ВНИМАНИЕ! Автор переехал.
https://vk.com/annashnayderr
Телефон в сумке истошно завибрировал, и я поморщилась.
Не хочу, не хочу, не хочу. Не буду!
- Что ты там не будешь? – с интересом спросила Галя – для учеников Галина Николаевна Новицкая – учитель математики и моя соседка в автобусе.
- Да всё я буду, - пробурчала я, залезая в сумку и нервно хватая телефон.
Мама. Ну конечно, кто же ещё!
«Если ты не приедешь в ближайшие два часа, я застрелюсь».
Я хмыкнула. Застрелится она!
«Из чего ты застрелишься? У нас дома нет огнестрельного оружия».
«Из чего угодно. Или их застрелю!»
«Что они натворили?»
«Увидишь».
Увижу, конечно. Куда я денусь.
- Что там? – от любопытства Галя аж подпрыгнула в кресле.
- Всё как всегда. И вообще… - Я вздохнула, закидывая смартфон обратно в сумку. – Я плохая мать.
- С чего это вдруг?
- Не хочу домой.
- Ну, знаешь ли! На твоём месте я бы тоже не хотела. Всё-таки ты, можно сказать, отдохнула…
Да уж, отдохнула. Любой другой учитель назвал бы поездку с десятым классом на майские праздники в соседний город каторгой. Только не я.
Каторга ждала меня дома последние десять лет жизни. В двойном экземпляре. И звали эту каторгу Федей и Димой, а для особо приближённых к императору – Фредом и Джорджем. Если вы, конечно, понимаете, о чём я.
Да-да. Рыжеволосые мальчишки-близнецы существуют, и живут они у меня дома. Но я, в отличие от их книжной мамы, не могу взмахнуть волшебной палочкой и за секунду убрать последствия всевозможных, как они говорят, увлекательных приключений. А иногда очень хочется…
Чего только они не вытворяли за всё время своего существования. И покрашенного зелёнкой кота можно считать самым безобидным хулиганством моих мальчишек. Как сказала тогда мама: «Скажи спасибо, что они его не в микроволновку засунули посушиться». Услышав подобное утешение, я чуть в обморок не упала, а Фред возмутился. «Ба, ты что! Мы же не дураки!» И они с Джорджем ещё обиделись на скептический бабушкин взгляд.
Ни одного дня у меня не проходило без какого-нибудь увлекательного приключения, и я уже начинала с ужасом ждать того времени, когда эти двое станут подростками. Если они сейчас, в десять лет, просто нескончаемый рыжий кошмар, то что будет лет через пять?!
Именно поэтому тридцать десятиклассников не казались мне такой уж катастрофой. Все их шуточки я всё равно знаю наизусть, а вот чего ожидать от собственных сыновей…
Ладно. Судя по тому, что мама не звонит мне в панике, квартира до сих пор не сгорела. Буду утешать себя этим.
- Нам ещё три часа ехать. – Галя похлопала меня по плечу. – Успеешь немного отдохнуть.
- Я успею отдохнуть и немножечко вздремнуть, - продекламировала я по своему обыкновению небольшое рифмоплётство и съехала в кресле чуть ниже, чтобы действительно попытаться вздремнуть. Если это, конечно, мне удастся – десятиклассники-то не дремлют.
Позади кто-то звякнул бутылкой, и я сразу вскинулась, а Галя посуровела.
- Пойду, проверю. Если что, позову.
Я кивнула. Надеюсь, что это хотя бы пиво, а не водка, как в прошлый раз.
Сегодня мои десятиклассники отличились приличным, как никогда, поведением. И бутылка оказалось всего лишь бутылкой минералки, и в карты на раздевание они не играли, и не ходили курить в дальний конец автобуса. Хотя последний пункт просто был невозможен – самые крайние места занимала наша «сладкая парочка», Дима Енин и Саша Арбузова. Поначалу мы с Галей пыталась оторвать их друг от друга – в буквальном смысле оторвать, Енин в Арбузову как будто корни пустил, - но потом отчаялись и просто следили за тем, чтобы ребята не позволяли себе ничего лишнего, кроме обниманий.
Задремать мне удалось ближе к концу и ненадолго – пока кто-то из моих активистов не предложил «спеть в честь праздника», и на весь автобус не грянуло: «А значит, нам нужна одна победа! Одна на всех, мы за ценой не постоим!»
