- Как ты узнал о его проверках? – Грегор Хольмквист, казалось, был морально раздавлен происходящим. Подобного печального исхода он не предполагал
- Поступили жалобы – сначала от мада Хороса, потом от мэдды Дварфольд, затем от Эрика. Ты знаешь, что нотар, входивший в группу наблюдения вместе с Эриком, пытался застрелить ректора? Выстрел совпал по времени с ее прыжком, потому неясно, зачем он это сделал, еще и на людях.
- Она даже виду не подавала, что ей настолько тяжело.
- Женщины Юга привлекает своей необычностью. – Князь улыбнулся уголком рта и, подойдя к кузену, вложил тому в руки скрепленный печатью лист. На десять дней ты уедешь в нашу семейную лечебницу. Пообщаешься с тетушкой, поправишь здоровье. Без возражений. На сборы полчаса. Эрик тебя заменит.
- Будет исполнено, мой князь. – Голос Княжьего ока прозвучал глухо и невыразительно. Голову мужчина так и не поднял.
- Вот и славно. Отправляйся. У меня еще масса дел.
Языки пламени танцевали в круге очага. По стенам землянки крались причудливые тени. Дым, свиваясь змеиными кольцами, утекал сквозь трубу куда-то ввысь, к звездам.
- Скоро она очнется? – Даир с тревогой поглядывал на лежащую в куче шкур женщину. Та как будто крепко спала, разве что у спящих не вьются по коже узоры инея, плавно перетекая по всему телу.
- Не торопи события, следопыт. Нужно время, чтобы восстановить ее силы. – Старуха ангу ворчала, как и всегда, когда ее отрывали от дел. – Целее будет, коли здесь переждет бурю.
- Ты ведь не о погоде?
- Неужто сам догадался? Или духи шепнули?
Мужчина умолк, разглядывая ректора АСКи, пребывающую то ли в обмороке, то ли в глубоком трансе. Он нашел ее посреди тропы, ведущей к его старому убежищу. Будто специально поджидала именно там, куда он решил уйти с утра пораньше. Проверить запасы, оружие почистить…
- Что с ней случилось, можешь сказать?
Сначала он решил, что она мертва. Тихо падал снег, крупными хлопьями ложился на бледное лицо – и не таял. Это уже потом он поймал тонкую мелодию пульса – и со всех ног помчался к бабке, закинув свою находку на плечо. Бабка только сплюнула, увидев внука с той же ношей, что и пару недель назад. Но не прогнала.
- Дух молодой в ней сидит. Заигрался, не заметил, как силы хозяйка растеряла. Хорошо, до тебя донес, сообразил.
- Почему не в АСКе оставил, знать бы...
Ангу насмешливо фыркнула, не отвлекаясь от вязания. Нитки, мелкие кости, стеклянные и земляные бусины – все смешивалось в ее руках единым узором. Оберег кому-то плетет, похоже, решил Даир. Надо бы и свои попросить обновить. И для Лераи один сделать. Спокойной жизни ей в ближайшее время не видать.
- Вождь заходил. Передал наказ от того, что на границе сидит. Говорит, скоро тебе срок выйдет. Поспешай, говорит.
Даир выдохнул сквозь зубы. Сколько раз он уже пожалел о том своем порыве? И не выпутаться теперь, разве что на Юг уезжать.
- Про нее не говори. Прошу.
Старуха сверкнула острыми зубами и кивнула. Кто она, чтобы воле Нойля самого перечить? Уберег он чужачку, снова к ней в дом привел тропами судьбы, с жизнью внука узор спутал.
- Поспи. Никуда твоя красавица не денется.
Мерный негромкий стук деревянной толкушки успокаивал, убаюкивал. Дым очага окутывал душистым облаком, наполнял голову тяжестью. Даир усмехнулся. Проще не спорить. Заодно и отдохнет. Завтра трудный день. Лераи наверняка уже ищут…
Я парила над рваной завесой облаков, с интересом разглядывая знакомые пейзажи с высоты. Вот башни АСКи, покрытые красной черепицей. Вот разросшийся, одичавший парк, припорошенный снегом. Вот пустырь, где вскоре вырастет общежитие. Вот тонкой лентой вьется тропинка к морскому берегу, огибая парк. А чуть дальше, почти параллельно ей, бежит вторая лента – только уж совсем незаметная, и прячется в скалах. И нет уже больше разноцветья красок, что так часто мелькает на суше – лишь темные, мрачные волны друг за другом бегут от горизонта. Мелькают среди волн лоснящиеся черные спины китов-убийц, как их прозвали северяне. Плывут они по им одним ведомому маршруту, и не приведи боги встретиться с этой стаей.
