Пролог
Что можно увидеть в глазах андроида?
Безразличие?
У роботов нет чувств, нет эмоций, они могут показать лишь то, что в них запрограммировано. Их глаза отдают холодом. Но оказалось, что бездушная машина способна выразить намного больше, чем “ничего”.
Андрей… Тот, кому я подарила имя, кто вошел в мою жизнь и изменил ее, сейчас смотрел на меня, как на желанную и дорогую женщину. В его глазах горела просьба, светилась нежность, тлела теплыми угольками надежда. Я ни о чем не просила, ничего не ждала, но в какой-то миг поняла, что у меня нет сил бороться с собой, со своими чувствами. И как бы ни было горько, готова признать поражение, что все-таки влюбилась в него… в робота.
Я так долго была одна, что уже забыла, каково это чувствовать, когда тебя хотят, когда кто-то проявляет о тебе искреннюю заботу. Я привыкла дарить всю не выраженную любовь маленькой дочке, привыкла отдавать, а не брать взамен. Хотя Сонечка дарила мне любовь в разы больше. Вот уже четыре года она спасала мое сердце от пустоты и поселившегося в нем холода. Нам двоим хорошо было в нашем уютном мире, безопасно, но с некоторых пор все изменилось.
С появлением Андрея.
Когда я перестала думать о нем как о роботе?
Для меня он постепенно превратился в человека, способного чувствовать и переживать. Даже сейчас в его глазах застыло томительное ожидание и неприкрытая тревога, что не приму, что вновь испытаю страх. Он осторожно притянул меня к себе, и руки, готовые ударить, оттолкнуть, обмякли, повисли, как безвольные плети вдоль тела. Я чувствовала обманчивое тепло его тела, понимала, что он не человек, но ничего не могла с собой поделать. Но теперь я не боялась его. Я желала его.
Андрей взял мое лицо в ладони и пальцами ласково провел по щекам. Только тогда я поняла, что плачу. Тихо и пронзительно. Приблизив к себе, он коснулся губами моих дрожащих губ. От хотел утешить, успокоить старую боль. Почему, почему я позволяю вновь прикасаться к себе? И кому, роботу? Я сошла с ума.
Соленые слезы смешались со вкусом его поцелуя. Выплеск, казалось, спрятанных вглубь болезненных воспоминаний неминуем. Но я почувствовала лишь освобожденную радость, облегчение, что не надо больше бороться со своим желанием. И оно вспыхнуло во мне, как только поцелуй превратился из осторожного в жаркий, настоящий.
Тогда Андрей понял, что победил. Он сжал меня в объятиях, ласково шепча о том, что долго ждал этого. Одурманенная его поцелуями, той нежностью, что присутствовала в его словах и касаниях, я едва держалась на ватных ногах. Он с легкостью поднял меня и понес к постели. И скажу, мне было наплевать в тот момент на весь мир и на его мнение. Неважно, почему и как счастлив человек, это его личное дело. Я влюбилась в робота - кому от этого плохо?
Прожив несколько месяцев вместе, я поняла одно: доброта и сопереживание делает нас людьми. Андрей стал для меня человеком.
Нет.
Для меня он даже больше, чем человек. Он тот, кого я люблю и с кем больше не хочу расставаться. Он смог вылечить мою душу, взамен получив ее всю без остатка. Он сделал меня счастливой.
Мы страстно целовались, пока Андрей нес меня на руках. Поставив на ноги возле кровати, он расстегнул платье и стал стягивать его. В это время мои руки блуждали по его мускулистому телу, гладили его, в нетерпении освобождая от рубашки. Я знала, что он чувствует мои прикосновения, и это осознание приносило мне удовольствие.
Я ощутила легкость и легкий холодок, когда платье упало к моим ногах. Еще одно препятствие позади. Андрей оценил новое кружевное белье, горящим взглядом прошелся по моему телу, вызывая невольную дрожь. Меня трясло от переизбытка эмоций. Я потянулась к роботу, чтобы почувствовать прикосновение к его коже, почувствовать опору и немного успокоиться, но страсть с новой силой захватила меня, поглощая мой разум и тело.
