Это случилось в российской глубинке, в небольшом поселке, окруженном с трех сторон густым лесом. Не сказать, что бы он находился далеко от цивилизации, ведь за широкой лесополосой располагался большой оздоровительный лагерь и крупный, индустриально развитый город. Но, как и везде на территории нашей необъятной родины, стоит отъехать от населенного пункта на пару километров, тебя сразу же обступают пустынные леса и поля.
В общем, в этой деревенской глубинке жила девушка, и звали ее по-простому - Надя. Раз в пару дней, Надя вставала на рассвете и шла через густую лесополосу к лагерю, где она подрабатывала этим летом. Она не была, к сожалению ни вожатой, ни поваром, не занимала руководящей должности. Надя работала обычной техничкой. Это все что мог предложить директор лагеря молодой студенточке, едва сводящей концы с концами.
Наде нравилась лагерная жизнь и ее устои. Порой, когда ее утренние и вечерние смены стояли рядом, она оставалась ночевать у меня в комнате. Девушек вожатых было нечетное количество, и я имела роскошь жить одна. Так что редкие ночевки с Надей меня ничуть не тяготили, наоборот, мне нравилась эта девчонка. С ней было о чем поболтать в свободную минутку. Она была умной, зачастую даже излишне рациональной, с неплохим чувством юмора и крайне пунктуальной (редкое, кстати, качество в наши дни, скажу я вам).
Поэтому, как-то раз утром, когда она не пришла вовремя к своей смене, я невольно забеспокоилась. Надя всегда ходила на работу через лес. И для меня, как для городского жителя, этот факт был довольно жуткий. Я легко могла заблудиться в трех соснах, но моя бесстрашная приятельница говорила, что знает этот лес с детства как свои пять пальцев и никак не сможет потеряться в нем ни при ярком свете дня, ни самой темной ночью.
Уже закончилась утренняя зарядка, и я уж было довела своих оболтусов до столовой, как из-за деревьев показалась невысокая тонкая фигура.
- Надя! – крикнула я ей, - и она, увидев меня, быстро приблизилась, чуть запыхавшись. Я мимоходом отметила, что вышла она совсем с другой стороны леса, чем приходила обычно.
- Привет, - улыбнулась мне девушка, и ее зеленые глаза задорно блеснули.
- Утречка, - ответила я, краем глаза следя за неугомонными чадами. – Ты припозднилась, я уж было начала волноваться. Ты что ж, заблудилась в кои-то веки?
Тут к моему удивлению она еле заметно покраснела и, буркнув, «ага, заблудилась», быстро понеслась в сторону подсобных помещений. Мысленно пожав плечами и решив допросить свою жертву позже, я пошла дальше присматривать за своим отрядом.
Прошло несколько ничем не примечательных дней, и я уж было забыла о том небольшом странном случае, как Надя снова пришла на работу с другой стороны леса. Стоит отметить, что поселок, в котором жила девушка, находился на западе от лагеря, а Надя теперь приходила с севера, словно шла она из самых глубин леса, раскинувшегося на дальние километры.
Не удержавшись, я как-то спросила ее об этом, и она, немного помолчав, будто тщательно обдумывая, что именно сказать, ответила, что нашла новую тропу, которая значительно сокращает ей время на дорогу. Я сделала вид, что с ориентированием на месте у меня совсем туго, и я ей поверила. Захочет – сама расскажет. Все рано или поздно раскрывают свои секреты…
Шли дни, и я все чаще стала замечать изменения в моей милой и спокойной приятельнице. Взгляд ее порой становился пустым, а вид задумчивым, иногда она становилась рассеянной, а на губах появлялась странная улыбка. В такие моменты весь ее мечтательный образ говорил мне, что еще одна рассудительная личность пала под гнетом бестолковой влюбленности. Очень печальный факт как по мне.
Однажды, сидя за чашкой чая, она снова выпала из реальности в мир своих фантазий, и я почувствовала, что мое терпение на исходе.
- Он, наверное, предел мечтаний, раз ты умудрилась попасть под его чары. – Сказала я.
