У каждого человека душа как мелкая мозаика. Нет исключительно добрых или исключительно злых - в каждом прячется целая россыпь качеств. Вопрос лишь в том, какую стороны ты выбираешь. Каждый раз.
Ставки постепенно растут. Руки в белых перчатках мелькают над столом, мягко касаются карт.
Игра заканчивается. Нет сумасшедше везучих или критически проигравших. Игроки встают, добродушно расшаркиваются. Верет подмигивает и на ее невысказанный вопрос прижимает палец к губам.
У самого выхода один игрок спотыкается, наткнувшись на официантку. Звенит бьющееся стекло, слышится женский вскрик. И как в замедленной съемке - падает на ковровую дорожку карта. Джокер.
- Ах, какая досада. А ведь мог сегодня уйти, - напарник притворно вздыхает и, приобняв ее за талию, уверенно ведет к служебному выходу.
- Объясни.
- Да в себя поверил слишком - и шулером стать решил. Ему везло понемногу, машину купил с выигрыша, семью на море свозил. Решил, что нашел свое золотое руно, собрался дом покупать, уже даже встречу назначил на завтра. Карты - честная игра. Ты или на волне, или нет. Нужно уметь останавливаться.
Шум нарастал, в центре зала разрастался скандал. Подтянулась из коридора охрана.
- Что теперь с ним будет?
- Жив останется, отделается испугом. Продаст что-нибудь, чтобы рассчитаться с казино - эти ребята не особо легально существуют, до суда не доведут. Не настолько запущенный случай.
- Даже жаль, я-то настроилась на боевик.
- Как кровожадна Справедливость в наше время! Пляска на костях - редкий случай, для отборных муд…прости! - Он, не сбавляя шаг, вложил ей в руку круглый металлический жетон. - Подтверди договор, как на причал выйдем.
Улицы затянуло непроглядным туманом. Где-то в глубине мерцал бледно-розовым светом причал. С каждым шагом запах речной воды усиливался.
Арма остановилась, когда под ногой глухо плеснуло. Вытянула из кармана небольшие, с ладонь размером, весы, подняла их на вытянутой руке. В одну лег жетон, вторая наполнилась цветным маревом, словно в воду плеснули масляной краской и взболтали. Две бронзовые чаши на тонких цепочках дрогнули, закачались - и встали вровень.
- Договор исполнен, - бесцветные, ровные слова отразились от воды, расколись многоголосым шепотом и исчезли. Как и весы со всем их содержимым.
- Вот и славно, - Верет улыбнулся краем губ. Все-таки зрелище не для слабонервных. - Карета подана, возвращаемся домой.
Небольшой катер, покачиваясь, ходко скользил сквозь туман, постепенно растворяясь.
Год назад
“...Бывало ли так, что в присутствии какого-то человека вам всегда везет? Или наоборот - стоит только определенной персоне появиться рядом, как будто все тридцать три несчастья обрушиваются на вашу голову? Если такое происходит, задумайтесь - не просили ли вы чего-то в последнее время у судьбы, вселенной, богов или просто у мира? А если просили - был ли рядом с вами в это время живой огонь или, на крайний случай, лунный свет?
Если был - поздравляю, значит, вы заключили с миром договор, дали обещание взамен на услугу, и у вас появился дух-спутник. Мир растет, развивается, разрушается и возрождается вновь. Каждая цивилизация мнит себя великой и мудрейшей, каждая возводит на пьедестал своих богов, стирая память о чужих, и и каждую губит одно и то же - выбор. А на самом деле - все просто, меняется лишь оболочка, фантик от конфеты. Есть создатель всего сущего, есть закон его и воля, им же дарованная людям. Воля выбирать сторону. Есть добро. Есть зло. Сквозь века они поменяли тысячи имен, но суть их осталась прежней. Душа человеческая мечется, делая выбор между добром и злом - и в малом, и в большем, и иногда просит помощи, шатая чашу весов. Люди во веки веков просят одного и того же, разве что именуют каждого из нас по-своему. Справедливость - или Месть. Тишина - или Равнодушие, избавление от боли. Кураж - он же безумная отвага, азарт. Страсть - она же и одержимость, и ненависть. Защита - она же Контроль. Разве что Время да Удача во все времена зовутся одинаково...”
