Пролог
Воздух пропах солью и скорым снегом - ледяной, упругий и какой-то удивительно свежий, без едкой примеси кострового дыма или чего похуже. Наросший за ночь иней притушил все краски.
- Жила-была в высокой башне на берегу реки маленькая штормовая ведьма. Она была еще молода - любила вишню, теплый ветер,мягкие платья со звездами на рукаве, солнечный свет и рябь на воде. Совсем маленькая была. Ай! - хваленая “походная” подошва скользила по стеблям покрытого пятнами сухостоя, то и дело грозя своей хозяйке падением. - Рядом с ее домом пекли хлеб, и каждое утро люди спешили, прыгая через лужи, выстраиваясь за ним в очередь. А река качала небольшие корабли, подталкивая их в бока - мол, пора уже, застоялись в порту. Ой! Как я ненавижу степи, ты бы знал!
- Держись за меня, почти пришли. - Мужчина, вздохнув, сам положил женскую ладонь на свое плечо. - Так что там дальше-то было?
- Тревожно ей было все время, глядя на такую пастораль. Как будто чужая она, неуместная в этом пейзаже. Только ночью, когда ветер срывался в дикий полет, и речные волны вдруг вспоминали, что они - те самые капли далекого бурного моря, и шторм стучался в окна и стены - вдруг начинало спокойно биться сердце…
Высохшие на корню заросли кончились. Пегий солонец сменился мелкими острыми камнями, которые впивались в подошву - еще не больно, но ощутимо неприятно.
- Красиво. А что было дальше?
- А дальше высокую башню расселили по программе реновации, и маленькую ведьму с семьей перекинули в другой район города.
- Случайно не тот, где в каком-то году дамбу прорвало и все затопило?
Мыс показался внезапно, будто кто-то отдернул пыльный занавес. Пара замерла, не доходя до края буквально десяток шагов. Темные, цвета раскрошенного грифеля, волны рокотали внизу.
- Я все еще жду ответ. Я должен знать, на чем попалась новенькая.
- Как раз туда, куда их переселили, вода чудесным образом не дошла. Поток ушел вбок, через промзону.
- Я понял.
Молчание повисло густое и липкое, будто грязь в лимане.
- Даэна. Я против того, чтобы брать кого-то прямо сейчас. Мы можем подождать еще немного. - Мужчина скинул капюшон и огляделся, уже не скрываясь.
Где-то вдалеке, на холме, виднелся приземистый комплекс сыроварен - лучших на побережье. Над ними поблескивало металлическое кружево павильонов - там как раз шли занятия. Сюда приезжали одаренные дети со всей страны, чтобы под присмотром именитых наставников развивать свой талант, а заодно поправлять здоровье на берегу моря. Кушать фрукты, загорать. По официальной версии.
- Мы ждали его почти два месяца. - Молодая женщина, сдув с лица рыжую прядь, поморщилась. Разговор повторялся уже не в первый раз, и одни и те же аргументы успели надоесть. - Никаких следов, никаких приветов.
- Как скажешь. Давай ближе к заданию. Кто у нас здесь?
- Безграничная удача и ее последствия. Вот, взгляни. Листай вправо. - Она вложила в ладонь напарника пластину телефона. На экране бледно светилось фото газетного разворота.
Неофициальная версия, что происходило в образовательном комплексе, начала прорываться в газеты с год назад. Писали о воровстве идей и об эксплуатации детского труда. Говорили в кулуарах про исчезнувших после выпускного бала девушках - не первых красавицах, но миленьких. Шептались и про учеников-мальчиков, у которых вдруг появлялись шрамы на теле.
Юристы у этого комплекса собрались под стать хозяину - изворотливые и жесткие. Тиражи изымались из печати, авторы платили огромные суммы возмещения морального ущерба владельцу по решению суда. Кто-то и вовсе исчезал - без объяснений.
Над бухтой гулко прозвенел колокол. Где-то в здании десятки талантливых мальчиков и девочек со всей страны отвлеклись от своих дел и поспешили на перемену.
Среди облаков со стороны города проявилась темная точка, с каждым мгновением становясь все ближе.