Я парила, разглядывая далекое море. Парила в облаках…
А потом упала, разбившись на сотни частей. Потеряв и слух, и зрение, и память. И даже тело.
- Тише-тише. На вот, попей. Отпустит.
Чьи-то горячие руки твердо, но аккуратно обхватили меня за лицо, сдавили точки под ушами, заставив открыть рот. По горлу прокатилась обжигающая волна – и боль стихла, свернулась в блеклый мелкий шар где-то под сердцем.
- Нельзя духу столько воли давать, никак нельзя! Что ж вас во всяких академиях совсем не учат-то?
Зрение возвращалось постепенно. Перестали мельтешить перед глазами цветные круги – и сквозь слезы я рассмотрела, наконец, куда меня занесло. По всему, охотничья сторожка или что-то подобное – земляной пол с очагом посередине, вязанки трав и охапки шкур, какие-то кости. И старуха из племени исов, несомненно. Судя по ожерелью из костей и бусин – ангу, притом уважаемая. Это уже настораживает, памятуя о последней моей встрече с этим народом. Знать бы, как меня занесло именно сюда…
- Благодарю вас за помощь. – Голос едва слушался, срываясь. Встать тоже не вышло. По всему, я сейчас слабее щенка. Страх забился пойманной птицей, сдавил спазмом горло.
Старуха, окинув меня внимательным взглядом, хмыкнула насмешливо и отошла, помахивая кружкой.
- Внук, очнулась твоя красавица. Иди, успокой.
Рядом со мной что-то зашуршало, после чего из-под шкур вылез уже знакомый мне мужчина. Даир Сеймсонн. Ну надо же, какая встреча. Внук ангу, значит…
- Лераи, как ты себя чувствуешь? – Мой бывший спутник присел рядом, с тревогой вглядываясь в мое лицо. – Что случилось? Как ты вообще меня нашла?
Я вздрогнула. Я…его нашла? По спине будто льдинкой провели – и память неохотно проснулась, раскрылась, как цветок на рассвете. Да только радости это не принесло…
Вот Винтар, мой шкодливый дух, предлагает полетать. Вот я делаю шаг в пустоту, зная, что он держит меня крепко. Вот что-то свистит над ухом, спугнув мой новый дар. И я лечу – только не вверх, не в сторону, где выглядывает из-за скалы пристань. Я лечу вниз, со свистом рассекая воздух, и врезаюсь в плотные темные воды. А дальше перепуганный Винтар, схватив меня внезапно отросшими когтями за пояс, мчится под водой вперед, словно убегая от кого-то страшного. Мелькают сбоку черные гибкие тела, сверкают громадные зубы – и вот я снова в небе, еле дыша, мчусь к далекому берегу. А снизу море будто кипит, вмиг наполнившись движением и жизнью, злясь на ускользнувшую добычу. Но мы уже далеко. Поля, застывшие реки, острые макушки лесов – и только завидев впереди крышу дома, я теряю сознание.
- Я нашел тебя почти что на пороге своего дома. Ангу согласилась помочь. – Северянин кивнул в сторону старухи, бормочущей у очага. – Ты не бойся, она не навредит. В прошлый раз тоже она тебя выходила.
- Спасибо, Даир. Ты снова меня спас. – Я улыбнулась краешком губ, на большее сил не хватило.
- Отдыхай. Будем считать, что у тебя выходные на природе.
Я представила, какой переполох, наверное, творится сейчас в АСКе – надо же, имперские нотары прозевали, куда делась цель у них из-под носа - и усмехнулась, устраиваясь поудобнее. Выходные на природе – именно то, чего мне сейчас не хватало. А Княжьему оку я потом объясню. Когда выясню, что так напугало моего духа.