Она аккуратно свернула письмо, убрала его в конверт и только после этого взглянула на собеседников.
- Как называется эта…должность?
- Мы называем своих сотрудников язатами. - Ответить решил мужчина. Смуглый, с темными, почти черными глазами, и такими же волосами - и почти богатырским телосложением. И серьга золотая в виде какой-то птицы в ухе. Встретишь такого вечером - и парой седых волос не отделаешься. - Вообще в мифах любых народов мира можно найти упоминания о волшебных помощниках разных мастей.
- Прекрасно. И как вы определяете подходящих вам сотрудников? - скепсис в голосе скрыть не удавалось никак.
- У вас же что-то произошло недавно, верно? Что-то такое, что раскололо вашу душу надвое. Вы можете не рассказывать, не переживайте. - Женщина смотрела с сочувствием. Тонкие длинные пальцы находились в постоянном движении - теребили огненно-рыжий локон, крутили кольцо на левой руке, ощупывали край стола. - Вы стоите на перепутье - в вас поровну и добра, и зла. Оттого и присутствие ваше не склоняет чашу весов души человеческой, только проявляет выбор ее.
- И много таких расколотых у вас? - Улыбка далась с трудом. Вспоминать про пережитое за последний год совершенно не хотелось. Слишком много там сплелось всякого.
- С вами будет семеро. И нас двое. Мы руководим филиалом.
- Какие условия, правила, режим работы, не знаю, можно ли такое спросить…
- Можно, конечно. - Мужчина добродушно улыбнулся и сразу стал похож на цыганского барона из старых фильмов, которые любила смотреть бабушка. - У нас сеть филиалов по всех часовых поясах. Это важно, поскольку все договоры завязаны на определенное время. Всего существует семь… скажем, профилей работы. Чаще всего ребята работают по одному, но в вашем случае будет еще работа в парах. От вас требуется подтверждать, что договор ими исполнен корректно, и плата взята соразмерно и без нарушений.
- Можно ли почитать профили коллег?
- Я расскажу о них по дороге, - женщина перехватила нить беседы, снова попыталась заглянуть в глаза. - Мы существуем по принципу анонимности - с переездом в Дом вы получаете псевдоним, рабочую форму и даете обещание не рассказывать о себе напрямую. Можно делиться, если очень захочется, иносказательно. Это делается для безопасности. Ничто не должно сбивать равновесие.
- А как заключается договор между вашей…организацией и человеком?
- Заключить с нами договор очень просто - достаточно огонька свечи или даже зажигалки и от души высказанной просьбы с обещанием.
- Как в сказке. Что делает этот дух-помощник?
- Даже в сказках ничего не достается бесплатно. - Видимо, ее потенциальный наниматель вспомнил что-то из прошлого опыта, отчего его лицо стало немного зловещим. - Дух просто присматривает в ключевые моменты. Он фактически ничего не делает - просто находится рядом. Люди делают все сами.
- В чем подвох? Почему нужны духи-спутники? Для сбычи мечт?
- Для равновесия. Люди перестали верить в силу слова - это слишком простая валюта. Но по-прежнему самая действенная.
- Вопрос в том, как человек пользуется полученным благом. Добро или зло - кто получит в итоге кусочек этой души. И с каждого будет взята плата соразмерно обещанию.
- Платят ли за это зарплату? Обычными деньгами, а не магической удачей или чем-то в таком роде.
- Конечно, платят. Также предоставляют выходные, отпуск, проживание на территории работодателя и медицинскую помощь, если понадобится.
- Можно ли уволиться, если работа не устроит?
- Конечно. Мы не берем людей в рабство.
- Мне нужно подумать. Это все…звучит очень увлекательно, но странно.
- Когда примете решение, вденьте серьгу в ухо. - На стол лег прозрачный пакет с красивой стеклянной каплей на серебристой швензе. - Мы будем ждать.