- Личный вертолет? - присвистнул мужчина, разглядывая движущийся механизм. - А неплохо живут деятели образования и культуры. - Смотри, он даже лису намалевать не постеснялся.
- Если тебе во всем везет, бывает и не такое. Интересно, он там один или с охраной?
Над морем вдруг сверкнуло - ослепительно-ярко, выжигая тени. Раскат грома пробрал дрожью до самых костей, заглушив все иные звуки - и сигналы громкоговорителя, и треск “вертушки”, накренившейся под опасным углом, замершей на долгое мгновение - и все-таки ухнувшей вниз, к воде. Исполинская волна со стоном поднялась, навалилась, обняла мыс, взлетев фонтаном - и откатилась, сыто урча.
- Договор исполнен, - вздохнув, женщина произнесла ритуальную фразу. Над раскрытой ладонью вспыхнул золотистый огонек и исчез, оставив вместо себя камешек с дырочкой посередине.
- Уверен, мыс назовут его именем. Покажи-ка, что там? - Мужчина, натянув перчатку, осторожно взял камень, покрутил перед глазами и уложил в нагрудный карман. - “Куриный бог” - местный амулет на удачу, ну надо же. Ты не помнишь, чего он просил?
- Как и все дельцы, Варран.
- Богатства и власти?
- О нет, такая мелюзга до нас не доходит.
- Ну не тяни.
- Не догадался? Он просил удачу, чтобы всегда была с ним.
- Похоже, даже у заемной удачи есть предел. Ладно, поехали, нас уже ждут.
Далеко внизу, на мокрых камнях, шипела и плевалась кипящим паром опаленная лопасть вертолета.
Глава 1. На кураже.
Едва различимый шелест падающих сквозь узкую горловину песчинок действовал умиротворяюще. Целая стена, составленная из песочных часов разного размера, и в каждом сосуде идет отсчет. Где-то осталось всего несколько цветных крупинок, где-то содержимое верхней колбы только-только начинало закручиваться воронкой. Время неумолимо - в нем и отчаяние неизбежности, и обещание надежды.
Солнечный луч ворвался в холл, распугал задремавшие тени - и исчез за входной дверью.
- Как хорошо, что это не механические часы. Мы бы свихнулись от постоянного тикания. Ты согласен, Салех?
Вошедшая в дом девушка стряхнула с ног тяжелые сапоги, спихнула их небрежной кучей в угол. Липкая глина ржавыми каплями растеклась по полу. Светловолосый юноша, до того момента наслаждавшийся покоем спящего дома, вздохнул. Впрочем, ничего иного от коллеги ожидать не приходилось.
- Эй, Салех? Так что скажешь? - девушка поглядывала на него исподлобья, устроившись на коленях у камина. Угли, до этого мирно тлеющие, обросли лепестками огня. От изгвазданной одежды и слипшихся сосульками темных волос валил пар.
- Доброго утра, Эшта. Не забудь убрать за собой. Сделать тебе чай?
На втором этаже что-то глухо хлопнуло, потянуло едва уловимым запахом бензина.
- Она в своем праве! - Обладатель хрипловатого, низкого голоса явно приближался к лестнице, с кем-то споря на ходу. - Договор исполнен.
- Прикрываешь эту лису, да? - Звонкий голос бил ему вслед, почти не отставая. - А про последствия кто думать будет?
- Мадафэ! Уймись, женщина! Ты отчет написала по последнему договору? Вот и займись. О, привет, ребята. Есть кофе?
- Доброе утро, Верет. Доброе утро, Мадафэ. - Любитель утреннего покоя чинно кивнул сбежавшей по лестнице паре. - Кофе будет позже, сейчас предлагаю дождаться книгу дежурств.
- Наш страж порядка, как всегда, настороже! - саркастично фыркнули от разгоревшегося ярким пламенем камина. Эшта, усевшись на пол, пальцами разбирала спутавшиеся волосы, вынимая из них то листья, то обломки веток.
По холлу разнесся тонкий гудящий звук, будто кто-то дернул за гитарную струну - и на специальном возвышении у “песочной” стены появилась книга. Потрепанная, в буром кожаном переплете, она распахнулась, зашелестела страницами и остановилась примерно на середине.