Густые клубы жемчужно-серого тумана колыхались над озером, все ближе подбираясь к берегу. Еще немного – и уже не найти, не отыскать в пасмурном мареве дорогу. Оттого и старались люди, с головы до пят укутанные в черное, поскорее закончить свое дело и сбежать подальше от опасной зоны. Подумаешь, у начальства поручение высшей важности. Вот шло бы оно, начальство, в эту волглую хмарь, и само искало следы оппозиционеров. Да и какие могут быть следы, когда снегом все дороги засыпало…
Немудрено, что при таких-то размышлениях четверка нотаров не заметила проскользнувшего за их спинами человека. Словно тень мелькнула в тумане – и исчезла. Не проверять же каждую тень, которая почудится. Кто в здравом уме в такую погоду пойдет к озеру, чьи воды ядовиты для людей?
Даир, почти не скрываясь, добрался до дальнего берега озера, где от кромки воды до горного склона расстояние было всего два шага. Капля крови, оброненная на темный, будто закопченный выступ – и земля уходит из-под ног.
- Ай-я, шаманов сын, когда ты уже научишься открывать проход, нэ? Себя калечить хочешь – других не тронь! – привратник, молодой чернявый парень, едва успел отпрыгнуть в сторону.
- Сдвигай пластину медленнее, Ингвар, и я не буду падать тебе на голову. – Даир выпрямился, стряхнул каменную пыль с одежды и направился вперед по коридору.
В подземный город вело всего три пути, и вход на каждый из них открывал привратник. Два из них, умудренные годами мужи, были вполне приветливы к чужакам, а вот третий… К выходкам Ингвара он уже успел привыкнуть – скучающий на посту, молодой служитель развлекался за счет гостей. То вход в подземный город откроет через горный лабиринт, то, как сегодня, пластину из-под ног выдернет слишком быстро. И лежать бы Даиру в едкой пыли перед насмешником, если бы не оставленный кем-то условный знак на определяющем камне.
- Ты не очень-то торопился, Сеймсонн. Мы уже начали волноваться.
Каминный зал оказался, вопреки обыкновению, почти пуст. Правда, Даир бы предпочел более людную обстановку. От Рейнара, который поджидал его, редко приходилось ждать чего-то хорошего. Традгарсольды – по крайней мере, те из них, что выжили – в принципе приятными людьми не являлись. Все сплошь снобы с манией величия – в память, видимо, о прошлом, когда их род был приближен к королю.
- Прибыл, как только смог. Что вы хотели, мэд Традгарсольд?
- О, всего лишь узнать, как дела в Академии. – Голос Рейнара звучал обманчиво весело. Впору забеспокоиться. – Видишь ли, мне донесли, что наша прекрасная южная лилия, этот нежный цветок, снова исчезла. Более того… погибла, бросившись в море с утеса. Тебе есть, что сказать?
Даир в мыслях проклял того болтуна, который решил выслужиться и обогнал его самого с новостями. Знать бы, кто доносит Рейнару новости из АСКи. За две недели он сам так и не смог вычислить «стукача».
- Меня не было в Академии, я ушел с утра проверить сторожку. Ректор оставалась под присмотром «гончих». – Он и правда уходил в сторожку, принять груз от горцев. И даже успел его передать. Глядишь, поверят…
- Говорят, эти самые «гончие» - или мерзкие нотары, неважно… Кто-то из них подстрелил нашу лилию, отчего она и упала в воду… - Рейнар завороженно смотрел в жерло камина. Зная о некоторых особенностях этого человека, Даир даже думать не хотел, ЧТО он там рассматривает. В прошлый раз огню «скормили» дюжину портретов князя Хольмквиста.
- Что требуется от меня?
- Ты нашел ее. В прошлый раз. Случайно. – От пауз между словами, которые делал Рейнар, у следопыта холодело где-то в груди. – Вдруг…тебе повезет еще раз? Она нужна нам…
- Зачем? Могу ли я узнать, для чего нам нужна чужачка? Толку от женщины? – Смешно подумать, но еще пару недель назад Даир именно так и считал. Пока не познакомился с мэддой Дэго лично.