Орали ребята самозабвенно – у меня даже в ушах зазвенело.
Дослушав исполнение, я после долгого сидения в автобусе кряхтя как старая бабка, встала и поинтересовалась, обведя суровым взглядом салон:
- И почему же вы так слаженно и громко не пели на недавнем концерте, а?
Я думала их смутить, но шестнадцатилетних лбов фиг смутишь.
- Тогда было не от души! – громко и нагло заявил Федя Клочков, самый главный троечник среди моих подопечных. – А сейчас – от души!
- Ах, вот оно что, - я усмехнулась и вновь обвела взглядом салон. Чёрт, ехать ещё почти полчаса, а им уже явно надоело. – Тогда предлагаю вам от души спеть что-нибудь другое, тоже военное. Какие ещё песни знаете? Ну-ка. Кто больше всех назовёт, получит от меня в понедельник пятёрку по литературе.
Ох, что тут началось…
- Этот День Победы порохом пропах!
- Тёмная ночь, только пули свистят… э-э… где-то там!
- Идёт война народная, священная война!
- Выходила на берег Катюша!
Я кивала, ребята распалялись. Каждый хотел пятёрку. Но песен они всё же знали мало, поэтому после песен мы перешли к фильмам. Многие хватались за смартфоны, но бесполезно – сеть здесь не ловила.
Победил в итоге, к моему удивлению, Клочков. Надулся, как индюк, в своём кресле, и гордо покосился на нашу главную отличницу – Наташу Иванову. Он, как и положено троечникам, был в неё влюблён. И естественно, безответно.
Минут за десять до приезда пришло очередное сообщение от мамы.
«Сос».
Всё. Кирдык. Раз мама заговорила аббревиатурами – ситуация точно перешла во внештатную.
Может, в следующий раз брать Фреда и Джорджа с собой в поездки с моим классом? Ох, нет, идея не очень… Ещё научат моих милых и наивных деток плохому.
Мои-то десятиклассники вспоминали и пели только приличные песенки. А Фред с Джорджем точно выдали бы что-нибудь типа: «Выходила на берег Катюша и плевалась тухлой колбасой».
И это ещё в лучшем случае.
Через полчаса мы наконец приехали в город и смогли покинуть автобус. Я проследила, чтобы все оттуда вышли и вошли в метро, посадила своих деток вместе с Галей в поезд, а сама помчалась наверх, на вокзал. Мне нужна была электричка.
Телефон подозрительно молчал, «сосами» мама больше не бросалась. Мне бы радоваться, но я-то знала – это может значить что угодно. Один раз мои охламоны, пока мама мылась, решили зачем-то поковыряться в замке двери ванной комнаты. Хотя почему зачем-то… Позже Фред и Джордж рассказали мне, зачем. Они вообще всегда знают, зачем что-то делают, но легче от этого не становится.
В общем, замок заклинило. Близнецы в хохот, мама в ор, наш кот Фима в меланхолию. Ковырялись до самого моего прихода, пытаясь освободить родную бабушку из ванного плена, но ничего у них не вышло.
Как сейчас помню – я в тот день так радовалась, что мне никто не звонил. Я объясняла сложную тему девятиклассникам, Фред и Джордж болели дома ОРЗ, и я считала, что у них не будет сил на пакости. В то время я ещё была полна оптимизма насчёт своих охламонов. Близнецам было по шесть лет, и я полагала, что через годок-другой станет легче.
Фиг вам, называется.
Только хуже становится…
Электричка, печально вздохнув и задребезжав какими-то несмазанными деталями, распахнула двери. Я выскочила из вагона навстречу хорошей майской погоде и побежала к лестнице, ведущей в подземный переход.
Добежав, сдавленно хмыкнула – картина передо мной нарисовалась совершенно прекрасная. Двое мужичков среднего возраста, с опухшими от постоянного пьянства физиономиями, пытались взойти вверх по лестнице и поднять туда же свою «спутницу» - тётку с не менее опухшим лицом и размазанной по щекам ярко-красной помадой. Все трое качались, все трое распространяли вокруг себя прекрасный аромат круговорота алкоголя в организме, все трое матерились. Но мат этот заглушала песня, грохотавшая из динамика мобильного телефона одного из них.