- А? Что? – подпрыгнула Надя, резко выныривая из своих мыслей. – Ты про кого?
- Про того, о ком ты сейчас думаешь, - улыбнулась я. – Расскажешь, может, наконец? Мне все-таки очень любопытно.
- Ну… - замялась она, - не знаю с чего начать…
- Начни с имени, - предложила я. – Как зовут, где познакомились, как выглядит?
- Вот это допрос – тихо хихикнула Надя, и снова в ее взгляде промелькнуло это мечтательное выражение. – У него нет имени. – Тихо произнесла она после минутной паузы.
- В смысле – нет? У каждого есть имя. Ну или кличка на худой конец. – Скрестила я на груди руки и наградила девушку скептичным взглядом.
- Он сказал, что давно отрекся от своего имени. И не нам судить его за подобный выбор. – Она в задумчивости посмотрела мне куда-то за спину, уставившись в окно. – Ну а внешность… У него длинные светлые волосы, он высокий, и ходит в каком-то немного странном белом балахоне, - при этих словах она чуть нахмурилась, но тут же черты ее лица снова приобрели мечтательное выражение. – Он очень красив, а еще он потрясающе поет. Ты бы слышала его голос! Хотя поет он на странном языке, и я никак не могу уловить смысл этих слов. Это немного странно, наверное… Но, знаешь, самое прекрасное в нем – это его глаза! Я никогда не видела таких глаз, знаешь? Они такие же изменчивые, как и небо над головой. То светлые до белизны, то темные как перед бурей, то лазоревые как в самый ясный день. А в самой глубине словно, ночное небо в россыпи звезд…
- Эк тебя загнуло-то, дорогая. Можно смело в поэты идти. – Признаться, я даже немного опешила от такой тирады. Неожиданно было слышать подобное от всегда рациональной и немного саркастичной Наденьки. – Знаешь, по твоему описанию он прямо ангел во плоти, хотя больше похож на хиппи.
- Я тоже так подумала сначала, - фыркнула Надя. Но потом как-то сразу посерьезнела. – Знаешь, он очень добрый и милый. Он подбирает и выхаживает птиц, у него весь дом и поляна вокруг заполнены птицами. И они не улетают, представляешь? Спокойно даются ему в руки и сами садятся ему на плечо, - приятельницу явно прорвало, - он порой лечит даже диких зверей. Как-то я видела у его ног настоящего волка!
- Воу, - кажется, у меня начал дергаться глаз от обилия информации, - может раньше он был дрессировщиком?
- Не знаю. - Как-то безразлично пожала она плечами. - Да и важно ли, кем он был раньше. Главное, что сейчас он здесь, со мной…
Взгляд ее снова опустел, и я поняла, что больше она ничего не скажет. Но этот бессмысленный, бездонный взгляд заставил пробежаться холодку по моей спине.
Я не была удивлена, что Надя решила что-то рассказать мне. В лагере я слыла внештатным психологом. Все знали, что ко мне можно прийти, рассказать о своих жизненных драмах и удалиться с успокоенными нервами, не боясь, что я взболтну чего лишнего. Мне просто были в основном неинтересны житейские переживания других. Как говорится в одно ухо влетело, а в другое вылетело. Но рассказ Нади долго не давал мне уснуть той ночью. Ее влюбленность казалась какой-то… неестественной. Тем более не сложно было сложить два и два. Я и без ее слов поняла, что этот странный субъект жил где-то в глубине леса, на севере, в той стороне, откуда теперь почти каждый день приходила моя приятельница.
Пронеслось еще несколько дней, и сдвоенное дежурство Нади совпало с нашими вечерними посиделками у костра. В эту ночь она ночевала со мной, поэтому на это мероприятие мы явились вместе. После того, как все наелись жареных сосисок и зефира, пришло время страшных историй у костра. После парочки смешных и пары откровенно глупых страшилок все как-то немного скисли. Но тут к нашим посиделкам присоединился Шурик – один из вожатых, довольно необычная личность надо отметить, но зато у него всегда были наготове несколько жутких местных баек. Уж не знаю, где он умудрялся их откапывать.
