгляда со стороны Михаила.
Прежде чем продолжить свою важную мысль, я на всякий случай оглядела обоих братьев на предмет повреждений.
- Да, целый он, целый, прекрасная, - пробубнил Рафаил. – И я целый, и уже забери его отсюда, раз что-то там сообразила. Спать буду. Только подальше забери! А то он опять мечтать будет громко.
Я кивнула, взяла не оказывающего сопротивления Михаила за руку и утянула за собой, на один из моих любимых безымянных крошечных островов Великого океана. В этой части мира занимался рассвет, и птицы в ветвях деревьев счастливо приветствовали восходящую звезду, перекрикивая шум волн.
«Что ты?» - мокрый архангел выглядел смущенным и немного взволнованным. На краткое, едва уловимое мгновение я почувствовала то самое всепоглощающее блаженство его чувств ко мне. Как много в себе он контролировал все это время? Пора было начать поступать благородно и честно, и совсем неважно как это в итоге могло отразиться на мне. Михаил того стоил.
Без лишних пояснений и предисловий я решительно высушила его, а после открыла себя. Показала все, без утайки: прошлое и настоящее, бесчисленные свои меркантильные рассуждения, свои аферы, саму свою личность. Только так он сумеет увидеть, насколько ошибся, доверяя свое сердце той, которая настоящего доверия не стоит. Неведение позволило ему полюбить меня и желать ответного чувства, реальность же все расставит по местам. Ну… По-крайней мере, я на такой исход рассчитывала, только что-то пошло не так, потому что Михаил улыбаться начал, и зачем-то счастливо улыбаться.