«Я знаю три слова, три матерных слова, со знанием этим я вышел из дома…»
На секунду я застыла, вслушиваясь в почти позабытые дурацкие слова из моего далёкого детства.
«Я знаю три слова, три матерных слова, на этом словарный запас мой исчерпан…»
Задыхаясь – то ли от хохота, то ли от аромата – я побежала вниз по лестнице. А вслед мне неслось:
«У-у-у… и я самый модный… и, видимо, самый красивый…»
Дым, вырывающийся из нашего кухонного окна, я заметила ещё на подлёте к дому. Чертыхнулась, выругалась – и припустила быстрее.
К сожалению, пожары в моей жизни уже были – как и «наводнения» - и я очень надеялась на то, что близнецы сейчас просто что-нибудь пережарили, и нам не придётся вызывать пожарных.
Я позвонила в дверь, слегка подпрыгивая от волнения и повторяя про себя присказку «мужчины в самом расцвете сил»: «Спокойствие, только спокойствие!»
- Наконец-то! – мамин голос был полон неподдельной радости. Что ж… мама живая – уже хорошо. – Алёна, как я рада тебя видеть!
- Не могу вернуть тебе сей комплимент, - пробурчала я, заходя в коридор и переобуваясь в тапочки. – И вообще, где мои черти? И почему так тихо?
- Затаились, - родительница пожала плечами. – В свою комнату пошли. Сказали, что к твоему приходу уберутся.
- А с кухней-то что?
- Могло быть и хуже, - обнадёжила меня мама, и я, вздохнув для храбрости, отправилась на кухню.
Пахло там… как сказали бы Фред с Джорджем – зашибенно. Аромат чего-то палёного, похожего на молоко, действительно сшибал с ног.
Но я устояла. Мы ещё и не то нюхали… Помню, сосед Вася с первого этажа отчищал от краски штаны во дворе – бензином отчищал. И мои охламоны, услышав рассказ весёлого маляра про то, что «бензин всё отчищает», решили попробовать и узнать, всё или не всё.
Позаимствовали у соседа бутыль с бензином – и он, сволочь, дал! – и попробовали. Закинули в барабан стиральной машины постельное бельё и врубили стирку.
Бельё я потом выбросила, стиральную машину отмыла, но бензином из неё попахивало ещё долго. А соседу Васе сказала, что рекламщик из него точно не получится.
В общем, горелое молоко – это фигня. Дымок, исходящий сейчас из открытой духовки, беспокоил меня гораздо больше.
- Что спалили-то, мам?
- Сгущёнку. Они же любят варёную, ты знаешь. Засунули так, без водяной бани.
- А-а-а. Лишняя деталь типа.
- Вот-вот. А я даже не знала, что они духовку включили… Точнее, не слышала. Я гостиную к твоему приходу пылесосила. Хоть там у нас чисто…
- Ничего, - я махнула рукой, направляясь к выходу из кухни, - это ненадолго, ты же знаешь.
Мама промолчала.
Фима – слава богу, непокрашенный, и даже не побритый, - сидел в коридоре и важно махал рыжим хвостом. Я потрепала его по лобастой голове и пошла в комнату близнецов.
Меня встретили широкими улыбками и совершенно святыми лицами. Вот посмотришь на таких и подумаешь – не детки, ангелы…
Черти. Рыжие черти. Всё жду, когда у них рога, копыта и хвосты начнут расти. Наверное, вместе с половым созреванием появятся.
- Мамочка!
- Мама!
Я не удержалась, обняла. Хотя не менее сильно, чем обнять, мне хотелось их придушить.
- Ну и что вы можете сказать в своё оправдание? – грозно вопросила я, сводя брови.
Фред и Джордж шмыгнули носами и синхронно виновато повесили головы.
- Мы для тебя сгущёнку варили, мам…
- Ага. Ты же любишь…
- Отмывать я её не люблю.
- Мы отмоем! Честно-честно, мам!
- Да!
Головы обрадованно поднялись, глазки радостно захлопали. Черти.
- Нет, ребятки. Мыть буду я, иначе от нашей духовки останутся рожки да ножки. А вы… н-да. Вещи свои вы тоже для меня разбрасывали?
- Не-е-е! – синхронно помотали головами. Фред с Джорджем часто что-то делают синхронно. В основном они, конечно, синхронно пакостят. – Мы играли в Рим!