- Ее дар. Он нам пригодится. Ее ум. Тоже не помешает. – Традгарсольд, поднявшись со своего места, подходил к Даиру ближе и ближе. И говорил с каждым шагом все тише. – Ее энергичность – о, она прекрасна. Север содрогается от ее идей. И наконец…
В светлых, почти белых глазах наследника рода королевских травников плясали синие искры. Угольно-черные кудри обрамляли изящный, почти девичий овал лица. Тонкие бледные пальцы взметнулись, прижавшись к сердцу Даира. Следопыт замер, как мышь перед голодной змеей.
Пахнуло сладким ароматом снежных роз. Рейнар раздвинул губы в диковатой улыбке и прошептал, склонившись к самому уху своего подчиненного.
- И наконец, мой брат страдает. Она дорога ему. Ты приведешь ее сюда. Я подарю нашу лилию Марелю. И брат снова вернется в семью. Ты понял?
- Да.
- Так что же ты медлишь, Даир-ро? Твой отец был более понятлив. Иди! Девчонка нужна нам живой!
Даир поклонился и, развернувшись, почти побежал к выходу из подземелья. Вслед ему несся мелодичный голос Рейнара, поющего гимн сгинувшего королевства Бельфенроз.
Легкие перистые облака мчались где-то в прозрачной вышине. Солнечные блики сияли, слепя взгляд, на острых гранях ломкой наледи. Ветер игриво гнал по дороге горсти хрустких листьев, не успевших уйти под снег – настолько стремительно обрушились на Север морозы.
Снег, лед, сухой треск листьев, застигнутых врасплох стужей. И запах... отвратительный, пугающий запах гари.
Я глубже закуталась в пуховую вязанную шаль, одолженную у старой шаманки. Липкий страх до сих пор не отпускал, морозной дрожью пробегая вдоль позвоночника.
Хозяйка лесного дома, где я провела выходные, ушла спозаранку, оставив мне ягодный взвар и вяленое мясо с хлебом. Даир, как убежал вчера после моего пробуждения, так до сих пор и не вернулся. А мне, после привидевшегося во сне, совершенно не хотелось одной проверять, что же такое горело, посылая по всему лесу волны едкого дыма.
Над головой затрещала черная с желтой грудкой птица. Я вздрогнула от неожиданности и, ругнувшись, вернулась в дом.
Мать говорила, что иногда слишком сильные переживания не стираются из памяти со временем, как это бывает, а остаются. И растут в душе подобно жемчугу, наращивая слои из связанных или похожих событий, обрывков фраз, ощущений. Вот только горе тому ловцу, что извлечет эту «жемчужину» на поверхность – более жутких по своей силе кошмаров человеку не испытать.
Мне снилась война. Такое же высокое синее небо над каменным городом разрезали с рёвом стальные «птицы». Каждый раз, пролетая над домами, они роняли вниз округлые «перья». И землю разрывало взрывами. Смертоносные огненные цветы распускались там, где только что спешили на работу взрослые или играли в салки дети.
Пыль, едкая гарь, крики боли, рев моторов, грохот взрывов… И отчаяние, разрывающее вены – отчаяние, что ты не можешь никого спасти. Ни себя. Ни родных. Ни чужих.
Не можешь, но все равно бежишь, задыхаясь, прижимаешься к стенам. Тянешь за руку кого-то близкого, чье лицо никак не рассмотреть – еще чуть-чуть, еще немного, и покажется укрытие. Из последних сил делаешь рывок…
Тонкий свист хлещет по ушам – и гигантский столб пламени рычит, преграждая дорогу, а меня упругой обжигающей волной сбивает с ног. И тишина, тишина без единого звука с тех самых пор...
Похоже, происходящее со мной здесь вскрыло в памяти раковину, где зрела эта «жемчужинка». А ведь я после тех событий ни разу не видела кошмаров. Возможно, потому что сама была лишь наблюдателем – мне было лет восемь, ветромах Императора следовал на Север, и разворачивающиеся внизу события нас не коснулись.
Что это было? Карательная акция или подавление бунта? Не помню. А стальные «птицы» - явно творение северян. Интересно, какая община их создала? И почему они не защитили себя, когда Империя решила поглотить Бельфенроз, если обладали такой боевой мощью?
Впрочем, не моего ума дело. Завтра понедельник. Нужно вернуться в Академию. Если кто-нибудь из обитателей этого дома не появится в ближайшие пару часов, у меня возникнут определенные проблемы.