Салех внимательно всмотрелся в будто бы от руки вписанный текст, после чего почтительно склонил голову и молча вышел на улицу. Остальные переглянулись и синхронно вздохнули - задания, выпадающие на душу их товарища-альбиноса, редко когда оказывались простыми.
- Чур, я следующая! - Мадафэ, поправив съехавший на бок ажурный воротничок, изящным движением обогнула стоящий посреди холла стол и заглянула в книгу. Хмыкнула себе под нос и, насвистывая, вышла.
- Дамы вперед? - Верет изобразил куртуазный поклон.
- Благодарю, месьё, - Эшта поднялась с пола, отряхнулась и, подмигнув здоровым глазом, шагнула на лестницу, ведущую к жилым комнатам. - Однако у меня сегодня выходной. Веселого вам дежурства!
- Вот же повезло кому-то… - Мужчина изучил ровные строчки, бросил задумчивый взгляд на ряды колб. Оранжево-перламутровый поток в одной из склянок почти иссяк. - Никакого веселья, ну что за напасть. Где ее искать, а?
Книга, будто в насмешку, зашуршала страницами и захлопнулась. Зато лестница вдруг протяжно скрипнула, намекая, куда стоит идти. Старинный особняк берег своих обитателей.
***
Нижний город, выросший на берегах двух полноводных рек, постепенно окутывало туманом. На административных зданиях зажигали специальные противотуманные фонари. Там же, где ждали гостей рестораны, клубы и бары, загорались желтые и оранжевые гирлянды. Спуски к причалам светились в темноте алым пунктиром - мол, не входи, опасно.
- Мы как будто внутри наброска картины. - Верет крутил в пальцах сигарету. До назначенного часа еще оставалось немного времени. - Что утром, что вечером - здесь никаких четких линий, все расплывчато. Сидишь и угадываешь очертания.
- Это, скорее, акварель. - Его спутница подошла к краю парапета, склонилась над ограждением. Внизу белесая дымка растекалась по улице. - Согласись, не только город - вся наша работа как будто краска на влажном листе бумаги.
- Расшифруй свою мысль.
- Смотри, мы с вами работаем бок о бок больше года, да? Делим часто и трагедии, и счастье, происходящее рядом с нашими подопечными. Но никто из нас ничего не знает в точности. Ни о друг друге. Ни о смысле работы. Ни о себе самом.
- Начальство разве не говорило, что это правило?
- Да-да. Все из разных городов. Никаких настоящих имен. Никаких личных историй - только в форме сказки, если уж очень хочется. Такой шпионский фильм с привкусом волшебства.
- Вряд ли кто-то из нас выбирал себе такое.
- Расскажешь, что случилось с тобой?
- Арма.
- Ладно-ладно. Мне, правда, интересно.
Верет закатил глаза и отвернулся. Порой Арма была невыносима со своим любопытством и бесконечными вопросами. Но весы - артефакт, оценивающий, выполнено ли обещание и не пора ли платить по счетам - так вот, весы по какой-то причине передали ей, и теперь закрывать договоры стало чуточку сложнее.
Напротив них сияла огнями “свечка”-новостройка, с модной в этом сезоне панорамной верандой-кофейней на верхнем этаже. Деревянные панели, золотистые лампы, нарочито грубо отштукатуренные стены. Если внимательно присмотреться, можно прочитать все по лицам сидящих внутри людей - одна из компаний как раз заняла удобный для наблюдения извне столик. Виден и смех - нервный, с надрывом, и насмешки - аж искры летят во все стороны, жгутся. Один только малец сидит молча, ссутулив плечи.
- На что ты смотришь?
- Ничего особенного. Детишки веселятся. - Верет прищурился, поправил шарф, вздернув его повыше и прикрывая шею до самого подбородка.
Вот у мальчишки в доме напротив загораются серые глаза. Легкий румянец пробивается на скулах. Очки в тонкой оправе ложатся на стол. Слова срываются, будто кем-то на ухо нашептанные, под язык вложенные, резкие - и в то же время из глубины души идущие. Удивление и оторопь в глазах спутников. Он продолжает говорить - такой же как раньше, немного тщедушный, неловкий, но в этот момент всем плевать. Азарт и вдохновение захватывают компанию, люди подрываются, просят у официантки листы бумаги, начинают что-то судорожно чертить.