- Я слышал, - начал Шурик, когда, наконец, после восторженных приветствий самого загадочного вожатого нашего лагеря все угомонились, - что на севере, в самой глубокой чаще леса, есть древнее капище. Говорят, оно настолько старое, что, когда в том месте похоронили в первый раз, вместо леса вокруг было лишь бескрайнее поле. И посреди этого капища стоит ветхая домовина…
- Что такое домовина? – тихо пропищали где-то по другую сторону костра. Следом раздалось общее шиканье, и, судя по тихому ойканью, не в меру любопытного еще и пару раз тыкнули в бок.
- Домовина – важно и в то же время как-то зловеще проговорил Шурик, - это дом для мертвеца. Ведь давным-давно хоронили не в землю, а над ней…
Над костром повисла тишина. Все притихли и внимали голосу рассказчика.
- Так вот, - продолжил парень, - говорят, раньше, все это капище утонуло в болоте и кануло в безвременье, когда вокруг все поросло лесом, и лишь домовина, благодаря столбам на которых стояла, возвышалась над этой поляной смерти. Но после долгих лет болото иссохло, а в домовине, как в обычной избушке поселилось странное существо. Те, кто набредал на эту поляну, видели его по-разному: для кого-то оно было прекрасной девушкой, для кого то – мужчиной, для кого-то милым ребенком, доброй старушкой или безобидным стариком. И взгляд – его нежный и ласковый, мудрый и печальный, пленял любого, кто смотрел ему в глаза. И если тебе попадется под ноги неизвестная тропа, то лучше не ступай на нее. Это Оно заманивает тебя, и если ты хоть раз встретишься с ним взглядом, то будешь приходить к нему до тех пор, пока не сгинешь в его смертельных объятьях… - драматично закончил Шурик и вся как-то разом выдохнули.
- Эх, - протянула Катька, одна из вожатых и главная, по местным меркам, сердцеедка, - что-то концовочка у тебя хромает. Не дотянул. – Обратилась она рассказчику, кидая в него, надо сказать, не совсем удачно, кокетливые взгляды.
- Ах так, значит, - прищурился Шурик в ответ. - А как тебе тогда еще парочку фактов для размышлений? В наших лесах за последние пару лет сгинуло человек 20 так точно. Вон, даже в прошлом месяце, один из пары туристов пропал посреди похода, а другой, вернувшись в город, начал травить эти байки, что я вам сейчас тут плету. А через несколько дней он собрался и укатил обратно в лес на поиски какой-то «девицы с невероятными глазами». Говорят, он был как одержимый, и его совершенно не остановило наличие жены и пары детей. И унесся он как раз к северу отсюда. А с полгода назад какой-то дед из соседней деревни начал постоянно таскаться в лес, пытаясь разыскать «маленькую сиротку». Все думали, что он сбрендил на старости лет. Так в итоге и сгинул где-то в чащобе. Как вам теперь, а?
Тут все начали обсуждать странные исчезновения людей в округе, и некоторые в своих рассказах явно привирали. Я же все это время наблюдала за тихо сидящей у костра Нади. Ее лицо было бледным и испуганным, а тонкие пальцы нервно комкали подол платья. Дождавшись конца посиделок, мы вернулись в комнату и улеглись спать. Но сна не было ни в одном глазу. У меня так точно.
- Я знаю, о чем ты думаешь. – Раздался в темноте шепот, и я невольно вздрогнула от неожиданности.
- Я знаю, что ты думаешь. – Вновь повторила Надя. – Но это не он. Он добрый, он заботится об окружающих, больше чем о себе. Он никогда ничего не просит и не ждет. Я восхищаюсь им. Он очень мудрый и умный. Хоть он и молод, но знает столько, сколько порой не узнаешь и за целую жизнь. Он рассказывает мне потрясающие истории. Он поет мне прекрасные песни на незнакомом языке, и хоть я не понимаю слов, его голос проникает, кажется, в самое сердце. У него тяжелая судьба знаешь? Он рассказывал мне, что когда-то у него была очень большая дружная семья. У него было много братьев и сестер. Их растил отец. И хотя он и был строг, но был всегда справедлив к ним и очень любил. Но как-то раз в их семье произошел раскол, и отец в гневе, даже не выслушав, отрекся от него и прогнал.