Обняв за шею, вновь прижалась к его все более требовательному рту. Утром мои губы распухнут, как доказательство нашей любви, страсти, истлевшей к рассвету. Но сейчас я просто наслаждалась нашей близостью, тем, что этот мужчина так сильно желал меня. Я застонала, проведя руками по его коротким волосам и чувствуя покалывание.
Он сорвал покрывало и мы, целуясь, упали на постель. Андрей оттянул зубами чашечку бюстгальтера, освобождая мгновенно сжавшийся сосок, и взял его губами. Я почувствовала прикосновение его языка и застонала громче, с жадностью впитывая его ласки, чувствуя, как удовольствие расходится кругами, достигая эпицентра. Как захватывает в плен наши тела, соединяет их. Он вернулся к моим губам, которые уже успели соскучиться по его прикосновениям. Я была той морской губкой, которая не может существовать без притока живительной воды. И я пила ее с мужских губ и не могла напиться. Все большая жажда охватывала меня, заставляла пылать в нетерпении.
Мужчина прочертил дорожку из легких поцелуев, от которых мышцы на животе невольно сжались. Я напряглась и закусила губу, отвернула со стоном голову. Зубами он стянул стринги, не прекращая ласкать рукой мои бедра. Когда же его язык проник в скрытую от глаз расщелину, я закричала, так остро отреагировало мое тело.
Поддавшись приливу, подхваченная вверх его желанием, я устремилась навстречу мужчине с той страстью, на которую, думала, уже не способна. Где-то на границе между вспышкой удовольствия и рациональным мышлением мелькнула предательская мысль, что андроида создавали не только как компаньона и помощника по домашнему хозяйству, но и как партнера для плотских утех. Его создали с совершенным, идеальным торсом и привлекательным лицом. Внешне совсем неотличимым от человека, со всеми физическими данными мужчины. Любая может потерять голову.
В него вложена вся информация, накопившаяся за столетия, как сделать женщину по-настоящему счастливой. И ведь он добился этого со мной. Но я гнала эти мысли, если это и так, мне уже поздно об этом думать. И остановиться я уже не смогу…
Глава 1
- Дуранчук ты, а не Даранчук, Екатерина Владимировна. Столько лет прошло, а ты все никак не можешь забыть козла, что тебя бросил. На твоем месте я бы нашла мужика нормального, зажила бы счастливо, столько лет одна! И, в конце концов, твоей дочери нужен отец! - выдала подруга последний главный аргумент.
Распекая, она подлила вина в мой бокал. Я тут же опустошила его и поставила на стол. На душе было гадко. Всегда так в канун католического Рождества. Все веселятся, а мне тошно и не потому, что с зимними праздниками связаны худшие воспоминания, наоборот. Тогда я еще была счастлива с Валерой...
- Ну переспала бы с ним, приценилась, никто же не заставляет жить вместе! - продолжала распаляться подруга. - Я иногда думаю, для этого и проводят все эти корпоративные вечеринки, чтобы отдохнуть мозгами и телом.
Я рассказала подруге о том, как отшила одного самовлюбленного менеджера на работе, так она мне весь вечер вместо того, что поддержать, мозг шлифовала.
- Ты знаешь, Варя, - качнулась я в сторону одноклассницы. Меня стало штормить, а язык стал потихоньку заплетаться. - Когда общаюсь по работе, все нормально, но стоит мужчине проявить интерес, не могу, внутри возникает страх, руки, ноги дрожат. Да к тому же, несерьезный он совсем, за каждой юбкой бегает.
Подруга знала о моей особенности, называла ее психическим отклонением. Подняв наставительно палец вверх, она говорила, что это нужно лечить. Не раз советовала посетить клинику, но с моей ненормальной работой я забывала поесть, не то, чтобы сходить к мозгоправу. Хотя, конечно, это все были отговорки. Пошла я однажды на прием, а там мужчина - и слова не смогла произнести. Заплатила и вышла. Больше ходить не стала, погрузившись в работу с головой. Думала, время лечит, но ошиблась. После болезненного расставания с отцом Сонечки, в моей постели больше не было мужчины.