- Во что?!
- В Рим!
О боже.
- И как вы в него играли?
- Тоги делали.
Вновь взгляды в пол.
- Тоги… Угу. Из чего?
Ответ мне был не нужен – я уже заметила, что на окнах не хватает и тюля, и занавесок.
Римляне, блин!
- Та-а-ак. Всё повесить обратно, книги убрать в шкаф, вещи на свои места. Даю вам час! А я пока пойду на кухню. Сегодня вы без сладкого!
Это была моя стратегическая ошибка. Самое страшное наказание нужно было приберечь на потом, а я… сглупила.
За что и поплатилась.
Средств для отмывания всего подряд у меня дома – целая батарея. Стратегические запасы на любой случай жизни. И как хорошо, что близнецы покинули тот возраст, когда эти самые запасы пьются вместо лимонада…
Это был мой старый страх – я дико боялась, что однажды им в голову придёт выпить уксусную кислоту, бензин или растворитель. Я до сих пор этого боялась, хотя теперь уже знала – мои черти никогда не станут делать то, исход чего заранее известен. Выпить растворитель, специально что-то поджечь или устроить потоп – нет. Это скучно. Фред и Джордж были экспериментаторами.
Но, честно говоря, утешало это мало.
- Что ещё они творили, пока меня не было? – поинтересовалась я у мамы, доставая из-под раковины разнообразные пузырьки и бутылки.
- Ничего особенного, - родительница махнула рукой. – В первый день мы ходили в парк аттракционов, а после в аквапарк, и так устали, что после ужина почти сразу уснули. Вчера устроили пикник и познакомились на прогулке с большой овчаркой по имени Кайзер.
- Без хозяина, что ли?
- Почему без хозяина? Нет, хозяин был, точнее, хозяйка, девчонка молодая. Разрешила Фреду и Джорджу играть со своей собакой. В итоге я так и не поняла, кто кого больше утомил. Носились они часа два как угорелые, ты бы видела…
- Представляю, - пробормотала я, оглядывая внутренности духовки. Там всё было так красиво – хоть картину пиши. Потёки пригоревшей варёной сгущёнки на стенках, лужица палёной сгущёнки на дне. Интересно, это вообще отмоется?
- В общем, проблемы начались только сегодня, - продолжала между тем мама. – Думаю, они просто соскучились, Алён. С утра я делала блины, всё не съели, и оставшиеся Фред с Джорджем решили превратить в торт. Внутри варёная сгущёнка, сверху шоколад. До шоколада, как видишь, дело не дошло…
- Посмотри на это с другой стороны, мам, - сказала я с бравурным оптимизмом в голосе. – Хорошо, что Фред и Джордж решили сварить сгущёнку в духовке, а не на плите. Поверхность для отмывания в духовке куда меньше площади кухни.
За моей спиной раздался нервный смешок.
Но ответить мама не успела – из комнаты близнецов вдруг послышался громкий хохот. Я похолодела – мои черти обычно так хохотали, когда у них «шалость удалась»…
Блин. Сейчас-то что?!
Я бросила жёсткую губку, стянула перчатки и метнулась к Фреду и Джорджу, костеря себя за то, что оставила их одних. Надо было не слушать мамины увлекательные рассказы, а послать её караулить наших оболтусов!
В комнату я ворвалась разъярённым тайфуном, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась, а хохот разом прекратился.
Близнецы, стоявшие на балконе, поспешно стирали улыбки со шкодных лиц.
- А мы ничего, мам…
- Да, мы так просто…
Угу.
- Я родная ваша мама, но не верю вам ни грамма, - продекламировала я. – Потому что вы, ребята, настоящие чертята.
Чертята насупились, а я вошла на балкон. Здесь всё было в порядке, если не считать воды на полу.
Вода. На полу. Та-а-ак…
Я открыла окно и поглядела вниз. Это мы уже проходили – бросать «бомбочки» в прохожих Фред и Джордж навострились ещё в раннем детстве, поэтому я прекрасно осознавала, что может значить вода на полу. Хотя и не всегда, конечно. Один раз близнецы решили устроить зимой каток на балконе. И у них даже получилось. Только кататься там было невозможно ввиду малого пространства, а вот грохнуться – да за милую душу.
https://vk.com/annashnayderr
Телефон в сумке истошно завибрировал, и я поморщилась.