Знаешь, он сказал мне что сердце – это дом для души. И если кого-то самозабвенно любишь, то сердце обретает крылья, и человек может взлететь, представляешь? Это значит, люди могут летать. И Он сказал, что в тот день, когда семья отреклась от него, его сердце было разбито, а крылья разорваны… Он сказал, что мечтает взлететь еще хотя бы раз. Снова обрести крылья. И знаешь, я помогу. Помогу Ему. Его сердце вновь обретет крылья, и мы будем летать вместе…
Я слушала ее горячечный, словно она находилась в бреду, шепот и чувствовала, что мой глаз не просто дергается, а готов уже выпасть. Что стало с умной и рассудительной Надей? Когда она успела настолько отшибить себе мозги? Что этот хиппи-маньяк с ней сделал? Может он сектант? И эта странная история, рассказанная Шуриком… А главное, что со всем этим делать мне? Вопросы роились в голове, мысли крутились в бешеной круговерти и, окончательно измотанная, я смогла сомкнуть веки лишь к рассвету…
Дни шли за днями, а я чувствовала себя невольным зрителем, наблюдающим все действия со стороны. Я не могла запретить девушке ходить той тропой. Ведь Надя уже не была Надей. Ее разум был полностью поглощен этим жуткими бессмысленными мыслями про неземную любовь. Пытаться пройти по жуткой тропе, мне, честно, не хватило бы духу, и мне не стыдно было признаться в этом хотя бы себе. Может дать наводку в полицию? Хотя что я скажу? «Мне кажется в лесу живет хипповатый маньяк-сектант, который привораживает своих жертв с помощью какой-то магии. Не могли бы вы это проверить»? Ну что за бред…
Пребывая в подобных меланхоличных размышлениях, я наблюдала, как Надя в очередной раз скрывается в лесу, идя по проклятой тропинке. Мои тяжкие думы разрушила, ни пойми откуда взявшаяся, Катька.
- О Деревня к себе потопала, - как-то мерзко ухмыльнулась эта мымра. – Небось к тому нелюдимому красавчику поскакала.
- Полегче, дорогуша, а то можешь ненароком захлебнуться собственным ядом…, - начала было я, но осеклась. – Подожди, а ты то откуда знаешь?
- Ну, я тут за ней проследила на днях. – Манерно накрутила девица локон себе на палец. - Мне стало очень любопытно к кому же она каждый день таскается. И вот что я тебе скажу - таких, как Он, я еще не встречала, - мечтательно закатила она глаза. – И вот что еще: недолго ей наслаждаться его вниманием. Скоро он будет только моим! – как то плотоядно усмехнулась она, но, почти сразу же ухмылка ее поблекла, и на ее лице проявилась уже знакомая глуповато-мечтательная пустота. – Да, - совсем теперь тихо прошептала Катька, - только моим. И мы вместе взлетим к небесам…
Она резко развернулась и стала как-то неуверенно спускаться с крыльца, на котором мы до этого стояли.
- Любопытство явно сгубило кошку, - пробормотала я, глядя вслед уходящей, словно сомнамбула, девушке.
Тучи сгущались… Над моими мыслями так точно во всяком случае. Вторя моему мерзкому настроению, за окном уже битый час моросил дождь, сбегая тонкими ручейками по стеклу, а в стенах лагеря в это время царил великий и ужасный сончас.
Выглянув в окно, я увидела бредущую по двору печально поникшую фигуру. Быстро накинув кофту, я выбежала на улицу.
- Надя! – Позвала я обернувшуюся на мои шаги девушку, перекрикивая шум дождя. – Постой! Иди сюда!