- Ты, подруга, с этим заканчивай. Неудовлетворенная женщина хуже собаки. Скоро от жизни бобылихи выть начнешь и злобно бросаться на людей.
Я вздохнула.
Варя - моя единственная подруга еще со школьной скамьи. Умная, красивая, независимая. Говорит свободно на нескольких иностранных языках. Как это сочеталось в ней, ума не приложу, но при этом подруга не знала недостатка в мужчинах. Они всегда присутствовали в ее жизни. Имея богатых родителей, которые в нее вкладывали и время, и деньги, она могла позволить себе учиться за границей и получить хорошее образование. А сейчас работает в какой-то секретной лаборатории, о которой никому нельзя рассказывать. Знаю только, что занимаются там последними разработками в сфере робототехники.
А мне учеба всегда плохо давалась. Возможно потому, что часто уезжала на соревнования. За границей тоже бывала. Тогда мне казалось, что счастливее меня нет никого. Учителя за глаза ставили оценки. Моей страстью всегда был спорт, еще с детства занималась волейболом, получала первые места. Мою блестящую карьеру оборвала непредвиденная беременность, о которой я узнала на восьмой неделе. О спорте пришлось забыть...
- Ты меня вообще слышишь, а? - подруга щелкнула пальцами перед глазами.
Я встрепенулась и убрала с кухонного стола руку, на которую положила голову. Отключилась что ли? Всегда так. Стоит немного выпить алкоголя, и сразу на сон тянет, хотя с моим рабочим графиком - неудивительно. Начальство знало, что не замужем и бессовестно пользовалась этим, а то, что ребенок маленький, никого не волновало. На мое место бренд-менеджера белорусской федерации по волейболу всегда были желающие. Это удача, что я смогла найти такую работу благодаря старым заслугам в спорте. Я платила соседке-пенсионерке, и та забирала мою дочурку из детского садика и сидела с ней несколько часов до моего прихода.
- Или ты все еще ждешь, пока объявится та сволочь, от которой ты забеременела? Так вот это случается только в сериалах, в жизни все намного прозаичнее.
Отец будущего ребенка испарился после того, как оставил деньги на аборт. А я… я не смогла избавиться от маленькой жизни, что зародилась во мне, я уже любила свое дитя, и в итоге осталась одна без средств к существованию с младенцем и больной матерью на руках. Благо, нам не приходилось снимать квартиру.
Мамы вот уже как год нет с нами, я тяжело пережила ее уход, но мне пришлось взять себя в руки ради дочери.
- Ты же знаешь, что не жду, - ответила я Варе, а сама невольно отвела взгляд в сторону.
- Но по глазам вижу, что любить не перестала, - настаивала бывшая одноклассница.
Я промолчала.
- В общем, вот что, подруга дней моих суровых, не нам быть в печали. Есть у меня один вариант.
Я с видом мученицы подняла глаза к потолку. Вот только этого мне не хватало, чтобы кто-то взялся устраивать мою жизнь. Мы с Сонечкой счастливы, и нам никто не нужен.
Подруга вновь наполнила до краев мой бокал.
- Ты пей, давай, такое на трезвую голову сложно принять.
Я сделала осторожный глоток и с ожиданием уставилась на одноклассницу. Та лишь глазами показала, чтобы не останавливалась. Пришлось подчиниться, зная упрямый характер подруги.
Варя, она же Самойлова Варвара Петровна, взяла в руки свой рабочий портфель и, набрав код, открыла его и достала какие-то бумаги.
***
О-о-о… - раздалось страдальческое завывание сквозь вату неотпускающего сна.
Я с трудом разлепила глаза и поморщилась от света. Редкое декабрьское солнце заливало своим светом кровать и меня, пытающуюся осознать, который час. Хорошо хоть помню, кто я такая. В голове призрачный монах, вовсю стараясь, отбивал набат, но я тут же взволнованно встрепенулась. Во мне вместе со всплеском сознания проснулся материнский инстинкт. Дите не кормлено! А потом медленно подкрался и заполз в душу неконтролируемый страх. Чем, интересно, оно занято, раз так тихо?