- Поступили жалобы – сначала от мада Хороса, потом от мэдды Дварфольд, затем от Эрика. Ты знаешь, что нотар, входивший в группу наблюдения вместе с Эриком, пытался застрелить ректора? Выстрел совпал по времени с ее прыжком, потому неясно, зачем он это сделал, еще и на людях.
- Она даже виду не подавала, что ей настолько тяжело.
- Женщины Юга привлекает своей необычностью. – Князь улыбнулся уголком рта и, подойдя к кузену, вложил тому в руки скрепленный печатью лист. На десять дней ты уедешь в нашу семейную лечебницу. Пообщаешься с тетушкой, поправишь здоровье. Без возражений. На сборы полчаса. Эрик тебя заменит.
- Будет исполнено, мой князь. – Голос Княжьего ока прозвучал глухо и невыразительно. Голову мужчина так и не поднял.
- Вот и славно. Отправляйся. У меня еще масса дел.
Глава 8. Туман над водой
Языки пламени танцевали в круге очага. По стенам землянки крались причудливые тени. Дым, свиваясь змеиными кольцами, утекал сквозь трубу куда-то ввысь, к звездам.
- Скоро она очнется? – Даир с тревогой поглядывал на лежащую в куче шкур женщину. Та как будто крепко спала, разве что у спящих не вьются по коже узоры инея, плавно перетекая по всему телу.
- Не торопи события, следопыт. Нужно время, чтобы восстановить ее силы. – Старуха ангу ворчала, как и всегда, когда ее отрывали от дел. – Целее будет, коли здесь переждет бурю.
- Ты ведь не о погоде?
- Неужто сам догадался? Или духи шепнули?
Мужчина умолк, разглядывая ректора АСКи, пребывающую то ли в обмороке, то ли в глубоком трансе. Он нашел ее посреди тропы, ведущей к его старому убежищу. Будто специально поджидала именно там, куда он решил уйти с утра пораньше. Проверить запасы, оружие почистить…
- Что с ней случилось, можешь сказать?
Сначала он решил, что она мертва. Тихо падал снег, крупными хлопьями ложился на бледное лицо – и не таял. Это уже потом он поймал тонкую мелодию пульса – и со всех ног помчался к бабке, закинув свою находку на плечо. Бабка только сплюнула, увидев внука с той же ношей, что и пару недель назад. Но не прогнала.
- Дух молодой в ней сидит. Заигрался, не заметил, как силы хозяйка растеряла. Хорошо, до тебя донес, сообразил.
- Почему не в АСКе оставил, знать бы...
Ангу насмешливо фыркнула, не отвлекаясь от вязания. Нитки, мелкие кости, стеклянные и земляные бусины – все смешивалось в ее руках единым узором. Оберег кому-то плетет, похоже, решил Даир. Надо бы и свои попросить обновить. И для Лераи один сделать. Спокойной жизни ей в ближайшее время не видать.
- Вождь заходил. Передал наказ от того, что на границе сидит. Говорит, скоро тебе срок выйдет. Поспешай, говорит.
Даир выдохнул сквозь зубы. Сколько раз он уже пожалел о том своем порыве? И не выпутаться теперь, разве что на Юг уезжать.
- Про нее не говори. Прошу.
Старуха сверкнула острыми зубами и кивнула. Кто она, чтобы воле Нойля самого перечить? Уберег он чужачку, снова к ней в дом привел тропами судьбы, с жизнью внука узор спутал.
- Поспи. Никуда твоя красавица не денется.
Мерный негромкий стук деревянной толкушки успокаивал, убаюкивал. Дым очага окутывал душистым облаком, наполнял голову тяжестью. Даир усмехнулся. Проще не спорить. Заодно и отдохнет. Завтра трудный день. Лераи наверняка уже ищут…
***
Я парила над рваной завесой облаков, с интересом разглядывая знакомые пейзажи с высоты. Вот башни АСКи, покрытые красной черепицей. Вот разросшийся, одичавший парк, припорошенный снегом. Вот пустырь, где вскоре вырастет общежитие. Вот тонкой лентой вьется тропинка к морскому берегу, огибая парк. А чуть дальше, почти параллельно ей, бежит вторая лента – только уж совсем незаметная, и прячется в скалах. И нет уже больше разноцветья красок, что так часто мелькает на суше – лишь темные, мрачные волны друг за другом бегут от горизонта. Мелькают среди волн лоснящиеся черные спины китов-убийц, как их прозвали северяне. Плывут они по им одним ведомому маршруту, и не приведи боги встретиться с этой стаей.