Не хочу, не хочу, не хочу. Не буду!
- Что ты там не будешь? – с интересом спросила Галя – для учеников Галина Николаевна Новицкая – учитель математики и моя соседка в автобусе.
- Да всё я буду, - пробурчала я, залезая в сумку и нервно хватая телефон.
Мама. Ну конечно, кто же ещё!
«Если ты не приедешь в ближайшие два часа, я застрелюсь».
Я хмыкнула. Застрелится она!
«Из чего ты застрелишься? У нас дома нет огнестрельного оружия».
«Из чего угодно. Или их застрелю!»
«Что они натворили?»
«Увидишь».
Увижу, конечно. Куда я денусь.
- Что там? – от любопытства Галя аж подпрыгнула в кресле.
- Всё как всегда. И вообще… - Я вздохнула, закидывая смартфон обратно в сумку. – Я плохая мать.
- С чего это вдруг?
- Не хочу домой.
- Ну, знаешь ли! На твоём месте я бы тоже не хотела. Всё-таки ты, можно сказать, отдохнула…
Да уж, отдохнула. Любой другой учитель назвал бы поездку с десятым классом на майские праздники в соседний город каторгой. Только не я.
Каторга ждала меня дома последние десять лет жизни. В двойном экземпляре. И звали эту каторгу Федей и Димой, а для особо приближённых к императору – Фредом и Джорджем. Если вы, конечно, понимаете, о чём я.
Да-да. Рыжеволосые мальчишки-близнецы существуют, и живут они у меня дома. Но я, в отличие от их книжной мамы, не могу взмахнуть волшебной палочкой и за секунду убрать последствия всевозможных, как они говорят, увлекательных приключений. А иногда очень хочется…
Чего только они не вытворяли за всё время своего существования. И покрашенного зелёнкой кота можно считать самым безобидным хулиганством моих мальчишек. Как сказала тогда мама: «Скажи спасибо, что они его не в микроволновку засунули посушиться». Услышав подобное утешение, я чуть в обморок не упала, а Фред возмутился. «Ба, ты что! Мы же не дураки!» И они с Джорджем ещё обиделись на скептический бабушкин взгляд.
Ни одного дня у меня не проходило без какого-нибудь увлекательного приключения, и я уже начинала с ужасом ждать того времени, когда эти двое станут подростками. Если они сейчас, в десять лет, просто нескончаемый рыжий кошмар, то что будет лет через пять?!
Именно поэтому тридцать десятиклассников не казались мне такой уж катастрофой. Все их шуточки я всё равно знаю наизусть, а вот чего ожидать от собственных сыновей…
Ладно. Судя по тому, что мама не звонит мне в панике, квартира до сих пор не сгорела. Буду утешать себя этим.
- Нам ещё три часа ехать. – Галя похлопала меня по плечу. – Успеешь немного отдохнуть.
- Я успею отдохнуть и немножечко вздремнуть, - продекламировала я по своему обыкновению небольшое рифмоплётство и съехала в кресле чуть ниже, чтобы действительно попытаться вздремнуть. Если это, конечно, мне удастся – десятиклассники-то не дремлют.
Позади кто-то звякнул бутылкой, и я сразу вскинулась, а Галя посуровела.
- Пойду, проверю. Если что, позову.
Я кивнула. Надеюсь, что это хотя бы пиво, а не водка, как в прошлый раз.
Сегодня мои десятиклассники отличились приличным, как никогда, поведением. И бутылка оказалось всего лишь бутылкой минералки, и в карты на раздевание они не играли, и не ходили курить в дальний конец автобуса. Хотя последний пункт просто был невозможен – самые крайние места занимала наша «сладкая парочка», Дима Енин и Саша Арбузова. Поначалу мы с Галей пыталась оторвать их друг от друга – в буквальном смысле оторвать, Енин в Арбузову как будто корни пустил, - но потом отчаялись и просто следили за тем, чтобы ребята не позволяли себе ничего лишнего, кроме обниманий.
Задремать мне удалось ближе к концу и ненадолго – пока кто-то из моих активистов не предложил «спеть в честь праздника», и на весь автобус не грянуло: «А значит, нам нужна одна победа! Одна на всех, мы за ценой не постоим!»