Я затащила продрогшую приятельницу к себе в комнату и налила горячего чая. Ее явно колотил озноб, и я заметила, что ее лицо было влажным не только от дождя.
- Почему ты плачешь? – спросила я ее. – Он что, тебя бросил?
В общем, в этой деревенской глубинке жила девушка, и звали ее по-простому - Надя. Раз в пару дней, Надя вставала на рассвете и шла через густую лесополосу к лагерю, где она подрабатывала этим летом. Она не была, к сожалению ни вожатой, ни поваром, не занимала руководящей должности. Надя работала обычной техничкой. Это все что мог предложить директор лагеря молодой студенточке, едва сводящей концы с концами.
Наде нравилась лагерная жизнь и ее устои. Порой, когда ее утренние и вечерние смены стояли рядом, она оставалась ночевать у меня в комнате. Девушек вожатых было нечетное количество, и я имела роскошь жить одна. Так что редкие ночевки с Надей меня ничуть не тяготили, наоборот, мне нравилась эта девчонка. С ней было о чем поболтать в свободную минутку. Она была умной, зачастую даже излишне рациональной, с неплохим чувством юмора и крайне пунктуальной (редкое, кстати, качество в наши дни, скажу я вам).
Поэтому, как-то раз утром, когда она не пришла вовремя к своей смене, я невольно забеспокоилась. Надя всегда ходила на работу через лес. И для меня, как для городского жителя, этот факт был довольно жуткий. Я легко могла заблудиться в трех соснах, но моя бесстрашная приятельница говорила, что знает этот лес с детства как свои пять пальцев и никак не сможет потеряться в нем ни при ярком свете дня, ни самой темной ночью.
Уже закончилась утренняя зарядка, и я уж было довела своих оболтусов до столовой, как из-за деревьев показалась невысокая тонкая фигура.
- Надя! – крикнула я ей, - и она, увидев меня, быстро приблизилась, чуть запыхавшись. Я мимоходом отметила, что вышла она совсем с другой стороны леса, чем приходила обычно.
- Привет, - улыбнулась мне девушка, и ее зеленые глаза задорно блеснули.
- Утречка, - ответила я, краем глаза следя за неугомонными чадами. – Ты припозднилась, я уж было начала волноваться. Ты что ж, заблудилась в кои-то веки?
Тут к моему удивлению она еле заметно покраснела и, буркнув, «ага, заблудилась», быстро понеслась в сторону подсобных помещений. Мысленно пожав плечами и решив допросить свою жертву позже, я пошла дальше присматривать за своим отрядом.
***
Прошло несколько ничем не примечательных дней, и я уж было забыла о том небольшом странном случае, как Надя снова пришла на работу с другой стороны леса. Стоит отметить, что поселок, в котором жила девушка, находился на западе от лагеря, а Надя теперь приходила с севера, словно шла она из самых глубин леса, раскинувшегося на дальние километры.
Не удержавшись, я как-то спросила ее об этом, и она, немного помолчав, будто тщательно обдумывая, что именно сказать, ответила, что нашла новую тропу, которая значительно сокращает ей время на дорогу. Я сделала вид, что с ориентированием на месте у меня совсем туго, и я ей поверила. Захочет – сама расскажет. Все рано или поздно раскрывают свои секреты…
Шли дни, и я все чаще стала замечать изменения в моей милой и спокойной приятельнице. Взгляд ее порой становился пустым, а вид задумчивым, иногда она становилась рассеянной, а на губах появлялась странная улыбка. В такие моменты весь ее мечтательный образ говорил мне, что еще одна рассудительная личность пала под гнетом бестолковой влюбленности. Очень печальный факт как по мне.
Однажды, сидя за чашкой чая, она снова выпала из реальности в мир своих фантазий, и я почувствовала, что мое терпение на исходе.
- Он, наверное, предел мечтаний, раз ты умудрилась попасть под его чары. – Сказала я.
- А? Что? – подпрыгнула Надя, резко выныривая из своих мыслей. – Ты про кого?
- Про того, о ком ты сейчас думаешь, - улыбнулась я. – Расскажешь, может, наконец? Мне все-таки очень любопытно.