- И чего он просил? - Арма, оказывается, замерла совсем рядом. Разглядывала внимательно, склонив голову к плечу - то мальчишку, командующего “парадом”, то его самого.
- Рот открыть.
- Что?! Шутишь?
- Серьезно. Хотел каплю смелости, чтобы открыть рот и сказать все, что думал.
- Я смотрю, ты не поскупился, - она качнула в сторону высотки, где молодой человек уже вовсю дирижировал процессом.
- Все честно и в пределах разрешенного - всего капля азарта. - И уже самому становится интересно, получится ли договориться. Были бы на ее месте защитница-Мадафэ или невозмутимый Салех, слова бы не сказали. Но к ним в руки и весы равновесия не падали.
- Некоторая капля может убить и лошадь.
- Ему полезно. Он ее окупит с лихвой.
- Как скажешь. - На девичьем лице появилась слабая улыбка. Справедливость в такой мелочи оказалась на его стороне. - Нам еще не пора идти? Куда, кстати?
- О, тебе понравится. Нам в цоколь.
- Не люблю, когда ты так говоришь.
- Расслабься, Арма. Ты же меня год знаешь, когда я тебе во вред что-то делал?
- Дай-ка вспомнить, - коллега постучала пальцев по щеке. В памяти пронеслись вихрем картины из недавнего прошлого, когда она только пришла в старый особняк - зыбкие, полустертые, но все еще бережно хранимые. Чтобы не попасть под это обаяние снова.
- Ой, не начинай! - Мужчина натянуто рассмеялся. Он тоже помнил, как они с Эштой “пошутили”. Месяц потом с дежурств не вылезал, так разозлились на его шутку начальники. - Подумаешь, увлекся.
- Ты исчез на двое суток, оставив меня одну в какой-то общаге, полной проигравших спортсменов! - Жуткое воспоминание вынырнуло как по заказу, подкинув озверевшие лица со сломанными носами и вывернутыми ушами, и брызжущего слюной тренера, рядом с которым ее выбросило.
- Я же извинился! И они потом выиграли турнир - благодаря тебе в том числе! - Когда он вернулся за “новенькой”, оказалось, что тренер вполне умеет говорить на нормальном языке, а команда, получив похвалу пополам с внушением о справедливой награде, рванула к победе, обойдя соперников. И судьи, нечистые на руку, как по заказу то отъезжали на “скорой” с переломами, то резко начинали вести себя согласно правилам.
Просочиться через охрану подпольного клуба развлечений незамеченными - раз плюнуть. Пройти по широким низким коридорам в соседний корпус - судя по времени пути. Мимо мелькают двери - где-то слышны удары и рев толпы и пряно тянет кровью, где-то парит дым явно с примесями чего-то лишнего, где-то играет рейв.
В голове отчетливо прогудел колокол. Время вышло.
- Все, смотри. Близко только не суйся, зацепит.
Верет скинул в руки вышколенного портье пальто, шарф, щелкнул пальцами. Арма залюбовалась - серый в “ёлочку” костюм-тройка, уложенные лакированными волнами темные волосы, серые, оттенка грозового неба глаза. И серьга - тонкий костяной полумесяц, один рог которого выкрашен перламутром, второй - охрой.
Воплощение Куража в человеческом теле ловко двигалось в толпе, приметив своего “должника”.
Она поправила свою серьгу и поспешила следом. Разглядывать людей лишний раз не хотелось.
***
Приглушенный свет. Рассеянный запах дорогого табака и мужского парфюма, шорох карт. Празднично-зеленые островки столов, будто трясина болотная - только потеряешь бдительность и увязнешь сразу.
- Делайте ваши ставки.
Голос крупье, низкий, слегка хриплый, завораживает. Карты бликуют в руках, лампа над этим столом неожиданно яркая. Каждая морщинка, каждый взмах ресниц игроков заметны. Арма подошла ближе. Кто сегодня платит по счетам? Как угадать?
- Ставки сделаны.
Игра идет своим чередом. Карты скользят по сукну. То один, то другой - игроки выигрывают и сдают назад. Может… сегодня им повезет?