Орали ребята самозабвенно – у меня даже в ушах зазвенело.
Дослушав исполнение, я после долгого сидения в автобусе кряхтя как старая бабка, встала и поинтересовалась, обведя суровым взглядом салон:
- И почему же вы так слаженно и громко не пели на недавнем концерте, а?
Я думала их смутить, но шестнадцатилетних лбов фиг смутишь.
- Тогда было не от души! – громко и нагло заявил Федя Клочков, самый главный троечник среди моих подопечных. – А сейчас – от души!
- Ах, вот оно что, - я усмехнулась и вновь обвела взглядом салон. Чёрт, ехать ещё почти полчаса, а им уже явно надоело. – Тогда предлагаю вам от души спеть что-нибудь другое, тоже военное. Какие ещё песни знаете? Ну-ка. Кто больше всех назовёт, получит от меня в понедельник пятёрку по литературе.
Ох, что тут началось…
- Этот День Победы порохом пропах!
- Тёмная ночь, только пули свистят… э-э… где-то там!
- Идёт война народная, священная война!
- Выходила на берег Катюша!
Я кивала, ребята распалялись. Каждый хотел пятёрку. Но песен они всё же знали мало, поэтому после песен мы перешли к фильмам. Многие хватались за смартфоны, но бесполезно – сеть здесь не ловила.
Победил в итоге, к моему удивлению, Клочков. Надулся, как индюк, в своём кресле, и гордо покосился на нашу главную отличницу – Наташу Иванову. Он, как и положено троечникам, был в неё влюблён. И естественно, безответно.
Минут за десять до приезда пришло очередное сообщение от мамы.
«Сос».
Всё. Кирдык. Раз мама заговорила аббревиатурами – ситуация точно перешла во внештатную.
Может, в следующий раз брать Фреда и Джорджа с собой в поездки с моим классом? Ох, нет, идея не очень… Ещё научат моих милых и наивных деток плохому.
Мои-то десятиклассники вспоминали и пели только приличные песенки. А Фред с Джорджем точно выдали бы что-нибудь типа: «Выходила на берег Катюша и плевалась тухлой колбасой».
И это ещё в лучшем случае.
Через полчаса мы наконец приехали в город и смогли покинуть автобус. Я проследила, чтобы все оттуда вышли и вошли в метро, посадила своих деток вместе с Галей в поезд, а сама помчалась наверх, на вокзал. Мне нужна была электричка.
Телефон подозрительно молчал, «сосами» мама больше не бросалась. Мне бы радоваться, но я-то знала – это может значить что угодно. Один раз мои охламоны, пока мама мылась, решили зачем-то поковыряться в замке двери ванной комнаты. Хотя почему зачем-то… Позже Фред и Джордж рассказали мне, зачем. Они вообще всегда знают, зачем что-то делают, но легче от этого не становится.
В общем, замок заклинило. Близнецы в хохот, мама в ор, наш кот Фима в меланхолию. Ковырялись до самого моего прихода, пытаясь освободить родную бабушку из ванного плена, но ничего у них не вышло.
Как сейчас помню – я в тот день так радовалась, что мне никто не звонил. Я объясняла сложную тему девятиклассникам, Фред и Джордж болели дома ОРЗ, и я считала, что у них не будет сил на пакости. В то время я ещё была полна оптимизма насчёт своих охламонов. Близнецам было по шесть лет, и я полагала, что через годок-другой станет легче.
Фиг вам, называется.
Только хуже становится…
Электричка, печально вздохнув и задребезжав какими-то несмазанными деталями, распахнула двери. Я выскочила из вагона навстречу хорошей майской погоде и побежала к лестнице, ведущей в подземный переход.
Добежав, сдавленно хмыкнула – картина передо мной нарисовалась совершенно прекрасная. Двое мужичков среднего возраста, с опухшими от постоянного пьянства физиономиями, пытались взойти вверх по лестнице и поднять туда же свою «спутницу» - тётку с не менее опухшим лицом и размазанной по щекам ярко-красной помадой. Все трое качались, все трое распространяли вокруг себя прекрасный аромат круговорота алкоголя в организме, все трое матерились. Но мат этот заглушала песня, грохотавшая из динамика мобильного телефона одного из них.