Арма вынырнула из воспоминаний. Тогда, год назад, вся беседа показалась ей бредом воспаленного сознания. Она пришла домой, осмотрела опустевшую квартиру. Подумала, что ей, в общем-то, нечего терять. И, посмеиваясь над собственной глупостью, раскрыла пластиковый пакетик и вдела серьгу в ухо.
Болью обожгло так, будто она проткнула мочку уха гвоздем, а не аккуратной швензой. Она аж зажмурилась, из глаз брызнули слезы.
А когда открыла глаза - оказалась в этой комнате. Черное и белое, всего поровну. И никаких других цветов.
Совсем не ее стиль. С ума сойти можно.
Но не сошла. Даже прижилась.
И работает вместе с Куражом, Страстью, Удачей, Тишиной, Временем и Защитой. Чудная компания.
В дверь символически стукнули два раза, после чего в проеме показалась темноволосая макушка Эшты.
- Эй, спускайся. Пора смотреть списки на исполнение. Там опять на стене часы чудят.
- Кто сегодня дежурит?
- Мерта. Посмотри на кухне, она шла обедать.
Мерта была воплощением Времени. Приятная, мягкая, невысокого роста. Ей было на вид чуть больше тридцати. А серьга-символ у нее была самой незаметной. Будто две черточки на ухе, синяя и песочная.
На первом этаже царило приятное затишье - самые яркие и шумные воплощения уже отправились по делам. На кухне за столом читал книгу Салех. Мерта, рассеянно поглядывая в телефон, пила кофе. Заметив ее, приветственно кивнула.
- Шесть минут - и поедем. Тут недалеко, на машине доберемся.
Ехать до точки и впрямь оказалось совсем недалеко - всего полчаса от их мыса.
- Давно ты здесь трудишься? - Арма по обрывкам разговоров коллег успела понять, что Мерта - старожил в доме. Любопытство все-таки победило.
- Давно. - Мерта насмешливо взглянула на нее, после чего снова переключилась на дорогу. - Я здесь девятнадцать лет.
- Ого! Осталось ли хоть что-то, что тебя может напугать?
Молчание натянулось в салоне, будто корабельный канат. Мерта закусила губу, но все-таки спустя несколько минут ответила.
- Осталось. Я боюсь однажды прийти к собственной семье.
Навигатор привел их в небольшой поселок у трассы. Здесь река отступила, и туманы почти не беспокоили жителей. Мерта съехала на обочину. На аккуратно выложенной плиткой парковке замерли еще два автомобиля.
- Зайдешь - ничему не удивляйся. Я его дух-спутник уже третий год.
Ворота во двор открылись без скрипа - петли недавно смазали. Арма сделала шаг внутрь и замерла на пороге.
Тут жил кто-то явно знающий, как обращаться с землей. Правда, казалось, будто сил вложили много, но в процессе забыли, зачем. Двор даже в разгар осени утопал в цветах - пышные астры, яркие розетки петуний. Усыпанные солнечно-желтыми, полупрозрачными от спелости плодами яблони у крыльца. Урожай сплошным ковром укрыл клумбу и часть дорожек, и теперь подгнивал на плитке. Цветущие орхидеи на подоконниках, корнями выползающие за пределы горшков.
Двухэтажный дом строили давно, и явно всем миром - он немного врос в землю, черепица потемнела, покрылась проплешинами мха. Строили без дешевого лоска и блеска, чтобы был добротный, для большой семьи. Резные наличники на окнах с облупившейся, когда-то голубой краской.
Седой старик ждал их на крыльце, перекатывая из рук в руки простенькую трость. Потертая фланелевая рубашка, спортивные штаны, галоши на ногах. Бандаж куском пластилина огибал правое колено.
Из темного коридора за его спиной появилась бледная, с черным платком на плечах, женщина. Присела рядом с ним, обняла за плечи.
- Дедуль, как твои дела?
- Грустно.
- Ничего, сейчас к нам приедешь, там внучки скучать не дадут. Пойдем за стол, там супчик с лапшой остывает. - Женщина подняла взгляд и вздрогнула, заметив незваных гостей. - Добрый день. Вы, наверное, из городских, да? Яблоки соберите, если не сложно. И тоже за стол идите.