- Ну… - замялась она, - не знаю с чего начать…
- Начни с имени, - предложила я. – Как зовут, где познакомились, как выглядит?
- Вот это допрос – тихо хихикнула Надя, и снова в ее взгляде промелькнуло это мечтательное выражение. – У него нет имени. – Тихо произнесла она после минутной паузы.
- В смысле – нет? У каждого есть имя. Ну или кличка на худой конец. – Скрестила я на груди руки и наградила девушку скептичным взглядом.
- Он сказал, что давно отрекся от своего имени. И не нам судить его за подобный выбор. – Она в задумчивости посмотрела мне куда-то за спину, уставившись в окно. – Ну а внешность… У него длинные светлые волосы, он высокий, и ходит в каком-то немного странном белом балахоне, - при этих словах она чуть нахмурилась, но тут же черты ее лица снова приобрели мечтательное выражение. – Он очень красив, а еще он потрясающе поет. Ты бы слышала его голос! Хотя поет он на странном языке, и я никак не могу уловить смысл этих слов. Это немного странно, наверное… Но, знаешь, самое прекрасное в нем – это его глаза! Я никогда не видела таких глаз, знаешь? Они такие же изменчивые, как и небо над головой. То светлые до белизны, то темные как перед бурей, то лазоревые как в самый ясный день. А в самой глубине словно, ночное небо в россыпи звезд…
- Эк тебя загнуло-то, дорогая. Можно смело в поэты идти. – Признаться, я даже немного опешила от такой тирады. Неожиданно было слышать подобное от всегда рациональной и немного саркастичной Наденьки. – Знаешь, по твоему описанию он прямо ангел во плоти, хотя больше похож на хиппи.
- Я тоже так подумала сначала, - фыркнула Надя. Но потом как-то сразу посерьезнела. – Знаешь, он очень добрый и милый. Он подбирает и выхаживает птиц, у него весь дом и поляна вокруг заполнены птицами. И они не улетают, представляешь? Спокойно даются ему в руки и сами садятся ему на плечо, - приятельницу явно прорвало, - он порой лечит даже диких зверей. Как-то я видела у его ног настоящего волка!
- Воу, - кажется, у меня начал дергаться глаз от обилия информации, - может раньше он был дрессировщиком?
- Не знаю. - Как-то безразлично пожала она плечами. - Да и важно ли, кем он был раньше. Главное, что сейчас он здесь, со мной…
Взгляд ее снова опустел, и я поняла, что больше она ничего не скажет. Но этот бессмысленный, бездонный взгляд заставил пробежаться холодку по моей спине.
Я не была удивлена, что Надя решила что-то рассказать мне. В лагере я слыла внештатным психологом. Все знали, что ко мне можно прийти, рассказать о своих жизненных драмах и удалиться с успокоенными нервами, не боясь, что я взболтну чего лишнего. Мне просто были в основном неинтересны житейские переживания других. Как говорится в одно ухо влетело, а в другое вылетело. Но рассказ Нади долго не давал мне уснуть той ночью. Ее влюбленность казалась какой-то… неестественной. Тем более не сложно было сложить два и два. Я и без ее слов поняла, что этот странный субъект жил где-то в глубине леса, на севере, в той стороне, откуда теперь почти каждый день приходила моя приятельница.
***
Пронеслось еще несколько дней, и сдвоенное дежурство Нади совпало с нашими вечерними посиделками у костра. В эту ночь она ночевала со мной, поэтому на это мероприятие мы явились вместе. После того, как все наелись жареных сосисок и зефира, пришло время страшных историй у костра. После парочки смешных и пары откровенно глупых страшилок все как-то немного скисли. Но тут к нашим посиделкам присоединился Шурик – один из вожатых, довольно необычная личность надо отметить, но зато у него всегда были наготове несколько жутких местных баек. Уж не знаю, где он умудрялся их откапывать.