«Я знаю три слова, три матерных слова, со знанием этим я вышел из дома…»
На секунду я застыла, вслушиваясь в почти позабытые дурацкие слова из моего далёкого детства.
«Я знаю три слова, три матерных слова, на этом словарный запас мой исчерпан…»
Задыхаясь – то ли от хохота, то ли от аромата – я побежала вниз по лестнице. А вслед мне неслось:
«У-у-у… и я самый модный… и, видимо, самый красивый…»
Дым, вырывающийся из нашего кухонного окна, я заметила ещё на подлёте к дому. Чертыхнулась, выругалась – и припустила быстрее.
К сожалению, пожары в моей жизни уже были – как и «наводнения» - и я очень надеялась на то, что близнецы сейчас просто что-нибудь пережарили, и нам не придётся вызывать пожарных.
Я позвонила в дверь, слегка подпрыгивая от волнения и повторяя про себя присказку «мужчины в самом расцвете сил»: «Спокойствие, только спокойствие!»
- Наконец-то! – мамин голос был полон неподдельной радости. Что ж… мама живая – уже хорошо. – Алёна, как я рада тебя видеть!
- Не могу вернуть тебе сей комплимент, - пробурчала я, заходя в коридор и переобуваясь в тапочки. – И вообще, где мои черти? И почему так тихо?
- Затаились, - родительница пожала плечами. – В свою комнату пошли. Сказали, что к твоему приходу уберутся.
- А с кухней-то что?
- Могло быть и хуже, - обнадёжила меня мама, и я, вздохнув для храбрости, отправилась на кухню.
Пахло там… как сказали бы Фред с Джорджем – зашибенно. Аромат чего-то палёного, похожего на молоко, действительно сшибал с ног.
Но я устояла. Мы ещё и не то нюхали… Помню, сосед Вася с первого этажа отчищал от краски штаны во дворе – бензином отчищал. И мои охламоны, услышав рассказ весёлого маляра про то, что «бензин всё отчищает», решили попробовать и узнать, всё или не всё.
Позаимствовали у соседа бутыль с бензином – и он, сволочь, дал! – и попробовали. Закинули в барабан стиральной машины постельное бельё и врубили стирку.
Бельё я потом выбросила, стиральную машину отмыла, но бензином из неё попахивало ещё долго. А соседу Васе сказала, что рекламщик из него точно не получится.
В общем, горелое молоко – это фигня. Дымок, исходящий сейчас из открытой духовки, беспокоил меня гораздо больше.
- Что спалили-то, мам?
- Сгущёнку. Они же любят варёную, ты знаешь. Засунули так, без водяной бани.
- А-а-а. Лишняя деталь типа.
- Вот-вот. А я даже не знала, что они духовку включили… Точнее, не слышала. Я гостиную к твоему приходу пылесосила. Хоть там у нас чисто…
- Ничего, - я махнула рукой, направляясь к выходу из кухни, - это ненадолго, ты же знаешь.
Мама промолчала.
Фима – слава богу, непокрашенный, и даже не побритый, - сидел в коридоре и важно махал рыжим хвостом. Я потрепала его по лобастой голове и пошла в комнату близнецов.
Меня встретили широкими улыбками и совершенно святыми лицами. Вот посмотришь на таких и подумаешь – не детки, ангелы…
Черти. Рыжие черти. Всё жду, когда у них рога, копыта и хвосты начнут расти. Наверное, вместе с половым созреванием появятся.
- Мамочка!
- Мама!
Я не удержалась, обняла. Хотя не менее сильно, чем обнять, мне хотелось их придушить.
- Ну и что вы можете сказать в своё оправдание? – грозно вопросила я, сводя брови.
Фред и Джордж шмыгнули носами и синхронно виновато повесили головы.
- Мы для тебя сгущёнку варили, мам…
- Ага. Ты же любишь…
- Отмывать я её не люблю.
- Мы отмоем! Честно-честно, мам!
- Да!
Головы обрадованно поднялись, глазки радостно захлопали. Черти.
- Нет, ребятки. Мыть буду я, иначе от нашей духовки останутся рожки да ножки. А вы… н-да. Вещи свои вы тоже для меня разбрасывали?
- Не-е-е! – синхронно помотали головами. Фред с Джорджем часто что-то делают синхронно. В основном они, конечно, синхронно пакостят. – Мы играли в Рим!