Я парила, разглядывая далекое море. Парила в облаках…
А потом упала, разбившись на сотни частей. Потеряв и слух, и зрение, и память. И даже тело.
- Тише-тише. На вот, попей. Отпустит.
Чьи-то горячие руки твердо, но аккуратно обхватили меня за лицо, сдавили точки под ушами, заставив открыть рот. По горлу прокатилась обжигающая волна – и боль стихла, свернулась в блеклый мелкий шар где-то под сердцем.
- Нельзя духу столько воли давать, никак нельзя! Что ж вас во всяких академиях совсем не учат-то?
Зрение возвращалось постепенно. Перестали мельтешить перед глазами цветные круги – и сквозь слезы я рассмотрела, наконец, куда меня занесло. По всему, охотничья сторожка или что-то подобное – земляной пол с очагом посередине, вязанки трав и охапки шкур, какие-то кости. И старуха из племени исов, несомненно. Судя по ожерелью из костей и бусин – ангу, притом уважаемая. Это уже настораживает, памятуя о последней моей встрече с этим народом. Знать бы, как меня занесло именно сюда…
- Благодарю вас за помощь. – Голос едва слушался, срываясь. Встать тоже не вышло. По всему, я сейчас слабее щенка. Страх забился пойманной птицей, сдавил спазмом горло.
Старуха, окинув меня внимательным взглядом, хмыкнула насмешливо и отошла, помахивая кружкой.
- Внук, очнулась твоя красавица. Иди, успокой.
Рядом со мной что-то зашуршало, после чего из-под шкур вылез уже знакомый мне мужчина. Даир Сеймсонн. Ну надо же, какая встреча. Внук ангу, значит…
- Лераи, как ты себя чувствуешь? – Мой бывший спутник присел рядом, с тревогой вглядываясь в мое лицо. – Что случилось? Как ты вообще меня нашла?
Я вздрогнула. Я…его нашла? По спине будто льдинкой провели – и память неохотно проснулась, раскрылась, как цветок на рассвете. Да только радости это не принесло…
Вот Винтар, мой шкодливый дух, предлагает полетать. Вот я делаю шаг в пустоту, зная, что он держит меня крепко. Вот что-то свистит над ухом, спугнув мой новый дар. И я лечу – только не вверх, не в сторону, где выглядывает из-за скалы пристань. Я лечу вниз, со свистом рассекая воздух, и врезаюсь в плотные темные воды. А дальше перепуганный Винтар, схватив меня внезапно отросшими когтями за пояс, мчится под водой вперед, словно убегая от кого-то страшного. Мелькают сбоку черные гибкие тела, сверкают громадные зубы – и вот я снова в небе, еле дыша, мчусь к далекому берегу. А снизу море будто кипит, вмиг наполнившись движением и жизнью, злясь на ускользнувшую добычу. Но мы уже далеко. Поля, застывшие реки, острые макушки лесов – и только завидев впереди крышу дома, я теряю сознание.
- Я нашел тебя почти что на пороге своего дома. Ангу согласилась помочь. – Северянин кивнул в сторону старухи, бормочущей у очага. – Ты не бойся, она не навредит. В прошлый раз тоже она тебя выходила.
- Спасибо, Даир. Ты снова меня спас. – Я улыбнулась краешком губ, на большее сил не хватило.
- Отдыхай. Будем считать, что у тебя выходные на природе.
Я представила, какой переполох, наверное, творится сейчас в АСКе – надо же, имперские нотары прозевали, куда делась цель у них из-под носа - и усмехнулась, устраиваясь поудобнее. Выходные на природе – именно то, чего мне сейчас не хватало. А Княжьему оку я потом объясню. Когда выясню, что так напугало моего духа.