- Я слышал, - начал Шурик, когда, наконец, после восторженных приветствий самого загадочного вожатого нашего лагеря все угомонились, - что на севере, в самой глубокой чаще леса, есть древнее капище. Говорят, оно настолько старое, что, когда в том месте похоронили в первый раз, вместо леса вокруг было лишь бескрайнее поле. И посреди этого капища стоит ветхая домовина…
- Что такое домовина? – тихо пропищали где-то по другую сторону костра. Следом раздалось общее шиканье, и, судя по тихому ойканью, не в меру любопытного еще и пару раз тыкнули в бок.
- Домовина – важно и в то же время как-то зловеще проговорил Шурик, - это дом для мертвеца. Ведь давным-давно хоронили не в землю, а над ней…
Над костром повисла тишина. Все притихли и внимали голосу рассказчика.
- Так вот, - продолжил парень, - говорят, раньше, все это капище утонуло в болоте и кануло в безвременье, когда вокруг все поросло лесом, и лишь домовина, благодаря столбам на которых стояла, возвышалась над этой поляной смерти. Но после долгих лет болото иссохло, а в домовине, как в обычной избушке поселилось странное существо. Те, кто набредал на эту поляну, видели его по-разному: для кого-то оно было прекрасной девушкой, для кого то – мужчиной, для кого-то милым ребенком, доброй старушкой или безобидным стариком. И взгляд – его нежный и ласковый, мудрый и печальный, пленял любого, кто смотрел ему в глаза. И если тебе попадется под ноги неизвестная тропа, то лучше не ступай на нее. Это Оно заманивает тебя, и если ты хоть раз встретишься с ним взглядом, то будешь приходить к нему до тех пор, пока не сгинешь в его смертельных объятьях… - драматично закончил Шурик и вся как-то разом выдохнули.
- Эх, - протянула Катька, одна из вожатых и главная, по местным меркам, сердцеедка, - что-то концовочка у тебя хромает. Не дотянул. – Обратилась она рассказчику, кидая в него, надо сказать, не совсем удачно, кокетливые взгляды.
- Ах так, значит, - прищурился Шурик в ответ. - А как тебе тогда еще парочку фактов для размышлений? В наших лесах за последние пару лет сгинуло человек 20 так точно. Вон, даже в прошлом месяце, один из пары туристов пропал посреди похода, а другой, вернувшись в город, начал травить эти байки, что я вам сейчас тут плету. А через несколько дней он собрался и укатил обратно в лес на поиски какой-то «девицы с невероятными глазами». Говорят, он был как одержимый, и его совершенно не остановило наличие жены и пары детей. И унесся он как раз к северу отсюда. А с полгода назад какой-то дед из соседней деревни начал постоянно таскаться в лес, пытаясь разыскать «маленькую сиротку». Все думали, что он сбрендил на старости лет. Так в итоге и сгинул где-то в чащобе. Как вам теперь, а?
Тут все начали обсуждать странные исчезновения людей в округе, и некоторые в своих рассказах явно привирали. Я же все это время наблюдала за тихо сидящей у костра Нади. Ее лицо было бледным и испуганным, а тонкие пальцы нервно комкали подол платья. Дождавшись конца посиделок, мы вернулись в комнату и улеглись спать. Но сна не было ни в одном глазу. У меня так точно.
- Я знаю, о чем ты думаешь. – Раздался в темноте шепот, и я невольно вздрогнула от неожиданности.
- Я знаю, что ты думаешь. – Вновь повторила Надя. – Но это не он. Он добрый, он заботится об окружающих, больше чем о себе. Он никогда ничего не просит и не ждет. Я восхищаюсь им. Он очень мудрый и умный. Хоть он и молод, но знает столько, сколько порой не узнаешь и за целую жизнь. Он рассказывает мне потрясающие истории. Он поет мне прекрасные песни на незнакомом языке, и хоть я не понимаю слов, его голос проникает, кажется, в самое сердце. У него тяжелая судьба знаешь? Он рассказывал мне, что когда-то у него была очень большая дружная семья. У него было много братьев и сестер. Их растил отец. И хотя он и был строг, но был всегда справедлив к ним и очень любил. Но как-то раз в их семье произошел раскол, и отец в гневе, даже не выслушав, отрекся от него и прогнал.