Мерта по-свойски заглянула в деревянный пристрой, погремела чем-то и вернулась с двумя жестяными ведрами и плотными мешками для картошки.
- Перчатки нужны? Я в сарае поищу. Нет? Тогда начнем.
Яблоки оказались рыхлыми, мягкими наощупь - перезрели. Запах - тот самый, из далекого детства - впитался в одежду, кожу, волосы. Такое уже было давным-давно, с другими людьми, совершенно в другом месте - и точно так же. Кажется, закрой Арма глаза - и увидит все, как в тот раз.
Как собрались за столом - с еще зыбким, неясным чувством потери. И взгляд все время соскальзывал в пустой теперь угол стола. Как с трудом гнулись узловатые пальцы и беспомощно дрожала в них ложка. Как собирали, выносили прямо на глазах из дома вещи покойной - традиция, чтоб ее, на долгую память. Как последний раз ложился в объектив родной, с детства знакомый двор. Каждый угол его, связанный воспоминаниями.
- Если тебе тяжело, можешь не заходить внутрь. - Мерта смотрела цепко, будто насквозь. - Ты должна находиться в равновесии, чтобы выполнить свою работу.
- Что с ним будет?
- Ты ведь уже поняла.
- Все равно скажи, прошу.
- Память. Он потеряет память, не всю, конечно. Это не наказание.
Там, в прошлой жизни, все произошло тоже именно так. Сначала ушла память. Потом ушла боль утраты. Потом стали стремительно уходить самые простые, бытовые навыки.
- Что он просил?
- Время для жены. Там…паллиатив, никто другой не мог откликнуться.
И правда. Когда болезнь неизлечима - хоть целое поле свечей зажги и душу отдай, никто из духов не посмеет откликнуться. Только Мерта может подарить немного времени, продлить жизнь, но совсем чуть-чуть, чтобы не превратить ее в мучение.
Или Салех - если молят об избавлении от боли. Смерть - та же Тишина, просто вечная.
- Он будет помнить их обоих молодыми и здоровыми. - Мерта оттащила последний наполненный мешок к низкой оградке у крыльца. - Подожди меня две с половиной минуты, и мы поедем обратно.
- Спасибо.
Подтверждение договора прошло без заминок - весы вспыхнули бирюзой и исчезли. Обратный путь провели в молчании. Говорить не хотелось.
У входа в дом Мерта поймала коллегу за руку, заглянула в глаза - пристально, глубоко.
- Мне жаль, что это произошло в твоей семье.
- Наверное, к нам тоже кто-то приходил вот так, в конце. Только я не видела.
- Время, проведенное вместе с любимыми, остается в памяти всегда. Даже когда они уходят из жизни.
- Получается, что не всегда. Память, как мы обе знаем, тоже иногда уходит.
- Самое теплое, важное - остается все равно, не сомневайся. Я вижу это уже девятнадцать лет.
Раннее утро - особенная, почти мистическая часть суток. Время, когда мир еще не успел наполниться разноголосым шумом. Воздух свеж и чист. Улицы пусты. Легкая изморозь тонким панцирем сковывает все вокруг, держит в блаженном спокойствии. Даже ветер - и тот еще дремлет. Слышен только тихий плеск волн где-то внизу.
Салех осторожно прикрыл входную дверь. Семь ступеней вниз. Шорох мелкой речной гальки под ногами. Сотня шагов до края, обнесенного кованой оградкой. Глубокий вдох.
Запах речной воды - основной линией. С правого берега тянет свежим хлебом - пекари встают рано.
Ветер щекочет затылок, подбрасывает едва слышные ноты дыма - в сквере за особняком вчера жгли опавшие листья.
Медленные, размеренные движения - асаны перетекают одна в другую, разгоняя кровь по телу.
Ему нравился этот размеренный ритм - один и тот же в любое время года. Медитация. Растяжка. Бег. И только после - все суетливые, порой рутинные дела.
Порой к его утреннему ритуалу присоединялась Мерта. По природе своей быстрая, резкая, она уходила делать разминку в сад за домом и после догоняла его на пробежке.