Тут же “хорошая” мать попыталась призвать “плохую” к ответу. Рефлексия - дело хорошее, но понимание о том, какая я безответственная, не принесло мне морального облегчения.
Дверь в спальню была приоткрыта и я, присмотревшись, увидела сквозь небольшую щель, как умирающая подруга подняла с дивана взлохмоченную голову. Вцепившись одной рукой в волосы, а другой опершись о подлокотник, попыталась встать, но в итоге сползла со стоном на пол.
- Твою же… - дальше шел непереводимый восторг от похмельного синдрома. Подруга проникновенно и доступно озвучила мое нынешное состояние. - Спасите! Дайте кто-нибудь воды! - сипло призвала она.
.Тут я услышала топот детских ножек и звонкий голосок своей дочери.
- Тетя Вая, - малышка не выговаривала несколько букв алфавита. - На, делзы! - протянула она руку.
- Господи, хочу такую же дочь! - услышала я восхищенный голос благодарной подруги. Жадными глотками она опустошила предложенный стакан воды. - Спасибо, дорогая, ты спасла сегодня свою крестную.
Сонечка довольно рассмеялась.
Я со скрипом кровати и всего организма, наконец, поднялась и направилась в зал.
- Кать?! Ты там живая? - среагировала подруга на шум все еще умирающим голосом.
- Пока да. Думала, у тебя надо об этом спрашивать, - я остановилась на пороге двери.
- Никогда больше не буду пить с тобой, - дала обет подруга, принимая вертикальное положение.
- Мамотька паснулась! - обернулась Соня и радостно бросилась ко мне.
Обняв ручонками, она подняла голову и ласково заглянула в мои глаза.
Я ответила ей улыбкой, с любовью проведя ладонью по голове светловолосой дочери и пригладив ее “перышки” на макушке. Свои растрепанные волосы она кое-как собрала в длинный хвост.
Самостоятельная моя.
- Ты почему меня не разбудила, голодная ведь? - спросила я у дочки.
- Хатея, стобы ты паспая, ты такая уставсая быя, - ответила малышка на инопланетном языке всех детей, но я ее отлично понимала. - Я как мыська сидея. И я не гаедная.
- Кто же тебя накормил? - удивилась я. - Санта Клаус? - решила пошутить.
Соня загадочно заулыбалась.
- А я себе бутейбод сама сдеяя, - призналась дочь. Она важно раскачивалась в стороны и при этом ее большие глазенки горделиво блестели.
- Как сама? Как же ты ножом-то резала? - я тут же с волнением оглядела руки Сони. - Не порезалась?
- Не-а, - замахала она головой, радостно смеясь.
А, ну да, я же вчера купила нарезку ветчины и сыра, а хлеб я всегда порезанный покупаю. Сонечка достала, видно, все из холодильника самостоятельно и слепила себе бутерброд.
- Завидую тебе, Катюха. Какая у тебя умная и красивая дочь растет, - подала мягкий голос подруга, с улыбкой наблюдая за нами. - Все же есть польза от гнилых мужиков.
- Это ты мне завидуешь? - удивленно показала пальцем на себя. - Кто тебе мешает такую же завести. Посмотри на себя, красавицу... - тут я запнулась, окинув оценивающим взглядом слегка помятый вид подруги, и поправила себя: - Не сейчас, а вообще имею ввиду. Да вокруг тебя мужики так и вьются роем, как…
- Как мухи над дерьмом? - не без ехидности в голосе договорила подруга.
- Да нет же! - громко запротестовала я.
Варя скривилась, тронув уши.
Я продолжила тише:
- Гудят возле тебя как мохнатые шмели над красивым ухоженным цветком. Ты всегда выделялась среди девочек, мальчишки за тобой с первого класса по пятам ходили...
- Ага! А потом эти шмели выросли, а с ними и их запросы, и теперь всем дорогой нектар подавай! Думаешь, им моя красота нужна?! Или мой ум? Как бы не так! Вообще-то красоткой номер один была ты, но кроме этого гада Валерки никого замечать не хотела, а в тебя добрая половина школы влюблена была.