***
Густые клубы жемчужно-серого тумана колыхались над озером, все ближе подбираясь к берегу. Еще немного – и уже не найти, не отыскать в пасмурном мареве дорогу. Оттого и старались люди, с головы до пят укутанные в черное, поскорее закончить свое дело и сбежать подальше от опасной зоны. Подумаешь, у начальства поручение высшей важности. Вот шло бы оно, начальство, в эту волглую хмарь, и само искало следы оппозиционеров. Да и какие могут быть следы, когда снегом все дороги засыпало…
Немудрено, что при таких-то размышлениях четверка нотаров не заметила проскользнувшего за их спинами человека. Словно тень мелькнула в тумане – и исчезла. Не проверять же каждую тень, которая почудится. Кто в здравом уме в такую погоду пойдет к озеру, чьи воды ядовиты для людей?
Даир, почти не скрываясь, добрался до дальнего берега озера, где от кромки воды до горного склона расстояние было всего два шага. Капля крови, оброненная на темный, будто закопченный выступ – и земля уходит из-под ног.
- Ай-я, шаманов сын, когда ты уже научишься открывать проход, нэ? Себя калечить хочешь – других не тронь! – привратник, молодой чернявый парень, едва успел отпрыгнуть в сторону.
- Сдвигай пластину медленнее, Ингвар, и я не буду падать тебе на голову. – Даир выпрямился, стряхнул каменную пыль с одежды и направился вперед по коридору.
В подземный город вело всего три пути, и вход на каждый из них открывал привратник. Два из них, умудренные годами мужи, были вполне приветливы к чужакам, а вот третий… К выходкам Ингвара он уже успел привыкнуть – скучающий на посту, молодой служитель развлекался за счет гостей. То вход в подземный город откроет через горный лабиринт, то, как сегодня, пластину из-под ног выдернет слишком быстро. И лежать бы Даиру в едкой пыли перед насмешником, если бы не оставленный кем-то условный знак на определяющем камне.
- Ты не очень-то торопился, Сеймсонн. Мы уже начали волноваться.
Каминный зал оказался, вопреки обыкновению, почти пуст. Правда, Даир бы предпочел более людную обстановку. От Рейнара, который поджидал его, редко приходилось ждать чего-то хорошего. Традгарсольды – по крайней мере, те из них, что выжили – в принципе приятными людьми не являлись. Все сплошь снобы с манией величия – в память, видимо, о прошлом, когда их род был приближен к королю.
- Прибыл, как только смог. Что вы хотели, мэд Традгарсольд?
- О, всего лишь узнать, как дела в Академии. – Голос Рейнара звучал обманчиво весело. Впору забеспокоиться. – Видишь ли, мне донесли, что наша прекрасная южная лилия, этот нежный цветок, снова исчезла. Более того… погибла, бросившись в море с утеса. Тебе есть, что сказать?
Даир в мыслях проклял того болтуна, который решил выслужиться и обогнал его самого с новостями. Знать бы, кто доносит Рейнару новости из АСКи. За две недели он сам так и не смог вычислить «стукача».
- Меня не было в Академии, я ушел с утра проверить сторожку. Ректор оставалась под присмотром «гончих». – Он и правда уходил в сторожку, принять груз от горцев. И даже успел его передать. Глядишь, поверят…
- Говорят, эти самые «гончие» - или мерзкие нотары, неважно… Кто-то из них подстрелил нашу лилию, отчего она и упала в воду… - Рейнар завороженно смотрел в жерло камина. Зная о некоторых особенностях этого человека, Даир даже думать не хотел, ЧТО он там рассматривает. В прошлый раз огню «скормили» дюжину портретов князя Хольмквиста.
- Что требуется от меня?
- Ты нашел ее. В прошлый раз. Случайно. – От пауз между словами, которые делал Рейнар, у следопыта холодело где-то в груди. – Вдруг…тебе повезет еще раз? Она нужна нам…
- Зачем? Могу ли я узнать, для чего нам нужна чужачка? Толку от женщины? – Смешно подумать, но еще пару недель назад Даир именно так и считал. Пока не познакомился с мэддой Дэго лично.