Ставки постепенно растут. Руки в белых перчатках мелькают над столом, мягко касаются карт.
Игра заканчивается. Нет сумасшедше везучих или критически проигравших. Игроки встают, добродушно расшаркиваются. Верет подмигивает и на ее невысказанный вопрос прижимает палец к губам.
У самого выхода один игрок спотыкается, наткнувшись на официантку. Звенит бьющееся стекло, слышится женский вскрик. И как в замедленной съемке - падает на ковровую дорожку карта. Джокер.
- Ах, какая досада. А ведь мог сегодня уйти, - напарник притворно вздыхает и, приобняв ее за талию, уверенно ведет к служебному выходу.
- Объясни.
- Да в себя поверил слишком - и шулером стать решил. Ему везло понемногу, машину купил с выигрыша, семью на море свозил. Решил, что нашел свое золотое руно, собрался дом покупать, уже даже встречу назначил на завтра. Карты - честная игра. Ты или на волне, или нет. Нужно уметь останавливаться.
Шум нарастал, в центре зала разрастался скандал. Подтянулась из коридора охрана.
- Что теперь с ним будет?
- Жив останется, отделается испугом. Продаст что-нибудь, чтобы рассчитаться с казино - эти ребята не особо легально существуют, до суда не доведут. Не настолько запущенный случай.
- Даже жаль, я-то настроилась на боевик.
- Как кровожадна Справедливость в наше время! Пляска на костях - редкий случай, для отборных муд…прости! - Он, не сбавляя шаг, вложил ей в руку круглый металлический жетон. - Подтверди договор, как на причал выйдем.
Улицы затянуло непроглядным туманом. Где-то в глубине мерцал бледно-розовым светом причал. С каждым шагом запах речной воды усиливался.
Арма остановилась, когда под ногой глухо плеснуло. Вытянула из кармана небольшие, с ладонь размером, весы, подняла их на вытянутой руке. В одну лег жетон, вторая наполнилась цветным маревом, словно в воду плеснули масляной краской и взболтали. Две бронзовые чаши на тонких цепочках дрогнули, закачались - и встали вровень.
- Договор исполнен, - бесцветные, ровные слова отразились от воды, расколись многоголосым шепотом и исчезли. Как и весы со всем их содержимым.
- Вот и славно, - Верет улыбнулся краем губ. Все-таки зрелище не для слабонервных. - Карета подана, возвращаемся домой.
Небольшой катер, покачиваясь, ходко скользил сквозь туман, постепенно растворяясь.
Глава 2. Дух времени
Год назад
“...Бывало ли так, что в присутствии какого-то человека вам всегда везет? Или наоборот - стоит только определенной персоне появиться рядом, как будто все тридцать три несчастья обрушиваются на вашу голову? Если такое происходит, задумайтесь - не просили ли вы чего-то в последнее время у судьбы, вселенной, богов или просто у мира? А если просили - был ли рядом с вами в это время живой огонь или, на крайний случай, лунный свет?
Если был - поздравляю, значит, вы заключили с миром договор, дали обещание взамен на услугу, и у вас появился дух-спутник. Мир растет, развивается, разрушается и возрождается вновь. Каждая цивилизация мнит себя великой и мудрейшей, каждая возводит на пьедестал своих богов, стирая память о чужих, и и каждую губит одно и то же - выбор. А на самом деле - все просто, меняется лишь оболочка, фантик от конфеты. Есть создатель всего сущего, есть закон его и воля, им же дарованная людям. Воля выбирать сторону. Есть добро. Есть зло. Сквозь века они поменяли тысячи имен, но суть их осталась прежней. Душа человеческая мечется, делая выбор между добром и злом - и в малом, и в большем, и иногда просит помощи, шатая чашу весов. Люди во веки веков просят одного и того же, разве что именуют каждого из нас по-своему. Справедливость - или Месть. Тишина - или Равнодушие, избавление от боли. Кураж - он же безумная отвага, азарт. Страсть - она же и одержимость, и ненависть. Защита - она же Контроль. Разве что Время да Удача во все времена зовутся одинаково...”