Знаешь, он сказал мне что сердце – это дом для души. И если кого-то самозабвенно любишь, то сердце обретает крылья, и человек может взлететь, представляешь? Это значит, люди могут летать. И Он сказал, что в тот день, когда семья отреклась от него, его сердце было разбито, а крылья разорваны… Он сказал, что мечтает взлететь еще хотя бы раз. Снова обрести крылья. И знаешь, я помогу. Помогу Ему. Его сердце вновь обретет крылья, и мы будем летать вместе…
Я слушала ее горячечный, словно она находилась в бреду, шепот и чувствовала, что мой глаз не просто дергается, а готов уже выпасть. Что стало с умной и рассудительной Надей? Когда она успела настолько отшибить себе мозги? Что этот хиппи-маньяк с ней сделал? Может он сектант? И эта странная история, рассказанная Шуриком… А главное, что со всем этим делать мне? Вопросы роились в голове, мысли крутились в бешеной круговерти и, окончательно измотанная, я смогла сомкнуть веки лишь к рассвету…
***
Дни шли за днями, а я чувствовала себя невольным зрителем, наблюдающим все действия со стороны. Я не могла запретить девушке ходить той тропой. Ведь Надя уже не была Надей. Ее разум был полностью поглощен этим жуткими бессмысленными мыслями про неземную любовь. Пытаться пройти по жуткой тропе, мне, честно, не хватило бы духу, и мне не стыдно было признаться в этом хотя бы себе. Может дать наводку в полицию? Хотя что я скажу? «Мне кажется в лесу живет хипповатый маньяк-сектант, который привораживает своих жертв с помощью какой-то магии. Не могли бы вы это проверить»? Ну что за бред…
Пребывая в подобных меланхоличных размышлениях, я наблюдала, как Надя в очередной раз скрывается в лесу, идя по проклятой тропинке. Мои тяжкие думы разрушила, ни пойми откуда взявшаяся, Катька.
- О Деревня к себе потопала, - как-то мерзко ухмыльнулась эта мымра. – Небось к тому нелюдимому красавчику поскакала.
- Полегче, дорогуша, а то можешь ненароком захлебнуться собственным ядом…, - начала было я, но осеклась. – Подожди, а ты то откуда знаешь?
- Ну, я тут за ней проследила на днях. – Манерно накрутила девица локон себе на палец. - Мне стало очень любопытно к кому же она каждый день таскается. И вот что я тебе скажу - таких, как Он, я еще не встречала, - мечтательно закатила она глаза. – И вот что еще: недолго ей наслаждаться его вниманием. Скоро он будет только моим! – как то плотоядно усмехнулась она, но, почти сразу же ухмылка ее поблекла, и на ее лице проявилась уже знакомая глуповато-мечтательная пустота. – Да, - совсем теперь тихо прошептала Катька, - только моим. И мы вместе взлетим к небесам…
Она резко развернулась и стала как-то неуверенно спускаться с крыльца, на котором мы до этого стояли.
- Любопытство явно сгубило кошку, - пробормотала я, глядя вслед уходящей, словно сомнамбула, девушке.
***
Тучи сгущались… Над моими мыслями так точно во всяком случае. Вторя моему мерзкому настроению, за окном уже битый час моросил дождь, сбегая тонкими ручейками по стеклу, а в стенах лагеря в это время царил великий и ужасный сончас.
Выглянув в окно, я увидела бредущую по двору печально поникшую фигуру. Быстро накинув кофту, я выбежала на улицу.
- Надя! – Позвала я обернувшуюся на мои шаги девушку, перекрикивая шум дождя. – Постой! Иди сюда!
Я затащила продрогшую приятельницу к себе в комнату и налила горячего чая. Ее явно колотил озноб, и я заметила, что ее лицо было влажным не только от дождя.
- Почему ты плачешь? – спросила я ее. – Он что, тебя бросил?