- Ее дар. Он нам пригодится. Ее ум. Тоже не помешает. – Традгарсольд, поднявшись со своего места, подходил к Даиру ближе и ближе. И говорил с каждым шагом все тише. – Ее энергичность – о, она прекрасна. Север содрогается от ее идей. И наконец…
В светлых, почти белых глазах наследника рода королевских травников плясали синие искры. Угольно-черные кудри обрамляли изящный, почти девичий овал лица. Тонкие бледные пальцы взметнулись, прижавшись к сердцу Даира. Следопыт замер, как мышь перед голодной змеей.
Пахнуло сладким ароматом снежных роз. Рейнар раздвинул губы в диковатой улыбке и прошептал, склонившись к самому уху своего подчиненного.
- И наконец, мой брат страдает. Она дорога ему. Ты приведешь ее сюда. Я подарю нашу лилию Марелю. И брат снова вернется в семью. Ты понял?
- Да.
- Так что же ты медлишь, Даир-ро? Твой отец был более понятлив. Иди! Девчонка нужна нам живой!
Даир поклонился и, развернувшись, почти побежал к выходу из подземелья. Вслед ему несся мелодичный голос Рейнара, поющего гимн сгинувшего королевства Бельфенроз.
Глава 9. Скогрэ
Легкие перистые облака мчались где-то в прозрачной вышине. Солнечные блики сияли, слепя взгляд, на острых гранях ломкой наледи. Ветер игриво гнал по дороге горсти хрустких листьев, не успевших уйти под снег – настолько стремительно обрушились на Север морозы.
Снег, лед, сухой треск листьев, застигнутых врасплох стужей. И запах... отвратительный, пугающий запах гари.
Я глубже закуталась в пуховую вязанную шаль, одолженную у старой шаманки. Липкий страх до сих пор не отпускал, морозной дрожью пробегая вдоль позвоночника.
Хозяйка лесного дома, где я провела выходные, ушла спозаранку, оставив мне ягодный взвар и вяленое мясо с хлебом. Даир, как убежал вчера после моего пробуждения, так до сих пор и не вернулся. А мне, после привидевшегося во сне, совершенно не хотелось одной проверять, что же такое горело, посылая по всему лесу волны едкого дыма.
Над головой затрещала черная с желтой грудкой птица. Я вздрогнула от неожиданности и, ругнувшись, вернулась в дом.
Мать говорила, что иногда слишком сильные переживания не стираются из памяти со временем, как это бывает, а остаются. И растут в душе подобно жемчугу, наращивая слои из связанных или похожих событий, обрывков фраз, ощущений. Вот только горе тому ловцу, что извлечет эту «жемчужину» на поверхность – более жутких по своей силе кошмаров человеку не испытать.
Мне снилась война. Такое же высокое синее небо над каменным городом разрезали с рёвом стальные «птицы». Каждый раз, пролетая над домами, они роняли вниз округлые «перья». И землю разрывало взрывами. Смертоносные огненные цветы распускались там, где только что спешили на работу взрослые или играли в салки дети.
Пыль, едкая гарь, крики боли, рев моторов, грохот взрывов… И отчаяние, разрывающее вены – отчаяние, что ты не можешь никого спасти. Ни себя. Ни родных. Ни чужих.
Не можешь, но все равно бежишь, задыхаясь, прижимаешься к стенам. Тянешь за руку кого-то близкого, чье лицо никак не рассмотреть – еще чуть-чуть, еще немного, и покажется укрытие. Из последних сил делаешь рывок…
Тонкий свист хлещет по ушам – и гигантский столб пламени рычит, преграждая дорогу, а меня упругой обжигающей волной сбивает с ног. И тишина, тишина без единого звука с тех самых пор...
Похоже, происходящее со мной здесь вскрыло в памяти раковину, где зрела эта «жемчужинка». А ведь я после тех событий ни разу не видела кошмаров. Возможно, потому что сама была лишь наблюдателем – мне было лет восемь, ветромах Императора следовал на Север, и разворачивающиеся внизу события нас не коснулись.
Что это было? Карательная акция или подавление бунта? Не помню. А стальные «птицы» - явно творение северян. Интересно, какая община их создала? И почему они не защитили себя, когда Империя решила поглотить Бельфенроз, если обладали такой боевой мощью?
Впрочем, не моего ума дело. Завтра понедельник. Нужно вернуться в Академию. Если кто-нибудь из обитателей этого дома не появится в ближайшие пару часов, у меня возникнут определенные проблемы.