Она аккуратно свернула письмо, убрала его в конверт и только после этого взглянула на собеседников.
- Как называется эта…должность?
- Мы называем своих сотрудников язатами. - Ответить решил мужчина. Смуглый, с темными, почти черными глазами, и такими же волосами - и почти богатырским телосложением. И серьга золотая в виде какой-то птицы в ухе. Встретишь такого вечером - и парой седых волос не отделаешься. - Вообще в мифах любых народов мира можно найти упоминания о волшебных помощниках разных мастей.
- Прекрасно. И как вы определяете подходящих вам сотрудников? - скепсис в голосе скрыть не удавалось никак.
- У вас же что-то произошло недавно, верно? Что-то такое, что раскололо вашу душу надвое. Вы можете не рассказывать, не переживайте. - Женщина смотрела с сочувствием. Тонкие длинные пальцы находились в постоянном движении - теребили огненно-рыжий локон, крутили кольцо на левой руке, ощупывали край стола. - Вы стоите на перепутье - в вас поровну и добра, и зла. Оттого и присутствие ваше не склоняет чашу весов души человеческой, только проявляет выбор ее.
- И много таких расколотых у вас? - Улыбка далась с трудом. Вспоминать про пережитое за последний год совершенно не хотелось. Слишком много там сплелось всякого.
- С вами будет семеро. И нас двое. Мы руководим филиалом.
- Какие условия, правила, режим работы, не знаю, можно ли такое спросить…
- Можно, конечно. - Мужчина добродушно улыбнулся и сразу стал похож на цыганского барона из старых фильмов, которые любила смотреть бабушка. - У нас сеть филиалов по всех часовых поясах. Это важно, поскольку все договоры завязаны на определенное время. Всего существует семь… скажем, профилей работы. Чаще всего ребята работают по одному, но в вашем случае будет еще работа в парах. От вас требуется подтверждать, что договор ими исполнен корректно, и плата взята соразмерно и без нарушений.
- Можно ли почитать профили коллег?
- Я расскажу о них по дороге, - женщина перехватила нить беседы, снова попыталась заглянуть в глаза. - Мы существуем по принципу анонимности - с переездом в Дом вы получаете псевдоним, рабочую форму и даете обещание не рассказывать о себе напрямую. Можно делиться, если очень захочется, иносказательно. Это делается для безопасности. Ничто не должно сбивать равновесие.
- А как заключается договор между вашей…организацией и человеком?
- Заключить с нами договор очень просто - достаточно огонька свечи или даже зажигалки и от души высказанной просьбы с обещанием.
- Как в сказке. Что делает этот дух-помощник?
- Даже в сказках ничего не достается бесплатно. - Видимо, ее потенциальный наниматель вспомнил что-то из прошлого опыта, отчего его лицо стало немного зловещим. - Дух просто присматривает в ключевые моменты. Он фактически ничего не делает - просто находится рядом. Люди делают все сами.
- В чем подвох? Почему нужны духи-спутники? Для сбычи мечт?
- Для равновесия. Люди перестали верить в силу слова - это слишком простая валюта. Но по-прежнему самая действенная.
- Вопрос в том, как человек пользуется полученным благом. Добро или зло - кто получит в итоге кусочек этой души. И с каждого будет взята плата соразмерно обещанию.
- Платят ли за это зарплату? Обычными деньгами, а не магической удачей или чем-то в таком роде.
- Конечно, платят. Также предоставляют выходные, отпуск, проживание на территории работодателя и медицинскую помощь, если понадобится.
- Можно ли уволиться, если работа не устроит?
- Конечно. Мы не берем людей в рабство.
- Мне нужно подумать. Это все…звучит очень увлекательно, но странно.
- Когда примете решение, вденьте серьгу в ухо. - На стол лег прозрачный пакет с красивой стеклянной каплей на серебристой швензе. - Мы будем ждать.