- Во что?!
- В Рим!
О боже.
- И как вы в него играли?
- Тоги делали.
Вновь взгляды в пол.
- Тоги… Угу. Из чего?
Ответ мне был не нужен – я уже заметила, что на окнах не хватает и тюля, и занавесок.
Римляне, блин!
- Та-а-ак. Всё повесить обратно, книги убрать в шкаф, вещи на свои места. Даю вам час! А я пока пойду на кухню. Сегодня вы без сладкого!
Это была моя стратегическая ошибка. Самое страшное наказание нужно было приберечь на потом, а я… сглупила.
За что и поплатилась.
Средств для отмывания всего подряд у меня дома – целая батарея. Стратегические запасы на любой случай жизни. И как хорошо, что близнецы покинули тот возраст, когда эти самые запасы пьются вместо лимонада…
Это был мой старый страх – я дико боялась, что однажды им в голову придёт выпить уксусную кислоту, бензин или растворитель. Я до сих пор этого боялась, хотя теперь уже знала – мои черти никогда не станут делать то, исход чего заранее известен. Выпить растворитель, специально что-то поджечь или устроить потоп – нет. Это скучно. Фред и Джордж были экспериментаторами.
Но, честно говоря, утешало это мало.
- Что ещё они творили, пока меня не было? – поинтересовалась я у мамы, доставая из-под раковины разнообразные пузырьки и бутылки.
- Ничего особенного, - родительница махнула рукой. – В первый день мы ходили в парк аттракционов, а после в аквапарк, и так устали, что после ужина почти сразу уснули. Вчера устроили пикник и познакомились на прогулке с большой овчаркой по имени Кайзер.
- Без хозяина, что ли?
- Почему без хозяина? Нет, хозяин был, точнее, хозяйка, девчонка молодая. Разрешила Фреду и Джорджу играть со своей собакой. В итоге я так и не поняла, кто кого больше утомил. Носились они часа два как угорелые, ты бы видела…
- Представляю, - пробормотала я, оглядывая внутренности духовки. Там всё было так красиво – хоть картину пиши. Потёки пригоревшей варёной сгущёнки на стенках, лужица палёной сгущёнки на дне. Интересно, это вообще отмоется?
- В общем, проблемы начались только сегодня, - продолжала между тем мама. – Думаю, они просто соскучились, Алён. С утра я делала блины, всё не съели, и оставшиеся Фред с Джорджем решили превратить в торт. Внутри варёная сгущёнка, сверху шоколад. До шоколада, как видишь, дело не дошло…
- Посмотри на это с другой стороны, мам, - сказала я с бравурным оптимизмом в голосе. – Хорошо, что Фред и Джордж решили сварить сгущёнку в духовке, а не на плите. Поверхность для отмывания в духовке куда меньше площади кухни.
За моей спиной раздался нервный смешок.
Но ответить мама не успела – из комнаты близнецов вдруг послышался громкий хохот. Я похолодела – мои черти обычно так хохотали, когда у них «шалость удалась»…
Блин. Сейчас-то что?!
Я бросила жёсткую губку, стянула перчатки и метнулась к Фреду и Джорджу, костеря себя за то, что оставила их одних. Надо было не слушать мамины увлекательные рассказы, а послать её караулить наших оболтусов!
В комнату я ворвалась разъярённым тайфуном, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась, а хохот разом прекратился.
Близнецы, стоявшие на балконе, поспешно стирали улыбки со шкодных лиц.
- А мы ничего, мам…
- Да, мы так просто…
Угу.
- Я родная ваша мама, но не верю вам ни грамма, - продекламировала я. – Потому что вы, ребята, настоящие чертята.
Чертята насупились, а я вошла на балкон. Здесь всё было в порядке, если не считать воды на полу.
Вода. На полу. Та-а-ак…
Я открыла окно и поглядела вниз. Это мы уже проходили – бросать «бомбочки» в прохожих Фред и Джордж навострились ещё в раннем детстве, поэтому я прекрасно осознавала, что может значить вода на полу. Хотя и не всегда, конечно. Один раз близнецы решили устроить зимой каток на балконе. И у них даже получилось. Только кататься там было невозможно ввиду малого пространства, а вот грохнуться – да за милую душу.