***
Арма вынырнула из воспоминаний. Тогда, год назад, вся беседа показалась ей бредом воспаленного сознания. Она пришла домой, осмотрела опустевшую квартиру. Подумала, что ей, в общем-то, нечего терять. И, посмеиваясь над собственной глупостью, раскрыла пластиковый пакетик и вдела серьгу в ухо.
Болью обожгло так, будто она проткнула мочку уха гвоздем, а не аккуратной швензой. Она аж зажмурилась, из глаз брызнули слезы.
А когда открыла глаза - оказалась в этой комнате. Черное и белое, всего поровну. И никаких других цветов.
Совсем не ее стиль. С ума сойти можно.
Но не сошла. Даже прижилась.
И работает вместе с Куражом, Страстью, Удачей, Тишиной, Временем и Защитой. Чудная компания.
В дверь символически стукнули два раза, после чего в проеме показалась темноволосая макушка Эшты.
- Эй, спускайся. Пора смотреть списки на исполнение. Там опять на стене часы чудят.
- Кто сегодня дежурит?
- Мерта. Посмотри на кухне, она шла обедать.
Мерта была воплощением Времени. Приятная, мягкая, невысокого роста. Ей было на вид чуть больше тридцати. А серьга-символ у нее была самой незаметной. Будто две черточки на ухе, синяя и песочная.
На первом этаже царило приятное затишье - самые яркие и шумные воплощения уже отправились по делам. На кухне за столом читал книгу Салех. Мерта, рассеянно поглядывая в телефон, пила кофе. Заметив ее, приветственно кивнула.
- Шесть минут - и поедем. Тут недалеко, на машине доберемся.
***
Ехать до точки и впрямь оказалось совсем недалеко - всего полчаса от их мыса.
- Давно ты здесь трудишься? - Арма по обрывкам разговоров коллег успела понять, что Мерта - старожил в доме. Любопытство все-таки победило.
- Давно. - Мерта насмешливо взглянула на нее, после чего снова переключилась на дорогу. - Я здесь девятнадцать лет.
- Ого! Осталось ли хоть что-то, что тебя может напугать?
Молчание натянулось в салоне, будто корабельный канат. Мерта закусила губу, но все-таки спустя несколько минут ответила.
- Осталось. Я боюсь однажды прийти к собственной семье.
Навигатор привел их в небольшой поселок у трассы. Здесь река отступила, и туманы почти не беспокоили жителей. Мерта съехала на обочину. На аккуратно выложенной плиткой парковке замерли еще два автомобиля.
- Зайдешь - ничему не удивляйся. Я его дух-спутник уже третий год.
Ворота во двор открылись без скрипа - петли недавно смазали. Арма сделала шаг внутрь и замерла на пороге.
Тут жил кто-то явно знающий, как обращаться с землей. Правда, казалось, будто сил вложили много, но в процессе забыли, зачем. Двор даже в разгар осени утопал в цветах - пышные астры, яркие розетки петуний. Усыпанные солнечно-желтыми, полупрозрачными от спелости плодами яблони у крыльца. Урожай сплошным ковром укрыл клумбу и часть дорожек, и теперь подгнивал на плитке. Цветущие орхидеи на подоконниках, корнями выползающие за пределы горшков.
Двухэтажный дом строили давно, и явно всем миром - он немного врос в землю, черепица потемнела, покрылась проплешинами мха. Строили без дешевого лоска и блеска, чтобы был добротный, для большой семьи. Резные наличники на окнах с облупившейся, когда-то голубой краской.
Седой старик ждал их на крыльце, перекатывая из рук в руки простенькую трость. Потертая фланелевая рубашка, спортивные штаны, галоши на ногах. Бандаж куском пластилина огибал правое колено.
Из темного коридора за его спиной появилась бледная, с черным платком на плечах, женщина. Присела рядом с ним, обняла за плечи.
- Дедуль, как твои дела?
- Грустно.
- Ничего, сейчас к нам приедешь, там внучки скучать не дадут. Пойдем за стол, там супчик с лапшой остывает. - Женщина подняла взгляд и вздрогнула, заметив незваных гостей. - Добрый день. Вы, наверное, из городских, да? Яблоки соберите, если не сложно. И тоже за стол идите.
Мерта по-свойски заглянула в деревянный пристрой, погремела чем-то и вернулась с двумя жестяными ведрами и плотными мешками для картошки.
- Перчатки нужны? Я в сарае поищу. Нет? Тогда начнем.
Яблоки оказались рыхлыми, мягкими наощупь - перезрели. Запах - тот самый, из далекого детства - впитался в одежду, кожу, волосы. Такое уже было давным-давно, с другими людьми, совершенно в другом месте - и точно так же. Кажется, закрой Арма глаза - и увидит все, как в тот раз.
Как собрались за столом - с еще зыбким, неясным чувством потери. И взгляд все время соскальзывал в пустой теперь угол стола. Как с трудом гнулись узловатые пальцы и беспомощно дрожала в них ложка. Как собирали, выносили прямо на глазах из дома вещи покойной - традиция, чтоб ее, на долгую память. Как последний раз ложился в объектив родной, с детства знакомый двор. Каждый угол его, связанный воспоминаниями.
- Если тебе тяжело, можешь не заходить внутрь. - Мерта смотрела цепко, будто насквозь. - Ты должна находиться в равновесии, чтобы выполнить свою работу.
- Что с ним будет?
- Ты ведь уже поняла.
- Все равно скажи, прошу.
- Память. Он потеряет память, не всю, конечно. Это не наказание.
Там, в прошлой жизни, все произошло тоже именно так. Сначала ушла память. Потом ушла боль утраты. Потом стали стремительно уходить самые простые, бытовые навыки.
- Что он просил?
- Время для жены. Там…паллиатив, никто другой не мог откликнуться.
И правда. Когда болезнь неизлечима - хоть целое поле свечей зажги и душу отдай, никто из духов не посмеет откликнуться. Только Мерта может подарить немного времени, продлить жизнь, но совсем чуть-чуть, чтобы не превратить ее в мучение.
Или Салех - если молят об избавлении от боли. Смерть - та же Тишина, просто вечная.
- Он будет помнить их обоих молодыми и здоровыми. - Мерта оттащила последний наполненный мешок к низкой оградке у крыльца. - Подожди меня две с половиной минуты, и мы поедем обратно.
- Спасибо.
Подтверждение договора прошло без заминок - весы вспыхнули бирюзой и исчезли. Обратный путь провели в молчании. Говорить не хотелось.
У входа в дом Мерта поймала коллегу за руку, заглянула в глаза - пристально, глубоко.
- Мне жаль, что это произошло в твоей семье.
- Наверное, к нам тоже кто-то приходил вот так, в конце. Только я не видела.
- Время, проведенное вместе с любимыми, остается в памяти всегда. Даже когда они уходят из жизни.
- Получается, что не всегда. Память, как мы обе знаем, тоже иногда уходит.
- Самое теплое, важное - остается все равно, не сомневайся. Я вижу это уже девятнадцать лет.
Глава 3. В тишине
Раннее утро - особенная, почти мистическая часть суток. Время, когда мир еще не успел наполниться разноголосым шумом. Воздух свеж и чист. Улицы пусты. Легкая изморозь тонким панцирем сковывает все вокруг, держит в блаженном спокойствии. Даже ветер - и тот еще дремлет. Слышен только тихий плеск волн где-то внизу.
Салех осторожно прикрыл входную дверь. Семь ступеней вниз. Шорох мелкой речной гальки под ногами. Сотня шагов до края, обнесенного кованой оградкой. Глубокий вдох.
Запах речной воды - основной линией. С правого берега тянет свежим хлебом - пекари встают рано.
Ветер щекочет затылок, подбрасывает едва слышные ноты дыма - в сквере за особняком вчера жгли опавшие листья.
Медленные, размеренные движения - асаны перетекают одна в другую, разгоняя кровь по телу.
Ему нравился этот размеренный ритм - один и тот же в любое время года. Медитация. Растяжка. Бег. И только после - все суетливые, порой рутинные дела.
Порой к его утреннему ритуалу присоединялась Мерта. По природе своей быстрая, резкая, она уходила делать разминку в сад за домом и после догоняла его на пробежке.
